Маленькое предисловие
Я не волшебник, я только учусь. И я не гид, и пишу не туристическую брошюру. Я предлагаю свои очень субъективные впечатления и ощущения и ни в коей мере не претендую на истину ни в первой, ни в последней инстанции. "Вы", встречающееся в тексте - это обращение абстрактное, как к некоему воображаемому путешественнику. Я собрала все впечатления за три года жизни, и, конечно, там много спорных моментов, ибо на вкус и цвет товарища нет. Несмотря на некоторую критику, город этот я очень люблю и мечтаю и дальше в нем жить. Но я хочу провести, слегка патетично и может даже претенциозно, его легкую демифологизацию, ибо к большому и всеобщему сожалению нет больше на свете Д'Артаньяна с Атосом и Партосом, згнил давно в земле кардинал Ришелье, и город дышит другой жизнью, очень увлекательной, но не всегда похожей на то, что написано в туристических гидах и романах, что хотят показать по телевизору и в кино в целях саморекламы. Так пусть ни у кого не будет потерянных иллюзий! Ведь известно - посещать город и жить в нем - вещи совершенно разные, и видим мы не одно и тоже...
...Не хочется тратить время на то, о чем можно прочитать в любом гиде. У меня есть амбиция писать о том, что можно исключительно ощутить на себе, пережить, понять или не понять, принять или не принять. Простое, "механическое" описание мест мне не интересно, да и никому оно не нужно. Существует бесконечное множество точек зрения на одно и то же событие, место, время... опыт каждого человека уникален и неповторим. Приглашаю в путешествие!
Начнем с проникновенного...
Первые впечатления - всегда самые восторженные и острые. Их надо тут же захватить, свежими, сочными, и без колебания пришпилить к бумаге, как бабочку, до того, как их краски будут стерты временем, а их крылышки потерты привычкой.
И вот в числе этих первых нежных воспоминаний оказались парижские дома, похожие на нарезанные кусочки сыра камамбера, благородные крыши и комнатки со скошенными стенами, маленькие балкончики с веселыми цветочками, французские бабушки, маленькие и высохшие, как грушки на солнце, всегда с хорошей прической и глазами, сверкающими электрической энергией. Всплывают в памяти опавшие листья платанов на Елисейских, с голыми стволами, как будто одетыми в длинные тонкие чулки. Они роняют лист за листом на мостовую, сводя на нет работу парижских мусорщиков, любящих делать комплименты проходящим мимо девушкам. Симпатичные французские окна-двери обнажают ежедневную жизнь французов - толстых дедов в трусах в цветочек или чопорных бабушек у телевизора. Как-то сразу полюбились мне истинно французские жилища, где можно сидеть на полу, обозревать голые белые стены, вкушать величие воздушного пространства, пить за обедом добротное вино, подолгу беседуя с друзьями....
Парижская любовь
...Бокал пива в баре, дым сигарет, разговор, сбивчивый, но искрящийся энтузиазмом... Ночные дороги, полные света, Елисейские поля, которые дышат отрывисто, предвкушая праздник Рождества, деревья укращены, как юные девушки, готовящиеся к первому балу. Их глаза искрятся тысячами огней. Они дрожат от нетерпения, они великолепны в своих платьях.
Триумфальная арка - точно двери в огромный дворцовый зал, перед которым собрались барышни и кавалеры, ожидая начала праздника... Магия Парижа в крови... это блудливый, распутный город - аристократ, он - точно опытная богатая женщина, неотразимая в своем великолепии, изысканная; у нее холеная кожа, пальцы усеяны бриллиантами, она смотрит с присущим только высшим классам снобизмом и нетерпимостью ко всем "низшим", к плебеям, которые годны лишь целовать ноги этой дамы с признаками любовной усталости под глазами и декаданса в жестах и походке, со взглядом слегка пресыщенном удовольстивиями....
Что наша жизнь? Игра! Все на бархатный стол! Делаем ставки!
...Утро, парижские улицы, нетерпеливые водители; мрачная Эйфелевая башня, уставшая стоять и возвышаться над всеми, наблюдая, как проходят наши ничтожные жизни, слушая о наших маленьких счастьях и несчастьях... А наши маленькие и большие грешки... и спальные истории!...
...Утро. Ночь, проведенная не дома, усталость, кофе в приятном парижском ресторанчике...
Этот город как спрут .... Эх, эммигрантское счастье! Хочется прирости корнями, размножаться и оккупировать избранную территорию, как это делает коралл - маленький неразвившийся полип, который дрейфует в безграничном, невообразимо огромном океане.... Найти пристанище, создать свою, сначала крошечную, коралловую колонию и влиться в этот город, стать его частью ...
............................
Вы пробовали смотреть на ночной Париж сквозь огромные часы Музея д'Орсэ? Это бывший старый вокзал, сохранивший свой внешний облик, но ныне вмещающий в своей утробе самоцветы мирового искусства. Стрелки часов движутся, время движется, реальность меняется. Машины движутся невероятно быстро, как будто кто-то ускоряет пробег пленки. Немое кино города. С картин лукаво смотрят персонажи - они по ту сторону времени, они - бессмертны. Смотрю на мир сквозь огромные часы. Стрелки со скрипом поворачиваются. Мне кажется, если они сейчас остановятся, то время тоже остановится и мы все замрем.
Улитка кварталов
.............................
Однако в жизни редко бывает все гладко, как на картинке. После того, как в Лувре вы отдадите дань святыням, сначала проведя часок-другой в длинной гусенице очереди, а потом прогуливаясь в плотно сбитой людской массе, гудящей на всех языках мира, но неизменно во главе с самой противной, надрывно кричащей громче всех особью - тургидом; вы выйдете, чувствуя себя как будто по вам прошелся паровой каток, и поймете, что увидели лишь левый верхний угол Джоконды или правую ступню фараона, а на огромные, размером в стену, картины с батальными сценами в зале 19 века вам не хватило духу, хотелось пить и срочно в туалет... Вот тогда вам нужно скорей на воздух, в открытое кафе, за круглый маленький столик, что так кокетливо занимает часть тротуара, по которому снуют люди, спешащие по своим делам. Вам нужно чашечку экспрессо или чашу горячего шоколада, и отдышаться, и насладиться жизнью, что бурлит, кружится мимо вас. Тогда этот город, знавший радость побед и горечь поражений, а также ежегодное нашествие миллионов туристов, похожее на великое переселение народов, взглянет на вас благосклонно. Он раскроет свои объятья... После посещения всех общеизвестных и очень заезженных мест, оставим в покое многострадальную Эйфелевую башню (кто о ней только не отзывался незлым, тыхим словом! От Мопассана до дяди Васи из Жмеринки...), по колено протоптанный Лувр, где в далеком прошлом загадочная, а ныне всем до чертиков надоевшая Мона Лиза все также измученно улыбается, оставим позади отбеленный от печати времени, ставший совершенно кукольным Собор Парижской Богоматери. Самое время окунуться в истинную ежедневную жизнь города, его внутренний мир, в его утробу, его улицы, улочки и укромные места, обычно надежно сокрытые от глаз вездесущих и не в меру любопытных туристов. Когда у вас есть всего три дня, вы, конечно, обязаны посетить туристический джентельменский набор, куда ж без этого. Однако, смотреть такой город в ускоренном темпе, это все равно, что отобедать в забегаловке fast food вместо дорогого ресторана....
Есть много разных маршрутов, по которым можно открыть для себя красоты Парижа. Так вот по списку:
--
Пале Рояль, Комеди Франсез, авеню Опера.... Рю де ля Пэ, Вандомская площадь и ее самые знаменитые ювелирные магазины, площадь Конкорд с египестким обелиском.
--
Мадлен - собор с колоннами внушительных размеров и совершенно без окон, бульвар Капуцинов, где зародилось кино, величественная Опера Гарнье, Большие Бульвары, бульвар Итальянцев -пристанище всех крупных французких банков, Музей восковых фигур в стиле мадам Тюссо, Рок-кафе, две арки-близнецы, и так до самой площади Республики.
--
Площадь Бастилии, где уже давно нет самой грозной Бастилии, рю де Лапп и все ее барчики и ресторанчики, и вечерняя бурливая жизнь.
--
Отель де Виль или Мэрия Парижа, перед ней простирается бывшая Гревская площадь, где нещадно рубили головы под любопытствующие взоры толпы. Остров Сан Луи с его заманчивыми бутиками пряностей и вкусностей. Вглубь по улице Риволи, Лю Марэ - знаменитый квартал: резиденции аристократов 18 века, музей истории Парижа, дом Пикассо, дом Виктора Гюго, квадратная place de Voges, бутики, бутики...
--
Сан Мишель, Сорбонна, Латинский кватрал, Лютеция, музей Средневековья.
Я согласна, что быть в Париже и не влезть хоть раз на Эйфелевую башню, это по меньшей мере странно. Друзья по возвращению домой закидают вас гнилыми помидорами. Но взобраться туда во второй раз - это пошло, старомодно или, по крайней мере, неоригинально. Скажите себе, что ни один уважающий себя парижанин этого не сделает. Лучше вскарабкайтесь по узкой и очень длинной винтовой лестнице на Триумфальную Арку, почувствуйте себя Наполеоном, свысока взирающим на чернь внизу. Оттуда город вам представится в совершенно ином, очень привлекательном ракурсе. Вы окажитесь в самом центре площади Этуаль, которая действительно похожа на звезду по имени солнце. На одной прямой раскинутся перед вашим благородным взором Елисейские поля до самой площади Конкорд, за обелиском распластается во всем великолепии парк Тюэльри, а за ним - могущественный Лувр.
