Кабаков Владимир Дмитриевич: другие произведения.

В поисках свободы. Часть вторая

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Кабаков Владимир Дмитриевич (russianalbion@narod.ru)
  • Обновлено: 31/08/2017. 132k. Статистика.
  • Рассказ: Великобритания
  • Скачать FB2
  •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    О жизни дикой природы и о поисках свободы

  •   
      
       ЛЕТНИЕ ОПАСНОСТИ.
      
      
      
      
      
      ...Но возвратимся в лес.
      Важную роль в таёжной жизни играют лесные избушки - зимовья. Они становятся домом и охотнику, и лесному путешественнику, на несколько дней или даже на несколько месяцев. Они бывают разных размеров и стоят в разных местах.
      Поэтому обладают разным количеством бытовых удобств. Иногда они уютны, теплы и расположены в красивых местах. Иногда наоборот...
      Помню одно, стоящее на краю большой солнечной поляны, недалеко от таёжной речки Курминки. В нём я любил останавливаться, как зимой так и летом.
      Однажды, в летние жары, я под грузом рюкзака, одетый в толстую одежду, спасающую от комаров и "кровожадных" паутов, вспотел на десять рядов, измотанный, добрел до этого зимовья и повалился на нары, обезвоженный от потения и обессиленный нервным стрессом от укусов кровососущих. Внешняя сторона моих ладоней от укусов паутов распухла и превратилась в подушечки...
      Войдя в сухую прохладу лесной избушки, я, сбросив рюкзак с плеч упал на нары и забылся, в тревожной полудрёме...
      Через несколько часов очнувшись, заставил себя выйти, принести воды, вскипятить и попить чаю, и снова повалился спать!
      Так я провалялся на нарах почти сутки, и только чуть придя в себя, к следующему полудню, отправился дальше, в намеченное место...
      Странно, но иногда летом, жить в тайге, тяжелее чем зимой: из-за жары, комаров, паутов и мошки. Лесная жизнь в это время превращается в пытку!
      Даже звери, днём прячутся в прохладные тенистые чащи, выходя кормиться и пастись в конце ночи, в самые тихие часы, когда кровососущих становится меньше. Иногда, по рассказам старых охотников, мошка и пауты, заедают звериных детёнышей до смерти. Каково же человеку?!
      
      
       ЗЕМНОЙ РАЙ
      
      
      ... Но бывают и замечательные дни и места.
      Например, на вершинах обдуваемых ветерком горных скал, или на широких, безлесных болотинах, в ветреный день. ..
      Однажды летом, в лесах Ленинградской области, которые мало в чем уступают сибирской тайге, я брёл, отбиваясь от комаров через густой перелесок и вдруг, вышел на край широкого чистого болота.
      Пробравшись на его середину, я увидел множество золотистых сладко спелых ягод морошки, растущей среди мягкого и сухого мха.
      Дул ровный, ароматный ветерок согнавший всех комаров в пограничные с болотом леса. Над моей головой светило в чистом, синем небе, ярко-золотистое, тёплое солнце.
      Озирая это природное великолепие, я счастливо запел какую- то радостную песню, упал на спину, на пружинящий мох и долго лежал бездумно глядя в глубины Космоса, прячущегося за небесной синевой...
      "Ради таких мгновений счастья и свободы стоило жить и мучиться поисками смысла, все эти годы" - думал я, ощущая себя властителем этого первозданного Эдема...
      Другой такой счастливый случай произошел, в долине Муякана. Был июль и жара - под тридцать градусов. Мошка и комары залезали даже под накомарник...
      В одном интересном месте, я решил обследовать горные склоны и свернул в распадок, в сторону от реки и вскоре вышел на нерастаявшую ещё с зимы, наледь.
      Температура, на поверхности ровной как стол ледяной "дороги", была оптимальной для человека - в районе пятнадцати - шестнадцати градусов.
      Я с облегчением снял накомарник, мокрую от пота энцефалитку и пошёл вверх по наледи, дыша полной грудью и любуясь зарослями кедрового стланника зелено-бархатного цвета и толстым слоем мха на камнях, тоже окрашенного зелёным, разной степени интенсивности.
      Стланик покрывал непроходимой "стеной" склоны гор по краям ледяной "реки".
      Вскоре, я вышел к небольшому перевальчику, купающемуся в солнечных лучах.
      Здесь лёд, прорезанный талой водой, превратился в отдельные ледяные глыбы, высотой в несколько метров и отдалённо по форме напоминающих бело - зеленоватые катера выброшенные на скалы...
      Под "днищами" этих "катеров", журчали и плескались потоки прозрачно - зеленоватой, талой воды...
      Пройдя чуть вперёд, я увидел в горной котловине изумрудно - стального цвета озерцо, с ледяными островками-айсбергами, плавающими по искрящейся под солнцем поверхности...
      Поднявшись ещё выше, я достиг горной вершины, с которой, на многие километры открывался вид на необъятную страну горных вершин и хребтов, громоздящихся чуть внизу, под моими ногами и раскинувшихся вокруг, уходящих вдаль на все стороны света...
      Сбросив рюкзак, я разделся до трусов и осторожно ступая босыми ногами по сухой, серо- зелёной травке, насобирал сухих веточек и развёл маленький, почти бесцветный под солнцем, костерок.
      Набрав в котелок снега из соседнего снежника, я вскипятил чай, поел, запивая бутерброды ароматным напитком и некоторое время сидел задумавшись, поглядывая на щетинившиеся елово - кедровой тайгой склоны малого хребтика внизу, за которым располагался посёлок строителей БАМа, с загадочным названием - Тоннельный...
      Чуть левее, в тайге стоял и мой домик - сейсмостанция, спрятавшийся за горкой, под северным склоном.
       Я полной грудью дышал прохладным воздухом и думал о многообразии мира вокруг нас. Ещё два часа назад, в нескольких километрах отсюда, я мучился от жары и не оставляющей в покое, мошкары.
      А тут я загораю, как где-нибудь на черноморском побережье и уже забыл о физических мучениях, преследовавших меня внизу...
      
