При внимательном рассмотрении динамики израильско-арабских отношений, озвученных с подачи арабских пропагандистов, как "израильско-палестинских", нельзя не отметить наличие некой внешней силы, корректирующей эту динамику и направляющую ее явно в ущерб израильской стороне.
Имя австрийского финансиста еврейского происхождения Мартина Шлафа достаточно часто встречается в статьях, посвященных израильско-арабскому конфликту, как человека, активно вовлеченного в него.
Думается, однако, что роль Мартина Шлафа несколько преувеличена, ибо вряд ли этот незаурядный финансист и нерядовой агент КГБ-Штази может так кардинально и судьбоносно влиять на главные аспекты израильско-арабских отношений. Для того, чтобы быть "кукловодом" ведущих израильских политиков, охватив при этом весь спектр местной политической элиты, необходима сила куда более масштабная. Однако, преуменьшать роль Мартина Шлафа также не следует.
Первое, что бросается в глаза при попытке оценить его роль - охват практически всего спектра израильской политической элиты.
Друзей, как известно, подбирают либо по личностным характеристикам, либо - с определенной целью. Между теми, кто в той или иной степени близок к Мартину Шлафу, и несомненно пользуется его расположением, мало общего. В самом деле, что общего между Ариэлем Шароном и социалистом-пацифистом Хаимом Рамоном, представителем эмигрантов из бывшего Советского Союза Эветом Либерманом и религиозным сефардом Арье Дери, бывшим работником израильских органов безопасности Йосси Гиноссаром и казначеем Арафата Мухаммедом Рашидом, бывшим генеральным директором канцелярии премьер-министра Ицхака Рабина Шимоном Шавесом и адвокатом-советником Ариэля Шарона Довом Вайсглассом, Эхудом Ольмертом и Эхудом Бараком?
Общее то, что все они входят (или входили) в круг друзей Мартина Шлафа.
Те, кто контролируют этих политиков, контролируют Израиль.
В вышеозначенном списке отсутствуют двое: Беньямин Натаниягу и Ципи Ливни. Первого, видимо, не удалось "охватить", вторую - просто не заметили - серая мышь, не вылезавшая из подпола в дневное время.
Вторая "особенность" заключается в том, что среди всех этих политиков и в их окружении много людей, связанных с КГБ. Сам Мартин Шлаф - был связан с Штази/КГБ, Йосси Гиноссар - агент КГБ, французский коммунист Жан Фридман, тот самый, который принял самое активное участие в организации митинга в Тель-Авиве, на котором убили Ицхака Рабина, по определению не мог не быть связанным с КГБ, Роберт Новиковский - человек без известного нам гражданства, то ли латвийского, то ли российского, то ли австрийского - сотрудник М.Шлафа и австрийского банка BAWAG - несомненно был связан с КГБ.
Мы отдаем себе отчет в том, что, используя ярлык "агент КГБ", мы берем на себя известную ответственность, но, зная специфику, могущество и профессионализм этой организации, можно утверждать, что, по крайней мере, до распада СССР, человек, осуществлявший неформальные контакты советских правительственных структур с западными, не мог не быть связанным с КГБ.
Мы, однако, отрицаем связь с КГБ Ицхака Рабина и сэра Шимона Переса. Первый, и без того был "повязан" своим генеральным директором Шимоном Шавесом, входившим в круг близких друзей Мартина Шлафа, второй же, и без непосредственной связи с КГБ, был легко управляем: неимоверно тщеславен, амбициозен, любитель бутафорских званий и должностей. Типичный агент влияния, для которого "Нобелевка" и рыцарское звание - полностью подменяют принципы.
После развала Советского Союза произошла консолидация двух могущественных систем: КГБ и аппарата Коммунистической партии. Первая обладала совершенной организацией, включая агентов во всех странах мира и профессионализмом на всех уровнях. Вторая - разветвленной международной сетью и деньгами. Большими деньгами.
В результате консолидации образовалась международная мегаструктура, неведомая демократическому миру, обладавшая могуществом и значительными средствами - исторический аналог ордена тамплиеров, только, в отличие от "храмовников", не замкнутая на свои внутренние цели, а активно нацеленная на экспансию. Проблема этой мегаструктуры состояла только в том, что средства, бывшие в ее распоряжении не являлись легальными, ибо предназначались для подрыва устоев западного мира. Средства нужно было "отмыть".
Можно только гадать, кто стоял во главе этой структуры. По всей видимости им был бывший секретарь ЦК КПСС по международным вопросам Валентин Михайлович Фалин, человек образованный, доктор исторических наук, писавший в свое время речи для А.Громыко и Н.Хрущева. По-видимому, именно в руках В.Фалина были ключи от вывезенных на запад капиталлов коммунистической партии Советского Союза. В 1991 году В.Фалин неожиданно оставил Россию и обосновался в Германии, якобы для того, чтобы читать лекции в Гамбургском университете и прожил в Германии вплоть до 2000 года. Кстати именно Германия, где находилась "дочка" КГБ - Штази, являлась координационным центром деятельности, как КГБ, так и Международного отдела ЦК КПСС, и именно Германия была одним из предыдущих мест работ нынешнего премьер-министра России.
Итак, деньги нужно было "отмыть", и для этой цели не годилась, пусть даже большая бизнес-структура; необходима была "прачечная" в масштабах целой суверенной страны, признанная международным сообществом, находящаяся не переднем фронте международной напряженности и дозволяющая вмешательство, пусть даже в неявной форме. Этим требованиям идеально отвечал Израиль, но к концу 80-х годов напряжение в Ближневосточном регионе медленно, но постепенно спадало. Арафат со своей бандой догнивали на задворках арабского мира, израильские арабы начинали разуверяться в эффективности вооруженного противостояния, и интифада постепенно выдыхалась. Государство Израиль медленно сходило с главной ленты международных новостей. Необходимо было реанимировать процесс, который с подачи то ли советских, то ли арабских пропагандистов был назван "мирным", и который подразумевал постепенную отдачу израильских территорий в обмен на обещание мира.
