Антисемитизм научный
Сервер "Заграница":
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Помощь]
Книжка была что надо; обязательная для прочтения и усвоения, по ней поколения приобщались к единственно верному учению и вступали в жизнь подкованными строителями грядущего непременного счастья человечества. Необременительное для мозгов изделие, сотворённое В.И. Лениным на широкую потребу, под названием "Три источника, три составных части марксизма".
Антисемитизм, однако, не легковеснее марксизма. И напрашивается по аналогии определить "Три источника, три составных части антисемитизма":
1) древняя ксенофобия - юдофобия стихийная (душевная);
2) юдофобия организованная религиозная (духовная) и
3) антисемитизм научный. Красиво выходит - хоть диссертацию пиши.
О первых двух составляющих - как-нибудь по другому случаю. А сегодня торжественный момент - Международный День памяти Холокоста, с натугой, но всё-таки официально установленный так называемым мировым сообществом. То есть пока не наступил праздник отрицателей Катастрофы, когда по наущению какого-нибудь многоумного европейского профессора или полоумного азиатского вождя мир окончательно решит, что Холокост - выдумка злокозненных евреев. До того не оглянуться ли на недалёкое прошлое, не вглядеться ли в преддверие Шоа, в близкий нам антисемитизм научный?
1789 год, Великая Французская революция, повернувшая Европу к "Свободе, Равенству, Братству". Евреи получили, наконец, вожделённое равноправие с коренным населением и рванулись на ведущие позиции в обществе, и не в первый раз ассимиляция соблазнила их надеждой сменить приют пришельца на тепло родины. Но, как и встарь, оказалось, что чем выше поднимается-выделяется еврей, тем сильнее ненависть к нему. С Равенством порядок - с Братством не получается.
А Свобода только усугубляет положение. Выяснилось, что чем свободнее и увереннее общество, всё общество вкупе с евреями, тем активнее это общество выталкивает их из себя. Становление капиталистического строя (многие считают евреев его творцами) и реализация гражданских свобод - это непременное сплочение общества как национального объединения. А нация, народ хотят быть монолитными, однородными и евреи здесь, как говорится, "ни при чём". (Сравнение с возрождающимися из-под коммунистов странами напрашивается само собой).
Национальное единство, национальное чувство, национальная гордость требуют национального самоутверждения, оно проще всего осуществляется затаптыванием национального врага. Кто привычнее всех в этой роли? Чужак, завидно-богатый или презренно-нищий, грязный, жадный, подло-удачливый или несчастливец прСклятый, коварный заговорщик, наглый бунтарь,жидомасон, христопродавец, вор, уродец, лгун и мошенник - еврей.
Э.Ренан, авторитетный французский историк, отражал и формировал в своёй стране мнение об евреях: "Если все нации во все века преследуют кого-либо, то, конечно, должна же быть этому какая-то причина. До нашего времени еврей втирался всюду, требуя себе общего права; он сохранял свой особый статус; он хотел получить гарантии, какими все пользуются, а сверх того, и изъятия в свою пользу... Он хотел пользоваться преимуществами нации, не будучи нацией... Нации... созданы крестьянами и воинами; евреи ничем не участвовали в их учреждении... Несправедливо требовать себе прав члена семьи в доме, который вы не строили...
Евреи оказали миру столько добра и причинили ему столько зла, что мир к ним никогда не будет относиться справедливо. Мы слишком в долгу перед ними и в то же время слишком хорошо видим их недостатки для того, чтобы самый вид их нам не досаждал. ...этот "человек скорбей", вечно жалующийся, подставляющий под удары свою спину с терпением, которое само по себе нас раздражает; это создание, которому чужды все наши инстинкты чести, гордости, славы, деликатности и искусства..." [Э. Ренан. Антихрист. Ленинград, 1991, 112-3].
Еврей - паразит в доме, не по чину наглый и требовательный. Чужой...
Европеец 19 века - подданный национального государства, а не вненационального Бога. Патриотизм, приверженность своему государству, своему народу вытесняет общехристианские гуманистические установки. И если раньше евреев в какой-то степени оберегала заповедь "не убий", если христианская церковь не ставила своей целью физическое уничтожение евреев, а только их крещение, - то теперь препона ослабла.
19 век в Европе казался спокойным, гуманным - благополучней прежних. Разборка с Наполеоном, две-три революции местного значения, несколько маломасштабных войн - не сравнить с кровью средневековья и уж подавно на двадцатый век не примерить. Но неслучайно, должно быть, само слово "антисемитизм" изобретено именно в 19 веке, в 1879 году. Автор его Вильгельм Марр, журналист, полуеврей крещёный, что тоже может показаться неслучайным, а место рождения термина уж точно по делу: Германия.
Германия и Франция - две великие европейские страны, где волны общественного развития вздыбились наиболее высоко и где евреи, преуспевшие во всех сферах общественной жизни, оказались на гребнях этих волн.
Была на европейском континенте и третья великая держава - Россия, она тоже внесла свою лепту, до сих пор недооценённую.
...Кривые исторические дороги привели Советский Союз во главе с Россией к роли противника и победителя германского фашизма. И впечаталось в русское сознание будто его носители чуть ли не в генах несут антифашизм. Презираемые немецкими расистами славянские "недочеловеки", уж им-то ни к лицу, ни пС сердцу, ни по уму не придётся нацизм. И всего через пятьдесят лет - "ах!": откуда сегодня у России две сотни фашистских газет, откуда фашистские партии с сотнями тысяч членов, с вождями, целящимися руководить страной? В России, столько крови пролившей от фашистских рук, десятки лет не знавшей ругательства хуже слова "фашист" - как это? как???
Не на ровном месте то возникло, не без давней сырости заводится плесень. Россия - не одни лишь удаль да берёзки...
Ещё задолго до присоединения к Русскому государству польских земель с их еврейским населением, ещё только-только одинокие еврейские купцы промелькивали на торговых площадях Московии или Великого Новгорода, но и не видя еврея во плоти, Русь восприняла христианский образ иудея - вездесущего дьявольского отродья, сакрального врага. Таким врагом не может явиться ни "басурман"-татарин, ни "латинянин"-католик, ни цыган, ни сегодня "лицо кавказской национальности"; еврей - Дух Зла, и отсталая Русь по стандартам юдофобии оказалась на самом что ни есть общеевропейском уровне.
Московский князь Иван Третий не гнушался дипломатическими услугами крымского еврея Хозы Кокоса, но едва запахло ересью "жидовствущих", беспощадно выжег заразу и велел "на Москву жидов не пущать". И внук его, Иван Четвёртый жёг и топил евреев. То 15-16 века, в 17-м приближённые богобоязненного русского царя Алексея Михайловича писали письмо со словами "богоубийц-жидов, которых всем христианским людям ненавидеть дСлжно".
