- Ну-ну... А что это вообще, куда мы драйваем, - сауна?
- Сауна там тоже есть. Если мистер Судзуки не наврал. Но это не главное. Главное, что это онсэн и что там есть ротэмбуро. Горячий источник с открытой ванной.
- Я очень эксайтид, - произнес Владлен Эдисонович. - Я еще ни разу не был в этом... как ты сказал. А еще говорит, не знает японского...
- Совершенно не знаю, - подтвердил профессор. - Знаю только три слова: онсэн, ротэмбуро и каки. "Каки" значит "хурма". Приезжай к нам осенью и увидишь: вот на этих деревьях вдоль дороги будут висеть каки.
Япония -- это одна из тех стран, которые до сих пор покрыты каким-то завесом таинственности. В этом она чем-то похожа на Россию. Если по нашим улицам, в представлении иностранного обывателя, бродят медведи в обнимку с мужиками в ушанках и пьют водку не переставая, то по японским улицам бродят самураи с длинными мечами, в обнимку с гейшами в кимоно, и пьют не переставая своё саке. Так что, русский с японцем -- братья на век.
К сожалению, и для нас, русских, Япония представляется страной далёкой и загадочной, сами же японцы -- чуть ли не культурными антиподами: забитым, молчаливым, никогда не улыбающимся народом, у которого одна цель -- работа.
В этих моих записках-впечатлениях я хотел бы показать вам Японию такой, какой она открылась мне: тёплой, удивительной, со своими "заскоками", но неизмеримо более близкой нам чем Запад, Европа.
Как я летeл в Японию
О путешествиях легко мечтается, когда ты видишь самолёт в небе или провожаешь товарища. А вот если перед самим тобой возникает перспектива 15-ти часового перелёта, тут есть о чём призадуматься... Проходишь через первый и бизнес-класс, садишься в своё неширокое жестковатое кресло, в котором тебе предстоит спать и есть почти сутки, несясь в закупоренной жестянке через пространство -- и уже хочется плюнуть на всё, выйти из самолёта, забрать чемоданы и, поймав такси, вернуться домой, к дивану, книгам, горячему душу...
Летать из Америки, вернее дожидаться рейса в аэропорту, препротивное, доложу я вам, занятие. Приходить теперь надо часа за 3 до отлёта. Примерно 20 минут уходит на регистрацию, потом примерно столько же на прохождение через "секьюрити". Все эти "проверки на дорогах" довольно муторны: разулся, обулся, дал пощупать себя и порыться в вещах угрюмым работникам охраны, у которых при поступлении на работу хирурги удаляют чувство юмора, и вот только тогда тебя впускают наконец в "святая святых" -- зал ожидания.
Тут орут дети и мексиканцы, толпы пассажиров шляются по беспошлинным магазинам, другие с надеждой смотрят на табло с расписанием ни на секунду не отходя от него. Впрочем, делать тут и правда больше нечего.
Жарко. Пиво, оказывается, по субботам до полудня не отпускают (проклятые пуритане!). Смотрю на часы -- 11:00. Самолёт вылетает в 12:02. Надо как-то убить этот час...
11:15 Я уже изучил каждый уголок этого проклятого зала ожидания. Это, собственно, не мудрено: его длина -- 400 обыкновенных шагов.
Да, забыл сказать. Пока я гулял по залу, мне в голову пришла одна идейка. А именно: что если купить в беспошлинном магазине бутылочку водки или ликёра, сесть за столик в кафешке, и так скоротать время?.. Не тут-то было. Хотя я и лечу в Японию, что чёрными английскими буквами написано на светло-розовом билете, по каким-то глупейшим бюрократическим правилам все покупки мне разрешено делать только в Детроите, где я буду делать пересадку.
В общем, уселся я в кресло-качалку, раскрыл книжку и стал смотреть в окно.
11:20 Приплелись двое работников аэропорта и уселись прямо за моей спиной, как будто мест больше нет.
Линда -- шумная американка, работница охраны. Педро -- с трудом говорящий по английски мексиканец, повар.
Теперь точно не почитаешь. Приходится слушать как Педро тужится рассказать Линде о каких-то своих проблемах на кухне. Из его красочного рассказа как минимум половину я понять не могу. Линда, похоже, тоже, но поддакивает из вежливости.
Рядом надрывается какой-то ребёнок. Надеюсь моё место будет подальше от него.
Интеллектуальный разговор за спиной продолжается. Теперь они рассказывают друг другу о своих семьях:
"У тебя одна дочка, Педро?"
"Нет, их у меня две. Мальчик и девочка."
11:30 Поднялся ветер и некоторые рейсы задерживают. этого мне только не хватало!.. Нет, пронесло. Объявляют посадку. "Летю!"
.......
12:25 Мы в Детроите. Аэропорт не разочаровал: в туалете можно плавать. Такое впечатление, что целый полк, не переставая, пять минут мочился мимо писсуара. Выплыл и пошёл пить пиво.
Успел выпить две бутылки. Полегчало. Хотел ещё одну, но объявили посадку на рейс и пришлось рвать когти.
Разместились. Орущее дитё оказалось всего на 3 ряда дальше меня. А рядом со мной уселась пожилая чета китайцев. По всей видимости они плохо слышат: разговаривают так громко, как будто один из них ещё в Шанхае.
18:10 Почти 3 часа полёта. Уже успели покушать. Кормят тут хорошо, даже свежих криветок дали. А вот пиво -- 5 баксов за маленькую баночку. Или, что мне совершенно непонятно, 500 йен! Это ж дешевле! Я решил не разоряться и теперь пью бесплатный томатный сок литрами.