Ни израильские "миролюбивые" круги, ни американские, не смущала тафтология, на которой был круто замешан этот термин. То ли по недопониманию, то ли по злому умыслу.
"Мирный процесс" не может существовать в реальности, ибо "мир" - понятие дискретное. Мир, в отличие от войны, или есть, либо его нет. Процесс достижения мира - есть война.
Тот процесс, который был запущен в конце 80-х годов преследовал вполне конкретные бизнес-цели. К ним относятся: создание на переданных Израилем территориях предприятий для "отмывки" нелегального капитала, контроль над международной экономической помощью, направляемой международным сообществом арабской автономии, активное участие в совместных израильско-арабских бизнес-проектах, контроль над местной наркоторговлей, контроль и участие в разведке энерго-ресурсов в местном регионе и многое другое.
Для инициаторов подобного процесса необходимо было состояние перманентной напряженности в регионе, позволяющее растянуть его на достаточно длительное время. Ликвидация государства Израиль явно не входила в их интересы, ибо замена Израиля на государство радикального ислама, была чревата непредсказуемыми последствиями не только для Ближневосточного региона но и для территории бывшего Советского Союза, в особенности для его мусульманских республик. Именно поэтому слоган: "Два государства для двух народов" наилучшим образом описывал рамки предстоящего процесса, так как был практически нереализуем, что понимали практически все, и при этом сохранял должную степень политической напряженности.
Слоган: "Два государства для двух народов" превратился достаточно быстро в мантру, которой некоторые израильские политики определяли свое местоположение на политической арене, некий критерий национальной содержательности. Именно это и демонстрировала Ципи Ливни после выборов 2009 года, проговорившись, что сама партия "Кадима", главой которой ей довелось быть, была создана именно для реализации в жизнь этого слогана. Привнес же этот слоган в политическую жизнь Израиля никто иной, как Хаим Рамон - бывший активист социалистической партии Израиля, входивший в круг близких друзей Мартина Шлафа.
Для того, чтобы запустить этот процесс и сделать его максимально эффективным, необходимо было ликвидировать тех израильских политических деятелей, кто могли быть ему непреодолимой помехой, а также демонизировать правый израильский, национальный лагерь, ту прослойку израильского сообщества, которая не могла принять отдачи арабам израильской территории, ибо это противоречило не только национальным идеям, но и простому здравому смыслу.
Рав Меир Кахане был наиболее влиятельным политическим деятелем правого национального лагеря, который поднял бы на ноги страну, чтобы не допустить реализацию "мирного процесса". Его нельзя было подкупить или запугать. Он был честен, принципиален, обладал харизмой и, что не менее важно, был убежденным анти-социалистом.
Рав Меир Кахане был убит 5 ноября 1990 года в 7 часов вечера в Нью-Йоркском отеле Марриот в зале "В".
Нам уже доводилось писать об этом преступлении на основании фактов, изложенных в Нью-Йоркской прессе тех дней. Не будем повторяться. Приведем только два факта, доказывающие, что, хотя Эль Сайед аль Носаир и был причастен к преступлению, но не от его руки погиб Рав Меир Кахане.
Первое. Ни один из 51 человек, находившихся в зале, не видел, чтобы Носаир стрелял в Рава Кахане.
Второе. Суд присяжных, состоявшийся 9 ноября 1991 года, единогласно снял с Носаира обвинение в убийстве и обвинил его только в незаконном владении оружием и сопротивлении при аресте. А ведь симпатии присяжных были явно на стороне Рава Кахане, ибо он был для присяжных своим, выходцем из Бруклина, а Носаир - чужаком, мусульманином и экстремистом.
Следствие было проведено поверхностно и поспешно. Северо-Американские газеты вышли на следующий после убийства день с заголовками: "Арабский экстремист убивает еврейского!" Подобная версия явно устроила Нью-Йоркскую полицию и правительство Израиля, хотя был убит бывший депутат Кнессета.
Надвигалось Осло.
Идея прямых переговоров между Израилем и Организацией Освобождения Палестины была подсказана Израилю правительством Норвегии. Варягов же об этом настоятельно попросили их друзья из России.
Норвегия всегда была объектом пристального внимания СССР, ибо она была единственной страной НАТО, имевшей с СССР общие границы. Все правительственные и неправительственные структуры были буквально пронизаны агентами КГБ. Партийные функционеры, профсоюзные бонзы, правительственные чиновники самых различных рангов работали на КГБ, кто за деньги, кто по убеждению. О масштабах советского влияния в Норвегии можно судить по книгам Михаила Буткова "КГБ в Норвегии" и Олега Гордиевского и Инны Рогач "Горы мрака".
На советскую/российскую разведку работали такие ценнейшие агенты, как государственный секретарь Г.Хаавик, представитель Норвегии при штабе НАТО в Брюсселе А.Трехольт и даже ставший в 1996 году премьер-министром страны Т.Ягланд.
Особенно много агентов Лубянка имела среди сотрудников норвежского МИДа, а также среди видных функционеров Рабочей партии - ведущей политической силы страны. Отношение Норвежской Рабочей партии к Израилю иллюстрируется следующим параграфом, внесенным в программу партии по инициативе Б.Гудала, занявшего в начале 90-х годов кресло министра иностранных дел Норвегии. "Рабочая партия Норвегии поддерживает вооруженную борьбу палестинского народа за свое национальное освобождение. Для достижения стабильного мира на Ближнем Востоке необходимо, чтобы еврейское государство перестало существовать. На его месте должно быть создано прогрессивное палестинское государство".
