Каждый восьмой призывник ЦАХАЛа получает освобождение от воинской службы по причинам, связанным с ''душевным расстройством''. То, о чем не так давно стеснялись думать и, тем паче, говорить вслух, сегодня стало нормой: самый низкий, 21-й профиль, который медицинская комиссия присваивает негодному к армии молодому человеку, не смущает уже ни его самого, ни родителей, ни общество. Наоборот: ''косить'' от армии стало почти таким же престижным занятием, как служба в элитных подразделениях. Еще немного, и фраером будут считать того, кто не смог отвязаться от армейской лямки.
Армейская служба: праздник или боль души?
- Мой сын, - рассказывал мне один родитель, - шел в армию с очень высокой мотивацией, чуть ли не как на праздник. Успешно закончил ''тиронут'', прослужил несколько месяцев в боевой части, а потом записался еще на престижные курсы боевых санитаров. После них его направили в другое подразделение и там ему пришлось хлебнуть полной мерой. Дедовщины в том смысле, о котором мы знаем по бывшему Союзу, в израильской армии нет, но свои неписаные ''традиции'' существуют, и их испытывает на себе каждый новичок. Испытал и мой сын.
Вместе с товарищами он не раз участвовал в боевых операциях, возвращался порой мертвым, но это ничуть не давало ему поблажек, если речь шла о дежурствах. Кухня, сортир, ''шмира'' внутри части - все доставалось ему. Недосыпал постоянно, но - держался. До тех пор, пока однажды, после очередной ночной операции, ему вновь не дали выспаться. Сон буквально свалил его, и окружившие парня ребята принялись бить его, чтобы разбудить, по щекам. Спросонья, ничего не понимая, он вскочил с постели и врезал кулаком кому-то по морде. Оказалось, командиру. Тот озверел и решил наказать ''преступника'' по всей строгости. Дело дошло до военного суда и тот присудил сыну две недели тюрьмы.
Когда я читал дело, то обнаружил, что случай с мордобоем в нем вообще не упоминается. Сначала командир обвинил сына в превышении служебных полномочий, но потом выяснилось, что эта статья относится только к кадровым офицерам. Тогда навесили на парня статью о халатном обращении с оружием. Оказалось, потерял тряпичный колпачок от прицела автомата, стоимость которому от силы пять шекелей. А почему не упомянули мордобой? Да потому, что тогда бы пришлось объяснять, по какой причине командир схлопотал по физии, и выяснилось бы, что парень ни в чем не виноват - наоборот, надо наказывать командира за то, что не дал отдохнуть солдату.
Порядки в армии такие, заключил родитель, что даже здоровый человек может сойти с катушек и наделать глупостей. Мой сын после случившейся с ним несправедливости покинул в душевном потрясении пределы части, а часть, скажу, находится в Рамалле, и можно только представить, что могло бы с ним случиться, не хватись его вовремя товарищи. И подобные случаи бегства из части случаются там, оказывается, не впервые. Теперь мой сын армейской службой полностью разочарован, подавлен. Так что ничего удивительного в том, что многие ''косят'' от армии, нет.
''21-й профиль? Не беда...''
Мой молодой друг Олег Девиков отслужил в ЦАХАЛе, включая контрактную службу, пять лет. В танковой части, где он занимался ремонтом боевой техники, солдаты нередко обращались к офицеру-психиатру, так называемому КАБАНу. Не все, конечно, из них, по рассказу Олега, страдали душевным расстройством. Даже чаще вообще не страдали, но знали, что обращение к КАБАНу дает им дорогу к избавлению от нелегкой армейской службы: в лучшем случае, насовсем, в худшем - в качестве перевода в другую часть, например, на открытую базу, откуда можно вообще каждый вечер уходить, как с ''гражданки'', домой.
- Не все выдерживают нагрузку, которая сваливается на солдата в армии, - говорит Олег. - Особенно она велика в танковых войсках, в артиллерии, в таких престижных частях, как десантные, ''Гивати'', спецназ. Но в последние берут только добровольцев и если кто-то, сломавшись, просит перевести его в часть полегче, ему идут навстречу. В остальных же подразделениях только один путь ''закосить'' от армии - пожаловаться на психическое состояние КАБАНу. Просьба о направлении к офицеру-психиатру воспринимается, как правило, очень серьезно. В нашей части вообще было два случая самоубийства, так что если кто-то из солдат говорит, что ему нужна помощь КАБАНа, командир не тянет резину - отправляет просителя к психиатру по возможности незамедлительно.