      ...Там, на вершине, я был счастлив и горд своей причастностью этому миру красоты и добра, чувствовал себя почти Богом, - ибо полное счастье доступно только божественным созданиям...
      Бывают внезапные ощущения счастья жизни и зимой, когда вокруг зимовья воет и стонет яростный морозный ветер несущий облака снежной крупы, а ты, в окружении крепких стен, в тёплом и уютном пространстве, дремлешь, вспоминая увиденное днём и строя планы на завтрашний поход.
      Ты сыт, здоров, силён и главное свободен, и можешь завтра увидеть чудо: найти медвежью берлогу, с дремлющим внутри Хозяином тайги, подстеречь стадо коричнево - шоколадных, крупных и сильных изюбрей, или выпугнуть из ельника громадного и нескладно-чёрного, рогатого лося...
      В одиночестве, на лоне величавой и равнодушной природы, есть своё непередаваемое очарование. После долгой жизни в тайге, в одиночку, в душе воцаряется спокойствие и осознание общности со всем, что тебя окружает: деревьями, травами, зверями, солнцем, луной и звёздами...
      В такие моменты понимаешь, что только свобода может сделать человека счастливым по настоящему...
      Конечно, ощущение душевного комфорта и равновесия приходит в теплом, чистом красивом месте, но зимой, это часто бывает в защищённом месте - например в лесном домике, или на солнечной и безветренной поляне!
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Плохие зимовья.
      
      
      
      Но зимовья бывают и плохие, стоящие на нехорошем месте, а ещё и с мышами...
      Одно зимовье, стоящее по другую сторону соснового леска описанного уже мною, мы с братьями называли "ледником".
      Его спрятали в сивере, в сосновой чаще и потому, оно круглый год было сырое, с плесенью по углам. Да и воду приходилось брать прямо в болоте...
      Хотя надо отметить, что место было глухое, малопосещаемое человеком, что для охотника удобно.
      Как -то раз, вечером, мы жгли костёр и пили чай, сидя вокруг огня рядом с "ледником". И вдруг, Валетка - крупная сибирская лайка, - вскочил и бросился в темноту. И мы услышали, как по лесу зашуршали, застучали на бегу копыта. Оказалось, что к зимовью подошли почти вплотную ничего не боящиеся кабаны...
      Вскоре Валетка возвратился, но долго ещё взглядывал в темноту, недоумевая и удивляясь наглости кабанов...
      Место действительно было потайное. Но один я там останавливаться не любил... Наверное потому, что близко подступающий лес и недостаток солнечного света, невольно пробуждали ощущение опасности...
      Помню другое зимовье, в отрогах Хамар-Дабана, в густых кедрачах...
      Сделано оно было умело и место видное, на краю горного склона.
      Но в нём было много мышей, которые не давали мне спать, а иногда, во сне, я чувствовал, как они бегали по телу.
      Поэтому, спал я плохо, не высыпался и когда мы из зимовья уходили, то вздыхал с облегчением...
      Согласитесь - если ты человек чувствительный, а по твоему лицу, хоть однажды пробежала мышь, касаясь кожи холодными лапками, то крепко спать в этом месте тебе будет трудно...
      Замечательное зимовье - сарайчик стояло в вершине пади Подарвиха, которая впадает в ангарское водохранилище, напротив посёлка Большая Речка. Этот сарай на деревянных полозьях, когда-то завезли трактором, почти на водораздел, к небольшому, заросшему смородиной ручью. Зимой я там не останавливался, но летом - часто. Места кругом звериные и очень много медведей.
      Однажды, я пил чай на закате, у костра. Дым тянуло вверх по ручью, и вдруг, метрах в ста, в кустах, я услышал какой - то треск, ворчанье, а потом и мелодичное, раздражённое рыканье - будто кто на гитарных басах, коротко проиграл сердитую тему...
      Я принёс из зимовья ружьё и сидел слушал продолжения "концерта". Однако в кустах замолчали...
      Ночью, часа в три, в самую темень, проснулся я от ужаса. Мне показалось, что кто-то большой и сильный, схватил дверь снаружи и пытался её отворить - она была изнутри закрыта на крючок. Я лежал не жив не мёртв, и ждал...
      Но снаружи было тихо...
      Крадучись и подрагивая телом от холода и страха, я взял в руки топор и размахнувшись, изо всех сил ударил по гулкой дощатой стене, обухом. Никакой реакции снаружи! Стрелять наобум я не мог - вдруг это человек. Переждав какое -то время, я растопил печку заново...
      И после, долго ворочался, пытаясь заснуть. Стояла напряженная, предутренняя тишина...
      Я до сих пор не знаю кто это был. Может это был медведь или кабан?!
      Но то, что дверь старались открыть, в это я верю до сих пор...
      В тех местах, однажды, я жил несколько недель и постоянно ощущал присутствие косолапых.
      Иногда я буквально видел, как поднимается трава впереди, примятая медвежьей лапой. Стрелок я неважный, боялся промазать при резкой встрече "нос к носу" и потому, достав нож из ножен, шёл и стучал обушком лезвия по стволу ружья, стараясь показать медведю где я, что бы нечаянно не столкнуться с ним в чаще...
       В этих же местах, я неожиданно вышел на гнездо рябчика, где рябуха сидела на яйцах вмёртвую, и подпустила меня на шаг.
      Потом она всё-таки взлетела, села в десяти шагах на ветку и истерически тренькала, "сигналя" тревогу. Я хорошенько рассмотрел её гнездо и яйца, величиной с голубиные и числом штук двенадцать...
       Чуть позже, я встретил её, уже с выводком и жёлтые, крошечные рябки, по сигналу "мамки", попискивая как цыплята, рассыпались по кругу, затаились - один, рядом с моим сапогом.
      Рябуха же, традиционно изображала из себя раненную, хромая и припадая на крыло побежала по кругу, совсем недалеко от меня...
       "Кончайте этот театр",- ворчал я, и осторожно переступив с ноги на ногу, чтобы не задеть птенца-рябка, ушёл дальше, весело посмеиваясь...
      Любопытная подробность...
      В те давние времена, я возвращался в город не пешком, а через водохранилище: или на пассажирском катере, или на попутных моторных лодках.
      Однажды, спустившись по пади к заливу, я застал на берегу крестьян из села на той стороны реки - Большой Речки, которые были на моторной лодке.
      Я попросился переправить меня, в Большую Речку и они согласились.
      Когда я им рассказал откуда я пришёл, они недоверчиво мотали головами, а один стал вспоминать: - Лет десять, назад, мы с Иваном косили здесь сено, и как то, на лошадях, поднялись на хребет...
      Рассказчик помолчал, посмотрел прищурившись на горы и продолжил: - Там, в кедраче, мы медвежонка выпугнули на дерево, стрельнули его и тикать. А то, как бы медведица нас не заела...
      Вскоре, мужики, в переполненной лодке, переправили меня на другую сторону водохранилища и я быстро вернулся в город...
      
