Это рецензия на статью С.Лихачёва (ник Редактор Сергей Лихачёв в PROZA.RU) "Открылась правда о романе Доктор Живаго Пастернака". Опубликована статья здесь:http://www.proza.ru/2015/10/23/1011
ДОКТОР ЖИВАГО, ЦРУ, НОБЕЛЕВСКАЯ ПРЕМИЯ
Это рецензия-реакция на статью С. Лихачёва (ник в PROZA.RU "Редактор Сергей Лихачёв") "Открылась правда о романе Доктор Живаго Пастернака".
Статья опубликована здесь:
http://www.proza.ru/2015/10/23/1011
Похоже, статья уважаемого (на самом деле мною уважаемого и весьма!) Сергея Лихачёва посвящена двум вещам.
Первое: отнести Бориса Пастернака к писателям второго эшелона.
Второе: выразить обиду прежде всего в том, что что поэт (как условно считается) Борис Пастернак взялся писать прозу, нарушая академические каноны романописания, к которым Сергей Лихачёв имеет прямое отношение.
Именно поэтому Редактор Сергей Лихачёв как бы является с одной стороны обвинителем "виновного" поэта Пастернака, а с другой - защитником всей правильной академической науки, в сети которой попал неудачник и сырой прозаик Пастернак, и который эти сети сильно портит фактом своего пребывания в них. А как же не возмущаться Лихачёву: ведь до сих пор дух этого раскритикованного и заклеймённого персонажа смеет барахтаться и пытается разорвать ячейки этой сети!
Есть ещё и третья сторона: она несколько пасквилеобразная, или слегка одиозная, потому как налицо односторонняя и политизированная настроенность мэтра критики против бедного "поэта" Пастернака, бесчестным образом обрётшего Нобеля.
Почему поэт бедный? Да потому, что поэта нет на белом свете, и мало того, что ему досталось в своё время от литературных союзов и литературной элиты того послереволюционного, военного и послевоенного времени, так он ещё и не сможет защититься сегодня, потому как мёртв и не оставил для своей защиты адвокатов.
Полемика по поводу Пастернака не стихает по сей день. О чём это говорит?
1. О том, что роман актуален.
2. О том, что он действительно не однозначен, и в оценках в том числе.
3. О том, что заинтересованные лица - литераторы и политики - до сих пор подливают масло в огонь. Одни - для того, чтобы обвинить Пастернака в продажности и никчёмности его литературы. Другие, наоборот, для того, чтобы объявить Пастернака достойным назначенной ему идеологическими врагами советской власти нобелевской премии, то бишь почти-что гением, а заодно борцом за свободу. Может, и в обратной последовательности. Это у кого как.
Как всегда правда находится где-то посередине. Я бы добавил, что и немножко сбоку от середины: как бы в перпендикулярном измерении, то есть и не так, и не эдак против обозначенного в пункте ?3.
Просто Пастернак оказался в перекрестье: и идеологий политических, и в способах художественной оценки у невежд-читателей и образованной критики.
- Ну нельзя поэтам писать прозаических романов, - считает Лихачёв, мотивируя это тем, что у них этого не получается и, более того, у поэта на лбу клеймо, а именно: данный поэт левачил футуризмом. Видать, это по Лихачёву, большой грех - футуризм.
Многие же уважаемые поэты, литераторы и критики обоих жанров считают ровно наоборот, относя футуризм в поэзии к значительным и ярким явлениям русской культуры. Как минимум, к непременному поэтическому опыту, или к историческому этапу. Так же, как к любому модернизму или авангарду в любой другой области культурно-созидательной человеческой деятельности (архитектура, изобразительное искусство, театр, кино, музыка, промдизайн и др.).
Ну да ладно. Интересно, найдётся ли хоть один гражданин филолог, который сможет противопоставить своё ИНОЕ мнение об авторе "Доктора Живаго" ярким нападкам уважаемого критика и "учителя литературы" С. Лихачёва на неживого поэта, который, на свою беду, стал ещё и романистом, а также лауреатом Нобелевской премии? Которую, кстати, и вообще речь об этом, Пастернак не стал получать по вполне понятным причинам.
Причины отказа? Да очень всё просто: Пастернак был в списках "непечатаемых", а тут нобелевка, да ещё и замазанная грязными лапами ЦРУ, да ещё и, судя по всему, не только в качестве рекоменданта, но и частично проплаченная этим самым ЦРУ.