- И чем обычно заканчиваются такие посещения?
- Все зависит от того, с какой целью приходит солдат на прием к КАБАНу. Есть ребята, которые не хотят расставаться со службой, но чувствуют, что дошли до ручки, и идут к психиатру посоветоваться. Бывает, тот дает рекомендацию о переводе солдата в другую часть. А есть такие, кому с лишком хватило года пребывания в армии, и он решил: все, хватит с него. Начинает перед КАБАНом симулировать душевное расстройство, подавленность, а порой и агрессивность. Чаще всего помогает: офицеру не хочется брать на себя ответственность за дальнейшее поведение солдата. Но бывают и более серьезные случаи - когда солдат в порыве раздражения или, действительно, расстройства, может бросить товарищам что-то насчет самоубийства: мол, все надоело, не могу больше, лучше застрелюсь. О таких случаях сразу докладывают командиру, и первое, что делается - отбирают у этого солдата оружие. А потом - тюрьма. Изолируют на три-четыре недели, чтобы подумал, остыл немного, и уже тамошний КАБАН разбирается, насколько серьезны намерения солдата.
- На твоей памяти кто-то возвращался в часть после таких ''отсидок''?
- Нет, не помню. Как правило, таких ребят или переводят на более легкую службу или совсем списывают из армии. Никому не хочется брать ответственность на себя.
- А что, служба, действительно, настолько тяжела, что может привести к душевному расстройству?
- Тяжела, но не настолько, чтобы сломать нормального здорового человека. Десять лет назад служить было значительно труднее, нагрузки были большими, а сейчас и требовательности меньше, и дисциплина не такая жесткая. Да и солдат стал другой, более хлипкий, чуть что - ''пойду к КАБАНу''...
- А как насчет дедовщины? Старослужащие обижают молодых?
- Мордобоя, конечно, нет, но определенные традиции существуют. Если ты приходишь в новую часть, независимо от того, сколько до этого прослужил, здесь ты для всех - новичок. А значит, все дежурства - твои. В подразделении есть ответственный старослужащий, который распределяет как раз эти дежурства, и он четко соблюдает неписаное правило: уборка казармы, туалетов, работа на кухне, охрана - это дело новичков.
- Это помимо основной боевой подготовки?
- Конечно. Поэтому первый год молодому солдату приходится, действительно, тяжело.
- И бывает, что недосыпает, что дежурства могут сыпаться один за другим?
- Я такого не видел. Если у нас, например, танк возвращается с ночной операции, никто не пошлет кого-то из экипажа на утреннее дежурство. Все знают: солдат должен отоспаться. Бывали случаи, когда операции следовали одна за другой и выспаться было некогда, но это не было связано с дежурствами.
- А подкупить этого ответственного можно? Ну, предложить ему сигареты, сладкое, деньги, наконец...
- Нет, это исключено. Ведь остальные новички сразу увидят, что ты почему-то в стороне. Сразу начнется дознание, за что ты в таком привилегированном положении. Большинство новобранцев воспринимает эти традиции как само собой разумеющиеся, знают, что нужно потерпеть год-полтора и сам станешь старослужащим, отдохнешь от дежурств. Наверное, это несправедливо, но вряд ли можно изменить. Такие ситуации во всех армиях мира, и это не повод для психологического ''сдвига''. Чаще всего солдату просто надоедает служить и он, зная путь к освобождению от армии, пользуется удобным случаем.
- Не боясь, что присвоенный ему 21-й профиль может испортить жизненную карьеру? Ведь с этим профилем и государственная служба не светит, и водительские права не получишь.
- Сейчас уже получишь. Спустя некоторое время после освобождения солдат приходит к гражданскому психиатру и говорит ему, что чувствует себя значительно лучше и в состоянии контролировать свои поступки. И психиатр, видя перед собой вполне нормального молодого человека, не находит причин отказать тому в праве водить машину. Что же касается государственной службы, то с развитием частного сектора она перестала быть таким престижным занятием, как прежде. Да и никого особо не интересует твой воинский профиль. Даже если ты вообще не служил в армии, это уже не воспринимается как ЧП.
