Вряд ли я открою что-то новое, если скажу, что сразу после окончания второй ливанской войны у большинства израильтян невольно возникли вопросы о том, почему ее ход сложился так, а не иначе, могла ли эта военная кампания оказаться для нас более успешной и кто, в конце концов, виноват в том, что мы потерпели в ней поражение - а именно так оценило итоги противостояния с "Хизбаллой" большинство населения нашей страны. Эти вопросы и породили требование о создании государственной комиссии, фактически вынудив Эхуда Ольмерта сформировать комиссию под руководством отставного судьи Элиягу Винограда... В ходе работы этой комиссии были подняты и протоколы заседаний, проходивших в те дни в генштабе, министерстве обороны и в правительстве, являющиеся уже, вне сомнения, историческими документами. Но наибольший интерес, конечно, представляют протоколы различных совещаний, проводившихся 12 июля 2006 года - в самый первый день войны. Думается, именно в том дне и следует искать ответы на все заданные и незаданные до сих пор вопросы о второй ливанской войне...
Код приказа - "Ганнибал"
Совместное заседание генштаба, спецслужб и министерства обороны было назначено на 9.00. Все его 15 участников прибыли вовремя - здесь были министр обороны Амир Перец, глава ШАБАКа Юваль Дискин, начальник генштаба Дан Халуц, командующие округами и различными отделами генштаба армии. Настроение у всех было препаршивое - проведенная накануне операция в Газе с целью ликвидировать лидеров боевого крыла ХАМАСа Мохаммеда Дейфа и Ахмеда Рандора провалилась, и теперь, как всегда, предстояло проанализировать ее итоги и - самое главное - найти виноватого. Виноватым, понятное дело, себя никто не считал...
Впрочем, страсти только начинали разгораться, когда ровно в 9.30 утра у всех участников этого совещания одновременно загудели лежащие рядом с ними пейджеры. Высветившееся на них сообщение было предельно коротким: "Хизбалла" подвергла минометному обстрелу сразу несколько форпостов ЦАХАЛа на ливанской границе.
- Прошу прощения, господа! - сказал начальник оперативного отдела ЦАХАЛа генерал Гади Айзенкот и поспешно вышел из зала, на ходу набирая какой-то номер на своем "мобильнике". Все остальные генералы молча уставились друг на друга - всем им в этот момент хотелось, чтобы речь шла о банальном обстреле в ответ на попытку покушения на Дейфа и Рандора. И вместе с тем почти у всех в этот момент сжалось сердце от недоброго предчувствия.
Айзенкот вернулся к столу через пару минут.
- Кажется, есть убитые, - сообщил он. - Но самое хреновое, что потеряна связь с одним из "ливнэ"...
Первым затянувшееся молчание нарушил Амир Перец.
- А что такое "ливнэ"? - поинтересовался он.
- "Ливнэ" - это танк или бронетранспортер, снабженный специальной защитой от мин, - тоном учителя, объясняющего материал старательному, но не очень способному ученику пояснил Айзенкот. И уже явно не для Переца продолжил:
- Они уже отдали приказ "Ганнибал". Большего мы пока сделать не можем.
О том, что Ганнибалом звали великого карфагенского полководца, Амир Перец не знал, но он хорошо запомнил это слово в день похищения Гилада Шалита: "Ганнибал" в ЦАХАЛе - это код приказа о начале операции по перекрытию всех дорог с воздуха и суши в случае похищения солдата с целью перехватить террористов на полпути.
- Где это произошло? - задал Перец очередной вопрос.
Замначальника генштаба Моше Каплинский, постоянно считывавший с пейджера новую информацию, вздохнул и показал на расстеленной на столе огромной карте отрезок между 104 и 105 форпостами.
- Вы думаете это все-таки похищение? - снова спросил Перец. (Так значится в протоколе; видимо, министр обороны хотел уточнить, правильно ли он все понял. - Я.С.)
- Да! - коротко ответил кто-то из генералов (протокол заседания сделан на основе аудиозаписи, ведущейся в автоматическом режиме во всех залах заседаний министерства обороны; стенографистка не сумела разобрать, кто именно из генералов ответил министру. - Я.С.).
Собственно говоря, на этом совещание было закончено: командующий ВВС генерал-майор Элиэзер Шкеди, Дан Халуц и Гади Айзенкот торопились спуститься на пару десятков этажей вниз, в специальный зал, где они могли бы получать всю поступающую с северной границы информацию в режиме "он-лайн" и в этом же режиме принимать решения. И это было обоснованно: первые минуты похищения - самые важные, каждая из них на вес золота.
