"Севильский цирюльник" Россини.
После премьеры в театре РАМТ (Москва)
(Постановка Константина Станиславского).
Мне повезло попасть на премьеру в РАМТ замечательной, моей самой любимой с детства оперы. Любимой - а значит той, к исполнению которой невольно применяешь самые высокие требования.
Но я не случайно написала слово повезло, ибо блестящее исполнение "Севильского цирюльника" театром РАМТ очень порадовало и подарило замечательный вечер встречи с итальянской музыкой, легкой, изумительной игрой актеров и ясными, глубокими и сильными голосами. Очень выразительны были голоса всех ведущих актеров - Фигаро, Линдора, Росины, Дона Базилио.
РАМТ - Российский Академический Молодежный театр (худ. руководитель - народный артист России Алексей Бородин) - это театр с давними, хорошими традициями.
Основан был еще в 1921 году как Московский театр для детей под руководством Н.Сац. Он всегда славился прекрасным актерским составом. Здесь играли такие выдающиеся актеры, как Дворжецкие, О. Ефремов, К. Коренева. С середины 50-х годов он стал одни из самых популярных московских театров.
Спектакль -опера "Севильский цирюльник" в исполнении РАМТ - это достойное сочетание живого, полного веселья и юмора, театрального спектакля и прекрасно исполненного оперного пения. Спектакль - замечательный, забавный, и, конечно, в нем звучит удивительная по блеску музыка.
Россини называли последним классиком и королем комического жанра. Его операм присущи красота и блеск мелодий, изящество и легкость ритма, сочетание которых и придает пению искренний характер.
Именно благодаря Россини, оркестр стал не только более живым, подвижным, но и равноправным участником оперы.
В его оркестре каждый инструмент, использованный так, чтобы максимально отразить все богатство своих уникальных музыкальных возможностей, соответствовал пению или речитативам героев. Можно сказать, что каждый инструмент был олицетворением героя, вел свою партию как полноправный участник общего действа. Благодаря этому новшеству в оперном искусстве, оркестр в произведениях Россини стал петь голосами исполнителей.
Россини впервые провозгласил главенствующее значение музыки и стал утверждать, что в опере музыка не должна быть служанкой текста, напротив, слова должны следовать за мелодиями. Не умаляя значения текста, он использовал его по-новому, перекладывал в новые модели, вводил новые ритмы и речитативы.
В его операх музыка не подстраивается под слова, а звучит и поет сама, как полноценный участник.
Начиная с самых первых опер, произведения Россини имели грандиозный успех у публики. Они прошли с триумфом по всем городам Европы. Такой успех был возможен не только из- за новаторских решений в звучании оркестра, а, во- многом, благодаря искренности и чистоте мелодий, наполненных возвышенным и нежным лиризмом.
Россини по праву считается законодателем итальянской оперной школы, создав огромное число моделей, которые были использованы последующими композиторами.
Но мировую славу ему пронесли именно комические оперы, в которых забавным ситуациям вторит зажигающая весельем музыка. Музыка, как- будто, оживлена бурной энергией персонажей.
Для творчества Россини характерно взаимопроникновение жанров, т.е. в комических операх появляются драматические ситуации, а в серьезных можно услышать народные песенные и танцевальные мотивы.
Кроме того, композитор широко использовал богатейшие возможности бельканто, создавая ряд своих произведений именно с целью раскрытия всего многообразия оттенков и очарования оперного пения. Его арии исключительно сложны для исполнения из-за стремительного ритма и из-за широты диапазона, которая должна проявляться в каждом ведущем голосе. Но тем они и прекрасны.
Все это воплотилось в опере-буфф "Севильский цирюльник", написанной за рекордно короткий срок - всего за 20 дней, в 1816 году в Риме. Именно в этой комичной по содержанию, но прекрасной по музыке опере талант Россини проявился с наибольшим блеском. По сей день она остается непревзойденным шедевром итальянской комической оперы.
Театр, который берется за исполнение самой блестящей, но и самой технически сложной оперы Россини "Севильский цирюльник", должен обладать определенной смелостью - иметь в своем распоряжении не только прекрасные оперные голоса, но и при этом они должны принадлежать замечательным актерам.
Для того чтобы также блестяще воплотить в жизнь это сочетание веселой, легкой игры и прекрасного оперного пения. И чтобы создать настоящую оперу - что означает в переводе с итальянского - произведение. Настоящее действо, сочетающее спектакль и музыку в жанр, настолько многоплановый, многогранный, что ему даже так и не нашлось точного определения.
Это просто - настоящая опера, а значит исключительное по силу воздействия произведение.
И сегодня Россини остается легендарной фигурой в музыкальном мире, не только благодаря своим новаторским открытиям в области оперного искусства и блестящим, воздушным произведениям, которые радуют нас до сих пор, но также из-за загадки этого выдающегося музыкального ума.
До сих пор поражает факт, что, добившись в короткий срок замечательных результатов в оперном искусстве, став признанным мастером и новатором оперы, в расцвете мировой славы, Россини сознательно и решительно уходит из мира музыки.
Это самый непостижимый случай в области культуры, когда творец сознательно и добровольно отказывает творить и уходит в расцвете славы из мира искусства.
