Иманбаева Елена Викторовна: другие произведения.

Господин палач, первая книга

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 3, последний от 31/12/2019.
  • © Copyright Иманбаева Елена Викторовна (nora@ngs.ru)
  • Обновлено: 17/02/2009. 241k. Статистика.
  • Рассказ: Россия
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вы читали библию? Но кто такой на самом деле был Каин? Братоубийца или всего лишь невинная жертва?

    • ГОСПОДИН ПАЛАЧ

      

    Крылья бабочки ночной,

    Встрепенулись надо мной.

    Шепчет ласково топор,

    Что любовь есть - приговор...

       "... В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвиднаи пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. Увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. Назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один... И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою. Насадил Господь Бог рай в Едеме на востоке, и поместил там человека, которого создал. Произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла. Взял Господь Бог человека, и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его. заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь.
       И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему. Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей. И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым; но для человека не нашлось помощника, подобного ему.
       Навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку.
       Сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа. Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут одна плоть.
       И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились..."

    (Первая книга Моисеева. Бытие. Глава I-II).

    I.

       "Здравствуйте! Меня зовут Клара Захарова. Возраст - 32 года (от Рождества Христова). Образование - высшее педагогическое. Национальность - русская (хотя, какое это имеет значение?). Семейное положение - не занята. Конфликтов с законом не имела. Жильём обеспечена. Хобби - ловля богатеньких перцев с целью удачного замужества".
       Бац! И прожорливое чрево огнедышащего камина с вожделенным урчанием заглотило белоснежный комок незаконченной анкеты. Я с раздражением швырнула пишущее оружие массового производства и вышла на балкон.
       Дело в том, что моя лучшая и единственная подруга Танька неожиданно выскочила замуж. На первый взгляд - ничего особенного. Замужество есть одна из форм эволюционного развития особей женского пола, начиная со стадии розовощёкого крепыша и заканчивая стадией параноидной гусеницы, где за короткий промежуток времени нелепая куколка мастерски исполняет фигуры высшего пилотажа, трансформировавшись в легкокрылую бабочку и сражает наповал героические полчища вожделенных самцов.
       Танька совершила то, что неминуемо желает совершить любая из представительниц слабого "большинства" (если верить данным статистического исследования), достигнув, наконец, половозрелого возраста. Но думать так можно, исключительно, не зная Танькино жизненное кредо.
       *********************************************************
       Я познакомилась с Татьяной Валерьевной Белохвостовой лет пятнадцать назад при траги - комических обстоятельствах. Июль был в полном разгаре. Яркий солнечный диск жарил как ненормальный, заставляя расплавленных горожан искать спасения в быстротечной реке или в приятном жужжании офисного (и, разумеется, домашнего) кондиционера. Менее удачливые субъекты хозяйственной деятельности с нескрываемым отвращением глотали тошнотворный перегар человеческих испарений в прокуренных душегубках административного назначения и закипающих салонах маршрутного транспорта.
       Меня только что зачислили на факультет "исторических наук" Государственного Педагогического Университета. Окрылённая благосклонным вниманием капризной Фартуны, я решила не отклонять предложение эйфоричных сокурсников о маленькой вечеринке. Сбор участников заседания был назначен в двухэтажном рубленом теремке отдалённого частного сектора. Всезнающий Дубль Гис выдал мне необходимую информацию: конечный пункт назначения располагался в районе городского аэропорта, сразу же за лётным полем. Зрительно оценив реальный километраж, я пришла к выводу, что шлёпать в обход лётного поля придётся минут сорок, тогда как при транспортировке утомлённого тела напрямик, время движения сокращается почти в два раза.
       Злобный демон из адской преисподней шарахнул меня по голове огненной дубиной. Ноги сами понесли обмякшее тело на взлётную полосу. Металлические орлы задумчиво грели на солнце рекламные фюзеляжи. Я неуклюже скакала на высоченных каблуках между уснувших машин. Неожиданно, двигатель одной из них заработал. Прибавив ходу, я уже почти достигла финишной черты, когда шутник - авиатор запустил турбины. Могучий столб горячего воздуха бешеной Ниагарой обрушился на мою оголённую спину... Сначала я летела, потом - бежала. Или, сначала бежала, а потом летела... Пробороздив загорелыми коленями и локтями "украшенную" щебёнкой обочину, я безвольным тюком свалилась в цветущий репейник. Ослепительно бирюзовое небо сочувственно улыбалось. Растрёпанные воробьи хрипло чирикали траурный марш. Проснувшийся вампир, именуемый боль, с жадностью разрывал окровавленные места. Лежа в раскидистых лопухах, я поливала нецензурной бранью жестокое человечество, ступившее на тропу Научно Технического прогресса. Где-то неподалёку гремел заржавленным хохотом алюминиевый монстр. Его дьявольские турбины наращивали обороты. Я устрашающе погрозила кулаком машинному чудовищу и замерла от неожиданности. В мою сторону неслось нечто алое с торчащими руками и ногами...
       Длинноногая красавица, вычурно повторив недавнюю траекторию полёта Икара, глухо стукнулась о фонарный столб и плавно стекла в придорожную пыль. "Мама дорогая, убилась девчонка!" - подумала я, и, безутешно стеная, осторожно подползла к бездыханному телу. Хвала всевышнему! Девушка находилась в состоянии лёгкой нирваны. Я аккуратно выбила ладошкой серую пыль с нарумяненных щек. "Тело" немедленно открыло глаза:
       - Что это было?
       - Полёт над гнездом кукушки или переселение душ.
       - Ты кто?
       - Невинная жертва засилья машин. Ты чего на поле выперлась? Самолёта не видела?
       - А ты чего?
       - Я???... Да я тут просто отдыхаю! Вон там, в репейнике. Люблю городскую природу.
       - Ага, по тебе заметно,- девица весело засмеялась, - Танька - держи корягу!
       Я крепко пожала холёную руку:
       - Клара.
       - Воровка кларнетов?
       - Она самая. Ты куда направлялась?
       - К будущим однокашникам на междусобойчик. А ты?
       - Тоже. Адрес, случайно, не Вилюйская 46?
       - Точно! Во дела! - Танька перевела восхищенный взгляд на мои разбитые коленки, - Ну и видок у тебя, подруга! Баба яга в тылу врага.
       - Да, ты, скажем, тоже не мисс "Вселенная".
       Мы дружно прыснули.
       В течение дальнейших пяти лет совместной учёбы, я выяснила, что Танька не только преданная подруга, но и жуткая феминистка.
       - Ты никак собралась встречаться с этим уродом из 222Б? - в припадке тихого бешенства клокотала моя ярая браконенавистница.
       - Почему уродом? Гриша замечательный молодой человек с отличным чувством юмора.
       - Вот, вот! Юморист - затейник. Шуточки, прибауточки, анекдотики для лохушек, а сам втихаря содержимое носовых ходов изучает. Рудокоп недоучка!
       - Тебе то откуда известно?!!! - обиженно рявкала я.
       - Достоверные источники, Кларисса. Против фактов не попрёшь.
       После такой "живописной" картины мои слабо тлеющие чувства немедленно угасали.
       - Я слышала, тебя пригласил на обед Вовочка из 334?
       - Так...ничего личного, - я панически боялась очередного разоблачения незадавшегося воздыхателя.
       - Разумеется! Владимир Кладовиков. Эротическая гордость паршивых инъязовцев. Соблазнительный мачо с небритыми подмышками. Клара, ты мазохистка! Обедать в компании юноши, у которого из под футболки торчат потючие рыжие волосы...Бр-р-р!
       - Замолчи немедленно, извращенка! - дико кричала я, обливаясь при этом, горючими слезами бессильной ярости. Но Танька умела прояснить обстановку.
       Постепенно я привыкла к жестокой критике бедных самцов, как их называла Танька. Сплоченные ряды потенциальных женихов заметно худели.
       - Бросил Сёмка? Не беда, у него носки воняли почище любовного дезодоранта...Рассталась с Юриком? Отлично! Продукты будут целее. Такой маленький, а такой прожорливый!... Толик не позвонил? Твоё счастье, Кларисса! Он - гей! Не выпучивай глаза, как ненормальная. Его Пахомчик застукал в "Голубой медузе". Твоя пассия обнимала анаболического качка.
       - Что же мне по-твоему, в старых девках оставаться? - тихо поскуливала я.
       - Лучше в девках, чем с геем...
      

    II.

       Бесшабашная студенческая юность. Она давно канула в лета, оставив нам с Танькой радужный шлейф ностальгических воспоминаний. Я отдалась кропотливой исследовательской работе в застенках местного НИИ, а Танька целеустремлённо рванула по горам, пескам и курганам в поисках трухлявых останков доисторических предков. Где-то между "Ассирией и Финикией" следы её штатовских мокасин затерялись на долгие шесть лет.
       Возвращение блудной Татьяны произошло не менее эффективно, чем наша первая встреча на задворках лётной полосы.
       Странная худощавая женщина, внешне похожая на мультяшную Шапокляк, нехотя вручила мне дорогую атласную визитку с золоченым тиснением:
       - Мадам Доминик Дюбуа Жанье ожидает Вас сегодня не позднее 20-00 по вышеуказанному адресу. Убедительно прошу не опаздывать.
       - А кто такая мадам Жанье? И с чего ради...
       - Мадам Дюбуа Жанье - владелица салона "Версаль". Надеюсь, Вы слышали о таком? - истерически пропищала длинноносая Шапокляк.
       - Как же, как же, наслышаны-с! Обязательно воспользуюсь приглашением госпожи Жанье, и пополню свой эксклюзивный гардероб новыми моделями.
       - "Версаль" - это артсалон! - старуха брезгливо повела костлявыми плечами, - До свиданья!
       - А, я, что говорю? Прикуплю между дел пару тройку пиарных шедевров народного художника Запукина. На зарплату российского доцента! - крикнула я удаляющемуся приведению.
       Я солгала доверчивой женщине. Мой скромный гонорар за изнурительный труд врятли предусматривал коллекционную "отоварку" в респектабельных салонах. Однако природное любопытство наглухо залатало расползшуюся карманную брешь. Ровно в назначенное время я осторожно дёрнула замысловатую цепочку серебряного колокольчика. Строгий дворецкий в ослепительно белой ливрее вежливо поклонился, и что-то напел по-французски.
       - Вуаля! Се ля ви! - гордо продемонстрировала я свои богатые познания иностранных языков.
       - Вуаля, так Вуаля! - в зеркальном блеске начищенного хрусталя умопомрачительно сияла голливудская улыбка мадам Доминик Дюбуа Жанье в девичестве...Таньки Белохвостовой.
       - Танька? Ты Танька? - я осторожно потрогала матовый бархат изящной руки, - Не может быть!
       - Кларисса! Подруга! - Доминик - Танька мгновенно сграбастала моё худенькое тело в боксерские объятья, - Боже мой, сколько лет?!!! Захарова!
       - Тому уж шесть минуло, - скромно потупилась я.
       - Врёшь! Я думала больше!
       Мадам Жанье в душе осталась всё той же Татьяной Белохвостовой. Я облегченно вздохнула.
       - Потопали ко мне в кабинет. Язык просто выворачивает от нетерпения!
       В кабинете, обставленном по последнему крику моды, я услышала невероятную историю сказочной метаморфозы обычной русской девушки во французскую мадам.
       Находясь в очередной рабочей экспедиции по Европе, моя дражайшая подруга умудрилась спасти жизнь одному любознательному туристу - французу, страдающему жестокими приступами клаустрофобии. Бедняга оказался случайно заживо погребённым в холодном склепе усопшей графини. Полусвихнувшийся француз принял спасительницу Таньку за блуждающий призрак родовой усыпальницы. Эмоциональный шок был невероятно силён. Мужчина тут же потерял сознание, а вместе с ним и мучавший его долгое время недуг.
       - Мы подружились. Поль оказался забавным малым. Он так старательно ухаживал за мной. Вобщем, теперь я мадам Жанье.
       - Да-а-а! Нонсенс! Феминистка и брак! Наверное, твой Поль - идеальный мужик со здоровыми зубами, бритыми подмышками, воробьиным аппетитом, правильной ориентацией и, рубь за сто, его носки источают ароматы "Lacoste".
       - Не в этом дело, Кларисса, - Танька задумчиво куснула вальяжно изогнутую дужку прозрачных очков, - жизнь неумолима. Она диктует свои правила игры, свои неписаные законы. Эта избалованная дама капризна, распущена, груба, и даже, порою жестока, но вместе с тем, болезненно уязвима. Особенно с течением лет. Её раздражает фривольность и угнетает пессимизм...
       - Алё! Подруга! Ку-ку! - я для надёжности сначала ущипнула себя, а затем Таньку, - мы не на уроке философии!
       - Ты чего щиплешься? Сдурела? - Танька обиженно потерла шелковое бедро.
       - А ты чего демагогию развела? Тоже мне, Цицерон выискался. Скажи прямо: так мол, и так, виновата, каюсь - влюбилась. Долой обет безбрачия. Да здравствует семейное гнездо! И подпись - "Ярая мужененавистница".
       - Кларка, ты всё помнишь? Ой, мамочки! - Доминик радостно взвизгнула, - К черту феминизм! Я стала другая. Кстати, ты замужем? Кто он?
       - Шутить изволите? Замужем?! Ты же ещё на первом курсе всех моих несчастных воздыхателей разогнала.
       - Нет, не правда. Не верю!
       - Увы и, ах, подружка! Э-э-э-э,...наверное, мой возлюбленный Поль заблудился где-то в Шервудском лесу, или его пленил красавиц Робин Гуд.
       - Ты, правда, свободна?
       - Клянусь! Как свежий ветер на Елисейских полях!
       - Прекрасно! Миссия выполнима! Я объявляю им войну.
       - Кому? - не поняла я, - Разбойникам?
       - Женихам!
       - Что, опять? - я в ужасе перекрестилась, - Свят, свят, свят!
       - Не дрейфь, Кларисса! - Танька гордо выпятила и без того высокий бюст, - Мы воспользуемся самым мощным, самым непобедимым оружием со времён истории человечества, начиная от туповатого неандертальца и заканчивая расфуфыренным супербоем - женским обаянием! Они будут ползать на коленях, слюнявить жаркими губами твои божественные персты, умоляя тебя о пощаде, в смысле - замужестве. Мы покажем этим перцам, где раки зимуют!
       - Покорнейше благодарю, многоуважаемая госпожа Доминик Дюбуа Жанье, но я не могу принять участие в сражении. Мне претит всякое насилие. Я мирный индеец. А носиться с боевыми кличами, победно размахивая томагавком...
       - Глупости, Кларисса. Этот вопрос не обсуждается. Завтра ты посетишь элитное брачное агентство мадам Полянской - "Клуб одиноких сердец". Я выражаюсь понятно?
       - Забудь! Я никогда не стану пошлым товаром на рынке брачных услуг!
      

    III.

       Невероятно жеманная особа в натуральном парике, цвета печеного баклажана по достоинству оценила мой скромный туалет из коллекции "Весна - Лето - Осень энд Китай". Её голубые веерообразные ресницы испуганно затрепетали над тёмными окнами глаз:
       - Вы ко мне?
       - Да, если Вы госпожа Полянская.
       Единоправная хозяйка любвиугодного заведения натянуто вымучила жалкое подобие улыбки:
       - Инесса Аркадьевна Полянская. Чем могу служить?
       - Скорее, кем. Мне нужна сваха.
       - Извините??? - лицо бедной женщины стало похоже на засохший кишмиш.
       - Доминик Дюбуа Жанье. Она Вам звонила. Я Клара Захарова.
       Упоминание монаршего имени немедленно сотворило чудо бесконтактной пластической операции. Увядший виноград преобразился. Ярко красные губы выпустили на подиум два ряда остреньких белоснежных зубов:
       - Клара Петровна! Милая! Я вам безумно, безумно рада! - мне показалось, что женщина вот-вот расплачется от счастья, - Проходите, присаживайтесь! Для нашего салона это огромная честь. Я сама лично займусь Вашей проблемой.
       - Собственно, я бы сказала - хобби.
       - Что? Какое хобби?
       - Видите ли, я коллекционирую мужчин, упорно не желающих брать меня в жены. Надеюсь с помощью Вашего салона отыскать нечто уникальное, даже раритетное. Какой-нибудь завалявшийся экземплярчик в стиле Людовика XIV.
       - А... - Полянская напрягла мозговые извилины, - А... Я поняла! Вы шутите! Чрезвычайно остроумно!
       - Вы находите? Иногда за видимым остроумием скрывается недостаток ума. Ладно, давайте вернёмся к основной цели нашего разговора. Что от меня потребуется?
       - О! Сущая безделица: парочка удачных фотоснимков и маленькая анкетка.
       - Договорились. Могу я авторизироваться в домашних условиях?
       - Разумеется, но...
       - Вот и отлично! В условиях повседневного быта мне будет легче создать образ гипнотической фотомодели. Всего доброго, уважаемая!
      
       ***********************************************************
       ... Вечерело. Хмурые облака медленно тащились по грязному небу, изредка бросая на дремлющий город рваные нитки дождя. Окончательно продрогнув на влажном балконе, я вернулась к горячему жерлу догорающего камина. На письменном столе в истерической позе застыло шаблонное изваяние "Клуба одиноких сердец". Как я и предполагала, "маленькая анкетка" оказалась совсем не маленькой и состояла из 137 пунктов, подробное заполнение которых, несомненно, превратило бы мою скромную автобиографию в весёлые мемуары умалишенного. Я не могла понять, для чего счастливому обладателю "Свадебного Джек Пота" знать моё раскидистое генеалогическое дерево вплоть до эпохи кровожадных ящеров? Или вот, пункт  74 вопрошает: "Часто ли Вы обращаетесь к себе, как к собеседнику?". Вопрос, конечно, интересный. Завуалированный намёк на присутствие у "товара" шизофренического маразма.
       Я решила воспользоваться собственными умственными способностями на золотистой ниве эпистолярного жанра. На стеклянной подставке радостно подпрыгнул зелёненький телефон.
       - Кларисса?!!! - мило пропела антикварная труба.
       - Внимательно.
       - Чем занимаешься?
       Волшебный елей Танькиной речи заставил меня насторожиться:
       - А что?
       - Немедленно пакуй чемоданы и выезжай ко мне. Есть дело.
       - Прости, дорогая, не сегодня. Я катастрофически устала и собираюсь завалиться в постель.
       - В девять часов вечера? - не поверила подруга, - Темнишь?
       - Танька! Всё, пока! Я сплю! Хр-р-р! - скороговоркой выпалила я и отключилась.
       Но лечь и спокойно расслабиться - это, опять же, не знать Танькиного сумасшедшего характера. Ровно через полчаса все комнаты небольшого двухэтажного особняка (безвозмездный подарок эмигрировавшей в Лондон сестры) погрузились в чарующий аромат бесподобного французского парфюма. Ураган разрушающей силы по имени Танька в считанные секунды опустошил вместительное чрево зеркального шкафа - купе.
       - Что? Что это такое? - разноцветные гирлянды блузочно - юбочных изделий превратили обескураженную Таньку в смешную новогоднюю ёлку, - Ностальгия по 90-ым? Музей великого старьёвщика? Антикварная лавка? Боже! Где изящество вкуса, где лёгкий шарм, где, наконец, вечерний туалет красавицы невесты?
       - Вечерний туалет? - я на минуту задумалась, - по коридору прямо и налево. Он же ночной, он же утренний и, разумеется, обеденный.
       - Очень смешно. Ха, ха, ха! - Танька скорчила недовольную мину.
       - Так! Всё! Я хочу знать, чем вызвано сие наглючее вторжение на территорию сопредельного государства. Более того, мне понадобится подробный отчет ввиду нарушения конституционных прав свободного человека. Раз, два, три! Мой вопрос поставил тебя в тупик?
       - Отнюдь. Ты идёшь на свидание.
       - Кто? Я? Когда?
       - Немедленно. В твоём распоряжении что-то около часа. Время пошло.
       - Доминик! Боюсь тебя огорчить, но в данный момент я уже приглашена на свидание.
       - Вот как? Тебя ожидает мужчина? Его имя?!
       - Диван!
       - ???
       Танька стала похожа на дохлую рыбу с открытым ртом и выпученными глазами. Наконец, коматозное состояние подруги благополучно разрешилось отчаянной жестикуляцией. Любительский сурдоперевод непечатного текста гласил, что моё шизофреническое слабоумие достигло критической черты.
       - Уважаемые господа присяжные заседатели! Следствие пришло к выводу, что мы имеем дело с крайне запущенной формой индивидуального психоза. В то время, как многоуважаемый и достопочтимый господин Антонов, коммерческий директор городского филиала национального банка России тщетно изучает праздничное меню шикарного ресторана "Мадрид", наша экзальтированная пациентка страдаете непроходимой тупостью. - Танька вновь обрела способность к звуковому воспроизведению жестикулятивного языка. - Ну?
       - Я не хочу в "Мадрид",- кисло промямлила я, - я Родину люблю!
       - Одевайся без разговоров! Вот - скромный вклад месье Дюбуа Жанье в наше авантюрное предприятие. - Доминик - Танька истово швырнула в меня разноцветным пластиковым пакетом. Я аккуратно вытащила на свет божий неопознанный презент и ахнула. В моих дрожащих руках соблазнительно поблёскивало элегантное черное платье на тоненьких бретельках, заботливо укутанное в мягкий норковый палантин, цвета темненного серебра.
       - Пошевеливайся, невеста. Надо ещё успеть заскочить к стилисту.
       _____________________________________________________________
       "...Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог. И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю? И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть. Сказал змей жене: нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло.
       И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел. И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания. Услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня; и скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая.
       Воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: где ты? Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся. И сказал: кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть? Адам сказал: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел. И сказал Господь Бог жене: что ты это сделала? Жена сказала: змей обольстил меня, и я ела. Сказал Господь Бог змею: за то, что ты сделал это, проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми; ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь есть прах во все дни жизни твоей; И вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту. Жене сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою. Адаму же сказал: за то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: не ешь от него, проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей; терние и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою; в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься.
       И нарек Адам имя жене своей: Ева*(Жизнь), ибо она стала матерью всех живущих. И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их. Сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно.
       И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят.
       И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни..."

    (Первая книга Моисеева. Бытие. Глава III).

    IV.

       Уютные залы ночного "Мадрида" поражали робеющих новичков своим чарующим великолепием. Зал "Бархатный сон" - непревзойдённый шедевр именитого дизайнера, располагался чуть левее основных помещений дорогого ресторанного комплекса. Я плавно шагнула в тёмно синюю быль и тут же застыла как мраморное изваяние перед гипнотическим воздействием нехитрого интерьера "церемониальной" палаты. Нежные крылышки лунного света голубоватыми мотыльками испуганно трепетали над шелковым абажуром испанского неба. Ожившие пятна далёких планет хрустальным дождём рассыпались и медленно таяли возле зеркальных полукруглых столиков. Атмосфера "уснувшей лощины" отравляла железные нервы сладострастным елеем младенческого безрассудства. Немногочисленные влюблённые парочки ласково щебетали друг другу хвалебные псалмы. Я заинтересованно рассматривала присутствующих в зале мужчин. Вот бы узнать, который мой? Жгучий латино - американец бросил в мою сторону испепеляющий взгляд. Ого! Породистый мачо! Я загадочно улыбнулась, и уже было, собралась телепатическим способом выразить провидящей Таньке особую благодарность, как вдруг притаившийся демон сатиры одним ударом облезлого хвоста раскидал прозрачные кирпичи волшебного замка. Из-за соседнего столика, чертыхаясь и потея, медленно выползла грузная туша ужасного борова и заковыляла ко мне, то и дело промакивая розовую плешь тонким батистовым платком. Я закрыла глаза и принялась медитировать.
       - Вечер добрый, Клара Петровна? Очень рад познакомиться. Антонов Геннадий Владленович. - липкие губы мужчины восторженно облобызали длинную лайкровую перчатку, - Я Вас сразу узнал. Прошу! - крупные волосатые пальцы холодной гадюкой опустились на мою талию. Я болезненно дернулась, и вовремя спохватившись, натянуто захихикала:
       - Я Вас тоже приветствую. Взаимно приятно.
       Красавец - мужчина сочувственно ухмыльнулся. Нет, мачо ждал не меня!
       Тучный финансовый воротила оказался убойным кавалером и надоедливым собеседником. Он мало ел, ещё меньше пил, и страдал тяжелой формой словесной диареи. В загадочных лабиринтах коммерческого ума господина Антонова хранился богатый кладезь разнообразной информации, начиная с внешнеэкономической политики Европейского союза и заканчивая моим личностным участием в движении оранжевой революции. Я понимающе качала головой, томно заводила глаза и жеманно вздыхала, ощущая рецепторами непокрытой спины горячие флюиды темпераментного незнакомца.
       Жаркое дыханье интимных страстей, лёгкое облако сигаретного дыма с возбуждающим ароматом холодного бренди, упоительный шелест испанских мотивов разбудили в лысеющем борове первобытные чувства гориллы - самца. Его шаловливые руки, трясясь и спотыкаясь от нетерпения, восторженно устремились к победной вершине ажурных чулок. В ту же минуту слюнявые губы разнузданной похоти коровьей лепёшкой приклеились к соблазнительно выступающей области декольте. Не в силах сдержать благовейный экстаз, Геннадий Владленович пошло рыгнул. Я подскочила, как ужаленная:
       - Одну секундочку, юноша! Девочка хочет пи-пи. Не скучайте, я быстренько!
       - Ах, ты, сладенькая! Давай, давай, карамелька моя, пошевеливайся.
       Напротив ехидно подмигивал черноокий породистый жеребец.
       "А пошли бы вы все куда подальше..." - молча выругалась я и рванула на улицу.
       - Извозчик, домой! Цветной бульвар  12. За скорость отдельная плата.
       - За Вами гонятся? - таксист вежливо распахнул двери маршрутного салона.
       - Ага, как в фильме "Сбежавшая невеста", только мой жених далеко не Ричард Гир.
       - А кто?
       - Влад Дракула. Устраивает? Тогда, поехали!
       Сравнение жирного хряка с легендарным королём вампиров меня немного развеселило, в то время как бедного графа заставило перевернуться в гробу.
       ***********************************************************
       Оказавшись в родимых пенатах, я торопливо упала в "священные воды реки Иордан", заполнившие итальянскую ванну, что бы смыть греховные пятна вонючей слюны жиреющего ублюдка. "Каков поганец! Решил подцепить замшелую одиночку из брачного "магазина" для всевозможных любовных утех? Ночную бабочку с отличной родословной?" - Я остервенело надраивала давно покрасневшую кожу бесцветными лохмами длинной мочалки. Влажная радуга гелиевой аромотерапии постепенно успокоила черную бурю в стакане воды. Моё расслабленное тело блаженно отдалось ласкающим объятьям шелковой простыни. Где-то рядышком, в сияющей бездне туманного Альбиона, поигрывал золотистыми мускулами соблазнительный латиноамериканец.
      

    V.