Как свидетельствовал в 1996-м году в газете "Даген" генеральный секретарь Рабочей партии Х.Ли, главными инициаторами Норвежских соглашений были вышеупомянутый Б.Дугал, ставший к тому времени министром иностранных дел, а также его предшественник на этом посту Й.Хольст.
Между прочим, Б.Дугал поддерживал дружеские отношения с сэром Шимоном Пересом. Оба они входили в руководство Социалистического Интернационала, часто встречались и обменивались текущими мнениями по поводу социалистического строительства.
Итак, норвежцы, по просьбе своих русских друзей, настоятельно предложили Шимону Пересу, бывшему тогда министром иностранных дел в правительстве Ицхака Рабина, организовать прямые контакты с организацией освобождения Палестины и брали на себя решение всех организационных проблем: помещение вдали от любопытных глаз, охрану, питание и пр. Шимон Перес, зная, что подобные контакты уголовно наказуемы по израильскому законодательству, послал в Осло двух своих самых доверенных людей: Рона Пундака и Яира Хиршфельда. Первый из них, очевидно, самый доверенный, вскоре после успешного завершения своей миссии, стал руководить пересовским "Фондом Мира".
Процесс пошел.
Соглашения в Осло после восьми раундов переговоров были, наконец, подписаны 13 сентября 1993 года, и на лужайке Белого Дома премьер-министр Израиля Ицхак Рабин торжественно пожал руку Ясиру Арафату. По договоренностям, достигнутым в столице Норвегии, Арафат со своей бандой возвращался из Тунисского изгнания в Израиль, получал в качестве аванса сектор Газа и Иерихон, оружие, полную легитимацию и, что самое важное, - обещание в продолжении этого процесса. На известной фотографии "рукопожатия" И.Рабин выглядит крайне удрученным и неуверенным в себе, Арафат и Клинтон - торжествующими.
О соглашениях, подписанных в Осло написано много. По прошествии 16 лет даже самые "упертые" адепты "мирного процесса" не могут подобрать сколько-нибудь убедительные доводы в пользу подписанных соглашений. И все-таки один момент как-то ускользает из рассмотрения. Зачем нужно было отдавать Арафату Иерихон? Тихий, сонный оазис на берегу реки Иордан, недалеко от места ее впадения в Мертвое море, арыки вдоль главной дороги, пирамиды апельсин выше человеческого роста - самых сладких на всем Ближнем Востоке. Самый древний город человечества.
Отдать сектор Газа - этот гадючник арабского терроризма, можно попытаться как-то объяснить, но Иерихон-то зачем? В качестве аванса? Но аванс дают только тогда, когда утвержден сам процесс. Аванс, который нельзя востребовать обратно, "collateral" - залог, и "шанс" миру, термин, в котором изначально заложен вероятностный аспект, - понятия несопоставимые, что свидетельствует или о помутнения рассудка, либо о злом умысле.
Через три года после после подписания соглашений, в Иерихоне открылось казино "Оазис", чей доход уже к 1998 году составил 700 тысяч долларов в день - сумма весьма значительная, если учесть, что доход знаменитого казино "Фламинго" в Лас Вегасе, всего 650 тысяч. Но в Лас Вегас съезжаются "попытать счастья" игроки со всего мира, в Иерихон же - только израильтяне, ибо арабам запрещено играть в азартные игры по законам шариата. Если учесть, что посетители что-то выигрывали, добавить при этом траты на обслуживающий персонал, охрану и прочие накладные расходы, то сумма, которая крутилась в казино "Оазис", более, чем значительная.
По сведениям газеты "Джерузалем Пост" в Казино-бизнесе имели долю следующие лица и компании: Мартин Шлафф - 44%, Я.Арафат (Мухаммед Рашид) - 25%, компания "Казино-Австрия" - 18%, банк BAWAG (совладелец которого - Шлафф) - 13%. Юрист-консультантом Иерихонского казино был уже известный нам Дов Вайсгласс, тот самый Дов Вайсгласс, который был фактически правой рукой Ариэля Шарона, и которого Эвет Либерман собирался назначить на ответственную роль в министерстве иностранных дел.
Бывший начальник генерального штаба Израиля Моше Аялон в своей книге "Короткая длинная дорога" следующим образом характеризует деятельность Дова Вайсгласса:
"Дов Вайсгласс, будучи советником главы правительства, устраивал политические контакты, связанные с планом размежевания, самым безответственным способом. При этом было ощущение, что он не раскрывал всю правду даже самому главе правительства. Это легкомысленное и нечестное ведение Вайсглассом дел причинило неизмеримый ущерб самым насущным интересам Израиля. В процессе упомянутых контактов Вайсгласс давал обязательства, противоречащие позиции глав системы безопасности, например снятие блок-постов вокруг Йерихона. Но что стояло за этими обязательствами? Не влиял ли на его поведение факт, что Вайсгласс был в нашей стране представителем бизнесмена австрийского миллиардера Мартина Шлаффа, главного лица в компании "Казино-Австрия", владельца упомянутого казино? Офис Вайсгласса обслуживал (а может, обслуживает и доныне) интересы Шлаффа в Израиле".
С открытием казино "Оазис" в Иерихоне, "мирный процесс" стал приносить первые дивиденты.