ЦАХАЛ бьет тревогу
Управление кадрами ЦАХАЛа бьет тревогу: в прошлом, 2004 году, каждый десятый солдат, призванный на армейскую службу, был демобилизован досрочно с диагнозом ''душевное расстройство''. А если учесть молодых людей, которые были по этой же причине освобождены от службы еще до призыва, выйдет, что каждый восьмой юноша или девушка призывного возраста не отбывает обязательной для каждого гражданина Израиля воинской повинности. Такого, отмечают в армейском командовании, в стране еще не бывало. Причем, рост подобных случаев приходится, в основном, на конец девяностых годов и начало нынешнего века. Если в 1992 году количество солдат, досрочно освобожденных от армейской службы по причинам душевных заболеваний, не превышало 3 процентов, то в 1999 году эта цифра поднялась до 9 процентов, в 2000-м - до 9,8, а в минувшем 2004-м - до 10,1 процента. За семь лет рост более чем в три раза!
Естественно, говорить о реальном увеличении случаев душевных расстройств у молодых людей можно лишь с большой натяжкой. И в более трудные для страны времена - достаточно напомнить о пяти войнах, пережитых Израилем за короткий период, - наши ребята не выказывали сколь-либо серьезных симптомов психологических срывов. А тут единичные в прошлом случаи превращаются на наших глазах в массовое явление.
Армия прямо заявляет: речь, на самом деле, идет не о серьезных заболеваниях, а о симуляции, которую поощряют армейские офицеры-врачи, ответственные за душевное здоровье солдат. По мнению управления кадров ЦАХАЛа, ''кциней бриют ха-нефеш'' (именно так расшифровывается хорошо известная в армии аббревиатура КАБАН) слишком легко раздают обратившимся к ним солдатам-срочникам освобождения от армейской службы.
''Не может быть, справедливо отмечают кадровики, чтобы каждый десятый молодой человек в возрасте 18-21 года страдал от таких душевных проблем, которые бы не позволяли ему служить в армии. Состояние израильской молодежи вовсе не таково, каким оно представляется, исходя из наших данных''.
Комментируя представленные цифры, один из ответственных чиновников кадровой службы подчеркнул, что вся проблема состоит не столько в душевном здоровье молодежи, сколько в том, что КАБАНы не желают брать на себя ответственность за солдата и предпочитают лучше избавиться от него, чем выявить подлинную причину обращения к врачу. В большинстве же случаев речь идет о солдатах с высокими личностными качествами, которые могли бы принести еще большую пользу армии. Но их стремление покинуть ее по разным причинам находит почему-то скорый отклик среди офицеров-психологов.
В управлении кадрами отмечают также, что создавшаяся ситуация говорит о нездоровых симптомах в самом израильском обществе. Все больше и больше молодых людей спрашивают самих себя, что армия может дать им, а не что они могут дать армии. Когда-то стеснялись даже подумать о такой постановке вопроса, а теперь это превратилось в норму. Молодежь, считают армейские кадровики, просто теряет совесть. Они посматривают по сторонам, видят, что многие их товарищи увиливают от службы в армии и с ними при этом ничего не происходит. Даже родители, считавшие своим долгом отдать армии свои силы и знания и не помышлявшие о том, чтобы обратиться к КАБАНу, сегодня ищут пути к нему для своих детей. Сначала они идут к частному психиатру, платят ему огромные деньги и получают на руки нужное им заключение о своем ребенке. А потом, не стесняясь, представляют его непосредственному командиру сына или КАБАНу части с требованием освободить их чадо от армейской службы по причине его душевного расстройства.
Защитник солдатской души или... симулянта? Интервью с КАБАНом
Поговорить с офицером-психиатром журналисту практически невозможно. Армейское командование не разрешает своим подчиненным давать без особого соизволения интервью прессе, а по таким щекотливым вопросам, как самоубийства в армии или деятельность армейских психологических служб, не дает никаких комментариев даже пресс-служба ЦАХАЛа. Поэтому, чтобы прояснить обстановку, пришлось воспользоваться испытанным журналистским приемом - взять интервью без упоминания имени собеседника. Достоверность от этого, в чем читатель может сам сейчас убедиться, нисколько не пострадала, а, быть может, даже выиграла, за что я приношу особую благодарность человеку, согласившемуся поговорить со мной на актуальную тему.