      ...Но первое моё в жизни зимовье, стояло на месте бывшего скипидарного завода, и потому, это место называлось Скипидаркой.
      Туда, мы ездили ещё в детстве, на велосипедах и я вспоминаю, как холодно было ночевать у костра. После бессонной ночи, уже ясным, солнечным днём, катаясь по лесным дорогам, мы поймали глухарёнка на водораздельном хребте, в старом сосняке.
      Глухарёнка мы потом отпустили и он убежал к глухарке, с тревожным квохтаньем поджидавшей его неподалёку...
      ...Лет через пятнадцать, именно на этом бугре, в крупно ствольном сосняке, я нашёл большой глухариный ток и добыл своего первого "петуха".
      ...После армии я ходил в это зимовье, и с друзьями, и в одиночку.
      Однако в первый раз, после большого перерыва, я пришёл туда в глухую, морозную ночь и едва нашёл его...
      Мой приятель, хорошо знавший дорогу к Скипидарке, внезапно отказался идти вместе со мной в лес. И я, прождав его да темноты, уже почти в полночь, пошёл один в это зимовье толком не помня, по какому отвороту мне к нему добираться.
      Опытные лесовики, хорошо знают, как ночью, всё меняет своё местоположение.
      Я несколько часов брёл к этой лесной избушке, скользя и падая на утрамбованной снежной поверхности дороги. Уже часа в три ночи, отчаявшись, я решил, что если не найду Скипидарку, то буду ходить по дорогам до утра, чтобы не замёрзнуть...
      В тот вечер, я опрометчиво обул на ноги новые кожаные ичиги, которые скользили на твёрдой снежной поверхности, как коньки.
      Именно тогда, я понял, что ичиги для ходьбы по снегу, без подшивки войлоком, совершенно не годятся. Уже через несколько лет, я, взбираясь в не подшитых ичигах на снежную крутую гору, поскользнулся, упал и сломал приклад своего ружья...
      ... Наконец, когда я уже совсем потерял надежду и начал подмерзать, впереди, в темноте, что - то затемнело на белом снежном фоне, и я, подойдя ближе, вздохнул с облегчением - это был домик, который я искал...
      Но после этого, пришлось ещё лазить по заснеженной чаще, в поисках сухих дров. Так что заснул я в тот раз только под утро и проспал до десяти часов.
      А когда вышел на улицу, то меня на мгновение ослепили яркое, приветливое солнце...
      Вспоминая этот случай, мне хотелось бы предупредить начинающих охотников, об опасности зимних походов в малознакомые места и пытаясь найти зимовья, только по неясным описаниям знакомых...
      Однажды, уже будучи опытными лесовиками, мы с другом, пошли искать незнакомое зимовье, которое было недавно кем-то выстроено, в знакомых нам местах.
      Мой спутник. Володя, был сильным и опытным лесовиком. Но к тому времени, он уже долго жил далеко от тайги и приехал в родные места, ненадолго в отпуск.
      Он потерял тренированность и это обернулось для нас тяжёлым испытанием.
      Мы бродили по глубокому снегу по округе до темноты, пытаясь отыскать незнакомое зимовье...
      Уже под звёздным, морозным небом, видя, как Володя держится за сердце и тяжело дышит от усталости, я решил идти напрямик в знакомую землянку - путь к ней я хорошо знал. Ночевать на снегу у костра в минус двадцать пять, мне показалось ненужной авантюрой...
      Кое-как мы добрели до землянки, растопили печку, сварили поесть, вскипятили чаю, и уснули...
      Через время, я почувствовал, что мой спутник, сквозь сон дрожит от холода. Я заставил себя встать с нар и вновь растопил печку. На час в землянке стало тепло, но потом жар улетучился через щели между дверью и дверными косяками и мне пришлось вновь подниматься и разводить огонь...
      