Ободренные первыми успехами, реальные владельцы казино попытались расширить игорный бизнес в Эйлате, на берегу Красного моря. Лоббировал этот проект другой близкий друг Мартина Шлафа Мордехай Финкельштейн - но неудачно.
Для того, чтобы не нарушать стационарности "мирного процесса", необходимо было соблюдать те условия, которые были заложены в момент его формирования. Первым и самым главным условием была демонизация той части израильского общества, которая решительно выступала против этого процесса.
25 февраля 1994 года в Хевроне, в пещере Меарат а-Махпела - месте захоронения праотцов Израиля, в зале Ицхака неизвестным в израильской военной форме были расстреляны молящиеся арабы. Погибло 29 человек и 125 были ранены. Стрелявший был идентифицирован, как Барух Гольдштейн, врач, живший в поселении Кирьят Арба, совсем недалеко от Хеврона.
В нарушении презумпции невиновности Барух Гольдштейн был признан виновным еще до завершения расследования преступления. Само расследование было проведено преступно небрежно и откровенно тендециозно.
Нам уже доводилось писать об этом преступлении, и мы считаем, что оно было откровенной провокацией с целью опорочить правый национальный лагерь и способствовать выселению евреев из Хеврона и Кирьят Арба, что наверняка было обещано в Осло. Уже на следующий день после преступлении в зале Ицхака, двое активистов "Осло" Рон Пундак и Яир Хиршфельд обратились к премьер министру Ицхаку Рабину с просьбой рассмотреть возможность выселения евреев их Хеврона и Кирьят Арбы. Тот согласился и только категорические сопротивление военных кругов предотвратило это выселение.
Приведем самые основные факты преступления в зале Ицхака.
Прежде всего психологический портрет Баруха Гольдштейна.
Врач, родившийся и получивший образование в Соединенных Штатах, законопослушный гражданин, религиозный человек, психически устойчивый, скорее флегматик, оказывавший медицинскую помощь не только евреям, но и арабам.
Мог ли человек, такого психологического склада, взять автомат и расстрелять молящихся людей?
Свидетели видели, что Барух Гольдштейн, одетый в военную форму, с автоматом "Галиль" и двумя рожками, схваченными скотчем, прошел а Меарат а-Махпела. Что случилось дальше в зале Ицхака мы не знаем.
Оставшиеся в живых арабы в зале Ицхака утверждали позднее, что им удалось обезоружить Гольдштейна, когда тот менял рожок. Рожок автомата "Галиль" вмещает 30 патронов калибра 7.67. Можно ли 30 патронами убить 29 человек и ранить 125?
Следователи собрали в зале Ицхака 108 стреляных гильз калибра 5.56!
Труп человека в израильской военной форме был настолько обезображен, что никто не мог опознать в нем Баруха Гольдштейна, даже родная жена, которой предъявили для опознания тело убитого. А ведь жена не может не знать тело своего мужа, хотя Барух Гольдштейн отличался от остальных своим ростом - 193 см.
Не было произведено вскрытия тела, а посему причина смерти не выявлена.
Если бы стрелял Барух Гольдштейн по коленопреклоненным арабам, то, учитывая его рост, пули бы шли вниз по диагонали и на полу наверняка остались бы следы. Следы же от пуль были обнаружены только на стенах и некоторые из них уже были заделаны на следующий день после преступления, хотя зал Ицхака был запечатан полицией.
Таковы главные факты.
Комиссия, созданная для расследования преступления, под руководством отставного судью Меира Шамгара, откровенно проигнорировала противоречивые факты, хотя и отмечала, что "не может объяснить многие детали, как например, количество пострадавших".
Отставной судья М.Шамгар позднее занял пост председателя "Фонда мира Шимона Переса".
Заместитель главы ШАБАКа (службы внутренней безопасности) Карми Гилон после трагических событий в Хевроне был назначен главою ШАБАКа.
За какие заслуги?
Демонизация правого, национального лагеря продолжалсь и после убийства Баруха Гольдштейна.
Провокация с Натаном Заде, расстрелявшим арабов в автобусе, письма с угрозами в адрес левой журналистки Талии Сасон, взрыв самодельной бомбы у дверей Зеева Штернхаля - все это еще до проведения расследования объявлялось делом рук правых экстремистов.
Прошло чуть больше года после преступления в зале Ицхака Меарат а-Махпела, и в Тель-Авиве был убит другой Ицхак - премьер-министр Израиля Ицхак Рабин. Быть может, это просто совпадение с именами, но, может провокация в зале Ицхака была предупрежденим Рабину со стороны "диспетчеров мирного процесса", своего рода "черной меткой"?
И.Рабин кому-то активно мешал, был в чем-то помехой. "Герой Альталены" был упрям, груб и последнее время сильно пил.
Премьер-министр И.Рабин был убит 4 ноября 1995 года в десять часов вечера в Тель-Авиве после митинга в защиту мира на площади "Царей Израилевых".
Об этом преступлении написано много. Журналист Барри Хамиш собрал воедино все доступные ему факты и нет смысла их повторять. Главный его вывод: убийство было спланировано очень профессионально, но выполнено крайне небрежно. Кроме, стрелявшего в спину Рабину, Игаля Амира, были и другие. Существовал заговор.
Игал Амир два раза нажимал на спусковой крючок своей "Беретты". Это подтвердил сам Амир, свидетели и документальный фильм Р.Кемплера. В теле Рабина были следы от трех ранений, при этом, смертельное, раздробившее 4-й и 5-й позвонки, было произведено с нулевого растояния, в грудь. Уже один этот факт должен был послужить поводом для пересмотра дела в силу вновь открывшихся обстоятельств, но его проведено не было. О том, что в теле И.Рабина было обнаружено три пулевых ранения свидетельствует рентгеновский снимок тела покойного, продемонстрированный паталого-анатомом доктором Н.Гефеном. В распоряжении автора этих строк имеется копия снимка, любезно предоставленная женой И.Амира Ларисой.
