Аннотация: День памяти Рабина задумывался как день огромного воспитательного значения, можно сказать, день Демократии (с большой, разумеется, буквы). Но уже тогда, когда Кнессет принимал это решение, мне было совершенно ясно, что этот день превратится в день национального раздора.
Так оно и случилось. И чем больше времени отделяет нас от трагического дня 4 ноября 1995 года, тем острее политическое противостояние.
А где Рабин?
О Рабине, как ни странно, в этот день практически никто не вспоминает. На первой полосе газеты "Едиот ахронот" огромный портрет... Игаля Амира. В "Маариве", правда, на первой полосе поместили фото Рабина, но по соседству - непременное фото Амира, и главный заголовок был посвящен именно убийце Рабина, а не самому убиенному главе правительства, а внутри газеты было помещено 4 фотографии убийцы и ни одной - убитого.
Кого сегодня интересует Рабин? Какие, к черту, уроки Рабина можно проводить в израильской школе? Какое наследие Рабина? Он что, создал учение? Написал политические труды? Говорить об историческом значении Осло сегодня, после прихода к власти в Газе ХАМАСа и накануне безнадежной конференции в Аннаполисе, по меньшей мере, наивно.
И вообще, все эти спекуляции на Рабине, как и спекуляции на Роне Араде, отдают дешевой пропагандой в духе бывшего Советского Союза. Всем ясно, что Рона Арада вернуть на родину не удастся, хотя вполне можно было это сделать в первые месяцы и годы после его попадания в плен. Но тогда не сделали, как и сейчас не делают все необходимое, чтобы вернуть из плена трех наших солдат. Зато вокруг Рона Арада создали целую пропагандистскую индустрию со стикерами и постерами: "Рон Арад ле-хофеш нолад" (Рон Арад рожден для свободы) и всякими спекуляциями на тему его судьбы.
Кем был бы Рабин, если бы не был убит? Одним из многих глав правительства. Вполне возможно, что он проиграл бы выборы Биньямину Нетаньягу в 1996 году. И уж во всяком случае, не превратился бы в икону, священную корову, в посмертный объект культа личности левых.
Газета "Исраэль а-йом" ("Израиль сегодня") провела опрос среди школьников старших классов по поводу убийства Рабина и ужаснулась: оказывается, молодежи вся эта история просто не интересна. Они, конечно, знают, что был такой Рабин, и что его убили, но кто убил и за что... - господи, ведь это было целую вечность тому назад! Этим ребятам тогда было "от двух до пяти". Взрослые дяди, пережившие эту национальную травму (как всегда, сильно раздутую до вселенских масштабов), полагали, что они смогут ковыряться в этой ране долгие десятилетия. А молодежь живет сегодня, "при сейчас", и для них этот выстрел означает примерно столько же, сколько для меня в СССР означал выстрел эсерки Фанни Каплан в Ленина на заводе Михельсона.
Все эти истерические крики, что на площади Царей Израилевых была убита демократия - чушь собачья. Грош цена демократии, которая может быть поколеблена одним выстрелом. Убийство братьев Кеннеди, Мартина Лютера Кинга, покушение на Рейгана ничуть не поколебали американскую демократию. Даже ужасающий теракт 11 сентября не смог нанести сколько-нибудь серьезный урон демократии США. Разве что немного были ограничены свободы личности. Кстати, по израильскому радио один лихой левый публицист сравнил убийство Рабина с событиями 11 сентября. Это надо же настолько потерять чувство меры и пропорции!
Упаси господи, я не подстрекаю, я просто конструирую ситуацию. Допустим, завтра какой-нибудь ошизевший левый экстремист застрелит Эхуда Ольмерта (пусть он живет до ста двадцати, но не на посту главы правительства!). Как вы думаете, будет установлен день памяти Ольмерта, изучаться в школе его наследие?
Сильно сомневаюсь. Конечно, убийство все осудят - и левые, и правые! Но потом пойдут всякие "но"... Дескать, убийца, разумеется, был неправ, но его довели... В общем, отношение будет таким же, как отношение российских историков к народовольцам и старшему брату Владимира Ульянова: "Не таким путем надо идти!"
Фестиваль Игаля Амира
Раньше этот День памяти недоброжелатели называли фестивалем Ицхака Рабина. Сегодня впору называть это фестивалем Игаля Амира. Всех интересует судьба этого "заключенного номер один", а не "наследие Рабина". Вообще, Игаль Амир, усилиями его идеологических противников, превратился в поп-звезду. В течение года Игаль Амир находился в центре внимания в связи с его намерением жениться на Ларисе Трембовлер, и, честное слово, это привлекало внимание репортеров скандальной хроники не меньше, чем интрижка "супермодели" Бар Рафаэли с голливудской звездой Леонардо Ди Каприо. Папарацци точно так же охотились за фотографией Ларисы. Правда, Лариса выходила не из престижного ресторана, а из здания тюрьмы. Вершины пошлости израильские СМИ достигли, когда Ларисе Трембовлер (а точнее, Ларисе Амир) разрешили интимное свидание со своим мужем. Вообще, получение права на свидание с мужем через БАГАЦ тоже немало способствовало "раскрутке" Игаля Амира в качестве "суперстар".