Тюэльри
Тюэльри порадует вас прохладой деревьев, парочкой фонтанов, совершенно особенной белой пылью, которая водится только там, а также на Елисейских полях, так что по ней очень легко определить направление вашей прогулки. Молодые одинокие девушки в течение трех-четырех минут рискуют найти себе кавалеров, в избытке фланирующих по дорожкам. В парке имеются тяжелые стулья, с подлокотниками и без, а также глубокие кресла, предоставленные на растерзание гуляющим. Меня вечно терзает глупый вопрос - зачем ставить стулья, если все стремятся во что бы то не стало занять очень удобное глубокое кресло. Ваша мерная походка вдруг резко переходит на галоп, стоит только заметить вдалеке вожделенное райское кресло, на котором так приятно дремать под журчание фонтана в благодатной тени! Ваши бег ускорятся, так как не вы один увидели свободное место, и если вы не поторопитесь, оно достанется сопернику. Законы Дарвина в ежедневном применении. Если вы не добежали, будьте добры, садитесь на прямой как струна стул и тренируйте военно-морскую осанку!
А еще в Тюэльри неслыханно наглые воробьи. Они совершенно не боятся людей, и если они завидят кого-то смачно едящего сендвич, повсюду оставляющего крошки, то срочным образом собираются в целую стаю. Самые смелые из воробьев воображают себя безстрашными гордыми птицами и без проблем садятся на руку, чтобы ухватить кусочек хлеба. Стоит только поманить, и уже чьи-то цепкие лапки прикоснутся к вашим пальцам, а чей-то не в меру наглый клювик в прямом смысле выдерет у вас хлеб. Самые отпетые авантюристы начнут в полете клевать соперника, в надежде отвоевать ваш подарок, или преследуют добычу, пока не отберут. Даже одинокий голубь не смеет приблизиться, когда пирует банда воробьев. Еще один пример из Дарвина. Вот уж можно точно сказать "парк нестрелянных воробьев"...
........................
Вы все также стоите и взираете на город с Триумфальной арки? Тогда обернитесь: продолжением Елисейских служит длинная авеню, которая приведет вас прямо к Дефанс, этому острову, заброшенному подальше от города... На нем возвышаются самые уродливые строения - небоскребы. Парижане не пожелали, чтобы эти монстры захламляли собой прекрасные парижские виды, портили гармонию архитектуры. Поэтому башни-иглы Дефанс выглядят как изгнанники, совершившие тяжкие преступления. Они прижимаются к друг другу, точно боясь свалится с этого острова в холодные глубины океана... Вообще-то Дефанс - это сердце делового Парижа, и работают там никакие не изгои, а высокооплачиваемые работники крупных банков и престижных компаний. Эта честь - быть сосланым трудиться в одной из башен, на энном этаже за затемненным стеклом. Это правда, я не люблю современные здания, и как следствие, мне не нравятся небоскребы. Но по словам очевидцев, далеко не чуждых оной архитектуре, атмосфера там царит какая-то депрессивная. В особенности вечером, когда рабочий люд покидает стены родных учреждений, этот остров полностью опустевает, и молчаливые, серые башни, отблескивыющие неживым светом окон, за которыми не видно ни одной человеческой души и не чувствуется никакой органической жизни, навевают вселенскую тоску... Вам не страшно? Это, конечно, не сценарий фильма ужасов, но данное место у меня вызывает именно такие ощущения. Неприятные. Ну посудите сами: архитектор, выстроивший знаменитую арку, современный вариант Триумфальной и ей же посвященной, покончил жизнь самоубийством, когда в его проэкт внесли коррективы. Какой-то нервный он был, этот Отто. Теперь две арки - сестры близнецы, так и стоят друг напротив друга: одна старая и аристократичная, принимавшая великих императоров и обласканных славой победителей, а другая угловатая, но металлически прочная - воплощение утилитаристской современности... Что-то я закрутила больно умное... что ж, перейдем к более мягким метафорам. И поговорим о жизни ежедневной........
LA VIE QUOTIDIENNE / ПАРИЖСКИЕ БУДНИ
Grisaille parisienne, или вечный сезон дождей
У Парижа есть один существенный недостаток - это климат. Вы это не прочувствуете, если приедите на три дня - скажете "ах, в этот раз просто не повезло". Если на неделю - скажете "у меня явно наступила черная полоса в жизни, я здесь на семь дней - и все дождливые". Это становится по-настоящему ощутимым, проживите вы с месяц, с два, с год. Вы скажете себе, что что-то здесь не так: не может же быть такая длинная полоса невезения у нескольких миллионов человек!
Мы как-то привыкли жаловаться на Лондон, мол, одни дожди да туманы. Хо-хо! Куда там браться лондонским туманам до парижских дождей! Да они и рядом не стояли!
Дожди идут шесть месяцев в году, еще три месяца небо покрыто тучами, ну и оставшиеся три месяца его величество король-солнце являет нам, простым смертным, свой благородный лик. Когда идет дождь, город попадает под власть серости, которая похожа разлитое подсолнечное масло, проникающее во все щелки и трещинки: за серым небом серыми становятся дома, улицы, лица людей, кошки, собаки, скамейки, все, все, все... Зима - пора депрессии - снега никогда не бывает, крыши не белеют, на небе никогда не видно звезд, то ли от серых туч, то ли от загрязнения воздуха...город неинтересен, он - как серая мышь, скучная, банальная, никакая.... Жизнь не мила. Зато когда появляется солнце - с первыми же его лучами все преображается в мгновение ока, город не узнать! Он вдруг оживает, наливается красками, распахиваются окна, солнечные зайчики играют на стекле, ласкают цветы на изящных маленьких балкончиках, улицы оживляются, девушки улыбаются, деревья радостно колышат листвой, настроение повышается, душа поет! Тогда Париж - самый красивый город на земле!
Метро - это не роскошь, а средство передвижения
Парижскому метро уже стукнуло сто лет. Трудно представить жизнь города без этого чудного аксессуара. В метро проводится значительный отрезок жизни, даже более - это входит в особый стиль существования - "mИtro-boulot-dodo", что в переводе с парижского означает "метро-работа-баеньки". Когда весь мир отчаяно завидует парижанам черной завистью, грызет локти до костей и копит последние деньги, чтоб только хоть раз, хоть одним глазком взглянуть на этот божественный город, обласканный славой и воспетый поэтами, парижане проводят свою жизнь в метро и офисах и видят свое обиталище еще реже, чем все остальные, а летом мечтают свалить куда подальше на юг, к морю...
Очень часто метро - это едиственное место, где замученный, вечно на грани стресса, заработавшийся индивид может почитать детектив, газету и всякую интересную литературу.
Его ежедневно и ежечасно развлекают многочисленные обделенные судьбой типа "Мы не местные...", "Подайте что-нибудь на пропитание бывшему депутату госдумы...", "Же не манж па сис жур" или музыканты, все на одно лицо, и все как один исполняющие очень исковерканные, с трудом узнаваемые, песни Эдит Пиаф... из серии "Дэнги, дэнги, давай..." Как универсально и космополитично нищенство! Даже тексты их прошений очень мало отличаются от вариантов, которые вы услышите в киевском трамвае, московском метро или на Мадагаскаре!... Есть, конечно, и приятные исключения - талантливые гитаристы, проникновенные певцы и превосходные нищие ораторы, чьи пламенные речи прошибают слезу даже у ничего не понимающих американцев. Зато никогда не скучно...
В метро существует своя, особая субкультура. Его перроны и закоулки стали пристанищем для обездоленных и бомжей, а также бродячих, но организованных и утвержденных администрацией музыкантов, и другому народонаселению, куда входят торговцы фруктами...
А запах, запах! Его, как первую любовь, вам никогда не забыть! Это терпкий запах очень застарелой, застоявшейся мочи, который за столетье вьелся в стены, в потолки, в пол навечно, и никакими суперсильными дезифицирующими средствами его не вытравить. Этот запах бьет вас с разбегу в нос, как профессиональный боксер, как только вы выходите на перрон, преследует вас, куда бы вы не свернули. Летом, когда к этому вечноживому духу метро прибавляется жара, моментами кажется, что потеряешь сознание. В парижском метро душно и зимой, и летом. В первом случае вы варитесь в своих куртках, шубках и теплых свитерах, а во втором - вы обливаетесь семью потами в деловых костюмах, легких платьях и футболках. Каким местом думали инженеры, строя такое метро? Видимо, это знает только ветер.
Тут есть чем возгордится жителям Киева, Москвы и Харькова - да после парижского метро все там кажется как в королевских палатах, где царит приятная прохлада посреди знойного лета и нежное тепло в самую суровую зиму; где воздух свеж, полы чисты и блестящи, а со стен философски взирают на полпу скульптуры, изящная лепка... милиционеры зорко следят, чтоб ни один пьяный не опозорил своим недостойным поведением это священное место... А в Париже нет милиционеров! Какой ужас! У турникета нет крутых, плотно сбитых теток с взглядом кэгэбешника на страже порядка, готовых остановить собою танк. И работникам метро, сидящим в окошке глубоко наплевать с билетом вы проходите или залихватски перепрыгиваете через турникеты. Они знают, что рано или поздно вас заловят притаившиеся за углом контролеры. Вот они-то - цепкие ребята, так просто не отделаешься....
Целых 14 линий оплутали паутинной сетью каждый закрулок города, а некоторые станции представляют собой настоящий лабиринт Минотавра с очень узкими коридорами-тунелями, все в изгибах, поворотах, подъемах и спусках. Можно зайти на станцию ChБtelet и не вернуться, так и застрять среди двигающихся в броуновском движении прохожих.
Первая линия пересекает Париж с запада на восток и проходит через все достопримечательности -Дефанс, Триумфальную Арку, Елисейские поля, Конкорд, Лувр и т.д. Не нужно никакой карты или гида, достаточно проехаться по этой линии. 9-ая - самая длинная, совершенно бесконечная линия, что вьется змеей через весь город, соединяя буржуазные кварталы 16-того с рабоче-крестьяским Монтроем. Есть и истинно пролетарские линии - например, восьмая или еще лучше - четвертая. Именно на ней чаще всего происходят волнения, побои, нападения на машинистов, побрасывание подозрительных пакетов, сбои в работе, и тому подобные безобразия. Поезд спокойно покидает благополучный юг города, чтобы застрять на бандитском севере. Нет дня, чтобы там не возникло проблем. Очень часто приходится ждать, сидя в тунеле, пока исчерпается инцидент.