      ...Не могу не рассказать об коварстве глубоких снегов, которыми засыпана тайга, почти всю зиму. Но особенно вторую её половину...
      Человек часто, не рассчитывает своих сил или даже их преувеличивает. Это может стать роковой причиной несчастных случаев в тайге...
      Несколько раз, бродя по глубоким таёжным снегам, я сам так далеко уходил от дорог в тайгу, что потом с большим трудом возвращался. Когда идёшь без лыж, по глубокому снегу, то вначале это не кажется таким сложным делом...
      Но вот, вы забрели на несколько километров вглубь таёжного бездорожья, а снегу становится всё больше, а сил, соответственно, всё меньше. Возвращаться по своим следам, к дороге, что, кстати, самое умное, не хочется и вот вы, пройдя очередной километр, по рыхлому, глубокому снегу задыхаясь и ловя ртом воздух, останавливаетесь обессиленный...
      А уж ночь близка и мороз крепчает с каждой минутой, а усталые ноги начинают мёрзнуть в резиновых сапогах...
      Как же, в этом случае, начинаешь клясть себя за опрометчивость и полудетскую безалаберность...
      И тут надо решиться и возвращаться к дороге по своим следам. Это единственный нелёгкий конечно, но наименее рискованный выход из ситуации. Если уж вы совсем обессилели, то вскипятите чаю и перекусите. Лучше всего поешьте чего-нибудь сладкого...
      Энергия в ваши мышцы возвратиться быстро. Ни в коем случае не пробуйте ночевать в глубоком снегу у костра в морозную погоду и особенно в одиночестве. Это опасно для жизни. Зимние ночи такие длинные, а утром, вы будете ещё более обессилены, чем вечером...
      Вообще, зимой в лесу, может быть менее тяжело, но намного опаснее, чем летом... Поэтому и строят сибирские охотники лесные зимовья...
      Эти лесные домики спасли много жизней и самим охотникам и особенно людям, случайно попавшим в лес, чаще всего начинающим лесовикам...
      Но возвратимся на Скипидарку...
      В этом зимовье я видел поразительную сценку. Мышка выбежала откуда-то из угла на середину домика к печке, которая топилась и дверца была приоткрыта. Мышка села на хвостик, и не то грелась, не то зачарованно любовалась на мерцающие угли.
      Видимо гипнотические свойства огня действуют не только на человека...
      ... Природа, настолько многообразна и многолика, что бывая часто в лесах, невольно начинаешь задумываться о том Креаторе, Вдохновителе и Регуляторе, которого люди называют Богом.
      Жизнь природы настолько сложна и целесообразна, что невольно возникает уверенность в существовании жизненной цели того мирового движения, частью которого является и человек, олицетворяющий некий отблеск Существа, создавшего и поддерживающего этот Мир...
      Одиночество и сосредоточенность жизни в природе, развивают у людей внимательность и наблюдательность. А если это одиночество является сознательным выбором, то рано или поздно приходишь к размышлениям о сути бытия, в центре которого ты появился, вырос и живёшь, приближаясь к загадочной черте, которая называется смерть...
      Видя вокруг себя постоянную череду взаимовлияний и взаимопревращений, понимаешь относительность жизни, здесь, на Земле и вместе - вечность и необъятность природы.
      И сознавая свою конечность, начинаешь искать своё место в этом громадном мире, искать Покровителя, Учителя, который бы помог тебе реализовать себя как личность, что и составляет на мой взгляд цель и смысл религии, оправдывающей и поддерживающей существование конкретного человека в мире...
      Слово, на мой взгляд, представляется тем инструментом, которое создало и продолжает творить мир из неопределённого Хаоса, существовавшего до человека. Вспоминается великая и многозначная аллегорическая картина сотворения мира, нарисованная Евангелистом Иоанном: "...Вначале было Слово и Слово было у Бога и Слово было Бог...".
      Мир не закончен в своём строительстве - делаю выводы я, и каждый из нас продолжает его творить на свой манер. Но было начало, в котором человек присутствовал как свидетель и ученик, когда некая Сущность через язык, осуществила построение понятий, которые привели мир в порядок и стройность, определив, что есть верх и что низ, правое и левое, добро и зло, тело и дух...
       Язык оформил в понятиях, упростил, сделал определённым и приемлемым мир, который в своей конечности не познаваем. И именно осознание непознаваемости мира, было началом веры, мостиком между человеческим знанием, составленным из понятий физики, метафизики и логики оформленных человеческим языком, и необъятной глубиной и сложностью мира, уже за пределами возможностей человеческого языка...
      Вот тут наступает место и время Веры...
      Вера помогает человеку двигаться вперёд, вопреки чувству бессилия, часто возникающему при столкновении с неразрешимостью очевидной и конечной непознаваемости мира...
      Бог для меня, безусловная абстрактная категория, благодаря которой всё стало и всё движется в пространстве и времени, существовавших задолго до появления и сотворения человеческого мира.
      Я склоняюсь в конце концов к картине мира, в котором песчинка на берегу моря, простейшая инфузория и человек нераздельно сосуществуют в среде, наполненной божественным присутствием.
      Иначе говоря, Бог с нами и среди нас. Но мы в мирской суете не замечаем его...
       В лесу, на лоне природы, в одиночестве, мы меньше отвлекаемся несущественными деталями и потому, имея возможность внятно обдумать что - то более сложное, чем цены на хлеб или на бензин, быстрее приходим к Богу.
      Природа - это вечный монастырь, в котором нам легче и увидеть Бога в мире и общаться с ним, без помех...