О трех пулевых ранениях в теле И.Рабина свидетельствует и Ш.Перес по выходе из морга больницы "Ихелев". Выходя из этого скорбного помещения, Перес заявил журналистам, что на теле Рабина он видел следы трех ранений, одно из которых - фронтальное. Тогда Ш.Перес еще не знал, что свидетели и фильм Р.Кемплера, подтверждают, что Игаль Амир стрелял в Рабина только дважды.
Позднее, на допросе в качестве свидетеля, Ш.Пересу придется выкручиваться, утверждать, что он был взволнован, третье ранение ему могло просто привидеться.
"У числа три есть много значений. Святая Троица, например. Может я имел в виду число три фигурально, в христианском смысле. Точно. Я видел Рабина, будто распятого. Вот почему я говорил о трёх выстрелах. Или, может быть, я имел в виду "три" в смысле совершенства равноотстоящего треугольника. Может быть и так. И не забудьте, что трое - это уже толпа. Существует много причин, по которым я мог сказать "три".
Прикрываясь этим словесным бредом, будучи полемистом и острословом, когда он говорит о "мирном процессе" или о нанно-технологиях, безбожник и нигилист, Шимон Перес в минуту острого душевного напряжения, признается фактически в соучастии в преступлении. Видя в Рабине "распятого Иисуса Христа", Перес сам ставит себя на место того, кто по евангельской традиции его предал.
"Я поцеловал его в лоб и попрощался".
Поцелуй покойника в лоб - это уже христианская традиция.
И.Сталин тоже пришел попрощаться с С.Кировым, а попрощавшись, поцеловал его в лоб. Но И.Сталин, в отличие от Ш.Переса, обучался в Духовной семинарии.
Неисповедимы пути твои, о Господи!
Сам митинг, на котором было совершено это преступление, был организован Жаном Фридманом совместно со своим другом Шимоном Пересом, вопреки желанию Рабина, согласившегося пойти на него буквально в последний момент.
Жан Фридман - французский телевизионный магнат. В далеком прошлом - участник французского сопротивления и активист коммунистической партии, близкий к бывшему президенту Франции Валери Жискар Д'Эстену.
Жан Фридман - ключевая фигура совершенного преступления. В своем интервью, опубликованном в газете "Пари Матч" от 16 ноября 1995 года, он недвусмысленно в этом признается.
Во-первых, именно он настоял на проведении митинга 4 ноября. Вот, что он пишет по этому поводу: "Я предложил Рабину для проведения митинга дату 4 ноября, но он заколебался. У него на этот день был назначен какой-то официальный обед. В конце концов, мы реорганизовали его программу, (выделена нами - А.А.) и дата митинга была назначена".
Все деловые интересы Жана Фридмана находятся во Франции, но к началу "Мирного процесса" он переехал жить в Израиль, купив для этого виллу в одном из самых престижных районов - Савионе.
Кто он, собственно, такой, чтобы корректировать распорядок дня премьер-министра?
Если у Ицхака Рабина уже было назначено на тот день какое-то мероприятие, почему именно Фридман так настаивал на изменении его графика? Фридман, однако, не объясняет, почему он проявил такую настойчивость.
Во-вторых, именно Жан Фридман был тем человеком, который организовал систему безопасности во время проведения митинга.
"Мы распространили плакаты с надписями "Скажи Да Миру", "Скажи Нет Насилию", "Площадь Царей Израиля, Тель Авив". Мы возвели большую сцену и трибуну. Мы провели инструктаж с силами безопасности, включавшими 750 полицейских, 250 солдат пограничной службы; привлекли к охране шестьдесят лучших снайперов из спецназа и три вертолета для патрулирования в воздухе. И все это в дополнение к сотрудникам ШАБАКа, которые постоянно охраняли Рабина и Переса. На всех входах в охраняемый периметр мы установили специальную аппаратуру для выявления возможных опасных предметов".
Подобное детальное перечисление предпринятых мер по обеспечению безопасности, есть ничто иное, как подсознательная попытка самооправдаться, снять с себя возможное обвинение.
На площади "Царей Израилевых" не раз устраивали подобные мероприятия, как правило левого толка, куда организованно свозили участников из разных районов Израили, но никогда до этого не привлекали к охране солдат пограничной службы, снайперов и вертолеты. Вполне достаточно личной охраны должностного лица, но, как мы знаем, на митинге 4 ноября безымянный охранник И.Рабина, прикрывавший его сзади всего лишь неожиданно исчез, оставив его спину неприкрытой.
Говоря о мерах безопасности, Фридман постоянно употребляет местоимение "мы", не расшифровывая, кто входит в это понятие. Имя Ш.Переса упоминается в этом контексте в третьем лице, поэтому эта "структура" "мы" действует по крайней мере автономно от Шимона Переса, стоя над полицией, пограничной службой и ШАБАКом.
Фридман потратил 6 миллионов собственных долларов на финансирование массовой пропагандистской компании в поддержку "мирного соглашения". Десятки тысяч дорожных стендов и настенных плакатов с надписью "Мы хотим мира" наводнили страну. Фридман, также, основал фонд "Ифшар", якобы для того, чтобы финансировать экономические проекты, но в действительности фонд использовался в качестве инструмента для рекламирования идеи "мирного процесса".