Однако удивляюсь поразительному спокойствию парижан перед ударами судьбы. Киевское метро после этого выглядит настоящим террариумом, где на тебя шипят, тебя толкают, давят, топчут, ни за что обругают, где агрессия бьет через край и по голове. Когда наблюдаешь телодвижения граждан, желающих втиснутся в туго набитый вагон, думаешь, что ты в обезьяннике в брачный сезон. На каждый станции ты выпадаешь, взъерошенный и злой, как кот, попавший в ведро с водой; в тебе просыпается дремавший доселе первобытный инстинкт. Ничего подобного в парижском метро не увидишь: в час-пик все предельно вежливы, пардон, извините, простите, улыбка, ну что вы, вы совсем не наступили мне на ногу, и вообще, это не моя нога... граждане прилично одеты и пахнут дорогой парфюмерией, а не тройным одеколоном изо рта, никто к тебе не прижимается непослушным пьяным телом, обдавая ядреным перегаром, никто не хамит и практически не нервничает. Вот был один показательный случай. Некоторые линии раздваиваются и задача пассажира прежде, чем войти, удостовериться, в том ли направлении идет поезд. Но как-то раз на развилке машинист замечтался, или это замечтались стрелочники, но поезд повернул не туда, куда требовалось. Заметим, это было около девяти утра, когда все опаздывают на работу, где всех ждут злостные начальники. Рассыпавшись в тысяче извинениях минут на пятнадцать, машинист объявил, что придется выйти, пересесть на другой поезд, вернуться на одну станцию и сесть на уже и так битком набитый поезд, но идущий, туда, куда надо. Я ожидала возмущений, криков, обмороков беременных женщин, пожеланий дать в морду машинисту, чтоб меньше мечтал, сожалений о потерянном времени... Меня ждало большое разочарование. Пассажиры молча закрыли книги и газеты, вышли и флегматично поплыли корридорами на другую платформу, не издав ни звука. На станции пересадки никто не выламывал двери, кто не влез - остались спокойно ждать.... Где это такое видано? Ни тебе экспресии, ни тебе яркого зрелища.... Перевелись гордые гасконские парни...
А вот 14-ая (самая последняя линия) является образцово-показательной. Французы ею безумно гордятся. Пытались даже кому-то всунуть патент на ее воспроизведение. Еще бы - ведь в вагоне нет машиниста, там, где он обычно находится, зияет чернотой окно, из которого виден бесконечный темный тунель. Зрелище, достойное посещения. Поезд полностью автоматизированный и управляется на расстоянии. Станции в ультрасовременном стиле сверкают чистотой.
Так что приятного путешествия!!!!!
Кое-что из жизни собак
Бесспорно, в Париже собаки имеют больше прав, чем люди.
Мой первый шок во Франции, первый незадачливый опыт как раз связан с этим непоколебимым фактом. Я люблю смотреть в небо. То, что происходит на земле, под ногами, редко удостаивается моего благосклонного внимания. И моим друзьям приходилось ежеминутно спасать меня от опасности в прямом смысле "вляпаться в дерьмо". Однажды я наблюдала следующую картину. По малолюдной улице шли две дамы с собачкой. Псина была махонькая, на тонюсеньких дрожащих лапках, и все тельце ее при ходьбе содрогалось то ли от холода, то ли от страха, то ли от рождения она такая... Ушки, как крылья бабочки, больше, чем само туловище, а глаза такие огромные, смотрят умоляюще на этой жестокий мир. Дамы ведут это существо на поводочке, о чем-то оживленно переговариваясь. Вдруг этому небесному созданию захотелось справить большую нужду, оно остановилось посреди улицы. Тоже сделали и дамы. В течении не знаю скольких минут они озабоченно смотрели, обступив с двух сторон, как изо всех сил тужится это несчастное животное. Прямо событие века! Как рождение первенца у престарелых родителей! Тявка сделала свое дело, и дамы пошли дальше. А по среди тротуара, на радость прохожим, так и осталась лежать аккуратненькая, красивенькая какашечка! Ну что ты будешь делать! Французы - не англичане, которые бегают по городу за своей собакой с совочком и пакетиком, дабы не отходя от кассы собрать отходы производства. Да не из любви к братьям нашим меньшим, а из-за грозящего за безобразие такое штрафа. Но французы еще когда-нибудь поплатяться на свою безалаберность, а за одно и за нелюбовь к англичанам.
Если, например, в Париже будет забастовка уборщиков улиц (а этот город живет в постоянной опасности!), то через неделю мы все увязнем как в болоте в собачьем дерьме! Погибнем, как Попмеи, заживо погребенные. Кто не испытал этого потрясающего чувства, когда твоя нога "случайно" опускается на нечто мягкое и скользкое темно-коричнегого цвета, после чего лицо твое невольно искривляется в невозможной гримасе и ты пытаешься эту массу размазать, оставляя по всей дороге длинный какашкин след... Эта реалия парижской жизни даже стала предметом рекламы газеты "Парижанин". Кроме шуток. Из песни слов не выкинешь.
По принципу справедливости, надо дать слово обвиняемым. Что делать бедным животным, если в Париже днем с огнем не сыщешь приличного кустика, а уж о дереве, под которым можно с чистой совестью сделать свое дело, и мечтать не приходится! Вы можете часами шагать по бесконечным бульварам в поисках благодатной тени и вы сами поймете, что старая и заезженная метафора "каменные джунгли" как нельзя более уместна.
Люди также страдают от отсутствия, или будет точнее, недостаточного присутствия очень важной детали в убранстве города - общественных туалетов. Об этом никак нельзя умолчать. Ибо каждый турист или просто гуляющий знает, что рано или поздно приспичит, и тогда все красоты пейзажа вмиг померкнут, и ничто не устоит перед первозданным зовом организма. Природа всегда берет свое. Я не знаю, о чем думает мэр самого первого по посещаемости города мира, наверное, любуется Сеной с окон Отель де Виль. Подозреваю, что за этим стоит заговор держателей парижских ресторанов с целью содрать с наивных барашков как можно больше денег. Ибо рано или поздно, а вы-таки сдадитесь на милость победителей и зайдете в какой-нибудь симпатичный ресторанчик, где вам кровожадно улыбнется по-парижски приветливый официант в белом фартушке.
Номер с Макдональдсом, очень популярный в восточноевропейских странах, уже почти никогда не проходит. Здесь давно просекли, как оградить себя от злостных туалетоискателей: купи чего-нибудь, получи чек с кодом - и вперед!
А на счет чистоплотности и Помпеев, то это не просто метафора - это сермяжная правда жизни. Первый месяц моего пребывания во французской столице совпал с забастовкой уборщиков метро. Уже на второй день стали заметными устрашающие последствия этого события. Сначала в углах, а потом и просто повсюду на полу стал скапливаться разнообразный разнокалиберный мусор. Подбор был, как шелка в шикарном магазине. Тут тебе и пустые, изуродованные безжалостной рукой жестянки из-под пива, колы, минут-мейда, спрайта, сока или еще чего-то, бумажки разной расцветки и плотности, пылинки, окурки, огрызки, объедки, обмотки - просто восточный базар! Надо видеть, как с иголочки одетые мужчины, явно счастливые сотрудники престижных банков, деликатно переступали, приподняв брючину дорогого костюма, через мусорные груды. Как модно одетые дамы, слегка брезгливо лавировали, как в море корабли. Как молодые люди, по большей части в безалаберном, но тоже по последней молодежной моде, прикиде, спокойно проходили мимо. Но вот что меня особенно шокировало, так это отсутствие возмущения у прохожих, как будто так и надо! То ли они были солидарны с уборщиками в их неравной борьбе с начальством за права рабочего класса, то ли они признавали право каждой бумажки на свое место на общественном полу (не забывайте, Франция - родина Декларации прав человека, о чем французы неустанно декларируют на каждом углу), но их никак не смущала сложившаяся ситуация... Может быть, я чего-то не понимаю?
Забастовки, или французский национальный спорт
Французы обожают бастовать. Этому занятию безудежно предаются почти все слои населения всех возростов и полов. Но, как правило, тема очередной забастовки задается по профессиональному признаку. Бастуют учителя, врачи, рабочие, таксисты и жандармы (а кто в это время охраняет республику спрашивается?), бастуют акушерки и железнодорожники, регулярно, раз в год (редко, но метко), устраивают забастовку дальнобойщики, парализуя дороги всей страны. Все это придает особую пикантность спокойному бюргерскому существованию французов. Чаще всего бастует общественный траспорт - метро, реже автобусы. Нет дня, чтобы не бастовала какая-то линия. И это уже как-то приелось, народу нужны яркие зрелища! Сильные чувства! А когда вы вечно толпитесь в ожидании поезда, а он не приходит, это как-то неоригинально... Вот однажды пассажирам осточертело и они.... объявили забастовку железнодорожникам... отказались платить.
Весь фикус-пикус в том, что французы потрясающе солидарны. Если бастует один - это делает вся профессия. В этом вся ударная сила - всех не уволишь, не накажешь и в кутузку не посадишь! Учись, студент!
Кстати о студентах. Я была страшно разочарована, когда узнала, что стало поводом для революции 68 года, которая серьезно поколебала буржуазные устои не только французского, но они всего западного общества, заставила носить мини юбки, ввела в обиход свободную любовь и т.д и т.п. Я ожидала услышать о какой-то благородной причине, о повелении свыше, о второй Жанне Д'Арк. А тут просто- напросто студенты взбунтовались, так как им было запрещено ходить в женское общежитие, это ведь нарушение прав человека - запрет спать со студентками в их же общежитии! Студент должен и имеет право на личную жизнь! И тут такое началось!....
В моем пост-советском сознании забастовка всегда ассоциировалась с последней степенью отчаяния и черной безнадегой - ведь наши люди выходят на улицу, когда им уже нечего терять. Во Франции - это праздник души, это смех, это песни, это хождение с траспарантами, держась за ручки ... Забыты давно благородные порывы, травой поросли и припали пылью. Просят всегда одно и то же - больше денег или еще больше денег, даже скучно как-то... Продолжая славные традиции Великой французской революции, забастовка стала самым распространенным видом волеизъявления народа, а также новым видом спорта.
