Аннотация: "...ВО ДНИ ЦАРЯ ИРОДА ПРИШЛИ В ИЕРУСАЛИМ ВОЛХВЫ С ВОСТОКА..." (Матфей 2:1).
ГЛАВА 7. '...ВО ДНИ ЦАРЯ ИРОДА ПРИШЛИ В ИЕРУСАЛИМ ВОЛХВЫ С ВОСТОКА...' (Матфей 2:1).
Вернемся к благой вести Матфея о рожденном в Вифлиеме младенце; этим рассказом начинается 2-я глава его повествования.
1 Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят:
2 где родившийся Царь Иудейский? ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему.
3 Услышав это, Ирод царь встревожился, и весь Иерусалим с ним.
4 И, собрав всех первосвященников и книжников народных, спрашивал у них: где должно родиться Христу?
5 Они же сказали ему: в Вифлееме Иудейском, ибо так написано через пророка:
6 и ты, Вифлеем, земля Иудина, ничем не меньше воеводств Иудиных, ибо из тебя произойдет Вождь, Который упасет народ Мой, Израиля.
7 Тогда Ирод, тайно призвав волхвов, выведал от них время появления звезды
8 и, послав их в Вифлеем, сказал: пойдите, тщательно разведайте о Младенце и, когда найдете, известите меня, чтобы и мне пойти поклониться Ему.
9 Они, выслушав царя, пошли. И се, звезда, которую видели они на востоке, шла перед ними, как наконец пришла и остановилась над местом, где был Младенец.
10 Увидев же звезду, они возрадовались радостью весьма великою,
11и, войдя в дом, увидели Младенца с Мариею, Матерью Его, и, пав, поклонились Ему; и, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну.
12 И, получив во сне откровение не возвращаться к Ироду, иным путем отошли в страну свою.
Разбор этого отрывка начнем с комментария, идущего в русле разговора, начатого в предыдущей главе. В 11-м стихе Матфей подтверждает предположение о выдумке Лукой сюжета про хлев и ясли, сообщая, что волхвы увидели младенца, войдя в дом. Если бы жена праведного еврея Иосифа родила бы сына в хлеву, в нечистом помещении, то автор этого евангелия не преминул бы акцентировать внимание читателей на столь экстраординарном событии.
Почему в этом вопросе следует доверять Матфею? Потому что он, в отличии от Луки, еврей. Хотя и живет в диаспоре и говорит на греческом языке, и верит в Иисуса как в пришедшего мессию, все же в иудейских законах и традициях разбирается лучше.
Теперь давайте поговорим о волхвах. Почему именно этих людей евангелист решил сделать первыми свидетелями рождения Иисуса?
На самом деле, в греческом первоисточнике использовано слово 'маги', переведенное на русский язык как 'волхвы'. Магами назывались люди, достигшие высот в языческих религиозных практиках и приобретшие внутреннее могущество, а также власть над духами и стихиями. Магами назывались также зороастрийские жрецы. Христианская традиция предполагает, что Матфей имеет в виду именно их, указав, что они пришли с востока, то есть из Персии.
Легенды, восходящие к раннему Средневековью, превратили волхвов в трех восточных царей, носивших, согласно западной традиции, имена Каспара, Мельхиора и Бальтазара. В искусстве позднего Средневековья и Возрождения их, как правило, изображали представителями разных возрастов и рас. Экзальтация христиан дошла до такой степени, что были 'найдены' их мощи, названные, естественно, святыми. Их установили в раке Трех Царей сначала в Милане, а потом в Кельне, сделав предметом поклонения на протяжении многих сотен лет.
Странно, что такой чести не удостоились пастухи, которых, согласно версии Луки, к новорожденному привел ангел, сделав их первыми свидетелями рождения 'Мессии'. 'В той стране были на поле пастухи, которые содержали ночную стражу у стада своего. Вдруг предстал им Ангел Господень, и слава Господня осияла их; и убоялись страхом великим. И сказал им Ангел: не бойтесь; я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям: ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь' (Лука 2:8-11).