"Я - член подлинного лагеря мира, - с гордостью заявлял Жан Фридман в упомянутом интервью, - я был активным его деятелем вот уже четыре года, под влиянием моего хорошего друга Шимона Переса, которого я очень люблю. Мы сходились в том, что израильская военная оккупация противоречит еврейским ценностям и деморализует нашу молодежь. Шимон, человек "Мира сегодня" ("Шалом Ахшав" - радикальная левая организация. - А.А.), был со мной в тот радостный день в Тель Авиве, когда норвежский министр иностранных дел Йорген Хольст представил нам протоколы соглашения, подписанные Арафатом. Перес не верил в то, что соглашение выстоит и, ему казалось, что оно будет отвергнуто. Я помню, как он говорил мне: "Дело теперь за израильским общественным мнением. Нам следует срочно сформировать организацию, которая смогла бы изменить настроения израильской публики в нужную сторону". Я сказал ему: "Да, теперь вы должны взяться за это".
К этим словам мы можем добавить только два факта:
Жан Фридман, оказывается, - член "подлинного лагеря мира" только с 1991 года, то есть с того момента, как в Осло, за спиной израильского правительства, стала работать совместно с террористами Арафата пересовская группа: Рон Пундак - Яир Хиршфельд.
И второе: норвежский министр иностранных дел Йорген Хольст скоропостижно скончался в возрасте 53 лет. Спортсмен, находившийся в прекрасной спортивной форме, Хольст, видимо, знал то, что не вошло в тексты, заключенных в Осло соглашений и скрепленных только рукопожатиями.
Вскоре после убийства Ицхака Рабина, Жан Фридман покинул Израиль и в настоящее время его судьба неизвестна.
Летом 1992 года социалистическая партия Израиля, все-таки, выиграла парламентские выборы. Первым номером в ней значился Ицхак Рабин, вторым, разумеется - Шимон Перес.
Рабин к этому времени создал себе образ правого, решительного политика. Он говорил мало, но терминологию употреблял "крутую" - обещал переломать кости террористам и т.д. Перес, наоборот, говорил много, но это не изменило результат выборов.
Действия новоизбранного премьера поначалу были столь же "крутыми", как и его слова. Всего через 6 месяцев после выборов, 17 декабря 1992 года, по приказу Рабина, 415 активистов ХАМАСа были высланы из Газы в Ливан, что вызвало небывалый всплеск возмущения "миролюбивой общественности" как в Израиле, так и во всем мире, к которой немедленно присоединился и президент США Билл Клинтон.
Все это свидетельствует только о том, что, по крайней мере до середины декабря 1992 года переговоры с террористами в столице Норвегии велись за спиной премьер-министра Израиля, ибо если ведешь столь щекотливые переговоры, то на подобные "крутые" шаги идти не рекомендуется. И действительно, уже в феврале 1993 года все 412 бандитов, прошедшие "курсы повышения квалификации" в Ливанских террористических базах, под давлением Билла Клинтона, были возвращены в Газу. Через 13 лет один из них - Измаил Хания станет премьером автономии, а второй - Махмуд Аз-Захар - министром иностранных дел.
Вопрос, а зачем было устраивать подобный митинг в защиту мира, в самом центре Тель-Авива, осенью 1995 года, вообще не ставится и считается само собой разумеющемся. Никакой военной истерии в Израиле, однако, не было, митингов в пользу войны - не проводилось. "Миролюбивый" процесс "Осло" набирал силу, страну накрывала апатия, а жертвы участившихся терактов относились к категории жертв "мира". Народ уже смирился с процессом "Осло". Зачем же надо было перекрывать центр большого города, мобилизовать снайперов и пограничную охрану, тратить огромные деньги? Вакханалия израильских масс-медия уже сделала свое дело.
И.Рабина надо было убирать, он по каким-то причинам не вписывался в "процесс мира" и его успешно вписали в воздвигнутый в его честь "Пантеон мира".
И последнее. Йорам Рубин - телохранитель, навязанный Рабину Пересом, тот самый, который опрокинул Рабина на землю после первого выстрела Амира, и впоследствии лгавший комиссии по расследованию, сменил М.Шамгара на посту председателя "Центра мира".
Наркобизнес вписывается в "мирный процесс" пунктирно, главным образом потому, что сам характер этого бизнеса предполагает более, чем строгую конфиденциальность, и информация о нем "высвечивается" только в результате случайных проколов.
Первый такой "прокол" случился 22 апреля 2004 года в связи с арестом в Тель-Авивском аэропорту Гонена Сегева в связи с попыткой ввоза в страну из Амстердама 32 тысяч таблеток синтетического наркотика "Экстази".
Гонен Сегев - бывший активист крайне правой светской партии Цомет, стал депутатом кнессета в 1992 году, а в 1995 году вместе со своим однопартийцем Алексом Гольдфарбом вышли из оппозиции и, присоединившись к правительству Ицхака Рабина, проголосовали за ратификацию заключительной части договоренностей "Осло" - Осло-II. В награду за это Гонен Сегев получил от Рабина пост министра энергетики и инфроструктуры, а Алекс Гольдфарб - пост замминистра строительства и персональную автомашину "Мицубиси".
"Миру" был дан "шанс", и правительство, опираясь на 61 голос, смогло запустить в жизнь "мирный процесс". Одним из ключевых политиков, запустивших в жизнь этот процесс, был наркоторговец Гонен Сегев.
Партия Цомет, основанная героем Израиля Рафаэлем Эйтаном, прекратила свое существование в 1999 году. Сам Рафаэль Эйтан в том же году ушел из политической жизни, а в ноябре 2004 года вообще ушел из жизни, то ли в результате несчастного случае, то ли был убит в шесть часов утра на строящемся волноломе Ашдодского порта. Что потянуло старого десантника в такую рань на строящийся волнолом - неизвестно.