Как наверняка помнит читатель, вмешательство высшего командования, увы, ни к чему не привело: спустя полчаса после похищения танк "Меркава-2", пересекший израильско-ливанскую границу с целью преградить путь похитителям, напоролся на 500-килограмовый заряд взрывчатки, и уже по предварительной оценке весь экипаж танка - Габи Мусаев, Шломи Ирмиягу, Алекс Кушнирский и Янив Бар-Он - погиб. Однако террористы открыли шквальный огонь по спасательным бригадам, попытавшимся приблизиться к танку, и последним никак не удавалось выполнить поставленную перед ними задачу.
Ситуация с каждым часов становилась все хуже и хуже, и начальник генштаба ЦАХАЛа Дан Халуц назначил общее совещание по выработке дальнейших решений на 14.00. Тем временем лидер "Хизбаллы" шейх Хасан Насралла появился в студии телеканала "Эль-Манара" и сообщил, что боевикам его организации удалось захватить в плен двух солдат ЦАХАЛа, которые уже переправлены в "безопасное место". Эти солдаты, добавил Насралла, будут освобождены только в обмен на Самира Кунтара и ряд других героев ливанского и палестинского народа, томящихся в израильских тюрьмах. В заключение своей речи шейх предостерег правительство Израиля от попыток нанесения какого-либо удара в ответ на это похищение, так как реакция "Хизбаллы" будет в этом случае поистине страшной. Впрочем, Насралла отметил, что военное и политическое руководство Израиля само поймет, что ему лучше ничего не предпринимать - ведь ни у Халуца, ни у Ольмерта, ни у Переца нет никакого опыта принятия решений в подобных ситуациях.
Так как до двух часов дня оставалось еще достаточно времени, генерал Халуц решил в 12.30 провести предварительное заседание с участием министра обороны и круга самых близких ему лиц. Такое совещание было необходимо хотя бы для того, чтобы на официальном заседании Амир Перец не выкинул какого-нибудь неожиданного фортеля.
Спокойствие! Только спокойствие!
Халуц начал с того, что еще в 2005 году, сразу после выхода сирийцев из Ливана, на заседании узкого кабинета по вопросам безопасности было принято решение о том, что в случае похищения израильских солдат "Хизбаллой", ответственность за это должна быть возложена на ливанское правительство, которое должно, наконец, приструнить "Хизбаллу". А чтобы ливанцы поняли, что им стоит выполнить это требование Израиля, они должны заплатить за действия террористов самую высокую цену в буквальном смысле слова.
- Сегодня утром мы потеряли наших ребят. Время для такого удара пришло, ждать больше нечего. Мы вполне в состоянии в течение одного дня нанести массированный удар по ливанской инфраструктуре, причинив им ущерб в миллиарды долларов. От такого удара они будут приходить в себя не менее года... Например, мы можем разрушить всю энергетическую систему Ливана и погрузить его во тьму на много месяцев. Можно также ударить по бейрутскому аэропорту и дворцу президента. Правда, следует учитывать, что они и в самом деле могут нанести ответный удар ракетами и нам тоже придется заплатить определенную цену за наши действия.
- А что, мы не можем предотвратить этот удар? - спросил Перец.
- В принципе, можем. Нам известно, где спрятана значительная часть их ракетных установок, стреляющих ракетами средней дальности - на 45 - 70 километров. Но я бы этого делать сейчас не советовал, - последовал ответ Халуца.
- Но почему?! - искренне удивился Амир Перец. - Разве не логичнее будет, если мы начнем уничтожать направленные на нас и угрожающие нашему мирному населению установки "Хизбаллы", чем бить по Бейрутскому аэропорту?!
Это был, отметим, правильный и хороший вопрос. Но беда Переца заключалась в том, что, не дождавшись на него ответа, он тут же перешел к другому, тоже весьма важному и правильному вопросу:
- Кстати, а какова цель всей этой военной операции? Мне кажется, если мы заявим, что наша цель - добиться освобождения захваченных в плен солдат, то загоним себя в ловушку. Понятно, что нам вряд ли удастся добиться этого даже с помощью самых интенсивных военных действий.
- Безусловно, - согласился Халуц. - Весь наш предыдущий опыт свидетельствует о том, что делать подобные заявления - просто глупо!
