Володин устало опустился на стул. Деревяшка затрещала, сиденье перекосилось, пришлось поддерживать стул ногами.
- Куда ты сел?! Это для задержанных - раздражённо пробурчал Яша.
Было около 6 утра. В коридоре слышались голоса дежурных, беготня конвоя, ругань, переходящая в крепкий мат, чьи-то всхлипывания. В милиции тихо не бывает.
Володин пересел на другой стул.
- Почти такой же, - подумал он, - у нас в следствии всё-таки получше с мебелью. Вздохнул. Он всё ещё грустил о переходе. В операх было интереснее, но глубокая пьянка сама указала путь. Дома скандалы, да и сердце всё чаще стучалось, предупреждало.
Яша рылся в шкафу, гремел пустыми бутылками, искал водку. Надо было выпить, чтобы продолжать работать. Вчерашний рабочий день плавно перешёл в рабочую ночь, которая еле кончилась.
Очередной заказ - убит предприниматель с криминальным запашком, из глушителя, выстрелом в упор. Семья спала. Кто-то свой. Сам открыл, в шортах. На кухне дорогой коньяк, дорогая еда. Красивый молодой, жил- был, и вот уже нет. Бензиновый бизнес.
Следов с ·гулькин носЋ, зацепки слабые. Ребята, конечно, рыскают по адресам, а толку? Как всегда на труп прискакало руководство, только мешают. Пятое за неделю, охереть!
- Ну, ты что найти не можешь, что ли?
- Да вот она. Точно помню, ещё одна оставалась, - Яша, несколько флегматичный, тоже измученный выездом, вытаскивал из глубины шкафа палёную поллитровку, - еды правда нет, надо было со стола прихватить, такой вкусный сыр лежал.
Яша был классным опером, опытным, интуитивным, и что очень редко бывает среди оперуполномоченных - интеллигентным. Его любили в отделе за ироничность, порядочность, как свои, так и жулики.
- Надо быстрее выпить, - подумал Володин, - сейчас принесёт кого-нибудь.
Яша разлил водку в грязные стаканы.
- Пятое за неделю. Спал, не помню когда. Настя уже не злится и не плачет, по телефону докладывает, как дома. Деньги кончились через два дня после зарплаты, не знаю где ещё занимать. Сын просит велосипед, хорошо, что малая говорить пока не научилась.
Выпили.
Яша монотонно продолжал, - по двум вроде масть пошла, Гришка накопал. Из притонов не вылезает, ладно хоть молодой и здоровый.
- Откуда текст?*
- Женщины. Говорю же, хорошо, что у Гришки силы ещё есть. Твои то, что там, на ·тёмныхЋ* нормально? Пальчики есть, трассологическая экспертиза готова? Ребята молодцы, рассыпались, выдёргивают, кто текст, кто людишек, обработаем, потом к вам.
Рывком, открыв дверь в кабинет, ввалился Губанов - начальник криминальной милиции. Бледный, понятно, значит только что с ·ковраЋ. И без того грубый и агрессивный прямо с порога стал орать.
- Хера ли вы тут жрёте, интеллигенты плюгавые. Пятое за неделю. Что вот ты, Яков, сидишь, мне задницу раскровавили, ни хуя работать не можешь, только речи грамотные, да обещания - ·скоро, скороЋ. Знай, выговор обеспечен. Если с меня звёзду сорвут, то и ты полетишь. Вот где твои работнички гнилые? По бабам?! Водку жрать все горазды, не хочешь работать иди в школу милиции преподом, там интеллигентные нужны. Блядь, все надоели! И вышел.
Яша встал, долго молчал. У Володина как - то нехорошо сделалось на душе, возникли смутные подозрения. Такое состояние Якова он знал. Уже было. С тревогой посмотрел на друга, но сказать не успел, Яша вытащил из кобуры пистолет, и вроде бы не торопясь, снял с предохранителя, передёрнул затвор и увидел падающего Володина.
Внезапная резкая боль сначала ослепила, потом бросила в темноту. Володин инстинктивно схватился рукой за сердце, затем ещё один болевой удар и он полетел в пропасть.
* * *
Володин уже мог двигаться и даже немного говорил, но голова была чугунная, а во рту всё время пересыхало.
Яша стоял в дверях и не решался зайти в палату, какая то преграда мешала. Затем, сделал слишком большой шаг и едва удержался. Оба улыбнулись.
В одной руке у Яши был пакет с фруктами, в другой конверт - обычный, почтовый.
- Это зарплата. Порадуй своих, пусть купят два яблока и один банан.
- Банан не надо, банан есть, - слабо хмыкнул Володин.
- Молчи, тебе нельзя, врачи предупредили. Ты извини меня, слышишь?!
- Извини, что мало, - Володин улыбнулся, губы были сухие, рот не слушался, - ты уже второй раз так при мне. Тебе что свидетели, что ли нужны?
- Бог Троицу любит - вырвалось у Яши.
- Ага, давай, вот тогда я точно у него спрошу, за что он её любит.