Не видели тех богоубийц, не знали, а - "ненавидеть дСлжно"! Церковь велит - не ослушаешься. Сын же царя Алексея Пётр Великий говорил: "По мне будь крещён или обрезан - едино, лишь будь добр человек и знай дело". Обер-полицмейстер Петербурга Дивьер, барон Шафиров, аптекарь Абрам Рут, братья Веселовские - евреи на службе у Петра. Зато дочь его, императрица Елизавета, когда её просили допустить в Ригу евреев ради выгоды городу и казне, ответствовала гордо: "От врагов христовых не желаю интересной прибыли". Русский размах: в обе стороны до упора. Через 20 лет после Елизаветы императрица Екатерина Великая впустила в ту же Ригу евреев в обмен на их обещание содействовать заселению собратьями-иудеями Новороссийской губернии.
Екатерина, царица умная и осторожная, не раздражая православный свой народ, исподволь покровительствовала евреям, пользовалась их услугами, в казённых бумагах заменила оскорбительное слово "жид" на "еврей"... И она же - возможно, в пику ненавидимой ею Французской революции, давшей равенство евреям, - запретила им земледелие, ограничила место их жительства "чертой оседлости", за которой им остались только мелкое ремесло, нищенская торговля, чахотка, голод, вши... "Груб табурет, убит подошвой пол" (Э. Багрицкий). Как от такой жизни не броситься в революцию?
Особенно, если погромы подталкивают.
Первый погром состоялся в 1821 году в городе Одессе. Были убитые. Находившийся в ту пору рядом, в Кишинёвской ссылке, великий Пушкин, всё окрест засекавший зоркостью гения, если судить по дошедшему до нас его дневнику, погрома не приметил. А ведь не был вовсе равнодушен к евреям: "презренный еврей", "он к жиду-лиходею приходит", "он жида убил как собаку" - это всё его, Александра Сергеевича, словечки.
Исследователь М. Даймонт выделил главнейшие периоды в истории мировой литературы: 1) еврейские пророки, 2) Гомер и древние греки, 3) шекспировское время и 4) 19 век в России.
Замечательная русская литература девятнадцатого столетия. Началась она с юдофоба Державина, который "в гроб сходя, благословил", с Пушкина-"солнца нашей поэзии", включила в себя ярколбразные сцены весёлого убийства евреев у Гоголя, тургеневского жадного жида-шпиона, вздохи-размышления Достоевского о вреде евреев для России - и докатилась до начала двадцатого столетия, до "Серебряного века" русской литературы и до того журналиста, который в 1913 году, когда гремело облыжное обвинение киевского еврея Бейлиса в ритуальном убийстве, писал в газете "Русское слово": "Жидов надо поставить искусственно в такие условия, чтобы они постоянно вымирали". Гитлеру тогда было только 24 года - политический несмыслёныш.
Сколько авторов русских ни перебирать - нет сердечней, точней, звонче, умнее Пушкина. Нечеловеческой, необъяснимой силы слово. "На хСлмах Грузии лежит ночная мгла"... Откуда холмы, когда именно горы? Почему хСлмы, а не холмы? Но строка упоительна, убедительна. Какой мощи агитатор рисовал Жида-отравителя в "Скупом рыцаре"!
Немало евреев, выкормленных русской литературой, сокрушающихся. (Жаботинский о еврейской влюблённости в русскую культуру: "Унизительная любовь свинопаса к царевне"). Многознающий учёный, перебирая антиеврейские строки Пушкина и Гоголя, ищет для них "объективные" оправдания, иначе, пишет он, "придётся всю европейскую культуру усадить на скамью подсудимых" [С. Дудаков. История одного мифа. М., 1993, с. 69]. Что поделать, Горький, Короленко, ещё два-три имени - исключения. А культура, о которой речь - из христианской почвы. Зри в корень!
Русские властители дум питались когда-то французскими и немецкими источниками. В 19 веке русская культура возвращала долги, и во Франции, например, среди наиболее читаемых и почитаемых были вышеупомянутые Тургенев и Достоевский. В том столетии без Интернета, без телевидения, даже без кино, когда печатное слово верней всего питало мозги и души, - кого и что ещё читали во Франции и Германии?
О. де-Бальзак. В его романах подличают еврейские дельцы, крупнейший - Нусинген - списан с Д. Ротшильда. Бальзаковский герой еврей Гобсек - мировой эталон скупца.
Э. Золя (будущий беззаветный защитник еврея Дрейфуса на антисемитском судебном процессе) писал в романе "Деньги": "толпа евреев с жирными лоснящимися лицами, с острым профилем прожорливых птиц... с неистовыми криками они готовы были растерзать друг друга".
Эмилю Золя вторил Анатоль Франс - тоже борец за Дрейфуса и тоже автор отвратных еврейских образов.
Бернар Лазар, публицист и писатель, из коренных французских евреев, которых он в своих статьях величал "исраэлитами", отличая от пришлых "евреев"-эмигрантов из Восточной Европы. До того, как стать дрейфусаром и пламенным сионистом, он многократно шельмовал наехавших во Францию евреев: "презренные иностранцы", "эти грубые грязные татары"...
Эльи де Сион (Илья Цион), профессор медицины и журналист, выкрест из России, живший во Франции; прессу обеих стран обильно питал антисемитскими статьями.
Анри Дрюмон. Его книга "Еврейская Франция", где все несчастья страны объясняются виной евреев (их тогда, в 38-миллионной Франции было 100 тысяч, четверть процента!), стала крупнейшим бестселлером - больше ста изданий подряд!
Почти так же, нарасхват, расходились в Германии в 1819 году книга Гундта-Радовского с призывом очистить страну от паразитов-евреев, а в 1870-е годы книга Вильгельма Марра об удушающем еврейском засилье, которая только за один год переиздавалась 12 раз.
Знаменитый немецкий профессор истории Генрих фон Тречке запустил в народ популярную фразу "Евреи - наше несчастье".
Германия, конечно, - особый интерес. Уже оскомину набил вопрос: как легко, как бойко пошёл, помчался по чёрному пути народ, не просто культурный, а, может быть самый культурный в просвещённой Европе? Хоть философию, "главную науку" возьми (Шопенгауэр, Кант, Ницше, Гегель...), хоть литературу (Лессинг, Гёте, Шиллер, Гёльдерлин, Гейне и до Томаса Манна, Стефана Цвейга, Ремарка с Фейхтвангером), а в музыке, которая по некоторым мнениям - королева художества, хватило бы назвать Баха и Моцарта, но ведь у немцев и Гайдн, и Гендель, и Шуберт, Мендельсон, Брамс, наконец, Вагнер - ещё один "сумрачный германский гений", ему музыкальные рамки оказались тесны, ударился в мыслители: "Я считаю еврейскую расу прирождённым врагом человечества" - так он высказался в письме баварскому королю. В сочинении "Иудаизм в музыке" Рихард Вагнер писал: "Иудаизм - это дурная совесть современной цивилизации" и завершал книгу обращением к евреям: "...существует одно-единственное средство снять проклятие, тяготеющее над вами: искупление Агасфера - уничтожение!". Песня нибелунгов! Валькирии, в полёт! При постановке оперы Вагнера "Золото Рейна" он потребовал для мерзейшего персонажа, гнусного гнома, алчного и похотливого, певца с еврейской внешностью и еврейским акцентом. Вагнер утверждал, что евреи творчески бесплодны; он говорил о музыке, другие антисемиты охотно распространялись об общей бездарности евреев. Основоположники мировых религий Моисей и Павел, "отцы" современных наук: философии Б. Спиноза, физики А. Эйнштейн, кибернетики Н. Винер, психиатрии З. Фрейд, экономики К. Маркс - все евреи, но миф перетягивает.