       На полке безумно трезвонил взбесившийся телефон. Я нехотя подняла раскалённую трубку и сонно промычала:
       - М-м-м...
       - Спишь? О, боже, Кларисса! Как ты могла? Как ты посмела обидеть такого человека?!!! - трубка истерически хлюпала Танькиным носом и протяжно стонала.
       - Отстань, я хочу спать. Давай потом обсудим волнующий инцидент?
       - Разумеется, когда у женщины чистая совесть...
       - А у мужика грязные помыслы! - бешено заорала я, - Знаешь, где я видела твоего "протеже"? Сама догадаешься или озвучить? Ах, Геннадий Владленович, ах финансовый воротила, ах божественный человек! Экскремент он собачий, понятно? Кобель похотливый с единственной извилиной в голове. Свихнувшийся идиот, промышляющий у бабы под юбкой! Ему не в "Мадриде" сидеть, а с путанами на автостраде лобзаться!
       - Ну,...как-то...я не знаю. Полянская обещала...
       - Танька, милая, родная, хорошая. Я не хочу быть рекламным проспектом с картинкой "Столетняя невеста - Алёнушка в тоскливом ожидании водяного". Мне не нужны Антоновы, Полянские и им подобные. В любви каждый сам за себя. Я вчера уничтожила на сайте "Клуба одиноких сердец" свой профайл и...
       - Решила сходить к Гудвину за мозгами? Не пори горячку, Клара Захарова. Один подонок - это ещё не всё человечество.
       - Я устала Танюха. Гуд бай.
       Сон окончательно пропал. За окном тоскливо накрапывал серый дождь.
       ...Осень. Я не любила это лживое время года, когда за яркими красками болдинского великолепия скрывалась мрачная нагота обнищавшей природы. Костлявые руки продрогших деревьев напрасно старались удержать пожухлое рубище грязной листвы. Цветущее полотно лугового ковра давно потеряло былое величие. Его раскисший хребет теперь украшали гниющие язвы осенней распутицы. Сопливые тротуары мегаполисных коридоров устало пялились в небо холодными стёклами луж.
       *************************************************************
       Я мучилась черной депрессией, помочь избавиться от которой могла только пешая прогулка. Нехотя облачившись во влагонепроницаемую робу и щелкнув автоматическим затвором болоньевого зонта, я тоскливо направилась к выходу.
       Простуженные аллеи центрального парка стыдливо кутались в туманную зыбь. Остроносые фирменные сапожки брезгливо чавкали распластанной жижей. Я горестно тащилась мимо коматозных аттракционов. Неподалеку от уснувшего колеса обозрения я заметила молодую рябинку, испуганно дрожавшую в бесстыжих ручищах колючего ветра. Озябшее деревце сиротливо прижалось к холодной решетке забора.
       "Бедная крошка. Твое случайное рождение не сделает этот мир добрее. Он сир, убог и равнодушен. Завтра его ледяное дыханье прольётся на твоё юное сердце жестоким морозом. Сможет ли оно ожить, когда первые лучи весеннего солнца горячим поцелуем коснуться твоих застывших ветвей? Ты одинока среди многочисленной армии тебе подобных собратьев. Одиночество похоже на смерть. Бесцельное, глупое, никому не нужное существо... Кто заметит его уход? Кто оплачет?
       - Не стоит так думать. Вы молоды и просто обязаны любить жизнь!
       Я резко подпрыгнула от неожиданности, возмущенно обернулась и... превратилась в гранитный монумент. Мне дружески улыбался высокий мужчина, атлетического телосложения, чем-то похожий на супергероя известного рекламного фотожурнала. Длинное черное пальто, такого же цвета широкополая шляпа, кристально белое на выпуск кашне сидели на нём абсолютно безукоризненно. И самое главное, он был красив, но как-то не реально, божественно красив!
       - Вы,...Вы,...Вы подслушивали? - липкая тротуарная жижа сказочным образом перекочевала ко мне в рот.
       - Нет, что Вы? Я проходил мимо и...
       - Услышали азбуку Морзе? Точка-тире, точка-тире...- я неловко запнулась. Пронзительный взгляд незнакомца ослаблял мою умственную активность. Господи, какие у него волшебные глаза! Два тёмных бездонных омута...
       - Я подумал, что может делать такая милая и замечательная девушка в давно опустевшем саду? Наверное, ей чуточку одиноко и грустно?
       - Не угадали. Я наслаждаюсь унылой картиной осеннего торжества.
       - Вы художница? Хотя, нет, скорее - ботаник. Или...натуралист. А, может известная поэтесса, и решили почерпнуть бальзам вдохновения из лужи горестных стенаний рыдающей природы?
       - Ого! Сильно заметили! - я весело рассмеялась, - к сожалению, должна Вас разочаровать. Я скромный историк. Кропаю увесистый научный труд в пыльных архивах городской библиотеки.
       - У Вас красивая улыбка. И такой серебристый смех...
       Я смущенно потупилась. "Мне приятны его комплементы. Вежливый, обходительный". Хлоп! И от черной меланхолии не осталось даже следа. Наивное сердце мечтательно забилось в феерическом режиме: "Тик-так, тик-тук".
       - Полно, не заставляйте меня краснеть...
       - Вы так застенчивы? - "озёрный" гипноз парализовал взволнованный разум.
       "Ты Грей, а я твоя Ассоль! Ты Флоренцио, а я есть - Беатриче! Ты мой король, а я...". "А ты непроходимая идиотка!" - гневно зашептал проснувшийся инстинкт самосохранения. "Чего слюни распустила? Нахлебалась дифирамбов? Думаешь, такая старая мымра как ты всерьёз может заинтересовать рекламного красавца? Хотя, почему бы и нет? Если под божественной личиной Миколы - чудотворца скрывается разнузданный маньяк? Безлюдный парк, сопливая погода, уснувшие аттракционы - идеальное место для сексуальных преступлений. Даже пикнуть не успеешь...".
       Я обиженно стряхнула с глаз розовую пелену и совершенно невежливо пробасила:
       - Спасибо. Была рада познакомится. К сожалению, мне пора. Дела. - Мои ноги приняли максимальное ускорение.
       - Постойте, куда же Вы? Я не хотел Вас обидеть! Вы меня не так поняли!
       " Ещё "как так"! Маньяк поганый!". Я летела быстрее ветра. На остановке маршрутного транспорта, я облегченно перевела дыханье. Хвала всевышнему! Кучка разномастных людей тоскливо ожидала заблудившийся автобус. Врятли серийному убийце придёт в голову расправится со мной на виду у скучающей публики.
       - Я Вас напугал? Простите. Но к маньякам и прочему криминальному сброду я не имею никакого отношения.
       Он стоял рядом! Я почувствовала, как залитый дождливыми осадками тротуар скользкой рептилией уползает из под ног.
       - В-в-вот, ещё глупости! С ч-ч-чего Вы взяли? Мне совершенно не интересен род Ваших занятий.
       - Я понимаю, и все-таки, почему Вы так стремительно убежали?
       - Я...я...я,...чёрт! Я забыла выключить утюг! Вот! Такси! Такси! - я дико рванулась на проезжую часть. Одно мгновение и перед моими глазами возникло истошно сигналящее красноглазое чудовище! Казалось, столкновение неизбежно! Гомерически хохоча, непарнокопытный дьявол уже протянул к моему бездыханному телу свои лохматые ручищи, как вдруг...виртуальный батут резко откинул потенциальную жертву дорожной ТА в исходное положение. Я очутилась в крепких объятьях словоохотливого маньяка.
       - Хотите чашечку кофе? Здесь неподалёку есть отличная кофейня.
       - Лучше горячего шоколада с ромом. Меня слегка знобит, - тропическая лихорадка пережитого ужаса отбойным молотком сотрясала мои расслабленные члены.
       - Вот и замечательно. Я, честно говоря, тоже немного продрог. Вы можете идти?
       - Не вопрос, конечно могу!
       - Тогда поднимем алые паруса!

    VI

      
       В небольшой уютной кофейне играла лёгкая музыка. Я с великим наслаждением потягивала горячую ароматную жидкость и с умилением внимала бархатный голос красавца мужчины.
       - Не покажусь ли я чересчур навязчивым, если задам Вам один вопрос?
       - Ну... не знаю, попытайтесь.
       - Как Ваше имя?
       - Действительно, забавная ситуация. Столько всего обсудили, а вот главное... Меня зовут Клара. А Вас?
       - Карел. Можно просто - Карл.
       - Шутите?
       - Вовсе нет.
       - Клара у Карла украла кораллы, а Карл у Клары украл кларнет! - мило пропела я рычащие фразы древнейшей скороговорки, - Помните? Вынужденный акт ответного воровства. Только, увы, у меня нет кларнета.
       - А у меня кораллов. Будем считать, что мы чудом избежали греховного соблазна.
       Почти детская улыбка милейшего Карла окончательно растопила холодные льдинки сомнения. Злые колючки инстинкта тревоги выпустили последнюю отравленную стрелу: "С такой внешностью и на свободе? Он женат, женат, женат! У него любовницы по два рубля за ведро!". Я гневно хлопнула по лбу надоедливого комара: "Мне то, какое дело? Сидеть в компании приятного мужчины ещё не значит объявить брачный сезон охоты на потенциальную жертву. Новый друг лучше старых двух!". Разумеется, я немного покривила душой. Товарищ Карел - это замечательно! А возлюбленный Карл... Я решила уточнить кое-какие детали:
       - Большое спасибо, Карл. Вы прекрасный собеседник. Я рада нашему знакомству, но...не хочу злоупотреблять излишним вниманием, и...
       - Что Вы, девушка? До пятницы я абсолютно свободен, причем до самой последней пятницы в моей жизни, угасающие следы которой ещё не обозначились.
       - Я имела ввиду, - язык нелепо запнулся, почувствовав грозное препятствие, - в смысле...разве...
       - К вниманию присутствующих дам: ныне пребывающий здесь господин Карел Икс холост, в связях, порочащих благородную репутацию члена социалистического и капиталистического общества не замечен, к мимолётным увлечениям женщинами лёгкого поведения относится негативно. Надеюсь, Вы получили исчерпывающий ответ на свой вопрос?
       Я густо покраснела, словно застигнутая врасплох на месте преступления. Казалось, новоиспеченный знакомый обладал незаурядными телепатическими способностями.
       - Спасибо за откровенность, но какое мне дело до Вашего семейного положения?
       - Как и до профессионального направления трудовой деятельности? Сознайтесь, там, в парке Вы приняли меня за сексуального маньяка. Однако, почему?
       - Трудно сказать...Привитый инстинкт самосохранения. Меня мама научила не заговаривать с посторонними людьми, особенно в безлюдных местах. Оглянитесь вокруг, наша многострадальная Родина, словно чайная колбаса, под завязку нашпигована криминальными элементами.
       - Боитесь? - Карел притворно зарычал.
       - Боюсь. Вернее, опасаюсь.
       - Только не меня. Надеюсь, мы подружимся?
       Мужчина ласково заглянул мне в глаза, и я почувствовала, как неведомая сила настойчивым образом потянула трепещущее сердце в холодные воды туманного омута. Где-то далеко далеко, на самом дне чарующей бездны крохотной звездой мерцал желанный романтический островок. Сверкающий лайнер с красивым названием "Гармония" отправлял счастливых пассажиров только в один конец. Увы, обратное возвращение на Родину было не предусмотрено...
       - Что с Вами, Клара? Вам не хорошо? Вы побледнели!
       - Нет, нет! Всё в порядке, не беспокойтесь. - Резким движением головы я стряхнула коварное наваждение. - Так, слегка потемнело в глазах. Думаю, это от рома. Знаете ли, алкоголь, стрессовые ситуации, небольшие проблемы холостяцкой жизни. Вобщем, ничего существенного.
       - Вы уверены?
       "Хотелось бы!". - Зло буркнула я в сторону мумифицированной официантки, жадно пожирающей взглядом моего нового знакомого, и с ослепительной улыбкой произнесла:
       - Абсолютно уверена! Как повествует давний бородатый анекдот: "Не дождётесь!".
       - Что ж, я рад. Вы обмолвились о проблемах. Может, я могу быть чем-то полезен?
       "Ещё как можешь! Например, в роли единственного и неповторимого!" - дико обрадовалось скучающее воображение.
       - Я так не думаю. У каждой целеустремлённой женщины существует свой маленький потаённый ларчик насущных проблем.
       - Д, Вы правы. Проблемы, проблемы...Я в некотором роде свободный исследователь.... Занимаюсь концептуальным анализом психоморфологических предпосылок возникновения нестандартных ситуаций, именуемых проблемами.
       - Вот как? Интересно! Могу я поинтересоваться гипотетическим обоснованием Ваших исследований?
       - Разумеется, Клара Петровна. Моя "научная" гипотеза старее этого мира: недальновидность, даже - примитивность человеческого ума в критических ситуациях.
       - Оригинальная трактовка. Если я правильно поняла, главный и единственный виновник назревшей проблемы - инфантильный разум "человека неразумного"?
       - Не совсем так. В эпоху научно-технического прогресса и космических скоростей люди добровольно приняли рабство компьютерной автоматизации. Они возомнили собственный мозг некоем подобием электронного робота. Человек разучился верно оценивать нарастающий кризис. И не важно, кризис ли это общественной формации, экономики страны в целом или отдельно взятого индивида. Согласитесь, Вы беспомощно разводите руками когда уже, извините за грубость, получили внушительный тумак от злодейки-судьбы. А если чуть-чуть повернуть время вспять? Вам когда-нибудь приходилось наблюдать за работой мастера-стеклодува? Из крохотной капли расплавленного стекла, он выдувает настоящие произведения искусства. Но пресловутое стекло не сразу превращается в объёмный шедевр. Этому трудоёмкому процессу неизменно предшествует долгая кропотливая работа. Нечто подобное Вы можете разглядеть, если внимательно расчлените корни текущей проблемы на составляющие элементы. Проблемы не рождаются из воздуха и не исчезают в песке. Они есть производное человеческого сознания, его неразумное дитя. Допустим, Вас обидел мужчина на первом свидании. Вы расстроены, даже - раздражены. Готовы на всё, лишь бы избежать повторения гнусной ошибки. Ваше решение?
       - Э-э-э-э...Вопрос на засыпку? Хорошо, я отвечу. Скорее всего, я больше не захочу видеть этого невежду.
       - Правильно, а дальше?
       - Займусь самосовершенствованием. Для начала - покопаюсь в себе. Найду верные плюсы и черные минусы. Потом окунусь с головой в работу. Время сгладит острые углы конфликтной ситуации.
       - Вполне приемлемо, но не совсем разумно. Давайте заглянем в пластмассовую мыльницу, из которой вылетел конфликтный пузырь. Видите? У вас была возможность избежать незаслуженных оскорблений.
       - Каким образом? - я будто во сне увидела плывущие картинки немого кино: телефонный звонок, акт Танькиного вандализма с раритетным гардеробом, моё неубедительное сопротивление дурацкому "Мадриду" и отвратительный розовощёкий боров с жирными волосатыми лапами.
       - Небольшая информация о Вашем кавалере, я думаю, послужила бы первым шагом в обратную сторону от будущей проблемы. Приверженность собственным моральным принципам и жизненным устоям - есть шаг номер два. Как говорится, выслушай мнение друга и поступи так, как тебе по сердцу. И заключительный этап - не подавляй желания души. Она твой единственный советник. Если шепчет: "Встань и уйди. Это не твоё", значит - встань и уйди. Представили? И каков результат?
       "Бедный трудяга-стеклодув прилагал напрасные усилия. Очередной шедевр так и остался в положении застывшей капельки мутнеющего стекла".
       - Фантастика! Карл, Вы кто? Гипнотизер на вольных хлебах или медиум?
       - Я...я - психоаналитик. Можете так считать. Ну, и немножечко, парапсихолог. Только т-с-с-с, - Карел приложил указательный палец к губам, - Это страшная государственная тайна!
       - Торжественно клянусь на священной Библии, - я артистично выставила перед факиром розовую ладонь, - сохранять вверенную мне тайну, как зеницу ока и быть преданной ей даже когда господь призовет к себе мою грешную душу!
       Карел вздрогнул, болезненно поморщился, и не совсем миролюбиво произнёс:
       - Оставьте Библию в покое. Чем Вас не устраивает давно забытый Кодекс Чести? Поклясться в верности на Святом Писании равносильно заранее признаться во лжи и предательстве. Вы верите богу? Ерунда. Люди - актёры! Они играют спектакль под громким названием "Во имя отца, и сына, и святого духа...аминь!" вот уже на протяжении многих десятков лет. Запомните, Клара, истинно верующие никогда не присягнуть Всевышнему, если горячая клятва вытекает из анекдотической ситуации. Хотя, я Вас не осуждаю. Люди уже давно забыли такие слова, как честь, достоинство, уважение, вера. Действительно, имеет ли смысл упоминать пресловутый Кодекс Чести?
       Я полоумно хлопала глазами и беззвучно раскрывала рот:
       - А-а-а...э-э-э...м-м-м....Так получается, я...бесчестная, аморальная, неискренняя актриска? Ваш монолог...
       - Простите, Клара! Простите, простите, простите! Эта тоскливая абракадабра совершенно не относится к Вашей девственно чистой душе. Я жуткий осёл! Мои различные клиенты большей частью относятся к вполне обеспеченным слоям населения и, посещая божий храм, равнодушно позёвывают возле скорбящего лика Девы Марии. Они воспринимают золоченые купола церквей только в отраженье массивных звеньев платиновых оков. Для них колокольный звон начинается в динамике фартовой сотовой "выдвигушки". К великому сожалению, трудно, имея большие деньги, сохранить достоинство.
       - Карл, Вы...Вы такой странный.
       - Правда? Это комплимент или наоборот?
       - Скорее, комплимент. Я не встречала мужчин, которые способны рассуждать о Вечном и абстрактном в довольно таки неожиданной интерпретации.
       - Тогда давайте кутить!
       - Что?
       - Предлагаю испить по рюмочке коньяка и заказать "Эспрессо" - великолепный крепчайший напиток. На Востоке, истинные ценители этого тонизирующего напитка, советуют следом за глотком кофе, делать глоток чистой ледяной воды.
       - Зачем?
       - Для контрастности вкуса или для повышения вкусовых качеств. И каков будет Ваш положительный ответ?
       - Я согласна. Восток - дело тонкое!
       ************************************************************
       В окно кофейного заведения настойчиво заглядывал брюзжащий холодный вечер. Пора было, как говориться, и честь знать, но я абсолютно не хотела покидать уютный салон волшебного лайнера. Мягкие тембры желанного голоса нежно баюкали сердечную колыбель. Я заглянула в розовый пух дрожащего облака и увидела смешную босоногую девчонку, с радостным визгом носившуюся по цветущему полю. Бриллиантовые капельки весёлого летнего дождя пинг-понговым шариком скакали на ребячьих ладонях. За девчонкой, нелепо подпрыгивая и заливисто лая, гонялся черный вислоухий щенок. "Кто ты, юное златокудрое создание из чудесной страны, именуемой Детство? Такое родное и такое знакомое... Боже праведный, неужели,...конечно,...лёгкое платьишко в белый горошек, озорно вздёрнутый носик, солнечная россыпь веснушек, игривые ямочки на пухлых щеках...Я! Это же Я!!!".
       - Клара, Вы куда-то улетели?
       "О! Этот чувственный голос! Пожалуйста, ещё минутку позволь мне остаться в недосягаемом королевстве исчезнувших грёз. Мне так спокойно, так хорошо!". Звёздный туман рассеялся. Я почувствовала на своей руке горячее дыханье божественной неги.
       - Клара, милая, вернитесь ко мне.
       - Ох! - Сон разлетелся на миллиарды радужных осколков. - Карл...я задремала? - Мне было ужасно неловко, - сама не понимаю...
       - Вы отдохнули? - в черном омуте бездонного колодца весело резвились озорные солнечные зайчики.
       - Так, так, так. Подождите, подождите. Я, кажется, начинаю кое-что понимать. А ну, признавайтесь - это Ваша работа?
       - Где? - мужчина притворно оглянулся по сторонам.
       - Карл!!! - я постаралась, как можно убийственнее запустить огненную стрелу негодующего взгляда.
       - Помилуй меня, о великая королева! Не лишай жизни ничтожного раба твоего!
       - Карел!!!
       - Всё, сдаюсь! Уберите Дамоклов меч.
       - Я жду объяснений.
       - Не могу оставаться равнодушным, когда хилая искра печали взрывается адским пламенем горькой депрессии. Сердце, оно такое чуткое и ранимое, словно трепещущий мотылёк в отблесках горящей свечи. Его перламутровые крылышки излучают радужное сияние до тех пор, пока жаркие руки огня не коснутся их своими грубыми пальцами.
       - Унылая аллегория. Скажите, хотя бы, как Вам удается ввести человека в состояние транса абсолютно незаметным образом?
       - Маленькие тайны большого мастерства. А если серьезно, обычное биоэнергетическое воздействие на определённые участки коры головного мозга. Своего рода - магнетический гипноз. Я всего лишь заставляю пациента самостоятельно возродить некоторые элементы наглухо заколоченной подкорки. Проще говоря, оживить приятные воспоминания о чем-то, давно ушедшем. Как правило, это детские грёзы. Для многих людей волшебное страна беззаботного детства - единственное место, где они были по-настоящему счастливы, и каждый их них втайне искренне желает хотя бы на один единственный миг вернуться туда.
       - Наверное, Вы правы... - Я почувствовала необычайную лёгкость. Хотелось беспричинно смеяться, говорить и делать глупости. Мой язык воспользовался подходящим моментом и ляпнул одну из них:
       - Я так благодарна Вам Карл за чудесный вечер! К сожалению, мне пора. Завтра я должна представить своему научному руководителю развёрнутый план кандидатской диссертации и готовый автореферат (кто бы его за меня ещё сделал).
       - Очень жаль, но...не смею Вас больше задерживать. Позвольте? - Карл галантно помог мне выбраться из-за стола.
       "Идиотка! Глупая старая калоша! Если ты сейчас уйдёшь, то потеряешь его навсегда" - яростно шептал мне оптимистически настроенный внутренний голос.
       "Молодец! Давно пора сделать ручкой этому напыщенному всезнайке! Ты же не собираешься просиживать вечно за столиком второсортной кофейни? Твой красавчик относится к исторической породе кобелирующих жеребцов, ловко умеющих запудрить мозги наивной дурочке" - цинично брюзжало моё второе негативное "я".
       - Я провожу Вас Клара. Не возражаете?
       Конечно, я не возражала!
       Путь, длиною в четыре хорошие остановки маршрутного транспорта, закончился непростительно быстро. Я грустно протянула мужчине дрожащую руку.
       - Вот мы и пришли. До свиданья, Карл. Сегодня Вы подарили мне больше, чем сказку. Я...
       Мягкие прохладные губы нового знакомого осторожно коснулись моей заалевшей щеки.
       - Спокойной ночи, милая.
       Я закрыла глаза. Бурные волны горячей истомы затопили остатки сознания. Таинственный остров материализовался в приятную реальность.
       - Когда мы увидимся снова? Ты самый лучший, самый, самый...
       "С-а-м-ы-й-и-и-и-и..." - эхом откликнулась звенящая тишина.
       Я вернулась с голубых небес на бренную землю: миниособняк, презентованный доброй сестрой, резная калитка, осенняя ночь - всё было на месте, кроме...него. Карл исчез.
       "Вот и всё, глупышка. Твой фантастический сон закончился. А, был ли он?".
      

    VII.

       Кто придумал эту глупую фразу: "Доброе утро!"? Неужели суетливая беготня по комнатам с зажатой в зубах щёткой и чайником в руках вызывает у кого-то положительные эмоции? А душераздирающий звон механического будильника, с ловкостью средневекового инквизитора, отправляющего на жертвенный костёр еретичную душу безвинного сновидения?
       Окружающие предметы повседневного быта хаотично кружились вместе со мной, создавая убедительную картину чрезмерно деловой активности. Фарфоровый бокал, источавший волнующий запах свежесваренного "Капучино" нервно подпрыгнул на кафельной столешнице и, не успев правильно оценить заданный ритм всеобщего круговорота, опрокинулся на бок. Горячие кляксы утреннего напитка томно расползались по шелковистой поверхности черновой заготовки будущей диссертации. Не успела я и глазом моргнуть, как первые страницы титанического научного труда вкупе с авторефератом покрылись ужасающими бурыми пятнами. Боже! Ущерб дурацкого ротозейства был по истине не исчислим! Мне оставалось надеяться только на возможную благосклонность руководителя "проекта", стареющего Дон Жуана Питерсона. Я засунула испорченный ворох бумаги в твёрдую красную папку и ринулась на остановку.
       - Доброе утро, Клара Петровна! - мелодично проворковала черноокая секретарша "Главного". - Альберт Вадимович как раз справлялся о Вас. Так я доложу?
       - Погодите, Ниночка. В моём распоряжении ещё час. Слушанье назначено ровно на 10-00. Я хочу подредактировать кое-какие материалы. И потом, господин Питерсон должен...
       - Ни слова о долгах, голубка моя! - холёные пальчики господина Питерсона вожделенно сомкнулись на моём запястье. - Прошу ко мне в кабинет.
       В приторно - тропическом рае, состоящем большей частью из экзотической растительности, ламината, металла и стекла, Марк Семёнович Питерсон, мой непосредственный ученый "цензор" возвеличивался до статуса божественной особы. Умопомрачительные высоты Олимпа, скромно значившиеся в действительности как "Зам.Ген.директора по научной деятельности старший научный сотрудник профессор Питерсон М.С." пьяно кружили голову их безбородому повелителю.
       - Что случилось, ягодка - вишенка моя? На вас же лица нет! Немедленно присаживайтесь! - мужчина насильственно запихнул моё сопротивляющееся тело в мягкое чрево кожаного дивана. - Пять капель армянского коньячка на стаканчик зелёного чая, и терпкую вишенку под язычок - такую же, как Вы, сочненькую да сладенькую! Это мой чудодейственный рецепт неиссякаемой энергии и кавказского долголетия! - Питерсон гордо выпятил обозначившийся животик.
       - Не стоит беспокоится, Марк Семёнович. Я в порядке, а мой доклад... он...Он трагически погиб!- Вымученная слезинка горько упала на розовую профессорскую кисть.
       - Как? Ничего не понимаю. Кто погиб? Почему?
       - Говорю же, автореферат. Я...Бокал...Словом, всё кончено!
       - Кларочка, девочка, объясните, наконец, в чем суть трагедии?
       - Я торопилась, понимаете? И...и...пролила кофе на готовый доклад. Вот.
       - Ерунда, отпечатайте новый экземпляр.
       - Не могу. Это был рукописный текст, ещё не вбитый в компьютерную базу памяти.
       - То есть, Вы хотите сказать...
       - Да-а-а-а, я не подготовилась к Ученому Совету. - Вторая хрустальная капелька звонко булькнула в эликсир Питерсона.
       Профессор ошеломлённо выпучил белёсые рыбьи глаза, захлопал ржаными ресницами и зловеще прохрипел:
       - Заха-р-р-р-р-о-о-ва, Вы хотите моей смер-р-р-р-ти?
       - Простите, Марк Семёнович, я...я исправлюсь.
       - Когда, уважаемая? Совет начнётся ровно через сорок минут. Вы понимаете, что "Главный" разделает меня аки волк безвинного ягнёнка? - Питерсон красноречиво направил указательный палец в замысловатую лепнину потолка.
       - Марк Семёнович, Вы же Гений! Ну, придумайте что-нибудь! - я заискивающе погладила черные лацканы мужского пиджака. - Миленький!
       - Клара Петровна, оставьте глупое ребячество! Мы, в конце концов, не в Детском саду! Вы допустили жуткую халатность по отношению к своей работе. Более того, я, как Ваш непосредственный руководитель и творческий наставник, получу львиную долю нареканий от "Главного".
       - Может мне заболеть на пару деньков, а? Скажем, внезапная куриная слепота или птичий грипп?
       - Шутить изволите? Смейся паяц над погибшей душой! Смейся и плачь! Я раздавлен! Раздавлен жестоко и нагло! И кем, позвольте узнать? Женщиной, которая, разменяв четвёртый десяток, так и не научилась банальной пунктуальности.
       - Не этично, батенька, напоминать женщине о её возрасте. - Я, как могла, старалась держать клокочущее негодование в узких рамках приличия.
       - Вы решили преподать мне урок этики? Вы?... Мне? - лицо профессора стало похоже на кумачовый панцирь варёного рака. - Я не ослышался? Какая чудовищная наглость!!!
       Можно было, конечно, пойти другим путём, и избрать в качестве чудодейственной волшебной палочки елейную тактику обольщения. В НИИ господин Питерсон слыл фанатичным поклонником всех женских прелестей без исключения. Его грешная душа постоянно требовала удовлетворения морального комплекса неполноценности. Профессор обожал сладострастные дифирамбы, льющиеся из уст юных аспиранток ученого заведения, безумно мечтающих выскочить из его холостяцкого ложа в кресло Доктора наук или (на худой конец) скромного заведующего штатной лабораторией. Безмозглые красавицы - студентки не редко обсуждали кропотливое написание дипломной работы под хрустальный звон бокалов и лающий смех вечно озабоченного начальника. Марк Семёнович просто обожал различные элементы запугивания нерадивых коллег и использовал их с целью получения "достойного" вознаграждения.
       Моё второе гордое "Я" брезгливо отшвырнуло предложенный эротический наряд реального выхода их кризисной ситуации. И, как говорится, Остапа понесло!
       - Потрудитесь мне не хамить, уважаемый Марк Семёнович. Я прекрасно осведомлена о возможных последствиях срыва Ученого Совета. Но я не рассматриваю, сей факт вопиющего нарушения, как глобальную мировую катастрофу. Более того, я не собираюсь умасливать Ваше больное самолюбие акробатическими этюдами на шелковых простынях. Вы же этого добиваетесь? Иначе как можно объяснить защиту несуществующей диссертации госпожой Волкович, которая в течение длительного времени отогревала целлюлитные места под жарким солнцем Анталии? Я видела её "скромные" наработки - бред сумасшедшего из ясельной группы детского сада. И вдруг такой фурор?! С чего бы? Ваш кабинет, или Ваша "королевская постель" обладает чудодейственной силой? А Смыслова? Тихая неряшливая посредственность. Её ума хватало только на тщательную обработку резиновым ёршиком многочисленных лабораторных пробирок. Всего один вечер и одна ночь, проведённые с Вами, заменили технические перчатки, на мятый халат руководителя группы. Достаточно примеров? Скажите, Питерсон, неужели Вам не противно слепо кидаться на всё живое и движущееся?
       Профессор изумлённо всплеснул бесцветными руками, картинно схватился за добротную материю пиджака на уровне сердца и хрипло заорал:
       - Вон!!! Немедленно вон!!! Убирайся отсюда!!!
       - Не кричи, мебель поцарапаешь, старый идиот! - я грациозно удалилась, не преминув как следует хлопнуть на прощанье тяжелой дверью.
       - Нинель, я еду домой! - бросила я вместо прощанья незаменимой помощнице "Главного". - Заседание "Совета Директоров" отменяется. Меня свалил тяжелый недуг: производственное отравление физиологическим ядом.
       - А разве такой бывает? - Необъятные просторы Ниночкиного интеллекта вынужденно ограничивались 15-дюймовым экраном жидкокристаллического монитора.
       - Бывает, бывает. Он продуцируется в достаточных количествах, если "верхи" хотят, а "низы" не могут. Впрочем, тебе это не грозит.
      

