"Беня! Если бы ты был идиот, то я бы написал тебе как идиоту! Но я тебя за такого не знаю, и упаси боже тебя за такого знать. Ты, видно, представляешься мальчиком. ...Брось этих глупостей, Беня. Твой друг, гораздо больше, чем ты это предполагаешь, - Рувим Тартаковский".
Исаак Бабель. "Одесские рассказы"
На днях прочитал литературные потуги старого критика Бенедикта Сарнова озаглавленные им с размахом "Сталин и писатели". Как говорили наши предки, чего в них только нет! Правды нет, беспристрастного мнения нет, исторического обозрения нет... Зато много чего есть. Есть злоба, обида, слухи, клевета. Их могло хватить и на четыре тома, но издали три, чтобы оставить немного на интервью и мелкие статейки.
Не надо быть голословным, скажите вы мне. Не надо. Возьмём том третий, шагнув широко. Упрёмся в первую главу "Сталин и Шолохов". Неправильно назвал её господин Сарнов. Глава должна была называться "Сарнов и Шолохов: фейс ту фейс". Лицом к лицу, типа.
Давайте почитаем вместе.
Всё началось с литературной дискуссии, к которой Сарнов, вроде бы не имел отношения. Симонов и Шолохов, находясь по разные стороны барикад, обменялись резкими посланиями. Случайно, один из осколков шолоховского письма царапнул самолюбие молодого Бенедикта.
Шолохов писал:
"В конце концов, правильно сказано в статье Бубеннова и о том, что известное наличие свежеиспеченных обладателей псевдонимов порождает в литературной среде безответственность и безнаказанность. Окололитературные деляги и "жучки", легко меняющие в год по пять псевдонимов и с такой же поразительной легкостью, в случае неудачи, меняющие профессию литератора на профессию скорняка или часовых дел мастера, - наносят литературе огромный вред, развращая нашу здоровую молодежь, широким потоком вливающуюся в русло могучей советской литературы."
Вы поняли о ком речь? Я поначалу тоже не понял. Пока сам Сарнов не пояснил: "Понять, в кого метил Шолохов, упомянув о профессиях скорняка или часовых дел мастера, было нетрудно. Но эта его реплика никак меня не задела."
Лукавит Бенедикт Михайлович! Задела его эта реплика, ох как задела! На многие годы затаил он злобу, выжидал удачного случая. На встречи с Шолоховым ходил, привычек не менял, но тихо надеялся -- придёт его время. и вот оно пришло. Шолохов мёртв, пинать его разрешено даже таким, как Сарнов... Даже смешно, что за всё это долгое время (письмо написано в 1951, а книга Бенедикта издана в 2009), он не смог придумать ничего лучшего чем... Чем поиздеваться над внешним видом Михаила Шолохова и поставить ещё раз под сомнение его авторство "Тихого Дона"!
Судите сами, вот что пишет задетый Сарнов:
"Однажды (году в сорок восьмом), держась, как обычно, за руки, шли мы с моей любимой по Тверской и остановились перед портретами писателей, выставленными в витрине книжного магазина - того, что напротив Моссовета. Он и сейчас еще существует, этот магазин, и в витринах его и сейчас можно увидеть портреты писателей. Но теперь это - совсем другие портреты: Высоцкий, Окуджава... А тогда это были- сплошь титулованные, увенчанные всеми мыслимыми и немыслимыми регалиями члены ЦК (Фадеев), депутаты Верховного Совета (Эренбург)... На самом видном месте там красовался портрет автора (если уж совсем точно- того, кто считался автором) "Тихого Дона".
И вдруг моя спутница сказала:
- Какое ничтожество - Шолохов!
В первую секунду я был этим определением слегка шокирован. Хотел было уже даже что-то возразить. Но тут же понял, что она имеет в виду только внешнее, зрительное впечатление, что эта ее реакция вовсе не распространяется на писателя Шолохова. Это был очень поверхностный, чисто женский взгляд. Но ведь не зря же кем-то было сказано, что после тридцати (а может, после сорока?) лет человек сам отвечает за своё лицо. ...Первое наше впечатление определяет не разум (очень несовершенный, в сущности, инструмент), а весь наш организм, все таящиеся в нём древние, ещё звериные инстинкты. ...У меня вдруг словно открылись глаза.
Довоенный- молодой, большелобый- Шолохов тоже не шибко был похож на писателя. Но ничтожеством, во всяком случае, не казался. А тут- невзрачное какое-то, мелкое личико, усишки... Я вдруг увидел: в самом деле- ничтожество.
Это впечатление подтвердилось и окончательно укрепилось позже, когда я увидел его вживе: это было несколько лет спустя, на совещании молодых писателей, он там выступал перед нами в маленьком, тесном зале, а я сидел совсем близко, в первом ряду. Вдобавок ко всему оказалось, что он- совсем небольшого росточка. Но главным, конечно, был не малый рост, а именно вот эта убийственная печать ничтожества, лежащая на его заурядном лице, на всем его невзрачном облике".
Обида и засторелая злоба звучит в этих ядовитых словах.
Что ж, давайте же мы посмотрим что ж эта за такая аллен-делоновская Моська, которая решила полаять на слона...
Шолохов.
Бенедикт в юности. Чем-то напоминает Росса из американского сериала "Фрэндс" ("Друзья").
Шолохов в более преклонном возрасте.
Сарнов в том возрасте, когда за "лицо отвечают".
Шолохов в старости.
Сарнов -- уже полный господин своего лица.
Вопрос: после просмотра этих фотографий, что подсказывает вам ваш "организм, все таящиеся в нём древние, ещё звериные инстинкты"?
Кстати, если есть тут друзья Бенедикта Михайловича, хочу вас просить: переправьте ему эту ссылку на автограф Шолохова, чтобы он не позорился на старости лет и берёг своё лицо...
Ссылка на автограф "Тихого Дона": http://feb-web.ru/feb/sholokh/1927/1927.htm