После 20-летнего ошеломляющего успеха, наступило полное молчание и еще в течение 40 лет демонстративное отстранение от мира музыки.
Россини был новатором в создании новой формы увертюр, которые в его операх не только настраивали и подготавливали зрителя к восприятию действа, как это было в операх других композиторов. В операх Россини увертюры сами стали блестящими законченными произведениями.
Безудержная, необузданная энергия увертюр Россини нарастает постепенно, исподволь, все увеличиваясь, как по спирали, виток за витком, все выше и выше, накал и напряжение все возрастает, чтобы в конце достичь бурного взрыва в завершающем крещендо, от которого захватывало дух, а особо чувствительные дамы падали в обморок.
Такое построение увертюр композитор использовал почти как возбуждающее средство для создания парадоксальных музыкальных моментов или для музыкального воплощения блестящих веселых ситуаций.
В крещендо Россини сокрыта безумная по силе, почти неукротимая энергия. Энергия невиданной мощи для того времени, неслыханная до него.
Послушайте еще раз увертюры к операм Россини "Севильский цирюльник", "Сорока-воровка", да почти все, или в оркестровом исполнении или в полную силу звука, в наушниках, и Вы поймете, что я имею в виду. Вы не сможете не услышать нарастающую мощь и силу, от которой в какой-то момент кажется, что разорвется сердце.
Это музыка будущего, гениальная по предвидению. Энергию, заключенную в ней можно сравнить с мощью готовящегося ко взлету и взлетающего самолета. Вот он медленно выруливает, разворачивается в разбегающихся мелодиях, вот начинает дрожать всем корпусом во все усиливающемся ритме и нарастающей силе звука.
Внезапно пошла вторая волна крещендо. Это включились двигатели. Дрожь, переданная в нервном нарастании силы звука, все усиливается. Слушатели замирают, учащенно бьется сердце, как от страха полета. Но когда привычное к музыкальным канонам ухо слушателя невольно ждет логического завершения, после кульминации спада интонации, вдруг, подобно грому среди ясного неба, разражается третье крещендо, приводя в трепет мощью своего звука и гулом, как от разрывающегося сердца.
Но неожиданно, эта ураганная мощь, выраженная в музыке, несет веселье и радость настоящего полета. Смотрите - мы летим, мелодия парит над землей, приглашает полюбоваться сверху красотою, перевести дыхание, не сбавляя скорости быстрого, но уже спокойного полета. Страх, переданный в некоторой нервозности ритма и звуковых интонаций, прошел. Осталась красота парения и блеск переливающихся легких интонаций, как солнечных бликов на крыльях парящего над горами лайнера.
Почему такая ассоциация? Нет, она не надумана. Дело в том, что до Россини построение увертюр шло по классической схеме, которую упрощенно можно охарактеризовать как состоящую из трех фаз.
1-ая фаза: взлет или подъем мелодической интонации, нарастание ритма или звука;
2-ая фаза: кульминация крещендо, подъем до самой эмоционально яркой точки;
3- я фаза: спад, логическое завершение, развязка.
Ухо быстро привыкает к такому логическому окончанию любой кульминации.
Но что делает Россини? Это новаторство. Это неслыханно, это просто невозможно: после первого крещендо, когда слушатели, затаив дыхание, ждут развязки и классического завершения музыкальной фразы, спада, чтобы выдохнуть, неожиданно - второе крещендо, снова подъем из высшей точки еще выше и сильнее. Да какой силы - еще мощнее первого. Так нельзя! Это невозможно - сердце гремит и ждет, наконец, отдыха в логическом спаде. А что делает Россини? Это безумие в музыке - третье крещендо!
Сейчас мы почти привыкли к этой музыке, мы знаем ее с детства, почти наизусть. И то каждый раз удивляемся силе и мощи гениального музыкального предвидения.
Но во время Россини его увертюры были воплощением невообразимого новаторства.
Может даже в этом таится одна из возможных причин внезапного ухода композитора из мира музыки - он уже написал вершину своего творчества, свои гениальные увертюры.
А знаете, что увертюра к "Севильскому цирюльнику" звучит еще, по крайней мере, в двух других его операх, и отдельными темами повторяется снова и снова в его произведениях?
Не думаю, что оттого, что якобы не хватило таланта написать что-то другое или времени, поскольку порой сроки, в которые он должен был выполнить новый музыкальный заказ, были чрезвычайно краткими, вплоть до пары недель на написание оперы. А возможно оттого, что эта гениальная музыка сама почти безумно преследовала его. Как знать?
Для меня лично "Севильский цирюльник" остается всю жизнь загадкой невероятной музыкальной притягательности. Музыкой, которая никогда не сможет стать обыденной или привычной, но в которой заключен секрет удивительного обаяния. И чем больше слушаешь ее, тем более она увлекает и продолжает все время звучать в душе. После Россини не захочется никакой иной музыки. После России хочется слушать только Россини.
Всегда остается чувство радостной благодарности театру, которому удалось воплотить и выразить весь замысел этого удивительного произведения Россини, в котором за весельем, юмором и легкостью сюжета стоит гениальная по сложности и изяществу музыка.
Февраль - март 2005