    VIII.

       Сидя на жесткой пружинистой "табуретке" истерически дребезжавшего трамвая, я с нескрываемым отвращением перелистала колючие страницы минувшего инцидента. "Чего, спрашивается, мне вздумалось орать на похотливого Питерсона? У каждого свои недостатки. В конце концов, его интимная жизнь не тема моей диссертации (скорее всего, уже бывшей диссертации). Пусть мужик развлекается на здоровье! Лично я не получала от него приглашения к физической близости. Значит, прощай, ученая степень? Ах, Карл, Карл! Верни меня в детство!".
       От воспоминания недавнего знакомства повеяло теплым ароматом сиреневой дымки. "Что это было, Карл? Ты мне приснился?".
       "Это фея махнула прозрачным крылом,
       Это осень окутана призрачным сном,
       Это нежность боится дыханья зимы,
       Это спряталась боль под фатой тишины.
       Это небо коснулось губами воды,
       Это к розовым замкам уходят следы,
       Это ветер шальной из неведомых стран,
       Это я обнимаю руками туман...". - Легкой грустью отозвалось невидимое эхо.
       - Девушка, у Вас телефон звонит! - Погруженная в лирические размышления о таинствах бытия, я совершенно упустила из виду существование новой вехи в истории развития человечества - мобильной связи. Чёрная пластмассовая "NOKIA" добросовестно выводила электронную трель.
       - Кларисса, ты где? - Бесцеремонно поинтересовался миниатюрный телефонный аппарат.
       - Судя по времени - на работе.
       - Врёшь, тебя там нет! Проспала? - С обидой в голосе поинтересовалась Танька.
       - Ага. Сейчас вот досыпаю в трамвае. По дороге обратно.
       - Что-то случилось?
       - Ровным счетом - ничего, если, конечно исключить моё увольнение не по собственному желанию.
       - Послушай, Кларисса, я не готова к розыгрышам. Давай, начистоту...
       - Давай, только при личной встрече. Идёт? Салон общественного транспорта не располагает к доверительной беседе.
       - О чем речь, подруга?! Немедленно приезжай. Кстати, ты мне тоже позарез необходима. Тут такое случилось!!! - я мысленно представила, как бешено округлились и без того круглые глаза Доминик Жанье.
       - Вари кофе и лепи бутерброды. Во мне проснулся доисторический зверь.
       - Не вопрос! Жду!
       Ровно через двадцать минут я блаженно наслаждалась сказочными деликатесами "высшего общества". Прикурив длинную ментоловую сигарету, Танька вежливо поинтересовалась:
       - Ну, и за что тебя поперли из хваленого НИИ?
       - Так, ерунда. Решила подвергнуть осуждающей критики развратное поведение нашего Марка Аврелия.
       - Изобличила негодяя?
       - Ещё как! С завтрашнего дня моё постоянное место пребывания в городской службе занятости населения.
       - На должности...?
       - Российского безработного. Мило, не правда ли?
       - Ничего человеку не даётся так дёшево и не ценится так дорого, как собственная глупость! - Нравоучительно изрекла кем-то оброненную цитату моя подруга.
       - Думаешь, следовало промолчать?
       - Думаю, не следует убиваться. Будешь моим личным поверенным в делах Компании "Версаль".
       - Танька, ты же знаешь, я никудышный коммерсант!
       - Зато умная и образованная женщина. Самоотвод не принимается.
       Я грустно покачала головой.
       - И всё таки...
       - Ладно, осудим вопросы трудоустройства чуть позднее. Сейчас о главном: вчера безвременно скончался всеми известный господин Антонов. Да, да, не смотри на меня так. Именно ТОТ Антонов. Врачи констатировали смерть по причине острой сердечной недостаточности. Инфаркт миокарда, Кларисса. "Умер, бабушка, твой дедушка!".
       - Допрыгался жирный ублюдок? Туда ему и дорога.
       - Чрезвычайно гуманно!
       - Прикажешь вечно скорбеть?
       - Гражданская панихида состоится завтра в 15 часов во Дворце Колонного Зала...
       - Местного крематория? Ты, видимо, решила разбудить в моём холодном сердце огонь нетлеющей печали? Или выдавить горькие слёзы утраты? Напрасно! Я...
       - Ты должна присутствовать на траурной церемонии.
       - Что-о-о? - я не поверила услышанному. - Обалдела? Крыша поехала? Планка упала? Значит так, прощайте, мадам Жанье! Всего Вам наилучшего, скорейшего выздоровления и...
       - Прекрати истерику! - Неожиданно рявкнула Танька. - Я не закончила. Это всего лишь просьба. Моя к тебе. Вернее, не совсем моя. Полянская, наша уважаемая состоятельная клиентка, хотела бы повысить и без того высокий рейтинг клуба "Одиноких сердец". Она слёзно умаляла шепнуть тебе пару ласковых. Разумеется, гонорар актрисы Захаровой, будет несколько выше гонорара доцента Захаровой. И, как ты понимаешь, не в моих интересах захлопнуть дверь перед носом выгодного клиента.
       - Прости, дорогая, но я ни черта не понимаю. Полянская, актриса, гонорар, похороны Антонова, артсалон "Версаль" - где связь?
       - Тебе, Клара, отводится роль безутешной невесты покойного. В интервью докучливой прессе ты скажешь, что познакомилась с усопшим финансистом Антоновым исключительно благодаря клубу "Одиноких сердец" и вместе с хозяйкой любвиугодного заведения мадам Полянской горько скорбишь о кончине дражайшего жениха. Пресса обязательно заглотит щедрую приманку, а дальше - дело техники и свободно конвертируемой валюты. Мой же личный интерес заключается в сохранении и преумножении клиентурной сети артсалона "Версаль". Твой гонорар двухчасовой плакальщицы составит годовую зарплату научного работника. Кларисса, не заводись! Это всего лишь бизнес и не более того.
       - Хочешь сказать, погребение Антонова - не что иное, как самопроизвольная пиар - компания? Богатые охотничьи угодья для пронырливых ловкачей?
       - Можно и так обозначить. Её величество - реклама. В данном случае: ритуальной продукции и услуг, модельных салонов и салонов красоты, торгового комплекса "Флора", автотранспортных предприятий и т.д. Жизнь и смерть есть продукция народного потребления, приносящая не малый доход. Любой человек нуждается в материальном благополучии.
       - Низко! Подло! Гадко! Я не хочу в этом участвовать!
       - Нет? Ты отказываешься? Даже ради нашей многолетней дружбы?
       - Дружба бесценна, запомните мадам Жанье! Она не исчисляется суммой обещанного гонорара. Помнишь, как мы с тобой честно делили поровну засохший пирожок с капустой и были счастливы, хотя имели возможность обедать в дорогом ресторане? А знаешь почему? Это был наш пирожок, купленный на остатки стипендии! А когда я чуть не отдала богу душу, умудрившись подцепить крупозное воспаление лёгких в тридцатиградусную жару, разве ты устроилась возле моей кровати бессменной сиделкой за финансовое вознаграждение? Ты пропускала лекции, копила хвосты, задаривала щедрыми подношениями учебную часть, но не сдавала поста!
       Расчетливая французская мадам подавленно обмякла, хлюпнула припудренным носиком и завыла голосом русской Татьяны Валерьевны Белохвостовой:
       - Кларочка, девочка, прости меня дуру набитую! - Танька нервно припала к моей щеке розовым ланолином губной помады. - Я совсем сдурела в этом топком болоте рыночной экономики. Всё кручусь, кручусь как мартышка на бочке! Гори он синим пламенем этот околевший Антонов вкупе с голодными падальщиками! Мы сегодня же улетаем в Египет! Чудное, чудное место! Ностальгические воспоминания о мумифицированных фараонах!
       - Погоди, Татьяна. Ты не можешь рисковать налаженным бизнесом мсье Пьера Дюбуа Жанье. Он не заслужил...
       - Не поддавайся угрызениям совести. Пьер меня поймёт.
       - Фу, ты, черт! Сама не знаю, чего хочу! Доминик, я утром перепутала ноги. Вместо правой, встала с...
       - Левой? - услужливо подсказала Танька.
       - Если бы! С обеих сразу и прямо на голову.
       - Диагноз - контузия?
       - Вот, вот. Ладно, подруга, валяй, звони Полянской. Я согласна изображать молодую вдову, но с одним условием: больше ни слова о гонораре! В частности, из твоих нежных уст.
       - Кларисса!!!
       - Да, чуть не забыла, организуй мне, пожалуйста, траурную шляпку с густой вуалью (хотя, меня больше бы устроила паранджа). Мне претит лицезрение собственной физиономии на офсетных страницах бульварных изданий.
       - Я всё сделаю, как ты захочешь! - Танька еле сдерживала бурный припадок коммерческой радости. - Кларка, милая!
       Неожиданно, я почувствовала колоссальную физическую усталость, сравниться с которой могла, разве, что тягловая лошадь.
       - Танька, мне пора. Увидимся завтра.
       - Кларисса, мы же собирались пообедать в "Магнолии"? Твоя бессмысленная работа завершилась, муж и дети, в принципе, отсутствуют. Я не понимаю...
       - Хочу побыть одна. Можно?
       - Ну, если ты так ставишь вопрос...- подруга обиженно нахохлилась.
       Я весело обняла шифоновую пену Танькиной радужной блузки от "Кордена" и миролюбиво интерпретировала конечный результат нашей беседы:
       - Не сердись, брось эту моду - на сердитых возят воду!
       А на смирных, будь, покоен - часто возят остальное!
       - Сама придумала?
       - Обижаешь! Мне же ещё при рождении медведь на ухо наступил.
       - При чем здесь твои уши? Я говорю о легкокрылом пегасе.
       - А я о ком? После меня это кровожадное хищное животное грубо расправилось с конём. Даже пёрышек с хостом не оставило.
       - Старая больная маразматичка!
       Фольклорная критика моих недюжих умственных способностей говорила о том, что Танька больше не сердится и шаткий мир сопредельных государств восстановлен.
       Я торопилась в родные пенаты. Моё разыгравшееся воображение живописно запечатлело на глянцевой фотобумаге сокровенной памяти момент ожидания встречи топчущегося у калитки мужчины. Он задумчив, нерешителен и, даже, растерян. Где скрывается та, что пленила его горячее сердце? Почему молчит? Почему не бросается в раскрытые объятья?
       Увы. Я ошиблась. Вместо желанного Карела, у металлической сетки забора лениво глодала помойную кость рыжая бездомная собака.
      

    IX.

       Танька сдержала обещание насчет траурной шляпки. Ровно в 14 - 00 местного времени у калитки моего скромного особняка плавно затормозил фиолетовый "Мерседес" - иноземная гордость Доминик Дюбуа Жанье. Чопорные помощницы русской француженки доставили несчастной "вдове" почившего бизнесмена траурный гардероб.
       В элегантном черном костюме скорбного назначения я выглядела потрясающе. Танька двусмысленно улыбнулась:
       - Король погиб. Да, здравствует король!
       - Исключено! Забудь! У меня кишки выворачивает наизнанку при одном только упоминании благоговейного имени холёных самоуверенных рож! Я представляю, в какое море "искренних" слёз нам предстоит окунуться.
       - Не гони волну, Кларисса. Ты страдаешь морской болезнью. Гляди на это событие проще. Как гласит восточная мудрость: "Смерть любого человека уже само по себе - праздник".
       - В Вашей цитате ошибка, мадам Жанье. "Смерть хорошего человека - это тоже праздник". Заметь, Танька, х-о-р-о-ш-е-г-о! Думаешь, Антонов был хорошим человеком?
       - Ну, не знаю, не знаю. Я с ним не жила. Только, извини, конечно, общественное мнение и твои умозаключения по щепетильному вопросу диаметрально противоположны. Коллеги ценили господина Антонова за честность, порядочность, безупречную репутацию и лёгкий свободный нрав.
       - Да, уж, точно! Свободный нрав! Что касается остального, моральными принципами коллективный любимец был, явно, не отягощен.
       - Грех поминать усопшего злобливым словом.
       - Плевать я хотела на твоего "протеже" вместе с моими и его грехами! Давай, выметайся, опоздаем! Через полчаса начало концерта по заявкам состоятельных клиентов.
       - Язва!
       - Сама такая!
       Обменявшись достойными любезностями, мы с Танькой погрузились в бархатно-кожаный салон её современного иноходца.
       Траурная церемония походила на мягкую жевательную резинку: чем дольше её мутызгаешь в ротовой полости, тем длиннее и эластичнее она становится. От едкого запаха ладана - непременное присутствие на похоронах священнослужителя предусматривалось установленными правилами богемного этикета, от неискренности сопливых речей, от грустно-трагической музыки отвратительно кружилась голова. К горлу подкатил тошнотворный комок нарастающей дурноты. Слава богу, этикетом было запрещено с громким рёвом и слёзными причитаниями кидаться "вдовствующей невесте" на холодную грудь усопшего жениха. Убив наповал любопытствующих корреспондентов желтой и белой прессы ответом: "Ах, прекратите жестокий допрос! Я задыхаюсь от спазмов!", я потихоньку выскользнула из черной креповой толпы друзей и соратников околевшего "мужа", рассчитывая успеть в близкое сердцу НИИ. Хотелось провентилировать кое-какие глобальные вопросы моего неминуемого увольнения.
       ************************************************************
       - Клара Петровна! Какая же Вы чуткая и добрая женщина. Единственный эталон для подражания в нашем бедном исследовательском заведении! - секретарша Ниночка искренне прослезилась.
       "Интересное начало! Скорее всего, приказ о моём увольнении уже подписан "Главным" и передан для расчета в бухгалтерию, а Ниночка дипломатичным образом старается бросить мне под ноги мягкую подушку" - горько подумала я.
       - Не стоит так драматизировать банальную ситуацию. В конце концов, дорогая, мы предполагаем, а бог располагает.
       - Да, да, конечно, я понимаю - Вы хотите сказать "Все мы гости в этом мире"?
       - Не то, что бы,...но это, видимо, судьба.
       - В таком возрасте! Ужас, правда?
       - Пинок болезнен, дорогая, в любом возрасте. Надо просто оптимистически смотреть на грустные вещи. "Главный" у себя?
       - Да, проходите Клара Петровна. Я доложу.
       Николай Геннадьевич Осадчих мрачно указал мне на предусмотрительно выдвинутый стул.
       - Я разделяю Ваши чувства, Клара Петровна. Столько лет совместной работы! Наука потеряла гениальнейшего ученого. - "Главный" смачно прикурил ароматизированную сигару.
       "Сначала меня нокаутировали, а теперь совесть заела - решили немного облегчить сокрушительный удар".
       - Не надо так, Николай Геннадьевич. Незаменимых ученых нет.
       - Разумеется, но существует понятие: Великий человек, Неповторимый гений! Я принял решение доверить Вам, Клара Петровна, как единственному достойному сотруднику нашего НИИ возглавить все необходимые хлопоты по организации церемонии прощания.
       Я глупо хлопала глазами и по-идиотски сопела. "Главный" расценил олигофренический психоз по-своему.
       - Ниночка Вам, конечно же, поможет. Вот, я подписал ордер на накладные расходы.
       Сумма, обозначенная в "расходнике" была явно сказочной. Погрузившись в коматозное состояние и поблагодарив доброго "Главного" за проявленную щедрость я нетвёрдыми шажками годовалого младенца направилась к помощнице Ниночке.
       - Ниночка, скажите, Вы давно в курсе случившегося?
       - Прямо с утра, Клара Петровна. Нам позвонили из городской клинической больницы "Скорой и неотложной медицинской помощи" около десяти часов. Дежурный врач сообщил, что Марк Семёнович Питерсон ночью скончался от обширного инфаркта миокарда. А Вы когда узнали?
       Кома достигла своей апогеи.
       - Я?...Ах, я?...Ну,...я,... я узнала...да...- Сердце бешено колотилось. "Как умер? Почему умер? С какой стати Питерсону пришло в голову умереть? Неужели я виновата в смерти профессора? Я устроила безобразный дебош в кабинете научного руководителя, обозвала его похотливым кобелём и...довела до инфаркта? Нет! Не может быть! Это чушь! Юмористический Армагеддон!".
       - Вам плохо, Клара Петровна? - Ниночка суетливо забегала возле меня.
       - Да, мне плохо! Мне очень плохо! Я должна успокоиться, и прийти в себя. Позвоните мне вечером, Ниночка. Хорошо?
       - Обязательно, Клара Петровна. Может корвалольчику накапать? Или такси вызвать?
       - Корвалол отдайте шефу, а такси...да, пожалуй, Вы правы. - "Извозчик, отвези меня домой...та-та-та-та..., где гражданин, тот, что сорил вишней?" - не к месту прогнусавила я случайный набор фраз известной песни А. Розенбаума.- И, что характерно, Ниночка: вишня есть, а гражданина нет!
       У мраморного крыльца, единственной достопримечательности вымирающего НИИ, лихо притормозила "шашечная Тойота".
       - Глядите, Ниночка, как возросло благосостояние местного автотранспортного предприятия! От раритетных "Волжанок - 24" до смазливых японских гейш!
       - Я позвонила в частное агентство "Русский стиль"...- Извиняющимся голосом прошептала секретарша.
       - Тем более! Я всегда была уверена, что пронырливые японцы слизали модельные чертежи луноликой красавицы с богатырских предков пучеглазого "Запорожца". "Тойота" в Русском стиле - это по-нашему!
       За окном грубо вякнуло простуженное сопрано. Видно теплолюбивая иностранка ещё полностью не акклиматизировалась в морозных трущобах ссыльных каторжан.
       - Домой, пожалуйста,... Цветной бульвар,... Хотя, нет,...Собор Александра Невского... или лучше сразу в кафедральный?
       Угрюмый водитель неопределённо пожал плечами.
       - Спасибо за совет. Премного благодарна. Вы читаете мои мысли.
       - В кафедральный, значит, в кафедральный. - Мужчина неожиданно лихо крутанул серебристый шедевр дизайнерского искусства, и заграничная дева плавно устремилась к намеченной цели.
      

    X.

       Храм верноподданных Иисуса...православная церковь, она твердо врезалась в мою память еще со времён босоногого детства, когда Лелька Наташа, родная сестра отца, женщина смиренная и глубоко набожная, тайком от атеистических родителей совершила над единственной племянницей богоугодный обряд крещения. Я навсегда запомнила скучно туманную атмосферу незнакомого помещения, унылую мелодию "огромадной бандуры" (таким мне показался в детские годы величественный орган) и печальные лица странных дяденек, одетых почему-то в длинные женские платья. Сморщенные бабки в черном монашеском одеянии то и дело прикрывали дряблые натёкшие веки, беспрестанно тыча себе в лоб, плечи и грудь желтушными пальцами. Мне было ужасно скучно, и я осторожно дёрнула зомбированную Лёльку Наташу за рукав вязаной кофты. В этот самый момент рыжебородый верзила окропил мою голову холодной водой. Детская психика не выдержала столь обидного унижения, разразившись некстати громоподобным плачем. Тётка испуганно прижала к себе дико орущую племянницу, болезненно причитая:
       - Прости господи рабу неразумную,...прости господи,...прости...
       Вернувшись под отчую крышу, я торжественно дала Лёльке Наташе клятвенный обет молчания и воодушевлённая сокровенной тайной, умчалась на бескрайние просторы ребячьих забав.
       Будучи уже в зрелом возрасте, я ассоциировала магическое воздействие церковного интерьера разве, что с леденящими объятьями зимней проруби. Горечь тоскливого песнопения камерного хора усугублялась извечно скорбными ликами плачущего иконостаса.
       Я пристроила длинную восковую свечу рядышком с её изрядно оплывшими сёстрами и растерянно заглянула в масляные глаза нахмуренного угодника.
       - Ты, Николай - чудотворец, спаси грешную душу рабы твоей Клары. Не виноватая я! Или виновата? Прости, если в смерти блудливого Питерсона замешан мой несдержанный язык... - дальше этот самый "несдержанный язык" пробубнил только ему одному известный ремикс на молитвенное "Отче наш...". Не знаю, насколько вняли полурифмованной абракадабре божественные уши святого Николы - угодника, но глупая заблудшая овечка (в моём лице) испытала душевное облегчение. Монументальная фигура самобичевания рассыпалась невидимым прахом. Я добросовестно перекрестилась, чмокнула елейный воздух на расстоянии пяти сантиметров от чудотворной иконы (природная брезгливость не позволила мне запечатлеть благодарный поцелуй святом кресте "общего пользования") и направилась к выходу.
       После смиренного излияния постылой горечи бытия, трагическое настроение кануло в лета. Теперь я по-другому расценивала кончину Марка Семёновича Питерсона. "Сам виноват, кобель похотливый! В его возрасте порядочные мужчины должны задуматься о душе, о вечном, а не скакать подобно блохе с одной размалёванной шавки на другую. Господь жестоко карает грешное прелюбодейство. Вильнул облезлым хвостом в чужую сторону - на, заполучи летальный исход! Хотя, если у человека вместо Библии настольная книга - "Плейбой"...".
       Бурно цитируя собственные умозаключения, я вдруг почувствовала, что совершенно продрогла в модельно - траурном наряде. Озверевший до необузданности северный ветер яростно швырял в лица прохожих колючую липкую жижу из грязного снега и промозглого дождя. Преждевременные сумерки молниеносно сгущались. Теперь вернуться домой засветло казалось более, чем утопично.
       Добросовестно отбив голодные внутренности в переполненном троллейбусе, и выслушав непечатные цитаты общенародной сессии малоимущего населения, я безвольным тюком вывалилась на знакомой остановке. До желанной встречи с любимым особнячком, если скакать непрерывным галопом через зловещие тернии "Черёмуховой аллеи", было, минут пятнадцать, не более. Тропинка, короткая утром, ночью казалась длиною в целую жизнь. Я глубоко вздохнула, приосанилась и мужественно бросилась на абордаж "вражеского корабля".
       Еле уловимый изначально шелест чьих-то шагов постепенно становился всё яснее и отчетливей. Глухой звук удара тяжелой обуви об асфальт недвусмысленно указывал на половую принадлежность её хозяина. "Маньяк! За мной гонится маньяк!", и прежде, чем я успела так подумать, грубые мужские пальцы, затянутые черной искусственной кожей ширпотребовских перчаток с невероятной силой вцепились мне в локоть. Я дико заорала от боли, и тут же получила увесистый тычок в спину. Грязно - лиственная жижа с готовностью распахнула вонючие объятья. Моё тело завалилось на естественное покрывало, а сверху упала сопящая железобетонная плита. Я лежала неподвижно, парализованная страшной догадкой о "благих намерениях" свалившейся плиты, в то время, как она, хрипло матерясь и елозя, пыталась разорвать нежную фактуру Танькиного эксклюзивного гардероба. В тёмном сплетении отдалённых деревьев промелькнула чья-то тень. На секунду я увидела знакомую широкополую шляпу, длинное стильное пальто... "Карел!!! Карл!!! Помоги!!! Я здесь!!!" - безумный крик отчаянья ватным комком застрял в пересохшем горле. Тень исчезла. Криминальная аллея застыла в холодном безмолвии. Увы, я ошиблась...
       Собрав воедино капитулирующую силу воли, я изловчилась и лягнула острой шпилькой французского сапожка потерявшего бдительность "забетонированного" маньяка. Удар пришелся точь-в-точь по выпирающему естеству. Мерзкий насильник приглушенно крякнул, страшно завыл и ослабил борцовскую хватку, предоставив мне считанные секунды для мобилизации тайных резервов штангиста. С легкостью воробьиного пёрышка я брезгливо отшвырнула дурно пахнущий тюк и включила максимальную скорость.
       Энергетический потенциал убегающей жертвы значительно выше аналогичных возможностей рекламируемого "Энерджайзера". За моей спиной выросли невидимые крылья. Ноги едва касались влажной поверхности асфальтового покрытия. Тухлые брызги осенней липкости грязным фейерверком разлетались в разные стороны. Улепётывая подальше от кошмарного места преступления, я показала фантастически высокие результаты олимпийского многоборья в номинации "бег от препятствия", достичь которых еще никому не удавалось.
       Атомная батарейка разрядилась только тогда, когда мои трясущиеся в животной истерике руки щёлкнули "собачкой" дверного замка. Я медленно повалилась на шершавый квадрат плетёной циновки. "Господи! Спасена! Спасена!" - несчастное сердце бешено отплясывало цыганскую тряску. Испачканное зловонным перегноем лицо жадно внимало соломенное тепло китайских умельцев. Изящное траурное ваяние французского Кутюрье теперь походило на грязное рубище местного аборигена канализационных трущоб. В одночасье привлекательная экс невеста Клара Захарова совершила умопомрачительный эволюционный прыжок от высокопоставленной бизнес леди к миссис сорок пятой жене облезлого питекантропа. Хотя, скорее всего, питекантропы не были связаны между собой законными узами брака.
       Проведя не менее двух часов в скрюченной позе окаменевшего эмбриона, я вернулась к жизни и, тихо завывая, решила покинуть гостеприимную подстилку и перебраться в иную комфортабельную часть меблированных апартаментов. Обезображенный до неузнаваемости эксклюзивный наряд развенчанной королевы остался валяться в прихожей маленькой хмурой кучкой.
       Выплеснув в стеклянный бокал остатки тягучего шоколадного ликёра и бурую мерзость валериановых капель, я девять раз глубоко вздохнула, стараясь поймать невидимую космическую энергию, после чего мужественно опорожнила пузатый сосуд.
       Деревянная пучеглазая кукушка, одинокая жительница раритетного часового механизма, прокуренным голосом известила о приближении ночной фазы сна. Под воздействием снотворно - успокаивающего коктейля мои негативные эмоции плавно сменились меланхолической апатией. Я равнодушно бросила взгляд на пустынную мрачность приусадебного участка. Расквашенные грядки стыдливо запрятали жухлые локоны вялой травы под белоснежную фату. Молодая годовалая "Антоновка" хвастливо накинула богатый "норковый" палантин. Первый снег! Девственно чистое дыханье приближающейся зимы!
       Умиротворённая созерцанием первозданной чистоты, расслабленная душа взлетела к туманному замку волшебника Морфея. Я медленно начала погружаться в ласкающее облако сна. На стене ритмично отщёлкивали минуты деревянные "ходики"; тихо ворчали горячие угли растопленного камина; в дымоходной трубе фальшиво солировал неугомонный ветер.
       Где-то болезненно всхлипнула уличная калитка. Обострённые слуховые рецепторы мгновенно зафиксировали чужое присутствие на вверенной мне территории. Волшебник Морфей приказал долго жить. Я напряженно прислушалась. Так и есть! Лёгкий шорох декоративного гравия под окнами,... предательское чавканье серой липкости возле крыльца (последствия моей бесхозяйственности, осенней распутицы и недобросовестности асфальтоукладчиков), всё говорило о том, что некто желает сохранить инкогнито. Может это бездомная собака, решившая под покровом ночной темноты урвать лакомый кусочек разлагающихся объедков? Или нет? Тогда кому понадобилось воровским способом красться по двору?
       Утопая по щиколотки в длинном ворсе синтетического ковра, я осторожно приблизилась к двери. Там, по ту сторону запертого пространства, доносилось еле слышное лёгкое сопение. И это сопела не собака. Это дышал ЧЕЛОВЕК! Волосы на моей голове самопроизвольно зашевелились, превратившись в глупо торчащие иголки новорожденного дикобраза. Обнаглевший приступ страха вылил за шиворот не меньше тридцати галлонов холодной воды. Под ногами включился вибрационный механизм.
       - Кто здесь? - промямлил гипертрофированный язык.
       Тишина отозвалась раздражающим молчанием. Зато внутренний голос язвительно хихикнул: "Естественно, маньяк. А ты кого ждала?".
       "Не говори ерунду", - я постаралась мыслить логически, "... погоня исключается ввиду нанесения мною преступнику телесных повреждений в области детородного элемента. Обнаружить местонахождение улизнувшей из под носа жертвы способен только ясновидящий наследник Ванги. Сомневаюсь, что бы умственные способности взбесившегося кобеля были равновесны его похотливым наклонностям...". За дверью послышалось тихое царапанье. "Маньяк решил воспользоваться отмычкой" - услужливо подсказал внутренний голос. Слабое душевное равновесие откликнулось психопатической истерикой:
       - Эй, ты, дерьмо вонючее, немедленно убирайся прочь!!! - я визжала значительно громче работающей бензопилы. - Желаешь бесплатную путёвку на Колыму?!!! По тюряге соскучился?!!! Любишь небо в клеточку? Я считаю до трёх и звоню мусорам!!! Время пошло!!! - Для пущей важности я, что есть силы, грохнула по металлической двери бочкообразной скалкой. Трубный гул железной махины слился воедино с душераздирающим криком на смерть перепуганного кота.
       - Тьфу, черт! Жорик!!! Ах ты, разбойник! - меня трясла невротическая лихорадка. - Вот погоди, я сошью из твоей облезлой шкуры утиральный коврик!
       Кот! Всего лишь наглый соседский кот, потомственный вор и грязный бродяга, давно ополоумевший от рачительной вседозволенности. Его, не менее полоумная хозяйка, сорока пяти летняя Агрипина Васильевна Фокина (в народе просто Агриша) вот уже три года содержала "отель" для бездомных котов на добровольных началах. Многочисленные представители семейства кошачьих, радостно заселившие тесные хоромы отважной "Гринписовки", ежеминутно ссорились, влюблялись и размножались. Людское сообщество частного сектора мучительно страдало (особенно с наступлением темноты) от колонистских набегов и дикого хорала зеленоглазых бандитов. Измученные жильцы близлежащих с "гостиницей" домов напрасно взывали к усопшему чувству сострадания Фокиной. Не помогали даже откровенные угрозы в адрес распоясавшихся любимцев. И всё же, правосудие настигло единоправную владелицу кошачьей толпы. Мудрейшая Фемида одолжила на время свой булатный меч председателю уличного комитета Воронину, трагически пострадавшему от грязных когтей лишайного чудовища. Дело было так: в воскресный день Иван Иванович Воронин решил утеплить на зиму бревенчатый птичник, а заодно и приложиться к восхитительной яблочной настойке, смиренно покоившейся между двух чурбачков, покуда "старая грымза" не рассекретила мужнин тайник. Сладострастно предвкушая близкое наслаждение, Иваныч распахнул тяжелые двери птичника и... застыл в немом оцепенении. Курятник подвергся жестокому разграблению восставшими призраками хана Мамая и Джека Потрошителя. Везде: на дощатом полу, на стенах, на чурках и даже на птичьих насестах ужасающе алела кашицеобразная смесь из разноцветных перьев и крови. Оставшиеся в живых куры испуганно толпились в самом дальнем углу зловонного сарая. В противоположной же стороне валялась наполовину опустошенная бутыль любимой настойки, а рядом с ней мирно посапывал кудлатый рыжий котяра. Воронин сглотнул тягучую слюну. Интуитивно почуяв неладное, птичий убийца лениво зевнул и метнулся огненной стрелой в дружелюбно распахнутый дверной проём. Но не тут то было! Мужчина ловко захлопнул дверь перед самым носом удирающего животного. В воздухе ослепительно блеснуло холодное лезвие топора. Любитель свежей курятины не стал дожидаться физической расправы и сообразил, что лучшая защита - это нападение. Изрядная доза креплёного алкоголя подвигла вопящего кота на героический поступок - он пружинисто выгнул спину, яростно зашипел и с победным кличем "Банзай!!!" (разумеется, на кошачьем языке) ринулся на обидчика. Трикотажные брюки Воронина, равно как и смуглая голень, превратились в драные лохмотья. Ленты препарированного эпидермиса напоминали кровавое жабо. Заливая горячей кровью нечистые половицы курятника, Иван Иваныч бросился за помощью к дражайшей половине, а кот куда подальше от смертельного эшафота. Мужественно выдержав иезуитский курс лечения от бешенства, сопровождаемый гестаповскими пытками в малой операционной районным хирургом, Воронин явился к Агрипине Васильевне. О содержании разговора в гостинице "Кити - Кэт" история умалчивает, только с этого самого времени число распутных питомцев мадам Фокиной значительно сократилось. Любое же проникновение бродячего меньшинства на чужую территорию расценивалось как нарушение конвенции и каралось жестокой рукою неписанного закона председателя Уличного комитета. Страсти утихли. Жители Цветного проезда облегченно вздохнули.
       Единственное существо, не признавшее "Воронинскую конвенцию" был маститый сибирский кот Жорик. Его бунтарская душа отказывалась помещаться в узкие рамки кошачьего этикета. Он по-прежнему разгуливал по соседским дворам, хитро подмигивая цепным Шарикам раскосыми глазами.
       Спугнув непрошенного гостя, я тщательным образом настроила слуховые радары. Воцарившаяся тишина успокаивала расшатанные нервы. Лечебный коктейль, наконец, возымел предписанное действие. Я прилегла на жесткую тахту в гостевой комнате и моментально уснула.
       Выползший блин далёкой луны равнодушно излил на притихший город мутно желтый свет. Во дворе кристально чистое покрывало хозяйки снежного замка было безнадёжно испорчено грязными отпечатками мужских ботинок...