Кому хочется кроме непечатания, стать ещё узником совести на манер Солженицыных и прочих, или быть выдворенным из СССР с клеймом грязнописца, мающегося декадента, диссидента, предателя? Правильно, только сильным, или на самом деле замешанным, или не сдержанным на слово, особенно в условиях русско-народного и тотального доносительства. КГБ в этом смысле работает гораздо тщательней ЦРУ.
Однако, Пастернака никуда не садили: так... устроили небольшую травлю. Ну, мягко, свои же, по-товарищески предупредили, чтобы Пастернак сам лично, патриотически осознав идеологически скользкую ситуацию, отказался от получения нобелевки, а иначе - мало ли что может случиться иначе. Квартирный вопрос, например, может резко ухудшиться, или заказы на переводы (не денежные, литературные) вдруг прекратятся. Пастернак так и сделал, как ему посоветовали товарищи по цеху. Фамилии этих товарищей мы знаем. Протоколы сохранились.
Кстати, нападок на деятелей революции, и на самую идею революционного обновления страны у Пастернака нет. Ещё чего не хватало! Лучше сразу в петлю. Если уж критиковать, то откуда-нибудь из-за моря.
К советской власти у Пастернака видимых претензий нет. К революции, гражданской войне, к идеям социализма Пастернак относится по-разному (да и книга писалась долго, и сам Пастернак эволюционировал), но, в основном, настороженно или сострадательно по отношению к втянутым в это кровавое дело людям.
Можно назвать это философским отношением к жизни и истории, с привлечением Христа и Евангелия по случаю и в качестве мерила справедливости.
Прямым образом Пастернак антисоциалистической и прочей крамолы старается не произносить. Это проявляется несколько "мимикрированно и к романической, и к жизненной ситуации": в виде предположений и речей, которые он вкладывает в уста своих героев, нигде не акцентируя на том, что это есть его собственные мысли.
Чисто юридически, если судить честно, то подкопаться к такому Пастернаку трудно. Но, при желании, а это в революцию и в последующие времена делается вполне просто: экзекуирование без какой-либо пошлой буржуазной или демократичекой элегантности. К стенке и точка! Варианты: решётка, поселение, строительство канала, Соловки.
И редко политическая философия Пастернака подтверждается действием. Герои романа скорее плывут по течению, нежели производят "героические" действия.
В романе нет ни грамма от поэзии, которую Лихачёв пожелал увидеть лишь виду того, что автор носит ярлык поэта. Кто этот ярлык повесил на Пастернака, никто не знает. Может, чисто хронологически выглядит так? Ведь начинал Пастернак с поэзии, и "выбился в люди" именно благодаря поэзии.
Может, именно подозрительная политическая неопределённость в прозе Пастернака не понравилось литературной и политической элите того времени? Ведь до "перестройки", уж не говоря о "демократии", ещё было далеко, и никто из обывателей об этом даже не предполагал.
Кроме того, неясность политической позиции любого писателя, пишущего об обществе, схожа с кукишем в кармане. А это любой элите обидно.
Кроме того, в русской культуре традиционно считается, что это именно писатели, а не иная организационная структура или яркая отдельная личность, являются провокаторами революционных и эволюционных потрясений, ибо именно они обозначают на бумаге настроения и тенденции общества. Они это могут делать долго, это им не надоедает: такова их работа и душевный настрой - раскачивать, желаемое и неясное ему, болтающееся в воздухе городов и деревень "нечто" критическое, следовательно, правильные и цивилизующие идеи внедрять в люди и внушать правителям.
Плохо это или хорошо, полезно или самонадеянно - кто его знает, но - по умолчанию - считается именно так.
Отсюда также следует, что манипуляции писателями, как "трибунами", или глашатаями, или выразителями настроения народа, так это великое дело, удобный и конкретный рычаг для раскачивания общества изнутри. Чем и прекрасно пользуются: одни - политики, внутренние оппозиционеры и внешние враги, и чего побаиваются другие политики - те, кто у власти!
Поэтому последние и стараются "рулить" литературными процессами, превращая искусство в политический инструмент, инструмент вращения людскими мозгами - мыслящими группами и ведомой толпой.
Если же рассматривать "Доктора" с позиций сегодняшнего "демократического", практически вседозволительного дня в плане словесности и нахождения в ней политических цветов и их оттенков, и попробовать отнести данный роман к левым, правым, либеральным, к иным "крутым" и вредным, антисоветским или антикоммунистическим идеям, то мы видим, что для этого нет никаких оснований.
Пастернак, являясь относительно осторожным и непартийным человеком, пребывает в позиции преимущественно ОПИСАТЕЛЯ реальной действительности, пусть и слегка правленной согласно внутренней позиции автора. Потому-что иначе и не бывает.