Это можно считать в какой-то мере коллективным развлечением. Например, когда бастовали конвоиры, которые развозят деньги в банки, вся страна обхахатывалась: в банкоматах не было денег, приходилось гонять по всему городу в поисках места, где можно их найти, а там уже собиралась длинная очередь. В советские времена мы развлекались в очереди за колбасой - кто первый добежит и раньше ухватит, тот и выиграл! А здесь истинный капитализм - очередь за деньгами... В магазине за хлеб и спички платили карточкой VISA...
А когда бастовал весь общественный траспорт разом, все до последнего автобуса, вот был цирк! Улицы очень быстро наполнились машинами (какой же парижанин да без авто!), образовались по всюду кошмарные пробки (ни один уважающий себя парижанин не соблюдает правила дорожного движения, все знают - они придуманы для лохов, и какой же парижанин не находится в постоянной спешке?). И вот, к средине дня в городе остановилось всякое движение. Ни одна машина не могда проехать, метро было закрыто, а те редкие автобусы, что были в рейсе, безнадежно застряли в массе гудящих машин. Пришлось, как в средние века, передвигаться на своих двоих. Я, например, дошла до своего офиса за полтора часа. Зато сколько эмоций, сколько острых ощущений! Коллективный психоз, оказывается, прекрасно отвлекает от мелких, собственнических проблем, успешно лечит от черных депрессий и серого уныния. Вывод: если вам плохо - объявляйте забастовку и зовите на поддержку всех друзей!
Парковка, или национальный парижский спорт
Часть перавая. "Эй, прохожий, проходи, эх, пока не получил!"
Проезжая часть в Париже - это настоящий бардак. Все куда-то спешат, как на собственную свадьбу, все нетерпеливы и нервны, какая-то непонятная гордость не позволяет водителям уступить дорогу собрату. Расстояние между двумя светофорами, сколько-нибудь малое, для многих превращается в отрезок автопробега Формула 1. Водители едут на красный, то же делают и прохожие. Все происходит, как в том анекдоте про джигита, который останавливается на зеленый свет, боясь столкнуться с таким же лихим джигитом. "Пешеход всегда прав. Пока жив". Гласит народная парижская мудрость. Временами у меня закрадывается мстительная мысль: вот бы напустить сюда наших ментов, да с их передвижными знаками, да с их ехидным характером роботяг с большой дороги, с их виртуозностью найти к чему придраться, что и святой станет падшим ангелом, да с астрономическими штрафами... вот какая я кровожадная... Но когда смотришь сводку новостей и душераздирающую статистику смертей на дорогах, мороз идет по коже. Думаю, французы целовали бы ноги тому, кто навел бы порядок и дисциплину в этом хаосе. Но где найти Геракла на эти авгиевы конюшни?
Кто не ездил, тот не поймет. Или возьмем площадь Этуаль. Она заказана всякого рода новичкам. По какому-то странному повелению судьбы обычные правила дорожного движения там не могут быть применены, приоритет установить невозможно. Это настоящие джунгли. Водители машин со знаком А
(то бишь обладатели прав менее двух лет), автоматически становятся камикадзе. Новичков почему-то не любят и всячески отравляют им жизнь. По кругу идет инфернальное движение и надо быть мужественным, чтобы подрезать кому-то дорогу и выскочить на нужную улицу.
Может вы мне не верите? Хорошо, расскажу про эксперимент, проведенный журналистами одного телевизионного канала на дорогах Парижа, а так же в провинции. Для наглядного сравнения. Милая дамочка на красивой машине останавливается перед светофором на одной из узких парижских улиц с односторонним движением, тем самым полностью загораживая ее для машин, следующих сзади. Легкомысленная барышня делает вид, что не замечает длинную вереницу машин. Она достает мобильный телефон и начинает болтать о какой-то ерунде. Идут секунды, минуты... лица водителей начинает резко багроветь, воздух электрезуется так, что кажется его квадратный метр заменил бы целую электростанцию. Прошло максимум минуты две-три, и водителей прорвало, как гиганскую плотину. Они повыскакивали из машин и стали в очень экспрессивной манере обкладывать неосмотрительную дамочку таким трехэтажным французким матом, что пришлось закрывать уши детям, смотревшим передачу. Они размахивали руками, желали ей всех благ и всем ее родственникам по десятого колена, а один мотоциклист подбежал к ней и чуть не ударил по голове своей каской... варвар! Вот тебе и эксперимент с риском для жизни... Вот тебе и облагороженные цивилизацией парижане. Изнеженные тонкой культурой...
А что же произошло в провинции? Эта же дамочка, на той же машине забарикадировала собой улицу. Проходит минута, другая, третья... птички летают, ветер колышет листочки на деревьях...ничего не происходит. Дамочка с телефоном заволновалась, что заваливается эксперимент, приняла еще более расслабленную позу. Наконец, по прошествии нескольких долгих минут, к ней подходит водитель и тихим голосом с максимальной вежливостью интересуется, как долго будет длиться разговор. "Понимаете, нам бы вот ехать надо. Я-то ладно, но за мной тоже люди ждут"... И переминается с ноги на ногу. Дамочка делает вид понаглее, чтоб спровоцировать его - ну что за чмо ей попалось, у него что, вода вместо крови? Зрители уснут перед своими телевизорами!
Вот истинная правда о французких водителях.
Часть вторая. Собственно, о парковке.
Если честно, то я не понимаю, зачем человеку, проживающему непосредственно в Париже, нужна машина. Этот город перекопан, пронизан и перерыт линиями метро, как благодатная почва дождевыми червями. Остановки - каждые двадцать метров, вы можете добраться в кратчайшие сроки в любую интересующую вас точку. Зачем в таком случае садиться в машину, торчать в пробках, нервничать и кричать на олухов, которые прогавили первые миллисекунды зеленого света и не нажали на газ. Потом долго блуждать улицами с односторонним движением, судорожно пытаясь понять, как же отсюдова выехать. Добравшись, наконец, до места назначения, продолжать долго наматывать круги и километры в поисках места для парковки. Найдя ее после полной и небезповоротной потери всякой надежды, потом полчаса идти пешком до места назначения. Полтора часа с момента выхода из дому. Что соответствует двадцати минутам, если бы вы сели на метро.
Если процесс парковки происходит вечером на пустынной улице, это еще можно пережить. Но если вы, средь бела-бела дня пытаетесь это делать, готовьтесь к тому, что это будет скорей всего под злорадный визг клаксонов. Длинных широких машин, гордость своих хозяев, какие можно видеть в американских фильмах, вы в Париже не увидете. Они вымерли как динозавры, и были вытеснены очень маленькими, но практичными мини, смартами и прочими зверюгами. Ибо места для парковки вседа недостаточно. Как говорится, сколько волка не корми... Частенько бывает, что нужно слегка подтолкнуть переднюю, а затем и заднюю машину, впрямом смысле вклиниться, не думая о том, как потом будешь выезжать. Если этот деликатный процесс длится больше 30 секунд, вы услышите божественную музыку клаксонов. Парижские водители самые нервные, самые горластые и самые безжалостные ко всякого рода ошибкам в вождении во всей Франции.
QUARTIERS / ВЕРЕНИЦА КВАРТАЛОВ
Le Marais, или странности судьбы
Лю Марэ по какому-то загадочному стечению обстаятельств является знаменитым еврейским кварталом и одновременно кварталом геев и лесбиянок. Это квартал частных резиденций аристократов восемнадцатого века и место жительства великих людей мира сего: Гюго и Пикассо, например. От его улиц веет изысканностью и колоритом скрещения на первый взгляд несовместимых культурных слоев. Здесь соседствуют синагога, черные шляпы и пейсики, фелафель и восточные сладости с барами под сенью радужного многоцветного стяга - символа голубых. Вот уж неисповедимы пути Господни! Книжные магазины, где вы можете найти литературу по истории евреев, об их культуре, языке и обычаях, - это настоящие оазисы в царстве чопорного католицизма. В магазинчиках кондитерских изделий и мясных вас ждет масса гастрономических открытий. Мною была найдена ватрушка, которая совсем не похожа на нашу привычную и всеми любимую пухленькую ватрушку с творогом и изюмом. Какая-то самозванка, похожая скорее на большой круглый пирог, выдается здесь за нашу благородную восточнославянскую ватрушку. Неподобство! Но все же предложенный выбор сладостей усмирит любой праведный гнев.
...И это находится в двух шагах от книжного магазина "Les mots Ю la bouche", в котором вы найдете все о субкультуре геев и лесбиянок, об их эстетике; высокохудожественные фотографии и издания феминистской и вообщем "женской" литературы, которые редко появляются на полках других магазинов, более приверженных условностям. Рекомендую - очень познавательная экскурсия. А главное - это царящий там дух толерантности и широта взглядов: никто силою предрассудков не исключен из общества людей, которое и богато своей пестротой и разнообразием способов самовыражения.
Блуждая по лабиринту улиц среди чайных салонов и старых питейных заведений, вы непременно наткнетесь на маленькие, но ульта-модные бутики - рассадники последних веяний в области декора, одежды, обуви, акссесуаров. Это, как правило, большое испытание для нервов и кошелька: купить хочется все, вплоть до шнурков для ботинок, такое оно все славное, красивое, дорогое, странное, яркое, а главное, дает вам почувствовать ваше причастие к парижским модникам. Кошелек либо оставьте дома, тогда вы всего лишь переживете танталовы муки в легкой или тяжелой форме, в зависимости от темперамента, но зато сохраните деньги. Либо возьмите с собой много-много денег и транжирьте их, транжирьте, транжирьте....
