Аннотация: Путешествие по родной земле в период становления демократии.
Рязанский маяк.
/Выводы под стук вагонных колес/.
В Рязань на съезд писателей, организованный вновь создавшейся международной организацией, я приехал из Питера, в котором был по приглашению одного из издательств. Уже к обеду завершив там дела, подхватил ноги в руки и помчался "по мойкам, невкам, фонтанкам с воробышками", обводным каналам, набережной самой Невы. Заскочил к "медному всаднику", на Сенатскую площадь. Адмиралтейство, Исаакий, чудная церковь Спаса на Крови, Петропавловка... Я был в Амстердаме, проехал Европу от моря Тирренского до моря Северного. Но не подозревал, что в России и град Петра Великого, копию Амстера, можно опустить до вшивого уездного городка.
- А что же город у вас утонул в грязи?
- А то, что им стали руководить "стаканы".
Истину глаголили питерцы, впечатление такое , что и всей страной взялись управлять именно стаканы, заодно заставляя и россиян стаканами быть. И вот мои подтверждения очевидца. Не успел в родном Ростове залезть в поезд "Мин. Воды - Санкт-Петербург", как в вагоне на законном месте наткнулся на лыко не вяжущего чма, но с упортством потомка скотника с дояркой доказывающего, что он пуп всей земли. Пришлось сказать пару неласковых слов, заставить забраться на свою полку, но до самого Питера бабы из купе по обе стороны то гоняли это чмо как дворовую собаку, то жалели как ту же подзаборную псину. Никакой логики, раздвоенное сознание было налицо. И на меня то косились недобро, что человека обижаю, то смотрели с укором, что не свернул козлу рога. А чмо с другом, таким же чмом, периодически затихая, изголялся над ними как желал, пока его не спровадили к туалету . Давно я не катался по просторам родины, не общался с народом. А народ - вот он, какой был, такой и остался.
Во второй столице России люди не только неприветливые, а почти злые. Дома по спешке забыл очки, попросил их на минуту у дежуривших и наводивших порядок возле автоматических багажных камер женщин, чтобы набрать номер и захлопнуть секцию. О, как отвязались, будто ключи от их квартир потребовал. На улицах на просьбы о пояснениях куда и как получше добраться отзывались с раздражением, опять же со скрытой злостью, в общественном транспорте не стеснялись посильнее толкнуть, если пассажиру казалось, что мешаю проходу. Подумалось, нацменские, тамбовские, местные группировки потрепали жителям Питера нервишки хорошо. Даже у нас, несмотря на юга, как-то поспокойнее.
Во второй половине дня сел в прямой через Москву поезд. Ну, невезуха, и тут молодой негодяй, у которого от наркоты или от паленого пойла крыша поползла, начал приставать к одногодкам с одним дебильным вопросом, кто и когда служил. А он, мол, только дембельнулся из Калининграда. Требовал властно, на весь вагон, а молодежь наша золотая, смена наша, ужималась как от мучавшего их поноса, обходясь терпеливыми бабскими уговорами вместо решительных действий, воспринимая незаслуженные унижения как должное. Хотя многие уже отслужили. И опять возле моего места. Снова встал, толкнул козла в плечо со словами, чтобы заткнулся и уматывал. И козел вдруг присел на задние копыта. Завидев это, молодежь осмелела и когда дембель замахнулся, один из парней покрепче подкинул ему кулаков. Кто бы посмотрел, как тот укрывался руками и просил его не бить. Цирк, блин, неужели это Расея послеперестроечная? Демократическая? Или я сам только проснулся и встал не с той ноги. Короче, после всего объявилась родная милиция. Сержант с туповатым лицом долго присматривался ко мне, как к зачинщику драки. Не обращая внимания на редкие возгласы запуганных пассажиров, решил встать на защиту мнимого дембеля в гражданском костюме, ведь ему разбили нос. Если бы не вмешательство подоспевшего лейтенанта, еще неизвестно, чем бы закончился инцидент. Составили протокол, под которым долго никто не желал подписываться. Подонка ссадили ночью в Твери.