Под нами, как на ладони, Канада.
Сейчас моё самое любимое время полёта: все поели, успокоились, заснули. Можно спокойно почитать, посмотреть фильм, или тоже вздремнуть...
(Дальше я уже ленился вести записи... да и особо не о чем было. 13 часов монотонного перелёта... Короче, продолжение следует -- уже о Японии)
Женщины в древней Японии
Как известно, в давние-предавние времена в Японии был матриархат. Даже главное ихнее божество -- Богиня Солнца (Amaterasu-Omikami), то бишь лицо женского пола.
Около 180 г. н.э. передравшиеся местные мужики, князья-короли всякие, за отсутствием варягов, единогласно выбрали правительницей своей девушку по имени Химико. Она, кстати, была не единственной сильной женщиной при власти в Японии. Кроме неё были Императрицы Jingo, Koken, Komyo, а позже, к концу XII века -- Masako Hojo.
Всё это было хорошо, но уже во времена Muromachi (1392-1573) удача отвернулась от прекрасного пола и положение его в обществе начало быстро ухудшаться. Это было время разрушения прежних устоев, ломки сложившихся общественных отношений, а потому опять понадобилась грубая мужская сила, чтобы кланы-семьи могли удержать свои земли и нажитое добро. Так что постепенно власть закрепилась за мужчинами. Опять-таки и Буддизм подлил масла в огонь своей проповедью того, что женщина более подвластна греху, нежели мужчина, а потому за ней нужен глаз да глаз.
Короче, к 1600 году положение бедных японок стало совсем плохим. Прав у них практически не осталось, одни только обязанности.
Например, считалось, что в жизни каждой женщины есть 3 господина: сначала отец, потом муж, затем сын. Она должна была не просто подчиняться им, но и получать от этого удовольствие... По крайней мере вид делать, что получает. Если муж изменял ей, она не могла ничего сделать. Но если изменяла она, её, вместе с ейным хахалем, сначала по нескольку дней держали привязанными к позорному столбу, а потом и вообще распинали.
Дошедшие до нас старые японские пословицы наиболее точно передают настроения того времени:
(Заранее извиняюсь за плохой перевод)
Onna wa mamono (Женщины -- исчадья ада.)
Onna-gokoro to harubiyori (Женское мнение переменчиво как весенняя погода)
Onna sannin yoreba kashimashii (Собравшись вместе, три женщины производят ужасную трескотню)
Shichinin no ko wo nasu tomo onna ni kokoro no yurusu na! (Даже если женщина родила тебе семеро детей -- не верь ей!)
Конечно и в то время была и чистая любовь и самопожертвования мужчин, также как и женщин, во имя её. Были замечательные мужья. Были и ограничения мужского всевластия. Ведь все находились на виду у всех. Если ты постоянно обижаешь жену, если ты разошёлся с ней без веских причин, нужно будет держать ответ перед её роднёй. А скандалов японцы не любят, избегают их.
Но положение женщины было всё-таки очень тяжёлым.
Некоторые изменения к лучшему наметились только во времена Рестоврации Мейдзи, т.е. к самому концу XIXв.
Только после окончания войны и изменения Конституции под давлением американцев, японским женщинам было предоставлено избирательное право.
Кстати, связанный с этим интересный факт. В 1946 году 39 женщин были избраны в национальный парламент (до этого, разумеется, там их никогда не было). Это стало большим событием в жизни страны. Его не омрачил даже тот факт, что большинство женщин, пришедших в избирательные участки, было уверено, что голосовать они имеют права только за лиц своего пола.
"Удивительное -- рядом..." (c)
1. Сэкухара
Случай первый.
- В поездах метро у нас часто случается сэкухара. Смотри -- держи руки на виду, а то подумают на тебя, поскольку ты гайдзин.
- Чё это за "сэкухара" такая? -- удивился я.
- Ну это, как у вас по английски оно называется?.. Sexual harassment. Короче в метро, в час пик, девушку запросто могут облапать. Раньше бывало, они молча сносили все домогательства, но теперь все стали более продвинутые и могут закричать, скандал поднять.
- Да я никого лапать не собираюсь.
- Это я знаю об этом. А они -- нет. Видят -- гайдзин, значит сексуально озабоченный.
- Ладно -- говорю, -- буду руки на виду держать.
Так и ходил в первое время по Токио -- с поднятыми вверх руками, как будто не в метро, а сдаваться шёл. Бог его знает где и когда сэкухара ихняя случиться может, лучше уж перестраховаться. Типа не маньяк я, достопримечательности просто рассматриваю.
Потом надоело. "Русские не сдаются!" -- решил. Плюнул на отшампуненный тротуар и стал с тех пор ходить повсюду так, как мне удобно, т.е. с гордо опущенными руками. Пока меня никто ни в чём не заподозрил.