Но проблема заключалась в том, что эта глупость уже была сделана, причем сделана не кем иным, как премьер-министром Эхудом Ольмертом. Как наверняка помнят многие читатели, известие о захвате в плен Эхуда Гольдвассера и Эльдада Регева застало израильского премьера в тот самый момент, когда он встречался с прибывшим в Израиль с официальным визитом японским коллегой. И ни с кем не посоветовавшись, Ольмерт брякнул, что Израиль будет воевать до тех пор, пока не вернет своих сыновей домой.
- Словом, нужно дать им хорошо по голове и как можно быстрее закончить всю эту катавасию, - сказал Перец. - Вопрос лишь в том, что значит "хорошо дать им по голове". Надо будет объявить призыв резервистов?
- Если это и понадобится, то на более поздней стадии операции, - поспешил сказать свое слово военный секретарь министра обороны бригадный генерал Эйтан Дангот.
- Этого не понадобится, - оборвал его Дан Халуц. - Я уже отдал указание, согласно которому никакого призыва резервистов не будет.
Из этой фразы, на которой обрывается протокол данного совещания, отчетливо видно, что к тому времени Халуц уже выстроил в уме план грядущей войны.
И не исключено, что это было хорошо. Плохо было то, что теперь он ни на "йоту" не собирался отклоняться от этого плана.
Есть ли у вас план, мистер Фикс?
В это же самое время командующий Северного округа генерал Уди Адам собрал в своем штабе командиров высшего звена. Адам, разумеется, не знал, какие мысли вынашивает Дан Халуц, но будучи профессиональным военным, он считал войну такой же работой, как и все остальные занятия в мире. А рутинная работа, как известно, не нуждается в импровизациях. Словом, генерал был убежден, что лучшее, что может делать армия в той или иной ситуации, - это действовать по заранее разработанным и хорошо продуманным планам. А импровизировать нужно лишь в том случае, если таких планов нет или в ходе их реализации возник какой-то сбой.
Между тем, планы, согласно которым ЦАХАЛ должен действовать в случае захвата "Хизбаллой" в плен его солдат, у израильской армии были. Еще в 2003 году был разработан план "Маген а-Арец", который в 2005 году был несколько изменен и получил название "Мей маром". Согласно этому плану, в случае похищения солдат израильская армия наносила массированный удар по террористам с воздуха, а затем приступала к широкомасштабной наземной операции с четкой координацией действий между различными родами войск. Так как нацеленные на Израиль ракетные установки были спрятаны в домах жителей приграничных деревень, то весной 2006 года генерал Адам разработал дополнительный план, предусматривавший быструю "зачистку" ливанских деревень от террористов, чтобы свести к минимуму ущерб, который они могут нанести Израилю своими ракетами.
Все три плана Уди Адам извлек из своего сейфа перед началом совещания и напомнил о них своим офицерам. Единственное, о чем он им не сказал - так это о том, что уже показывал дополнительный план Халуцу, но тому он почему-то не понравился. Да и вообще отношения с начальником генштаба у командующего Северным военным округом были далеко не самые лучшие...
Завершил совещание генерал Адам тем, что отдал указание усилить наблюдение за сирийской границей (на тот случай, если сирийцы вдруг захотят обострить обстановку и атакуют наши форпосты на Хермоне) и стал ждать.
Уди Адам был уверен, что генштаб примет решение задействовать имеющиеся планы - это было бы самым логичным в данной ситуации. Генерал Адам и не подозревал, что меньше всего в этой войне будет именно логики, а он станет первым человеком, которого обвинят во всех провалах и вынудят покинуть армию.
Роковая ошибка Дана Халуца
- Я думаю, мне не нужно напоминать о том, что произошло сегодня утром, - вы все это знаете, - сказал, открывая совещание в своей канцелярии, начальник генштаба Дан Халуц. - Нет никакого сомнения, что мир понимает, что речь идет о самом настоящем акте агрессии и потому разрешит нам реагировать так, как мы посчитаем нужным и столько времени, сколько нам потребуется...
Думается, на этом месте необходимо на какое-то время прервать речь генерал-лейтенанта Халуца и обратить внимание на процитированные выше его слова. Именно в них, видимо, и заключалась главная, базисная ошибка бывшего начгенштаба, которая повлекла за собой все остальные: Халуц искренне считал, что США и ЕС позволят Израилю действовать так, как действовала бы любая другая страна мира, если бы представители соседнего государства обстреляли ее территорию из минометов, а затем перешли границу, убили нескольких солдат, а оставшихся в живых захватили в плен. Но как показали грядущие события, ничего подобного мир Израилю позволять не собирался.