Наркодилером в одночасье не становятся. Для того, чтобы начать заниматься этим видом криминального бизнеса, необходимо, по крайней мере, два условия. Первое - это абсолютное отсутствие сдерживающих моральных качеств, а в случае с Сегевом - особенно, ибо последний имел диплом врача; и второе, - наличие необходимых связей, и не просто связей, а связей надежных и проверенных. Новичку не доверят 32 тысячи таблеток и важнейший канал: Амстердам - Тель-Авив. Именно поэтому можно предположить, что, занимая министерский пост в правительстве Рабина, владея дипломатическим паспортом и соответствующими административными возможностями, Гонен Сегев уже имел контакты с представителями наркобизнеса.
На основании скудной информации, просочившейся в СМИ Израиля, выяснилось, что одной из основных целей Гонена Сегева была легализация каналов транспортировки наркотиков между Европой и Израилем с помощью дипломатических документов. Кто знает, была ли попытка, осуществленная Сегевом 22 апреля 2004 года первой и единственной? На свою беду в тот день он имел на руках просроченный израильский дипломатический паспорт, что и привлекло внимание голландских таможенников. Досмотр его багажа был крайне поверхностным и наркотиков в нем не было обнаружено.
На попытке легализации канала транспортировки наркотиков из Израиля в Европу попался и другой наркоторговец Эльханан Тенненбаум.
Полковник израильской армии в отставке, был в октябре 2000 года захвачен в Арабских эмиратах агентами Ливанской Хизбалы и сразу же переправлен в Ливан. В начале 2004 года в результате довольно длительных переговоров он был обменен на несколько сотен арабских террористов, находившихся в израильских тюрьмах, и вместе с телами троих погибших израильтян был возвращен на родину. Выглядел внешне он очень неплохо и в качестве дурного обращения с ним, продемонстрировал два нездоровых зуба.
Позднее на допросах в Израиле Тенненбаум показал, что ему было обещано несколько сот тысяч долларов от арабских наркодиллеров за консультации по транспортировке наркотиков через израильский аэропорт с использованием документов новоприбывших иммигрантов, имеющих соответствующие льготы на импорт электротоваров.
Обмен израильского наркоторговца, оказавшегося в арабском плену по собственной вине, на несколько сот опаснейших террористов оказался возможным только в результате беспрецедентного давления на правоохранительные органы со стороны тогдашнего премьер-министра Ариэля Шарона, вернее его старшего сына Омри, входившего в близкий круг все того же Мартина Шлаффа.
Сыновьями Шарона Омри и Гиладом разрабатывались многие бизнес-планы, включая такие экзотические, как аренда греческого острова и превращение его в мировой центр развлечений наподобие Лас Вегаса и многое другое. Источники финансирования неизменно оказывались заграницей.
Торговые отношения между Израилем и враждебным ему террористическим анклавом - Газой, приобрели после начала "мирного процесса" беспрецедентный размах. Иногда эти отношения маскируются под маркой "гуманитарная" помощь, но чаще - это откровенная торговля. Электричество и горючее, продукты питания и различного типа оборудование. Среди этого списка наиболее любопытен товар, который подчеркивает, предпочтение барышам перед национальной безопасностью. Товар этот - металлические трубы диаметром примерно 200 мм. Из этих труб местные арабские умельцы изготавливают самопальные ракеты под названием "Кассам". Казалось бы, что проще: уже после первого залпа этих "Кассамов" по израильской территории и сбора осколков, определить израильского импортера этих труб и прекратить их продажу в Газу. В Израиле подобные трубы не производят. Протащить их по подземным туннелям, связывающим Газу с Египтом, невозможно. Арабы Газы требуют поставки этих труб для канализации и сельскохозяйственных нужд, угрожая затопить Восточное Средиземноморье собственными нечистотами.
Весь цивилизованный мир в настоящее время использует для сантехнических и сельскохозяйственных нужд пластмассовые тубы, которые легче, дешевле и надежнее, но из подобных труб самопальные ракеты не произведешь, и поэтому Израиль продолжает поставлять в сектор Газа металлические трубы. Ракеты Кассам продолжают падать на территории Израиля.
Успех любого вида бизнеса напрямую зависит от финансирования. "Мирный процесс" не является в этом отношении исключением. Во время своего последнего визита на Ближний Восток Государственный секретарь США Хиллари Клинтон пообещала сектору Газа почти миллиард долларов. Вместе со странами Евросоюза а арабскими спонсорами, террористический анклав сектора Газа получит на свое восстановление почти четыре миллиарда долларов. Столь значительная сумма, сопоставимая с бюджетом небольшого государства, пойдет на восстановления сектора значительно разрушенного в результате последней операции Израиля под мудренным названием "Расплавленный свинец". Значительная часть из этой суммы непременно пойдет на восстановление разрушенной инфроструктуры террора и закупку в Израиле необходимых материалов и оборудования, которые невозможно протащить по туннелям из Египта.
Понимает ли это Государственный Секретарь Соединенных Штатов? Понимают ли это Европейские спонсоры?
Прекрасно понимают.
Мадам Клинтон не производит впечатления наивной и прекраснодушной женщины, склонной подавать пожертвования сирым и убогим на международной паперти. Она прекрасно знает судьбу беженцев Дарфура, курдов и жителей Тибета. Государственный Секретарь - женщина умная, амбициозная, цепкая и злобная, как барракуда. Она все понимает, а если так поступает, значит это ей нужно.
