Аннотация: Выражаю своё мнение. Хотя на 100 не уверен.
1
Самая священная из коров в писательской терминологии - это ИДЕЯ.
Да-да-да, нас так - как конченых дилетантов и недоразвитую молодёжь - учат (учили, намекали, предупреждали, грозили, советовали).
На самом деле начинать писать книгу с выдумывания ИДЕИ - это всего лишь одна из технологических версий написания художественных книг, а никак не закон, обязательный к применению как единственно правильный. Подчёркиваю, что речь идёт именно о художественной книге (о беллетристике), а не о научной, или иной серьёзной работе (как исследование, доклад, исторический очерк и т.п.), где без твёрдого плана никуда.
Можно даже сказать, что главенство идеи в литературе это в значительной степени ПСЕВДОВЕРСИЯ, обманка, склоняющая к индустриализации, к излишнему планированию творческого процесса - как на конвейере, который изготавливает штамповки.
Планирование книги без творческого полёта мысли на сто шагов впереди процесса, а также лишение права маневра в процессе написания вещи может привести исключительно к бездушной и заремеслененной, зарегулированной, туповатой писательской штучке: как бы вы не старались исправлять и поэтизировать её по ходу дела.
Псевдоверсия о главенстве ИДЕИ в начале написания принижает все остальные способы написания.
А именно: художественную интуицию, импровизацию, пользу случайности, подсказки сонного мозга; практически сводится "на нет" элемент неожиданности и оригинальности, предлагая взамен логические модели.
А логические модели - касательно творчества - в итоге обращаются именно в антихудожественных уродцев и в схоластические, мёртвые болванки-схемы.
Уменьшается элемент спонтанности, приключения, творческого взрыва, фонтанирования и раскачивания мысли.
Исключается фантазия, которая заменяется установкой творческого локомотива на якобы проверенные, а на самом деле стопроцентно ненадёжные рельсы, которые, не смотря на прописанный конечный адрес, запросто приведут автора, "зарегулированного научной порядочностью" в обыкновенный (хотя и поучительный) творческий тупик.
Всё бы оно и "ничего", только "просветление" по прибытию в тупик происходит тогда, когда автор уже так сильно много накропал текста, что отказаться от всего этого мусора, признав заодно, что он болван, сделает эту операцию очень и очень болезненной.
Вплоть до того, что автор просто забросит свою писульку, чтобы начать совершенно новое и вообще по другой теме. То есть автор потеряет темп и драгоценное время.
Такая ситуация сложится по уже объявленной причине: жёсткое планирование любому настоящему творчеству противопоказано: по определению.
Если и планировать что-то, то в самых общих чертах, как предоставляя самому себе моральное право импровизировать свободно и так как тебе нравится, а не как велит твоя же дурацкая схема. Сейчас модно говорить "дорожная карта". Но если это применимо к политике и к экономике, то к творчеству оно имеет самое паскудное отношение. Попасть в яблочко искусства при таком зарегулировании (по сути, вроде бы и с планом, но с завязанными руками) практически очень трудно.
Что ещё. Вот:
Главенством изначальной идеи почти отвергается частный выбор индивидуального метода творчества, именно который, и ничто другое, создаёт прекрасные и не похожие ни на что текстовые вещи.
Как бы само собой отвергается известный и вполне плодотворный в любом виде искусства метод проб и ошибок.
Псевдоверсия подменяет собой спектр разнообразия творчества надуманной схемой, взятой совсем из другой сферы. Это похоже на подложение соломки на место ожидаемого упадения.
Можно, конечно, идти на поводу этой схоластической, прямо-таки высосанной из пальца литературоведа-сухаря схемы. Бог этому писателю и этому горе-учителю судья.
Но лично я в писательско-графоманском деле предпочитаю падать и рисковать. Я люблю огребаться шишками и царапинами. Они все - игровые.
Мне нравится медленно взбираться и неожиданно скатываться обратно, ведь это всё не по-настоящему.
Все эти горы и реки, жара и мороз, скудная пища и натуральный голод, любовь к аборигенке, нападения хищников - это всё происходит на бумаге. И в голове.
Это жизнь на бумаге и в голове. Как можно запланировать такую жизнь? Да никак. В этом и состоит прелесть авторского путешествия, а книга - это его объект путешествия.
Автор получает своеобразный литературный адреналин от выскакиваемых (порой не по его воле) неожиданностей и радость от покорения неизвестного.
Эта таинственная жизнь для вас скрыта в бумаге, в голове - на самом дне, и зашифрована в буковках, вы всё это тщательно добываете, расшифровываете, переводите на понятный язык, сортируете, укладываете.
Вы будто строите логическую (софистскую, казуистическую, юмористическую, сатирическую) пирамиду.
И, если вы обладаете даром живописания, а не выковыриваете козюли из собственного носа, то читатель воспринимает всё написанное вами как настоящее. Он внимает вам и верит. Он, разумеется, понимает иногда, что его "как бы" дурят, что он "будто бы" сидит в театре, или в кино.
Но, тем не менее, он поддаётся чарам.
Не вашим чарам, а чарам вашей литературы, если она хороша и убедительна.
Он проникается всей душой, приняв ваши правила игры.
Он порой вздрагивает, а то и рыдает; и послушно следует за вашим пером.
Вот она радость творчества!
Какое тут к чёртовой матери, может быть планирование?!
Какая тут может быть ИДЕЯ во главе всего!? - всё решается по ходу дела: вы намечаете стрелкой направление (можете ткнуть, не глядя, в карту - в алфавит, в справочник, в чужую книгу - пальцем); обзаведитесь одним-двумя героями (остальные выползут в нужный момент сами) и вперёд!
И меня не пугает совершенно, что я не печатаюсь и невесть когда стану (и стану ли вообще) печататься - будто это и есть главная цель. Это не так. И без напечатания в издательствах я нормально жил и продолжаю жить. Да, скромно. Но я не нищий, и не бомж. У меня была основная профессия, где я зарабатывал себе и своей семье на жизнь в достаточном количестве. Сейчас я на пенсии, и мне её хватает. Да, впритирку. Но я и не желаю большего.
Зато теперь у меня масса свободного времени, которое я могу употребить для творчества. А разве этого мало для интересной жизни?