      В природе всё гармонизировано и вместе с тем находится в постоянном движении. Изменяются условия существования - появляются нужные навыки и "инструменты" для продолжения жизни. Похолодало на земле и многие животные, как и человек стали строить, копать себе убежища, "дома", для жизни.
      Зимовье для человека - это возможность в комфорте проводить время на природе. Для медведя - это берлога, в которой он может "переночевать" зиму. И строит он её мастерски, совсем как человек...
      Берлога для медведя - это тоже, что зимовье для человека...
      Однажды, осенью, мы с приятелем, спускаясь по лесистому склону, натолкнулись на свежевырытую берлогу.
      Медведь, видимо был где-то поблизости и просто на время отвлёкся от работы услышав наши приближающиеся голоса. А потому спрятался где- то неподалёку.
      Осматривая свеже выкопанную берлогу и все вокруг, мы нашли несколько лёжек одна рядом с другой и поняли, что косолапый строил для себя зимний "дом" несколько дней.
      Я с невольной улыбкой представил себе его озабоченную морду, когда он выгребая вырытую землю подальше от норы, закончив, отряхивал лапы и встав на задние лапы с высоты двухметрового роста, оценивал проделанную работ, вертел головой так и сяк, и оставшись довольным соответствием сделанного, "чертежу", который он держал в "уме", приступал к следующему этапу.
      Я представил его сопящего, чмокающего губами, увлечённого, не замечающего, что нос его в песке - и невольно рассмеялся...
      Я видел много берлог и уверяю вас, что это настоящие инженерные сооружения. Во первых, он выбирает соответствующий грунт, который бы не осыпался и вместе, его можно было легко копать. Во вторых, чтобы тающий снег и в начале зимы и весной, не попадал внутрь. И в третьих - чтобы берлога простояла бы, как минимум, год...
      В одном месте, найденном мною в километре от посёлка лесорубов, в тайге, берлога была выкопана в корнях большой лиственницы, таким образом, что толстые корни, образовали на входе, то есть в "челе", верхнюю и нижнюю перекладины, в "дверном проёме".
      Эта берлога прекрасно сохранилась, хотя рыл ее медведь несколько лет назад. Берлога размещалась на северо-восточном склоне, и начинала освещаться прямыми лучами солнца только весной, напоминая медведю, чтобы он не "проспал" нужного времени для "подъёма". И такое расположение берлог, было почти всегда, если они были выкопаны на склонах...
      Другой инженерный "фокус", я видел в берлоге, выкопанной километрах в трёх от садоводства, на большой дороге, недалеко от города. Медведь вход в нору, сделал как бы углубляющийся вниз, пандус, а собственно "чело" или "двери" - расположил под прямым углом к пандусу, тоже используя корни, как несущие конструкции. К сожалению в эту берлогу медведь не лёг, и мы приехав его "брать", были разочарованы.
      Собака наша, чуя запах хищника вздыбила шерсть, но даже в пустую берлогу лезть отказывалась.
      Я вспомнил, что по дороге, на ближней гриве, в начале зимы, лесорубы возили лес на гремящих железом и воющих моторами лесовозах. Это наверное и вспугнуло мишку...
      Довольно часто я встречал в лесу норы барсука, поменьше размерами, чем медвежьи и с разветвлённой подземной сетью переходов.
      Однажды, с Лапкой я даже загнал "гуляющего" по окрестностям барсука, во временную нору...
      Было это так...
      Я шёл по незнакомому лесу, за Курмой, когда Лапка вдруг на кого - то яростно залаяла и я подумал, что на медведя!
      Осторожно подходя к этому месту, обходя кусты и напряженно вглядываясь, я увидел большой корень - выворотень, под который Лапка лаяла вздыбив шерсть. Подрагивая от волнения, я по дуге обошёл выворотень, с ружьём, заряженного пулями, на изготовку. Я, в какой-то момент, даже подумал, что моя собачка лает на медведя.
       Под выворотнем никого не было, но была нора, а вокруг, свежие барсучьи покопки.
      Я вырубил длинную палку и стал совать в нору. На конце вынутой из норы палки я увидел мокроту и понял, что барсук, забился в дальний конец кусал палку зубами. Я не стал лишнего беспокоить зверя и отозвав Лапку, ушёл своей дорогой...
      Барсучьи норы часто расположены на заросших кустарником закрайках полей или на сухих буграх, недалеко от воды. В земляном убежище, всегда имеется несколько входов и выходов. А от жилой норы, во все стороны леса, расходятся заметные тропки. Туалеты они устраивают "на улице" и туда ведёт торная тропка.
      Следы барсука, на подсыхающей грязи, очень напоминают маленькие медвежьи. На них отпечатываются и ступня и точечки коготков. Это наверное потому, что барсук относительно своих размеров и роста, один из самых плотных и сильных животных, как впрочем и сам медведь. Туловище его приземистое, немножко уплощённое. Челюсти сильные и зубки острые. Поэтому не всякая, даже крупная собака, способна совладать с барсуком...
      Летом пролежав весь жаркий день в норе, барсук, на закате выходят попить воды и покормиться, добывая жучков - червячков, мышей, лягушек, делая заметные покопки в земле, в поисках съедобных корешков, по которым и можно определить его присутствие в округе.
      Они похожи на покопки кабанов, только заметно меньше в размерах...
      Ещё одна характерная особенность...
      Барсуки большей частью ночные животные и потому, увидеть их днём большая редкость. Но сами они, ночью видят очень хорошо. Может быть, острота его ночного зрения обусловлена темнотой в норе, где он проводит большую часть времени, даже летом...
      