Для того, чтобы понять мотивы поведения американского Государственного Секретаря, следует разобраться, почему последняя война в секторе Газа, приведшая к значительным разрушениям, была внезапно остановлена и не привела к достижению ни одной из целей, поставленных Израильским правительством.
Война в секторе Газа должна была закончиться тем, чем всегда кончались войны в истории человечества: победителями и побежденными, при этом побежденные должны были безоговорочно принять все условия, диктуемые победителями. Так было всегда в истории человечества. Война, выигранная "по очкам" - это такой же нонсенс, как и "мирный процесс".
Чем закончилась бы война в секторе Газа, если бы она велась по законам войны, а не по условиям "мирного процесса"?
Инфроструктура террора в секторе Газа была бы окончательно разрушена. Хамас перешел бы в разряд многочисленных арабских мифов, значительная часть арабского населения из сектор Газа была бы депортирована, как были депортированы после Второй мировой войны финны Карельского перешейка, немцы Восточной Пруссии и японское население южного Сахалина и двух маленьких островов Курильского архипелага. Возможно, в этой части Израиля воцарился бы мир.
Девятьсот миллионов долларов, предложенные Государственным Секретарем администрации сектора Газа, не приближают мир, скорее, наоборот - отдаляют его, но зато дают очередной импульс "мирному процессу".
Мотивация международных спонсоров "мирного процесса" достаточно понятна. Значительно интереснее поведение израильских политиков - адептов "мирного процесса" на фоне общей эволюции израильского общества.
Координаты человека в политическом пространстве не являются изначально данными и постоянными, как считают некоторые неврологи и психиатры. Безусловно, как свидетельствует статистика, такие параметры, как сексуальная ориентация, отсутствие семьи влияют определенным образом на социально-политические предпочтения, но в Израиле дрейф представителей элиты, особенно тех, кто связан в той или иной степени с "мирным процессом" с правой части политического спектра влево, является непреложным фактом. Особенно это характерно на рубеже 80-х - 90-х годов, именно в то время, когда этот процесс запускался.
Эхуд Ольмерт в бытность свою мэром Иерусалима выступал решительно против раздела города и утверждал проекты строительства еврейских кварталов в восточной его части. Став премьер-министром Израиля, тот же Ольмерт заявил, что готов на раздел города и признание восточной части Иерусалима столицей государства Палестина.
Ципи Ливни - дочка одного из командиров Эцеля Эйтана Ливни, в 1979 году вместе с учениками рава Кахане боролась против разрушения Ямита. В ранге министра иностранных дел стала активнейшим адептом "мирного процесса", утверждая, что "два государства для двух народов" - есть единственное решение арабо-еврейского конфликта.
Цахи Ханегби - сын легендарной Геулы Коэн - Израильской Пассионарии, защищавший в далеком 1979 году вместе с Ципи Ливни Ямит, стал активистом лево-центристской партии "Кадима", сторонником создания государства Палестина и разрушения тех израильских поселений, которые должны быть переданы этому государству.
Рони Мило - один из бывших "принцев" Ликуда, защищавший (и неплохо) на одном из общественных диспутов рава Меира Кахане (сам присутствовал - А.А.), позднее перешел из Ликуда в левую партию "Центр" и голосовал за соглашения "Осло".
Узи Ландау - один из немногих честных и принципиальных израильских политиков, после того, как был вынужден покинуть Ликуд, присоединился к партии Эвета Либермана.
В то время, как среди активистов правого фланга израильской политики наблюдается значимый дрейф влево, левый фланг также с конца 80-х по середину 90-х, характеризуется неожиданным, но, наверное, неслучайным поведением тех представителей израильской элиты, кто в той или иной степени был сопричастен "мирному процессу".
Четверо ведущих израильских политиков левого фланга вообще оставили общественную жизнь.
Йоси Сарид - этот гуру левого "бомонта", бывший министр просвещения, ушел в журналистику.
Йоси Бейлин - архитектор соглашений в Осло, бывший министр юстиции, ушел в бизнес.
Амрам Бург - бывший глава еврейского агентства "Сохнут" и, позднее, спикер израильского Кнессета, вообще покинул страну, переехал во Францию, где издал злобную антиизраильскую книгу. Во Франции Бурга опекает уже известный нам Жан Фридман, тот самый, кто успешно организовал митинг, на котором был убит Ицхак Рабин.
Эфраим Снэ - один из ведущих активистов Рабочей партии и сын первого руководителя Израильской коммунистической партии Моше Снэ, совершил политическое харакири: вышел из родной партии и основал новую - "Сильный Израиль" под знаменем борьбы с уголовным элементом.
Первые двое возглавляли министерства, нанесшие непоправимый вред израильскому обществу.
Поведение третьего можно объяснить только страхом. Только животный страх мог побудить этого амбициозного политика спешно покинуть Израиль и издать книгу против страны, где находятся могилы его родителей.
Представители национального, правого лагеря отталкиваясь от "стенки", дрейфуют в сторону центра, как им кажется, в сторону "прагматизма", а на самом деле - влево.
Представителям либерального, левого лагеря дрейфовать вправо никак нельзя по причине стволовых принципов и физиологической идеологии. При этом "хрипло кричат им птицы" (И.Бродский) - израильские буревестники: А.Оз, А.Б. Иешуа, Д.Гроссман.
Слева же от представителей левого лагеря - пропасть.
"Мирный процесс", между тем, продолжается. Как заявил Эвет Либерман - новый министр иностранных дел, будут резко сменены ориентиры. Теперь, вместо США Израиль будут в большей мере ориентироваться на Россию, там, где находятся подлинные архитекторы "мирного процесса", кукловоды Мартина Шлафа и его, Эвета Либермана.
Операция "Мирный процесс" продолжается.