К чему я собственно заговорил об этом? Дело в том, что когда меня в первый раз, запуганного приятелем, с поднятами к потолку руками, служащие метрополитена запихнули в вагон, оказался я рядом с одним мужиком. Делать было нечего и я принялся его разглядывать. Приличный на вид чудак, в пиджаке, при галстуке. Стоит, читает какой-то глянцевитый журнал. Присмотрелся я к журналу -- батюшки мои! Во весь разворот -- молодые, грудастые... совершенно голые японки. Поглядел вокруг -- неужели никто не заметил?! Сам пытаюсь отодвинуться подальше: вдруг мужика сейчас вязать станут, а он мне в руки журнал пихнёт и я, как гайдзин, крайнем окажусь?! ...Но было утро, час пик, далеко не отодвинуться. Я побился-побился, как рыба в сетях, и затих. Ожидаю развязки. Кругом -- школьницы в гольфиках, спешащие в школу, девушки в строгих юбках, едущие на работу, мамаши с детьми... Ну, думаю, визгу будет... Ничего, однако, не произошло. Не то, чтобы соседа моего не заметили, просто журнал этот не был чем-то из ряда вон выходящим для них. Ну читает себе, и пусть. Руки заняты, нас не лапает -- все довольны. Он спокойно, перелистывая картинки, доехал до своей остановки, положил журнал на верхнюю полку и растворился в утренней толпе...
"Прав был товарищ Сухов," решил я -- "Восток -- дело тонкое!"
Случай второй.
Пошёл я со своими знакомыми японцами в онсен, т.е. горячий источник. После него сразу в свою одежду не переодеваешься, а надеваешь специальное банное коротенькое кимоно, называемое юката и идёшь отдыхать в специально приспособленную для этого комнату, где уже полно других купальщиков: мужчин, женщин и детей. Кто спит, кто читает комиксы, кто просто лежит. Прям на полу, на маленьких матрасиках, по-японски футон.
Одел я, короче, свою юкату, иду полежать на футоне. Японцы, друзья мои, как завидели меня, на пол попадали, смеются, остановиться не могут. Слышу только хриплое "сэкухара", "сэкухара" и опять взрывы хохота. Я сначала подумал, что забыл трусы надеть. Нет, вроде на месте. Подождал пока они отсмеялись.
-- Чего, -- говорю, -- с вами такое? Что я теперь не так сделал?
-- У тебя, -- отвечают, -- грудь плохо прикрыта.
-- Ну и? Я ж не женщина! Волос у меня нет на груди... Вроде не такая она у меня и страшная...
-- Нет, это запрещено -- грудь оголять. Слишком сексуально.
Я не понял:
-- На пляже у вас мужики в одних плавках ходят, или как?
-- В плавках.
-- Ну так какая ж разница?!
-- Большая!
-- В чём?
-- Слишком сексуально.
Бог с вами, решил я и запахнул халат на груди. Так и не понял, правда, почему это вызывает у них такие эмоции.
2. Секс в большом городе
Другое обстоятельство, которое меня всегда поражало в Токио, это как спокойно японцы относятся ко всему связанному с сексом. У них это так же нормально, как, скажем, хождение в туалет. На людях ты этим заниматься не будешь, рассказывать в компании о том, что ты в туалете делал -- тоже, но все понимают что это нормальная функция организма. Общественный туалет на улице никаких особых эмоций ни у кого не вызывает.
Так и тут: идёшь по улице, вот книжный магазин, а вот "массажное" заведение. Вот ресторанчик на втором этаже -- нам туда. А мужику, который едет с нами в лифте, на третий -- там стрип клуб. Здесь продаются электронные игрушки для детей, а в магазине рядом -- игрушки для взрослых. И это всё совершенно нормально, никого не удивляет.
Моей особой любовью пользуются так называемые "Отели Любви" ("Love Hotels"). Это совсем не места проституции. Хотя в принципе, можно туда прийти и с проституткой. Но обычно, туда идут со своей подружкой, снимают номер на ночь, или на несколько часов -- как кому нравится.
Это хорошее решение проблемы с перенасселённостью. Дело в том, что подрастающее японское поколение, как раньше было и у нас в России, подолгу живёт под отеческим кровом. Дома же в Японии небольшие, с лестничными клетками встречаются крайне редко, а потому обтирание стенок в подъездах как-то там не привилось.
Плохо одно: зайдя внутрь, выйти уже нельзя, иначе придётся платить опять. Что мы имеем внутри? При входе небольшое табло. На нём фотографии комнат, поскольку у каждой -- свой дизайн. Хочешь джунгли -- пожалуйста, хочешь заднее сиденье машины -- милости просим и т.д. У каждой такой гостиницы -- своя тематика. Продаются даже специальные журнальчики, в которых подробно рассказано о каждом отеле: их цены, адреса, интерьер.
Выбрав подходящую комнату, нажимаешь на кнопку, картинка гаснет. Идёшь к махонькому, расположенному на уровне пояса, окошечку (так что вашего лица кассирше не видно, а видны только руки), расплачиваешься и получаешь ключ.
Внутри всё всегда очень чисто, опрятно.
Существуют целые районы этих самых "Отелей Любви". Вечерами, в поисках подходящего "ночлега", по ним гуляет множество держащихся за руки парочек. Опять же, ничего странного или предосудительного в этом нет. Вряд ли нечто подобное прижилось бы где-либо, кроме Японии.
3. Жрицы любви
Проституция по-японски будет "baishun".
В отличии от других, известных мне языков, это японское слово кажется наиболее подходящим. В нём слышится какая-то меланхолично-ласковая нотка, отголосок того чувства, которое охватывает нас в дождливую погоду, когда влажная прелость земли заставляет задуматься над вечными вопросами. (Кстати, вы замечали что дожди повсюду пахнут по разному?)
"Baishun" состоит из двух иероглифов. Первый читается как bai или uru и означает "продавать". Второй - shun или haru: "весна". Таким образом, "Baishun" в дословном переводе -- "продажа весны".
Во времена существования районов "красных фонарей", их называли "karyuukai", что в переводе означает "мир цветов и ив".
