Аннотация: КТО ПОДАРИЛ СВОБОДУ ФИНЛЯНДИИ *
РУССКИЕ УГОЛКИ ГЕЛЬСИНГФОРСА * ЧАСЫ С "ЖЕНСКИМ" БОЕМ
Даже не предполагал, что Скандинавия может произвести на меня такое впечатление. Объездив пол-Европы и посетив многие столицы Старого Света, я знал, что суровая красота Севера имеет свою прелесть. Прожив долгое время за Полярным кругом, пройдя Северным морским путем по льдам Арктики, я повидал многое из того, что называется романтикой будней. Но очередное путешествие убедило: каждая земля имеет свое очарование, и даже знакомый, на первый взгляд, пейзаж обладает своими, неповторимыми чертами.
Нынешний визит в Скандинавию оказался почти спонтанным. Стоя перед необходимостью побывать в Москве и получив одновременно довольно продолжительный отпуск, я не горел желанием посвящать все свободное время бывшей родине. Одной из альтернатив - раз уж вновь оказался на Большой земле - была поездка в Центральную или Восточную Европу. Но вернувшийся из послеармейского путешествия сын посоветовал: езжай, папа, в Скандинавию - ведь она от Москвы ближе, чем Будапешт или Вена.
Взглянув на карту, убедился в правильности совета. От российской столицы до Хельсинки рукой подать - одну ночь поездом. А там паромом до Стокгольма, и ты - в самом сердце Скандинавии. Дорога открыта и на Осло, и на Копенгаген, и на легендарные норвежские фьорды.
Впереди у меня с женой были десять дней - время, вполне достаточное для того, чтобы посетить самые известные достопримечательности, и, отложив на лучшие времена сердце Европы, мы заменили его легендарными землями викингов. (Насколько верным оказался наш выбор, подтвердили потом сообщения из Центральной Европы: как раз во время наших прогулок по солнечным скандинавским столицам места нашего возможного пребывания затопили ливни и вышедшие из берегов реки...)
КТО ПОДАРИЛ СВОБОДУ ФИНЛЯНДИИ
Хельсинки, сказал нам сын, самый малопривлекательный город из всех скандинавских столиц. Так оно, по окончании путешествия, и оказалось, но поскольку Финляндия стала первой страной на пути нашего вояжа, впечатление от нее оставило свой милый и незабываемый оттенок.
Наверное, оттенок этот связан и с нашей недавней родиной, и с не столь уж далеким прошлым самого этого государства, которого менее века назад и не значилось на карте мира. Ведь до начала девятнадцатого века огромная территория нынешней Финляндии находилась под властью шведов, затем, после их поражения в русско-шведской войне 1808-1809 годов, она принадлежала Российской короне, и среди многочисленных титулов царя-самодержца значился также такой, как "Великий князь Финляндский".
Приход к власти большевиков помог финскому народу обрести независимость и потому финны до сих пор благодарны "ленинской национальной политике". Успев настоять на провозглашенном новой властью праве народов на самоопределение, Финляндия - впервые за всю свою историю - обрела независимость, которая и позволила ей жить минувшее столетие ничуть не хуже других европейских стран.
Благодарность к России не поколебала даже война со Сталиным, который вознамерился было исправить "ошибку" своего учителя и вернуть финнов под корону советской власти. Но два десятка лет свободы придали им такую силу, что ее не смогла уже сломить и "непобедимая" Красная Армия. Правда, сталинская авантюра вынудила правительство Финляндии искать защиты у Гитлера, но после Второй мировой войны не было у Советского Союза на Западе более дружелюбного соседа, чем страна Суоми.
Дружелюбие это находит вполне конкретное выражение и в сегодняшней политике государства. На обратном пути из Хельсинки в Москву мы познакомились с двумя парнями, оказавшимися, как и мы, бывшими россиянами. Правда, с российскими паспортами они не расстались, но оба вот уже несколько лет (один - два года, другой - пять лет) трудятся в Финляндии и успели продвинуться "по службе".
Начинали с разносчиков почты - самой, как выяснилось, не престижной и мало оплачиваемой здесь работы. Потом перешли на склад, и, проявив здесь себя, занимаются уже "белой" работой - оформлением документации. И вот за такую не самую пыльную, скажем, деятельность каждый из парней зарабатывает по 1200 евро в месяц.
Жизнь в Финляндии, конечно, подороже, чем в России, и кое в чем дороже, чем в Израиле. Но, признаюсь, знаю немногих людей, которые и спустя десять лет пребывания на исторической родине вышли на такой уровень заработка. Русских и вообще представителей бывшей "семьи братских народов" в Финляндии, кажется, больше, чем в любой другой стране Европы. Эти же ребята-попутчики рассказали о том, что говорящих по-русски людей можно встретить сегодня во многих городах и поселках, в том числе в самой финской глубинке. Те, кто хочет и умеет работать (а финны очень трудолюбивый народ), быстро находят с местными общий язык, а главное - рабочее место. Буквально на днях, к примеру, в поселок, где живут оба молодых человека, прибыло очередное пополнение - семьдесят человек из России. И без работы не останется никто.
