Аннотация: Во мне философски уживаются интернационализм и агрессивное неприятие инаковерных, социализм ума и капитализм деяний, стремление к миру тихого еврея-обывателя и залихватская воинственность ћаидыше-буденовцаЋ - революционера скорее ума, чем действия.
Мир современной действительности необычайно многолик. Он все чаще повергает меня в столь взаимоисключающие друг друга ощущения, что оценить сразу справедливость или порочность его проявлений не представляется возможным.
Эта обессиливающая растерянность пытается найти благословенные добродетели среди пагубных изъянов в ткани времени и пространства, чтобы реально оценить то или иное явление, деяние, прегрешение непредсказуемой современности.
Противостояние в израильском обществе бело-голубых и оранжевых, религиозных и секулярных, сефардов и ашкеназов, межэтнические распри (и так далее...) настолько раздирают сознание своей правдой и ложью, что определить собственное местонахождение в этих противоречиях становится все труднее и болезненней.
Может, сказывается моя не проходящая галутность, находящаяся в постоянном конфликте мыслей и настроений? И я ничем не отличаюсь от среднестатистического еврея, у которого, по крайней мере, два мнения?
Именно поэтому во мне философски уживаются интернационализм и агрессивное неприятие инаковерных, социализм ума и капитализм деяний, стремление к миру тихого еврея-обывателя и залихватская воинственность "аидыше-буденовца" - революционера скорее ума, чем действия.
Это далеко не полный перечень внутренних противоречий моей метущейся еврейской души.
Да, я галутный еврей с десятилетним израильским стажем. Галутный еврей со всеми вытекающими из этого смелого утверждения мыслями, чувствами, положительными и отрицательными последствиями данного статуса. Чего больше, не берусь судить. Но с уверенностью могу сказать, намешано всякого разного столько, что порой разрывает на части, да такие мелкие, что не в силах собрать себя воедино. И не совсем справляясь с этой задачей, я все чаще обращаю свой взгляд в недалекое прошлое. Котловины и впадины еще свежей памяти таят в себе печальные признаки разочарований, отпечатавшихся в темно-серых тонах черно-белых фотографий несбывшихся надежд.
Я - еще "тепленький" оле-хадаш с шестиконечными глазами наготове ринулся отстаивать сермяжную правду русскоязычной алии, искренне веря в то, что единственная "русская" партия Натана Щаранского сможет значительно улучшить абсорбцию репатриантов. Что из этого вышло знает сегодня каждый. Досадно? Но ведь не я один был такой!
Разочаровавшись в своих благих намерениях помочь русскоязычным репатриантам в частности и израильскому народу в целом, я в дальнейшем индифферентно смотрел на правление Нетаньягу. Меня больше занимали политические игры Путина и его двора. И я был такой не один.
Оставаясь на той же волне отчужденности и безразличия, цепляясь осколками веры за неосуществляющуюся политику все той же "русской" партии, молчаливо согласился поддержать Э. Барака по просьбе моих русскоязычных руководителей. Они на чем-то сторговались, а мне пообещали справедливую и достойную социальную защиту. Сказать, что это было совершенно не кстати, было бы простым издевательством над тяжелым положением нового репатрианта.
На деле оказалось все намного прозаичней. Призывы "левых" к социальной справедливости оказались ни чем иным как барабанной дробью трусливых зайчиков. Уповать на всеобщую справедливость, ратовать за благополучие неимущих и голодных, вытирая при этом засаленный вкусным обедом рот, и ничего не делать, по крайней мере, беспринципно. Именно поэтому изощренное чувство справедливости израильских "левых" с головой ушло в отстаивание прав и свобод наших "двоюродных братьев". Их "родственные" чувства настолько сильны, что готовы забыть о проблемах собственной "семьи". Не пожалеть и "мать родную" ради "красно-интернационального" словца - основная задача идейно обанкротившихся защитников прав трудящихся. Кто из нас хоть раз не попадался на эту слащавую беспринципную риторику, имея за плечами такой галутный социалистический опыт? Стыдно? Но ведь я был такой не один! Удобный посыл, но не всегда выдерживающий требования нравственности и морали.