Лицензии на проституцию в Японии выдаваться начали с 1193 года. В тех или иных формах легально она просуществовала до 1958 года.
Как и во многих других странах, в те тяжёлые времена рождение девочки в семье было скорее обузой. Для выдачи её замуж необходимо было приданое, работать как мальчики и мужчины, а значит сильно помогать семье, она не могла физически, и потому дочерей, бывало, "продавали" в публичные дома. Там они работали за мизерную зарплату, зачастую без какой-либо надежды вырваться оттуда. В обществе, соответственно, их жалели, даже уважали за их жертву во имя спасения семьи.
Публичные дома обычно концентрировались в специально отведённых для этого местах, были обнесены высокими стенами или рвами. Это были почти как маленькие города внутри большого города. Там можно было даже найти магазины и всяческие забегаловки. Одним из самых известных районов был Ёшивара в Токио. Хотя двери таких "Fuyajoo" ("крепость в которой ночь не существует", "крепость не знающая ночи") закрывались в полночь, многие посетители продолжали веселиться до утра.
Сами "жительницы" могли покинуть эти "крепости" только в двух случаях: проведать умирающих родителей или (вместе с группой) чтобы посмотреть на цветущие вишни.
Как известно, другим отличием японских проституток от западных, являлось их обучение. С детских лет их учили танцам, поэзии, пению, и, конечно, искусству любви (до 17 лет ограничивались только теорией). В 12 лет они проходили экзамен. Те, кто сдавал его успешно, продолжали обучение до 17 лет. Те, кто проваливал его, становились служанками. В 17 лет девушек снова экзаменовали и на основании их оценок распределяли в 3 группы. Тех из них, кто оказался на высоте, зачисляли в высшую категорию, "oiran". По переписи населения в 1689 году, в Ёшиваре проживали 2,300 проституток низшего ранга и 500 "oiran". Сами "oiran" тоже подразделялись на 3 группы, наивысшая из которых называлась "tayuu". Таких "tayuu" в 1689 году было всего 3.
Принадлежащим к этой группе, было совершенно необязательно вступать с мужчинами в половые отношения. Даже если самой девушке захотелось бы этого, по тогдашним правилам она могла сделать это лишь на третьем свидании. Именно им известные поэты посвящали свои стихи, именно у них могущественные воины и государственные деятели пытались добиться милости...
В 1946 году руководство Союзнеческими войсками сделало попытку упразднить легальную проституцию в Японии, но идея эта была встречена в штыки. Даже настояв на изменениях в Конституции, американцы не смогли достичь каких-либо конкретных результатов в этом вопросе.
Результатов добились те ново-избранные в Парламент женщины о которых мы говорили выше. Они активно выступили против легальной проституции и организовали женское движение по всей стране в свою поддержку. Победы им удалось добиться не сразу -- их борьба продолжалась 11 лет. Только в апреле 1958 года Ёшивара в Асакуса закрылся навсегда и был переделан в район небольших кофейных и магазинчиков.
Однако проституция -- явление вечное и оно существует, под прикрытием, и в сегодняшней Японии. Широко распространены, например, так называемые "Мыльные Страны", "Soap Land", где голые девушки "моют" мужчин. Повсюду в городах разбросаны всевозможные стрип-клабы, "хостесс-бары" и т.д. Причём, как и с "гостиницами любви" вариации неисчислимы.
Я не сторонник "любви за деньги", поэтому личными впечатлениями поделиться не могу. Ну а чтобы немного разбавить сухие факты, расскажу лучше несколько забавных историй на околоточные темы, но тоже раскрывающие Японию с необычной стороны.
История первая. "Проникновенье наше по планете oсобенно заметно вдалеке". ?
Случилось это в один из моих первых приездов в Японию. Вообще, надо сказать, ночная жизнь в Токио довольно спокойная, редко когда что-то случается, гулять можно без опаски.
Но тут как раз был один из этих редких случаев. Идём мы, значит, с моим приятелем Ёши по ночному Роппонги, американизированному району Токио, бар поинтереснее ищем. Вдруг слышу -- женский крик из какой-то подворотни. "Надо бы пойти посмотреть," -- говорю. Ёши сначала упирался, но моё упрямство пересилило. Заворачивая за угол я как раз успел увидеть как какой-то мужик, со всего размаху, заехал по скуле стоявшей напротив него девушке, с опущенными руками и головой. От удара голова её запрокинулась и она, не устояв, уселась на тротуар. Мужик заносил уже ногу для удара и думать было некогда, поэтому я схватил его сзади за ворот и отшвырнул в сторону. Ёши в этот момент как раз выруливал из-за угла и увидев происходящее замер с широко открытым ртом, как рыба осознавшая что из неё сейчас будут делать суши. В это время бритоголовый япошка, оправившись от первого удивления, налетел на меня, выставив вперёд обе руки и сильно толкнув в грудь. Соревноваться с ним в борьбе сумо не входило в мои планы, нервы были уже закручены и я, перехватив его в полёте, взял за грудки, и стал, позабыв все японские слова, на повышенных тонах рассказывать ему по-русски всё, что собираюсь сейчас с ним сделать. От собственного крика у меня немного просветлело в голове и, поняв всю комичность ситуации, я выпустил его, на всякий случай пнув под коленку. Схватившись за неё и обиженно глядя на меня снизу вверх, мужик произнёс вдруг одну фразу, крайне меня изумившую: "Извините меня". На чистом русском языке... Затем развернулся и медленно ухромал в темноту.