Маркс, к утешению юдофобов, велик не только пророчеством социальных движений, но и самозабвенным антисемитизмом. Торгашество, корыстолюбие, лицемерие, эгоизм - национальные качества еврейства и в частных письмах, и в статьях Маркса. "Омерзительнейшая из рас" - так именовал евреев этот крещёный их отпрыск, отмахиваясь от позорящей тени деда-раввина. Полемизируя с собратом по социализму Ф. Лассалем, Маркс не преминул ткнуть в его адрес: "Он происходит, судя по форме его головы, от негров, смешавшихся с евреями во время исхода из Египта". Хуже, мол, не бывает. А Лассаль, вождь немецких рабочих в свою очередь евреев не жаловал: "Я их презираю".(Лассаль лежит на еврейском кладбище во Вроцлаве, среди своих лежит).
Социалистические вожди без еврейских корней тем более не стеснялись. П. Прудон: "Еврей не является производителем нигде - ни в сельском хозяйстве, ни в промыленности, ни даже по-настоящему в торговле. Это посредник, при этом всегда мошенник и паразит, который действует в делах, как и в философии, путём фальшивок, подделок, обмана... это дурной принцип, сатана, воплощённые в семитской расе". И в дневниках, где своё сокровенное: "Евреи - это антисоциальная, упрямая, дьявольская раса", "Еврей - враг человеческого рода. Следует выслать этот народ в Азию или уничтожить его".
Трогательно единение социалистических вождей и антисоциалиста, немецкого философа Е. Дюринга, который тогда же призвал уничтожить евреев, эту "врождённо и бесповоротно испорченную расу".
Разговор о расе - давний. Антисемитам, как и еврейским любителям стриптиза, соблазнительно обернуться к Библии и выследить расизм в
делении древних евреев на себя, Богоизбранных, и всех прочих, не удостоенных Вышней благодати. Вот, мол, и строгий запрет браков евреев с иноплеменниками - попечение о расовой чистоте. Однако оппоненты резонно замечают, что "избранность" - не расистское понятие, "избранный" значит не "лучший", а "другой", "избранный народ" - не раса, любой человек, принявший иудаизм, входит в ряды "избранных"; дело не в крови, а в вере.
Но деление на своих и чужих, чистых и нечистых - не с него ли начинается тропка к гитлеровскому расизму? Кто только её ни протаптывал? От Аристотеля с Платоном, разделявших человечество на свободных эллинов и варваров-прирождённых рабов, до пензенской мордовки, не любящей соседа-чуваша, и сегодняшних израильских пламенных чистоплюев, упоённо выясняющих меж собой "кто настоящий еврей?". Можно вспомнить и испанцев с португальцами, проверявших в инквизиционные времена "чистоту крови", и португальских евреев, не допускавших к себе немецких евреев в 16-17 веках, и немецких евреев, которые спустя четыреста лет в Рижском и Минском гетто, куда их привезли на общую еврейскую погибель, гордо
сторонились местных сородичей.
Строго говоря, расизм как раздел антропологии начался с 18 века, с великого классификатора К. Линнея, в 1746 г. разделившего людей на
расы, определяемые биологическими и интеллектуальными признаками. Ж. Кювье, П.-Л. Мопертьюи, Ж. Бюффон, И. Кант, И.-Г. Гердер, Г.Фихте - лишь некоторые из множества искателей расовых отличий.
До поры, до времени дело выглядело невинным, наука и наука. Хотя кое-кого и заносило. Русская императрица Екатерина Великая заверяла, что Европа весьма обязана лучшей среди всех расе славян: "Хлиперик I, Хловис и вся раса Людовиков были древними славянами, точно так же, как и все короли вандалов в Испании". Русская царица была немкой, каковое происхождение и воспитание, видимо, стимулировали поиск особой самоценности.
Среди немцев всегда бродила идея превосходства германской расы. Екатерина - немка, однако на троне русском, родную мысль обратила на собственную империю - самоотверженно, но с политической выгодой. А ближе к середине 19 века английский премьер-министр Дизраэли высказался о "кавказской расе", к которой он относил евреев: "Невозможно испортить чистую кавказскую расу. Это физиологический факт... В настоящее время, несмотря на
тысячелетия упадка, еврейский дух оказывает большое влияние на европейские дела... В Европе нет заметного интеллектуального движения, в котором евреи не принимали бы активного участия. Первые иезуиты были евреями; секретная русская дипломатия... в основном, осуществляется евреями; мощная революция, подготавливаемая... в Германии... развивается в целом под эгидой евреев, которые монополизировали почти все профессорские кафедры
Германии". Дизраэли был крещёный еврей - здесь, наверно, как у Екатерины Великой, сработало происхождение, только в другую сторону: комплекс запретной любви маррана к иудейству.
Но вот пишет об евреях как избранной расе нееврейский автор: "Народ, искусный во всём, за что ни возьмётся... народ мудрый, давший миру, прежде, чем с оружием в руках, утратить звание независимой нации, почти столько же врачей, сколько торговцев" [цит. по Л. Поляков. Арийский миф.Санкт-Петербург, 1996, 253].
Это - Гобино. Французский граф Артур де Гобино, не слишком удачливый дипломат, огорчась падением аристократического духа в буржуазной Франции, нашёл причину: появление неполноценных рас из-за смешения нечистой крови простолюдинов с арийской кровью знати - и в 1853 году написал книгу "О неравенстве человеческих рас". Гобино заботила судьба дворянства, об евреях он упоминал только в вышеприведенном гимне как о положительном примере относительно чистой расы. Но именно книга Гобино легла в фундамент расистского антисемитизма.
Идеи Гобино пришлись ко времени, когда настала необходимость обосновать "культурную миссию белого человека" (выражение Р. Киплинга) в чёрных колониях Африки и Азии. Тут и оказалась впору удобная теория о природном, "врождённом" разделении человечества на расы: белую (люди) и чёрную (не совсем люди). Белые делились в свою очередь на "высших", говорящих на арийских языках (самые-самые арийцы-голубоглазые блондины - тевтоны), и "низших", говорящих на семитских языках.