      ...Текст книги принимает неупорядоченный характер, но думаю, что главная цель её, в описании случаев, картинок и настроений встретившихся или пережитых мною в лесах. Надеюсь, что читатели, которым неинтересны рассуждения о Боге, или об абстрактных понятиях, будут просто пропускать соответствующие места, и переходить к следующим разделам...
      Теперь, несколько слов о свете в физическом смысле слова...
      Фонарик иметь необходимо, если вы ходите по лесу ночью...
      Живя в городе мы отвыкаем от естественного света, как впрочем и от темноты. Но в лесу, особенно летом, когда нет снега, который даже ночью создает контраст и помогает различать тропинки или дороги, иногда бывает так темно, что своей вытянутой руки не видишь.
      Первый раз, я с этим столкнулся в Приморье, во время армейской службы, когда бегал по вечерам в самоволку, на свидание с девушкой, вниз, в посёлок на берегу моря.
      В тот вечер, мы замечательно погуляли с моей подружкой и я, попрощавшись, направился наверх, на батарею, где я проходил службу.
      Пока шёл по освещённым улицам было терпимо, но стоило углубиться в лес и темнота обступила меня со всех сторон. Я шёл, щупая дорогу ногами и вспоминал рассказы о далёких временах, когда японские диверсанты вырезали целые казармы на Русском острове...
      Было это на самом деле или эти рассказы - плод коллективной фантазии, я не знаю. Однако тогда, в лесу, я ощущал свою полную беспомощность. Я шёл, падал споткнувшись, натыкался на ветки деревьев, на которые днём и внимания не обращал... Придя в казарму, облегчённо вздохнул - мог ведь и заблудиться и ночевать в лесу...
      Другой случай произошёл в Ленинградской области, в районе деревни Федосово, в глухих, безлюдных местах, расположенных вдоль речки Тосно...
      Я приехал по железной дороге, до ближайшего к Федосово полустанка и оттуда, пошёл пешком в деревню, в которой уже несколько лет жил по временам, на даче знакомой...
      Поезд припозднился и я, выйдя на полустанке в лесу, поспешил по знакомой тропе вперёд...
      В сумерках, я остановился у разрушенного моста через небольшую речку и подумал, что хорошо было бы посидеть на высоком мосту, в наступающих сумерках и послушать лосиный гон. Время было подходящее.
      Оставив рюкзак на тропе, я забрался на остатки разрушенного моста через реку, устроился поудобнее и стал ждать. Постепенно наступила ночь. Я слышал, как подо мною, цвиркала норка, плескаясь в реке.
      Через время, в дальнем углу прибрежной поляны, что-то тяжело заворочалось и раздался стук кости о дерево. Наверное лось, имитируя схватку с соперником, нападал на беззащитную осинку, "поддевая" её на рога...
      А может быть медведь, - фантазировал я - притаившись, подкараулил гонного, беспечного сохатого и борется с ним!
      Услужливая фантазия, воспользовавшись темнотой, подсказывала самые причудливые сюжеты.
      Было так темно, что я уже не мог бы воспользоваться ружьём, даже если лось подошёл, на мое опасливое подражание гонному быку "У-У-О-Х", на десять шагов...
      Часу в двенадцатом ночи, справившись наконец с охватившим меня насторожённым оцепенением, я слез с бревна, и с трудом отыскал свой рюкзак...
      На небе сияли неяркие звёзды, которые совсем не давали света...
      Идти дальше я не мог - тропа была "вертлявая" и пройдя в полной тьме десять шагов, я упёрся в невидимый куст, росший уже, по-видимому, на обочине. Сделав ещё попытку двигаться по тропе, я вновь быстро сбился.
      "Придётся ночевать здесь - разочарованно вздыхал я, сожалея, что не взял с собой фонарика. До деревни оставалось не более трёх километров лесом, но пройти их в ночи не было никакой возможности. Я мог выколоть себе глаза о придорожные ветки, либо увязнуть в болоте, которое надо было ещё переходить впереди...
      На ощупь, взяв чуть влево, наткнулся на пень, достал топор, отщепил смолистых щепок...Развёл костерок и уже потом, кое - как устроился рядом с пнём, который служил мне "дровяным складом", до рассвета...
      Утром, по первому свету, наскоро попив чаю, я бодро зашагал к деревне, и вдруг, где-то в стороне от тропы, справа, услышал далёкие удары топора...
      "Ого! - подумал я. - Кто-то зимовье с утра пораньше строит. Надо будет запомнить место..."
      Однако стук топора вдруг стал передвигаться по лесу и смещаться влево...
      "Что за чертовщина? - недоумевал я.
      И вдруг понял, что это, не стук топора, а рёв гонного лося, короткое "У-У-О-Х-Х" - раз за разом мерно неслось над лесом, а так как это было достаточно далеко, то мне и показалось, что это удары топора...
      