Примечательно, что Лука в этом эпизоде вводит прием, коим и в наше время с успехом пользуются христианские проповедники, так как с его помощью описанное событие легко отделяется от исторической подоплеки. Для этого достаточно произнести очень простую фразу -- 'в той стране'. И читающему Евангелия или слушающему проповедь не приходит в голову уточнить, в какой именно стране.
А ведь речь идет об Иудее, где повседневным языком общения простых пастухов-евреев являлся арамейский язык. И как остальные соплеменники, они с огромным нетерпением ждали прихода Машиаха, обещанного пророками царя-помазанника на иудейский престол, который прогонит завоевателей, и сделает их жизнь счастливой, так как в своем правлении будет руководствоваться Законом, т.е. Торой. Однако эти простые люди никак не могли быть в курсе того, что примерно через сто лет в греческой среде ивритское слово "машиах" будет переведено на греческий "христос". Потому, услышь они на самом деле рассказ ангела о " спасителе, который есть Христос", ничего бы не поняли. А если бы к тому же этот ангел объяснил им, что не просто 'христос', а еще и 'господь', то точно бы прогнали этого посланника какого-то неизвестного им языческого бога.
Нет сомнения, что слово 'господь' в этой фразе является позднейшей компиляцией, относящейся ко II веку, когда в христианской среде окрепла идея божественности Иисуса. Убрав его, становится понятно, что устами ангела евангелист Лука излагает главную идею своего учителя Павла 'спаситель, который есть Христос', то есть машиах - помазанник на царский трон.
Евангелию от Матфея в данном случае повезло больше - рука редактора в этом эпизоде не коснулась его, поэтому его персонажи, волхвы, называют новорожденного 'Царем Иудейским', то есть тем, кем он представлялся своим первым последователям и самому евангелисту.
Так почему же пастухи не удостоились чести, подобно волхвам, стать героями многочисленных легенд и крылатых выражений? Может быть, потому что Лука выбрал для роли первых свидетелей рождения 'Мессии' людей малозначительных? К тому же в Вифлеем они пришли 'по наводке' ангела, пропели младенцу пару хвалебных строк, никакими дарами не одарили, и ушли в безвестность, откуда пришли.
А волхвы? Волхвы, согласно представлениям того времени, были не только жрецами и учителями, но и князьями, то есть людьми знатными, наделенными властью. А главное, обладали большими знаниями в астрологии, что вполне соответствовало той ответственной роли, которую доверил им Матфей.
Подумать только, они, проживая за тридевять земель, вычислили звезду мессии, по своему собственному желанию пришли в Иерусалим и разнесли весть о рождении нового 'Царя иудейского'. И, в конце концов, добрались до места его рождения. Другое дело, что описанное евангелистом светило и по сию пору является предметом бесконечных споров и предположений.
По одной из версий, предполагающей научное обоснование имевшего место реального астрономического явления, в 7 году н. э. произошло соединение планет Сатурна и Юпитера в созвездии Рыб, к которым позже добавился Марс. Но принятию этой точки зрения мешает тот факт, что Матфей не привязывает рождение Иисуса к периоду переписи, имевшей место в 6-м году, когда бы эти два события находились в очень близком временном интервале. Он подробно рассказывает, что младенец родился как минимум за десять лет до этого, в дни царствования Ирода. Согласно имеющимся историческим источникам, дата смерти Ирода определена учеными точно - 4-й год до н. э.