Расистское языковедение имело предысторию, да не где-нибудь, а в Германии. Превознося немецкое прошлое, философ Иоганн Фихте сообщил в своих "Речах о немецком народе": "Язык формирует людей". Он и другой знаменитый философ Иоганн Гердер объясняли, что немцы - народ исключительной творческой силы, которую создаёт исключительной силы язык - немецкий. Он дан от природы, он делает своих носителей арийцами.
Зять Рихарда Вагнера Хьюстон Чемберлен, английского происхождения суперпатриот Германии уточнил: самым достойным властителем мира является не человек белый, а человек немецкий, раса не просто "белая", а "нордическая". По Чемберлену суть истории - борьба между расами. "История духа и традиций Европы в определённом смысле - борьба между германцами и негерманцами", - писал Чемберлен в книге "Основы 19 века" (1898 г.). 1200 страниц, а тиражи огромные; немцы очень книгу полюбили, все библиотеки её приобрели. Германский кайзер Вильгельм II писал Чемберлену: "Вы
показали путь к спасению немцам, а также остальному человечеству". Благосклонными читателями книги оказались американский президент Теодор Рузвельт и английский писатель Бернард Шоу, назвавший её "шедевром научной истории".
В том шедевре автор восхищался победой древнего Рима над Карфагеном - уничтожением "семитов-финикийцев": "При ни с чем не сравнимой живучести семитов, достаточно было бы малейшего проявления милосердия - и финикийская нация бы воскресла... В евреях мы видим... разновидность этого яда, разъедающего всё благородное и творческое..." И, в современность вглядываясь зорко, Чемберлен сокрушался: "Руководствуясь идеальными мотивами,
индоевропеец по-дружески открыл двери - еврей ворвался в них как враг, захватил все позиции и закрепил... в щелях и проломах нашего своеобразия флаг своей сущности, вечно чуждой нам". Блеск учёности, точность логики - и к месту формулировка автора: "святость чистой расы" - от замечательной науки к замечательной религии, первый шажок, но путь недалёк и нетруден...
Чемберлен заявил, что он не антисемит, сославшись на наличие друзей-евреев. "Основы 19 века" Чемберлен посвятил своему университетскому профессору-еврею. Традиция! Возле Вагнера тоже фигурировало достаточно евреев, а пианист Иосиф Рубинштейн, не вынеся смерти друга и кумира, покончил с собой на его могиле.
Около десятой части книги Чемберлена отведено доказательству арийского происхождения Иисуса Христа и толкованию конфликта между арийской и семитской расами как расового противостояния арийца Иисуса и еврея-апостола Павла. Эта идея Чемберлена поманила Льва Толстого в 1906 году написать что-то в её развитие, да не успел, к счастью, Лев Николаевич замараться. ("Еврея любить трудно. Надо стараться" - заметил он в молодости).
Английский философ 19 века Герберт Спенсер считал, что неостановимая эволюция человечества по направлению к всеобщему благоденствию определяется передовой расой - белой. Во имя прогресса белая раса должна хранить себя в чистоте, не смешиваясь с другими. Понятия Спенсера о "выживании более приспособленных" в ходе "борьбы за существование" позаимствовал великий Чарльз Дарвин, разделявший взгляды Спенсера на различие между "низшими"
и "высшими" расами. Дарвин, однако, в своём основополагающем "Происхождении видов путём естественного отбора" был достаточно осторожен, чтобы не распространять идеи внутривидового соперничества безоглядно на всё человеческое общество. Это сделал соавтор дарвиновской теории естественного отбора А. Уоллес, утверждавший, что законы эволюции требуют подавления цветных рас (низших) "германскими", как он именовал белые расы.
Последующие расовые теоретики науку свою творили без особых затей. Применив дарвиновские рассуждения о борьбе за существование в животном мире к человеку и безграмотно назвав языковые различия расовыми, они провозгласили наличие неизменных расовых признаков в человеческой крови, отсутствие равенства рас и их вечную борьбу. Они и сейчас на том же коньке.
Расовое учение или расовая теория - "Rassenlehre" - слово немецкого философа 18 века К. Мейнерса. С 1786 года оно дремало в пыли библиотек, а во второй половине 19 века со взлётом науки и расовое учение воспарило, дало побеги: "Rassenforschung" - расовые исследования, "Rassenkunde" - расоведение, "Rassengedanke" - расовое мышление. "Именно в Германии рубежа XIX и XX веков новая общественно-политическая тенденция достигла своего наивысшего развития, ибо все эти понятия отражают морально-этический и качественный акцент в решении расовой проблемы" - это пишет в Интернете сегодняшний научный корифей (уже русский!) В. Авдеев. Он с гордостью сообщает, что ввёл в русский научный обиход слово
"расология" (не замаранный "расизм" - упаси, боже!) - видимо, ради удобства для простоватого русского потребителя свёл немецкий
терминологический разброс к одному слову. Вот определение автора: "Под расологией нужно понимать единую философскую систему, находящуюся на стыке естественных, точных и гуманитарных наук, посредством которой все социальные, культурные, экономические и политические явления человеческой истории объясняются действием наследственных расовых различий народов, данную историю творящих".
"Наука всех наук". Это много раньше русских многоумцев указали германские ударники нового учения. Их сегодняшний наследник упивается назиданиями немецких старших братанов: "Под расовой проблемой мы понимаем вопрос о значении расового фактора в историческом и культурном развитии" (Игнац Цольшан); "Расовая теория изменила картину истории столь же радикально, как теория Коперника - картину солнечной системы" (Вальтер Гросс); "Раса - носитель всего. И личности, и государства, и народа, из нее исходит все существенное, и она сама - суть" (Фриц Ленц).
От себя российский мыслитель замечает: "Для расологии как науки имеет принципиальную важность расовое качество самого исследователя, ибо по законам данной мировоззренческой системы подобное познается только подобным". Объективность автора сверх похвал: славянин, он по канонам немецких расистов принадлежит к низшей расе, так что и его научная деятельность сомнительного качества.
Впрочем, логика в расизме - изначально была делом десятым: слишком уж он оказался соблазнительным. Когда европейские страны, насытясь
колониальными захватами и в жажде новой наживы, дозрели до перекройки мира, грянувшую в 1914 году мировую бойню бравые интеллектуалы воюющих стран обосновывали социал-дарвинистским тезисом о жестокости природы, о необходимости истребительной конкуренции, о вечном противоборстве рас.