      ... Ещё забавное происшествие...
      Я, какое-то время, ещё в начале своих таёжных походов, останавливался и даже жил в зимовье, спрятанном на мысу, образованном глубокой падью приходящей слева, от водораздельного хребта, и широкой долиной речки Олы, впадающей в Курминку.
      Зимовье было небольшое, но удобное, тёплое и приходя туда, я отсыпался, уютно укрывшись толстым ватным одеялом, оставленном там, строителями зимовья. Времена в моей жизни тогда были тяжёлыми...
      Из этого зимовья, удобно было уходить вверх по Оле, влево и вправо, на многие километры...
      Там, я нашёл свою первую берлогу с медведем внутри.
      Там же, рядом с зимовьем, на другой стороне болота, нашёл глухариный ток и добыл "играющего" глухаря.
      ...И вот, как то осенью, перед снегом я чуть припозднился с выходом из тайги в сторону зимовья и в пути, меня застала тёмная ночь. Со мною была собака, чёрная лайка по кличке Уголёк. Он устал за день беготни, и рысил впереди меня в пределах видимости, изредка оглядываясь, словно призывая прибавить ходу...
      Я тоже устал, шёл медленно и поэтому, к берегу болота пришёл в полной тьме. Где-то на противоположной стороне стояло наше зимовье, но найти его, в этой чёрной ночи, представлялось трудной задачей. Уголёк не дожидаясь меня, наверное уже перешёл болото и ждал, под стенами лесного домика. Тропы через болото тогда не было и я наугад двинулся в темноту...
      Переправился удачно, не набрав воды в сапоги, хотя и упал несколько раз, споткнувшись о корни в густых кустах...
      Почувствовав под ногами твёрдую землю, я стал думать, как мне теперь найти зимовье...
      Я даже не знал с какой от меня стороны, оно находится...
      Ночевать холодную ночь, в кустарниковой чаще, без дров и полиэтилена на случай дождя, не представлялось мне весёлым приключением...
      И тут меня осенило. Я посвистел несколько раз и через какое-то время из тьмы явился послушный Уголёк. Он лизнул меня в ладонь и я, придерживая его одной рукой, надел на него ремень, который снял с ружья.
      Потом попросил его ласково: "Домой Уголёк! Домой!". Смышлёная собака, казалось всё поняла и потянула меня за собой...
      Метров через сто я почти наткнулся на угол зимовья...
      На радостях, я сварил Угольку двойную норму каши...
      ... В том же зимовье и тоже связанная с собаками, произошла другая история...
      В это зимовье, летом, я добирался из города в начале на теплоходе до Турбазы, а оттуда уже пешком, вдоль берега длинного залива ангарского водохранилища. Залив назывался Курма - по названию одноимённой речки. Слово это или бурятское, или скорее всего эвенкийское, оставшееся здесь с незапамятных времён...
      В тот раз, проходя через турбазу, я встретил двух собак, которые подбежав ко мне, по приятельски обнюхали мои штаны, мой закопчённый, грязный, заштопанный алюминиевой проволокой рюкзак и признав за своего, пошли со мною в тайгу. Одна собачка, странного тигрового цвета, по которому ещё при рождении в собачьих питомниках отбраковывают щенков, показалась мне занятной.
      Она бежала впереди, по тропе идущей по высокому берегу залива и, увидев на воде уток, не раздумывая спустилась вниз и поплыла к островам, плавающим почти посередине залива.
      Вода была ледяная - лед на заливе совсем недавно растаял и нормальная собака лапы бы побоялась замочить, а эта не раздумывала не секунды...
      Я подивился смелости и азарту собачки и смекнул, что это не простая лайка. Вторая собака, тоже лайка, чёрная с белыми пятнышками, на шее и лапах, была повыше ростом и попрогонистей, но признавала за лидера, Тигровую...
      Переходя через быструю речку Курминку, собаки не могли за мной следовать по узкому бревну и переплыли реку, хотя Тигровую мне пришлось вытаскивать на противоположный берег за шиворот - берега так заросли, что кусты стояли пружинящей стеной, мешая ей выбраться на берег...
      До зимовья мы добрались без приключений.
      Когда я пил чай у костра, уже по приходу, собаки лежали и дремали неподалёку.
      Вдруг, они всполошились, вскочили и гулко загавкали, уставившись на болото. Я тоже встал и долго вглядывался и прислушивался к той части болота, куда с напряжением смотрели с бугра собаки. Оттуда раздалось какое-то шлёпанье по болоту, взвизгивание и невнятное порыкивание...
      И вдруг, я догадался, что с противоположной стороны на ручей, текущий в кустах посередине болота, пришла попить и искупаться медведица с медвежатами.
      Собаки лаяли зло и отчётливо, но связываться с свирепой мамашей не отваживались и стояли на бугре, не решаясь нападать.
       Я забеспокоился, отнёс в крепко срубленное зимовье рюкзак, взял на всякий случай ружьё за плечи, и попивая горячий чай, пытался среди густых болотных кустов, разглядеть мать - медведицу. Но тщетно...
      Лезть в кочковатую мокрую болотину я тоже не желал. Да и не зачем было это делать. Стрелять мамашу медведицу я никак не хотел...
      Собаки лаяли ещё какое-то время, а потом успокоившись, легли как ни в чем не бывало, рядом с костром...
      А медвежья семейка, тихо и незаметно ушла после купания на противоположную сторону пади...
      Назавтра, с опаской переправившись через болото, я увидел несколько разворошённых медведицей муравейников, и обходя стороной чащи, ушёл на водораздельный хребет.
      Там, я искал камедь, а собачки, то появляясь, то исчезая обследовали тайгу вокруг меня.
      В какой-то момент, они оказались рядом со мной.
      Вдруг оживившись, они с шумом втягивая воздух влажными чёрно-блестящими ноздрями, обнюхивали заметную звериную тропку в кустарнике, а потом разобравшись в следах, деловито, след в след ушли на рысях, куда-то вправо по хребту...
      Тигровая, как всегда была впереди...
      Больше я их не видел...
      Переночевав ещё ночь в зимовье, я стал возвращаться в город, и на турбазе ко мне подошёл озабоченный директор, я его немного знал ещё по прежним встречам.
      Он без околичностей спросил: "Собаки наши с тобой убегали?".
      "Со мной" - подтвердил я и объяснил все обстоятельства. Тяжело вздыхая и держась за сердце, директор рассказал, что собачки эти "охотницкие", и принадлежат декану охотоведческого факультета.
      И что они жили тут, на природе, пережидая лето.
      Я извинился, объяснил, что в тайге они наверное погнали зверя и потому убежали от меня, ещё вчера...
      Позже, я узнал, что обе путешественницы благополучно вернулись на базу...
      