    XI.

       - Так Вы говорите, за Вами гнался маньяк? - оперуполномоченный Кукушкин заинтересованно рассматривал облезлый простой карандаш М4.
       - Не просто гнался, - вежливо поправила я служителя закона местного РОВД, - а хотел, и даже попытался, совершить надо мной акт насилия в особо извращенной форме.
       - Это как? - Кукушкин, наконец, соблаговолил оторваться от писче - чертёжной принадлежности и уставиться на меня.
       - Позвольте листочек бумаги и ручку - я набросаю особо значимые подробности сексуального домогательства. Ничего, что в карандаше? Или Вы предпочитаете в акварели? Живопись? Натюрморт из дряблой листвы и филейных участков?
       Сыщик глупо зашлёпал влажными губами; мохнатые брови недоумённо вспорхнули черными бабочками, а карие глаза швырнули в меня целый поток убийственной энергетики.
       - Желаете превратить расследование в клоунаду? - злобно просипела очковая кобра. - Не советую. Уголовным Кодексом РФ предусмотрено наказание за намеренное искажение или сокрытие... - монолог российского "копа" из одноимённой повести Гос. Думы "Федеральное Законодательство" был прерван глумливым трещанием стационарного телефона.
       Беседуя с неизвестным мне оппонентом, Кукушкин то и дело утвердительно кивал головой, автоматически рапортуя: "Так точно!... Слушаюсь!... Понятно!". Африканские кудри на плоской макушке оперативника радостно подпрыгивали в такт движения головы. Мне показалось, что даже мешковатый крапчатый пиджак непроизвольно вытянулся по стойке смирно. Видимо оппонент Кукушкина принадлежал к наивысшей управленческой касте.
       Закончив разговор, мужчина промокнул белёсым носовым платком крупнокалиберный жемчуг в области лба и раздраженно выдавил:
       - М-м-м-м... гражданка Захарова, так по-моему? Вас хочет допросить Николай Владимирович Урюпов. По делу Бочкарёва. Это в пристройке на третьем этаже. Кабинет  37.
       Я не стала выяснять у оперативника, кто такой Бочкарёв и с чего ради меня хотят допрашивать, пусть даже сам Урюпов, о котором я тоже слышала впервые.
       - Честь имею. Разрешите откланяться? - жеманно прогнусавила я и удалилась восвояси.
       Аккуратная табличка на модной пластиковой двери любезно извещала: "Старший следователь по особо важным делам. Урюпов Н.В.".
       - Фь-ю-ю-ть!!! - Тихо присвистнула я, - "Важняк" занимается такой ерундой? Одно из двух: либо у нас в стране намертво искоренили преступность, либо я - китайский лётчик.
       "Важняк" Урюпов Н.В. посмотрел на меня как-то оценивающе, словно просчитывал в уме реальные шансы "соломенной вдовушки" стать объектом сексуального домогательства извращенных мужланов. Получив нулевой результат визуального анализа, следователь удовлетворённо хмыкнул:
       - Вы Захарова Клара Петровна?
       Вместо ответа я сунула под нос "Важняку" паспорт гражданки Российской Федерации.
       - Подлинник. К сожалению, я не фотогенична.
       - Не страшно. Подобные мелочи нас не интересуют.
       - Хотите сказать, для рубрики: "Их разыскивает милиция" подойдёт?
       Урюпов неожиданно громко расхохотался:
       - Экая Вы заноза, Клара Петровна! - И уже более серьезным тоном добавил - я хотел задать Вам несколько вопросов относительно происшествия на "Черёмуховой аллее".
       Я согласно кивнула.
       - Расскажите, пожалуйста, когда и при каких обстоятельствах Вы познакомились с Бочкарёвым?
       - Кто такой Бочкарёв? Я не знаю никакого Бочкарёва! Меня преследует сексуальный маньяк! Понимаете?!! Или..., - я начала кое-что понимать, - Вы хотите сказать, фамилия того дегенерата, напавшего на меня - Бочкарёв? Ну,... познакомиться мы не успели, вернее, ему было не до того... - красноречиво жестикулируя, всхлипывая и утирая несуществующие слёзы, я поведала Н.В. Урюпову трагическую историю вечернего рандеву на бульваре "Черёмухи", не преминув особо детализировать ночное вторжение.
       - Иными словами, Вы думаете, что нападавший вернулся...
       - Конечно! Для того, что бы закончить прелюдию знакомства. Сами посудите: хороший свидетель - мёртвый свидетель.
       - Клара Петровна, Вы точно уверены, что следы во дворе, оставленные мужскими ботинками принадлежат Бочкарёву?
       - А кому же ещё?
       Урюпов задумчиво вытянул из ящика полированного стола тоненькую красную папку:
       - Вот, взгляните. Узнаёте кого-нибудь?
       Я без особого интереса разглядывала фотографии незнакомых мужчин: дебильные лица, вычурные позы на лоне природы, стероидные мускулы.
       - Нет, я не знаю этих красавчиков.
       - А этого? - следователь по "ОВД" аккуратно подсунул мне ещё один снимок.
       С глянцевой поверхности стандартной карточки приветливо улыбался симпатичный молодой человек. Его по-детски распахнутые глаза смотрели прямо в объектив.
       - Это он?
       - Кто? - Не поняла я.
       - Маньяк с "Черёмуховой аллеи".
       - Откуда мне знать? Было темно, и потом, мужчина набросился сзади. Я не успела разглядеть лица... разве, что, весовая категория соответствует железобетонной плите... Довольно таки милый юноша. Он тоже преступник? - я вернула следователю криминальные портреты уголовной фотогалереи.
       "Важняк" усмехнулся:
       - Бочкарёв Геннадий Евгеньевич, собственной персоной. По нашим предположениям и Вашим показаниям - лицо, совершившее нападение...
       - Не может быть... с такими трогательными детскими глазами и... маньяк? Вы его задержали?
       - К сожалению, уважаемая Клара Петровна, многие тяжкие преступления совершаются именно с ангельским выражением лица.
       - Бочкарёв в тюрьме? - повторила я свой вопрос.
       - Не совсем... Выехавшая на место преступления оперативно-следственная группа обнаружила достаточное количество улик, свидетельствующих о попытке изнасилования: металлическую застёжку в форме бабочки, ажурный капроновый чулок, предметы женского туалета, скорее всего, выпавшие из сумочки, удостоверение личности на имя Захаровой Клары Петровны и явные следы борьбы на газоне.
       - А насильник? - не унималась я, - Где Бочкарев?
       - Труп Бочкарёва обнаружен неподалёку от места разыгравшейся трагедии.
       - Вы сказали, ... труп? С какой стати - труп? - Я почувствовала, как внутри живота зашевелился скользкий мохнатый комок, - я... я,... Вы... меня,... то есть,... получается, я не жертва? Скорее, убийца? Неужели, выходит, причиной смерти насильника стал удар французским каблуком по мужскому достоинству?
       Трапециевидное лицо Урюпова медленно поблёкло и замысловато расплылось вдоль письменного стола. По кабинету весело запрыгали радужные новогодние фейерверки. Бумажные запахи номера "Люкс" пропитались едким ароматом концентрированной мочевины общественных туалетов. В уши набилась хрустящая синтетическая вата.
       - Клара Петровна!... Клара Петровна! - где-то далеко вещал испорченный репродуктор.
       - Уберите, наконец, эту вонь! - одними губами прошелестела я, - кошмар! Развели тут сплошную антисанитарию! Дышите неизвестно чем.
       На самом деле аммиачный запах источал сплющенный марлевый шарик, неловко застрявший между толстыми пальцами Урюпова. Раз-два, раз-два - перед моим носом качалось дурно пахнущее опахало.
       - Вот и хорошо! Вот и славненько! А теперь водички глоточек. Вот так, умница!
       Холодный комок безвкусным желе застрял поперёк горла и я надсадно закашлялась.
       - Курсы медицинских дружинниц окончили, или это практические навыки работников следственных органов? - еле слышно просипела я.
       - Какое! Любитель - самоучка.
       Я по-достоинству оценила незаурядный юмор следователя.
       - Извините, мне очень неловко,...Сначала маньяк, преследование, бессонная ночь,... а тут ещё Ваш труп... то есть, мой труп,... тьфу, черт! Вобщем, "кимоното-хреновато". Меня будут судить?
       - За что, голубушка?
       - За убийство гада Бочкарёва.
       - Действительно, Клара Петровна, Вам следует обратиться, мягко скажем, к психотерапевту. Не обижайтесь, но Ваше душевное состояние требует м-м-м,... некоторой коррекции.
       - Не понимаю...
       - Смерть господина Бочкарёва наступила ввиду острой сердечной недостаточности. Есть в медицинской терминологии подобное определение внезапному инфаркту миокарда.
       - А-а-а-а... что? - это называется: "из огня да в полымя", - что Вы сказали?
       Урюпов неопределённо пожал широкими плечами:
       - По заключению экспертов - трансмуральный инфаркт миокарда не помню какого расположения. Вы сомневаетесь в компетенции экспертов или Вас не устраивает моя трактовка очевидного диагноза?
       - Как Вам сказать,... скорее, смущает возраст покойного. Он ведь, кажется, был не очень стар?
       - Эка, хватили! Очень не стар! Я бы даже сказал, практически молод - 28 лет.
       - Не удивляйтесь. В наше беспредельное время кое-кто решил заняться естественным отбором, - Урюпов многозначительно "ткнул пальцем в небо", - Он выносит преступникам исключительную меру наказания.
       Растрёпанная кудель постепенно обретала шарообразную форму клубка. У меня появилось ощущение "дежавю": Антонов, Питерсон, Бочкарёв... Кто-то заботливо наказывал великих грешников рукою "кары небесной". Или сия рука Фемиды принадлежало существу из плоти и крови? Я зябко поёжилась, а следователь громко хмыкнул:
       - Мечты, мечты - надежды крошечная нить...
       - Николай Владимирович, разрешите бестактный вопрос?
       - Разрешаю, валяйте!
       - С каких это пор нашу достопочтимую прокуратуру так живо интересуют сексуальные террористы вроде усопшего Бочкарёва?
       - Усопший сексуальный террорист Бочкарёв - единственный и глупый отпрыск бывшего мэра города Анастасии Розумовской, в девичестве - Бочкарёвой.
       - Всё ясно. Первый блин комом...Скорее всего, неразумное дитя королевы представляло из себя ничто иное, как ходячий Уголовный Кодекс, а благодаря громкому имени и высоким связям любвеобильной мамаши, счастливо избегало тюремного заточения? Можете не отвечать. Что ж, как говорится, - каждому по труду... - или собаке собачья смерть мысленно закончила я.
       - Приблизительно так. Давайте вернёмся к нашим баранам. Ввиду сложившихся обстоятельств я вынужден прекратить делопроизводство в отношении Бочкарёва Г.Е. по факту обвинения его в разбойном нападении на Захарову Клару Петровну. Причина - естественная смерть подозреваемого. Вы можете обжаловать моё решение в вышестоящих органах.
       - Зачем? Мёртвых не судят.
       - В таком случае, благодарю за помощь следствию и всего доброго.
       Я с удовольствием пожала крепкую мужскую ладонь.
       ... Бытие определяет сознание, а сознание бытие? А что или кто определяет длину жизненного пути? Чья рука держит Дамоклов меч? Как твоё имя, господин палач?
       "... Адам познал Еву, жену свою; и она зачала, и родила Каина, и сказала: приобрела я человека от Господа. И еще родила брата его, Авеля. И был Авель пастырь овец, а Каин был земледелец. Спустя несколько времени, Каин принес от плодов земли дар Господу, и Авель также принес от первородных стада своего и от тука их. Призрел Господь на Авеля и на дар его, а на Каина и на дар его не призрел. Каин сильно огорчился, и поникло лице его.
       И сказал Господь Каину: почему ты огорчился? и отчего поникло лице твое? Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? а если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним. И сказал Каин Авелю, брату своему. Когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его. Сказал Господь Каину: где Авель, брат твой? Он сказал: не знаю; разве я сторож брату моему? И сказал: что ты сделал? голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли. Ныне проклят ты от земли, которая отверзла уста свои принять кровь брата твоего от руки твоей. Когда ты будешь возделывать землю, она не станет более давать силы своей для тебя; ты будешь изгнанником и скитальцем на земле.
       И сказал Каин Господу: наказание мое больше, нежели снести можно.Вот, Ты теперь сгоняешь меня с лица земли, и от лица Твоего я скроюсь, и буду изгнанником и скитальцем на земле; и всякий, кто встретится со мною, убьет меня. И сказал ему Господь: за то всякому, кто убьет Каина, отмстится всемеро. И сделал Господь Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его.
       И пошел Каин от лица Господня и поселился в земле Нод, на восток от Едема...".
      

    (Первая книга Моисеева. Бытие. Глава IV).

      

    XII.

       Разбуженный город жил своей обычной повседневной суетой. Настырно звенели возмущенные клаксоны, хрипло лаяли простуженные глушители, закопченная кисея промышленного смога медленно поднималась к безликому небу.
       Я уныло брела вдоль галдящего шоссе, мысленно размышляя над интригующей фразой "особо важного доки", касаемо научных трудов прославленного Чарльза Дарвина. Её тайный смысл сводился к одному: "бог дал - бог взял". Хотя, причем здесь бог? Я оглянулась. Разноцветные муравьи с человеческими лицами целеустремлённо сновали туда сюда, создавая, предположительно, видимость наивысшей деловой активности. А где-то там, среди голубых, карих, серых и черных глаз не мигая следили за мной одни единственные глаза - глаза хладнокровного убийцы. И кто знает, по ком сегодня зазвонит колокол? Может по мне?
       Я уже почти не сомневалась, что за безвременной кончиной известных мне личностей скрывается куда более тяжкое деяние, нежели констатировали судебные эксперты.
       Практическая медицина давно рассекретила и обратила в служение на благо человечества загадочные тайны растительных ядов. В малых дозах алкалоиды некоторых лекарственных растений совершенно безвредны. Их применяют при лечении, например, хронической сердечной патологии. А если увеличить дозировку, скажем так, раза в четыре относительно допустимой суточной нормы? Или в десять? Что получится: картина банального отравления или место на кладбище?
       Я резко поменяла траекторию движения. Теперь моей целью был читальный зал при городской библиотеке им. М. Ю. Лермонтова. Глобальный вопрос требовал исчерпывающего ответа.
       Сухонькая женщина в старомодных роговых очках и линялом туальденоровом платье тоненько взвизгнула:
       - Куда?!!! Ноги вытирай! Чай не в коровник пришла! Шастают, шастают цельный день, работать не хотят. Сталина на вас нету, бездельники.
       Сие многообещающее начало окончательно укрепило мою хрупкую решительность.
       - Ну, чего, чего застыла как вкопанная? Обтёрла грязь? Вот и ступай, куда шла.
       Облегчив таким образом словесный багаж, добрая женщина потеряла ко мне всяческий интерес. Да, видимо, в нашей стране любое культурное учреждение начинается с "вешалки". Болезненная мания величия - главная национальная черта русского обслуживающего персонала низшего звена.
       Подобрав не меньше дюжины научно-литературных изданий по интересующей меня тематике, я решила законспектировать драгоценный материал в худеньком дежурном блокноте. Великая "травяная" энциклопедия оказалась настоящим кладезем фармакологии и фармакопеи. Прямо таки практическое пособие для начинающего убийцы. Влил респонденту лошадиную дозу отвара какой-нибудь по сути безобидной травки и констатируй, так называемые, побочные эффекты. Желаешь усилить антитерапевтический эффект - пользуйся таблетками, изготовленными из более серьезных представителей лекарственной флоры. Вот пожалуйста: остановка сердца, угнетение дыхания, судороги, параличи, дебильный синдром. Словом, трави и кайфуй!
       Наконец я нашла то, что искала. Передозировка сердечными гликозидами в тяжелых случаях вызывает острую сердечную недостаточность и гибель больного. Вот оно! Естественная смерть Антонова, Питерсона и Бочкарёва переквалифицировалась в насильственную. Но каким образом убийца смог, не вызывая лишних подозрений и не засветившись перед свидетелями, так ловко применить растительный яд? Если мои предположения верны, тогда почему в крови троих убиенных мужчин не обнаружен лекарственный алкалоид, ставший причиной "естественной" смерти? "Не искали - вот и не обнаружен. Кому интересно колупаться в человеческой требухе для уточнения причины банального инфаркта миокарда?" - выразил своё мнение внутренний голос. Да, вот именно - не искали!
       Я наспех засунула изобличающую информацию в кожаную дамскую сумочку и поспешила к выходу. Пора было объявить крестовый поход на таинственного убийцу.
       __________________________________________________________________
       - Дэвушка, эй! Куда та-а-ак спэшишь? Погоди мал-мал! - за моей спиной журчал характерный кавказский акцент, - Так-о-о-ой красывый дэвушка, вай, вай, вай! Прямо пэрсик!
       Я ускорила шаг, но темпераметный южный джигит тоже не отставал.
       - Хочешь эти белий розы? Забырай, дару! Хочешь звезда с нэба? Достану! Нэ бэги, эй!
       - Слушай, иди ты знаешь куда? - злобно рявкнула я наглецу, остановилась и... медленно вошла в состояние хронического анабиоза. В черных глазах самого лучшего мужчины на земле прыгали озорные солнечные зайчики.
       - Карел... - только и смогла выдохнуть я.
       - Вай, милая! Конэчно, я!
       Больше всего на свете мне сейчас хотелось утонуть в горячих объятьях "кавказского" знакомого, но вместо этого я натянуто прошептала:
       - Я очень рада Вас видеть. Какими судьбами? Очередная свободная пятница?
       - Нет, вторник, если, конечно численник не лжет. А Вы, я так понял, продолжаете глотать библиотечную пыль? Всё крапаете научный труд?
       - Не угадали. Осваиваю смежную профессию.
       - Вот как? И какую?
       - Я еще пока точно не определилась с формулировкой. Нечто среднее между сыщиком и крестоносцем.
       - Интригующее сочетание. А позвольте узнать, чем вызвана столь скорая перестановка знаменателей?
       - Обстоятельствами Карл, ими, болезными.
       - В таком случае, Клара, Вам экстренно необходима сиюминутная консультация ведущего психоаналитика. Работа сыщика у крестоносцев явно не подходит для такой хрупкой женщины, как Вы.
       Я расслабленно улыбнулась. "Боже, как мне легко с этим человеком. Я обязательно должна ему всё рассказать...". "Не пори горячку, блаженная", - немедленно возмутился внутренний голос. "Кому ты собралась исповедоваться? Лучше поинтересуйся, как насчет алиби у твоего дружка?".
       - Спасибо, доктор, я обязательно воспользуюсь Вашим предложением, но чуть позже. А сейчас... как Вы смотрите на маленькую дружескую прогулку?
       - С Вами, Клара, я даже снег воспринимаю, аки манну небесную.
       - О-о-о, извините, склероз. Действительно, нынче не самое лучшее время для пешего моциона, - я раздраженно подняла кургузый флисовый воротник долгополого свингера, - ну, тогда, всего хорошего. Прощайте, Карл.
       - Клара, Клара! Как Вам не совестно? Неужели столь незначительный погодный дискомфорт может лишить бедного странника удовольствия общения с божественной леди?
       - Почему странника? Вы записались в паломники?
       - В некотором роде Вы правы. Я только сегодня вернулся из Мекки. Служебная командировка.
       "Что, съел, зануда?" - я мысленно показала внутреннему голосу ребячью дразнилку.
       - Право, Карл, не обижайтесь, но Сибирь, к сожалению, не Мекка. Здесь холодно и темно.
       - Намёк принят. Да будет свет! - Мужчина артистично взмахнул руками и хлопнул в ладоши.
       Я скромно потупила девичьи очи:
       - Факир был пьян и мир повергся в хаос?
       - Ничего подобного, глядите!
       Средневековая крепость воздушного замка последний раз болезненно содрогнулась под ударами невидимого тарана. Её пышный черно-серый бут рассыпался грязным прахом, обнажив бесцветное зеркало мёртвого солнца.
       - Увы, градусы не в моей компетенции. Я лишь жалкий погонщик облаков - внучатый племянник легендарного барона Мюнхгаузена.
       - И тоже стреляете по оленям вишнёвым компотом?
       - Обязательно! Желаете убедиться?
       - Верю на слово.
       - А вот это зря! Вдруг я патологический лжец, или, ещё того хуже - еретичный вероотступник?
       - Насчет второго, успокойтесь, мой падший ангел. Я закоренелая идолопоклонница.
       - ???
       - Мой далёкий отросток "фамильного куста" некогда лупил увесистой колотушкой в тяжелый шаманский бубен, вызывая благоговейный ужас в сердцах фанатичных "прихожан". Его "языческие" реликвии до сих пор хранятся в краеведческом музее горного Алтая.
       - А давайте рванём на Алтай? Раскопаем самостоятельно генеалогические корни Вашего дерева?
       - Как? Прямо сейчас? - я растерянно захлопала накрашенными ресницами.
       - Ну, да, или у Вас плотный рабочий график на ближайшее время? Решайтесь, Клара. Поезд отправляется через сорок минут.
       - Заманчивое предложение, однако, увы...- меры психологической защиты в нестандартной ситуации давались с трудом, - именно сегодня мои коллеги прощаются с безвременно почившим доктором лингвистических наук и гением отечественной сексопатологии, метром Питерсоном. Лично мне эта неприятная церемония - бр-р-р: процесс захоронения умершего найдёт свое отражение в траурном банкете, где по мере накопления в организме скорбящего большинства сверх допустимых промилей алкогольной продукции, выяснится, что усопший соратник по партии не кто иной, как младший брат распятого Христа.
       - Так уж принято, Клара - о мёртвых либо хорошее, либо ничего. Даже Ваш сексуально озабоченный профессор на смертном ложе достоин разумного снисхождения. Не суди, да не судим будешь...
       Зубастый червячок сомнения пребольно укусил расслабленную бдительность: "Откуда ему известны наклонности Марка Аврелия?".
       - Вы знали господина Питерсона? - неискренне удивилась я.
       - Слава богу, нет.- Карл ловко перепрыгнул изъязвленную лужу, - а почему Вы спросили?
       Я насторожилась: "Его вопрос - ловушка для "лохушки" или банальное любопытство?".
       - Не знаю,... просто показалось.... Такое точное определение человеческим слабостям...
       - Его дали мне Вы.
       - Разве? Что-то не припоминаю, когда? - моё лицо тут же напялило серую маску "каменного гостя".
       - Господи, Клара! У Вас такой вид, словно Вы проглотили змею. Расскажите, наконец, что случилось?
       - Вы, действительно, хотите ЭТО знать?
       Наши взгляды встретились. Меня колотил животный озноб успешно загнанной антилопы. Коварный хищник приближался. Горящие угли не мигая смотрели на обреченную жертву. Р-р-р-а-а-з-з-з! Прыжок! И... нежная мужская рука ласково притянула к себе вопящего агнца.
       - Не бойся, милая я с тобой.
       В следующую минуту я добросовестно окропила черное кашемировое пальто "хищника" солёной влагой горючего источника:
       - Мне страшно-о-о-о Карл, стра-ш-н-о-о-о! - хлюпая покрасневшим носом, вздрагивала я.
       - Ай-я-я-яй, и это называется сыщик-кресоносец? - Карл аккуратно промакивал неиссякаемые потоки душевных терзаний голубым батистовым платком. С завидным мастерством усмирив разбушевавшуюся стихию, мужчина требовательно произнёс:
       - А теперь я хочу знать всё до мельчайших подробностей.
       - Угу, - в последний раз шмыгнула я пересыхающим ручейком и нехотя повторила трагическую историю гражданки "Захаровой энд маньяка Бочкарёва", рассказанную часа полтора назад в кабинете "важняка" Урюпова, только с небольшим авторским дополнением, касающемся Антонова и Питерсона. В заключении грустного повествования, я сознательно раскрыла Карелу таинственные методы умерщвления выше упомянутых мужчин посредством введения алкалоидов наперстянки.
       Карл слушал внимательно, не перебивая, лишь изредка его красивое лицо приобретало землистый оттенок.
       - На первый взгляд, Ваше умозаключение абсурдно, - тщательно обработав полученную информацию, задумчиво изрёк мой психоаналитик, - уж слишком нелепым кажется мотив преступления. Сицилийская вендетта за поруганное женское достоинство? Необоснованная ревность? Коварная зависть? Но с другой стороны, вполне возможно, что смерть господ ухажеров наступила насильственным путём. Абстрактное мышление преступника часто нарушает границу логического восприятия действительности.
       Я беспомощно вздохнула.
       - Хорошо, будем исходить от абсурдного. Постарайтесь вспомнить, кому, не считая упокоенной троицы, Вы дали "от ворот поворот"?
       - Никому. Видите, ли Карел, как бы Вам это правильнее объяснить... С некоторых пор я по воле случая феминистка. То есть, подруга бывшей феминистки, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
       - Вот как? Расскажите. Следствие интересует любой, пусть даже малозначительный, эпизод из жизни потерпевшего.
       Я вынуждена была сделать достоянием гласности наши с Танькой взаимоотношения от момента беспечной юности до сегодняшней излишней зрелости.
       - Не могу поверить, чтобы такая умная женщина, как Вы слепо повиновалась тупому самодурству взбалмошной подруги! Кстати, она, кажется, замужем?
       - Да, и очень счастлива! - мне было немного обидно за грубо раскритикованную Таньку, - Давайте оставим мадам Дюбуа Жанье Белохвостову в покое.
       - Не обижайтесь Клара, но я лишь хочу собрать воедино рассыпанные пазлы Вашей мозаики. Эликсир правды чаще всего имеет неприятный запах и отвратительный вкус.
       - Ах, бросьте, Карл! Неужели Вы думаете, что этих несчастных смогла укокошить хрупкая французская мадам?
       - А почему нет?
       - То есть?
       - Скажем, былая забота о фанатичной единомышленнице, но в современной интерпретации?
       - Анекдотическая версия. Танька не из тех, кто любит интерпретировать подобным образом.
       - Ладно, допустим. А чем она занимается?
       - Маркетинговым исследованием рынка брачных услуг для засидевшейся в девках невесты! - Я гордо взглянула на красавца-мужчину и осеклась: холодный туман бескрайних озёр граничил с лёгкой дымкой презрения. - Она бизнес-вумэн. Артсалон "Версаль", галерея "Старый Париж", ресторанный комплекс "Ришелье". Достаточно?
       - Вполне, только причем здесь брачные услуги?
       - Невинное хобби в свободное от бизнеса время.
       - Другими словами, сваха по совместительству?
       - Исключительно для меня. Говорю же Вам, Карл, Вы двигаетесь не в том направлении.
       - Ошибаетесь, девушка! Отныне и навсегда любые дороги приводят к Вам! - он загадочно подмигнул.
       - Что? Я не понимаю... О-о-о-х-х!!! Это наваждение? - Моя рука с сомнением ощупала резную калитку. - Так, забор мой, дом тоже мой, но каким образом?
       - Пешим, милая, каким же ещё?
       - А-а-а-а... - я немедленно захлопнула раскрывшийся было рот, дабы не выпустить на свободу очередную глупость, типа: "Всего доброго" или "Благодарю за свободные уши". И хотя я, действительно, не понимала, как можно дисциплинированно шлёпая в одну сторону оказаться в совершенно противоположной, мне ужасно не хотелось прощаться с Карлом. Пока я старательно тасовала безликую колоду уважительных причин, Карел с притворным интересом рассматривал деревянное зодчество облезлой калитки.
       - М-м-м,... э-э-э... Вы не замёрзли? - Более глупого вопроса анабиозный разум придумать не смог.
       - Вам пора? Не стесняйтесь, Клара. Вы не обязаны терпеть мою докучливость.
       - Да, замолчите же, наконец! Хотите кофе, чаю, соку, гавайской пиццы? Я Вас приглашаю, понятно?
       - Теперь понятно. Слушаюсь и повинуюсь. Разрешите идти, гражданин начальник?
       - Куда? Куда идти?
       - В дом, или прикажете остаться снаружи?
       - Да, идите уже, несносный паяц!
      