- Мы будем наносить массированные удары с воздуха по тем объектам в Ливане, каким сочтем нужными, - продолжил Халуц. - И будем крушить там все! Пока ливанское правительство не запросит прекращения огня и не даст твердые обещания приструнить "Хизбаллу". При этом все будет происходит в рамках команды "Маарехет эш".
Нужно сказать, что коду "Маарехет эш" в ЦАХАЛе соответствует система действий на расстоянии, в основном с воздуха.
- Но затем нам все равно придется начинать сухопутную операцию. Согласно плану "Мей маром"... - начал генерал Каплинский.
- На данном этапе я не вижу никакой нужды в такой операции, и пока не будет какого-либо моего дополнительного указания, обо всех подобных планах вы можете забыть, - отрезал Халуц.
Потом в генштабе будут не раз вспоминать это совещание и говорить, что генерал Халуц провел его в излишне авторитарном стиле, не захотел выслушать другие мнения и т.д. Но как свидетельствует текст протокола, на самом деле никто и не попытался ни на этом совещании, ни после него возразить Халуцу. Скорее наоборот: все отметили, что начгенштаба держится молодцом и, видимо, знает, что делает.
Ту же уверенность в себе Халуц излучал и на начавшемся в 15.00 расширенном совещании в министерстве обороны. И идеи он излагал на этом совещании те же.
- Я намерен рекомендовать правительству возложить ответственность за случившееся на ливанское правительство и нанести мощный удар по экономике этой страны. В наших силах в течение одного-двух дней разрушить до 50 процентов инфраструктуры Ливана. Кроме того, мы можем ударить по мусульманскому кварталу Бейрута, где находятся все учреждения "Хизбаллы" и по бейрутскому аэропорту, - заявил Халуц.
Так как в своих последующих выступлениях генералы ЦАХАЛа часто использовали ненормативную лексику в адрес Хасана Насраллы, "Хизбаллы" и друг друга, то нам пришлось отказаться от прямого цитирования и ограничиться пересказом сути их речей.
Начальник военной разведки (АМАН) генерал Амос Ядлин напомнил, что "в рукаве" "Хизбаллы" такие сильные карты, как ракеты, достигающие не только Хайфы, но и Нетании и Тель-Авива, и следует подумать, как мы будем действовать, если эти карты будут вброшены в игру.
Следует предельно четко обозначить цели операции, заметил на это генерал Айзенкот. Да, основная цель - это заставить правительство Ливана взять на себя ответственность за происходящее на границе, но если по ходу дела мы дадим по голове "Хизбалле", ликвидируем ее арсенал, это тоже будет совсем неплохо. Правда, добавил Айзенкот, я думаю, что "Хизбалла" откроет огонь по нашей территории только в том случае, если ЦАХАЛ ударит по домам, где спрятаны ракетные установки...
- Но почему?! - снова удивился Амир Перец. - Вы считаете, что "Хизбалла", называющая себя "щитом Ливана", не будет наносить удары по нашей территории если мы будем бомбить бейрутский аэропорт, но не тронем ее пусковые установки?!
- Нет, возможно, она и ответит на бомбардировку аэропорта, но в гораздо более мягкой форме, чем в случае, если мы станем бить по домам, - спокойно ответил Айзенкот.
- И все-таки я не понимаю, - продолжал гнуть свое Перец. - Куда логичнее вначале нанести удар именно по ракетным установкам, чтобы предупредить обстрел нашей территории и страдания - а, возможно, и гибель наших граждан...
- В принципе, это верная мысль! - согласился Халуц. - Но ракетные установки не случайно спрятаны в жилых домах ливанцев: если мы ударим по ним, это будет выглядеть как ничем не оправданный удар по мирному населению, что совершенно нелегитимно. В итоге повторится ситуация с Кафр-Каной, и мы вынуждены будем свернуть операцию. Если же в ответ на наш удар по энергосистеме они ударят по нам ракетами, то тогда и наш удар по их ракетным установкам получит легитимацию.
- А сколько ливанцев может погибнуть в результате массированного удара по их ракетным установкам? - спросил Перец.
- По максимальным оценкам - 500 человек. В реальности - человек 200-300, - ответил Халуц.