Девушки тоже видно не было, видимо она удрала ещё раньше.
Я посмотрел на Ёши. Теперь вид у него был раздумчивым. "Ты заметил его татуировки?" -- обратился он ко мне. -- "Это был якудза. Странно, что он не отрезал тебе голову." "Ладно," -- говорю, -- "не отрезал и хорошо, идём в бар, пиво сейчас в самый раз будет." Всю дорогу Ёши молчал. Когда мы, наконец, нашли подходящее заведение и уселись за столик, он вдруг хлопнул себя по лбу: "Я понял! Он принял тебя за Русского якудзу. Здесь их очень уважают". Короче, спасибо браткам!
История вторая. "Особенности японского языка".
Однажды я заблудился в Ёкохаме. Бродил, как всегда, бесцельно -- куда ноги выведут, глазел по сторонам... и заблудился. Тогда я не знал ещё ничего ни о Японии, ни о "гостиницах любви". Фотографировал всё и всех подряд. Выйдя из обыкновенного спального района и попав в район с красивыми стеклянными домами, на крыше которых красовались разные статуи, я не мог не запечатлеть эти памятники архитектуры. Людей тут было немного, проходящие мимо старались отвернуться, что я списал на японскую застенчивость.
В общем, бродил я так бродил и зашёл неизвестно куда. Как назад идти не помню. Помню только, что рядом с моей остановкой метро был салон Пачинко (японские автоматы азартных игор). День был хороший, на улице было полно домохозяек и я решил попрактиковать мой японский. Выбрал первую "жертву". Подхожу и вежливо так, как учили, спрашиваю по-японски: "Прошу прощения, не подскажете ли Вы мне, где находится пачинко?" Женщина, зло зыркнув, прошла мимо. "Наверное гайдзинов не любит," -- решил я. Ладно, не страшно. Подхожу к другой. На этот раз реакция была иной, но всё-таки не такой как я ожидал: она начала смеяться.
Примерно также закончились ещё несколько моих попыток, пока я наконец добился ответа у какого-то мужика.
Вернувшись домой я попытался выяснить причину такой странной реакции у моего приятеля. Внимательно поглядев на фотки, он заставил меня повторить вопрос, которым я пытал прохожих и... расхохатался. "Не обижайся," -- посмотрев на моё покрасневшее лицо, сказал он мне. -- "Видишь ли, ты находился в районе "гостиниц любви". Но это только пол-беды. Дело в том, что говоришь ты пока с акцентом, а сказать стараешься побыстрее и с неправильными ударениями. Из всего слова "пачинко" у тебя слышится только часть, что означает мужской половой орган. Ты спрашивал у всех этих женщин где ты его можешь найти..."
Помню я после этого лет 5 не мог произнести ни слова на этом дьявольском языке...
4. Любовь и страсть по-японски
Спокойный подход японцев к вопросам любви и секса уходит корнями в седую старину. Вот так примерно звучит синтоистская легенда о том, что произошло после сотворения Мира и Японских островов:
"...Тогда Изанаги (божество мужского пола) повернул на лево и Изанами (божество, соответственно, женского пола) повернула на право, и обошли они столп Земли по разные стороны. Когда они наконец встретились на самом краю Земли, Изанаги сказал: "Как замечательно! Я встретил прекрасную девушку!"
Потом он спросил Изанами: "в Твоём теле сформировалось ли что-нибудь?" Она отвечала: "В моём теле есть одно место, которое является источником женственности". Изанаги сказал ей: "В моём теле есть одно место, которое является источником мужественности. Я хочу объединить это моё место-источник с твоим".
И объединил ведь!..
Очень жаль, что такой метод знакомства уже сильно устарел -- нам, мужикам, жилось бы намного проще!
Есть у японцев и такой праздник -- Хонэн Мацури. (Проходит он также под названием Канамара Матсури, как выяснилось.) Празднуется в маленьком городке Комаки, префектуры Аити. Многие из моих токийских друзей никогда не слышали о нём, да и сам я ни разу не бывал. Но слухи до меня дошли...
Хонэн Мацури -- праздник Богатого года. Название довольно безобидное... Отмечается ежегодно 15 марта.
О его зарождении я слышал две версии.
1. По газетной: "Фаллический культ обосновался в Японии в стародавние времена, ибо японцы, ощущая себя неотъемлемой составной частью природы, вывели для себя формулу, впрямую связывающую проблемы плодородия, в том числе и урожайности земли, с процессами осеменения и деторождения. Естественно, у проблем плодородия были и свои небесные покровители - богиня Тамахимэ-но Микото и бог Такэинадэнэ-но Микото. Суть мартовского праздника заключается в том, что бог, олицетворяющий мужское начало, раз в год, весной, наносит визит к богине-женщине. Конечно же, для этого ему просто-таки необходим несгибаемый и по возможности большой фаллос."
2. По другой версии, вычитанной мной в совершенно замечательном журнале kitya (http://www.livejournal.com/users/kitya/157971.html): "...праздник случается только по особому случаю. Случай этот такой - в древние времена, у одной богини, покровительнице Японии, произошла такая проблема - во влагалище поселился злой демон. Да ещё и кусачий - и он откусывал члены всем ее любовникам, в коих она до того дня недостатка не ведала. Появление демона испортило всю клубничку. При этом, надо отметить, точно так же как и вам, японской медицине тех времен, такие случаи тоже были не известны. Сейчас такие случаи, конечно, лечат психиатры, но те времена, в отчаяньи, богиня обратилась к одному японскому кузнецу. Кузнец подумал-подумал - и сковал первый в истории человечества стальной фаллоимитатор. Об него злой чертик зубы и сломал."