Я не могу умолчать о терзаниях, которые поджидают неосторожного гуляющего, давшего себя заманить чарам "Две тысячи и одной ночи". Это загадочный магазинчик, что подступно расположился в глубине очаровательного дворика. Все восточные сказки наяву: неисчесляемые подушки с кисточками, кровати с балдахином, приглушенный свет или красные лампы - навевают мысль о сералях и гаремах, где журчат фонтаны и поют птички... Там продаются чайнички с загнутыми носиками, как у лампы Алладина, большие и пузатенькие или маленькие и изящные; тоненькие стаканчики-стопочки для мятного чая, тарелки, гнутые столовые приборы, синие, золотисные полумесяцы и звезды для украшения вашей обители, лампы, дающие приятный матовый свет, и еще множества разных вещей, от которых только разбегаются глаза...
Так что Лю Марэ - это очень славный район. В нем днем и ночью жизнь бьет ключем, он - пристанище неформальной и маргинальной культуры, он символ того, что можно совместить несовместимое, что с виду чужеродные элементы могут жить в мире и согласии. Make love, not war!
16 arrondissement, или Буржуйская обитель
Шестнадцатый квартал занимает добрый кусок юго-запада Парижа.
Он неотъемлемо связан с темой буржуазности, так как нет квартала более буржуазного, чем шестнадцатый. Еще его можно назвать бабушкиным кварталом, так как большинству его обитателей перевалило за шестьдесят.(Поправочка: безусловно, там имеются представители других возрастных групп, но они как-то вяло даяют о сеье знать). Именно пенсионеры задают тон в этой местности, а как известно, народ этот по натуре своей ультраконсервативный, вне зависимости от национальности и материального достатка. Здесь всегда царит мертвая тишина, никогда не слышно музыки, и нет веселой молодежи, и только чопорные бабушки выгуливают своих собачек, одетых в клетчатые, в шотладском стиле, телогреечки. Бабушки проводят полдня в парикмахерских и всегда имеют идеальную прическу. В этом районе все предусмотрено для людей "третьего" возраста (troisiХme Бge), все сделано в их вкусе. Буржуазность же проявляется не только в стиле, но и в цене. В шикарных домах - шикарные квартиры, с неизменно богатой обстановкой, которая хорошо просматривается чрез огромные, ничем неприкрытые от посторонних глаз окна. Своего рода экзибиционизм, мол, вы там внизу, шагайте и молча завидуйте... Такие жилища могут себе позволить только люди в возрасте, достаточно скопившие за свою долгую жизнь, а также, как ни странно, богатые американские и европейские профессора.
Это не просто квартал - это стиль жизни и образ мыслей, это политические убеждения и линии поведения. Надо заметить, что несмотря на все революционное прошлое, французское общество до сих пор является обществом кастовым, где переход из одной социальной категории в другую - это долгий и тернистый путь. Люди, принадлежащие к "высшим слоям" сознательно или несознательно проводят черту между собой и всеми остальными, и это чувствуется в их взгляде и жестах. В особенности этот кливаж ощущается в Париже, и тем более в столице буржуазности - шестнадцатом квартале. Старые дома (в смысле, фешенебельные, построенные еще давно) есть прямым отражением, как бы архитектурным воплощением неравенства людей. В самое сердце меня поразил следующий факт. Когда входишь в такой дом (если знаешь код, конечно!), где двери украшены завитушками, на полу ни пылинки, на стенах - огромные зеркала, и будучи внимательным наблюдателем, обнаруживаешь существование двух лестниц. Лестница для "белых" людей и лестница для прислуги. Бывшей прислуги, естественно. Лестница для приличных людей - с белыми каменными ступеньками, устлана красивым красным ковром, прекрасно освещена и блистает чистотой. Лестница для прислуги же менее заметна, находится сбоку, она - очень узкая, пыльная, темная, с деревянными скрипучими ступеньками. Надо сказать, что во всех подобных домах квартиры приличных людей находились на шести этажах, а последний этаж, тот, что под крышей, отводился боннам (т.е. прислуге). Там находились, и до сих пор находятся, маленькие комнатушки шести-девяти метров квадратных с весьма бедной обстановкой (что же туда влезет, кроме кровати и тумбочки?!). Боннам не полагалась ванная или даже душ. Ванная - это привилегия богатых. К боннам нельзя было дойти по центральной лестнице, по ней вы попадаете исключительно к приличным людям. Бонны же проникали в квартиры, где они работали, через задние двери, спускаясь по своей отдельной лестнице.
Конечно, в начале двадцать первого века бонны больше не живут на последнем этаже под крышей. Так теперь живут только студенты. Только эта категория населения способна вынести подобные условия жизни. Это даже считается очень романтичным, и входит на всю оставшуюся жизнь в нашу память, как наилучшие воспоминания, когда мы молоды, бедны и безшабашны. Нельзя претендовать на гордое звание настоящего студента в Париже, если ты не прошел боевого крещения комнатами для бонн...
Все это, конечно, очень замечательно для будущих мемуаров, я так бы и считала его пьянящей романтикой, не приключись со мной одного, с виду незначительного случая. Как-то пришлось искать новую квартиру. Поиск жилья - это вообще отдельная эпопея, достойная быть описаной не на одной сотне страниц, но я попытаюсь быть краткой.
Так вот. Нашлось как-то интересное объявление: комната бонны, как и полагается на седьмом этаже без лифта, в шикарном доме, в самом что ни на есть буржуйском районе. Хозяйка - развеселая подвижная дама лет так шестьдесяти с лишком, с аристократической фамилией, на что указывала приставка "де". Она вела непринужденный разговор, всем своим видом показывая, что она человек широких взглядов, демократична и без предрассудков. Предлагала бабушка чудесную комнатушку, абсолютно пустую, как голый король. В ней действительно совсем ничего не было, кроме большого окна и затрапезного умывальника, который давным-давно просил ремонта, да и стены, и пол, и двери - все в один голос умоляло о том же. Бабушка по-свойски уселась на пыльный пол, и мы начали переговоры о заключении контракта. Все говорило об их положительном ходе, хотя дама оценила свою недвижимость довольно на нескромную сумму...
Но не это тема нашего повествования. Когда мы были в вестибюле дома, вторая входная дверь была закрыта - мы ждали ее супруга с ключами. Казалось, между нами с первых слов воцарилась легкость в понимании... Супруг открывает дверь, и я несознательно делаю попытку вступить на красную парадную лестницу... На мгновение бабушку всю передернуло, и она порывисто воскликнула: "Вам не туда!!!!!" . Мне, оказывается, надо было на лестницу, где до сих пор написано "service", то бишь для прислуги! Я оторопела - в бабушке, такой приветливой и демократичной, взыграла барская кровь! Ведь дело не в том, что она сказала (ведь это была правда), а как! Мы люди гордые, и такие мелочи не укрываются от нашего взора и слуха. Меня настолько это поразило, что аж руки зачесались устроить вторую французскую революцию. И это происходит сплошь и рядом в стране, которая на весь мир провозгласила свободу, равество и братство еще в 1789 году! Список подобных примеров просто бесконечен...
И мы еще не говорили о политике... и пока не будем говорить... в каждом обществе существует своя элита со своими нравами, своим лангажем и правилами поведения. Желаю большой удачи тому, кто решится изучать французскую буржуазию с близкого расстояния!
Пигаль, или блеск и нищета куртизанок
Что за щемящее чувство возникало при мысли об этом таинственном месте!
Воображение рисовало манящий дух порочности, куртизанок, взирающих с картин Тулуз-Лотрека, Мулен Руж, как символ буржуазной распущенности и сладострастия... Романы начала века писали о многоцветной публике: в калейдоскопе смешались бедные художники, неудавшиеся артисты, парижский бомонд... бессонные пьяные ночи, вечные пирушки, звон бокалов, кокаиновый туман, хохот кокоток, сидящих на коленях у плешивых промышленных магнатов, сладкий декаданс, преуспевающие альфонсы и потрепанные донжуаны... такой блестящий и запретный мир...
Со всем этим сумбуром в голове и сосущим ощущением под ложечкой мы впервые отправляемся в этот квартал... И понимаем, что нас где-то как-то обманули. Какой упадок! Какая жестокая ирония судьбы!... Время некрасиво обошлось с Пигаль: нам на обозрение достались облезлые стены крашеных черной краской секс-шопов, потухшие неоновые буквы, туристы и днем, и ночью вываливают пачками из своих автобусов, которые своими габаритами занимают пол-бульвара, грязноватые магазинчики, где продаются сувениры - типичный китч для туристов, и много всякого цветастого тряпья... И ни осталось ничего запретного, шарм весь выветрился, слава Пигали померкла, а сексуальная революция поставила на ней последний крест...
Однако к полуночи квартал оживает, проститутки со слегка помятыми лицами выходят на наблюдательные пункты, трансвеститы тщательно накладывают макияж и примеряют воздушные платья, вышибалы расправляют плечи, зазывалы пристраиваются у дверей клубов и заманивают прохожих на гарячие шоу, где-то в баре звучит саксофон и начинается джазовый концерт, завсегдатаи пьют пиво, пускают клубы сигаретного дыма в лица друг друга, по углам молодые люди кучкуются с девушками, в соседнем баре во все горло поют караоке, жизнь бьет ключем...
Утром Пигаль гасит свои огни, смежает уставшие веки и засыпает... Стоит сказать пару слов об одной интересной части декора - Музее эротики высотою в семь этажей. Это место не для ханжей. Это для людей любопытствующих, ибо прогулка по этим семи этажам, где собраны предметы на известную тему со всего мира, очень и очень познавательна. Оказывается, во все времена в каждой культуре, даже в самых глубоких джунглях, на самых высоких горах и в самых глухих местах существовала развитая наука любви. Секса не было только в СССР...
В музее, кроме прочих ценных экспонатов, собраны порнофильмы тридцатых годов, вызывающие одновременно смех и легкое покраснение на щеках. Выставлена настоящая русская икона-карикатура, поведующая нам о плотских утехах русского духовенства, уж не знаю, какого точно века. Ох и фантазия у них была - перехватило бы дух у самых матерых создателей современных порно...