И вот Рязань-2. Из окна вагона увидел рекламную вывеску гостинницы. Поезд остановился непонятно где, вокзала сразу не приметишь. А когда осмотрелся, заметил огромный неосвещенный короб. Караван-сарай какой-то. Время половина седьмого утра, неуютно как в курятнике, бомжи, алкашня, подозрительные личности, которых менты называли по именам. Куда идти, хотя вывеска промелькнула. Решил подождать в зале до девяти часов. Не успел прикорнуть, подсел пахучий замызганный цыган лет под двадцать. И началась раскрутка, то да се. Да что за напасть в связи с поездкой! Или действительно народ успели подменить. Снова неторопливо объяснил, что обознался корешок, и не таких видели. А он вдруг внаглую, мол, сейчас кому надо денег отстегнет и тут меня и оставят, с собаками не найдут. Ну, падла, кругом одни дауны, вырождаются люди. И менты брюхастые будто не их касается, проходят мимо, заплывшим глазом не моргнув. Впрочем, в Ростове-папе ни одни, ни другие не в почете. Вспомнил из молодости что надо, подкинул ненавязчиво. Гляжу, усек зверек первобытный, забегал глазками по сторонам.
А тут и время подоспело, пора выгребаться на светский раут, организованный цивилизованными людьми. Подмигнул пахучему цыгану и вышел за двери сарая прямо в густое месиво огромной незамерзшей лужи, по щиколотки. Неужели по всей матушке-Расее подобная грязь! Простите, но за какое лучшее светлое будущее тогда россияне боролись? А может, грязь никогда не переводилась, как в Санкт-Петербурге, в Калуге, как и у нас в Ростове-папе? Чудны перестройки твои, Господи.
Из гостинницы я вышел в город, побродил по закиданным мусором с растрескавшимся асфальтом, с неухоженными фасадами домов, улицам. Картина вокруг один в один с другими анклавами необъятной матушки-родины, впечатление такое, что как в советские времена с продуктами, особенно с колбасой, так и в нынешние капиталлистические, одна столица Москва впереди России всей. Что это, азиатская показуха на демократический лад, или неизменный наш менталитет, который, как известно, не меняется на протяжении тысячелетий? Подкатил троллейбус, я поставил сумку под первое сидение, сам взялся за поручень и разговорился с местным жителем . Два пацана лет по тринадцати-четырнадцати внаглую протиснулись между нами вперед.
- Эй, - блеснул раскосыми темными глазами один, которому не досталось места. Ну вылитый потомок монгольского нукера, только лицо Русью обросло. - Ты бы переставил сумку.
- С чего бы это? - повернулся я к нему.
- Я хочу сесть.
- Постоишь.
- Сумку переставь, говорю.
- Куда?
- Да вон туда, а я сяду.
- В таком случае, я лучше сяду сам.
Развалившись на сидении, я с вызовом уставился на борзого пацана, его товарищ тоже щерил мелковатые зубки. В Ростове полно подрастающих подонков, но у нас они наглеют не здорово. Можете считать меня человеком неумным, но мимо откровенного хамства, тем более, беспардонных выпадов кого бы то ни было, я никогда не проходил, чтобы не указать возомнившему себя пупом на его законное место. Не знаю, ко всему, наверное, не дает покоя мысль, что до самой женитьбы, и даже после, я числился на улицах, в коллективах, лидером. Им среди знакомых остаюсь до сих пор. Местный житель криво усмехнулся и сошел на остановке. Видно было, попривык. Я упрямо расправил плечи. Пацаны молча жевали сопли.
Съезд писателей завершил свою работу, я собрал вещи и покинул рязанскую гостинницу, в самых дешевых номерах которой за шестьсот рублей в день не было ни холодильников, ни телевизоров. А лифт работал "по уму", то есть, если нажать на кнопку верхнего этажа, на котором располагалась столовая, свет в кабине немедленно погасал, а двери блокировались с угрожающим стуком. Войдя в вокзал, окинул взглядом просторное, как вместительный склад, помещение, моего цыгана нигде видно не было. Ну и ладно, я бы и сейчас не стерпел, страсть не люблю человеков наглее меня. А тут и поезд через тройку часов подкатил, до самого родного Ростова-папы. Никаких конфликтов аж до выхода из вагона.
А на выходе громадная хохлушка загородила проход великими чувалами, и ну пасть на всех разевать. Не как раньше, лишь бы отбрехнуться, нынче она лаялась со злостью. В этот раз я промолчал, только подумал, что народ в России и правда переменился. К сожалению, в худшую сторону, и моя пятисуточная поездка по стране данный факт подтверждает.
А чего бы не озвереть, когда мужчин от тридцати до сорока пяти лет - самого надежного возраста - днем с огнем не отыщешь. На войнах погибли, в бандитских и противо бандитских группировках замочили, отравились паленой водкой. Cкоро не разъехавшиеся по другим странам женщины, как раньше сильный пол, за стоящего мужика друг друга на дуэль будут вызывать. Так-то, родная родина Россия, испокон веков горящая как в аду в негаснущем полыхании дурных перестроек. Да... кому это все доказывать, когда своя задница ближе ко все более подвижному хребту.