Не стеснялись. В Германии некий историк искусства, пытаясь навербовать возможных союзников, зачислял в нордическую расу болгар, персов, турок, венгров, украинцев. (Не сегодня в Украине патриоты местные додумались!). Французские врачи охаяли немецкую расу, найдя среди её особенностей чрезмерное выделение экскрементов и повышенное содержание аммиака в моче, что по мысли авторов соответствующей публикации позволяет успешно выявлять германских шпионов. А после войны немецкий расист А. Динтер в книге "Грехи против крови" открыл, что арийская женщина после замужества за евреем в повторном браке с арийским супругом будет рожать детей с примесью еврейской крови. Он, видимо, следовал за Х. Чемберленом, который во избежание любого контакта с ядоносными евреями требовал не читать написанного ими текста.
Американский писатель Говард Фаст сказал о расовом учении: "Нет теории слишком глупой или злобной, чтобы её не проглотило общество....поражаешься, когда видишь, сколько писателей 19 века от Джека Лондона до Киплинга впадали в ту же глупость, не замечая хотя бы такого факта, как то, что на санскрите - самом древнем арийском языке говорили миллионы темнокожих". А израильский учёный Цви Бахрах заметил, что если по Фихте и Гердеру немецкий язык делает человека арийцем, то "людей других национальностей, включая евреев, свободно владеющих немецким, следует считать добрыми немцами".
В самый раз процитировать Гитлера: "Какое счастье для правителей, что люди не мыслят". И он же: "Я знаю не хуже интеллигентов, этих великих умников, что с научной точки зрения никакой расы в природе не существует. Но нельзя успешно культивировать породу, не прибегая к понятию "раса". А я как политик нуждаюсь в понятии, которое позволило бы мне разрушить существующий строй, создать новый режим и подвести под него идейную базу" [цит. по Ц. Бахрах. Антисемитизм в новое время. Бар-Илан, 1991, 89].
Став расовым, антисемитизм оформился окончательно. При древней ксенофобии еврея-чужака общество-хозяин может допустить в прихожую, если он полезен или симпатичен ("Хоть еврей, но хороший человек"). При средневековой юдофобии, если еврей подладится, т.е. примет религию хозяина, его могут даже в гостиной потерпеть: в какой-то мере стал своим. В любом случае убивать необязательно. Для современного расового антисемитизма еврей - неизменно враждебное существо с кровью, несущей в себе неистребимые гены Зла, его надо только уничтожить. А поскольку злая та кровь
переходит по наследству, следует истребить детей, внуков, правнуков, полукровок, четвертькровок - всех носителей страшной заразы. "Достаточно одного случая сожительства еврея с арийской женщиной, чтобы навсегда отравить её кровь", - писал немецкий журнал "Здоровье германского народа" в 1934 году.
Германии расистский миф пришёлся как никому другому. Издавна, Тацитом описанное, сидело в немецком сознании: древние германцы - не испорченные античной цивилизацией лесные жители, воины, арийцы, могучие и детски-прямодушные, простые, как дубина. С конца средневековья англичане гордились своим общественным устройством, либерализмом, государством. Немцам, жителям лоскутной империи, гордиться было нечем, кроме легендарного прошлого, кроме "корней" и "почвы". Когда же немцы одолели беспорядок удельных владений и стали, наконец, государством - романтический дух превосходства ещё более укрепился сознанием собственной силы, добротности, дисциплины, ума - всё наличествовало в Германии - великой державе
Европы. Здешние толпы не надо было трудиться поворачивать к идее расового превосходства немцев, они нуждались только в напоминании.
Нацисты ловко впрягли в свой агитационный поезд локомотив наимоднейшего в ту пору ницшеанства. Из учения немецкого философа Фридриха Ницше они, отбросив его похвалы евреям как "желательной составляющей" будущей общеевропейской расы, вылущили только обвинение евреев в создании христианской морали, расслабляющей "сверхчеловека", призванного властвовать над рабской толпой; самого этого ницшевского "сверхчеловека" они подменили "сверхнемцем". Вылепился новый, нужный Ницше - антисемит, расист, пророк гитлеризма.
Счесть именно евреев низшей и зловредной расой напрашивалось само собой: антисемитизм в Германии конца 19 столетия бойко наращивал мускулы. В 1879 г. В. Марр основал "Антисемитскую лигу". Школьный учитель Б. Фёрстер, поклонник Вагнера (и зять Ницше, порвавшего с Вагнером из-за его антисемитизма) в 1880 г. за несколько недель собрал почти четверть миллиона подписей, в основном, студенческих, под своим призывом переписать евреев Германии и выбросить их из общественной службы и системы образования. Студенты изгоняли евреев из своих объединений. "Антисемитская народная партия" с 1890 по 1893 годы нарастила число своих сторонников на парламентских выборах с сорока восьми до двухсот шестидесяти тысяч голосов и провела в Рейхстаг шестнадцать депутатов. Юдофобы выходили и на международную арену: антиеврейский конгресс в Дрездене (1882 г.) собрал 300 делегатов из Германии, Австро-Венгрии и Прибалтики.
В 1880-1881 гг. разыгрались беспорядки: в Берлине бандиты громили витрины еврейских магазинов, избивали прохожих евреев, в провинции поджигали синагоги. Антисемитизм, разворачиваясь в уголовщину, настолько угрожал общественным устоям, что в 1891 г. при участии авторитетнейших учёных Германии историка Е. Моммзена и биолога Р. Вирхова возникла "Ассоциация защиты от антисемитизма", объявившая своей целью оздоровление политической обстановки в стране.
Деятельность "Ассоциации", а в куда большей степени переключение народного интереса на обострившееся в конце века соперничество Германии с европейскими державами несколько снизили антисемитские настроения, но общий фон исчезнуть не мог, как ни старались немецкие евреи выказать верность любимой родине. В годы Первой мировой войны немцы распевали "Песнь ненависти к Англии" на слова еврея Э. Лиссбауэра, лично награждённого за неё кайзером Вильгельмом II; крещёный еврей Ф. Габер разрабатывал химическое оружие; В. Ратенау наладил военную экономику - ничто никого не убеждало.
Еврей Вальтер Ратенау был пламенный германский патриот. Промышленник, изобретатель, администратор, дипломат, писатель, философ - все таланты свои он бросил под ноги обожаемой страны. В годы Первой мировой войны реорганизовал государственное хозяйство, обеспечив военные нужды. После войны в побеждённой разорённой Германии Ратенау - экономический советник канцлера, потом министр иностранных дел; он вывел страну из международной изоляции, облегчил выплату долгов странам-победителям. Некий офицер-немец отреагировал: "Даже если бы Ратенау был нашим спасителем, для немецкого народа было бы позором оказаться спасённым семитом".
Националистическая пресса в 1921 году называла деятельность Ратенау "сатанинской", а его одним из "сионских мудрецов" - врагов
христианского мира и погубителем Германии.
Он уверился, что беззаветная служба родному отечеству переродила его несовершенную еврейскую душу в благородную немецкую: "Для меня
принадлежность к [немецкой] нации решается сердцем и душой". А уличная попевка тогдашней Германии: "Пристрелите Вальтера Ратенау, проклятую Богом еврейскую свинью".
