Аннотация: Нужно ли творить добро и можно ли искоренить зло?
Как творить добро?
Есть люди, в которых живет Бог. Есть люди,
в которых живет дьявол. А есть люди, в которых
живут только глисты.
Фаина Раневская, "Старость - невежество Бога",
АСТ Зебра е, Москва, 2010, стр. 111
Потребность написать эти заметки о том, как творить добро и как относиться ко злу, возникла после чтения эссе Фримена Дайсона "Оружие и надежда" (Дайсон Ф. Оружие и надежда, М., "Прогресс", 1990).
Фримен Дайсон - знаменитый физик, родившийся и учившийся в Англии и работавший в США в Принстонском Институте перспективных исследований. Английский интеллектуал, он до второй мировой войны был активным пацифистом. Он с восхищением пишет о том, как Махатма Ганди ненасильственными действиями добился независимой Индии и приводит другие примеры ненасильственного сопротивления и протеста. Однако в заключение он пишет:
"С грустью я должен извлечь из этих примеров вывод, что концепция ненасильственного сопротивления требует для своего успеха того соединения исключительно руководящего начала и человеческой добродетели, которое случалось иногда, но никогда не длилось долго. Грехи зависти, ненависти и злобы если не изначальны в наших душах, то глубоко врезаны в ткань нашей культуры. Пока наши политические институты остаются неизменными, ненасильственное сопротивление не может быть достаточно разумным фундаментом, на котором строится либо равновесие сил, либо новый мировой порядок"
И всё же для себя он решает:
"Несмотря на все трудности и разочарования, я сохраняю ненасильственное сопротивление в списке возможных концепций для будущего. Тропа ненасилия будет всегда открытой если не для наций и правительств, то по крайней мере для отдельных личностей, когда все другие концепции станут неприемлемы".
Несомненно, эта позиция близка любому интеллигентному человеку. И она не нова. Люди знали о ней в течение уже тысячелетий. Христианская традиция приписывает её Христу и Евангелию, но она может быть прослежена ешё дальше к древнему принципу "Не делай другому того, чего не пожелаешь себе". На Востоке её приписывают Конфуцию и Кришне.
Статья Дайсона была написана в 1950-х. Сейчас мы знаем и другие выдаюшиеся примеры успешных ненасильственных действий протеста, такие, как движение Мартина Лютера Кинга, в исключительно короткий срок добившегося коренного решения проблемы апартеида негритянского населения в США (теперь его уже нельзя называть негритянским - оно афро-американское), конец апартеида в Южной Африке, достигнутый Африканским Национальным Конгрессом Южной Африки (который изначально был террористической организацией) во главе с Нельсоном Манделой.
Почему же эта позиция не стала за столько веков доминирующей? Почему насилие остаётся средством решения конфликтов как во взаимоотношениях между отдельными людьми, так и во взаимоотношениях между группами людей, сообществами и государствами, принимая с течением исторического развития всё более и более жестокие и кровопролитные формы. Почему органы насилия - полиция и армия - стали первыми атрибутами государств?
Казалось бы, следуй все этой концепции ненасильственное сопротивления, и всем было бы хорошо. Почему всё-таки люди не следуют ей? Почему стольким выдающимся проповедникам так и не удалось привить людям это правило поведения? Почему, будучи провозглашаемой моральной нормой всех мировых религий, она на практике остаётся нормой абстрактной, а не реальной, и игнорируется даже священнослужителями столь же часто, сколь и их паствой, а может и даже чаще. Почему, наконец, большинство пап и мам учат детей давать сдачу обидчикам вместо того, чтобы своим непротивлением показывать обидчикам, что они поступают нехорошо, неправильно, так, как поступать не должно?
Тому должны быть причины. Вернёмся к Дайсону. В приведенной выше цитате он пишет: "Грехи зависти, ненависти и злобы если не изначальны в наших душах, то глубоко врезаны в ткань нашей культуры". А может быть именно изначальны, если не у всех, то у части людей?
О том, что это может быть так, говорит эволюционная биология. Человек - результат длительной эволюции живого мира. Эволюция не знает законов морали. Результаты эволюции на каждом её этапе определяется только тем, как многочисленно потомство и как оно воспроизводит себя. Мораль и аморальность - только факторы, среди многих других, от которых зависит успех или неуспех воспроизводства того пула генов, которые составляют генотип человека. Чтобы пояснить эту мысль, я перескажу идеи, найденные в статьях известного британского зоолога и дарвиниста Ричарда Докинса.
В популяциях, где самцы конкурируют за обладание самкой, всегда имеются "ястребы" и "голуби". "Ястребы" вступают в сражение за обладание самкой, "голуби" - нет. Плюсом "ястребиности" является гарантированный доступ к самке, минусами - возможный ущерб в схватке и потеря времени. Плюс "голубиности" - в отсутствии этих минусов. В итоге оказывается, что существует определённая устойчивая пропорция, в которой воспроизводятся гены "ястребиности" и "голубиности".