    XIII.

       Как деловая и образцово-показательная хозяйка, я с бешеной скоростью носилась из кухни в гостиную и обратно из гостиной на кухню. Модерновский журнальный столик давно ломился от чрезмерного груза съедобных запасов. Последним штрихов, завершающим аппетитную композицию многочисленных блюд русско-язычной национальной кухни был великолепнейший кофе, глумливо сваренный в эмалированной кружке.
       - Угощенья не многовато? - Осторожно поинтересовался Карел.
       - Я думаю, в самый раз. Типичный обед на две персоны.
       Мы неторопливо поглощали среднесуточную норму довольствия одной воинской роты, и легкомысленно болтали о каверзах бытия. Подобное милое общение напоминало умело замаскированный допрос с лёгкими элементами чувственности. Впрочем, меня сей факт интересовал постольку поскольку. Главное, что ОН был здесь, рядышком, близко-близко... ЕГО бархатный голос завораживал, а туманная поволока изумительных глаз заставляла забыть обо всём на свете. Я медленно погружалась в кипящее озеро страсти.
       Увы, жестокая реальность подобна чугунной кувалде в руках дурацкого скомороха. Бац! И хрустальная чаша волшебной мечты разлетелась на миллионы прозрачных осколков. Лишь только невидимый пересмешник язвительно хохотал:
       - Дзинь - ха! Дизинь - ха! Ха-а-ха! Д-з-з-з-и-и-и-нь!
       - Клара, это кажется, телефон?
       "Да! Черт бы его побрал, - инквизиторская техника!" - мысленно выругалась я, а вслух очаровательно пискнула:
       - Бегу, бегу! Алло!
       - Клара Петровна, здравствуйте! - Мне показалось, что Ниночка обрадовано чмокнула трубку стационарного телефона.
       - Добрый день, Ниночка, - как можно вежливее поздоровалась я.
       - Мы Вас совсем заждались. Шеф, то есть, Главный... Вобщем, он приказал без Вас не начинать.
       - Что не начинать? Вы о чем, Нинель?
       - Как? Питерсон...
       "Точно! Похороны. Вот незадача. Ладно, обойдутся как-нибудь без меня. В конце концов, я не главная плакальщица учреждения".
       - И дальше?
       - Главный велел не начинать... - девушка растерянно замолчала.
       - Ниночка, объясните же толком, что не начинать? Вынос тела? Погребение? Банкет?
       - Он не хочет без Вас... того... - бедная секретарша была готова расплакаться.
       - Питерсон отказывается погребаться без меня? Кошмар! Он так и сказал: "Отказываюсь захороняться без Захаровой?".
       - А? Клара Петровна, Вы здоровы?
       - Сейчас проверю. Ага, вот, нашла! Цитирую медицинский приговор: "... маниакально-депрессивный психоз у акцентированной личности с резко выраженным синдромом Мольера", или Бельера? Или Мюллера? Фу, ты, ну ты, почерк неразборчивый. Вы не знаете, Ниночка, как правильно звучит психиатрический диагноз - Мольера или Мюллера?
       - Простите, Клара Петровна, я,... я тороплюсь. Выздоравливайте!
       - Нина Арнольдовна... - трубка зычно ответила короткими гудками.
       - Форменное безобразие! Вы слышали? Шуток не понимает! Завтра эта сопливая идиотка добросовестно растрезвонит по всем отделам о моём психическом недуге. Прямо новая модель автомобильного тормоза, достойная государственного патента!
       - Или наоборот? Клара Петровна Захарова, единственная женщина в НГИУ, которую до глубины души потрясла безвременная кончина руководящего сотрудника!
       - Скорее, до помутнения рассудка. Вы читаете мой некролог?
       - Некролога не будет...
       Чувственные губы мужчины оказались в преступной близости. Горячее дыханье песчаного суховея разбудило мирно спящий Везувий. Его холодное каменное тело прошила огненная судорога непреодолимого желания. В могучем чреве просыпающегося гиганта закипала и плавилась сладострастная магма. Бурлящие потоки огнедышащей лавы взбесившейся рекой устремились вверх по кровеносным сосудам, превращая серые мозговые клетки в безвольное аморфное вещество. Вопреки здравому смыслу, непредусмотренное действие опередило логически допустимую мысль. Озябший подснежник трепетно вздрогнул, расправил худенькие лепестки и потянулся ссохшимся тельцем к жарким рукам вожделенного солнца.
       Липкий язык техническим скотчем приклеился к наждачной поверхности мягкого нёба. Вот он, долгожданный освежающий поцелуй, спасительный глоток целебного бальзама для изнурённого путника, нежный оазис в раскалённой пустыне человеческих страстей. Но,... в нём нет блаженства,... нет ласки... Только неземная усталость,... только боль,... только тоска...
       - Карл? - Я как будто невольно заглянула в секретные коридоры чужой души.
       - Всё в порядке, милая. Всё хорошо.
       - Ну,... так и ладно,... раз хорошо. - Я старалась подавить стыдливую неловкость. "Совсем ополоумела, бесстыжая! На первого встречного мужика кидаешься, аки блудливая хавронья!" - преобразовавшись в Лёльку Наташу, брезгливо сплюнуло моё второе честолюбивое я.
       - Спасибо тебе за всё, Клара, мне пора. Будь осторожна.
       Я получила второй, братско-дружеский поцелуй, от самого лучшего на свете мужчины.
      
       Отчаянье? Злость? Ненависть? Горе? Какими эпитетами можно обозначить душевное состояние отвергнутой женщины? Да, да, именно отвергнутой, а не брошенной или забытой! ОН поцеловал меня как сестру! Как милую, добрую, хорошую, но сестру! Я для него не женщина. В чем причина? В ком - во мне, в нём? Ответ напрашивался сам по себе: я всего лишь гипотетический объект научно - исследовательской программы его засекреченной деятельности. Некий параграф женского рода с гипертрофированной манией преследования. Как однажды заметил добропорядочный Зигмунд Фрейд, психотерапевт не имеет права вступать в любовную связь со своими пациентами. "Ну, ладно, гражданин Фрейд, я Вам покажу, где раки зимуют!" - почему-то всё тяжкое бремя за несовершенный поступок ложилось на давно усопшую голову великого ученого.
       - Немедленно выхожу замуж за первого встречного! А вот и он!
       В дверь настойчиво позвонили.
       - Кто там? - замогильным голосом поинтересовался новенький домофон.
       - Это я, Клара, Чижов. - Ответил динамик голосом моего коллеги м.н.с. Чижова.
       - Ты в этом уверен?
       Я не была сумасшедшей, просто вопрос об авторизации личности ночного пришельца так и остался не раскрытым.
       - То есть? Ну, да,... Клара, перестань дурачиться, открывай!
       - Зачем? Я тебя разве приглашала?
       - Нет, но,... ты , что, действительно того, свихнулась?
       - Мяу, мяу, кто на крыше? У дверей? И кто-то выше? - полуидиотским дискантом тоненько пропищала я.
       - Послушайте, уважаемая! Мне нужна Клара Петровна Захарова по очень важному делу, и если она в настоящее время отсутствует, так и скажите. Нечего передо мной комедию ломать. Я не намерен...
       - Хорош митинговать, Петрик, заходи, - я нажала кнопку допуска, - и вытирай ноги в прихожей, ритор самоучка.
       - Ну, ты даёшь, Захарова! - вместо приветствия забубнил Чижов, - Главный рвёт и мечет! На похороны не явилась, Ёлкину перепугала до смерти. Она, бедная, после разговора с тобой даже заикаться начала. Между прочим, Осадчих какому-то светиле психиатрических наук звонил, консультировался по поводу твоего Мольера - Мюллера. Улавливаешь? Тоже мне, бухгалтер Берлага нашлась.
       - Петюня, я же не виновата в том, что у Ниночки Ёлкиной столь высокий уровень интеллекта и достаточно широкий кругозор познания. - Я равнодушно пожала плечами.
       - Это ты главному объясни!
       - А, нака, вот, выкуси! - Мастерски сложенный кукиш вульгарно ткнулся в картофелеобразный нос опешившего Чижова, - Пусть Ваша Нина Арнольдовна объясняет где, и по какой рыночной стоимости она приобрела красный диплом о Высшем образовании. И заметь, гуманитарный диплом! Профессорша хренова!
       - Ты, Захарова, красивая баба, но уличный сленг тебе не лицу.
       - Смотри ка, ценитель прекрасного, филолог - миссионер! Говори, чего приперся?!!!
       - Кофейком не угостишь? - Примирительно улыбнулся Чижов.
       - Обойдешься, здесь не кофейня! - Зло огрызнулась я и отправилась варить кофе.
       Между мною и младшим научным сотрудником Чижовым с самого первого дня его появления в нашем НГИУ установились рабоче-дружеские отношения. Я искренне уважала природную честность и ослиную твёрдость незаурядного характера Петра Константиновича. Он был одним из тех немногих людей, о которых говорят: "я бы с ним хоть в разведку, хоть на бал". Рыжий, лопоухий, смешной Чижов отлично знал цену скоропалительным решениям и неискренним обещаниям.
       - Тебе с сахаром или без?
       - С сахарином, пожалуйста. У меня Кремлёвская диета.
       - Мышьяк добавлять?
       - Лучше цианид - быстро, качественно и надёжно.
       Я сунула в руки м.н.с. его любимую керамическую чашку с пиратским логотипом "Нескафе классик" и вежливо пожелала:
       - На, подавись, зануда!
       - Захарова, у тебя какие соображения относительно надвигающихся перемен в родном учреждении? - пропустив мимо ушей грубо состряпанную молитву "О здравии", поинтересовался Чижов.
       - Без понятия. Ты о кресле Питерсона?
       Мужчина согласно кивнул.
       - Скорее всего, Маточкина усадят. Это кресло состряпано аккурат по его толстой заднице.
       - Главный тебя пророчит.
       - Врёшь!
       - Больно надо. Сам слышал на похоронах. Кстати, это он меня к тебе заслал в качестве дружеского лазутчика.
       - Ах ты, подлый диверсант! - я немедленно треснула Чижова по затылку увесистой диванной подушкой.
       - Хорош драться, ненормальная! - Истерически заорал м.н.с. - Я же с добрыми намерениями! Главный велел узнать, как твоё драгоценное самочувствие. Потянешь кафедру?
       - У меня ведь только пока кандидатский минимум?
       - Главный прикажет - будет максимум.
       Мы помолчали.
       - Слушай, а ты чего затаилась? Вопросы дурацкие задаёшь, мяукаешь как шизофреничка, что-то не так?
       - Не так. Всё не так.
       - Расскажешь?
       - В другой раз Петюня, хорошо? Я пока не готова к публичным выступлениям.
       - В другой, так в другой. Ладно, Захарова, спасибо за кофе, я пойду. Звони, если что.
       - Спасибо Петрик!
      

    XIV.