Но откуда взялись эти даты, и почему мы должны им доверять? Дело в том, что все события, о которых мы говорим - смерть Ирода, перепись, а также астрономическое явление - зафиксированы в исторических хрониках в рамках римского летоисчисления. А вот рождество Христово - дата, нигде и ничем не подтвержденная, а вычисленная монахом Дионисием Малым при императоре Юстиниане в 6-м веке н.э. Дионисий синхронизировал римскую и христианскую истории, решив, что Иисус родился через 754 года после основания Рима. Его вычисления положили начало системе отсчета времени 'от Рождества Христова', которой человечество пользуется и по сей день.
Дата эта неоднократно подвергалась сомнению самой церковью, и как показали современные научные исследования и расчеты, небезосновательно.
Как мы видим, из-за противоречивых указаний евангелистов невозможно установить год рождения Иисуса. Тогда откуда взялось столь точное число - 25 декабря? Вот как объясняет этот факт О. М. Рапов: 'В первые века нашей эры в январе каждого года христиане отмечали праздник 'явления и крещения Христа' (но не рождения!). И только в 354 г. появляется первое упоминание о праздновании рождества Христова в один из дней солнцестояния -- 25 декабря, когда происходит 'поворот Солнца с зимы на лето'. Ученые полагают, что праздник этот был введен церковью для того, чтобы нейтрализовать отмечавшийся в то же самое время языческий праздник 'рождения непобедимого бога-Солнца'. Что же касается подлинного дня рождения Иисуса Христа, то он, по-видимому, вообще не был известен христианам в первые века нашей эры'.
С последним утверждением трудно не согласиться. Что же касается самой даты 25 декабря, то ее выбор оказался удачен еще тем, что наступление следующего календарного года приходится на восьмой день жизни младенца, то есть на брит-милу - важнейшее событие для каждого еврейского мальчика и его родителей.
Выполнение 'брита' - первая обязанность, которую отец должен исполнить после рождения сына. У других народов этот ритуал получил название 'обрезание', что указывает на техническую сторону происходящего, но никак не объясняет сути. На самом деле, слово 'брит' означает 'союз'. С кем? С Богом, конечно. 'Вот Мой союз, который надлежит вам хранить, - союз меж Мною и вами, меж Мной и потомством твоим после тебя: пусть обрезанным будет у вас каждый мужчина' (Бытие 17:10). Так заповедал Бог Аврааму. Исполнение 'брита' является второй заповедью Торы. Во время этого ритуала младенцу дают имя.
Конечно же в семье Иисуса эта важнейшая заповедь была соблюдена, о чем сообщил евангелист Лука "По прошествии восьми дней, когда надлежало обрезать Младенца, дали Ему имя Иисус" (Лука 2:21).
Для христиан такая последовательность в датах была крайне важна тем, что, признав одного из евреев своим богом, они изо всех сил стремились отнять у еврейского народа статус богоизбранности, называя себя "новым Израилем".
"Именно День Обрезания Господня был главным праздником христианства на протяжении более чем тысячелетия: мудрый, сакральный символ! Во время Крестовых походов летоисчисление еще велось от Обрезания Господня. В книгах и летописях того времени так и писали: такое-то событие произошло, к примеру, через две недели после или за десять дней до Праздника Обрезания Господня" (Ю. Магаршак. "Предновогоднее время").
К слову сказать, в России на протяжении многих сотен лет после ее крещения не было традиции привязывать начало нового года к биографии Иисуса. Это календарное событие отмечалось в сентябре, и отсчет велся не от рождества Христова, а от начала сотворения мира, что весьма перекликалось с еврейским новым годом Рош-а-шана. И только Петр, яркий приверженец европейских стандартов, перекроил весь российский календарь.
Но, будучи правителем православной державы, российскому самодержцу пришлось ввести юлианский календарь, принятый еще при жизни Юлия Цезаря в 45 году до н.э., в то время как все католические и протестантские европейские страны перешли на грегорианский календарь, утвержденный папой Григорием XIII в 1582 году. Дело в том, что православная церковь, признав на своем соборе неточность юлианского календаря, все же отказалась переходить на новую календарную систему, в виду того что по грегорианскому календарю периодически происходят совпадения христианской Пасхи и еврейского Песаха.
