Аннотация: Если бы мир состоял из настоящих мужчин, с которыми можно воевать, и из женщин, которые могут услаждать настоящего шейха, Бен Ладен никогда бы не стал делать "фак" Америке.
Бен Ладен никогда не завидовал Сталлоне, Шварцнегеру и другим киномужчинам с протеиновыми мышцами и силиконовыми яйцами. Пока те разучивали позы, подходящие по замыслу сценаристов для голливудской камасутры вьетнамской войны и других войн за Демократию, - шейх Бен Ладен тянул лямку войны настоящей: кровь, пот и никакой благодарности от освобожденных народов. Ну, разве что женщины...
У Бен Ладена они всегда были настоящими и все одного пола - женского.
Если бы мир состоял из настоящих мужчин, с которыми можно воевать, и из женщин, которые могут услаждать настоящего шейха, Бен Ладен никогда бы не стал делать "фак" Америке. Но мир изменился.
Он, мир, теперь состоит из избирателей.
Избиратели голосуют за мир и не любят знать, как пахнет настоящая война, которую настоящие шейхи ведут во имя их (избирателей) демократии, которую сами (шейхи) постичь невооруженным умом не могут.
Избиратели не любят делиться на мужчин и женщин, потому что избирательные права не просто равны, но выравнивают все вплоть до сексуальных признаков.
Равные умом избиратели (ведь один избиратель не может быть умнее другого) всегда любили Рэмбо и ничего слышать не хотели о Бен Ладене. Это понятно. Рэмбо защищал демократию, а Бен Ладен в Афганистане защищал, непонятно что. Сам Бен Ладен думал, что Справедливость и Коран. Мысли Бен Ладена были тоже простыми, как у Избирателя, но их мысли, положенные рядом, составляли слишком сложную композицию и не годились для общества равных возможностей (ведь сложное один человек понимает, а другой - нет).
Однажды Бен Ладен обратился к Избирателям, потому что хотел сообщить им что-то важное, по его мнению, - сообщить что-то неотложное о Коране и Справедливости. Как раз закончилась Афганская война с Советским Союзом, и, как известно, полной победой Демократии и, как менее известно - Бен Ладена. Шейх-победитель думал, что его, как настоящего мужчину и афганского ветерана, услышат.
Но избиратель не услышал. Он был снова занят Рэмбо, который как раз сменил автомат на букет роз. Автомат был Рэмбо уже не нужен, потому что Бен Ладен выиграл войну, и Избиратель слышал, что война закончилась полной победой Рэмбо, т.е. демократии.
Теперь быть убийцей стало нехорошо, и Рэмбо стал бороться за права сексуальных меньшинств и против абортов и за безграничную зеленую эмиграцию и против глобального потепления расовой сегрегации апартеида во всем мире. Он это делал букетом роз: это было иногда больнее, чем автоматом, но, поскольку это все происходило то ли в кино, то ли под кайфом от косяка, закрученного из газеты "Нью-Йорк Таймс", то ли на картине Иеронима Босха, то ли вовсе не происходило, - избиратель снова остался со своим героем, что было объяснимо: Рэмбо тоже был избирателем, причем таким же, как все, поскольку других, как мы уже говорили, не бывает.
Избирателей много - но шейх один. Шейх один, но его никто не хочет слушать даже тогда, когда он хочет сказать что-то очень важное о Коране и Справедливости.
Только бы это. Но шейх видит, что на территориях, отвоеванных им в честном бою с неверными, появляются нечестивые торговцы розами, от которых могут рождаться только избиратели равных возможностей. Эти убогие люди вызывали бы у Бен Ладена брезгливость, если бы с ними не было так много чудовищно мощной техники, украденной у Ибн Маймона, Ньютона и Фарадея. Могучие же и вороватые нечестивцы вызывают у шейха не только брезгливость, но и ненависть. Мысль Бен Ладена о нечестивцах - вполне силиконовая и ничем не отличается от мысли нечестивцев о Бен Ладене. Но яйца у Бен Ладена пока еще настоящие: Трах-ба-бах! Бен Ладен делает фак Америке! Чтобы слышали, когда им говорят! И оставили свои розы себе.
"Трах-Бабах" Америка слышала, но самой мысли не поняла. Даже эта мысль оказалась сложна.
Избиратель, поскорбев, утешился и даже обрадовался. После полной победы Демократии, история, вроде бы, закончилась, и Рэмбо со своим букетом роз выглядел полным идиотом а, временами, - садистом и извращенцем. Теперь Рэмбо снова мог взять автомат и отправиться в Афганистан и Ирак. Там он был понятнее Бен Ладена в качестве защитника Демократии. Тем более, что времена изменились, и Рэмбо вез с собой не только автомат, но и много роз. Сначала автомат, потом розы и - снова по кругу. От Буша до Обамы и так далее все ниже и ниже туда, к сюжетам Иеронима Босха, к сумеречным фантазиям Нью-Йорк Таймс и CNN...
Бен Ладен, сказавший так громко и вовремя "Трах-Бабах", тоже получил роль: он стал близким каждому Избирателю Врагом Свободного мира и Другом Исламского. Фильмы с его участием стали хитами.
Поступив в Голливуд, Бен Ладен стал получать гонорары протеиновой пастой и силиконовыми яйцами.
Ах, Брат наш Бен Ладен! Можно сказать, что Глобализация уже состоялась.
Ах, Брат наш Бен Ладен! Знаешь ли, что это значит?
***
Однажды - в будущем, которое все-таки есть и после каденции очередного президента, - Мысль, привыкнув быть простой, пришла в неожиданное согласие с самим Чувством, а чувство оказалось простым чувством глубокого экзистенциального раздражения единообразием мыслей и чувств.
"Трах-Бабах!" - вместе сказали человечеству Мысль и Чувство - эти два существенных определения Человека. Они сказали это, не разбирая, кто нынче на дворе Рэмбо, а кто против, кто еврей, а кто мусульманин, потому что все на дворе стали неразличимы.
Конец истории все-таки наступил. Он показался неожиданным только от привычной простоты мыслей.