Я проснулась сразу, резко, от ощущения, будто кто-то трясет меня за плечо. Моментально бросила взгляд на Макса: он безмятежно спал. Дети? Но в притихшем на ночь доме все было спокойно. Ни плача, ни торопливых шагов няни. Может быть, мне приснилось что-нибудь страшное? Нет, ничего не помню. Или меня хотят о чем-то предупредить? Я закрыла глаза и увидела Учителя. Он сказал только одно слово:
- Пиши.
- Что? - Холодная испарина противно покрыла тело. - Неужели пора? Я однажды уже писала завещание. Надо сказать, ощущения не самые приятные. Тебе не кажется, что рановато? Мы только три месяца назад поженились с Максом. Или ты считаешь, что свою теорему я уже доказала?
- Ты меня не поняла. Пиши о том, что с тобой случилось.
- Ты ничего не перепутал?! Я - не писатель. Для меня даже в школе сочинение было наказанием: мыслей много, но собрать их в красивую, последовательную вязь никогда не удавалось; не хватало слов, метафор, образов, сложных оборотов. Да и потом, кому это интересно?
- Пиши. - Повторил он. - Про себя, про меня.
- Но ...
- Если ты сомневаешься в себе, значит, ты сомневаешься во мне, - резко прервал он мои возражения. - И потом, ты всегда хотела знать, для чего тебе дали эти деньги...
- Что?!
- Ты думаешь, к тебе просто так приходили мысли, что твоя жизнь стала похожа на роман?
- Больше на кино.
- Сначала создай литературную основу.
- Да людей не интересуют сентиментальные истории со счастливыми финалами. Им нужна высокая трагедия, мрачная драма, в крайнем случае, светлая печаль. А еще лучше, социальная чернуха. Только это пронимает. А тут вдобавок к любви, оказались огромные деньги, которые с неба упали.
Он грустно улыбнулся:
- Про деньги они и у меня не поняли. Но это совсем не означает, что не нужно объяснять...
- Так ты серьезно? Но тогда мне придется писать про свое отношение к тебе! Про то, что моя душа, оказывается, знала правду о "казни вифлеемских младенцев", помнила свое горе, упорно заставляя меня разбираться в хитросплетениях той ситуации, а это значит, постоянно думать о тебе.
- Согласись, проделанная работа позволила тебе взглянуть на меня совсем другими глазами.
- Я старалась отделить зерна от плевел, понять, где правда, а где ложь. Только и всего. Мне казалось неправильным, что люди отделили тебя от твоего народа. А еще хуже - противопоставили тебя ему, так и не поняв сказанного тобою, заменив сомнительными догмами твою неразрывную связь с религией и делом твоих отца и деда, наивно решив, что ты гений-одиночка. Как бы многим хотелось, чтобы ты был кем угодно, только не евреем. Ты хочешь, чтобы я писала и об этом?
- Да. Я хочу правды. Правды о себе, о том, что на самом деле произошло. О том, что я мог появиться только среди такого народа, вера которого в одного единого Бога была непоколебимой.
-- Да, вера в Бога была главным смыслом жизни евреев. Они не были подобно грекам философами. Их не интересовало, что это за сущность такая - Абсолют, Движитель, Первооснова, откуда Он взялся? Они не строили надуманных систем эонов. Просто принимали Бога, как данность. Свою величайшую философию, объясняющую механизмы Судьбы, они создавали, исходя из личного опыта общения со своим Богом, порой сложного и трагического, в котором менялись и они, и Он. Но всегда чего-то не хватало...
-- Справедливости, - горько добавил Учитель.
- Ее не хватает и сейчас.
- Не хватает понимания, что Бог никому ничего не раздает, ни о ком не забывает, не наказывает, а строго следит за выполнением своих законов, что и является главной справедливостью. Пиши об этом. Чего ты боишься? Ведь все уже сказано до тебя.
- Именно этого и боюсь. - Мне стало не по себе от той задачи и ответственности, что он передо мной поставил. Поэтому, поразмыслив, начала изложение новых доводов:
- История человечества знает сотни случаев общения с тобой, после чего свихнувшиеся на религии экзальтированные люди, а зачастую просто шарлатаны, объявляли себя пророками, реформаторами, спасителями человечества. Я не готова к этому, да и не хочу. Я обычный, нормальный человек, и мне казалось, что наше общение с тобой - процесс сугубо интимный.
- Научи этому других. Пиши...
- Послушай! Писать о себе, еще куда ни шло. Но о тебе?! Существуют тысячи твоих биографий, только сотня из которых содержит полный, объективный, научный анализ того времени. И, наконец, с десяток монографий, авторы которых -- специалисты, ученые, историки, -- докопались до сути, скрытой за пространными, плохо изложенными, сказочными сюжетами.
- Ты думаешь, что знания им открылись без моего ведома?
- Нет, конечно. Но их мнение авторитетно. Я строила свои версии на основании их идей.
- Знаю. Но кто их читает? Только специалисты. Вставай. Не умничай. Пиши...