- Лично я думаю, что начать нужно с массированного удара по ракетным установкам, чтобы в первые же часы лишить "Хизбаллу" возможности бить в глубь нашей территории, - заявил глава внешней разведки ("Мосад") Меир Даган. - первым делом нужно вырвать у змеи жало, а затем уже бить ее. Это важно сделать еще и потому, что, боюсь, эта кампания затянется куда дольше, чем мы ожидаем, а уже на второй ее день Запад начнет выкручивать нам руки. Так что нужно как можно больше успеть сделать в первый день, точнее в эту, первую ночь!
Но прославленного боевого генерала Меир Дагана никто, кроме начальника ШАБАКа Юваля Дискина, не подержал. Мнение остальных высших офицеров выразил генерал Моше Каплинский и сделал он это одной фразой: "Я думаю так же, как начальник генштаба".
Министр обороны Амир Перец, несмотря на терзавшие его, как следует его вышеприведенных высказываний, колебания, также решил довериться опыту и профессионализму начальника генерального штаба. Правда, при этом Перец добавил, что не поддержит на заседании правительства точку зрения Халуца о слишком массированном ударе по ливанской инфраструктуре, так как, с его точки зрения, эскалация конфликта должна быть поэтапной. К примеру, можно разрушить ливанские ЛЭП, но удар по электростанции лучше отложить на потом - если правительство Ливана никак не отреагирует на эти действия Израиля.
- И все-таки, - вернулся к начатому им ранее разговору известный своей занудливостью Даган. - Что мы будем делать, если мир запретит Израилю наносить удары по ливанской инфраструктуре, а "Хизбалла" начнет бить по нам ракетами?!
- Конечно, мы, к сожалению, не можем уничтожить ракеты ближнего радиуса действия, так как их пусковые установки представляют собой, по сути дела, просто трубки, которые носят на плечах, но с ракетами среднего и дальнего радиуса действия мы без труда покончим за один-два дня, - успокоил его Халуц.
- Что-то не нравится мне все это, - вдруг вмешался в разговор начальник военно-политического отдела министерства обороны генерал Амос Гилад. - Боюсь, эта война будет долгой. И не только ливанцы в результате побегут к себе на север, но и наши штатские - на юг. Поэтому было бы неплохо еще раз все взвесить. И может, уже сейчас нужно готовить пехоту ко входу в Ливан...
Но этой реплики Гилада, похоже, никто не заметил.
Роковая ошибка Эхуда Ольмерта
Как утверждает военный обозреватель газеты "Едиот ахронот" Амир Раппопорт, в то самое время, когда на совещании в министерстве обороны Дан Халуц, по сути дела, убедил все военное руководство страны, включая Амира Переца, принять его план воздушного удара, Эхуд Ольмерт беседовал по телефону с президентом США Джорджем Бушем и госсекретарем Кондолизой Райс. Оба собеседника нашего премьер-министра дали понять, что вполне разделяют праведный гнев Израиля, что признают его право на самооборону и даже готовы на словах поддержать любые, самые грозные заявления в адрес Ливана, но... Но вот о каком-то серьезном ударе по Ливану и нанесению сильного ущерба ливанской экономике Израилю следует забыть: в США и Европе слишком дорожат прозападно настроенным премьер-министром Ливана Фуадом Синьорой, чтобы позволить наносить удары по его популярности в стране. "С "Хизбаллой" делайте все, что угодно; можете немножко пощипать Ливан и припугнуть Синьору - но не более того!" - таков был смысл "ценных указаний", переданных из Вашингтона.
И Ольмерт ответил, что все понял и Израиль будет действовать в тех рамках, которые установил ему "старший брат", находящийся по ту сторону океана.
"Так, без всякой задней мысли, точнее, вообще без какой-либо мысли, было положено начало будущему провалу Израиля в войне, - писал Амир Раппопорт. - Вся военная машина страны в этот момент уже работала на операцию ВВС с целью нанести тяжелейший удар по инфраструктуре Ливана и таким образом заставить ливанское правительство начать действовать против "Хизбаллы", а премьер-министр страны поддался американскому давлению и дал обещание, что такого "тяжелейшего" удара не будет..."
И все-таки, по мнению Раппопорта, в тот момент все еще можно было спасти - нужно было лишь вспомнить о рекомендациях генералов Адама, Айзенкота и Гилада, достать из сейфов и начать претворять в жизнь план "Мей маром". Но не достали. Не задействовали. По той простой причине, что Дан Халуц был противником этого плана, а неискушенные в военных делах Эхуд Ольмерт и Амир Перец вообще не имели понятия о его существовании....