И все ж былая слава Пигали не перестает волновать сердца, Мулен Руж принимает в свое лоно толпы туристов, писатели и художники еще кой-где селятся на склонах Монмартра, жизнь продолжается....
Барбес
На территории города Парижа нет гетто, а только плавные переходы из одного состояния в другое. Вы не сразу поймете, что находитесь в китайском квартале, и только превышающие норму количество азиатских ресторанов и вывески с иероглифами запустят сомнения в вашу душу, и вы спросите себя "а где это- я ?"
Если хотите совершить безболезненное межпланетное путешествие - отправляйтесь на Барбес. Османовский Париж с его буржуазными шестиэтажными домами и балкончиками с цветочками о-очень медленно тает, с каждым шагом, что приближает вас к Барбесу, цвет лица прохожих начинает темнеть, на стенах появляются яркие афиши, в парихмахерских сидят все более чернокожие барышни, ланшафт меняется... По субботам под мостом, где проходит метро, располагается настоящий восточный рынок, где цены поражают своей дешевизной. Попадая туда, вы понимаете, что находитесь уже далеко не в Париже, и не во Франции, и даже не в Европе, на где-то в Северной Африке, в странах Магриба, по ту сторону Средиземного моря.
Вы вольетесь в плотный пестрый людской поток, услышите речи за языках всех народов мира, но чаще арабский и славянские языки, застрянете в "пробках", потолкаетесь, поерошитесь. Будьте готовы к тому, что вам проедут по ногам тележкой (в нашем киевском фольклоре - "кравчучкой") и дружественно стукнут локтем. Не надо обижаться! Публика действительно очень колоритная. Как и полагается на настоящем восточном рынке, продавцы, в основном арабского происхождения, кричат, надрывая глотку, расхваливая свой товар, всовывают вам в руку виноградинку, клубничку - берите, пробуйте, куда вы уходите! Покупайте! Дедушки в тюбетейках, как из восточных сказок, продают петрушку, свежую мяту, кориандр и прочие растения, мелькают разноцветные пряности, многочисленные баночки меда, с какими-то очень чудодейтсвенными свойствами, десятки видов маслин с разнообразной начинкой...
Однако, как у всего на свете, у этого изобилия есть своя оборотная сторона луны. Если очень дешево - значит не всегда качественно, таков непреклонный экономический закон. По неопытности вы можете с успехом купить абсолютно несъедобные манго, насквозь прогнившие авокадо, каменные ананасы, клубнику, которая имеет вкус снега (впрочем, во Франции я еще ни разу не встречала клубнику, сахарней нашей, пусть и появляющейся раз в год!). В погоне за изобилием и за старанием ответить на малейшее желание потребителя здесь научились добывать все фрукты и овощи круглый год, при этом забыли, что такое настоящий вкус! Зато в окрестностях можно набрести на индийские супермаркеты, где продаются загадочные продукты, никогда доселе невиданные, экзотические фрукты и овощи, о вкусе которых невозможно даже предположить, напитки, баночки, скляночки, о содержании которых ни за что не догадаться... Зато начинаешь понимать, как все-таки разнообразна и богата человеческая культура, и жизни не хватит, чтобы все увидеть и изучить... проникаешься уважением к носителям этих несметных богатств...
В выходные дни на Барбесе жизнь бьет ключем и переливает через края.... Улицы превращаются в настоящий улей, где разноцветные пчелы жжужжат, гудят, и многоликое людское племя сливается в приятной копошне перед бесчисленными магазинчиками-лавками, где продается всякая всячина. Там же находятся и Тати - король всех дешевых магазинов. Он до безобразия разросся, как удачливый купец, что раздался вверх и вширь, внушая почтение простым гражданам своей внушительной фигурой. Тати -это в какой-то мере утешение для бедных, ибо там каждый найдет для себя и одежду, и всю утварь для дома, и парфумы, и белье... и пусть богатые топают просаживать свои денежки в дорогие бутики! Вообщем, нет униженных и оскорбленных, каждому по возможностям.
Так что на выходные там не заскучаешь... когда кажется, что весь остальной Париж застыл в субботне-воскресной дремоте, нет места, оживленней Барбеса.
TOUT ET RIEN / ОБО ВСЕМ И НИ О ЧЕМ
La femme franГaise
Красивы ли француженки? На этот традиционный вопрос есть два самых распространенных ответа. Если вы выросли на романах Дюма и французких фильмах шестидесятых годов, то вы ответите, что француженки - самые очаровательные женщины в мире, а уж по сексуальному опыту нет им равных! Всегда вспоминается анекдот, в котором встречаются две француженки и одна другую спрашивает: " Милочка, а как ты провела Новый Год?" - "Как всегда - в постели" - "И много было народу?"...
Однако те, кто пробыл хотя бы три дня в Париже, скажут: "Фи, просто серые мыши... правда, очень ухоженные". Однако, я бы сказала, что правда находится где-то посредине.
В первые месяцы прибывания на священной французской земле в глаза бросилась одна очень загадочная закономерность. По нормальной логике молоденькие девушки должны выглядеть лучше, чем их маман, вроде бы как люди с возрастом стареют и дурнеют... Однако действительность опровергает эту очевидную истину.
Типичная парижанка
Вы хотите быть похожей на самую типичную молодую парижанку? Нет ничего проще!
Сначало неплохо бы стать невысокой хрупкой брюнеткой. Чем хрупче и мельче вы, тем лучше и естественней это будет смотреться. Если вы типа "есть женщины в русских селеньях", что "коня на скаку остановит", тогда, конечно, закамуфлироваться под истинную парижанку будет несколько сложнее, однако нет предела совершенству! Поморите себя как следует голодом, закалите свой характер в борьбе за вечно плоский живот, насмотритесь до остервенения на фотографии моделей в самых знаменитых женских журналах (не менее получаса в день), возможно, это приблизит вас к мечте... а может и нет... по этому поводу вспоминаю очень красноречивую рекламу воды Taillefine (в переводе "стройный силуэт", "тонкая талия"). На экране вы видете очень расстроенного молодого человека, который отчаянно пытается найти в комнате свою девушку и никак не может понять, куда она запропостилась... бедняга видит только покачивающийся торшер (диаметр 3 см), за которым прячется несносная девченка... идея ясна? Тогда вперед!
После того, как вы стали хрупкой брюнеткой, оденьте приталеную рубашку с большим стоячим воротником, цвет подберите по сезону - модель же практически неизменна, разве что с некоторыми вариациями..., прибавьте черные брюки, туфли на низком каблуке или вообще без оного. Основные цвета - белый, черный и все оттенки серого. При виде такой богатой цветовой гаммы, особенно в осеннюю пору, люди, впервые прибывшие в Париж и вправду решают, что местные женщины похожи на дорого одетых, ухоженных мышей. Самое страшное, что эта мода весьма заразна...
К данному наряду необходимо прибавить такой аксессуар, как пачку Malboro Light. Француженки курят много, к тому же теша себя иллюзией, что покупая легкие сигареты, они якобы меньше вредят своему здоровью... Если вы добрая и нежная, любите ждать дома мужа или любимого, преданно смотреть ему в глаза, готовить борщи, гладить рубашки, терпеть его долгие отсутствия по вечерам и жестокие похмелья по утрам, вы все еще способны умиляться при виде его небритой физиономии, любить его, прощать и жалеть...
...тогда вам придется срочно пройти ускоренный курс по феминизму, разучиться готовить, купить стиральную машину, нанять домработницу, покупать замороженные полуфабрикаты, полечиться шопинг-терапией, два раза в неделю как минимум, выгнать этого алкоголика и тунеядца в три шеи, завести любовника, долго капризничать, при первом непослушании хлопнуть дверью, потом долго жаловаться подружкам, что нет на свете достойных мужчин, сделать карьеру, не вылезать из офиса, оставить собственных детей на няню, стать очень независимой, отшивать всех, кто пристает на улице с предложениями познакомиться, отшивать всех в барах, на выставках, и других людных местах, снова долго жаловаться подругам на кошмарное одиночество и вечный стресс, сходить в институт красоты, потом шопинг, потом к парихмахеру, потом, потом, потом... вот вообщем-то и все, что нужно знать, чтобы приобрести некоторые черты характера и внешности типичной современной парижанки...
****
Все помешаны на проблеме веса. Масла в огонь подливают бесчисленные женские и неженские журналы, от фотографий прекрасных супер-худых на грани умирания манекенщиц не деться никуда, они проникают во все щели, во все сферы жизни, ими обклеены все стены метро, о них кричит телевизор, ими забиты все рекламные ролики (а их на французском телевидении бесконечное множество)... в магазине на вас обрушивается настоящее цунами - на каждом продукте этикеточка, которая вам дотошно сообщает, сколько там напичкано каллорий, как там мало жира, какой это легкий продукт, везде вам напоминают о вашем весе, как будто это самая важная мысль во всем вашем существовании на этой земле. Как будто если вы весите на три килограмма больше, чем непонятно кем устновленная "норма", ваша жизнь теряет всякий смысл. Покупайте веревку и мыло - вы урод хуже Квазимодо. Слежение за весом - это непрекращающеяся коллективная паранойя, это навязчивая идея, это наступающая со всех углов анорексия или булимия, это погоня за призраками, а реклама продолжает прочищать вам мозги, каждое утро заставляет миллионы женщин пристально вглядываться в зеркало - и можете быть уверенны - вы будете всегда недовольны своим телом, и вы идете в офис с плохим настроением, потому что через голубой экран общество требует от вас быть вечно молодым, здоровым, без морщин, без прыщей, а целлюлит - это же проблема века, СПИД - ничто по сравнению с этой напастью! Это настоящий тоталитаризм вечной молодости, который отравляет жизнь, как большая бочка дегтя в ложке меда. Все хотят быть похожим на манекены, забывая о том, что все фотографии всех манекенщиц сильно ретушированы, но безжалостный, как Великая Инквизиция, голос с телеэкрана вас не отпускает, вас держит за горло, вам снится, вас учит, вас наставляет, вас заставляет, вами управляет.... Если сказать француженке, как можно со смаком есть сало, свеженькое и беленькое, или копченое и духмяное, или с красным перцем, а еще приятно дрожащий холодец и пухлые вареники с жирной, густой, безусловно очень каллорийной сметаной - она бы тут же хлопнулась в обморок... Мне их жалко. Мне жалко и себя заодно. Потому что мы все находимся под сильным влиянием кого-то, а кого мы не знаем. Мы лишаем себя свободы, мы отказываемся от разнообразия, мы слепо следуем моде, забывая о том, как она переменчива, забывая, что во всем есть своя неповторимая красота и очарование, что у каждого свой вкус, свое предпочтение....