Так вот, газетные хищники ухитрились сфотографировать Ларису, входящую в тюрьму на свидание, и Ларису после свидания. Такое впечатление, что папарацци рассчитывали увидеть на лице женщины какие-то следы таинства, проходившего в комнате для свиданий. Господи, какая пошлятина! Подозреваю, что эти папарацци тоже понятия не имели, какое отношение имеет эта женщина к Рабину.
Чем дальше уходит дата убийства в прошлое, тем меньше само это убийство занимает людей. Подогревать к нему искусственный интерес год от года получается плохо. Если ко Дню Катастрофы все-таки удается найти какой-то новый материал (ведь тема Холокоста неисчерпаема), то чем таким можно подогреть интерес к нынешней дате? Ну, опубликовать еще одну кассету допроса Игаля Амира. Так, опять же, это касается Игаля Амира, а не Рабина!
Демократия по-израильски
Вообще, свобода слова и демократия по-израильски - понятие весьма растяжимое, от нуля до бесконечности. То есть, с одной стороны, у нас охотно демонстрируют в программе новостей накануне Дня памяти Рабина пропагандистский ролик сторонников немедленного освобождения Игаля Амира. С другой стороны, госпожа Нурит Дабуш, председатель Второго управления по радиовещанию и телевидению, предложила прекратить транслировать клипы песен замечательного певца и композитора Ариэля Зильбера лишь за то, что он фигурировал в фильме, снятом в поддержку требования освободить Игаля Амира, и высказал сомнение в том, что Амир вообще убивал главу правительства. Вообще-то, он не один такой в Израиле. Согласно другому опросу, таких в Израиле 28%. Недаром говорят: "Даже если вас в постели с чужой женой застукает ее муж, все отрицайте". Даже очевидное у нас в Израиле зачастую становится невероятным. И я уверен, с годами будет становиться все невероятнее.
Но я, честно говоря, с ужасом слушал правоверную госпожу Дабуш. Повеяло недоброй памятью брежневского Советского Союза, когда диссидентов немедленно переставали печатать, даже если они писали детские стишки. Какое отношение имеют политические взгляды Ариэля Зильбера к его замечательным песням? Если бы он написал песню, прославляющую поступок Игаля Амира, наверное, эту песню не следовало бы транслировать в эфире, потому что пропагандировать преступления не надо. Но при чем тут творчество талантливого поэта, певца и композитора?
Говорят, что приверженцам Игаля Амира не надо давать слова... Как будто у нас в Израиле можно кому-то заткнуть рот! Демократия предполагает, что все мнения имеют права на выражение, даже если они вам очень не нравятся. Разумеется, это касается лишь высказываний в рамках закона. Ариэль Зильбер никаких законов не нарушал. Так что госпожа Дабуш может выключать радио, когда будут звучать его песни, может скупить все его диски и выбросить в мусорник, может даже стоять с плакатом у телестудии с требованием объявить бойкот певцу. Но запрещать певца своей властью она не имеет никакого права.
Говорят, что Игаль Амир убил демократию. Я уже написал, что это чушь. Но что он, таки да, делает, он испытывает нашу демократию на прочность. Кто-то выдерживает это испытание, кто-то нет. Вот сторонники запрещения этого испытания не выдерживают.
Пределы памяти
Все причитания по поводу того, что молодежи День памяти Рабина и сам Рабин, как, впрочем, и Игаль Амир, до лампочки - есть натуральное ханжество. Для пущего траура надо бы в этот день законодательно закрыть все увеселительные заведения и рестораны и установить траурный пост. Не в смысле стоять на посту, а в смысле поститься. Как в день 9 Ава. Между прочим, именно в день 9 Ава тоже любят проводить всякие опросы среди молодежи на улице Шенкин. "Что для вас этот самый трагический день в истории Израиля, день разрушения храмов?" "А идите вы..., - обычно отвечает продвинутая молодежь, обсасывая некошерную креветку. - Нам это 9 Ава глубоко пофигу". И симпатии газетчиков на стороне этих ребят. Ведь им, отвязным журналистам, тоже этот день кажется безумным анахронизмом. А ведь разница с Днем памяти Рабина лишь в количестве минувших лет. Представляете, как будет отмечаться День памяти Рабина спустя тридцать или пятьдесят лет? А кто такой Рабин?
И я ничуть не исключаю, что лет через десять-пятнадцать Игаль Амир, вопреки специально принятому ради него закону, действительно выйдет на свободу, ибо ненависть в сердцах израильтян утихнет, и действительно - если мы выпустим на волю Маруана Баргути с пятью пожизненными приговорами (а у меня нет никакого сомнения, что мы его выпустим), то почему же нам не освободить Игаля Амира? Разве кровь жертв Баргути другая, чем кровь Рабина?
Не подумайте, что я нахожусь в числе сторонников освобождения Амира. По мне - он должен сидеть в тюрьме так же тихо и без всякого публичного внимания, как сидит уже 39 лет Сирхан Сирхан - убийца Роберта Кеннеди. Все, что мы узнаем о Сирхан Сирхане - это две строчки в новостях, когда он умрет в тюремной безвестности.
У нас, увы, все иначе. Поэтому у меня есть только одно предложение - отменить День памяти Рабина. Пусть в этот день будет азкара, и памятные статьи в газетах, но только не фестиваль, ибо с каждым годом он все меньше будет фестивалем Рабина, и все больше - триумфальным фестивалем Игаля Амира.
Дай нам бог забыть об Игале Амире уже к следующей среде и надолго. Хотя это вряд ли получится.