"А вообще мне так иногда противно за то что я русский..."
Из одной ЖЖшной дискуссии
В последнее время всё громче голоса тех, кто настаивает на необходимости покаяния России перед самой собой, своим народом, всем миром. Несчастная страна наша опять кругом виновата.
При этом оказывается, что и гордится-то нам в нашем тёмном прошлом собственно нечем. Да и позорно.
Это не ново, не остроумно и уже не раз было нами пройдено. Видимо прав был Галич: "никого ещё опыт не спасал от беды".
Результатом этой разоблачительной компании стало то, что с конца 80-х страна находится в негативно заряженном эмоциональном поле, питаясь с которого выросло уже целое поколение. Молодое поколение стыдящееся своих русских корней. Ещё немного и духовное вырождение может оказаться необратимым.
Как же так, возразят мне, ведь покаяние -- одно из великих таинств, являющиеся столь важным как в жизни каждого отдельного человека, так и народа в целом. Всё это безусловно верно, но необходимо помнить и то, что настоящее покаяние является не столько перечислением грехов, сколько "переменой ума", "очищением души", "преображением" и возвратом к Богу. "Обратитесь каждый от злого пути своего и исправьте пути ваши и поступки ваши" (Иер. 18:11).
К сожалению, Перестройка совершалась людьми бездуховными, с самого начала подменившими покаяние самобичеванием, а потом и просто бичеванием, в котором и они сами приняли активное участие, взявшись за розги.
Тут возникает закономерный вопрос -- а как же сам народ дозволил им издеваться над собой?
Для того, чтобы понять как это стало возможно, обратим наше внимание на одну из отличительных черт русского народа. А именно -- мы живём не экономикой, а верой. Верой в себя, в страну, в правительство, наконец. Когда она пропадает -- мы теряемся, бунтуем, затеиваем "перестройку". Так было в 17-м, так было и в 91-м. Восстановление однажды утерянной веры дело непростое, но сделать это необходимо, если мы хотим сохранить нашу индивидуальность.
Как и почему мы потеряли веру к 1991-му году?
Начало сегодняшнему идеологическому кризису, по всей видимости, было положено при Хрущёве, его анти-сталинской программой. Вредным было не само разоблачение и критика "культа личности", а то, что фактически они являлись лишь средствами борьбы за власть, т.е. изначально половинчатыми и противоречивыми. Как и в Перестройку, разрушая, ничего не предлагали взамен, оставляя в душах пустое место. Хрущёвым же были заложены мины замедленного действия: лозунг "Догоним и перегоним Америку!", а также обещание построить коммунизм к 1980-му году.
Дальнейшие развитие кризис получил сначала в связи с "уводом" на пенсию Хрущёва, т.е. переворотом в высших эшалонах власти. Затем -- к концу брежневского периода. Важно уяснить, что произошло это вовсе не от того, что партийные структуры стали более бюрократизированы, или что черезвычайно возросло количество самих бюрократов, как утверждалось прежде. Нет. Дело было в том, что как когда-то, в правление Екатерины II, дворянство перестало быть "служивым" сословием, к концу 1970-х практически перестали им быть и многие партийные деятели, что нарушало сложившуюся структуру общества.
Проблема советского мифа была в том, что он, не успев родится, превратился, в большевистких руках, в догму. Они так помешаны были на атеизме, что попытались даже под явление основанное на чуде подвести научную базу.
Кажется, первым опасность такого подхода заметил Сталин. Почувствовал каким-то своим шестым чувством, возможно так и не поняв до конца. Но некоторые "религиозные" элементы, для оживления мифа, в повседневную жизнь ввёл. "Отец Народа", "братья и сёстры", героизм на рабочем месте, возвращение Новогодней Ёлки, открытие церквей. Разные в своей основе действия, направлены они были именно на поддержание ускользающего мифического миросозерцания. "Мы родились, чтоб сказку сделать былью".
Хрущёв разрушил его начинания, сделав "божество" слишком человечным, порочным. Догма дала трещину. Камень -- не кожа и царапины не срастаются со временем, а становятся больше, разрушают гранит.
Образование тоже сыграло свою роль. Всё больше людей поступало в институты и университеты, видело, что концепции Марксизма-Ленинизма никакой серьёзной научной критики выдержать не могут.
Наступал идеологический кризис, к которому партийная элита не была готова.