- Должность КАБАНа, - сказал мне офицер-психолог, регулярно проходящий резервистскую службу, - занимают, как правило, психологи или врачи-психиатры. Однако на самом деле КАБАН занимается не только душевным состоянием солдат. Учитывая, что не в каждой части есть офицер, ответственный за решение социальных проблем, КАБАНу часто приходится брать на себя роль и этого офицера. Так что если я скажу, что практически каждый второй солдат срочной службы обращается с различными вопросами к КАБАНу, то можете представить, какой объем работы падает на него.
- А сколько таких офицеров, как вы, находится в части?
- На пять тысяч военнослужащих положен один КАБАН. А офицер по социальным проблемам - один на весь округ. Так что все, кому нужно, бегут в первую очередь к КАБАНу. Он ближе, доступнее и, кроме того, по положению каждый нуждающийся в помощи офицера-психолога или психиатра, обязан получить ее в течение 24 часов.
- Насколько оправданы подобные обращения? Неужели последние данные о том, что каждый десятый солдат ЦАХАЛа получает освобождение от армейской службы вследствие душевных заболеваний, отражают подлинную картину явления? Или армейское командование, действительно, справедливо обвиняет КАБАНов в том, что они слишком легко списывают на ''гражданку'' людей, которые могли бы еще послужить?
- С цифрами трудно спорить, но попробую объяснить сложившуюся ситуацию.
Десять и более лет назад картина, действительно, была благополучней. Но общество меняется, меняются приоритеты и социальные ориентиры нашего бытия, коренные изменения происходят в политической жизни страны, и все это, как в зеркале, отражается на отношении общества ко многим национальным ценностям, в том числе и к армейской службе.
Служить в армии стало не так престижно, как раньше, боевая служба, когда-то дававшая не только почет и уважение, но и определенную социальную защиту - быть устроенным после демобилизации на государственном предприятии или в учреждении, теперь не является ''золотым ключиком'' к двери, за которой тебя ждет хорошая работа и неплохой заработок. Многие сегодня считают, что служба в армии - вообще лишняя трата времени. Отсюда и стремление увильнуть от армейской службы, найти лазейку для освобождения от армейских тягот.
- И КАБАНы такую лазейку предоставляют?!
- КАБАНы в данной ситуации как тот стрелочник, на которого легче всего свалить вину. Да, им проще подписать освобождение от службы, чем выявить симулянта, но делает он это не потому, что такой добрый, а потому, что обстоятельства ставят его в такое положение. Я говорил, что практически каждый второй солдат обращается в течение года с теми или иными проблемами к КАБАНу, то есть, за год он принимает как минимум две с половиной тысячи человек. Это огромная нагрузка, которая даже при всем желании не способна создать условия для эффективной работы. Офицеров по ''защите души'' катастрофически не хватает и это одна их причин того, что служба КАБАНов не работает так, как должно.
Вторая причина: на них лежит слишком большая ответственность за возможную профессиональную ошибку. Сегодня ты скажешь солдату, что он симулянт, а завтра тот наложит на себя руки. Кто будет виноват? В первую очередь, офицер по охране душевного здоровья. И суд в таком случае никаких поблажек не даст: к тебе обращались, а ты пропустил мимо ушей?! Поэтому легче поверить солдату, чем рисковать карьерой и даже свободой.
- Неужели, однако, профессионал не может отличить симулянта от действительно больного человека?
- В этом - третья причина недостаточно эффективной работы КАБАНов. А именно - в низкой квалификации офицеров-психологов и психиатров, в их отставании от мировой практики. В мире существует сегодня немало высокопрофессиональных методик и тестов, позволяющих достаточно точно определить психологическое состояние человека, выявить в нем наличие или отсутствие душевного заболевания, разоблачить, наконец, симулянта. Но наши КАБАНы не владеют подобными методиками и, даже зная о них, не умеют использовать на практике.
- Почему? Так сложно их освоить?