Самолеты летят дальше...
Заседание правительства в тель-авивской канцелярии премьера было назначено на 20.00, но за час до этого Эхуд Ольмерт собрался в этой же месте с Амиром Перецом и представителями генштаба, чтобы подготовить те решения, которые он предложит своим министрам.
Услышав о плане Халуца, Ольмерт стал с ходу возражать - разумеется, исходя из тех обещаний, которые он дал в ходе разговора с Райс и Бушем. Суть его возражений сводилась к тому, что Израиль может наносить удары только по тем целям, поражение которых будет выглядеть оправданным с точки зрения спасения захваченных в плен солдат. Например, пояснил Ольмерт, мы можем бомбить аэропорт и морской порт Бейрута, так как сможем объяснить мировому сообществу, что вывели эти порты из строя, чтобы предотвратить переправку через них наших военнопленных за пределы Ливана. При этом бомбить надо осторожно - чтобы потом ливанцы могли восстановить все разрушенное в течение одной-двух недель. А вот электростанцию вообще бомбить нельзя, так как это выглядит необоснованным. Дороги и мосты бомбить можно, так как этим мы лишаем "Хизбаллу" возможности доставить оружие туда, куда надо. Но вот главную, прибрежную дорогу бомбить ни в коем случае нельзя, так как по ней будут двигаться беженцы с юга на север Ливана...
Халуц понял, что ему не остается ничего другого, как скорректировать свои планы с наложенными премьер-министром ограничениями. Он начал спешно созваниваться с начальником ВВС Элиэзером Шкеди, чтобы тот, соответственно, поменял задания летчикам.
Ну а в 20.00 началось то самое судьбоносное заседание правительства, которое утвердило решение начать вторую ливанскую войну. Но при этом, как свидетельствует протокол того заседания, министры явно слабо представляли себе, что происходит, не владели информацией и вдобавок пребывали в каком-то игривом расположении духа. Всем казалось, что в течение двух, максимум трех дней, мы разнесем "Хизбаллу" в пух и прах, и на этом все закончится. Не случайно именно в этот вечер министр юстиции Хаим Рамон так неудачно для себя поцеловался с одной из девушек, несших воинскую службу при канцелярии премьера - эта фривольная история весьма показательна для того настроения, в котором пребывали члены правительства.
Выступали на этом заседании все министры, каждый хотел отметиться и сказать какую-то банальность - вроде того что вот теперь мы будем драться до победного конца. Единственными, кто задал серьезные вопросы, были Ципи Ливни и Шимон Перес.
Ливни поинтересовалась у представителей армии, есть ли хоть какой-то шанс на то, что в ходе войны можно будет вернуть пленных солдат в Израиль и, получив отрицательный ответ, заявила, что тогда в решении правительства целю операции должно быть объявлено возвращение ЦАХАЛу его сдерживающей силы. Перес прямо спросил Халуца, знает ли тот, как будет действовать на следующем этапе спланированной им операции, но ясного ответа на свой вопрос так и не получил.
Чрезвычайно важным был ответ юридического советника Мени Мазуза на запрос ЦАХАЛа о том, насколько легитимным с точки зрения международного законодательства будет удар по домам, в которых террористы прячут ракеты и пусковые установки. Дело в том, пояснил генерал Айзенкот, что "Хизбалла" заплатила жителям деревень за то, что они укроют эти установки внутри свих домов и сараев.
- Тот, кто решил жить под одной крышей с ракетами, должен учитывать, что по этим ракетам или запускающим их установкам может быть произведен удар. Подобный удар не может считаться военным преступлением, так как совершается в рамках самообороны. Так что никаких проблем с международным законодательством я тут не вижу, - ответил Мазуз.
Окончательный текст решения правительства, утвержденный в 23.00 12 июля 2006 года, оставляет немало вопросов. Например, целью военной операции в нем объявляется... возвращение израильских военнопленных, хотя генералы не раз и не два давали понять, что эта цель совершенно недостижима. Есть там и какой-то странный пункт о необходимости вывести из игры Сирию.
Словом, читая решения правительства, принятого в столь ответственный для страны час, отчетливо понимаешь, что наши министры совершенно не представляли, за что они голосуют и что именно намерена делать армия.
Но пилоты боевых самолетов в этот час уже склонялись над выданными им картами, и колеса военной машины крутились с необычайной скоростью, приближая час начала, возможно, самой неудачной войны в истории Израиля.