...Российский пограничник, зашедший в Выборге для паспортного контроля, не выразил удивления при виде израильских "дарконов", однако, для пограничника-финна мы оказались, видимо, редкими гостями (ну, кто еще, кроме русских да своих, скандинавов, может пересекать здесь границу). Полистав чуть внимательнее, чем обычно, наши загранпаспорта и убедившись в нашей "западности", финн спросил, между тем, о цели нашего визита в страну и услышав в ответ: "туризм" - любезно (более любезно, как мне показалось, чем остальным) улыбнулся и пожелал нам хорошего отдыха.
Московский поезд доставил нас в Хельсинки в полдень. Мы не планировали останавливаться здесь на ночь, и я поспешил в порт покупать билеты на паром в Стокгольм. Путь оказался недолгим: бульвар Эспланада, находящийся в сотне метров от вокзала, через четверть часа прямиком вывел меня к заливу.
Линию Хельсинки - Стокгольм обслуживают две компании: "Силья Лайн" ('SILJA LINE' -'тюленья линия'(финск)) и "Викинг Лайн". Первая была на ближнем берегу, и я, наслышанный об особом комфорте на судах этой компании, решил воспользоваться ее услугами. Но услуги оказались мне не по карману. Я поторопился на противоположный берег залива, где красовался теплоход "Викинг лайн", и здесь лишний раз порадовался наличию свободной конкуренции. Купив совсем недорого билеты на вечерний рейс (места в двухместной каюте обошлись нам в оба конца в двести долларов), мы имели теперь несколько часов на знакомство с городом.
РУССКИЕ УГОЛКИ ГЕЛЬСИНГФОРСА
О незабываемом колорите Хельсинки я упомянул в начале записок не случайно. Здесь многое напоминает "русский дух", и если ты точно не знал бы, что находишься в другой стране, некоторые архитектурные сооружения могли бы без труда ввести в заблуждение.
Прямо у начала залива, на том самом берегу, где расположились причалы "Викинг лайн",твоим глазам предстает вдруг... огромный православный собор. Темно-красные высокие стены, устремленный ввысь купол, широкие створы деревянных дверей - все покоряет величием и красотой.
Собор и впрямь является православным, и носит имя Успенского кафедрального. Русский архитектор Горностаев, построивший его в 1868 году, умело использовал возвышенность у залива, и перед теми, кто поднимется на ступени собора, откроется красивейший вид на центр финской столицы.
Однако Успенская церковь - не единственная русская примета района. Перед самым собором мое внимание привлекли два небольших здания, всем своим внешним видом напоминающие дворцы-усадьбы русских помещиков. Гладкие стены, бело-желтый фасад, колонны, украшающие вход... Расположились дома на крохотной площади, и если бы не пояснение в путеводителе, я бы никогда не поверил, что один из них служит сегодня Дворцом Президента Республики, а другой - Верховным Судом.
Оба эти здания, действительно, были построены в начале девятнадцатого века как частные дворцы, а затем приобретены российской казной. В нынешнем президентском Дворце (где президент, кстати, не живет, а лишь работает и устраивает приемы) располагалась до Февральской революции финляндская резиденция российских императоров, и можно понять, почему им приглянулось именно это сооружение: оно без обиняков напоминало им "родную сторонку".
Однако если говорить о родной стороне, то в полном обличье она проявила себя на Сенатской площади. Да, да - я не ошибся: именно так именуется одна из самых больших и красивых площадей финской столицы. Заглянув за фасады симпатичных домов, вставших напротив залива вдоль бульвара Эспланада (среди них нельзя не упомянуть здание шведского посольства, напоминающее королевский дворец в Стокгольме, и здание муниципалитета), мы с супругой неожиданно вышли на... санкт-петербургскую площадь.
Огромная белая лестница вела к сияющему такой же белизной и величием собору. Треугольный портал, опирающийся на целый ряд колонн, нежно-голубой купол, сливающийся с цветом безоблачного неба, четыре башни, окаймляющие правильный четырехугольник здания...
Кто никогда прежде не видел взорванный Сталиным Храм Христа Спасителя в Москве, мог именно здесь, в Хельсинки, живо представить его праздничную красоту и воздушную утонченность. Когда вечером наш теплоход отплывал от берегов финской столицы, Кафедральный собор вновь возник перед нашим взором: освещенный золотым сиянием прожекторов, он величаво возвышался над всем городом, приветствуя, как и полтора века назад, всех гостей и друзей.
В центре площади наше внимание привлек памятник, окруженный четырьмя скульптурами. Не привыкнув еще к мысли о том, что мы находимся все-таки не на простой площади, а на Сенатской, подошли поближе и - вновь удивились: короткая надпись гласила, что перед нами - памятник Александру II. Как выяснилось, финны почитают этого российского самодержца не меньше, чем Ильича, и уважение к нему проявили в том числе теми самыми скульптурными фигурами, которые олицетворяют Закон, Мир, Свет и Труд.