Особое явление в мерной жизни общества, случающееся ровно два раза в год - распродажа. Это шесть недель летом и шесть недель зимой особого настроения, которые бывает только в этот торжественный момент. Как не отнекивайся, а вас захлестнет волной массового психоза. Поскольку оное мероприятие строго регламентируется законом, все магазины стартуют одновременно, как бегуны на длинную дистанцию. Паф! И все двери бутиков разом раскрылись. Паф! И с низкого старта срываются с места тысячи девушек и женщин всех возрастов и оттенков кожи, вне зависимости от социального положения и политических убеждений, и берут штурмом заветные магазины. Наблюдая первые минуты распродажи, можно с легкостью представить, как выглядел штурм Бастилии... Немудрено, что она не устояла под натиском... Народное поверье, проверенное многолетним опытом в бою, гласит, что самые лакомые кусочки достаются только поистине мужественным и и в общем беспринципным гражданкам, тем, кто первый их нашел, откопав в страшной копошне среди груды платьев, кошточек, брюк, юбочек, жилетиков, рубашечек, плащиков, пиджачков, курточек, кардиганчиков, футболочек, топиков и прочего, и прочего...отстояв с часик в длиннющих очередях в примерочную, с грудой тряпок на руках, и из десятка два всяческих наименований выбрав наконец маленькую маечку с тоненькими бретелечками.... Нет, это занятие только для закаленных в боях любительниц шонинга. Я пришла к неутешительному и парадоксальному выводу - чем больше магазинов, тем меньше реального выбора. Все корируют у всех.
Второй интересный вывод - во Франции хорошо быть вешалкой! Тогда проблемы с поиском одежды разом отпадают. А если у вас присутствуют хоть какие-то признаки фигуры - пеняйте на себя - легкой промышленности капиталистического мира некогда создавать модели для всех и каждого. Мне почему-то кажется, что в основном одежда из недорогих магазинов расчитана на недоразвитых подростков с острой склонностью к рахиту, без первичных и вторичных половых признаков - без талии, без груди и с ногами, длиной от двух до двух с половиной метров и руками, похожими на лианы. Короче, для инопланетян. Я, конечно, все понимаю - надо же дать хлеб тем, кто эту одежду потом переделывает по вашей фигуре - ни одна уважающая себя француженка не будет этого делать дома кустраным способом, со швейном машинкой и ножницами. Наступила эра услуг! Сначала вам подсовывают неудобоносимую вещь, а потом предлагают за ваши же деньги ее привести в надлежащее состояние...
Сена
Что ей придало такой дивный мутно-зеленый болотистый оттенок? То ли столетьями сбрасываемые нечистоты, то ли трупы людей и животных, что дрейфовали по течению в те еще совсем не такие далекие времена, когда улицами Парижа свободной походкой разгуливали свиньи, куры и другие домашние животные... Так сказать, в те знойные времена графа Монте-Кристо...
На сегодняшний день все уже давно забыли, что в речке вообще можно купаться. И что там существует хоть какая-то органическая жизнь. Эта мысль даже как-то не приходит в голову. Река существует сама по себе, люди - сами по себе, они вспоминают о существовании друг друга только в сезон очень проливных и не в меру щедрых дождей. Сена тогда разрастается как на дрожжах, наполняется силою, распухает и обильно заливает набережные, иногда покрывая почти полностью "ступни" мостов.... Смотришь вниз, а ступеньки уже спускаются в саму болотно-зеленую пучину... Знакомые рассказывали, что где-то в года семидесятые, когда мсье Ширак, нынешний президент и спаситель Франции, был мэром славного города Парижа или, кажется, только балотировался на этот лакомый пост, вообщем, предложил он программу очистки Сены и торжественно обещал в ней потом искупаться... Как все уже могли догадаться, никто нигде не купался.... А мсье Ширак спутся годы завоевал в народе кличку "Супер-врун". Не из-за Сены, конечно...С тех пор, на это дело махнули рукой, и парижане знойным летом спасаются в муниципальных бассейнах или пакуют чемоданы и иммигрируют на юг, поближе к морю...
В мирное время реку используют как средство для развлечения туристов на так называемых " bateaux-mouches" (бато-муш), на плувучих ресторанах и дискотеках. У набережных Сены, начиная от Собора Парижской Богоматери и до статуи Свободы (оригинальной, первой, а не копии, которой так гордятся американцы...), вальяжно расположились диковинные парусники, где даже проживают люди. И где снимали бесконечный по самому своему определению сериал о бессмертном Дункане МакКлауде из клана МакКлаудов....Молва твердит, что в одном из таких мест живет сам великий Пьер Ришар. Сколько я ни гуляла вдоль берега, сколько ни караулила и не всматривалась в окна, так и не обнаружила, где он там прячется...
Наши в эммиграции, или об очень серьезном
Думаю, стоит посвятить несколько "нежных" слов тем нашим соотечественникам, судьба которых занесла в эту далекую от наших широт страну. Это, пожалуй, будет самая серьезная и совсем неразвлекательная статья. И сразу замечу, это сугубо личная, остро индивидуальная точка зрения.
Так вот, я заметила, какие странные порой обнаруживаются тенденции в характере тех, кто еще недавно считались советскими и пост-советскими гражданами. Вне зависимости от материального положения, места рождения, политических, сексуальных и прочих наклонностей, все мы ходили по одной земле, ели примерно тот же хлеб, дышали тем же воздухом и ностальгировали по тем же советским фильмам золотых семидесятых годов... Однако стоит нашим гражданам покинуть пределы нашей славной родины, как с ними начинают твориться чудесные вещи. Скажем так, многие из них начинают страдать незарегестрированным доселе в медицинских анналах видом частичной амнезии. (Не будем обобщать! Ни к коей мере не хочется обидеть тех, кто не тронут этой загадочной болезнью ...).
Париж - город пестрый и населенный людьми, прибывшими со всех уголков света. В метро, например, можно каждый день любоваться этим невообразимым богатством, стоять плечом к плечу с людьми всех цветов и оттенков, услышать разговоры на самых необычайных языках... В Париже можно пообедать в японском, африканском, индийском, китайском, австралийском, аргентинском, русском, мексиканском, мароканском, итальянском, греческом, грузинском, кубинском - каком угодно ресторане. Нет предела для новых культурных открытий и пересечений. После многолетнего плотного общения с иностранцами (каковой я и сама являюсь), я пришла к одному интересному выводу. Встреченные мною представители разных народов испытывали приблизительно одинаковые ощущения, пребывая вдалеке от родины. Какой бы эта родина не была - благополучной, процветающей, нежной и любящей матерью или же той, о которой поют "родина, говорят - уродина, а она нам нравится, хоть и не красавица"... она все же остается родиной, которую не выбирают. Ее можно сменить, променять на более лакомый кусочек, продать в конце-концов, не думать о ней, но полностью игнорировать ее существование нельзя. Ведь где-то мы все родились... воспитаны же мы кем-то на какой-то культуре, читали же в детстве какие-то книжки, играли в какой-то песочнице... Предствители всех встреченных мною народов были более или менее солидарны друг с другом, а некоторые просто поражают воображение силою своей сплоченности, и пусть порой очень сложным отношением к той земле, из которой они прибыли. Даже такие обделенные долей, как многочисленные мароканцы, алжирцы и прочие, несут в себе некие противоречивые, но все же сильные чувства любви-ненависти к своей культуре. Настоящая же диаспора - эта пятая колонна в приемной стране, эта мощная подпорка для новоприбывших и надежда для тех, кто остался на родине... Конечно, где-то я нагнетаю, где-то обобщаю, но почти неоспоримо то, что мы, бывшие советские граждане, и здесь отличились.
Основные симптомы могут быть весьма разнообразны и проявляются в следующем. В самой ее легкой форме, частичной амнезией страдают практически все. Это так простуда - все ей подвержены, в целом это не опасно, но может перерости в серьезную болезнь, если ее запустить.
Например, когда вы всерьез и надолго собираетесь окопаться в какой-то стране (я буду говорить о Франции, ибо не знаю, как и что происходит в других местах), вас очень часто не покидает острое желание не быть узнанными. Как можно больше походить на "аборигенов", быстро адапитроваться, нахвататься манер, влиться, интегрироваться, раствориться... это в общем очень неплохое стремление, так как оно позволяет безболезненно преодолеть культурный шок и прижиться в новых условиях. Однако, когда на улице вы узнаете бывших соотечественников, которых все-таки весьма легко определить, вы не испытываете горячего желания походить на них. Сделаете вид, что их не понимаете, когда они громко говорят в метро, возрадуетесь, что никто не подозревает о том, что и вы - бывший совок или совочек... что вы выгодно замаскировались, оставили былые привычки... Однако, и в этом есть некое положительное зерно. Это оэначает, что прошло время первых неуклюжих совков, шагающих строем в одинаковых спортивных костюмах, на все глазеющих широко раскрытыми глазами и интересующихся в основном тряпками и шикарными витринами. Это означает, что прошло время, когда совершались самые немыслимые ляпсусы, ставшие потом, например, предметом сатирических излияний товарища Задорнова и всеобщим посмешищем так называемого "цивилизованного мира" (это кстати, тоже такая совковая абстракция! Не знаю, как могут улицы одного из столпов этого цивилизованного мира остро вонять мочой и при этом являться самым красивым городом на земле?... ни это ли парадокс той "цивилизации", которой мы столь страстно и многолетне завидовали?!).