Но давайте продолжим наше исследование, вернувшись к прерванному рассмотрению разнообразных версий описанного Матфеем небесного явления. Например, следующая из них предполагает, что путеводная звезда была действительным небесным телом, например, сверхновой звездой или кометой. Занятно, не правда ли? Возможно ли представить, чтобы астрономический объект мог идти с изменением своей орбиты, и уж тем более, остановиться над конкретным местом, в данном случае домом, где находился новорожденный? А ведь именно так описывает это событие евангелист: 'и вот, звезда, которую видели они на востоке, шла перед ними, как наконец пришла, и остановилась над местом, где был Младенец' (Матфей 2:9).
И, наконец, посмотрим, какое объяснение описанному явлению дают христианские теологи. Из многочисленного ряда религиозных рассуждений, основным лейтмотивом которых является мысль, что под видом звезды действовала 'божественная и ангельская сила', не выпадает высказывание архиепископа Болгарского Феофилакта, покоряющее своей наивностью и типичным поверхностным подходом: 'То, что в данном случае ангельская сила приняла образ звезды, объясняется тем, что, поскольку маги занимались астрологией, то Господь и привел их этим, для них знакомым знаком, подобно как рыбака Петра, изумив множеством пойманных рыб, привлек ко Христу'.
Вот ведь оказывается как просто, взять два совершенно не связанных между собой сюжета, но зато хорошо известных теологу, приписать их делам Господним, и объяснение готово. А мы-то головы ломаем...
Но шутки в сторону! Согласитесь, что перечисленные выше версии малоубедительны. Хуже того, их возникновение свидетельствует о том, что и ученые и современные христианские богословы плохо знакомы с Ветхим заветом. Но если для первых это всего лишь досадное упущение, то для последних -- постыдное невежество, свидетельствующее о низком профессионализме или преднамеренном игнорировании иудейских текстов.
Мы уже говорили о том, что Ветхий завет, или Танах, являлся для новозаветных авторов самым авторитетным источником и неисчерпаемым кладезем для собственной фантазии, подражая сюжетам которого, они старались обосновать приход Иисуса как мессии. Там и только там следует искать ответы на казалось бы неразрешимые вопросы.
Скорее всего, на создание рассказа о необычной звезде Матфея вдохновили вот эти строки пророчества Валаама о приходе Мессии: 'Вижу Его, но ныне еще нет; зрю Его, но не близко. Восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля' (Числа.24:17). Как мы видим, Валаам предсказывает, что явление Мессии - дело далекого будущего. Матфей же, рассказывая о звезде, ставшей путеводной для волхвов, считает, что ему выпало счастье возвестить о свершении пророчества.
А появлению в его повествовании сюжета об иностранцах волхвах мы обязаны строчкам из псалмов, авторство которых приписывается царю Давиду: 'И поклонятся ему все цари; все народы будут служить ему... Будут давать ему от золота Аравии' (Псалмы.71:11,15). Вот вам и истоки средневековой легенды о трех царях.
И уж совсем близко перекликается Матфеева благая весть 'и, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну' (Матфей 2:11) с пророчеством Исайи о приходе Мессии: 'И придут народы к свету твоему, и цари - к восходящему над тобою сиянию... придут, принесут золото и ладан и возвестят славу Господа' (Исайя 60:3,6).
Вот почему волхвы стали почитаться христианской традицией - Матфей оправдал их появление предсказаниями ветхозаветных пророков. А Лука в данном эпизоде сплоховал. И хотя усилил свой рассказ мистическими видениями -- появлением ангела в сопровождении многочисленного воинства небесного, славящего Бога: 'Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!' (Лука 2:13-14), никакой смысловой нагрузки в этот эпизод не вложил - пастухи, увидев ребенка, вернулись к своим стадам. А самое главное, евангелист не связал его с Писанием.