       Я лежала на широкой кровати и задумчиво смотрела в потолок. Бледно голубой светильник привычно разбрасывал успокаивающие волны сонливой неги в тёмные закоулки уютной комнаты. "Я люблю Карла? Глупости. Что есть любовь? Магнетическое свойство однополярной души притягивать разнообразные одушевлённые предметы отличного пола с целью выявления форматного идеала? Нет, скорее обоюдосогласное желание к воспроизведению себе подобных индивидов".
       Лощеная свежесть атласной простыни исчезла, уступив место цветущему ковру. Я нежно погладила зелёную шелковистость податливой муравы и осмотрелась вокруг. Меня окружала диковинная растительность, явно не принадлежавшая местному ботаническому саду. Изобилие тропических фруктов и крупнокалиберных ягод невольно вызывало усиленное слюноотделение. Неземная красота сказочной природы поразила бы даже самое убогое воображение. Здесь было всё: и шикарные раскидистые деревья, и длинные перламутровые лианы, и волшебные цветики-семицветики, маленькие исполнители тайных желаний.
       На ослепительно бирюзовом небосводе весело играло золотыми лучами в меру горячее солнце.
       На мне из всей одежды присутствовала только бронзовая от загара кожа. Странно, но я не испытывала какого-то ни было чувства стыда или досадной неловкости. Напротив, мой разум отказывался воспринимать подобные атрибуты греховного человечества, как жизненно важную необходимость.
       Краем глаза я заметила, как одна из висящих лиан плавно зашевелилась, и мягкое дуновение тёплого ветра донесло до моего обострённого слуха чьи-то приглушенные слова:
       - Отдохнула-а-а-а...
       - Да, спасибо, - ответила я невидимому собеседнику.
       - Иди за мной.
       - Куда?
       - Увидишь сама.
       Ориентируясь в основном на еле уловимое движение листвы, я направилась в самую глушь чудесного сада.
       - Мы пришли. Как называется сие великолепное дерево?
       - По-моему, яблоня.
       - Верно. Ты должна отведать её спелый плод.
       - А? Да? Но, я... я не могу.
       - Почему?
       - Не знаю,... не помню...
       - Потому, что умрешь?
       - Да! Конечно! Правильно! Я погибну от его ядовитой мякоти.
       - Глупости. Вкусив сей запретный фрукт, ты познаешь таинства бытия. Ты увидишь добро, и увидишь зло. Ты станешь первой и единственной женщиной на земле. И свершится пророчество!
       - Извините, конечно, но я не хочу...
       - На, держи!
       Мне на ладони упал ярко красный шар с восхитительным ароматом.
       - Гляди, какой наливной свежестью алеют его бока! Как соблазнительна его сладко-сочная плоть! Выпей же без остатка этот божественный нектар великого познания!
       Я в нерешительности разглядывала странное яблоко.
       - Ты по прежнему сомневаешься? Тогда оглядись вокруг! Видишь, как заманчива бездна истинного сладострастия; как пленителен океан вожделенной чувственности; как волшебны облака долгожданного наслаждения?!!!
       Но я увидела другое. Я увидела сгорбленную старуху, топот ножки которой уже не вызовет былого землетрясения в рядах безбородых юнцов. Я увидела трухлявую избу среди корявых, обгоревших лесов. Я увидела свой конечный пункт назначения, а там - неминуемое одиночество: тоскливое, безбрежное, бескрайнее одиночество...
       Словно ядовитую кобру, отшвырнула я от себя грешное создание чистой природы.
       - Берегись, несчастная! Твоё яблоко еще найдет тебя! - Злобный шепот перерос в грозовые раскаты. - Бе-р-е-г-и-с-ь!... И-и-и-сь! И-и-и...
       Смертельный торнадо с неистовой силой обрушился на райский уголок. Мимо пролетали вырванные с корнем деревья, обезображенные дьявольскою рукой цветы. Кровавыми пятнами распласталась по траве некогда спелая ягода. Остро отточенные когти в приступе дикого безумства яростно кромсали нежное тело земли.
       Под моими ногами росла и увеличивалась огромная зияющая пропасть. Я что есть мочи оттолкнулась, прыгнула и благополучно полетела в черную пасть адского жерла.
       - А-а-а-а-а!!! По-мо-ги-те-е-е!!! - страшно кричала я, усиленно колотя руками по мягкой набивке подушки. - Спа-си-те-е-е-е!!!
       Наконец до моего воспаленного сознания долетели сигналы, посылаемые гремящим настольным будильником. Я ошалело уставилась на глупо подпрыгивающие часы. Что? Сон? Это был всего лишь сон? Обычный ночной кошмар? Не-е-ет, не правда! Или... о, господи! Приснится же такое!
       Я утёрла бумажной салфеткой липкие капли холодной испарины. "Да, госпожа Захарова, твоё душевное состояние находится на грани истеричного срыва!". О выходе на работу в ближайшее время не могло быть и речи. Я нехотя позвонила Главному и, выслушав длинную тираду относительно моего пошатнувшегося здоровья и бесконечного аврала научно-умственного производства, заполучила таки "декретный" отпуск.
       Решение поделиться с единственной подругой насущными обстоятельствами пришло как-то само по себе. Я быстро накинула серую замшевую дублёнку, натянула высокие модные сапоги, обвязала шею тёплым мягким шарфом и двинулась на свидание в артсалон "Версаль".
       - Вам назначено? - равнодушно поинтересовался строгий дворецкий.
       - Мне всегда назначено. Доложите мадам Жанье, что пришла госпожа Захарова.
       Мужчина с нескрываемым любопытством разглядывал уникальную зимнюю композицию моего делового наряда из серии "Школьница-переросток".
       - Что-то не так? - Я окончательно разозлилась. - Желаете увидеть коллекционные бирки от фирмы-производителя? Напрасно утруждаетесь, голубчик - их нет! Так Вы доложите обо мне её высочеству, или я это должна сделать за Вас?
       Через пару минут я гордо восседала в мягком кожаном кресле у мадам Белохвостовой, вызывая скрытую зависть у ожидающих аудиенции посетителей.
       - Бездельничаешь? - скромно полюбопытствовала как всегда ослепительная Танька.
       - Пока в декретном отпуске. А дальше будет видно.
       - В каком отпуске? Ты совсем?... - подруга красноречиво покрутила указательным пальцем в районе виска.
       - Многие так считают. Короче, есть разговор, но не для ваших салонных ушей. Ты как?
       - Всегда пожалуйста! Куда поедем? Ко мне?
       - Давай махнём на нейтральную территорию. Скажем, к Петрику на дачу?
       - Фи-и-и, - Танька брезгливо наморщила остренький носик, - у твоего Петрика не дача, а сущий хлев. Мы что, едем на внеплановый субботник?
       - Да при чем здесь гигиенический комфорт? - Справедливо возмутилась я, - Говорю же, надо поговорить без свидетелей!
       - Тогда поехали на мою фазенду...
       - Ага, у тебя там как раз целая рота охраны и батальон прислуги. Ничего не скажешь - идеальная обстановка для задушевной беседы.
       - Кларисса, признайся, ты хочешь раскрыть мне важную государственную тайну? Это очень опасно?
       - Сдрейфила?
       - Не дождешься! Валяй, звони своему любимому Петрику.
       Если не принимать во внимание сложный переход "Суворова через Альпы", в смысле, прокладывания нами человеческой тропы средь грязных равнин Петриковских владений и двухчасовые старания оживить застывшую скорбным изваянием чумазую русскую печь, то можно сказать, что туристическая прогулка удалась.
       - Ф-у-у-у, неужели горит? - я в изнеможении опустилась на хаотично разбросанные запасы берёзового топлива.
       - Ещё бы, ты одного бензина, наверное, цистерны три вылила! - язвительно заметила Танька.
       - Ну, во-первых, не три, а всего лишь маленькую кастрюльку. А во-вторых, прекрати ерничать и разбирай авоськи. У меня физический труд всегда вызывает первобытный инстинкт голодного динозавра.
       - Чего желаете? Шашлык? Курицу-гриль? Шпикачи на решетке? Или ограничимся сухим доп. пайком?
       - В чугунке вода сейчас закипит - отварим пельменей. Можно выдолбить с грядки законсервированный укроп. Где-то за домом находится помидорная теплица. Зная природную рассеянность моего друга Чижова, даю рубь за сто, что в теплице ещё остались несобранные плоды.
       - Прямо как бомжи, ей богу! Разве нельзя было поговорить в нормальных, комфортабельных условиях? - Таньке претил скромный крестьянский быт младшего научного сотрудника.
       - Нельзя! - Грозно отрезала я. - Не нравиться - можешь катиться обратно к своему комфорту!
       - Не могу, - притворно всхлипнула Танька, - я Стасика до завтра отпустила.
       Теперь пришла моя очередь удивляться:
       - Как до завтра? Хочешь сказать, мы должны провести в этой халупе целую ночь? Вот так, оторванные от мира, от прелестей цивилизации?
       - По-моему, кто-то не далее, как минут пять назад, горячо ратовал за процветание убого-крестьянского быта? И этот приверженец спартанского образа жизни дал четкую формулировку моему преступному снобизму.
       - Так, стоп! Расставим все точки над "и". Я не отрицаю жестокую критику Ваших "мещанских" привычек, но насчет - "переночевать" мы с тобой не договаривались.
       - Насчет археологических раскопок замороженных даров чужого огороднического хозяйства мы тоже не договаривались! - Танька была неумолима.
       - Мы же околеем тут до утра... - я привела последний запасной аргумент в пользу "добровольной самоликвидации".
       - Не околеем. Ты вон туда посмотри! - Доминик Белохвостова целеустремлённо ткнула меня лбом в запотевшее стекло. - Видишь строение или нет?
       - Что, по-твоему, деревянный сортир имеет размеры швейной иголки? Конечно, вижу! Мы будем жечь ЕГО?
       - Поясняю особо одарённым: сразу возле сортира находятся древние развалины чижовской углярки. Там запасов топлива, хоть лопатой греби. Мы сейчас отыщем подходящие ёмкости и натаскаем в дом каменное горючее. Усекла?
       - Усечь, то я усекла, но как быть с талантом истопника?
       - Жить захочешь - освоишь смежную профессию. И потом, что тебя беспокоит? Огонь давно горит. В избушке на курьих ножках меняются климатические условия. Тёплый антициклон движется от разогревшейся печки в сторону бедняцких апартаментов.
       - Танька, честное слово, не смешно! Ты открыла задвижку? Нет? А почему?
       - Жар выдует.
       - Хорошо, но в противном случае, в доме скопится угарный газ, и мы благополучно задохнёмся.
       - А ты дыши жабрами!
       - !!!
       - Ладно, фобийная личность, поскучай немного, я скоро вернусь.
       - Ты куда?
       - К соседям. Я тут намедни заприметила славный кирпичный домик с приятным дымком над трубой. Схожу за бесплатной консультацией ведущего специалиста в области печного искусства. - Танька гордо удалилась.
       Расхристанная бревенчатая избушка младшего научного сотрудника Чижова аккуратно погрузилась в зловещую тишину. По мере обострения чувствительности слуховых рецепторов манная каша гнетущего безмолвия наполнялась отборным изюмом подозрительных шорохов и звуков. Невидимый убийца крадучись пробирался по захламлённым коридорам Петюниной дачи что бы совершить своё грязное дело! Я спинным мозгом чувствовала аморальное возбуждение этого таинственного гада, зрила внутренним глазом крепко зажатый в костлявых пальцах одноразовый шприц с лошадиной дозой сердечного препарата. Незначительный укол ядовитой иглы и вот она - острая сердечная недостаточность! Рука сама потянулась к лежащей поблизости увесистой кочерге. Резкий выпад! Удар! Обшарпанные половицы возмущенно загудели, а испуганная бродячая собака лишайной пробкой вылетела на улицу. Скорее всего, Танька, отправляясь на лекцию, не плотно закрыла рассохшуюся дверь.
       Панический страх гнилыми зубами вцепился в тестообразные нервы (некогда прочное волокно стальных канатов давно трансформировалось в позорную опару). Я утёрла грязной рукой злые слёзы обиды и вернулась обратно к насущим хозяйственным делам.
       - Скучаешь, подруга? Чего надулась как филин? - Танька интригующе покрутила в руках объемный газетный сверток, источающий волшебные ароматы. - Угадай, что я принесла?
       - Можно помощь зала? Или звонок другу?
       - Не-а, нельзя!
       - А 50 на 50?
       - Вы слабое звено, прощайте!
       - Хорошо, я выбираю приз. Приз в студию!
       - По сути, ты близка к отгадке. В черном ящике, действительно приз. Приз от добрейшего соседа Егора Васильевича для синьора Робинзона и его Пятницы. Дивись, несчастная аборигенка из племени "Беглые самураи"! - Танька торжественно вывалила на стол остропахнущее содержимое газетной упаковки.- Ну?!!!
       - Фантастика! Я сейчас захлебнусь голодной слюной.
       - Тогда за дело!
       Сердобольный Егор Васильевич одарил странствующих дев внушительным куском настоящего украинского сала с чесночком и мясными прослойками, шершавыми малосольными огурчиками собственного консервирования, наливными шарами крутобоких помидор и мешочком с хрустящей квашеной капустой. Разместив по тарелкам божественные дары, я поставила на стол миску с горячими дымящимися пельменями.
       - Ой, Кларка! Про виски то мы забыли!
       - Эх, ты - буржуйка! Кто же пьёт виски по такую закуску? - Я достала из сенного шкафа-холодильника запотевшую бутылку водки. - Особо рекомендую для утонченных француженок: наша русская, родная!
       - Чижовская заначка?
       - Шутишь? Личное приобретение в районном супермаркете. Короче, давай стакан.
       Мы выпили. Танька ловко подцепила трезубой вилкой прозрачный ломтик душистого сала:
       - Браво, Кларисса! Надо почаще сбегать от милых прелестей городской цивилизации к истокам русско-крестьянского быта.
       - М-м-м-м... - охотно согласилась я неприлично набитым ртом.
       - Огурчики то, какие - пупырчатые ядрёные! Знаешь, Кларка, я, пожалуй, весной разрушу к ёлкиной бабушке экзотический цветник и займусь практическим огородничеством.
       - Ты? Не смеши мои уши. Картина Репина: "Мадам Доминик Дюбуа Жанье кверху воронкой на огуречной плантации в пляжном ансамбле от Кристиан Диор".
       - Почему сразу я?
       - А кто? Я?
       - Фи, примитивщица! Для чего по-твоему, я плачу такие бешеные деньги садовнику?
       - Что бы он стоял кверху воронкой?
       - Приблизительно так.
       - Эксплуататорша!
       - Неправда! В экономически развитых странах это называется - честный работодатель!
       - Так то в экономически развитых...
       После двух рюмок огненной воды серый невзрачный мир приобрёл несколько иную окраску. Я с наслаждением хлюпнула сочной мякотью остроперечного томата и весело процитировала первые строки давно забытого четверостишья:
       - Жизнь особенно прекрасна в её последние часы!
       - Ты опять за своё? - Грозно прорычала рассерженная Танька. - Лучше поведай мне ту страшную государственную тайну, ради которой мы, совершив почти кругосветное путешествие, вынуждены скрываться на конспиративной даче?
       - А ты предпочитаешь узнавать государственные тайны в менее интимной обстановке?
       - Я предпочитаю вообще не связываться с политикой. Как гласит народная мудрость: "Меньше знаешь - дольше проживёшь"! Но для тебя лично я сделаю исключение. Давай, выкладывай секретную информацию общегосударственного масштаба.
       - Масштаб, скорее всего - общегородской или даже личный. Понимаешь, Татьяна, меня хотят убить или... довести до сумасшествия. Вот.
       - Что-о-о-о? - Танька поперхнулась скользким кусочком украинской народной гордости. - Что ты сказала? С ума сошла?
       - Пока ещё нет, но скоро это случится.
       - Ничего не понимаю. Ты куда-нибудь влезла? Стала опасным свидетелем тяжкого преступления? Украла стратегически важную тайну?
       - Никуда я не влезала. Жила себе, да жила и на тебе - приехали.- Я во второй раз пересказала опешившей подруге интригующее начало незаконченного детективного произведения. - Нравится? Есть другие соображения?
       - Наливай! - вместо ответа приказала Белохвостова.
       - Выпьем за будущий упокой грешной души Клары Захаровой?
       - Дура! - неэтично выругалась французская мадам. - Может, ещё позвонишь маньяку, предложишь себя в качестве добровольной жертвы?
       - Исключено.
       - А что так?
       - Личность подозреваемого не установлена. - Я проглотила терпкий водочный комок. - Мистер - невидимка!
       - Брось, Захарова. Паника не лучший способ устранения неприятностей. Тут надо подумать.
       - Ага, давай подумаем. А пока мы будем с тобой думать - устранят меня!
       - Да за какие заслуги тебя устранять?!!!
       - Не знаю!!! За преданность Отечеству, за обет безбрачия, за Древний Египет, наконец!
       - При чем здесь Египет? - Вежливо удивилась Танька.
       - Диссертацию я пишу на тему: "Древний Египет", вернее, писала.
       - А-а-а... Обнаружила сокровища пирамиды Хеопса и не поделилась с товарищами по партии? Возьми себя в руки, истеричка и запомни: нет безвыходных ситуаций. Есть нежелание искать выход.
       - Хорошо, я накануне подумаю об этом.
       - Ты будешь думать сейчас, здесь и со мной! Вот, гляди, - подруга вытащила из "крокодилового ридикюля" пухлый томик любимого ежедневника, оторвала чистый листок с пометкой "для записей" и нарисовала "пьяный" квадрат. - Сюда мы отнесём группу сослуживцев, так или иначе вступавших с тобой в рабочий контакт.
       Чуть поодаль от первого Танька старательно вывела второй такой же квадрат:
       - Здесь мы разместим субъектов общехозяйственной деятельности. Проще говоря - неблизких знакомых.
       - Можно поподробнее?
       - Легко! - Танька картинно взмахнула глеевой ручкой. - К "неблизким знакомым" относятся: соседи, однокурсники, продавцы, кассиры, почтальоны, ресторанные халдеи и прочая мелкая шушера. Одним словом, те, кто знает Клару Захарову в лицо. А вот третья группа... - мадам Доминик изобразила на оставшемся свободном пространстве клетчатого листа "травмированный" овал, - это очень, очень, очень близкие друзья, практически, родственники.
       - Ты говоришь о себе?
       - Естественно. Или есть кто-то ещё?
       - Или...
       - Ответ неверный! Но... погоди, ка... ты хочешь сказать...? Захарова! Кайся немедленно! Кто он?
       - Человек, разумеется. Давай потом, ладно? Черти дальше свою схему.
       - Не могу, видишь, я пишу: "  1. - Татьяна Белохвостова.  2. - ?".
       - Господин икс. Устраивает?
       - Скажи хотя бы имя.
       - Карл.
       - Не смешно. Не хочешь говорить - не надо! - Танька обиженно надула пухлые губки.
       - Но его, правда, зовут Карл!
       - Пусть будет Карл. Ладно, хоть не Мефодий. А здесь располагаешься ты. Что получается?
       Я заинтересованно уставилась на схематически - графическое изображение "Шекспировской трагедии". В центре листа пристроилось убогое хмурое чудовище с длинными торчащими палками вместо рук и ног, от которого в разные стороны расползались парализованные змеи. Скорее всего, несчастные гады решили провести остаток своей бесполезной жизни в кривых геометрических фигурах.
       - Да-а-а..., художник из тебя "аховый". Это портрет свирепой барабашки или несчастной марамойки?
       - Фотография живой покойницы. Кларисса, прекращай ёрничать. На карту поставлено твое душевное благополучие. Не будем говорить о худшем.
       - Да, конечно, уважаемая мисс Марпл. Меня беспокоит исключительно техническая сторона Вашей наскальной живописи: "Что теперь делать?"
       - Общаться: много, плодотворно и целеустремлённо, что бы вывести на чистую воду хитроумную бестию.
       - Общаться путём проведения социологического опроса местного населения с целью выяснения щепетильного факта - "А не ты ли убийца?". Может быть мне лучше сразу воспользоваться психологическим тестом - опросником для законченных душегубов? Танька, 16 часов в сутки я беседую со всевозможными людьми на разнообразную тематику, и ни разу не уловила даже малейшего намёка на скрытую враждебность со стороны оппонента.
       - Не уловила потому, что не хотела этого делать. Признайся, только честно, как часто ты смотришь в глаза продавцу или кассиру, обслуживающему твою невзрачную персону? Или сколько раз тебе становилось не по себе от холодного взгляда завистливых коллег? А когда, принарядившись в коллекционные шмотки (пусть даже Китайского производства), Клара Захарова выглядит не на одну тысячу баксов, приходило ли её в голову, что кроме чувства восхищенного благоговения "светское" общество страдает тяжелой формой молчаливой ненависти? Что для кого-то божественная красота Афродиты страшнее отравленного кинжала?
       - Ну-у-у, ты загнула, подруга!
       - В отличие от тебя, я гляжу на местное население трезвыми глазами и реально оцениваю их скрытые возможности. Кларисса, постарайся найти шакала в твоём окружении. Для начала, разложи по полочкам все свои головокружительные взлёты и падения, вернее, отследи атипичную реакцию некоторых знакомых на вышеуказанное действие. Я уверена, далеко не каждый плакал и радовался вместе с тобой.
       - А потом? Что потом?
       - Пока точно не знаю. По крайней, мере, стан потенциальных врагов хотя бы как-то обозначится. Исходя из того, насколько результативным окажется первый шаг, мы наметим стратегический план действий для второго шага. И вот ещё что, поживи пока у меня. Без обсуждения! - Танька закрыла ухоженной ладонью мой, протестующее раскрывшийся было рот. - Вынужденная мера безопасности - только и всего.
       - А что скажет или подумает господин Жанье?
       - Господин Жанье ничего не скажет. Его коммерсантское величество отбыло на три месяца в любимый Париж по служебным делам.
       - Понятно... - я длинно зевнула, - может, вздремнём? Глаза прямо слипаются.
       - Разумеется вздремнём, но после того, когда ты исповедуешься.
       - В смысле?
       - Расскажешь правду и ещё раз правду о мужчине со странным именем Карл.
       - Ах, Карл... Карл..., Мужчина... обычный... в пальто и брюках. Красивый... очень красивый... безумно красивый. Что? Нет, мы виделись два раза... всего два... Хочу ли я видеться чаще? О! Не то слово! Мечтаю... жду... Карл... милый... добрый... Какие у тебя нежные губы... А эти волнующие пряди шелковистых волос... Я познакомлю тебя с Танькой. Она хорошая, вот увидишь... Танька, ты где? Куда ты исчезла? Где я?
       Я сидела на грязном обшарпанном полу, брезгливо застеленном трухлявой соломой. Помещение скорее напоминало угаженный хлев, чем милую Петюнину дачу. В грубо выдолбленную амбразуру "коровьей ночлежки" с трудом пробивался заблудившийся лунный свет. Меня поразила невероятная убогость собственного одеяния. Оно чем-то напоминало драное рубище средневековой жертвы, отправленной на костёр бушующей инквизиции. Более того, у меня на коленях мирно покоился чей-то новорожденный младенец, кое-как обёрнутый грубым линялым полотном. Хотя, сказать, что этот покой был мирным, я бы не решилась: нежные детские щёчки ярко горели нездоровым румянцем, а скрюченное тельце бил лихорадочный озноб. Я крепко прижала к себе несчастного малыша: "Господи, люди, помогите! Люди!". Липкий смрад заброшенного коровника ответил равнодушным молчанием. Вдруг ребёнок судорожно дёрнулся, громко застонал, выгнулся страшной дугой и затих. Крохотные пальчики в предсмертной агонии синюшными щупальцами уцепились за первое и последнее рваное тряпьё несостоявшегося человека. Маленькое сердце навсегда остановилось. Душа безвинного младенца воспарила на небеса.
       Я застыла, подобно могильному изваянию, не в силах реально принять весь горький смысл произошедшей трагедии. "Несчастный мальчик (ребёнок оказался мужского пола), как мало ты пожил на этом свете! Ублюдки - родители кинули тебя, словно паршивого щенка, умирать в грязном сарае! Бросили одного, такого маленького и беззащитного!". Вдруг я почувствовала осторожные толчки слабого пульса. "Жив!" - мимолётная догадка тут же обрела форму счастливой уверенности - "Конечно жив!". Домотканый холст медленно зашевелился.
       - Подожди, моя крошка, я тебе сейчас помогу! - окрылённая счастливым поворотом событий, я быстренько распеленала воскресшего малыша и уже хотела в приливе нахлынувшей эйфории расцеловать чудное детское личико...
       Младенец повернул голову и... на меня уставились два чёрных пронзительных глаза, величиной с грецкий орех каждый. Тонкие губы ребёнка злобно расплылись в страшной улыбке, обнажив длинные кривые зубы. Некогда бархатная кожа значительно посерела и покрылась отвратительной жесткой щетиной.
       - Почему ты отказалась родить меня, мама? Почему? Я не так хорош, как ты? - чудовище угрожающе выставило крючковатый палец с желтым загнутым ногтем. - Я проучу тебя, несговорчивая тварь!
       И с этими словами мерзкое порождение ада отрыгнуло мне прямо в лицо вонючую скользкую жижу.
       - А-а-а-а! Помоги-и-и-те-е-е! А-а-а-а! - мой дикий вопль на время заглушил дьявольский хохот отвратительного монстра.
       - Не ори, дура! Всё равно тебя здесь никто не услышит - эхом отозвалось змеиное шипение младенца.
       Я увидела, как длинные пальцы-щупальца чудовища извиваясь и подрагивая медленно потянулись к моей шее.
       - Господи, да кто ты такой?!!! Убирайся прочь!!!
       Я что есть силы отшвырнула поганого аспида. Видимо, не ожидая от меня такой прыти, псевдоребёнок конвульсивно дёрнулся, и подобно коровьему экскременту, смачно шлёпнулся в дальний угол сарая.
       - Люди! Кто-нибудь! Выпустите меня! А-а-а! - я дико кричала, ощущая спинным мозгом приближающийся конец. Вот уже костлявые пальцы монстра бульдожьей хваткой вцепились мне в плечо... И затрясли... затрясли... затрясли...
       - Клара! Клара, очнись! Клара! Ты меня слышишь, Клара?!!!
       - Не надо... я не хочу-у-у!
       - Да, очнись же ты, наконец!!!
       Я открыла глаза. Где-то далеко, в уплывающем тумане дико хохотал нерождённый ребёнок.
       - Ты в порядке? Приснился кошмар? Ладно, погоди...
       Я очнулась только когда огненная жидкость, именуемая в народе водка, перехватила дыхание.
       - Ты чего? Совсем сдурела? - обливаясь слезами и закашливаясь просипела я.
       - А ты чего так орёшь? Мёртвого испугаешь! - Танька обиженно поджала красивые губы.
       - Я... кричала?
       - Нет, пела вечернюю молитву.
       - Серьезно, Танька...
       - Во, баба даёт! - искренне восхитилась подруга. - Сначала орёт, как недорезанный баран, а потом спрашивает - не страдаю ли я слуховыми галлюцинациями. Отвечаю - со слухом у меня всё в порядке в отличии от некоторых.
       - Танька! Я должна тебе кое-что сказать. Обещай молчать, как рыба!
       - Ещё одна государственная тайна? Даю подписку о неразглашении.
       - Я думаю, нет, я уверена - это не простое убийство на почве ревности или банальной зависти. В основе каждого из них проскальзывает мистическая направленность. Понимаешь о чем я?
       - Если честно, то не очень... Хочешь сказать, за тобой гоняется средне-вековое привидение или воины Анубиса?
       - Меня преследует одно видение...
       - Твой ночной кошмар?
       - Не совсем... В смысле, это не простой кошмар. Он имеет определенное значение. Я пока точно не могу сказать какое... Но должно свершиться что-то ужасное... Я чувствую... Мир повернётся в сторону зла.
       - Так это общеизвестный факт! Ученые давно приготовились встречать заблудившийся апокалипсис. Кажется, дата его наступления приходилась на 2001 год?
       - Не то, Доминик - Танька, не то... Я говорю о библейском пророчестве.
       - А я о каком? О научном? И вообще, ты пока ничего не сказала. Хотя, если учесть в твоём рассказе яркие моменты животного страха... Короче, подруга, исповедуйся как нормальный человек, а не как героиня американского триллера! Тоже мне, оракул нашелся - пророчество, силы зла!
       - Да я пытаюсь объяснить...
       - Не надо пытаться. Просто возьми и перескажи свой сон. Хорошо? Как в начальной школе: картинка - пересказ, картинка - пересказ.
       - Ладно, попробую.
       Содрогаясь и икая от страха, я нарисовала Таньке жуткую картину безумных видений.
       - Ну, что скажешь?
       - У тебя больная фантазия и воспалённые нервы. Это ж надо такое придумать! Так запугать саму себя! - Танька картинно всплеснула руками. - Тебе, что, больше делать нечего? Решила психику пощекотать? Вспомнила сопливое детство?
       - А при чем здесь детство?
       - Ну как же, вы разве не запирались с друзьями в тёмном чулане или кладовке? Когда один замогильным голосом рассказывал о "чёрной, черной комнате с чёрным, чёрным гробом и черном, черном покойнике...", а другие, обливаясь холодным потом, мучительно старались не глядеть в коварную темноту. Потому что каждый из вас доподлинно знал - стоит только на секундочку приоткрыть глаза и рядом обязательно возникнет синюшный покойник с оскаленными зубами. А, потом, знаешь..., - Доминик - Танька покрутила в руках листок бумаги со схематическим планом разоблачения преступника, - неизвестный маньяк, скорее, защищает тебя... Во всех трёх случаях жертвой становишься не ты, а твои обидчики. Заметила? Мне только сейчас пришло в голову...
       - Заметила, и что с того? - я раздраженно фыркнула, - Мне лично действия маньяка понятны, как белый день. Он хочет расправиться со мной сам, своими руками. Своими, а не чужими! Видимо у него в запасе есть какой-то особо извращённый способ убийства.
       - Например, психологическая атака в виде гипноза на расстоянии.