Теперь расскажу я вам одну историю, очень известную в Японии, о любовной страсти.
Итак, "История любви Сады и Кичизо".
В мае 1936 года 31-летняя Абе Сада устроилась служанкой в небольшой токийский отель, хозяином которого был Исида Кичизо. Несмотря на то, что Кичизо был женат, уже где-то через неделю он и Сада уже во всю занимались любовью во всех подходящих для этого и не очень подходящих местах. Страсть разгоралась и они решили что друг без друга жить больше не могут. Жена Кичизо имела по этому поводу несколько иное мнение. Она быстренько расчитала Саду и услала из своего дома.
Прошло, однако, немного времени и Саде удалось вновь установить контакт с Кичизо. Она сняла комнату в гостинице Масаки и велела своему возлюбленному немедленно прибыть туда. Выдумав себе командировку, Кичизо незамедлительно отправился на свидание.
По свидетельствам служанок отеля, в последующие шесть дней и ночей, возлюбленные занимались любовью, прерываясь лишь за тем, чтобы выйти перекусить побыстрому, или чтобы соснуть несколько минуток.
18 мая Сада спустилась вниз и приказала служанком не будить Кичизо. Сама же она, по её словам, собирается отлучиться ненадолго и скоро вернётся.
Когда в полдень Сада не вернулась, а Кичизо не проснулся, одна из служанок решила заглянуть в комнату и узнать, что подавать на обед. Картина представшая её глазам заставила её содрогнуться. С криком сбежав вниз, она могла только попросить обеспокоенных работниц срочно вызвать полицию.
Войдя в комнату, полицейские обнаружили задушенного Кичизо. Его половой орган был отрезан. На левом бедре, кровью, было написано "Сада и Кичизо, мы вдвоём" ("Sada Kichi futari"). На левой руке был вырезан иероглиф -- Сада. Рядом, на простыне, была ещё одна надпись: "Сада и Кичизо, только мы вдвоём".
Скоро вся Япония говорила только об этом происшествии. Выдвигались самые разные версии. Правда, однако, оказалась, как всегда, намного удивительней.
Через 3 дня полиция арестовала Саду. В её кимоно, аккуратно завёрнутый в бумагу, нашёлся и половой член Кичизо. На вопрос зачем она сохранила его, Сада ответила что именно с ним у неё связаны самые лучшие воспоминания. Полицейский инспектор хотел знать за что она убила возлюбленного. "Я не могла сродниться с мыслью, что он будет принадлежать какой-либо другой женщине." -- был ответ.
"Как же Вам удалось задушить его?" Оказалось что и тут влюблённые намного опередили своё время. Им нравилось играть в асфиксию, т.е. Сада немного придушивала Кичизо, от чего тот возбуждался ещё сильнее. В последний день она не только не ослабила вовремя шарф, а даже наоборот, затянула посильнее.
Ей были предъявилены обвинения в предумышленном убийстве, издевательстве над трупом и сексуалном извращении. Она согласилась с первыми двумя, но последнее брать на себя не захотела. Были наняты адвокаты и психологи, проделаны тесты. В конце концом суд признал, что сексуальной маньячкой Сада не является, у неё просто сильно повышен сексуальный стимул. Приговор ей вышел совсем мягкий -- всего 6 лет тюремного заключения.
Сада прожила долгую жизнь, работала, после отбытия наказания в других отелях в маленьком городке Атами и умерла только в 1970 году.
Такая вот история. О ней писались книги, делались фильмы. Я лично узнал её как раз по японскому фильму вышедшему в 1976 году.
Интересно, даже в современной Японии есть "поклонноцы" Сады и, так сказать, продолжатели её дела.
Возвращаясь однажды из Токио в Штаты, я оказался рядом с замечательным японоведом, прожившим в Японии более 40 лет. Он попал туда молодым военным переводчиком, сразу после окончания войны, да так и остался. Из нашего с ним разговора я вынес много интересного, кое-что даже записал.
Например, рассказ "О том, чем бывает опасен лак для ногтей".
Давным давно на одной из американских баз в Японии жил да был один солдат. Военный лётчик. Служил он исправно, начальство было им довольно и его часто отпускали на побывку. Надо сказать, что был наш герой хорош собой, жена его осталась в далёких Штатах, а потому нет ничего удивительного в том, что скоро завелась у него японская зазноба.
Всё у них шло хорошо, влюблённые не могли надышаться друг на друга и ничто не предвещало близкой развязки. Да вот только вздумалось законной жене нашего солдата проведать муженька, посмотреть как тому служится. О чём она и известила его телеграммой. Делать нечего -- приезжала она надолго и скрыть её от японской подруги представлялось невозможным, а потому американский ловелас наш напился накануне прибытия супруги вместе со своей возлюбленной, да и выложил ей всю правду-матку. Та, конечно, в слёзы... Но он остался непреклонен.
Девушка поплакала-поплакала да и успокоилась, даже поддалась на его настойчивые уговоры заняться в последний раз любовью. Расставались они навсегда, а потому любили в тот день друг друга страстно, до полного изнеможения, а потом оба крепко заснули.
Проснулись только утром, солдат уже опаздывал в аэропорт и времени на прощание почти не оставалось. Был он к тому же с бодуна и чувствовал себя не важно. Быстро оделся, поцеловал свою японку и понёсся к жене на встречу.
