Обычно стригусь в парикмахерской. С периодичностью один раз в два-шесть месяцев. Обрастаю как лев. Только грива у льва седая: возраст таков.
А тут решил постричься сам. Причём без зеркала. Ибо качество мне не важно. Ибо никто меня особо не видит: зима: и по улице, и в магазин хожу в лыжных шапчонках.
Их четыре.
Модных:
ПсевдоStorm,
Puma-оригинал,
фальшивый Disel,
настоящая Чёрноклоунная.
Что под шапчонкой у старичка, каким местом он мыслит, и отчего всё равно не похож на спортсмена, никого особо не интересует. За исключением тех случаев, когда из шапчонки в разные стороны торчат слишком уж несуразные космы.
Тогда продавщицы думают: а не может ли этот бомж что-нибудь стибрить.
А потом перестают так думать, потому как бомж, неожиданно для публики, вдруг подносит к кассе две корзины провизии с верхом, ставит их куда-нибудь, чтобы не оттягивало руки.
А народ, не разобравшись, негодует: надо предупреждать, что бомжи нынче пошли такие разбогатые, что от них спасу скоро не станет.
И переходят в другую очередь, где обеспеченных бомжей нет.
Вот на этот случай, чтобы у кассы не ругались, заглядывая под шапочки, и, чтобы продавщицы чего попало не думали, я решил устроить дома парикмахерскую: на кухне, рядом с плитой, чтобы за пельменями наблюдать.
Открытие парикмахерской Соломоше показалось неинтересным: мяса в ней не выдавали.
И она, задрав хвост флагом, "удефилировала" в контейнер для квартировки моделей. По дороге выразила мнение, ожесточённо програбив царапками кожу бывшего кресла президентской фактуры.
Контейнер внешне смахивает на тюрьму. Но когда на дне его лежат тёплые, несмотря на дырявость, шерстянючие носки из подарочной собаки, то жить в такой "нетюрьме", но "мало габаритке", очень и очень даже можно. Тем более что в нетюрьме зарешёченные окна во всю стенку - этакий финский кошачий домик. Только, увы, без Рыбного моря.
На кухне зеркала нет.
Стригусь вслепую: глядя в трубу отпопления, которая идёт сверху вниз, на фоне красивейшей стены цвета бильярдного сукна. Бздык такой был при последнем ремонте.
А что? Мне нравится: вроде и дом, с одной стороны, а с другой стороны - кафешка и бильярдная.
Только бильярдная без бильярда.
И без винной стойки. Хотя красное винцо бывает частенько. Хоть и не в баре.
А в холодильнике.
Из которого за тобой наблюдает ЦРУ. Так сказали во "Времени, которое всем покажет, как живут украи... тьфу, где раки зимою свистят под горою".
Итак, смотрю на трубу и думаю о вечности. А где Вечность, то рядом и Вселенная. Вселенная - зелёного цвета. То есть цвета бильярдной столешницы.
А также о скорости света думаю, так как лампа сверху и даёт от трубы тень. И думаю соответственно: как бы вычислить габариты Вселенной, если известна скорость света, расстояние до Солнца, но неизвестно время, за которое свет эту Вселенную просверлит.
А сам не забываю стричься. Ножницами делаю чик-чик. Вместо гребёнки пальцы. Вместо машинки ножницы.
Чики-чики. Между пальцами остаются космы. Потом волосы. Потом отдельные прядки. Всё белое. Я говорил - какого цвета лев.
Чики-чики. Пельмени в кипяток: "Пусть подуркуют пока унутрях".
В кастрюльке чисто Вселенная: кипит и вертится пельменья жизнь. Они там галактиками служат.
- А после выползут на поверхность, - думаю, - чтобы дойти до кондиции, чтобы парком проникнуться и сменить агрегацию. С кристаллической (с морозилки) на аморфную (чтобы в желудке легче разместить).
Чики-чики. Тут между белых отстриженных волос в кучке оказывается чёрная-причёрная прядь. Тут картина "Турки обомлели в Синопе".
- "Ну, - думаю, - чудеса. И где же такая красота произрастает?"
Чики-чики: а растёт такая красота: если от темечка взять резко вниз по нулевому меридиану, то в районе, где к черепу присоединяется позвоночник.
- Там неподалёку мозжечок, - думаю. И ещё допом:
- Видать, волосы оттого чёрные, что последнее время много шуруплю мозгами. О космосе, о массе и энергии. О скорости света и чёрных дырах, и мало хожу по планете.
Следовательно, мозжечку нечем заняться, и он выращивает волосы под затылком. Там у него огород.
В чёрные дыры, если честно говорить, не особенно верю. Хотя если рассудить, то почему бы и нет. Чёрные дыры это очень удобно, когда не знаешь что такое масса, и чем она отличается от энергии.
Чики-чики: и массы нет. Чики-чики, и энергии тоже нет. Нет массы и энергии: нет проблемы, ура физикам!
Масса чёрных прядей увеличивается: кратер имени Пушкина, и на Марсе будут волосы цвести, чёрные кванты волновой природы.
Чики-чики: "Молодею, - думаю, - день ото дня. Время искривляется. Пространство остаётся. Энергия вечна, она просто переходит. Мыкаясь. Прерывисто: светофоров-то нету".
Надо бы раньше заприметить эту закономерность: от количества дум о космосе люди молодеют.
Чик-чикаюсь дальше.
Тут вдруг не из затылка: из-за уха прилетела чёрная прядь! Седой лев напружинился!
- Какого хрена? абберация зрения? или ура? Конечно, ура! Я молодею. Мне как двадцать. Хочу самку. Сейчас же!
Чики-чики. Чёрное из-под правого уха: ага, понимаю, мир, симметрия. Два ядра - два электрона. А что, интересно, в паху у львов? Где поблизости электронно ядрится. Тоже чернеет?
Самкам больше нравится то, что в паху, а не возле ушей.
Не полезет лев в пах. Не положено львам на кухне.
Раньше надо было думать: в ванной: там зеркала и прочий львиный стриптиз.
Дёргаю волосок из уха. Рыжий! Из другого: белый! БлЪ. Блъдный. А вы что подумали?
Залез в нос. Больно. Прозрачные. Два. Две. Не буду больше. И они не будут. Ага, кучковать они там не будут. Кто поверит!
Под мозжечком чёрное. За ушами чёрное. На башке и вокруг - белое.
И я решил больше и чаще думать. Ночью и днём. Причём, шевеля ушами.
А тут и пельмешки поднялись, и стали вываливаться.
Чисто как жидкий гелий 4 попёр.
И кипяток пролился долу, и пар столбом: будет типа плазмы, температура по Кельвину два с половиной, вдоль зелёной Вселенной радиусом R, к потолку, которое небо ноукафешки, которую освещает ртутная лампа: форма материи "спираль", спин 2, скаляр кверху и поперёк.
Пора прикрывать парикмахерскую.
Чап-чапаю к плите. Не то чтобы облысел, но и не то чтобы окучерявился чёрным.
Прорежать надо не так: надо резать белое, и оставлять чёрное: форма петухов определяет сознание режущего, и длину петушиной жизни.
Со скоростью света мчу: потому как не только гелий может плазмой, но и чёрные руки, и чёрные тела пельмешков, из чёрно-зелёной кухни, могут стать обыкновенным чёрно-причёрным углеродом, типа антрацита, только сгорелого. Как кокс, как смоляные волосы над мозжечком.
![[]](/img/j/jarikson_k_i/5005-2/pelxmeniwkosmose.jpg)