Моше Негби: "Израильские СМИ не выполняют предназначенную им роль"
Интервью с "белой вороной" израильской журналистики
- Моше, в 1995 году вышла в свет ваша книга "Свобода печати в Израиле". В ней вы поведали о многих нелицеприятных фактах, связанных со свободой слова в нашей стране. Что-нибудь изменилось с тех пор? Ваша книга по-прежнему актуальна?
- Ничего не изменилось. Мою книгу даже изучают на курсах журналистики в наших университетах - изучают, что мешает израильским средствам массовой информации быть по-настоящему независимыми и объективными. И это актуально по сегодняшний день.
- И что мешает?
- Одна из основных причин в том, что все законы, на основании которых работают наши СМИ, действуют со времен подмандатной Палестины. Эти законы не знакомы с понятием свободы печати, с понятием независимой журналистики. По сей день для того, чтобы открыть свою газету, необходимо, согласно этим законам, получить разрешение министерства внутренних дел. Это же министерство имеет право закрыть газету. Кроме того, до настоящего времени у нас существует военная цензура, которая также может прикрыть то или иное средство массовой информации, причем, не прибегая к помощи суда - одним своим волевым решением.
- А были такие случаи?
- В 1984 году военная цензура именно таким образом запретила выход газеты "Хадашот" - из-за того, что та опубликовала некоторые сведения без разрешения цензора.
(Этот запрет, напомню читателям, был связан с нашумевшим "делом" автобуса 300-го маршрута. Из четырех террористов, захвативших автобус с 25-ю пассажирами, двое были убиты во время операции по освобождению заложников, а двое других - уже во время допросов. Об этом стало известно благодаря снимкам, которые газета "Хадашот" опубликовала вопреки запрету военной цензуры. На этих снимках двое схваченных террористов - живы. Кроме того, газета сообщила своим читателям о комиссии, которая приступила к расследованию загадочного убийства.
Надо сказать, "Хадашот" была в то время совершенно новым изданием на израильском рынке печати: первый ее номер вышел 4 марта 1984 года, за месяц с небольшим до теракта с захватом автобуса. Газета привлекла внимание читателей необычным оформлением, большим количеством иллюстраций и репортажей. Она, несомненно, составила определенную конкуренцию "Едиот ахронот" и "Маариву", так что не исключено, что запрет на ее выход имел не только цензурные причины. Однако спустя несколько дней военная цензура - не без давления со стороны общественности - вынуждена была отменить свое предыдущее решение. "Хадашот" вновь возобновила ежедневные выпуски и прекратила свое существование уже по иным причинам в 1993 году. - Прим. автора).
- Но есть, - продолжил Моше Негби, - особенно серьезная проблема, мешающая демократизации нашей журналистики. Ведь весь рынок израильских СМИ удерживают в своих руках три-четыре семьи - как рынок печатных изданий, таки и рынок электронных средств массовой информации. И какая картина складывается вследствие такой монополии? Если эти три-четыре семьи, договорившись между собой, не желают публиковать какую-либо информацию, то она и не будет опубликована. Нигде. Ни в газетах, ни на радио, ни на телевидении.
У такой монополии есть и еще один аспект: у журналиста нет практически выбора рабочего места. Если журналист не устроил хозяина какого-либо издания, то найти себе место среди других немногочисленных изданий крайне сложно. Приведу совсем свежий пример. Примерно месяц назад из газеты "Едиот ахронот" был уволен редактор Мерон Рапопорт. Причина - хозяину газеты не понравился заголовок, который он предпослал своей статье: "Шарон обманул государственного контролера". Причем, заголовок был абсолютно правилен - он на сто процентов отражал суть материала. Но хозяин не хочет задевать Шарона. Не важно, почему: по политическим или иным соображениям. Суть в другом: у Рапопорта почти совсем нет выбора, куда ему идти работать дальше. Хозяин той же "Едиот ахронот" является одним из компаньонов Второй программы телевидения, он владеет также многими местными газетами.
- Быть может, небольшое количество хозяев наших СМИ связано с размерами нашего государства: маленькая страна - маленький выбор...
- Ничего подобного. В демократических странах существуют законы, ограничивающие монополию в средствах массовой информации. Эти законы прямо говорят о запрете на владение одним человеком нескольких разных СМИ. В Соединенных Штатах Америки, например, один из законов запрещает владельцу газеты, выходящей в том или ином городе или штате, держать в своих руках в этом же городе или штате радио- или телестанцию. А у нас подобное чуть ли не возведено в ранг закона.
Наша журналистика зависит как от военной цензуры, так и от власти хозяев и редакторов. Но и это еще не все. В не меньшей степени она зависима от предпринимателей, занятых в других сферах промышленности и бизнеса. Я говорю об интересах, связанных, например, с рекламой - рекламодатели, от которых "кормятся" частные средства массовой информации, могут диктовать и нередко диктуют свои требования издателям. Или такой пример: если владелец газеты занят одновременно строительным бизнесом, у него есть прямой интерес получить разрешение на то или иное строительство в нужном ему месте. И он, несомненно, использует для этого все средства, в том числе и средства своей газеты. А мы потом читаем, как редакция раскопала "компромат" на мэра такого-то города. Или, наоборот, нашла в этом мэре образец для подражания. У редакции "Маарив", кстати, есть своя строительная компания...
Подобные интересы - политические, экономические, частные - и не позволяют говорить о наличии средств, зашищающих независимость нашей журналистики.
- Имеется ли, однако, надежда на то, что эту ситуацию можно изменить?
- Лично у меня такой надежды нет. Изменить ситуацию почти невозможно. С одной стороны, службы безопасности у нас настолько сильны, что отменить правила военной цензуры не представляется реальным. Сегодня, быть может, эта цензура не настолько строга, как раньше, но она - существует, и кто знает, что может случиться завтра. А с другой стороны, депутаты кнессета также боятся приступить к изменению законодательства в сфере средств массовой информации - из-за того, что своей политической карьерой многие из них обязаны именно СМИ.
- Так насколько же свободен израильский журналист в выборе темы для своего материала?
- Ровно настолько, насколько ему позволяет это хозяин издания. Наш журналист может писать только о том, о чем ему скажет хозяин или редактор. И нередко он пишет то, во что сам не верит, что противоречит его собственному мировоззрению. Иначе у него просто не будет заработка.
В Израиле есть, конечно, более либеральные или менее либеральные издатели. Например, владелец "Га-Арец" Амос Шокен - человек либеральных взглядов, однако и он может завтра измениться. Я желаю ему до 120, но когда-то после него может прийти человек совсем других взглядов. А закона, защищающего независимость нашего журналиста, независимость нашей журналистики, у нас нет. И в обозримом будущем не предвидится.
- Вы не могли бы рассказать нашему читателю историю своего увольнения из "Маарива"?
- Я бы не хотел возвращаться к тому времени.
-Тогда другой вопрос: встал кто-нибудь в вашу защиту после этого увольнения?
- Встал. Триста журналистов подписали письмо в мою защиту и опубликовали его за свой счет в газете "Га-Арец". Но это не помогло. Длительное время я был без работы. И сейчас не стою твердо на ногах. Последнее время работаю в управлении по телерадиовещанию, но договор со мной заключен на короткий срок и я не знаю, что будет дальше.
Но волнует меня не только моя судьба. Наши средства массовой информации не выполняют предназначенную им роль, и за этим - болезнь не только самих СМИ, но и болезнь общества, не способного защитить свои права на свободу информации и свободу своей прессы.