       - Может и так!
       - Хорошо, если не помогает разум, воспользуемся действием. Завтра мы улетаем в Швейцарию, не горнолыжный курорт!
       - Спасибо тебе, девушка! - я встала и низко поклонилась. - За доброту твою спасибо и за внимание. Значит, если меня пока ещё не убили дома, то на горнолыжной трассе я уж наверняка сверну себе шею. Вот, спасибо, удружила!
       - Ты чокнутая, Кларисса! - Танька отчаянно закрутила указательным пальцем у виска, - Ненормальная шизофреничка! Поступай, как хочешь! А лучше всего - нажрись крысомора, залезь в петлю и выстрели себе в лоб из пистолета!
       - Не многовато ли? - заволновалась я.
       - В самый раз! Для надёжности. Всё! Не мешай, я иду спать!
       *************************************************************
       Серебристый "Боинг" легко вспорол тяжелую пенность облаков. Я мысленно попрощалась со всеми родными и близкими. Дело в том, что у меня с самолётами давняя психологическая несовместимость. Так называемая "воздушная болезнь" или страх высоты, который приходит из окошечка кассы "Аэрофлота" вместе с билетом и рекламными пожеланиями "Счастливого путешествия". В отличие от других пассажиров "Транссибирского лайнера", я всегда путешествую не счастливо, глотая валериановые таблетки еще с момента восхождения на ступеньки трапа. Вот и сейчас рука непроизвольно потянулась к хрустящей облатке.
       - Наркоманишь? - как бы, между прочим, поинтересовалась Танька.
       - Стараюсь обрести душевный покой.
       - И, как? Получается?
       - Если честно, то нет.
       - И правильно! Валерианка помогает нормальным людям.
       - Ты опять за своё? - злобно прошипела я.
       - Я к тому, что нормальные люди в самолёте употребляют коньяк, а не объедаются бесполезной травой.
       - Слава богу, я не алкоголичка.
       - Значит, по-твоему, первым классом летают исключительно алкоголики?
       - Я так не говорила.
       - Но подумала.
       - Да, что ты привязалась ко мне со своим коньяком? Я хочу умереть в светлой памяти!
       - В светлой памяти, Кларисса, ты окажешься после смерти. А пока... девушка, можно Вас? - улыбчивая стюардесса согласно кивнула: "Что желаете?" - Нам с подругой коньяк, лучше армянский, лимон, плитку шоколада и бутерброды с черной икрой.
       - И диктофон для записи завещания... - буркнула я.
       - Что? - не поняла стюардесса.
       - Ничего. Дама пошутила. - Подруга зыркнула на меня испепеляющим взглядом.
       Коньяк действовал, как лёгкий наркоз. Уже через полчаса пассажиры класса "Люкс" казались мне милыми и обаятельными людьми. А ещё через час я готова была поклясться в искренней любви всему человечеству. Остаток полёта моя расслабленная душа провела в состоянии мягкой дремоты.
       Если и есть в мире уголок стабильности и процветания, то это Швейцария - страна с самым низким уровнем инфляции и безработицы, самыми надёжными банками, самым высоким доходом на душу населения, третьим по величине золотым запасом, и лучшими часами в мире! Отдых в Швейцарии - это звучит гордо! Я увидела мощь необъятных ледниковых массивов, стремительность многочисленных рек, летящих вниз, тут и там срываясь шумными водопадами, швейцарские чистейшие озёра... Завораживающие взгляд толщи прозрачного льда и заснеженные долины, захватывающие дух красоты Альпийских гор - все это казалось мне через чур сказочным, фантастически нереальным...
       Наш путь лежал в Давос, в районы Дерфи, где расположены трассы для начинающих горнолыжников, к категории которых относилась моя скромная персона (по справедливой классификации Таньки).
       Отель, в котором нас поселили, был настоящим пятизвёздочным чудом. Я важно разгуливала по комнатам в белоснежном махровом халате и не переставала удивляться олимпийским высотам "забугорного" сервиса. Меня восхищала нежность постельного белья, сверкающая чистота ванной комнаты, богатое разнообразие швейцарской кухни и, разумеется, высокий уровень качества гостиничного обслуживания.
       Звонкая английская речь местного персонала сочетала в себе тончайшие нотки природного обаяния, доброжелательности и, временами, удивительную покорность. Я вспомнила трудно реформирующуюся сферу бытовых и прочих услуг многострадальной Родины и грустно вздохнула. Да, материальная сторона новых экономических отношений явно преобладала над духовно-этической стороной ведения бизнеса. Собственно, чему удивляться, если на протяжении 70-ти лет русский народ и понятия не имел о культуре управления на предприятиях и в организациях. Кого интересовали тоненькие голоса обиженных потребителей? Повсеместно действовал вне-гластный закон социалистических лозунгов: "Кто не с нами, тот против Советской Власти", "Советский учитель (врач, продавец и т.д.) не может быть обвинён в преступном невнимании к гражданам СССР. Так как Советское Социалистическое Государство - единственное во всём мире подлинно правовое и справедливое!", "Кто желает комфорта - тот вражеский лазутчик!", "НЕТ распространению идеологии загнивающего капитализма!".
       Стремление некоторых потребителей к комфортным условиям жизни и уважению себя, как личности, расценивалось правящей партией как враждебное подражание западу и считалось, чуть ли не государственной изменой. Перестройка круто изменила конечную цель развитого социализма. Рыночная экономика встряхнула более-менее предприимчивое население Российской Федерации, заставила по-новому взглянуть на запретный ранее плод частной собственности. И, ух, руки загребущие! В глазах обезумевших россиян с невероятной быстротой замелькали рубли, доллары, марки и фунты стерлингов. Каждый стремился ухватить кусок побольше, да побогаче и желательно, с наименьшими затратами.
       За последнее десятилетие хаотическое движение Российского Государства в никуда обрело таки профессионального рулевого. Жесткий кнут принятого законодательства научил хозяйствующих субъектов предпринимательской деятельности с уважением относиться к "государственному добру".
       Однако щепетильный потребитель разнообразных товаров и услуг по-прежнему скептически относился к новым рыночным отношениям: "Отношения, то, может быть, и новые, да вот руки и человеческий фактор остались старые, советские...". В общем, что ни говори, а нашим предпринимателям ещё очень далеко до зарубежного сервиса...
       Проводя таким образом аналогию между далёкой Родиной и близким зарубежьем, я машинально взглянула на изящные стрелки настенных часов. Вот тебе раз! Ослеплённая созерцанием курортного сервиса я напрочь забыла о Таньке Белохвостовой, которая отсутствовала уже два с половиной часа. И хотя моя подруга чувствовала себя на швейцарских просторах, как рыба в воде, сердце неприятно заныло в колючих руках "дежурной тревоги".
       "Разве так трудно позвонить? Просто достань телефон и набери номер. А вдруг...? А если маньяк укокошил Таньку?" - я похолодела, представив, как самая лучшая и единственная подруга валяется где-нибудь в заснеженной расщелине с признаками острого инфаркта миокарда. "Танька, милая хорошая Танька...! Отзовись, пожалуйста!" - слабо поскуливал внутренний голос.
       Не знаю, что проснулось в Таньке - то ли телепатические способности, то ли остатки совести, но моя "раскладушка" неожиданно запела голосом Юлии Савичевой: "Как твои дела? Веришь ли, в любовь?...".
       - Да!!! - злобно рявкнула я.
       - Ты чего так орёшь? Что-то случилось?
       - Нет, если, конечно, не считать твоё загадочное исчезновение!
       - Кларисса, милая, прости! - ласково замурлыкала Белохвостова, - Я тут с одним человеком познакомилась. Он - настоящий душка! Приеду - расскажу.
       - Как? Поворот налево? Стыдно, мадам Жанье! - я немного успокоилась.
       - Ты с ума сошла! - искренне возмутилась Танька, - Эрнст Футберг - известный в Швейцарии коллекционер! Да я два года мечтала заполучить такого клиента!
       - А-а-а, тогда всё понятно. Ты снова погрязла в "делах насущных".
       - Кларисса, не обижайся, хорошо? Это такая редкая удача, что...
       - Успокойся, я не обижаюсь. Надо - значит надо. Обрабатывай своего клиента.
       - Правда? Кларка, ты - прелесть! - телефон вульгарно зачмокал, - я тебя обожаю! Не скучай, увидимся! Пока!
       - Пока. - я сунула телефон в карман махрового халата. И что теперь? Торчать до посинения в отеле? Ну, уж дудки! Я разложила на столе красочный путеводитель. Куда желаете отправиться, госпожа Захарова?
       "Давос расположен на востоке Швейцарии в кантоне и входит в состав кантона Граубюнден. Этот город приобрел широкую известность как частое место проведения различных международных встреч. Каждый год здесь проходит более 150 различных международных симпозиумов, конференций и семинаров (в том числе и Всемирный экономический форум) на которые приезжают политики, бизнесмены и ученые со всего мира. Кроме того, Давос, где находятся более пятнадцати лечебных клиник, известен на весь мир как главная европейская здравница"- вежливо сообщил рекламный проспект. "К сожалению, меня на форум пригласить забыли, поэтому читаем дальше. Так, кажется, нашла - музеи Давоса. Очень интересно. Вот - музей игрушек. Открыт ежедневно, кроме понедельника, во второй половине дня. Частная коллекция кукол и игрушек XVIII, XIX, XX вв. Прекрасно!" - я закрыла путеводитель и вызвала такси.
       Закончив лицезреть выставку игрушек, я решила отправиться в Музей Кирхнера, который, если верить рассказам местных жителей, славится коллекцией картин Эрнста Людвига Кирхнера, замечательного немецкого художника-экспрессиониста, жившего в Давосе с 1917-1938 гг.
       Смеркалось... Яркий солнечный блин медленно тащился к далёкому спальному ложу. Голодный желудок отчаянно вопил. В конце улицы я заприметила небольшое архитектурное строение со спасительной вывеской "Ночной огонёк" - ресторан. Правда, мрачный вид помещения общественного питания не располагал к романтическому уединению, но первобытное чувство голода одержало верх над эмоциональным восприятием.
       Однако внутри ресторанчик оказался не так уж плох. Мне понравилась уютная атмосфера почти крестьянского быта. Вежливый официант предложил меню.
       - Спасибо, - я отодвинула черную атласную папку, - я не знакома с Вашей кухней, так, что принесите обед на своё усмотрение.
       - О! Мадам! Вы приняли верное решение! Я рекомендую попробовать густой овощной суп "Минестроне". В его состав входят помидоры, фасоль, рис, картофель, морковь, горох, цветная капуста, лук — порей и тертый сыр "Сбринц". На горячее - наше фирменное блюдо "плат а ля Берн". В его основе квашеная капуста, вареный картофель и зеленые бобы, которые выкладывают на кусочки копченой свинины, вареной говядины и сосиски. На десерт попробуйте шоколадный мусс и вишневый торт "Цугер Кир-шторт". Он сделан из слоеного теста и нежного сливочного крема, пропитан вишневым ликером и посыпан орехами.
       - Замечательно! - я сглотнула тягучую слюну. - И немного вина.
       - О! Тогда "Мерло" из Тичино — вино цвета "рубин" с тонким букетом ароматов альпийских трав. Оно изыскано и при этом достаточно крепко.
       - А что-нибудь более лёгкое?
       - Тогда Вино "Доль". Оно традиционно производится из смешения сортов Пино — Нуар и Гамей, что обогащает цвет вина и добавляет ему неповторимые оттенки, отражающие характер местности.
       - Я думаю, мне подойдёт "Аминье".
       - У мадам замечательный вкус!
       Через десять минут я с наслаждением смаковала неповторимую прелесть швейцарской кухни.
       - Извините за беспокойство, мадам, - официант подобострастно приложил руки к груди, - хозяин нашего ресторана, сеньор Энрико Буччини, просит уделить ему несколько минут.
       - Да? Ну, ладно, хорошо... - я растерянно улыбнулась, - если ему так угодно...
       Я повернула голову и увидела ослепительного красавца-мужчину типичной итальянской наружности, направляющегося в мою сторону.
       - О! Руссо туристо! Белиссимо! Я есть Энрико Буччинни, я есть хозяин этого дома, - почему-то на ломаном немецком пропел итальянец, - я есть с Вами говорить.
       - К сожалению, Вы ошиблись, сеньор Буччини. Я не русская туристка. И не имею к России никакого отношения. - Почему-то соврала я.
       - Не может быть! - возмутился Энрико. - Я есть ждать русская женщина!
       - О! Русские женщины! Говорят, они настоящие красавицы! И выносливые, как..., впрочем, это не важно. Я Вас понимаю, но... я англичанка... из Лондона. Преподаю в колледже историю искусств. В Швейцарию приехала с мужем. Он сейчас на Всемирном экономическом форуме. А я решила осмотреть местные достопримечательности. Простите, сеньор Энрико...
       - Вы быть где? - с явным недоверием поинтересовался мужчина.
       - В Музее Кирхнера. Меня, как искусствоведа давно интересовало творчество Эрнста Людвига Кирхнера.
       - А жить где? Район?
       - Мы поселились в районе Якобсхорн.
       - О! Вы есть лыжник профессионал?
       - Я нет. Мой муж увлекается горнолыжным спортом. А в районе Якобсхорн расположены трассы высшего уровня сложности. - (Я узнала об этом из красочного путеводителя).
       - Я есть просить извинения, но имя мадам...
       - Дженифер. Дженифер Каролина Лопер. Мой муж из Америки - Нико-лас Лопер.
       - Мадам так хорошо знать немецкий?
       Меня раздражал непонятный допрос.
       - Мадам хорошо знает не только немецкий. Мадам хорошо знает япон-ский, китайский, испанский и португальский язык. У Вас ещё будут ко мне вопросы?
       - О! Мадам меня простить! - спохватился итальянец, - Я есть не имел намерения обидеть мадам! Я есть ждать русская женщина. Я есть давать объявление в русский газета. О браке. Мадам так походить на...
       - Сожалею, сеньор Энрико. Ничем не могу Вам помочь.
       - Да, да, я есть неразумный человек. Я есть простить меня... Желаю Вам счастливого отдыха - на чистейшем английском добавил Буччини.
       Мужчина удалился, а я решила немедленно покинуть сомнительное заведение. Странно, но у меня сложилось впечатление, что Энрико Буччини ждал в ресторане именно меня. Но, зачем? Происки вездесущей Таньки? Исключено. Я не доложила подруге о предстоящей экскурсии. А даже, если бы доложила, откуда Танька могла узнать, что я направлюсь обедать в ресторан "Ночной огонёк", когда я сама полтора часа назад об этом не знала? Может, госпожа брачная сводница постаралась? Хотя, не похоже... Я достала купюру в 100 евро и уже приготовилась бросить её на стол, но вовремя остановилась. Чопорная английская леди не должна сорить валютой. Столь широкий жест доброй воли присущ исключительно национальной русской душе. Пришлось кивнуть официанту.
       В отель я вернулась когда Танька готовилась объявить всешвейцарский розыск пропавшей подруги.
       - Ты где была, ненормальная? - накинулась на меня Доминик Жанье.
       - Чего так грубо? Я гуляла.
       - Гуляла? Одна? В такое время? - не поверила Танька.
       - Сначала посетила два музея, а потом решила отобедать в ресторане "Ночной огонёк".
       - Что-то я о таком не слышала. Он где находится?
       - Точно не знаю. Где-то недалеко от музея Кирхнера.
       - Ты ничего не путаешь? - усомнилась подруга.
       - - Может я, конечно, ненормальная, но не до такой степени, - обиделась я, - давай карту, покажу. Вот музей известного художника-экспрессиониста. Так? Так. Вот улица. А вот здесь находится ресторан.
       - Кларисса, я знаю это место без твоей карты. Не было там никакого ресторана. Хотя... может недавно построили?
       - Ага, недавно - лет так двести назад. Или чуть-чуть поменьше. Например, сто.
       - Ничего не понимаю. Ты говоришь - обычный ресторан?
       - Ну, да, самый обыкновенный. Снаружи, конечно отвратительный, зато внутри... И кухня великолепная! Мне подали фирменное блюдо "плат а ля Берн".
       - Да, всё верно. Только знаменитое швейцарское блюдо "плат а ля Берн" готовят исключительно в одном месте - в районе Женевского озера.
       - Значит, мне подсунули подделку. Вкусную, но подделку.
       - Знаешь, Кларисса, давай завтра прогуляемся вместе в этот "Ночной огонёк"?
       - Зачем? - насторожилась я. - Ты мне не веришь?
       - Верю, но должна же я найти в Давосе хотя бы одно белое пятно?
       - Хорошо, я буду на завтра твоим экскурсоводом.
       О странном хозяине таинственного заведения я решила Таньке не говорить.
       *************************************************************
       Мы уже битый час крутились возле достопримечательного музея.
       - Ты же говорила, твой ресторан в конце улицы. Ну и где? - злилась подруга. - Мы облазили все улицы от начала и до конца, и каков результат?
       - Подожди, давай попробуем восстановить события. Я вышла из музея и пошла... куда?
       - Вот именно, куда ты пошла?
       - Вон в ту сторону. - Я махнула рукой в указанном направлении.
       - Точно, в ту? Или в ту?
       - Точно. Я помню.
       - Ладно, тогда куда подевался ресторан? Испарился за ночь?
       - Я сама не понимаю... Пошли ещё раз...
       - Да, хоть двадцать! У нас времени предостаточно! Можем гулять по всем улицам Давоса от рассвета и до заката.
       - Танька, да вон же этот дом! Как я его сразу то не заметила?!!! - радостно завопила я, - Вон там, за теми домами!
       Мы ускорили шаг. Убогое здание ресторана при дневном освещении выглядело на фоне шедевров современной архитектуры маленьким и заброшенным.
       - Это точно здесь? - Танька с недоверием подёргала облезлую дверь, - но тут заперто!
       - Может ресторан открывается только вечером? - я заглянула в окно.
       - Мадам, вы кого-то ищете? - услышала я за спиной приятный женский голос.
       Мы с Танькой как по команде обернулись.
       - Вы туристы? - коренная жительница Давоса мило улыбнулась, - Вы заблудились?
       - Вроде того...- опередила меня Танька, - а Вы не подскажете, что находится в этом доме?
       - В этом доме? - удивилась женщина, - В этом доме лет пятьдесят, как ничего не находится.
       - Как? Как не находится? Вы путаете! - возмутилась я.
       - А чего мне путать? Говорят, когда-то здесь жил один итальянец. Не помню его фамилию. То ли Пуччино, то ли Мартини...
       - Буччини, Энрико Буччини. - подсказала я.
       - Верно! Энрико Буччини! Вы слышали о нём? - обрадовалась швейцарка.
       - Так.... более-менее... - я неопределённо пожала плечами, - а что с ним случилось?
       - Так вы не знаете? Он умер. Полиция считает смерть итальянца естественной.
       - А Вы? - заинтересовалась Танька. - Вы так не думаете?
       - В Давосе многие считали по-другому... Энрико Буччини приехал а наш город, когда я была ещё совсем маленьким ребёнком. Купил этот дом, открыл собственный ресторан. Но итальянская кухня пришлась не по вкусу местным жителям, и Энрико нанял давосского повара. Скоро его дела пошли в гору. Но вот однажды Энрико решил внести в меню своего ресторана фирменное блюдо, которое называется "плат а ля Берн", за что, собственно, и поплатился головой.
       - Итальянец стал жертвой конкурентов? - осведомилась Танька.
       - Не совсем так. Одновременно с Энрико "плат а ля Берн" стали готовить в ресторане в районе Женевского озера. То ли повар у Буччини оказался нечистоплотным и продал рецепт фирменного блюда женевскому повару, то ли, наоборот, женевский повар выдал секрет приготовления "плат а ля Берн" даласскому повару, сам Энрико проговорился, не знаю, но началась между двумя ресторанами жестокая борьба. Цены на блюдо прыгали, как горох. Но главное, местные жители Давоса и многочисленные туристы предпочли "плат а ля Берн", которое готовили в районе Женевского озера. Энрико неожиданно успокоился. О дикой конкуренции забыли. А, потом... потом началось самое загадочное. Все те, кто отправлялся к Женевскому озеру исключительно для того, чтобы отведать новое блюдо, на следующий день умирали в страшных мучениях. Эксперты брали пробы со всех блюд, подаваемых в ресторане. Ничего! Был такой криминалист, Патрик Бёрнштайн. Так вот, он сначала исследовал "плат а ля Берн" на всякие там ядовитые компоненты, а потом съел сам. И что?
       - Да, и что? - в один голос почти крикнули мы с Танькой.
       - И ничего. Умер, как и его предшественники, в жесточайших мучениях. Вот тогда в городе стали поговаривать, будто Энрико заключил сделку с дьяволом. Полиция с ног сбилась в поисках таинственного убийцы. Только бесполезно. Разве можно поймать дьявола?
       - А что Энрико? Когда он умер? - осторожно поинтересовалась я.
       - Да вскоре после тех ужасных смертей. Люди стали бояться ходить к Женевскому озеру. Оно и понятно. Береженого бог бережет. Энрико ликовал. Ещё бы! В связи с описанными событиями, доход его заведения резко увеличился. С полгода он приумножал текущий капитал, пока однажды уборщица, Мадлен Дитрих, не нашла его мёртвым прямо за обеденным столом в его же ресторане. Рассказывают, Энрико Буччини сидел на стуле, а перед ним, на столе, стояла тарелка с нетронутым "плат а ля Берн". По заключению медиков, смерть наступила от острой сердечной недостаточности. Но многие уверены, что здесь не обошлось без Коллинза Корника, хозяина ресторана у Женевского озера. А я так думаю - это Господь покарал великого грешника. Ещё говорят, не принял всевышний грешную душу Энрико Буччини. И скитается она бедная по земле в поисках вечного забвения. Мне бабушка рассказывала, что будто бы один раз в год, душа Энрико возвращается в Давос, что бы открыть заброшенный ресторан.
       - А разве после смерти Энрико здание никто не купил? - Танька как-то странно посмотрела на меня.
       - Да кому же захочется покупать проклятый дом? Местные власти хотели его снести, но настоятель церкви отговорил. Вроде как можно накликать на Давос беду... Так вот и стоит горемычное, разваливается потихоньку...
       - Спасибо, Вам, э-э-э...
       - Фрау Мюллер. - Любезно подсказала женщина.
       - О, Вы немка? Очень приятно. Спасибо фрау Мюллер, Вы очень нам помогли. Всего Вам хорошего. - Танька крепко ухватила меня под руку. - Забавная тётка! Да, кстати, вот уж не думала, что ты слышала о каком-то Энрико Буччини.
       - Я не только слышала, но и видела самого господина Энрико. - Спокойно ответила я.
       - Где? Во сне?
       - Зачем же, в его ресторане, вчера вечером.
       - Клара, хватит. Это не смешно.
       - Я тоже так думаю. Желаешь услышать подробности? Ладно, договорились.
       Я поведала ошеломлённой подруге историю моего визита к Энрико Буччини.
       - Но этого не может быть! Потому, что... потому, что... - Танька не находила слов.
       - Потому, что ЭТО выходит за грани разумного? А разве мои приключения, вернее, злоключения не относятся к паранормальным явлениям? Ведь не ты, а я, понимаешь - я встретилась с этим чертовым итальянцем. Для чего он меня ждал? Убить?
       - Скажешь тоже, убить... Вдруг не ты...
       - Ну, да, конечно. Хочешь сказать, он ждал другую? Танька, проснись! На меня открылся сезон охоты!
       - Ты утрируешь...
       - Я? Я утрирую? А если бы я вчера сказала мистеру Буччини правду? Чем бы закончилась наша встреча? Догадайся с трёх раз!
       - Господи, чертовщина какая-то. - Танька бессильно опустилась на резную скамейку. - Ты обедала у духа неизвестного харчевника.
       - Заметь, который хотел меня порешить.
       - Или которому от тебя было что-то надо.
       - Например? Информацию государственной важности? Секрет пирамиды Хеопса? Кадровую политику умирающего НИИ?
       - Брось ерничать, Кларисса! Надо подумать.
       - Танька, дорогая, я только этим и занимаюсь.
       - Одна голова хорошо, две лучше. А третья - просто замечательно!
       - Какая третья? Ты о ком говоришь? О полиции?
       - Нет, подруга, ты, действительно ненормальная. Что мы скажем в полицейском участке? Что, так, мол, и так, гражданку России преследуют тёмные силы. Не далее, как вчера, один из ваших швейцарских духов пытался обманным путём лишить Клару Захарову жизни. Или, в худшем случае, обесчестить.
       - Почему это в худшем?
       - Тебе нравится интимная связь с покойником?
       - Извращенка!
       - Я тоже так подумала. Моя подруга - нормальная женщина с традиционной ориентацией и не станет заводить шашни с мужиками из преисподни.
       - Тогда я не понимаю, чью третью голову ты мне предлагаешь в союзники?
       - Ну, скажем так, не в союзники, а в консультанты. Есть у меня одна идея...- подруга задумалась.
       - Надеюсь, ничего авантюрного?
       - Дорогая моя Кларисса, в твоём интересном положении любая помощь со стороны уже есть сама по себе авантюра. Следовательно, нам понадобится голова, способная по достоинству оценить неординарность избранной темы.
       - И ты знаешь такую голову?
       - Думаю, что да. Прорицательница Магда из селе Боровиха Алтайского края.
       - Кто? Прорицательница? Ты в своём уме? Хороша компания - две не-нормальные подруги и бабка-гадалка.- Я сделала "трагическое" лицо, - Вижу, вижу, раба божия Клара, лежит на тебе страшная порча и колдовской сглаз. От этого недуга сохнешь ты и чахнешь. Но ничего, ничего раба Клара, я сделаю тебе амулет и заговорю святую водичку, а ты пожертвуй на благие дела кругленькую сумму. Знаю я этих прорицательниц! Сплошное жульё!
       - Не говори глупости. Магда не такая.
       - Ну, да. Она честная. Берёт только натуральным продуктом. Скажем, так - мешок сахара и половинка бычка.
       - Прекрати! - взвизгнула Танька, - Она медиум!
       - А в чем разница? - я недоумённо пожала плечами, - у медиумов другие тарифы на услуги?
       - Всё, ты мне надоела. Поступай, как знаешь. Я лично еду в отель. Ты со мной?
       - Мы с Тамарой ходим парой. Мы с Тамарой...
       - Объекты мистического преследования. Ты это хотела сказать?
       - Ну, допустим, Тамара не объект, а всего лишь добровольное приложение к объекту.
       - Не поняла...
       - Объясняю ещё раз для сидящих в броневике - некто выбрал МЕНЯ объектом психологического и физического воздействия. И я не думаю...
       - Или не уверена?
       - Тьфу, черт! Я, действительно, не уверена, не грозит ли реальная опасность моей лучшей подруге.
       - А меня больше всего интересует, кто за этим всем стоит. Ладно, как говорим мы, русские - утро вечера мудренее. Поехали домой.
       --------------------------------------------------------------------------------------------
       В течение последующей недели ничего суперинтересного с нами не произошло. Я добросовестно осваивала умопомрачительные горнолыжные трассы, набивала шишки и ломала "хрупкий" спортивный инвентарь. Танька обзывала меня неповоротливой коровой, горько сетовала на тяжелую судьбу бедного тренера в её лице и уходила в бар принимать спасительный допинг.
       После моей очередной неудачной попытки стать "звездой горнолыжного спорта среди новичков", Танька познакомилась в баре с обаятельной дамой бальзаковского возраста, которая посоветовала нам использовать малоизвестную, но достаточно лёгкую трассу для "неповоротливой коровы".
       - О ней мало, кто знает, - томно прикрывая ярко бирюзовые глаза, проворковала миловидная собеседница, - но, уверяю вас, для новичков-дилетантов это - настоящее открытие!
       - Интересно только, почему администрация курорта не внесла ваше открытие в список разрешенных трасс? - вежливо поинтересовалась я.
       - Видите ли, дорогая, горнолыжный спуск "Ледяное сердце", или "Ледяной мешок", как его называют местные жители, находится за пределами этого туристического заведения.
       - Впечатляющее название! - я невольно содрогнулась.
       - Спуск проходит через широкое горное ущелье, чем-то похожее на забавную Валентинку. Впрочем, если Вы так скептически настроены... - дама обиженно умолкла.
       - Нет, что Вы! Большое спасибо за информацию! - заволновалась Танька, - Мы обязательно воспользуемся Вашим советом. Просто моя подруга немного не в себе. Отчаянье, боль, разочарование... Словом, Вы понимаете...
       - Ничего страшного, милая. Желаю удачи! - женщина сменила гнев на милость.
       - Не понимаю, чего ты рассыпала бисер перед этой крашеной кикиморой? - накинулась я на Таньку, когда мы вышли на улицу. - Извините, простите, моя подруга не в себе... Слушать противно!
       - А ты не слушай. Просто будь вежливой с окружающими. Или, по-твоему, я должна была послать её к черту вместе с нелепыми советами?
       - Как ты думаешь, у неё настоящий цвет глаз? - я решила сменить тему разговора. Спорить с Танькой насчет этики делового общения - мартышкин труд.
       - Глупости! Обыкновенные цветные линзы. Сейчас это модное направление.
       - Я тоже хочу стать голубоглазой красавицей.
       - Станешь, когда закончим тренировки.
       - Танька, ты действительно, хочешь отправиться в "Ледяной мешок"? - я в ужасе выпучила глаза. - Опомнись, это ловушка!
       - Какая ловушка? Ты с ума сошла? Думаешь, в ущелье прячется бес-смертный дух паршивого макаронника?
       - Я боюсь, Танька.
       - Не бойся, Кларисса! Я с тобой! - подруга нежно обняла меня за плечи.
       - Вот это то меня и тревожит больше всего.
      