Для того чтобы показать это, рассмотрим простейший гипотетический случай. Допустим, что в некой популяции данного вида соперничающие индивидуумы используют только две стратегии, стратегию ястреба и стратегию голубя.
Ястребы всегда дерутся так неистово и безудержно, как только могут, отступая лишь при серьезных ранениях. Голуби же ограничиваются угрозами, с достоинством соблюдая все условности, и никогда не наносят противнику повреждений. Если Ястреб сражается с Голубем, то Голубь быстро убегает, оставаясь таким образом невредимым. Если Ястреб дерется с Ястребом, то драка продолжается до тех пор, пока один из соперников не получит серьезной раны или не будет убит. Если Голубь сталкивается с Голубем, то ни один из них не страдает. Они долго выступают друг перед другом, принимая разные позы, пока один из них не устанет или не решит, что ему не стоит продолжать противостояние, а лучше отступить. Пока что мы исходим из допущения, что индивидуум не может заранее решить, с кем ему предстоит драться - с Ястребом или Голубем. Он обнаруживает это только в процессе драки и не может воспользоваться опытом прошлых драк с определенными индивидуумами, так как не помнит о них.
Введём теперь чисто произвольную оценку результатов конфликта: скажем, 50 очков за выигрыш, 0 за проигрыш, (- 100) за серьезную рану и (- 10) - за потерю времени в длительном поединке. Естественно предположить, что эти очки непосредственно конвертируются в выживание генов. Индивидуум, получивший высокие оценки, т. е. имеющий в среднем большой выигрыш, это тот индивидуум, который оставляет после себя большое число своих генов в генофонде. Принятые конкретные численные значения выигрыша с потерь не имеют значения для нашего анализа, но они помогают понять, что может получиться в результате эволюции.
Посмотрим, является ли одна из этих стратегий - стратегия Ястребов или стратегия Голубей - эволюционно стабильной стратегией (ЭСС). Для этого вычислим средние выигрыши.
Допустим, что рассматриваемая популяция целиком состоит из одних Голубей. В их драках пострадавших не бывает. Состязания представляют собой длительные ритуальные турниры, что-то вроде игры в "гляделки", которые заканчиваются только тогда, когда один из противников отступает. Победитель получает 50 очков - цена ресурса, из-за которого возникла драка, но он платит штраф, равный - 10, за потерю времени на длительный турнир, так что его выигрыш в конечном счете равен 40 очкам. Побежденный также платит штраф (-10) за потерянное время. В среднем следует ожидать, что каждый отдельный Голубь победит в половине турниров, а в половине проиграет. Поэтому его средний выигрыш за один турнир равен среднему между +40 и -10, т.е. +15. Таким образом, каждый отдельный Голубь в популяции, очевидно, существует вполне благополучно.
Допустим теперь, однако, что в популяции в результате мутации появился Ястреб. Поскольку этот Ястреб - единственный в округе, во всех его драках в роли противника может выступать только Голубь. Ястребы всегда побеждают Голубей, так что он получает 50 очков за каждую драку и его средний выигрыш равен + 50. Он обладает огромным преимуществом над Голубями с их чистым выигрышем +15. В результате гены Ястреба быстро распространяются в популяции. Но теперь уже Ястреб не может рассчитывать на то, что каждым его противником будет Голубь. В экстремальном случае - если ястребиные гены распространяются так успешно, что вся популяция оказывается состоящей из Ястребов, - все драки теперь будут происходить между двумя Ястребами. Положение вещей резко изменилось. При драке Ястреба с Ястребом один из них получает тяжкие повреждения, оцениваемые как - 100, тогда как выигрыш победителя составляет +50. Каждый Ястреб в популяции Ястребов может рассчитывать выиграть половину сражений и половину проиграть. Поэтому его ожидаемая средняя оценка за одну драку равна среднему между +50 и -100, т.е. -25.
Предположим теперь, что в популяции Ястребов появился один Голубь. Конечно, он оказывается побежденным во всех драках, но при этом остается невредимым. Его средний выигрыш в популяции Ястребов равен 0, тогда как средний выигрыш Ястреба в популяции Ястребов равен -25. Поэтому голубиные гены будут иметь тенденцию распространиться в популяции.
На основании всего этого создается впечатление, что в популяции непрерывно происходят колебания. Ястребиные гены достигают превосходства; затем, вследствие преобладания в популяции Ястребов, преимущество получают голубиные гены, численность которых возрастает до тех пор, пока ястребиные гены снова не начнут процветать, и так далее.