Но вернемся же к описанию дивного феномена. Значит, в легкой форме, не хочется выдавать свое происхожнение по внешним признакам. Это неопасная стадия, если при этом вы усиленно не пытаетесь забыть, откуда вы родом, продолжаете читать книги на своем языке, общаться с такими же эммигратнами, что и вы, иногда ностальгировать, но в общем, сохранять критический вгляд на вещи. Хуже, когда вы с новыми друзьями топорщите пальцы, ахаете и охаете, по поводу того, из какого же дерьма (я не боюсь этого слова) вам удалось вырваться и ярко демонстрировать, как вам не хочется не иметь ничего общего с вашей бывшей родиной. Боже избавь, иметь дело с бывшими соотечественниками, на их попытки сблизиться, отвечать холодным презрением.
Вообщем, признаки отсутствия солидарности в какой-либо ее форме горaздо ярче проявляются именно у славян... В этом вопросе нам также далеко до преславутого многострадального еврейского народа, который поражает воображения примерами солидарности, где бы этот народ не находился, ну как пешком из Одессы до Нью-Йорка...
При самой тяжелой форме, люди с ярко выраженными славянскими чертами (а это почему-то затрагивает именно этих представителей нашей пестрой и необъятной родины) начинают говорить по-русски с иностранным акцентом или на вопрос на русском отвечают, например, на французском... Было бы очень смешно, если б не так грустно... На этой стадии больные практически неизлечимы...
Не надо так же забывать один достопримечательный и совсем уже не смешной факт. Первое поколение - "белая гвардия" и нынешние поселенцы имеют столь же общие понятия и интересы, как банковские служащие Манхеттена с польскими животноводами... И дело даже не в классовом различии между бывшими буржуями и нынешними пролетариями. Дело - в отношении к родине. Русская белая эммиграция была навсегда травмирована разрывом с ней, будто ее оторвали младенцем от груди матери. Изгнание было ей втягость, а щемящая ностальгия не позволяла гармонично вписаться в новое общество. Как и сегодня, мы и тогда были никому не нужны, никто нас не ждал и не принес свободу и лучшую жизнь на тарелочке с голубой каемочкой. Свежие же эммигранты по приезду и первому знакомству, если таковое вообще имеет место быть, обнаруживают, что "старые" русские чаще всего не испытывают ни чувства родства и солидарности, ни понимания проблем, ни отношения к родине. Мы нынче ее покидаем от отвращения из-за ее полного уродства и упадка, от ее грубости по отношению к своим "детям", от ее бедности и пьяной физиономии... в поисках денег и иногда свободы, мы ее покидаем без сожаления и даже со страхом, что придется вернуться... Нам не понять, чего тут ностальгтровать, когда надо ухватиться зубами за этот "цивилизованный мир"...
С украинской старой эммиграцией дело обстоит еще более драматично. Для многих "прибульцi" совсем оторвались от традиций, говорят на чужом, вражеском языке, настоящие иностранцы... а те, кто все же говорит "рiдною мовою", то их проблемы, которые сводятся на выживании, столь же далеки для них, как проблемы французского бухгалтера для латиноамериканского индейца. Чем дальше в лес, тем страшнее... наверное, нет смысла продолжать эту надрывную тираду... хочу лишь заметить, что по моему глубокому убеждению, чтобы сохранить уважение к себе себя самого и других, никогда нельзя отказываться от своих корней. Ибо никогда нам не стать стопроцентными французами, немцами, американцами и прочими, можно только окончательно потерять себя в поиске какой-то новой идентичности, ибо как не примеряй заец шкуру медведя, все равно будет выглядеть зайцем в шкуре медведя. Лучше быть кем-то, может не таким престижным, но кем-то.
************** *************** ************ ***************** **************
Для разнообразия расскажу одну забавную историю....по гарячим следам...Есть в Париже одно место, где собирается цвет русского бомонда в Париже... что там происходит, никто из нас заранее не знал. И вот мы отправились искать это заветное место, дабы с толком провести вечер. Место нашлось без особых проблем, однако нас удивило отсутствие каких-либо внешних опознавательных знаков, которые известили бы прохожих о местонахождении здесь бара или чего-то в этом роде.... Дверь как дверь, с кодом, ведущая неизвестно куда. По счастливой случайности мы были обладателями этого сим-сима и вскоре мы попали в какой-то темный глухой двор без признаков жизни. Сгоряча мы уж было подумали, что нас надули, как тут откуда невозмись до моих нежных ушей доносится ядреный трехэтажный мат. Давненько я его не слышала, родимого... поотвыкла от столь острых ощущений. Тирада пролилась из подвальчика, в который мы с некоторой опаской спустились минуту спустя. Там-то мы и обнаружили наш достославный бомонд.... На вид обкуренные, с обманчиво неуверенной походкой людей много лет пьющих со знанием дела, эдакие развеселые наголо бритые мужички все в черном... Это оказались знаменитые театралы, художники и музыканты, работавшие с самим БГ (!!!) и как твердит молва, это заветное место посетил сам Слава Бутусов! Вот так... "Есть многое на свете друг, Горацио, что и не снилось нашим мудрецам"...
Там частенько проходят концерты и всякого рода тусня. Оправившись от первого шока, я осмотрелась и нашла, что помещение обставлено очень со вскусом, на стенах обнаружились сюрреалистические композиции, выполненные безусловно талантливой рукой... Принимали нас душевно, по-нашему, поговорили с нами по-панибратски, за вход сначало попросили 10 евро, но видя наши водонепроницаемые лица, сошлись на пяти не торгуясь. За это нам выдали по бутылке пива на брата, очень нежно улыбались, и дышали в лицо перегаром...очень-очень душевно... мы прождали концерта весь вечер, мило пообщались, посмотрели на публику: среди них оказалось намоного больше французов, чем русских, а вот вдохновение к нашим музыкантам так и не пришло. Люди творческие, ранимые и непредсказуемые... что уж тут поделаешь? Кое-кто поимпровизировал на близстоящем фортепиано при аккомпанименте там-тама (сочетание вышло воистину "сюрреалистическое"...), мы это послушали, почитали стихи непризнанного французского поэта и удалились восвояси почивать... Это место нас так заинтреговало, что захотелось вернуться, в этот раз на настоящий концерт.
Бытовые мелочи
Их хорошо бы заранее знать, если не хотите, чтобы у вас на лбу было написано, что вы - турист или новоприбывший поселенец. Ибо самые крутые разведчики погорели на самых невинных мелочах, будь то пришитые не так пуговицы или неправильное пользование умывальником.
Вот небольшой и далеко не полный сборничек.
Все парки без исключения закрываюся на ключик - в девять, а летом в пол-десятого. О закрытии вас уведомляют смотрители очень пронзительным свистком. Если сопротивляетесь, вас мигом погонят в шею. И где прикажете гулять влюбленным лунными ночами?! Безобразие!!! Какой фарс, какой обман! И еще утверждают, что Париж - город всех влюбленных?! Это заговор французких рестораторов, держателей баров и киношников - кроме как слонятся по пыльным улицам, бедным барашкам негде остаться наедине... А если нет в кармане денег - гуляй по набережной вдоль Сены. Правда, это совсем не романтично - под всеми мостами живут бездомные, эта их парафия, законная, отвоеванная у общества территория. И запахи там не божественные, а самые что ни на есть естественные - человеческие...
В воскресенье все магазины закрыты, за редким исключением. Если вы курите, то неплохо учесть, что сигареты продаются исключительно в "табаках", которые в воскресенье не работают. Кто не запасся - я не виноват. Если стоит на улице очередь - сразу ясно, что за сигаретами в дежурном киоске -"табаке", если красный ромбик не светится - киоск "мертв".
Неавтоматические двери в метро- это поймете с самого первого раза, и никаких объявлений "осторожно двери закрываются! Следующая станция...." Разуваем глаза и смотрим на стену, где написано название станции. Кто не успел прочитать и понять - я не виноват. Однако доселе с этим проблем ни у кого не было.
В автобусе - остановка только по требованию. Не успел нажать красную пимпочку и нет желающих выйти - катайся себе на здоровье. Заходя в автобус - вежливо поздороваться и показать свой билет водителю. Причем вход - только через передние двери и нечего ломиться в средние!
В поезде - поиск мест....
В театре - показываешь контролеру билетик. Делаешь благородный вид, будто без него ты никак и никогда не найдешь свое место. Он тебе его благородно указывает, за что ты его и вознаграждаешь монеткой.
В ресторане - с удивлением обнаруживаем, что сакраментальное "эй, гарсон!" уже как-то не в моде, официанта лучше всего позвать "эй, мсье!"... иногда это может оказаться "мадмуазель"... И счет вам не принесут, пока вы этого не попросите, чтобы вы ни в коем случае не подумали, что вас хотят выставить за дверь. Чаще всего все вежливы - даже если вы сидите уже третий час перед пустой тарелкой. Но стоит вам пристально посмотреть на официанта (главная тонкость - уловить его взгляд!) - и он мигом прибежит со счетом. Это если в ресторане добросовестные работники. А так вас могут очень долго не замечать, сколько не моргайте. Wellcome to Paris!
И еще один развеяный миф. Французов во всем мире по привычке называют лягушатниками (обожаю украинский вариант - "жабоWди". Как все-таки колоритен наш язык!). Однако блюдо из лягушачих лапок во Франции является большим деликатесом, нечто вроде красной икры в России, которую, вопреки бытующему мнению, редко кто ест ложками. А лягушек в принципе едят не только французы, но и китайцы и другие народы.
В доме - горячую воду, имеющуюся в наличии круглый год, все ревностно берегут и страшно экономят. Так что если у кого останавливаться в гостях, надо иметь в виду, что долгое простаивание под душем крайне не рекомендуется. Эти буржуйские привычки приобретаются очень быстро - методом шоковой терапии, как только приходит первый счет за свет, который надо самостоятельно оплатить. Тогда ни вы, никто другой в доме не посмеет оставлять надолго включенной воду.
С неплательщиками не церемонятся.