Застрелили. В 1922 году.
В германской армии служило около ста тысяч евреев, 12 тысяч погибло в боях - а толпа упорно видела в евреях только "ловкачей" и "дезертиров".
Была даже проведена позорящая перепись евреев в армии и в тылу для выявления отклоняющихся от окопов.
Из мглы Первой мировой войны, кстати, маячит письмо с фронта заслуженного немецкого солдата: он надеется, "что те из нас, кому
выпадет счастье вновь увидеть родину-мать, найдут её очищенной от чужаков и что благодаря нашим жертвам и страданиям... не только внешние враги Германии будут разорваны в клочья, но и наш внутренний интернационализм также будет раздавлен". Солдата звали Адольф Гитлер. Попозже он сообразит не распылять внимание соотечественников на всех чужаков, а выделить из них одного врага, заклятого по традиции - еврея.
Это уже в Германии после поражения, после унизительной капитуляции в 1918 году, стране растоптанной, обессиленной и нищей. Рядовой немец, особенно из мелкой буржуазии или чиновничества - основа будущего нацизма, треть населения - впал в отчаяние: рухнула великая империя, распорошились, как не были, достаток, самоуважение, добросовестный труд, устоявшийся быт с привычными домом, кирхой, банком, воскресным гулянием, с верной жёной, почтительными детьми, вежливыми соседями, со степенным доктором, добрым пастором, умным учителем и любезным аптекарем, с крепким женским задком, кружкой терпкого пива и застольной песней - где благочинная та жизнь? Где величайшая в мире культура Гёте и Канта,
Кранаха и Бетховена? Где недавнее могущество в Европе германского духа и силы, железный канцлер Бисмарк, поверженные в 1870-м французишки?.. В Первой мировой войне Германия по сути одна чуть не против всей Европы с Америкой, на двух немцев три врага, а четыре года не могли её одолеть. И победив, распяли с позором, ограбили контрибуцией, земли отняли, семь миллионов населения убыло... Где ты, легендарная радость тевтона, попирающего мощной стопой презренного чужеродца?
Были: держава, мощь, почёт, богатство; ныне: бессилие, безденежье, ничтожество. Из князей в грязь, "мордой об стол". Кто в ответе? И что делать?
"Сдвиг в человеке оказался достаточным для формирования новой человеческой породы, которую можно назвать условно "эсэсовской" - заметил М.Гефтер. [М. Гефтер. Эхо Холокоста. Москва, 1995, 31].
Германская почва, обильно унавоженная традиционной юдофобией, а теперь взрыхлённая плугом исторической невзгоды, ждала посева. Он нашёлся - расовый антисемитизм, и нашёлся умелый садовник - Гитлер, гроссмейстер ненависти.
Гитлер был образец человека толпы, плоть от её плоти. Из той же мелкой буржуазии, верный солдат и горячий патриот, небесталанный художник - всё не состоялось, кругом неудачник, коечник венской ночлежки, то же "мордой об стол" и та же ненависть к евреям. Он сообразил: народу, тупой массе нужно указать только одного-единственного, но универсального, на все случаи, врага, и это евреи; он, сколок толпы, её модель и деталь, понимал толпу безупречно, ведь он высматривал её мысли в собственном мозгу. Образ врага-еврея ублажал и его, Гитлера, сознание. Ненавидя
(с примесью восхищения) Сталина, он в 1939 г., посылая на переговоры в Москву своего министра Риббентропа, отправил с ним фотографа, велев привезти снимки Сталина для последующего анализа формы его ушей сведущими германскими расистами на предмет выявления еврейских признаков.
Результат Гитлера не порадовал, Сталин евреем не обнаружился, но поиск фюрера показателен.
Гитлер позаимствовал юдофобию у народа, культивировал, приумножил и развернул увлекательной программой борьбы за общее и личное счастье.
Немцу, огорошенному катастрофой войны и разрухи, вконец растерявшемуся Гитлер дал смысл жизни: убить еврея. Простейший путь к возрождению нации и самого себя: не трудиться строить, а рушить. "Антисемит, - говорит Ж.-П. Сартр, - боится себя, своей свободы, своей ответственности, одиночества, перемен, общества... - всего, только не евреев... Антисемит боится обнаружить, что мировой порядок плох; тогда пришлось бы придумывать что-то иное, искать, менять... Поэтому антисемит хочет сконцентрировать всё зло мира в евреях..."
"Идеи Гитлера более или менее идентичны всей идеологии нацистской партии. Эта идеология выросла из его личности - чувство
неполноценности, ненависть к жизни, аскетизм и зависть к тем, кто живёт полной жизнью, были почвой его садистско-мазохистских стремлений - и была обращена к тем людям, которых возбуждала и привлекала в силу аналогичного склада их собственого характера" - говорит Э. Фромм. Это из работы, выразительно названной "Бегство от свободы". Э. Фромм пишет в ней, что "огромная часть низов среднего класса в Германии" - это личности "авторитарные" или садистско-мазохистские, в них сочетаются жажда властвовать и стремление подчиняться. Тяга под сильную руку и поиск жертвы.
Фромм: "Именно в характерах этого типа нашла живейший отклик идеология нацизма".
Провидение, Судьба, Природа, как считал Гитлер, обязывали его (мазохизм подчинённого) вести за собой толпу, руководить, владычествовать (садизм). Толпа обрела в нём желанного повелителя и подчинилась (мазохизм толпы) тем радостнее, что его установка на истребительный антисемитизм удовлетворяла и её садистские наклонности. Толпа и выдвинула Гитлера в вожди своей волей, выборами вполне демократическими, хотя и подправленными некоторой толикой нацистского вероломства (куда Гитлеру без этого?). "Не тиран делает из людей рабов, а рабы создают тиранов" -
подметил ещё Аристотель.
Гитлер был убеждён, что призван свыше (опять избранность?) для святого дела: освободить мир от евреев. "Я утверждаю, что арийцы и евреи всегда противостоят друг другу, и если первых я называю людьми, то вторых надо называть как-то иначе. Между ними разница больше, чем между человеком и зверем... Евреи - за пределами природы и враждебны ей", - гремел Гитлер. Под грохот подобных речей немцы с восторгом вспоминали, что древние германцы куда благороднее и последующих христиан, и тем более евреев, породивших христианство. Откликались атеисты-просветители 18 века, проклинавшие евреев за порчу первобытного человека христианской моралью. Гитлер злился: "Совесть - еврейская выдумка". Костью в горло фюрера встревала, как он писал, "еврейско-христианская вера с её женственной жалостливой этикой" [цит. по Д. Сьюард. Наполеон и Гитлер.
Смоленск, 1995, 162]. И он отбросил христианство. Христово "Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть царствие небесное" ]Матфей, 19:14[ исполнилось в Катастрофе полутора миллионами детских трупов.