Но даже поклонение волхвов Иисусу и его матери не спасло в дальнейшем астрологию от христианской ненависти, причислившей ее к разряду 'низкой и вредной' магии: 'император Константин Великий издал ограничительные постановления касательно всякого волшебства, а его сын Констанций и последующие императоры запрещали магию под страхом смертной казни. Это отношение к волхвам нашло себе ясное юридическое определение в законах Юстиниана, послуживших основой последующего законодательства христианских народов' (Историческая энциклопедия 'Хронос').
С другой стороны, знаменитый римский полемист Цельс не отличал самих христиан от магов, утверждая, что чудеса, сотворенные Иисусом, относятся к магическим деяниям. В ответ христиане в любом непонятном им явлении видели магию, совершенную еретиками.
Христианское богословие не ограничилось легендой о трех волхвах и создало еще одну о том, что после поклонения Иисусу, волхвы оставили астрологию вовсе, и спустя тридцать с лишним лет приняли крещение от апостола Фомы, приобщившись к 'живому Слову Божию'.
И опять хочется повторить, что подобные легенды хороши только для тех, кто не знает историю и не задает вопросов. А спрашивать нужно. Например, о каком 'живом слове Божьем' идет речь, если через тридцать лет после описанных событий Иисус еще не воспринимался как божественная личность? Следовательно, 'живое слово Божие' могло принадлежать только одному Богу - иудейскому. Во-вторых, никто из апостолов не был христианином. Все они свято соблюдали иудейский Закон, но верили, что Иисус был предсказанный пророками мессия.
Давайте лучше поинтересуемся, откуда персидским волхвам было известно о предсказанной еврейскими пророками звезде, предвестнице рождения мессии в Иудее, чужой им стране? Даже если допустить, что у зороастрийцев, как и иудеев, было распространено ожидание пришествия мессии, но только своего, который звался Саошианта, то и этот факт не объясняет причины долгого и опасного путешествия персидских жрецов в Иудею. Сидели бы дома и ждали своего мессию. Почему Матфей решил, что им есть первостепенное дело до еврейских проблем? Зачем наделил их глубокими знаниями чужой религии?
Мы никогда не найдем ответы на эти вопросы, если будем придерживаться только стереотипа традиции, поэтому наш путь лежит в плоскости исторических знаний. А их реалии таковы: Матфей, сам еврей диаспоры, поверивший в Иисуса как в мессию, скорее всего, под магами вывел в своем рассказе соплеменников, проживающих в другой стране, но также как и все остальные евреи с нетерпением ожидающих прихода Машиаха. В те времена еврейская община в Персии была весьма и весьма многочисленна, о чем Матфей не мог не знать.
Такая гипотеза делает понятными живейший интерес чужеземцев к иудейскому священному Писанию, астрологическим расчетам мессианской звезды, их заинтересованность в поисках родившегося нового 'иудейского царя'. Более того, она объясняет, почему иностранные гости были вызваны на аудиенцию к правящему иудейскому царю, самому Ироду, который им моментально доверился. Сказка, скажите, очередная выдумка. Оно, конечно, так. Но только не совсем.
По версии Матфея, Иисус родился в последние годы правления Ирода, страшного, жестокого, умного, коварного царя, оказавшегося в свое время на иудейском престоле по воле случая. И как узурпатор, Ирод боялся любого претендента на трон. В первую очередь его беспокоили реальные конкуренты -- выходцы из семьи Хасмонеев. С ними он планомерно расправлялся всю свою жизнь, не пощадив в этой кровавой борьбе даже самых близких ему людей. Ни своей жены Мириам, внучки последнего хасмонейского царя Гиркана, брак с которой создавал хоть какую-то видимость его законного пребывания на троне, ни двоих сыновей, рожденных в этом браке, обвиненных в заговоре против отца.