Однако такие колебания на самом деле сводятся только к небольшим отклонениям от стабильного соотношения. между Ястребами и Голубями. Для используемой нами произвольной системы очков стабильное соотношение между Голубями и Ястребами составляет 5/12 : 7/12 По достижении такого стабильного соотношения средний выигрыш для Ястребов точно равен среднему выигрышу для Голубей. Поэтому естественный отбор не оказывает предпочтения ни тем, ни другим.
Если число Ястребов в популяции начнет возрастать, так что их доля станет выше 7/12, у Голубей начнет возникать дополнительное преимущество и соотношение вернется к стабильному состоянию. И наоборот. Подобно тому, как стабильное соотношение полов равно 50:50, так и стабильное соотношение Ястребов и Голубей в данном гипотетическом примере равно 7:5. В обоих случаях колебания вблизи стабильной точки, если они имеются, не будут слишком сильными.
Но вот в популяции появляется новый тип - "задиры". "Задира" принимает угрожающую позу, демонстрируя готовность к схватке, а дальше его поведение меняется в зависимости от того, кто перед ним: если "голубь" - "задира" имитирует атаку и получает доступ к самке, если "ястреб" - "задира" отступает без боя и без потерь.
Поначалу ген "задиристости" получает огромное преимущество: с одной стороны, приоритет в приобретении самки в сравнении с любым "голубем", с другой стороны - отсутствие ранений и потерь времени на схватку. Ген "задиристости" начинает быстро распространяться. И все идет хорошо, пока "голуби" и "ястребы" преобладают. Но "задир" становится все больше и больше, и ситуация меняется. Представим себе встречу двух "задир": приняв первоначально угрожающую позу, они, однако, отскакивают, реагируя на "ястреба", но потом тут же включается реакция на "голубя" (раз соперник убегает), и все начинается сначала. Ситуация зацикливается - совокупные потери времени резко возрастают. Конечно, существуют эволюционно значимые преимущества и недостатки и этой стратегии по отношению к стратегиям Голубя и Ястреба, и, соответсвенно, эволюционно стабильная доля популяции гена "задиристости".
Вывод, который следует из этих рассуждений, говорит о том, что демократическая традиция, которая восходит к французским энциклопедистам и отцам-основателям Соединённых Штатов Америки, и гласит: "Люди рождены равными", нуждается в уточнении. Люди рождены равными в правах, но люди не одинаковы от рождения.
Все знают, что одни люди от рождения способны к языкам, другие к математике, третьи к стихосложению, четвёртые к музыке или к иному виду творчества. Но многие к творчеству не способны. И никого это не обижает. Но не принято говорить, что некоторые люди от рождения не могут лгать, другие лгут, но краснеют или отводят глаза, а бывают и такие, что лгут и не краснеют. Много людей от рождения совестливы, но есть и такие которые могут совесть успокоить и не мучатся угрызениями совести. А иные от рождения бессовестны. То же с склонностью к обману, мошенничеству, воровству. Или к насилию и убийству. Она тоже может быть врождённой. А возможно такие асоциальные склонности есть у всех, только в разной степени выраженности.
Социалисты верили, что причины преступлений в социальном неравенстве. Устрани социальное неравенство - и у преступлений не будет почвы, они исчезнут. Весь многовековый опыт социальных преобразований в разных странах мира показал, что это не так. Серийные убийцы, насильники, педофилы, разного рода мошенники и воры не исчезают. Их пропорция в обществе довольно стабильна. Общество может только путём системы наказаний и поощрений, стараться уменьшить эту пропорцию. Для этого существуют разные социальные институты, такие как родительское воспитание, школа, культура, религиозные учреждения, а также и суд, полиция, тюрьмы, уголовные наказания вплоть до смертной казни - в некоторых странах, а в иных, особо 'нравственных', и публичные казни.
Можно ли полностью избавиться от социального зла путем надлежащего обустройства общества и его социальных институтов? У меня есть подозрение (навеянное некоторыми фундаментальными результатами теории информации и теории принятия решений), что нет, и что существует некая фундаментальная нижняя граница 'преступности', которую невозможно никакими мерами преодолеть. Если она действительно имеется, её очень полезно знать, чтобы не перегнуть палку с запретами и наказаниями, которые всё равно ничего не изменят.
Так что творить добро нужно, и учить добру нужно, и поощрять добро нужно, нужно и наказывать зло, только без переусердствования в этом.
Интересно отметить, что эволюционно стабильная пропорция между добром и злом в обществе достигается из любых начальных условий. Хороший пример этого даёт Австралия, которая, став колонией Британии, поначалу была местом ссылок преступников, то есть местом с большой пропорцией асоциальных элементов, а сейчас - одно из благополучнейших мест в мире.