- Ну, во-первых, для этого кто-кто, кто заинтересован в этом, должен направить их на соответствующую учебу. А, во-вторых, даже если наши офицеры научатся применять эти тесты, еще неизвестно, смогут ли они воспользоваться ими: ведь тестирование занимает достаточно много времени, а времени этого, как я уже сказал, у КАБАНов и так в обрез. Так что повышение их квалификации должно проходить одновременно с кадровым укреплением самой службы.
Кстати, за примером в этом отношении ходить далеко не надо. В управлении тюрем тоже есть врачи-психиатры и они как раз владеют теми самыми методиками, о которых я говорил. Почему? Потому что здесь ответственность не лежит на них таким тяжким бременем, как в армии: перед ними не молодой законопослушный человек, а преступник. И ему, в случае диагноза: ''душевнобольной'' грозит не свобода, а всего лишь перевод в психиатрическую тюремную больницу. Но и это он считает огромной привилегией для себя, возможным путем к свободе, поэтому тестирования здесь проводятся на самом высоком уровне. И решение принимает не один человек, а целая комиссия. В армии же такие комиссии редкость - по той же причине нехватки специалистов.
- Видимо, солдаты чувствуют слабинку в статусе КАБАНов и пользуются этим?
- Несомненно. В армии все становится быстро известно и либерализм того или иного офицера тоже скрыть трудно. Как только такой офицер появляется на горизонте, к нему уже выстраивается очередь из тех, кто хочет ''закосить''. Кроме того, за год-полтора службы такой солдат поднабрался ''опыта'', изучил приемы, с помощью которых можно обмануть КАБАНа. Их раскрывают нередко и сами КАБАНы - делясь с друзьями на ''гражданке''...
Кстати, 21-й профиль записывается сегодня солдату очень редко. Как правило, дают 24-й, который означает временное освобождение от воинской службы. Через год такой солдат должен пройти повторное освидетельствование, но о нем в армии практически не вспоминают. Между тем, если бы солдат знал, что и при 24-м профиле ему от службы не уйти, он бы несколько раз подумал, стоит ли симулировать ''душевную болезнь'' и терять год.
- ''Русских'' много среди тех, кто бросает армию посреди службы?
- Здесь тоже не все однозначно. Среди репатриантов немало людей, которые уверены в том, что армия - лучший путь для интеграции в израильское общество. Такие служат с высокой мотивацией, и служат до последнего дня. Но сегодня немало ''русских'' числится также в так называемой девиантной группе - группе алкоголиков, наркоманов, преступников, гомосексуалистов, и, как говорит статистика, процент русскоязычных в этой группе превышает процент сабр относительно количества населения. Основная часть представителей этой группы отсеивается уже на этапе призыва - армии такие ''воины'' не нужны, но они, несомненно, влияют на общие показатели ''освобожденных от армейской службы''. Однако, на мой взгляд, приводимые ЦАХАЛом цифры не настолько страшны. Чем больше общество развивается, чем больше модернизируется, тем сильнее проявляются в нем девиантные тенденции, тем больше в нем находится людей, не ставящих общественные ценности во главу угла. Это - объективное явление, известное многим западным странам, и остается надеяться, что оно не примет масштабов, при которых нация лишится надежных, крепких телом и духом солдат.
Кто же виноват и что делать?
Последние мысли моего собеседника внушают некоторый оптимизм. Однако невольно вспоминаются совсем недавние реляции армейского командования по поводу высокой, ничуть не снижающейся мотивации израильской молодежи к военной службе. Прошло немного времени, и мы с удивлением узнаем о совершенно иных тенденциях касательно этой службы. И более чем трехкратный рост случаев досрочного ''дембеля'', действительно, не кажется нам безобидным явлением.
Конечно, армия - это сколок общества, но стоит ли при этом перекладывать всю вину на общество или на собственных КАБАНов? Если командование ЦАХАЛа считает поднятую проблему острой, пусть попытается поначалу решить ее внутренними резервами - поставив на первых порах жесткий заслон симулянтам. А как - об этом рассказано выше...
"Русский израильтянин"
При перепечатке вы обязаны указать, что впервые эта статья опубликована в газете "Русский израильтянин" (Израиль)