Гитлер мог отвергать церковь, мог двусмысленно относиться к магам и ясновидцам, многих гоня, а отдельных приближая, но не могли не подпитывать его и тогдашняя европейская мода на оккультизм, и склонное к мистике окружение вроде друга Гесса, или вождя СС Гиммлера, или астролога Крафта, а вернее всего, его невероятная власть над толпой, над любым другим лидером, да ещё и убеждение, что на нём невиданная доселе задача создания нового мира - идеальной пирамиды рас - как тут было ему не проникнуться сознанием своего сверхчеловеческого величия? К тому же хватало
подсказок. Х. Чемберлен, автор почитаемой Гитлером книги "Основы 19 века", встретясь с будущим фюрером в 1923 г. на вилле вдовы Вагнера, объявил, что считает его посланником Бога. Позднее Чемберлен писал Гитлеру, что полагает себя Иоанном Крестителем при мессии-Гитлере.
Гитлер и увидел себя мессией древнегерманской религии, обновлённой расизмом 20 века: "Мы снесём христианскую облицовку и возродим религию, присущую нашей расе". На будущих храмах новой веры по мысли нацистского идеолога Розенберга крест заменялся свастикой.
Людям без мифов никак. Вот уж 20 век, науки торжествуют, религии ничего не объясняют, ни от чего не спасают - растерянные отступают под насмешку: "Религия - опиум народа". Но Маркс не был бы гением, ограничься он этим лапидарным присловьем. Его высказывание много содержательней: "Религия есть самосознание и самочувствие человека, который или ещё не отыскал себя или снова потерял себя... Религия - это вздох угнетённой твари, душа бессердечного мира, дух безвременья. Она - опиум народа". Тут всё в точку о социальной роли религии (утешение и надежда) и о слабости человека, тут и точное указание на обескураженного ("потерял себя") немца после первой мировой войны. Марксу вторит Э. Фромм: "Человек не в силах вынести, что он предоставлен собственным силам, что он должен сам придать смысл жизни, а не получить его от какой-то высшей силы, поэтому людям нужны идолы и мифы". И предельно краток современный социальный психолог Серж Московичи: "Массы не могут жить под открытым небом" [С. Московичи. Век толп. Москва, 1996, 419]
Когда слабеет традиционная религия, толпа ищет новой системы верований. Появляется светская религия, - говорит Московичи. Она может вдохновляться идолом национализма или социальной справедливости. Она ублажает человека цельным и гармоничным представлением о мире, где ясно, к чему и как стремиться, а в конце пути обещается личное счастье и всеобщее (для своих) благоденствие. Такая религия доступна всем, включая атеистов. Ей не нужны ни бог, ни загробная жизнь. (Добавим: у неё нет и старомодного понятия о грехе, запрещено лишь вредить провозглашённой системе ценностей - и это недурно облегчает существование).
Подобную религию создали воинствующие атеисты Великой Французской революции, заместив ненавистное им христианство культом Разума или Верховного существа. Гитлер пользовался похожей терминологией: он говорит о Высших силах, которые в своей программной книге "Моя борьба" именует с заглавной буквы: Вечное Возмездие, Вечное Провидение, Творец Вселенной, Бог, Судьба, Необходимость, История и мощнейшая из них - Природа.
Неустанно подчёркивая, что главные законы Природы - расовые, сознавая необходимость нового, объединяющего немцев и агрессивного мировоззрения, Гитлер вознёс расу в платоновские демиурги - она стала Творцом мира, Богом. Как и положено Божеству, блльшим, чем собственно немецкий народ.
Чисто религиозным исступлением можно объяснить стремление Гитлера лишить немцев возможности выжить после краха Германии, раз они не выполнили своей священной миссии - утвердить торжество высшей расы. Через полтора месяца после этих его слов министру Шпееру сам фюрер покончил с собой, велев сжечь труп. Словно бы срежиссировал древний ритуал жертвоприношения - может быть, Гитлер так и воображал, предусмотрев совместную с ним смерть верной женщины и любимой собаки.
В документальном кинофильме о системе образования в гитлеровской Германии говорится, что школьным принципом было: "Где существует культ фюрера, нет места другой религии". "Влияние на народ не должно быть уступлено церкви... Только имперское правительство и по его решению партия имеют право на руководство народом", - говорил ближайший сподвижник Гитлера Борман. Сын его в этом фильме вспоминает ответ отца на просьбу растолковать суть национал-социализма: "Национал-социализм - это воля фюрера. Точка". Как и положено в религии: веруй, мозг отдыхает. Душа тоже отдыхает: другой соратник Гитлера Геринг объявлял: "У меня нет совести, моя совесть - это фюрер". О чём тревожиться при этакой-то свободе?! И
руки развязаны для главного дела - борьбы со Злом. А Зло известно: как в христианстве Антихрист, так в религии расы - Еврей.
Ещё в 1912 г. Гитлер в венской брошюре модного общества мистиков вычитал, что евреи - особи низшей расы, которые в древности,
совокупившись с немецкими блондинками, покорили гигантов-тевтонов. Это замечательное наблюдение могло лишь подкрепить гитлеровскую убеждённость в постоянстве войны рас, и вон когда уж евреи изуверствовали над доверчивыми арийцами! Не пора ли воздать супостатам? Не время ли вознести меч карающий и спасающий? Вперёд, во имя... не Христа, не Аллаха - во имя Расы!
"Окончательное решение еврейского вопроса" - религиозная война. Отсюда религиозная одержимость в битве, когда на последнем издыхании тянут бессильную руку к горлу врага, когда при аховом положении на фронте поезда везут не снаряды, а евреев на заклание, когда предсмертно уже хрипя вождь завещает "первым делом" соблюдать расовые законы и бороться с еврейством. Одним расхожим антисемитизмом никак не объясняется неутолимая ненависть к евреям Гитлера - он с ними живыми почти и не соприкасался, только что в далёкой венской молодости, а как свирепел при одном только
их упоминании. Он их и боялся как сакральных врагов - юдоФОБИЯ в самом точном смысле слова. Здесь бы можно согласиться с термином Холокост, которым обозначается культовое сожжение жертвы у эллинов. Но там жертва приносилась богам, чтобы задобрить их, выпросить себе удачу - "дела" какого ни есть ради. А евреев с какой целью испепеляли? Ведь прибыли реальной никакой - можно было без хлопотного убийства и имущество отобрать и трудом подневольным воспользоваться. Нет, евреев убивали вполне бескорыстно. И вполне по-религиозному - бессмысленно: "если кто-то и хочет найти какой-то смысл в Шоа, то лишь эсэсовский: смерть ради смерти" - говорит израильский историк И. Бауэр.