Позиция писателя порой чувствуется не в самом тексте и сюжете, а между строк - тонко и в настроении - не больше, не прямо и не топорно. Иначе цена писателю - "ноль".
Пастернак не политик. Он чаще - немного наивный, чувствительный философ с лёгким и неуверенным религиозным уклоном, а вовсе не трибун, не злопыхатель, не критик, не ниспровергатель системы, не подпольный революционер-идейщик, тайно пишущий воззвания. Ну нет этого, хоть заищись!
Так что ЦРУ в своё время слегка лоханулось, отнеся "Доктора Живаго" к антисоветской литературе. А главные литераторы СССР в лице КГБ и прочих подсказчиков правильных жанров клюнули на наживку и устремили свои копья на несчастного писателя-жертву.
Лихачёв освежает эту давнюю и подзабытую в годах тему, прямо или ассоциативно связанную с недавним прецедентом. А именно: присуждение той же самой, получается, что пресловутой, нобелевской премии белорусской писательнице Светлане Алексиевич за её роман "У войны не женское лицо".
Не только я, но и многие читатели моего века, и, уверен, столетия прошлого, не являясь ни либералами, ни политизированными критиками, ни работниками ЦРУ, ни просто сочувствующими ЦРУ гражданами, а напротив, очень даже ненавидящими это самое ЦРУ с их вмешательской, провокационной вознёй, тем не менее, в данном случае говорят просто большое СПАСИБО господину-товарищу ЦРУ за столь успешное, пусть и скандальное, прицепление Бориса Пастернака к мировой литературе.
Это лучше, чем пребывать во всех литературных эшелонах кроме первого, куда Пастернака записали завистливые и сами заполитизированные хуже некуда наши доморощенные, любящие какую-то иную свою правильную хрестоматию, критики.
Всякий прошлый дореволюционный и большевицкий, любовный и романтический, поэтический футуризм Пастернака литературный отдел ЦРУ посчитал, видимо, не имеющим отношения ни к таланту, ни к политике, ни к прозе Пастернака. Так, баловство, ошибки: "Заплатим за Нобеля, невзирая на футуризм".
И это выглядит гораздо честнее, нежели точка зрения С. Лихачёва, где он напрямую связывает никакущую прозу Пастернака с плохой поэзией Пастернака.
"Пастернак - "неряшливый поэт", - утверждает С. Лихачёв, - и проза его, разумеется, такая же: не в свои сани сел поэт, зачав писать прозу. - Как оказалось, подходящую только для политических игрищ, - примерно так считает Лихачёв. И нет там, мол, никакого искусства.
Лихачёв, ни грамма не сомневаясь, а даже бравируя академической правдой, будто она есть, или должна таковой являться для простого люда чуть ли не путеводительной Библией в русской литературе, отводит Пастернаку роль пассажира ВТОРОГО ЭШЕЛОНА.
(Может быть и так. Всё дело в том, что считать первым эшелоном и где вообще находится разделительная планка между эшелоном первым, вторым и последующими).
Эту весьма спорную и притом идеологизированную и сдаточную, ввиду пакости ЦРУ на нобелевском поле битвы, мысль, Сергей Лихачёв усиливает привлечением на свою сторону Льва Данилкина.
У меня же есть своё мнение на этот счёт. Оно отлично от мнения автора Лихачёва и привлечённого Данилкина. Но, вопрос художественных качеств "Доктора Живаго" это совершенно отдельный вопрос, требующий определённой подготовленности. Я не готов его рассматривать непременно здесь в надежде, что к теме художественности или антихудожественности прозы Пастернака подключатся литературно подкованные, не ангажированные свежей политической смутой люди.
Ясно дело, что присуждение нобелевской премии любому автору не обозначает автоматического присвоения произведению статуса гениального: настолько люди уже привыкли к продажности многих общественных институтов.
Наш читатель, а также профессиональный критик, со временем окончательно разберутся: стоит ли читать прозу Пастернака или выбросить её в мусорную корзинку. И какой тут номер писательского эшелона, если прозу не выбрасывать. Мнения, разумеется, разделятся. Да так и до'лжно.
А ЦРУ спасибо! Пусть оно почаще так заблуждается. Даже столь давний Нобель - это хорошая реклама русской литературе в целом. Знай, мир, наших!
И тут многогранный русский мир - сам не зная того - понатыкал капканов, в каковые попадаются даже "специалисты" из ЦРУ.
С уважением, но и с некоторой досадой, Ярослав Полуэктов