Вместе с Хасмонеями уничтожалась и иудейская аристократия. Часть была казнена, часть изгнана, во всех случаях с обязательной конфискацией имущества. Ирод полностью отдавал себе отчет, что его власть, направленная на эллинизацию общества и отрыв от еврейских традиций, не поддерживалась местными евреями.
Да и зачем они ему, эти ревнители Торы? Он хорошо помнил, как они приговорили его к смертной казни. И за что? Подумаешь, распял на столбах смутьяна и разбойника Иезекию с его шайкой. Ну, и что, что без приговора суда? За то в угоду Риму. Заступничество римского наместника и послушного римлянам иудейского царя Гиркана спасло его. А потом, потом, после трех лет изгнания, вернувшись в Иерусалим, всем своим судьям сам вынес смертный приговор. И не только им -- всю страну залил кровью. Не зря же он идумянин, то есть 'красный'. Или 'кровавый'?
Не им придумано, власть должна опираться на верных людей, прежде всего на родню. В советники хороши друзья - греки и римляне. Армия - преданные идумеи и наемники -- галлы, фракийцы, германцы и... вавилонские евреи. А это мысль!..
И Ирод сделал ставку на евреев диаспоры, активно поощряя их репатриацию на историческую родину и быстрое выдвижение на самые высокие посты, создавая тем самым новою иудейскую элиту, послушную ему во всем. В рамках этой политики он назначал первосвященников и председателя Синедриона из числа вновь прибывших уроженцев Египта и Вавилона. Ранее мы подробно говорили о Гиллеле, выходце из Вавилона, приехавшем в Иудею в сорокалетнем возрасте. Его стремительное выдвижение на одну из самых почетных и значимых должностей произошло в соответствии с этой 'генеральной линией' царя. Ироду импонировали умеренные фарисейские взгляды Гиллеля, в которых он не видел открытого противостояния своей власти.
Версия о том, что под магами с востока Матфей имел в виду евреев диаспоры, объясняет и финал этого эпизода, придуманного евангелистом - гости, лицезрев младенца, не стали возвращаться к царю: 'И, получив во сне откровение не возвращаться к Ироду, иным путем отошли в страну свою' (Матфей 2:12). В большей своей массе евреи, независимо от места их проживания, относились к Ироду, если не враждебно, то с большой настороженностью. Встречаться повторно с царем-тираном, тем более после лицезерения будущего Машиаха, гости не захотели.
И все же, в основе любой легенды обязательно должно присутствовать рациональное ядро - реальные исторические события, предмет последующей мифологизации. Не исключением является и эта новозаветная легенда: если вдуматься, тот и другой евангелист описывают одно и то же совершенно реальное событие - приход неких людей сразу же после рождения младенца.
Как уже отмечалось ранее, Матфей и Лука пишут свои благие вести практически одновременно, поэтому можно смело предположить, что они вряд ли были знакомы с трудами друг друга. И в то же время оба евангелиста вставляют в свои тексты схожие легенды, разнящиеся деталями. Видимо, оба располагали похожими письменными рассказами, но только каждый видоизменил их по-своему, применительно к своей версии. А это означает, что разные варианты легенды о приходе к родителям новорожденного незнакомых, или простых людей, или знатных, а вполне возможно тех и других, существовала и была популярна в народе.
Осталось ответить на вопрос, почему эти посторонние люди были убеждены, что Иисус и есть родившийся машиах? А может быть, рождение ребенка был только поводом, чтобы навестить семью, и пришедших интересовал не младенец, а его отец? Но скорее всего, события складывались так, что рождение Иисуса совпало с трагическими событиями в жизни его отца. И люди, пришедшие из разных уголков страны к этому уважаемому и авторитетному человеку, чтобы выразить свои чаянья, с горечью обнаруживали, что их надеждам не суждено сбыться. Им оставалось только уповать на только что родившегося мальчика, в котором хотелось видеть продолжателя дела отца и будущего освободителя.