       "...И ныне проклят ты от земли, которая отверзла уста свои принять кровь брата твоего от руки твоей. Когда ты будешь возделывать землю, она не станет более давать силы своей для тебя; ты будешь изгнанником и скитальцем на земле. И сказал Каин Господу: наказание мое больше, нежели снести можно. Вот, Ты теперь сгоняешь меня с лица земли, и от лица Твоего я скроюсь, и буду изгнанником и скитальцем на земле; и всякий, кто встретится со мною, убьет меня. И сказал ему Господь: за то всякому, кто убьет Каина, отмстится всемеро. И сделал Господь Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его. И пошел Каин от лица Господня и поселился в земле Нод, на восток от Едема. Всех же дней Каинана было девятьсот десять лет; и он умер..."
       "Ледяной мешок" оказался божественным творением матушки-природы. Никогда в жизни я не видела более прекрасного и потрясающего зрелища. Пред нами открылись сказочные владения Снежной Королевы, с её хрустальными замками, бриллиантовыми коврами и золотым куполом холодного солнца. Я представила себя в роли маленькой Герды, отправившейся на поиски исчезнувшего Кая. Где-то здесь, за прозрачными стенами невидимого дворца, он пытается выложить трудное слово "Вечность", что бы навсегда остаться Властелином Холода в ледяном сердце жестокой правительницы.
       - Красотища, то какая!- восхитилась Танька.
       - Да, есть в этом что-то величественное, неповторимое. Ледяное сердце властелина Холода...
       - Которое мы с тобой обязаны покорить! Или завоевать! Не дрейфь, подруга, тебя ждёт Олимпийская медаль разбитого сердца!
       - Почему разбитого? - удивилась я.
       - Потому, что твой Властелин Холода останется с носом. Ты его сделаешь, Кларисса! Вперёд! - и с этими словами, Танька целеустремлённо понеслась вниз с горы. Я тут же последовала её примеру. Мы как две одинокие птицы летели в таинственную неизвестность по заснеженному ущелью, оставляя за собой колючую серебряную пыль. Властелин Холода терпеливо ждал, когда две красавицы-валькирии упадут в его смертельные объятья. В последнюю минуту я услышала звон, звон чужого, неразбитого сердца...
       - Ничего не понимаю, где это мы? - я энергично потрясла головой. Оглушительный звон исчез.
       - Темно, как в могиле.- испуганно прошептала Танька.
       - Может нас похоронили заживо?
       - Кто?
       - Ну, не знаю... например, обвал.
       - Тогда как мы дышим и разговариваем под снегом? - усомнилась под-руга.
       - Значит мы в аду. Или в чистилище.
       - По-моему, - Танька пошарила вокруг себя руками, - по-моему, мы в какой-то пещере. Сейчас попробую встать. Так, высота неизвестной ёмкости позволяет стоять в полный рост. А здесь... здесь каменистые выпуклости, видимо, стены. У тебя есть фонарик? Я свой оставила в номере.
       Я вытащила из-за пояса чудом уцелевший при падении фонарик:
       - На, держи.
       - Гляди, Кларисса, точно пещера! - острый луч света выхватил из темноты мрачный, уходящий вдаль коридор.
       - Хорошенькая трасса для начинающих! Говорила тебе, не слушай провокационные бредни. Что теперь делать?
       - Искать выход!
       - Где? Ты уверена, что он здесь есть?
       - Если есть вход, значит должен быть выход!
       - Теоретически, да...
       - И практически тоже - да! Ведь как-то же мы сюда попали. Идём в обратную сторону.
       - В обратную относительно чего? - ехидно поинтересовалась я.
       - Относительно нашей вынужденной стоянки и вон того страшного прохода.
       Мы двинулись, как считала Танька, в обратном направлении и очень скоро уперлись в глухую снежную стену.
       - Всё понятно, - констатировал эксперт - землепроходец, - это завал! Банальный снежный завал. Ничего мистического.
       - Очень приятно. Только как мы отсюда выберемся?
       - Пойдём обратно. Если здесь есть коридор, то он куда-нибудь приведет.
       - К такому же безнадёжному завалу. Мы попались, Танька. Попались, как две глупые малолетние соплюхи. И не стоит отрицать очевидного. Капкан захлопнулся. Через несколько дней у нас тоже будет ледяное сердце.
       - Какая всё-таки ты нудная, Кларисса! Решила умереть добровольно? Пожалуйста! Извини, не могу предложить тебе полированный гроб и шелковые ленты с золотым тиснением: "Спи спокойно, жертва маразма". Не ношу с собой. Устраивайся поудобнее. Всего хорошего! Да, ещё, чуть не забыла! Не вздумай приходить ко мне по ночам. Я боюсь призраков.
       - Танька! - что есть мочи заорала я
       - А-а-а-а-а-а-а! - глухо завыло разбуженное эхо.
       - Чего орёшь, полоумная? Мечтаешь завалить последнюю надежду на спасение? Поворачивай оглобли. Шагаем в другую сторону.
       Не знаю, сколько времени мы блуждали по тёмным лабиринтам неизвестной пещеры, но Танька оказалась права. Неожиданно вдалеке показался долгожданный просвет. Выход! Радость придала уставшим ногам чудодейственную силу.
       - Кларисса! Мы спасены! Мы сделали это! Гляди, там внизу люди! Много людей! Они нам помогут - стоя почти на краю горы, громко вопила Танька. - Эй! Люди! Мы здесь! Эге-гей!
       Я тоже увидела копошащихся внизу людей. Только странных...
       - Танька, ты ничего не замечаешь?
       - Конечно, замечаю! Мы сегодня будем пить коньяк и спать на шелковых простынях!
       - Я не об этом. Я говорю вон про тех людей. Тебе они не кажутся странными?
       - Нет, не кажутся. Люди, как люди - две ноги, две руки, голова, туловище. Всё на месте. А, что?
       - Они одеты не по сезону.
       - Ха! Нашла чему удивляться! Да сейчас, между прочим, подавляющее большинство курортников одевается не по сезону.
       - В доисторические туники?
       - Не поняла, при чем здесь туники? - Танька внимательно присмотрелась к хаотическому движению загадочных личностей.
       - И, правда, туники. Во, дают! Молодцы, смешарики!
       - То есть, если я тебя правильно поняла, тебя абсолютно не смущает сугубо летняя одежда в зимний период? Хорошо, куда в таком случае подевался снег? На нашей стороне пещеры другое время года. Ты думаешь, это нормально?
       - В нашей ситуации - да. Потому, что все эти люди - киношники!
       - Кто? - я в изнеможении присела на тёплый валун.
       - Артисты, режиссёры, массовка и прочий "джентльменский набор" фанатиков киноиндустрии. Видишь, в данный момент они снимают какой-то исторический "блокбастер". По-моему, достаточно только взглянуть вон на того худого болезненного мужика, который пытается затащить непомерно огромный крест на самую вершину горы. Кстати, у него на голове терновый венок. До боли знакомый сюжет. Ты не находишь?
       - Напоминает казнь Христа. - согласилась я.
       - Интересно, какая киностудия занимается римейками?
       - Думаю, не наша. Гляди, сейчас наступит время казни. Может спустимся и подойдём поближе?
       - Не стоит. Понаблюдаем отсюда. Я хорошо знакома с дикими нравами работников искусства. Присутствие посторонних на съёмочной площадке доводит этих служителей Мельпомены до настоящего бешенства. Хотя, конечно, не мешало бы посмотреть ошеломляющие спецэффекты в действии.
       - ... Иудеи привели Господа к римскому правителю Понтию Пилату, требуя смертной казни Христа. Пилат, не находя в нем никакой вины, приказал воинам Его бичевать, надеясь, что иудеи будут удовлетворены. Издеваясь над Христом, воины надели на Него терновый венок, били и насмехались над ним, а потом бичевали. Но иудеи не унимались и продолжали настаивать на казни Христа. Они подговорили народ, чтобы он требовал распятия Христа. И те же люди, которые несколько дней тому назад кричали Христу: "Осан-на", — теперь вопили: "Распни Его!". По требованию иудеев, Пилат приговорил Спасителя к смертной казни на кресте (несмотря даже на то, что жена Пилата просила его не причинять Ему никакого зла). Измученный Христос должен был сам нести Свой крест на Голгофу, место казни. - процитировала я строки из Священного Писания.
       - Молодец! А что было дальше?
       - Христа распяли вместе с двумя разбойниками, кресты которых на Голгофе находились справа и слева от Него. Один из них глумился над Христом, а тот, который был справа, унимал разбойника: "Или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? И мы осуждены справедливо, ибо достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал". Потом он сказал Христу: "Помяни меня. Господи, когда придешь во Царство Твое". Христос отвечал: "Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю".
       - Вот! Сейчас его распнут!
       В ту же секунду липкую тишину разорвал дикий нечеловеческий крик боли и ужаса. Мы с Танькой, как по команде, подпрыгнули.
       - Вот это да! - дрожащим от волнения голосом прошептала подруга. - Как он играет! Как играет! Как естественно!
       Воздух наполнился тошнотворным запахом крови. Люди, опустив го-ловы, покидали место чудовищной казни. Скоро на горе не осталось никого, кроме распятых людей. По серому небосводу медленно ползли грязные тучи. Ветер, сначала ласковый и игривый, постепенно усиливался. Вот его мощные порывы швырнули в сторону тяжёлую тучу, и она оглушительно взорвалась холодным проливным дождём.
       - Они, что, так и будут висеть на крестах? - стуча зубами от холода, поинтересовалась Танька. - По-моему, эпизод уже сняли?
       - М-м-м, э-э-э-э... м-м-м...
       - Ты чего мычишь? Говори нормально!
       Вместо ответа я указала подруге на едва заметный спуск, терявшийся в пучине буйных кустов. Мы осторожно спустились вниз по скользкой от дождя тропинке.
       - Э-т-т-т-о не кин-н-н-о. Э-т-т-т-о н-а-с-т-о-я-щ-а-я казнь Х-р-и-с-т-а! - судорожно заикала я.
       - Н-н-н-е-е-е м-м-м-о-ж-ж-ж-е-е-е-т б-ы-т-ь! - Танька клацнула зубами так, что я снова подпрыгнула.
       - Хочешь верь, хочешь - нет! - икота прошла, - но это была, действительно, настоящая казнь Иисуса Христа. Бежим на Голгофу! Кто знает, может мы ему сможем ещё помочь!
       Несчастный Иисус, так радевший за каждое творение Отца своего, теперь умирал от руки того же презренного творения. Вместо благодарности за жизнь, люди подарили Создателю Небесному смерть его несчастного сына.
       Умирающий слабо застонал и открыл глаза. Я вздрогнула, поймав на себе затуманенный взгляд Иисуса. Он силился что-то сказать, но пересохшие, потрескавшиеся губы отказывались повиноваться. Я отстегнула от пояса фляжку с водой, и трясущимися руками поднесла её к губам умирающего.
       - Ра'бба... не прячь имени своего! Но остерегайся падшего... ибо его деяния... придёт час страшного суда... и живой позавидует мёртвому... и земля погрузится во мрак... да пришел твой час, Рабба... - прошептав эти непонятные слова Иисус Христос умер...
       Какая-то потусторонняя сила заставила меня прижаться к бедному рубищу ещё не воскресшего святого. Алая кровь Христа горячим дождём окропила моё лицо, пропитала спутанные волосы, одежду, обувь. Я почувствовала, как моя плоть жадно впитывает священную влагу.
       - Отец Небесный! Прости свою грешную дочь! Я готова принять ту кару, которую ты мне пошлёшь! - дико закричал мой внутренний голос, а я повалилась на колени перед "живым" распятием.
       - Ну, уж нет! Ещё чего придумала! - Танька резко дёрнула меня за руку. - Вставай немедленно, полоумная! Пора делать ноги!
       - Отец небесный! Сжалься надо мной! Услышь великую грешницу!
       - Потом, Кларисса! Потом он тебя обязательно услышит! Не сейчас, потом. Да, шевелись же ты, наконец! - подруга волоком тащила моё зомби-рованное тело с горы. - Всё! Конец! Не успели! Здравствуйте, господа хорошие! Эй ты, мужлан неотёсанный, убери свои руки! Убери, я сказала!
       Наваждение прошло. Я тупо уставилась на окруживших нас мужчин. Судя по их грозному виду и оружию, это были либо стражники, либо воины.
       - Кто эти люди, и чего им надо? - шепнула я Таньке?
       - Очухалась, дочь Бога?
       - Я тебя не понимаю.
       - Ладно, потом объясню. Сейчас не время. Похоже, нас хотят взять в плен.
       - Ты рехнулась?
       - Сама рехнулась! Уж не думаешь ли ты, что у этих обаятельных муж-чин вполне благие намерения? Слушайте, невежды! Куда вы нас тащите? - рявкнула мадам Белохвостова прямо в лицо державшего её стражника.
       - Может они не понимают по-русски? Попробуй спросить по-английски.
       - Или по-египетски? Ты, случайно, не помнишь, на каком языке говорили во времена казни Христа? Впрочем, это уже не важно. Похоже, нас доставили в конечный пункт назначения.
       Я не поверила своим глазам. Мы были во дворце самого Понтия Пила-та.
       - Вероотступницы!
       - Нечестивые!
       - Сатанинское отродье!
       - Порождение ада! - злобно гудели мраморные колонны.
       - Сжечь их!
       - Казнить!
       - Распять! - шептал раскалённый воздух.
       Высокий мужчина, одетый в лёгкие белые одежды, подошел ко мне и заглянул в глаза:
       - Ты Рабба, наместница Иисуса?
       - Ошибаетесь, уважаемый. Я Клара, Клара Захарова - историк.
       - Или ты Рабба? - обратился он к Таньке.
       - Ты, что, дядя, белены объелся? Я мадам Доминик Дюбуа Жанье, французско-российская подданная. И я не советую...
       - Позвать ко мне Иосифа! - неожиданно гаркнул мужчина.
       - Я здесь, Понтий Пилат. - прошамкал сморщенный старичок, выросший буквально из воздуха.
       - Укажи мне на неё!
       Старичок прикрыл глаза, вытянул желтые волосатые руки и забубнил, понятный только ему речитатив.
       - Вот она! - древний факир пребольно ущипнул меня за ногу. - Её стопа пахнет кровью!
       - Пошёл прочь, старый идиот! - взвизгнула я, - На себя посмотри! Воняешь, как ослиное дерьмо!
       - Браво, Кларисса! - захлопала в ладоши Танька, - ослиное дерьмо - это высший пилотаж!
       - А чего он щиплется, кобель престарелый! - не унималась я.
       - Молчи презренная! Я не давал Тебе слова! - Понтий Пилат указал на Таньку, - я прикажу залить тебе чрево свинцом!
       - Что-о-о-о? - страшно выпучила глаза подруга, - Повтори, что ты сказал?
       Я поняла, сейчас Понтий Пилат услышит то, чего никогда в своей жизни и своём времени не слышал. И я не ошиблась.
       - Ты кого назвал презренной, вонючий сморчок? Думаешь, если ты Понтий Пилат, так тебе всё позволено? Плевать я хотела на тебя и на твоё поганое царство! Кто ты есть? Ты дух, призрак, убогое наваждение моего взбесившегося разума! - а дальше на голову Понтия Пилата обрушился такой град непечатных ругательств, от которых мои уши и лицо предательски покраснели.
       - Давай, заливай моё чрево расплавленной дрянью! Посмотрим, как у тебя это получится! - закончила Танька.
       - Бросьте эту женщину в темницу, - Приказал Понтий стражникам, - а ты, - обратился он ко мне, - ответишь на мои вопросы.
       Стражники утащили прочь вопящую мадам Доминик Дюбуа Жанье.
       - И так, женщина, скажи - ты пила кровь распятого нечестивца?
       - Вы в своём уме, господин Пилат? - ужаснулась я, - Ничего себе вопросик!
       - Тогда чем ты занималась на Голгофе?
       - Я... я.... я смотрела на распятых...
       - Зачем?
       - У меня болезненная тяга к трупам, - съерничала я, и поймав на себе гневный взгляд Понтия, тут же поправилась, - хотела узнать, кого казнили.
       - Тебе это важно было знать?
       - Ну... не то, чтобы... так, ради любопытства.
       - Ты мне лжешь, нечестивка!
       - Эй, эй! Полегче на поворотах. Не веришь - не надо, а оскорблять то зачем?
       - Я могу уничтожить тебя прямо сейчас, но я должен исполнить пророчество! Иосиф! - позвал Понтий Пилат старика, - ты принёс мне кровь Иисуса?
       - Нет, Понтий, Пилат. Её там не оказалось. Иисуса Христа тоже нет. Его тело сняли с креста.
       - Как не оказалось? Кто посмел? Так, значит, ты выпила кровь?
       - Повторяю для глухих и слабоумных, - я постаралась придать своему голосу наибольшую убедительность, - я не вампир, и не питаюсь человеческой кровью. Что это на вас, ребята, нашло? Покойник провисел на кресте уже добрые три часа или больше. Какая кровь? Вы не учили анатомию?
       - Иосиф! - снова закричал Пилат.
       Старик подскочил ко мне.
       - Только попробуй, тронь ещё раз! Я тебе все зубы пересчитаю! - угрожающе зарычала я - если, конечно, они у тебя еще остались.
       - На ней мало крови. Только на сатанинской одёже. Надо много крови. Надо полную глиняную чашу. Кто-то собрал кровь Иисуса.
       - Кто посмел нарушить мой приказ? Немедленно найти предателя и привести ко мне! - гремел по дворцу командный голос Понтия Пилата, - а её... её отведите в темницу.
       Стражники грубо схватили меня за руки и поволокли к выходу.
       Темница располагалась на самой вершине горы. Скорее всего, находчивый архитектор из местных, использовал в качестве тюремных апартаментов одну из естественных пещер. Взгляд для того времени смелый и достаточно прогрессивный. Во-первых, с экономической точки зрения - минимальные расходы на строительный материал и оплату труда рабочих. А если принять во внимание тупость, глупость и темноту подавляющего большинства населения, злоупотребления служебным положением и склонность представителей власти к использованию бесплатной рабочей силы, т.е., рабов, то строительство вышеуказанного заведения обошлось без каких-либо материальных затрат. Во-вторых, уникальное географическое расположение тюрьмы делало её, практически, незаметной среди многочисленных деревьев и кустарников. В-третьих, любой из стражников мог спрятаться за зелёной изгородью и преспокойно наблюдать со своего блокпоста за "движением сопротивления", если таковое имело место.
       Умозаключение "в-четвёртых" я вывести не успела, так как оказалась внутри географически и экономически выгодной темницы.
       - Кларисса! Слава богу, ты жива! - радостно заорала Танька.
       - Танька! Ты тоже здесь! - не менее радостно выпалила я и заключила вопящую подругу в объятья.
       - Клара, ну, давай, рассказывай, чего этот монстр от тебя хотел!
       - Если честно, я так ничего и не поняла. Ни в одном из известных мне религиозных изданий, ни в одном из сохранившихся документов, вообще нигде даже словом не упоминается факт возможного пророчества, о котором говорил Понтий Пилат. Кто такая Рабба? И почему она должна испить кровь Иисуса Христа? Черная месса какая-то.
       - Я думаю, черная месса здесь не при чем. Существует тайна, о которой знают не многие. Я бы даже сказала, совсем немногие. Тайна, о которой не принято говорить вслух. Она передаётся от отца-хранителя к сыну. И так на протяжении всего существования человечества.
       - Хорошо, допустим, ты права. Но кем была Рабба? Я даже имени такого не слышала.
       - Понтий Пилат называл Раббой тебя.
       - Вот именно! Я так на неё похожа?
       - Иисус перед смертью тоже назвал тебя Раббой.
       - Что? Ты шутишь?
       - Если бы, - Танька горько вздохнула, - ты, действительно, ничего не помнишь? Ну, того, что случилось на Голгофе?
       - Помню. Я помню... распятого Христа..., фляжку, да! Я поднесла ему воды из фляжки. А потом пришли стражники...
       - И всё?
       - Кажется, да...
       - А между водой и стражниками? Ты помнишь этот эпизод?
       - Нет..., а... был...
       - Тогда не бубни, и слушай. Ты обняла, как родное, бездыханное тело Иисуса, словно хотела проститься с единственным любимым человеком. Его кровь пропитала весь твой непромокаемый лыжный костюм. Куда она потом девалась не знаю, но подозреваю, что испарилась чудодейственным образом. А её пары негативно сказались на твоих умственных способностях. В общем, ты, подруга, на короткое время обезумела.
       - Не может быть...
       - Ещё как может! Бог наш, Иисус Христос, назвал тебя Раббой и просил не дать свершиться худому. А ты взывала к Отцу Небесному и вместо жизни, молила о смерти. Вот такие, брат, дела!
       - Я этого совсем не помню.
       - Не удивительно. Временная амнезия. Теперь твоя очередь исповедоваться. Чего они нас тут заперли? Чего или кого ждут?
       - Ищут кровь Христову для свершения пророчества.
       - Где ищут? Когда я тебя оторвала от тела, под ним была целая натекшая лужа крови.
       - Она исчезла.
       - Простите, куда?
       - Ты разве забыла? После казни двое благочестивых людей: Иосиф Аримафейский и Никодим — сняли с креста Тело Господа, завернули в Плащаницу и положили во гроб (гробом служила пещера, высеченная в скале, типа нашей с тобой темницы). Так сказано в Святом Евангелии. Но Иосиф Аримафейский не только снял бездыханное тело Иисуса Христа, он наполнил глиняный сосуд кровью Христовой дабы сохранить в сей грешной чаше его бессмертный дух.
       - А-а-а-а, правильно! Золотой Грааль? Так, кажется, называется сосуд с кровью Христовой?
       - Много легенд было сложено об этом сосуде. Его называли по-разному, и по-разному изображали. Одни считали, что Грааль изготовлен из чистого золота, другие - из серебра, третьи - из дерева, четвёртые - из камня. Но он был сделан из глины.
       - Значит, теперь слуги Понтия Пилата ищут Иосифа Аримафейского и Никодима?
       - Получается так.
       - У нас есть время, Кларисса?
       - Подготовиться к казни?
       - Бежать!
       - Бежать? Из каменной темницы? Каким образом? Ты научилась растворять камни? Или соблазнила охранников?
       - Оставь свои гнусные пошлости при себе. Пока ты там прохлаждалась во дворце у Пилата, я тут кое-что надумала. Видишь, вернее, чувствуешь стену?
       - Ну?
       - А эти углубления чувствуешь?
       - Чувствую.
       - Это стыки между камнями! - торжественным голосом сообщила Танька.
       - Очень интересное открытие. Я за тебя рада.
       - Ещё не поняла смысла? Хорошо, идём дальше.
       Дальше я услышала скрежещущий звук, от которого чуть не потеряла сознание.
       - Прекрати! Ты, что, издеваешься? Я ненавижу лязганье металла по стеклу...
       - Где ты здесь увидела стекло?
       - Тогда по камню.
       - Почти угадала. Дай мне руку и помоги.
       Моя рука упёрлась во что-то холодное и шевелящееся.
       - Ой!
       - Давай, тяни, не ойкай! Сначала раскачивай! Раскачивай, говорю!
       Неопознанный предмет оказался банальным валуном средних размеров. Теперь я поняла замысел Таньки. Пещеру, а это была именно она, народные умельцы перегородили каменной стеной, дабы сократить кубатуру тюремного пространства. Кладку скрепляли обыкновенным раствором из глины. С помощью перочинного ножа, заколки и пряжки от кожаного ремня, Таньке удалось расколупать недоброкачественный шов.
       - А если другие швы окажутся прочными? - испугалась я.
       - Не окажутся - успокоила меня подруга, - выход замуровывали в один день и одним раствором.
       - Откуда ты знаешь?
       - Интуиция. Ты не стой, ты работай. Может бедалагу Иосифа и Нико-дима уже поймали.
       Скоро маленькое отверстие в стене превратилось в достаточно широкий проход.
       - Ну, что, полезли? - крикнула Танька в кромешную темноту.
       Я слабо кивнула:
       - У нас разве есть другие идей?
       Мы друг за другом торопливо нырнули в зияющую бездну.
       - Ползём быстро, не останавливаемся. - решила Белохвостова.
       - Проход слишком узкий. Интересно, куда он ведёт?
       - К спасению, если будешь меньше задавать вопросов.
       Мы ползли старательно и целеустремлённо, не обращая внимания на ушибленные колени и ободранные ладони, оставляя на равнодушных камнях лоскутья кровоточащего эпидермиса.
       Судьба распорядилась с нами, как в том анекдоте: "Стенка! Бум! Где? Бум!".
       - Стой! Обрыв! А-а-а-а! - голос Таньки утонул в невесомом пространстве.
       - Где? А-а-а-а! - я с нарастающей скоростью полетела в черную бездну, рассыпавшуюся вдруг миллионами ослепительных брызг.
       --------------------------------------------------------------------------------------------
       - Леди, Вы живы? Вы меня слышите, Леди? - услышала я над ухом чужое наречие.
       Пожилой мужчина с мерзкими, как у Гитлера усами, настойчиво тряс меня за плечо.
       - Всё будет хорошо, Леди. Вам помочь? Давайте я Вам помогу.
       - Вы кто? Слуга Понтия Пилата?
       - Говорю Вам, сэр Ричард, она здорово треснулась головой об камень. Той, другой повело больше, отделалась лёгкими ушибами.
       Сэр, которого назвали Ричардом, возразил:
       - Им обеим повезло, малыш Генрих. По меньшей мере, они должны были сломать на этом спуске или шею, или хребет.
       - Вы кто? - снова слабо застонала я.
       - Ваш ангел-спаситель, миледи! - где-то рядом весело пропела Танька, - вставай, Кларисса! Нечего придуряться!
       - Сомневаюсь, Фрау...
       - Мадам Жанье.
       - Сомневаюсь, мадам Жанье, что Ваша подруга может это сделать самостоятельно. Ей необходима медицинская помощь. Я подозреваю у неё сильнейшее сотрясение мозга.
       - Ах, было бы, что сотрясать!
       - Мадам Жанье, - снова вмешался в разговор молодой голос, - здесь неподалеку стоит моя машина, если желаете...
       - Не стоит. Благодарю за помощь, но я, если позволите, вызову санитарный вертолёт. Мы русские туристки. И сами понимаете...
       - О, да, да, конечно! Пожалуйста!
       Молодой человек протянул Таньке сотовый телефон.
       - Я в порядке... давай обойдёмся без медиков... - прошелестела я и тут же вывернула наизнанку содержимое пустого желудка.
       - Ого, батенька! Рвота - первый симптом сотрясения мозга. Да, Кларисса, приложилась ты к валуну, скажем так, от души!
       - Я не помню этого... я ничего не помню... - горько всхлипнула я.
       - Помнить то, особенно, нечего. Мы разогнались на трассе и налетели на камни. Ты ударилась головой, а я - всем остальным.
       - Как вы здесь оказались? - поинтересовался сэр Ричард - Насколько я знаю, эта трасса давно закрыта. Она представляет огромную опасность даже для профессионалов. А вы...?
       - Мы профессиональные новички! Пионеры, первопроходцы словом. Любим открывать нехоженые тропы. - продолжала веселиться Танька.
       Меня раздражал её глупый смех, раздражали эти люди, спасшие нам жизнь, раздражал холодный снег, на котором я вынуждена была лежать до прибытия санитарного вертолёта. Но больше всего меня раздражало сознание собственной беспомощности, полное отсутствие методики самосохранения в экстремальных условиях. Нет, первобытный инстинкт, конечно, действовал, но как-то лениво и однобоко.
       В суперсовременной клинике, к великому разочарованию (по моему мнению) сэра Ричарда и "малыша Генриха", эскулапы врачебной деятельности вместо ожидаемого сотрясения мозга диагностировали лёгкий ушиб затылочной области, умеренную гематому под правым глазом и повышенное артериальное давление. Никаких более существенных повреждений обнаружить не удалось. Однако, по совету миловидного доктора, я провела в клинике ещё четыре дня. Всё это время я находилась в состоянии мягкого анабиоза, что, впрочем, пошло мне на пользу.
       Вернувшись "домой" в сопровождении мадам Жанье я тут же накинулась на подругу с единственным, мучавшим меня вопросом:
       - Что произошло со мной там, в горах?
       - Ты не помнишь? - Танька старательно разглядывала новый французский маникюр.
       - А ты? - я решила ответить вопросом на вопрос.
       - Что именно? - не сдавалась подруга.
       - Танька, может, не будем играть в прятки? Я хочу знать, что случилось в горах при спуске?
       - С кем? С тобой? Так ты налетела на каменный трамплин и, не удержав равновесия, шарахнулась головой об...
       - Я это уже слышала. Теперь я хочу услышать ПРАВДУ. Улавливаешь разницу? ПРАВДУ!
       - Да чего ты ко мне привязалась со своей правдой! - вспылила мадам Жанье. - Откуда мне знать, что это было! Коллективный психоз! Массовое помутнение сознания вследствие разряженности горного воздуха! Паранор-мальное явление! Довольна?!!!
       - Значит, мы вместе были ТАМ...? - я сделала лёгкую паузу. - Хотя, я так и думала. Коллективный психоз - это тебе не грипп или сопливое ОРЗ. Шизофренией болеют по отдельности, если только... - внезапное озарение промелькнуло так быстро, что я даже не успела зафиксировать его смысл, - ... если только мы не подверглись чудовищному гипнозу.
       - Бред.
       - Уверена? А может, та советчица из бара решила опробовать на нас свои колдовские чары? Для хорошего гипнотизёра внушить двум русским простофилям маленькую бредовую идею не составит труда. Ладно я, но ты! Ты - акула всевозможных круизов и турне, женщина, педантично придерживающаяся правил внутреннего и внешнего распорядка курортного отдыха, ни на минуту, ни на шаг не отступившая от законных маршрутов, как ты могла так легко поддаться на провокацию? Вот скажи, почему эта стерва прицепилась именно к нам? Неужели из всего количества отдыхающих здесь туристов только я вызываю жалость у матёрых горнолыжников? Я что, одна здесь корова на лыжах? А те, другие - они олимпийские чемпионы или мастера спорта?
       - Да, кто её знает? Может быть, ты ей понравилась?
       - А вот это мы сейчас выясним! Собирайся!
       - Ты куда?
       - Мы идём в бар! Хочу задать миссис Всезнайке пару-тройку вопросов.
       - Ничего не получится. Её там нет.
       - Откуда ты знаешь? Телепатия или телекинез?
       - Просто знаю и всё.
       - Нет уж, ты, пожалуйста, объясни!
       - Она... она недавно съехала.
       - Позволь спросить, далеко? Хотя, не надо, не отвечай. Я сама догадаюсь - появились неотложные дела. Что-то типа муж сбежал с гувернанткой, прихватив любимого "Мерина" и пластиковую карту на баснословную сумму в Швейцарском банке, или дети вместо школы посещают низкосорт-ный стрип-клуб, курят анашу, жрут ЛСД и мечтают о диком сексе, или ещё правдоподобней - её перевели с поста управляющего компанией на должность уборщицы служебных туалетов? Я угадала?
       - В каком-то смысле - да. Ингрид Браун, действительно уехала домой, на родину, в Штаты. Так получилось... у неё... стечение обстоятельств. Я точно помню, как она... как её отправляли... как провожали... Короче, она решила убраться отсюда.
       - Вот даже как? Странно... Неужели почуяла неладное?
       - Я не вижу ничего странного. О нашем приключении шептались на каждом углу. Ингрид решила избавить себя от ненужных вопросов и дала дёру. Кажется бармен..., да, точно, бармен подслушал разговор о злополуч-ной трассе и намекнул Ингрид на её причастность к трагическим событиям. Та, конечно же, не стала давать повода шантажисту и... тю-тю, поминай, как звали!
       Танька никогда не умела врать. А когда она пыталась это сделать, её уши немедленно приобретали ярко-красный насыщенный цвет.
       - Я тебе не верю - спокойно резюмировала я, наблюдая за поведением Танькиных ушей-хамелеонов.
       - Почему? - занервничала Танька. - В чем дело, Кларисса?
       - В твоих ушах.
       - При чем здесь мои уши?
       - О, дорогая! Это же детектор лжи! Естественный, разумеется.
       - Отстань!
       - Вот видишь, у некоторых людей правда глаза колет, а у тебя правда колет уши. Говори, аки на исповеди - куда запропастилась мисс Браун?
       - Я же сказала, уехала домой... - Танька сделала рукой предупредительный жест, - вчера... в мраморной урне.
       - Как? Она того... умерла, что ли? - я ошеломлённо хлопала глазами.
       - А ты знаешь другой способ оказаться в погребальной урне? Конечно, она умерла и по желанию родственников была кремирована здесь, в Швейцарии, после чего уже в виде праха отбыла к себе на Родину, в Чикаго.
       - Инфаркт миокарда? - ляпнула я первое, что пришло мне в голову.
       - Откуда ты знаешь? Успела навести справки? Тогда чего тут передо мной комедию ломала? Здесь помню - здесь не помню! Ещё подруга называется! Клоунесса! - девушка отвернулась к стене и обиженно засопела - Знать тебя больше не хочу!
       - Так, значит, инфаркт? Острая сердечная недостаточность?.. Как у тех, других?.. Убийства продолжаются... Господи, что это? - я медленно стекла на гостиничный пол.
       - Эй, Кларисса! Ну, ну, ладно, хватит... - Танька мгновенно забыла недавнюю обиду и попыталась придать моему телу горизонтальное положение, - возьми себя в руки! Прекрати, наконец, терять сознание! Я не могу разговаривать с коматозным мешком!
       - Скажи мне правду,... правду... - умирающим голосом прошептала я.
       - Зачем? На небесах тебе и так всё расскажут. Или ты собралась в ад? Тем лучше. Есть возможность встретиться "тет - а - тет" с убийцей, поговорить по душам. Вернее, душам поговорить "тет - а - тет". Чёрт! Ты долго ещё собираешься валяться здесь без чувств? Ладно, ты сама напросилась!
       В ту же секунду мою щеку обожгла нестерпимо горячая волна. Следующий "волновой" удар энергично встряхнул мою поникшую голову.
       - Что?.. Что?.. Ты?.. - я глупо уставилась на Таньку?
       - А, что такое? Обычное народное средство от истерии, не более того.
       - Ты... меня... ударила?
       - Скорее, оказала первую доврачебную помощь.
       - Это была пощечина? Да? Ты дала мне пощечину?
       - Да! Я дала тебе пощечину! Целых две пощёчины! Теперь довольна? А, что, прикажешь с тобой делать? Облить слезами и прощальными поцелуями? Или засунуть в нос тампон с нюхательной солью?
       - В аптечке есть нашатырь и ...
       - Успокойся. Моё средство проверено и разрешено Минздравом. К тому же, я правильно рассчитала дозировку. Как себя чувствуете, больной? Вам уже лучше?
       - По сравнению с Ингрид - да.
       - Тогда давай знаешь, что сделаем?
       - Знаю! Соберём вещи и уедем отсюда к чертовой матери! Всё! Надоело! Я больше так не могу!
       - Снова истерика? - зловеще улыбнулась подруга.
       - Танька, милая, хорошая, дорогая! Это не истерика, это - крик души. Я устала от всего: от исчезающих ресторанов, от мраморных урн, от тех трупов, которые меня преследуют, от мистики или безумия, как хочешь, от глупого Понтия Пилата и его доберманов.... А, собственно,... причем здесь Понтий Пилат?
       Танька стыдливо потупила взор.
       - Я знаю Понтия Пилата? Но откуда? Чего ты молчишь? Я... - Амнезия неожиданно рассеялась. Проснувшийся мозг любезно отворил запретную дверь, и оттуда выглянуло бурое лицо разгневанного владыки. - Этого не может быть...
       - Вспомнила? - хмуро буркнула Танька, - тогда, с возвращением.
       - Значит, ты... мы... о, боже!
       - Тебе налить чего-нибудь?
       - Чего? Ах, да - мартини, или... коньяк? Или водку? Нашу, русскую...
       Мадам Жанье что-то кокетливо проворковала в телефонную трубку.
       - Ты кому звонила? - я подозрительно глянула на дверь.
       - В бар,... сделала заказ. А, что?
       - Ты уверена, что с тобой разговаривал бармен?
       - Конечно!
       - Откуда такая уверенность? Ты способна идентифицировать голоса?
       - Нет, но...
       - Вот именно! Где гарантия, что в бутылке из под коньяка не окажется сенильная кислота? Или всеми любимый цианид? А в шоколаде или мандаринах уже известные тебе алкалоиды наперстянки?
       - Послушай, Клара Захарова, я, конечно, всё понимаю, но нельзя же, черт возьми, шарахаться от собственной тени!
       - Можно, ещё как можно! И ты в этом сейчас убедишься! - я выкатила новёхонький чемодан, купленный по случаю неожиданного турне и стала лихорадочно закидывать в него дорожные вещи.
       - Ты куда собралась? - вспыхнула Танька.
       - Домой! На Родину! В Россию!
       - Пешком или на лыжах?
       - На общественном транспорте!
       - Вот как? А позволь спросить, у какого автобуса или троллейбуса значится маршрут "Давос - Новосибирск"?
       - Я еду в аэропорт!
       - Ты поменяла билеты в обратную сторону на сегодняшнее число? Нет? Или заказала новые? Тоже нет? Увы, госпожа Истеричка, тогда я должна Вас разочаровать - вылет из Давоса за бугор возможен лишь по предварительному заказу.
       - Хорошо, я воспользуюсь железной дорогой. В конце концов, доберусь на попутках.
       - В одной из которых окажется твой любимый маньяк.
       - А я выберу многолюдные попутки! Не станет же он мочить всех подряд. И потом, хочешь я открою тебе страшную тайну?
       - Ну...
       - Лучше на ухо. - Танька подставила мне своё любопытное ухо. - Маньяки повсюду. Они, как грибы после дождя. Они не только вокруг нас, они внутри каждого человека. И мы знаем об этом. И мы боимся друг друга. И правильно делаем, что боимся. Потому, что однажды желание убивать становится нестерпимым. И кто знает, в чьей руке завтра окажется нож...
       - Почему нож? - одними губами прошептала Танька, - их ведь отравили...
       - Тогда стакан с ядом. Какая разница? - я неопределённо пожала плечами, - разве в этом суть? А вдруг я и есть тот самый маньяк? Что-то вроде зомби. Исполняю чужую волю. И бегу. Стараюсь убежать неизвестно куда. Только на деле получается не бег с препятствиями, а бег по кругу. И этот круг - я сама. От себя не убежишь.
       Танька молча встала, открыла дверцу "антикварной тумбочки", достала маленькую походную фляжку и отвернула колпачок.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       132
      
      
      
      
      
      
      
      
      
  • Комментарии: 3, последний от 31/12/2019.
  • © Copyright Иманбаева Елена Викторовна (nora@ngs.ru)
  • Обновлено: 17/02/2009. 241k. Статистика.
  • Рассказ: Россия
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка

    rimowa-official.ru Разработано и спроектировано в Германии.