Голова болела не на шутку, после вчерашней ночи сил не осталось, но нужно было изображать радостного мужа, дождавшегося наконец свою жёнушку и он старался изо всех сил. Что было хуже всего, так то, что ему принеприменно надо было предстать этаким стосковавшимся в одиночестве и изголодавшимся без секса мужиком.
Делать однако ж было нечего и повёз он свою ни о чём неподозревавшую жёнушку в гостиницу. В номере, как и положено было, прямо с порога швырнул её на постель и принялся, рыча, срывать с неё одежду. Жена, довольная таким приёмом, не сопротивлялась и даже помогала. Скоро наступил и его черёд. Он быстро скинул свою форму и предстал во всей своей мужской красе... Раздался страшный крик. Кричала жена, потому что вначале не поняла, что случилось с одной очень важной частью тела её мужа. Нет, всё было на месте и реагировало на стимулы так, как надо. Проблема была в том, что эта самая часть оказалась вдруг неестественного красного цвета, а гладкая лаковая поверхность пускала по стене солнечных зайчиков...
Несчастный Билл или Джон, не помню уж как его звали, и сам растерялся, а потому отмазаться не сумел. Развод не заставил себя долго ждать.
Что же произошло? Оказывается, сообразительная японка проснулась раньше своего неверного возлюбленного и пока тот спал безмятежным сном, раскрасила ему его мужское достоинство своим лаком для ногтей, предусмотрительно проветрив потом комнату. Самое интересное, что как только солдатская жена в гневе покинула японские острова, эта парочка опять сошлась вместе. Они даже поженились, и теперь у них пошли дети, а в то время, когда я историю эту услышал -- появились первые внуки. Вот как оно бывает в жизни.
"Люди гибнут за метал!"?
В то время Итсухиро было всего лет 19-20. Он расстался со своей девушкой примерно за месяц до описываемых событий, и ничто теперь не веселило его одинокое сердце. Друзья, выпивка, ночные походы в клубы -- всё казалось ему постным, чёрно-белым.
Некоторое время он держался, но мужское естесство потихоньку заявляло о себе всё громче и настойчивей. И вот однажды , проснувшись свежим солнечным японским утром в свой выходной день, Итсухиро вдруг осознал, что ему просто необходимо небольшое пособие в виде порнографического журнала. Его не смутило даже то, что время было раннее, стрелки показывали 6 часов утра. Он решил прикинуться только выпущенным на побывку солдатом -- какой с такого, мол, спрос может быть?! Одевшись в камуфляжные штаны и куртку, уверенным строевым шагом Итсухиро промаршировал до ближайшего продуктового магазина, в глубине которого, на пыльных полках, затаились вожделенные публикации.
Смело выбрав подходящую, он занял место в хвосте очереди, состоящей в основном из опаздывающих школьниц.
Кассирша, тоже молодая хорошенькая девушка, мельком взглянула на журнал, когда Итсухиро небрежно бросил его на прилавок, пробила цену. Только тут незадачливый "солдат" внезапно вспомнил, что забыл зайти накануне в банк. В кошельке плескалась мелочь, в её звоне слышалась насмешка. Итсухиро разом вспотел, похолодел и покраснел как солнце на японском флаге. Мыслей в голове не было, школьницы позади начали возмущённо перешёптываться.
И вот тут он не нашёл ничего лучшего, чем, вскинув руку к пустой голове и вытянувшись по военному, громко отчеканить: "У меня нет денег. Я сейчас пойду в банк и вернусь чтобы расплатиться". Развернулся и, высоко вскидывая ногу, вышел из магазина...
Туда он больше не вернулся. Но друзья передавали, что там долго ещё потешались над "Мейджером Эро" ("Озабоченным Майором"), как окрестили его продавщицы...
Пачинко
Пачинко (игорные заведения), в Японии не редкость. Они встречаются как в больших, так и в маленьких городах, отличаются друг от друга тематикой, костюмами обслуживающего персонала, сервисом, автоматами, вероятностью выигрыша. Все они, особенно вечерами, набиты битком. Многие японцы настолько азартны, что уже с раннего утра занимают очередь, чтобы быть первыми когда откроются двери. Дело в том, что на некоторых автоматах, по слухам, легче выиграть. Вот они и стремятся попасть именно на них.
Скажу честно, правила мне до сих пор ясны не до конца. Идея же такая: покупаются металлические шарики, как те, которые мы в детстве добывали из шарикоподшипников. Они засыпаются в приёмник из которого потом подаются в автомат. Автоматное поле утыкано множеством штырёчков. Ручками настроя, насколько я понимаю, контролируется поведение шарика, которым нужно попасть в дырочку.
..................
Меня давно привлекали огни Пачинко. Идёшь, бывает, кривыми, глухими, деревенскими улочками, и вдруг вырастает перед тобой здание-великан, всё в огнях, с громкой музыкой и шумом возбуждённых голосов доносящихся изнутри. Вот он -- призрак цивилизации. Летучий Голандец ночной жизни. Он врывается в неё, раскидывает в стороны маленькие шлюпки надежд, топит наиболее зарвавшихся и растворяется в тяжёлом, как похмелье, предутреннем тумане над рисовыми полями.
Я не люблю толпу, и потому долгое время обходил "пачинки" стороной. Но интерес поборол и однажды я отважался-таки взайти на борт одного такого "Летучего Голандца".
Вокруг гудели голоса, по проходам бегали девочки-работницы с подносами, в мини-юбках, на шпильках, с огромными плейбоевскими заячьими ушами на макушках. За пачинковскими автоматами сидели японцы всевозможных возрастов и следили за прыгающими перед ними шариками. Многие нервно курили.