Бывшие эсэсовцы вспоминают сегодня, как у них - отборных, элиты гитлеровской - воспитывали готовность умереть по воле фюрера, т.е. ради торжества расы, и, разумеется, убить по той же воле. "Я хочу видеть в глазах молодёжи блеск хищного зверя" - говорил Гитлер. Куда зверям до них!
Они были на войне беспримерно жестоки и безоглядно героичны в бою: их, палачей и карателей, русские в плен не брали, оставалось драться насмерть. Этот ударный отряд, гвардия нацизма очень смахивает на средневековый религиозный орден. И смерть у них - религиозный культ.
Противоположение еврейско-христианскому "не убий". Ещё одно следование принципу гитлеровской религии, изложенному в эсэсовском указании 1941 г. о церковной деятельности в оккупированном СССР: "Ни при каких обстоятельствах не надлежит преподносить народным массам такое учение о боге, которое глубоко пустило свои корни в еврействе и духовная основа которого заимствована из еврейского понимания религии... Надо проповедовать во всех отношениях свободное от еврейского влияния учение о боге" ]Цит. по И. Альтман. Жертвы ненависти. М. 2002, 417[.Израильский историк И. Тальмон, прослеживая эволюцию антисемитизма в европейской цивилизации, отметил и "общие" идеи, подготовившие безоглядную убийственность Катастрофы. Передовые борцы за человеческое счастье клеймили врагами определённые группы людей: просветители 18 века - попов,
французские якобинцы - аристократов, а роялисты - революционеров, социалисты - капиталистов. "Имеет место, - пишет Тальмон, - наличие целых классов людей, само существование которых является объективным преступлением и которые, вследствие этого должны быть отрезаны от тела общества, как больной член" [И. Л. Тальмон. Истоки Катастрофы и возрождения. "АМИ", 1993, 3, 41]. Вместо индивидуальной вины возникает коллективная, а с нею и коллективная ответственность и коллективное наказание. Терроризм конца 19 столетия, косивший вместе с "виновниками" общественных бед случившихся рядом людей, оправдывал убийство их принадлежностью к прогнившему обществу, которое следует разрушить.
"Не убий" заменяется на "Всё дозволено" тем легче, что дарвиновская теория отменяет божественное происхождение человека и святость его жизни.
Прогресс человечества обусловлен борьбой, в которой слабые уничтожаются - таков объективный закон природы и такова мораль прогрессирующего общества. Дарвин писал в 1881 г.: "В совсем недалёком будущем... бесчисленное количество низших рас будет уничтожено более высокими расами" [цит. по И. Л. Тальмон. Истоки Катастрофы и возрождения. "АМИ", 1993, 3, 45].
Культ силы, говорит Тальмон, был всегда путём человечества, но его смягчала иудео-христианская этика с её любовью к человеку, верой в
справедливость и равенство. Старомодные эти ценности безнадёжно устарели к двадцатому веку - его безбожные пророки и вожди ставили на силу и жестокость.
Здесь пора брать много шире еврейской темы. Судьба евреев ничуть не занимала ни творцов Первой мировой войны, ни русских революционеров, но те опыты массового убийства немало способствовали приучению человечества к всеохватному кровопусканию. Из бесчисленных примеров: в борьбе за
всеобщее счастье сталинские коммунисты в 1930-х гг. выкорчёвывали на Украине национальные традиции; их народные носители, бродячие музыканты, кобзари, были созваны на Всеукраинский съезд, арестованы и в большинстве расстреляны - сотни слепых стариков, кто заступился, кто хоть бы вслед убитым заголосил прилюдно? Миллионы трупов стали обыденностью, и это вместе с расистским антисемитизмом выстелило дорогу к еврейской Катастрофе.
А. Солженицын в нашумевшей работе "Двести лет вместе" свёл в один ряд еврейские погромы и революционное движение: евреи, мол, пошли в революцию, а православный народ, за царя-батюшку обидясь, стал бить "изменщиков-жидов". Соблазнительно развить эту догадку в обратном направлении: еврейский погром - отличный тренаж для последующего революционного творчества масс: жгли усадьбы, грабили буржуев, стреляли золотопогонников - воевали безоглядно, "бессмысленно и беспощадно". Оттого-то первые русские революционеры, народовольцы, в 1881-82 гг. приветствовали еврейские погромы. И в Европе социалистические преобразователи мира скользили на антисемитской волне, одновременно потрафляя личной своей юдофобии. Вспомним Прудона: "Евреев нужно уничтожить". Всего-то через 30 лет грянет русская революция - Соловей-разбойник на дороге истории: "Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем!". И барина - к стенке, попа - к стенке, купца - к стенке, спеца - к стенке, кулака - к стенке; а начинали-то с еврея. Евреем и завершился опыт массового уничтожения; у русских классы и пуля, у немцев - народы и газ.
Общечеловеческая проблема привычно заострилась на евреях.
Однако первые заключённые гитлеровских концлагерей были христиане: либералы, коммунисты, социалисты, гуманисты... Первые массово убитые - психически больные немцы. Первые отравленные газом в Освенциме - русские военнопленные. Хотя именно для евреев концлагеря были превращены в лагеря уничтожения и газировали в лагерях главным образом евреев. Но после освобождения Освенцима, если верить М. Даймонту, там нашли запас отравляющего вещества на 20 миллионов трупов, а евреев в Европе к тому времени всего-то оставалось три миллиона [М. Даймонт. Евреи, Бог и история. Иерусалим, 1994, 493]. Кто следующий? Чьё будущее дремало на лагерных складах?..
Накануне войны с СССР гитлеровские её планировщики подготовили документ о будущем России, предназначенной для заселения её немцами вместо расово-неполноценных славян: "Населению... России, особенно городскому, придётся страдать от жесточайшего голода. Они должны будут умереть или мигрировать в Сибирь... Следствием такой политики будет угасание промышленности и вымирание большого количества человеческих существ..." [А. Буллок.Гитлер и Сталин: жизнь и власть. Смоленск, 1994, т. 2, 331].
Уничтожение евреев гитлеровцами во время Второй мировой войны называют ивритским словом "Шоа". Это слово применительно к гитлеровскому, как он говорил, "обезлюживанию" впервые проскользнуло в 1939 году в документе Еврейского Агентства, описывающем судьбу в оккупированной Польше не одних лишь евреев, но и поляков. Библейский пророк Цефания (Софония) предрекает день гнева Господня, день Шоа: "День скорби и тесноты, опустошения и
разорения, тьмы и мрака... Разметана будет кровь их, как прах, и плоть их - как помёт". Тут об евреях в первую очередь, но вот завершение угрозы: "Пожрана будет вся эта земля, ибо истребление совершит Он над всеми жителями земли" [Софония, 1:18].
"Вся", "всеми"... Еврейский вопрос - всегда пророчество.
Марксизм, о котором упоминалось вначале, породил коммунизм и завоевал когда-то множество душ и земель. Сегодня высвободились земли, но не души.