Испытывая с детства тягу к тяжелой технике, я с достаточной долей искренности и ворохом смелых надежд проголосовал за Арика Шарона на очередных выборах. "Бульдозер" внушал мне доверие, а точнее, веру в то, что он сможет утихомирить разнуздавшихся "родственников" и обеспечит моим детям и внукам спокойную и благополучную жизнь.
Гешефты его сыновей с островами и миллионами меня, по правде говоря, мало заботили, оставляя в стороне мои личные этические нормы. Главное - победить террор и добиться мира.
Немало удивившись, я с большой осторожностью пытался оправдать пресловутое размежевание и уход из Газы, полагая, что Шарон знает то, чего я не могу знать. И при этом искренне проливал слезы жалости и стыда, понимая в глубине души, что совершается очередная великая глупость. Вечное еврейское "а вдруг..." предательски ослабило мою волю. Сидя на диване дома у телевизора, я с чувством неловкости наблюдал за тем, как Юрий Штерн, другие депутаты Кнессета вместе с поселенцами физически отстаивали свою правду. В глубине души я завидовал им и хотел бы оказаться на их месте. Да разве я один? Но, увы...
Я понимаю необходимость отделения арабского и еврейского населения страны, но как это сделать, не имею ни малейшего понятия. В связи с решением этого вопроса пробовал не спать полночи, но так ни к чему и не пришел. Да разве только я?
На прошлых выборах (не я один!) голосовал за шароновскую партию, памятуя о своем детском пристрастии к тяжелой технике. Но "Бульдозер" трагически сошел с политической арены, оставив после себя имя и собравшихся возле этого имени "обездоленных".
Чувствуя себя обязанным быть верным предыдущим привязанностям, с тяжелым сердцем бросил свое беспринципное "я" в урну. И, как полагается мусору в урне, сразу почувствовал, что новая партия так и не ушла вперед к миру и благоденствию израильского народа, а погрязла в коррупции и стяжательстве. Но из урны уже не выпрыгнешь.
Более того, новая партия проявила чудеса непрофессионализма и инфантилизма во второй Ливанской войне, ввергнув Израиль в положение избитой собаки, страны третьего мира, развенчанной в своей непобедимости.
Безответственное жонглирование Ольмерта министерскими постами привело к тому, что "военный" министр пошел на войну с "закрытыми" глазами, пожалуй, не только на бинокле.
Я с огромным удовлетворением соглашусь получать минимальную зарплату не только в 1000$, а и в 2000$ США, но только не взамен жизней погибших солдат и мирных жителей Севера страны в результате заносчивости, карьеризма, непрофессионализма, мальчишеского самохвальства горе-"военачальника" новой формации.
И после виноградного напитка, пьянящего общественность, я не могу уверенно сказать, что же лучше сегодня для государства: уход Э.Ольмерта в отставку вместе с его вороватыми сподвижниками или предоставление ему возможности исправить допущенные преступные ошибки? Только тогда он сможет с чистой совестью совершать новые. У нас, слава Б-гу, комиссий на всех ошибающихся хватит сполна. Да и жить с выводами оных значительно веселей. Кричим, митингуем, выпускаем пар.
Анализируя прошлое своих убеждений и политических метаний, понимаю, каким незрелым балластом я был для Израиля. Да разве только я?
Что же заставит меня определиться в конце концов? Неужели мне суждено (и разве только мне?) до конца дней своих сомневаться в правильности однажды избранного пути?
Я - типичный представитель более миллионной русскоязычной алии когда-нибудь обрету четкую гражданскую позицию?
Предчувствуя скорые выборы в стране, я продолжаю задавать себе вопросы. Готов ли я к ним осознанно? Не ввергну ли я, старый галутный еврей и новый израильтянин, в еще более страшный хаос государство, в котором никак не отыщу свое законное место? Смогу ли правильно оценить ситуацию и принять достойные решения?