Именно Александра Второго они считают отцом своего университета, и здесь же, на площади располагается целый комплекс красивых университетских зданий, построенных в том же 19-м и начале 20-го веков. Я выбрал минутку заглянуть в корпус университетской библиотеки и не пожалел: внутренние интерьеры оказались не менее впечатляющими, чем фасад.
А на противоположной от университета стороне возвышается здание Государственного совета Финляндии, которое своим силуэтом также напоминает "русскую" архитектуру Санкт-Петербурга. Что интересно, построено оно было сразу по окончании русско-шведской войны, в начале девятнадцатого века, и уже тогда предназначалось для верховного органа местного самоуправления - императорского Сената Финляндии (ведь царь тотчас предоставил завоеванным землям автономию и именно тогда, в 1812 году, Хельсинки впервые стал нарекаться столицей).
А нынче в этом расширенном и реконструированном дворце компактно разместилось все правительство страны, включая кабинет премьер-министра. Над центральным входом дворца, в тени колонн, расположилось одно из самых красивых в стране помещений - Тронный, или Президентский зал, в котором президент утверждает на заседании правительства законы Республики.
Нижнюю часть площади занимают обычные дома, в которых жили когда-то торговцы-бюргеры. Сохранившие еще с восемнадцатого века свой незатейливый облик, они, между тем, выглядят опрятно и придают площади особый колорит - тот колорит, который вместе с величественными зданиями Собора, университета и Госсовета превращает Сенатскую площадь в классический образец европейской архитектуры.
ЧАСЫ С "ЖЕНСКИМ" БОЕМ
"Русские" уголки - одна из самых привлекательных достопримечательностей финской столицы. Однако ехать сюда специально для того, чтобы повидать их, особого смысла нет: здесь есть немало своих, присущих лишь Финляндии, красот, и достаточно пройтись по центральной улице Хельсинки, носящей имя знаменитого маршала Маннергейма, чтобы убедиться в этом.
На расстоянии протяженностью в два-три километра можно увидеть огромный Олимпийский стадион на 40 тысяч болельщиков; известный во всем мире Дворец "Финляндия" - международный центр конгрессов и концертов, в котором было заключено Хельсинкское соглашение по безопасности и сотрудничеству в Европе; впечатляющий монументальностью Дом парламента Финляндии; сверкающий зеркальными бликами Стеклянный дворец, в котором действует медиацентр.
Меня, естественно, привлек расположенный напротив Дворца конгрессов Национальный музей. Издалека это увенчанное готической башней здание показалось мне поначалу костелом, но я быстро сообразил, что католичеству финны не привержены. Подойдя поближе, увидел приветствующего меня у входа чуть ли не живого медведя и понял, что нахожусь вовсе не у культового сооружения. Во всяком случае, культ этот имел отношение не к религии, а к более широкому смыслу этого слова - к культуре.
В музее, возведенном в национально-романтическом стиле, я не без интереса всматривался в археологические находки, связанные с жизнью и бытом древних финнов. Жители страны тысяч озер умело приспосабливались к суровому климату своей земли. Меня поразило, например, как уже в старые времена они старались жить вместе, имея возможность в случае необходимости прийти на помощь друг другу.
Их жилища, покрытые сухой соломой и мхом, были соединены между собой узким проходом и напоминали длинный барак. Естественно, такое сооружение лучше противостояло природным стихиям. Однако длинная полуземлянка отнюдь не была общежитием: каждое жилище имело отдельный вход, и семья, таким образом, с одной стороны, не чувствовала себя скованной, а с другой - была защищена близким соседством соплеменников.
Среди предметов быта меня привлекли напольные часы. В России, как и по всей Европе, они представляли собой массивные узкие шкафы, в которых и скрывался механизм с тяжелыми гирями. Здесь же все корпуса были выполнены в виде женских фигур, и можно было только удивляться фантазии мастеров, наряжавших эти фигуры в самые разные одежды. Позже я видел подобные часы в музеях Стокгольма и Осло, и подумал, что скандинавские жены пользовались, видимо, большим уважением у своих мужчин, чем жены других народов Европы...
Сознаюсь: многие из перечисленных достопримечательностей мы увидели не за те несколько часов, что были даны нам до отхода теплохода. На обратном пути из Стокгольма "Викинг лайн" доставил нас в Хельсинки ранним утром, до поезда на Москву у нас был весь день, и мы с удовольствием вновь побродили по знакомым и незнакомым улицам, досматривая то, что не успели осмотреть в первый день пребывания в северной столице. И вновь проникались мягкой, ненавязчивой красотой этого города и улыбчивыми лицами финнов и финнок.
А в тот, первый день нашего путешествия, нас ждал двенадцатипалубный лайнер под названием "Габриэлла". Взойдя на его борт, мы вдруг поняли, что теперь нам торопиться никуда не надо, что впереди у нас - четырнадцать часов спокойствия и тишины, а когда мы еще увидели с высоченной палубы проплывающие мимо острова и островки с прилепившимися к скалам игрушечными домиками, на души наши снизошло то самое счастье, которое может испытать только человек, оторвавшийся, наконец, от земных забот.