Навстечу мне, из табачного дыма, вынурнул один из работников, молодой парень в накрахмаленной рубашке и с галстуком. Я решился: "прошу прощение за своё невежество, но мне совершенно незнакомы правила этой игры. Не будете ли Вы столь любезны, чтобы рассказать их мне и научить что нужно делать?"
Я стеснялся говорить на японском и всю тираду произнёс по-английски. Глаза стоящего передо мной работника то оживали, когда он слышал знакомые слова, то опять затуманивались непониманием, как мигающие навигационные огоньки, но суть вопроса он всё-таки уловил.
Приняв от меня купюру равную примерно 10 долларам, он быстренько обменял её на коробку шариков и подвёл меня к одному из свободных автоматов. После нашего непродолжительного разговора при помощи рук, пальцев и гримас, я понял, что у меня просят монетку, с помощью которой он зафиксировал ручку настроя в каком-то выигрышном положении. Закончив все эти манипуляции, он улыбнулся и развёл руками: "Всё, мол, больше делать тебе ничего не надо. Сиди, типа, играй". Ладно, сижу. Автомат играет, я гляжу не столько на него, сколько на ушастых девочек. Через несколько минут взревела сирена, заиграла музыка, замигали огни, посыпались, как из рога изобилия, на меня шарики. Я от неожиданности чуть с табуретки не свалился. Ко мне подскочил уже знакомый мне работник и повесил на автомат табличку: "Endless Game". Что она означает на самом деле, я не знаю до сих пор. Но явно не "бесконечная игра". Тогда же я всё принимал за чистую монету. (Это теперь мне известно о пристрастии японцев переиначивать значения английских слов на свой манер. Например, "Free Dial" означает не "бесплатный набор номера", а "бесплатный звонок", вроде американского "1-800 number".) Играю дальше. Шариков всё больше и больше. "Ну," -- думаю, -- "если игра бесконечна, так я пожалуй разорю несчастных японцев... Надо и честь знать... Когда же всё-таки положено уходить в такой ситуации?" Огляделся -- спросить не у кого. Посидел ещё немного. Тут шарики стали съедаться и я даже обрадовался. Но скоро они опять начали умножаться, причём в геометрической прогрессии. Ну, думаю, если выиграю слишком много и им платить нечем будет, ещё ведь возьмут и от стыда сеппуку себе сделают, а я виноватым буду! Представляю заголовки газет: "Незнакомый с правилами гайдзин вынудил хозяина заведения покончить жизнь самоубийством!"
Короче, решил я уходить. Забрал уже не одну только первоначальную, а несколько коробок с шарами... Но что дальше делать не знаю. Пошёл на розыски помогавшего мне паренька. Он заметил меня, заулыбался, подскочил. Я ему говорю: "Вот, решил закончить игру. Что с шарами делать?" Выхватив у меня из рук коробки, он засеменил вперёд к кому-то прилавку, вниз по лестнице. Я даже и не подозревал, что тут есть ещё один, подвальный, уровень. За прилавком выстроились ряды бутылок, шоколадных конфет и разной гастрономии. "Выбирай!" -- пальцем указал на них мой помощник. "Надо же," -- думаю, -- "попал в какую-то продуктовую Пачинку... Ладно, всё равно гостинцы надо будет покупать, вот и понадарю всем шоколадных конфет". Выбрал несколько коробок покрасивше и собирался уже уходить, но японец ухватил меня за рукав и подвёл к другому прилавку. Тут на полках ничего не было, зато из-под прилавка мне достали и торжественно вручили штук 20 коробочек с чем-то очень похожим на шариковые ручки. "Хорошо," -- решил я, -- "кому конфет не достанется, дам ручку в подарок. В хозяйстве, короче, пригодятся." И опять собрался было уходить, но робкая рука снова тронула меня за локоть. "Ю... мани... ту вин". "Ага," -- понял я, -- "похоже я всё-таки какие-то деньги выиграл. Хорошо!" "Хау мач?" -- спрашиваю. Тут глаза моего японца затуманились и он зашептал быстро-быстро: "Раз... два... минус три, плюс четыре... добавить десять... поделить на сто... Есть!" Глаза его прояснились, снова приобретя осмысленное выражение, он радостно посмотрел на меня и провозгласил: "Вы... выиграть... получить... в американ мани... сто тысяч долларов". Когда сумма выиграша наконец дошла по нейроном до мозговых центров, глаза мои полезли на лоб: "Сколько-сколько мне заплатят?!" Видимо выражение моего лица несколько смутило славного работника, в глазах у него опять заработал калькулятор, но в этот раз результат был получен скорее. "Я очень сори, был ошибка. Вы получить одну тысячу долларов". "Тысячу, так тысячу. Она тоже лишней не бывает," -- решил я и поднял вверх большой палец в знак согласия. Японец облегчённо вздохнул и призывно помахивая рукой, устремился на верх. К моему удивлению, мы вышли из здания, пересекли безлюдную тёмную улочку и вошли во что-то очень напоминающее гараж. Тут мне велено было сдать "ручки" в маленькое, похожее на привокзальное, окошечко, а в обмен на них была выдана купюра примерно равная сотне американских долларов. Видимо, мой помощник всё-таки ошибся в расчётах. 100, так 100, это на 90 долларов больше чем у меня было до этого...
С шоколадными конфетами и стольником в кармане я отправился в близлежащую изакаю-бар обмывать победу.
