Штрихи к портретам лиц, деформированных системой,5
ЯРОСЛАВ - очень сильный человек и физически, и характером. Небольшого роста с крупной головой, заметной челюстью и литыми плечами он немного смахивает на Бенито Муссолини. В этой жизни ему пришлось много раз "наступать на горло собственной песне", т.е. поступать вопреки своим убеждениям, и при этом, шизофренией не заболеть. Судите сами: в начале пятидесятых в селе, на Западной Украине, парень становится комсомольцем, заведует клубом, т.е. сотрудничает с властью, которую искренне ненавидит сам, как и все односельчане и семья. Он принял условия игры, которые предложила Система: простой парень из народа, проводит в жизнь генеральную линию прямо в низах. Ярослав хорошо владеет словом, охотно выступает на "р1дн1й мов1" и без бумажки, но зато с народным юморком, и вскоре становится "штатным оратором" районного масштаба.
Дальше карьера шла все время по восходящей. Уже на втором курсе института он - секретарь комитета комсомола, член КПСС. Работать его направили в один из областных пединститутов, и там сразу доверили возглавлять комсомольскую организацию. Здесь Ярослав быстро убеждается, что дальнейший рост просто невозможен без ученой степени и звания. Так уж получилось, что на пути к этой цели, пришлось нашему герою сотрудничать сплошь с евреями. Таковыми оказались и научный руководитель, и руководитель лаборатории, и будущий официальный оппонент, и я - напарник-соискатель. Не нравились, разумеется, Ярославу евреи, может быть в меньшей степени, чем москали, но не нравились. Однако остановить его такая мелочь уж точно не могла.
Целеустремленность и упорство сочеталось в нем с поразительной работоспособностью. Знания доставались с большим трудом, но прочно. Первый раз Ярослав поразил мое воображение в процессе подготовки к сдаче кандидатского экзамена по немецкому языку. На протяжении целой зимы приходил он ко мне с книжкой, по которой предстояло экзаменоваться, и записывал подстрочник по-русски. Потом он все это заучивал напамять! Метод варварский, а усилия просто титанические. При первом заходе экзамен Ярослав завалил, но за вторым, при некоторой помощи извне, свой трояк вымучил. Также трудно давалось ему и писание текстов, притом, что устной речью он владел великолепно, писал трудно, медленно и с огромным количеством ошибок. Напомню, что это происходило задолго до наступления компьютерной эры с редакторскими программами и принтерами.
После получения заветного диплома, карьера Ярослава стремительно пошла на взлет: парторг факультета, заведующий кафедрой, декан. Надо сказать администратором он был отличным, материальная база при нем значительно улучшилась, подтянулась дисциплина. Он великолепно представлял факультет на Ученом совете и в Министерстве. На базе факультета было проведено несколько республиканских и всесоюзных конференций. Но методы руководства не могли не возмущать. С той же безоговорочной готовностью, с которой им выполнялись требования ректората, Ярослав требовал полного подчинения от сотрудников и студентов, буквально подавляя их. При этом не щадилось ничье самолюбие и совершенно игнорировалась элементарная справедливость. Благодаря наличию стукачей-информаторов, ему было известно все, происходящее в жизни коллектива во внеучебное время, и он был убежден, что только так должно управлять коллективом.
Был Ярослав человеком масштабным, и достигнутое удовлетворяло его не долго. Вскоре он стал вхож в высокие кабинеты в Москве, становится членом методической комиссии Минпроса СССР. Он просто обаял нужных людей, удачно играл роль простого парня из национальной окраины: мог хорошо выпить и спеть народную песню, выполнить за чиновника какую-то работу, стать нужным человеком. Кроме того, в Москву пошли посылки с отделочными материалами для дач, спиртом в канистрах и прочим дефицитом, а уж принять высоких гостей в своей вотчине в неформальной обстановке, без галстуков, как теперь говорят, - это делалось на высшем уровне! Так началась дружба с "проклятыми москалями". Зато появилась возможность возглавить авторский коллектив по написанию учебника, который потом можно было представить для получения профессорского звания. "Наверху" обещали поддержать, таковы перспективы.
А пока друзья-москали выдвигают Ярослава докладчиком на комиссии по образованию в ЦК КПСС перед очередным партийным съездом, дело, видимо, очень почетное. И еще, сын Ярослава получает целевую путевку для учебы в Москве на специальном отделении психологии, откуда прямой путь в аспирантуру академии педагогических наук. Одно место на республику! Цени, Ярослав! Ярослав-то оценить может, а вот сын взял да и женился на "москальке" со своего курса. Только с появлением внучки, Ярослав полностью примирился с такой реальностью.
Тем временем, заветная книга увидела свет. Была длинная канитель с изобличением в плагиате в областной и республиканской прессе, но все в конечном итоге, закончилось для Ярослава хорошо, и вожделенное звание профессора он получил. Но тут грянула перестройка, и все сдвинула с привычных мест. Понятно, что Ярослав должен был быстро оценить ситуацию и не выпасть из обоймы. Какой-то звериный инстинкт всегда подсказывал ему линию поведения, а систему он хорошо изучил изнутри. Вопрос "Против кого дружим?" для него загадкой не был. За 30 лет нашей работы бок о бок, в институте сменилось с полдюжины ректоров, и с КАЖДЫМ у Ярослава складывались отличные отношения, от просто теплых, до дружественных.
Система, однако, стала давать сбои: должность декана стала выборной, выбирали студенты и преподаватели. Ярослава дружно прокатили, чего он явно не ожидал, и соломки не подстелил. К этому времени во всех структурах местной власти в Западной Украине верх одержали националисты. Ярослав решил эту карту разыграть и возглавил инициативный комитет по возрождению общественно-спортивного, украинского, национального движения "Пласт", с перспективой на дружбу с аналогичной канадской организацией. Он уже прикидывал масштабные мероприятия на новом поприще, поездки за океан, но тут какая-то экзальтированная дамочка вдруг завопила на все собрание: "Геть цього коммуняку!" (Вон этого коммуниста!), и вся затея рухнула. Ярослав не пропал: возглавляет кафедру, руководит аспирантами. В конце-концов, он не единственный из старой гвардии, сохранивший власть и силу.
На панихиде по Паниковскому, на риторический вопрос: "Был ли покойный человеком нравственным?" О. Бендер ответил отрицательно, что, вслед за ним, можем повторить и мы. В таком случае, в чем вина Системы? Дело в том, что Ярослав - прагматик, прежде всего. И если бы для процветания его фермы, его бизнеса, или для успеха его карьеры было бы выгодно вести дела в рамках высокой нравственности, он уж точно стал бы их придерживаться. Но правила игры тех времен были совершенно другими, и наш герой делал все "как надо".