      ... А теперь снова перенесёмся в Ленинградскую область...
      В лесу иногда случаются интересные находки. Неподалеку от Федосино, один мой знакомый в лесу, собирая грибы увидел лося запутавшегося рогами в ветках ивы.
      Заметив человека, зверь стал дёргаться, пытаясь освободиться, но ветки пружинили и держали его, словно крепкие канаты...
      Сбегав в деревню, знакомый принёс ружьё, застрелил лося и ел мясо ещё несколько месяцев, угощал им своих приятелей, каждый раз рассказывая этот удивительный случай...
      Или вот, совсем уж замечательное происшествие...
      Я нашёл в лесу, метрах в двухстах от просеки линии электропередач, разбившийся современный истребитель.
      Обрывки дюралюминиевого листа от его крыльев, я заметил на дороге идущей по просеке, за несколько месяцев до этого дня, но тогда, не придал этому значения...
      Утром, выходя после ночёвки в незнакомом месте, в сторону деревни Рублёво, я попал, как казалось, в незнакомые густые леса.
      Я уже собирался поворачивать на север, в надежде где-то пересечь шоссе, бывшее от меня слева, как вдруг, увидел среди кочек сухого болота, странные сигарообразные предметы сделанные из светлого дюралюминия, длиной метра два, покорёженные и помятые. Как позже оказалось - это были баки из под горючего...
      А тогда, при первом взгляде на них, я невольно вспомнил о летающих тарелках...
      Пройдя чуть дальше, по лесу, наткнулся на неглубокую длинную яму, и подняв голову, вдруг, внезапно увидел метрах в двадцати от себя, серебряного цвета цилиндр, с торчащими в проломы разноцветными проводами.
      Это были остатки самолёта, с красными звёздами на боках. Сердце моё невольно дрогнуло, но остатков человеческих тел, я ни внутри, ни вокруг не увидел и успокоившись, осмотрел всё тщательно.
      "Наверное это случилось так - думал я... - Самолёт потерял управление или мотор отказал. Лётчик катапультировался, а самолёт падая по касательной, срубая вершины деревьев крыльями, врезался в мёрзлую землю, и рикошетом переворачиваясь вдоль оси, продолжил последний свой путь до остановки".
      Кто-то из местных жителей уже нашёл самолёт до меня. Рядом с остатками истребителя лежали какие-то шестерёнки из неизвестного мне металла, извлечённые умельцем или умельцами из его внутренностей. Уже позже, я узнал, что в таком самолёте использовано много цветных и драгоценных металлов и стоит такой истрибитеель около миллиона долларов...
      "Но почему его не забрали отсюда?" - долго после этой находки, недоумевал я...
      Когда, я рассказал о находке своим знакомым и их детям - мальчишкам, то они, долго просили меня показать им этот разбившийся военный самолёт...
      Однако, с той поры, я так и не удосужился глянуть на самолёт вновь...
      В то время, моими любимыми местами походов, стали окрестности другой деревни - Федосино...
      Однако продолжу тему о находках...
      Однажды, на несколько дней вырвавшись из города, пришёл, уже вечером, на лесную поляну, неподалёку от деревни Рублёво.
      Я хотел там, на овсяном поле, скараулить медведя, следы которого, видел на этом поле, незадолго до этого.
      Но придя на место уже в сумерках, вдруг услышал в окрестностях человеческие голоса и лай собаки. Разочарованно вздыхая, я понял, что из-за присутствия посторонних людей, моя охота срывается и ушёл от поля, уже в сплошной темноте
      ...Несмотря на черноту ночи, я быстро нашёл приметное дерево, рядом с дорогой и свой рюкзак спрятанный под ним...
      Поставил аккуратно ружьё, прислонив его к стволу, почти на ощупь побродил в темноте, собирая сосновые ветки и веточки упавшие на землю.
      При этом всё время прислушивался к тому, что делается вокруг. Убедившись, что кроме меня здесь никого нет, я развёл костёр...
      В начале, по собранной в кучку сухой ветоши, проскочил маленький огонёк, потом струйка едкого дыма поднялась вверх и вскоре, ровное и высокое пламя, танцующими языками поднялось прямо к тёмному ночному небу, осветило всё вокруг мерцающим, жёлто - оранжевым светом.
      Налив воды, я приспособил котелок над костром, на длинной, свеже - вырубленной палке и вдыхая горьковатый дым, устроился полулёжа рядом.
      Ночь отступила, затаившись за границей света и тьмы...
      Напряженное ожидание встречи с неведомым, сменилось почти домашней расслабленностью и довольством привычного ночлега у костра...
      Свет всегда делает человека смелее, уверенней...
      Я с аппетитом съел заготовленные бутерброды с варёной колбасой и запил горячим сладким чаем...
      Место было укромное, в сухом и тёплом распадке, который сворачивая здесь направо, образовал котловину, на дне которой горел мой, невидимый с дороги костёр.
      И даже потрескивание горящих веток из этого укрытия, не были слышны вокруг, оставаясь внутри небольшого пространства.
      А извне, резкие звуки долетали, достигая моего слуха...
      После еды, я собрал побольше дров, натаскал к костру остатки сухих пней, несколько веток с оставшейся на них сухой хвоей, для создания большого огня на случай неожиданности и прилёг отдыхая, вглядываясь в причудливую игру огня... Через время, я задремал...
      Пробудил меня мощный звук взрыва, прилетевший откуда то с востока, из глухих дальних лесов. Это не был взрыв снаряда или другой боевой звук.
      Похоже было на отдалённый, одиночный, сухой, яростный гром после сильной молнии. Я привстал на локте, вслушиваясь, но вокруг стояла полуночная, кромешная тишина безветренной ночи...
      Я гадал - что бы это могло быть и подумал почему-то, о падении метеорита...
      Мне вспомнился рассказ моего приятеля, с которым однажды весной, мы ходили на глухариный ток...
      ...Тогда, сидя у костра, мы разговаривали и вдруг Толя, так звали знакомого, стал рассказывать о своей работе в Саянах, где он с молодой женой жил на метеостанции, далеко от поселений и людей...
      - И вот однажды - приступил Толя к самому интересному - мы с женой, как обычно летним вечером, ещё при свете, легли спать - утром надо было рано вставать, снимать данные...
      Но мне что то не спалось...
      В воздухе, в сереющем сумраке, подступающем по ущелью к деревянному домику станции, затерянному среди мощных горных вершин, чувствовалось какое-то волнение и беспокойство...
      Я встал и оделся. Жена спала, укрывшись с головой одеялом. Выйдя из полутёмной спальни, я подошёл к большому окну с видом на горы, и тут, заметил, что по воздуху, между двух высоких вершин, движется в нашу сторону странный предмет: шар не шар, а скорее полусфера, но необычайно большая полусфера, серо - стального цвета. Я попытался определить размеры, и подумал, что это "существо" или эта конструкция, будет наверное с футбольное поле.
      То-есть метров около ста по продольной оси и метров семьдесят в поперечнике. И летела, а точнее двигалась эта штука неслышно. Она скорее неспешно плыла по воздуху, как плывёт в высоте метеозонд в безветренную погоду...
      Костёр горел весело...
      Толя, рассказывая, помешивал угли в костре палочкой...
      Вокруг замер притихший ночной лес...
      - Подплыла эта полусфера ближе - продолжил рассказчик через небольшую паузу - и замедляя ход остановилась, напротив метеостанции, между горой и домиком... И меня охватила непонятная, никогда до этого не испытанная жуть от нереальности происходящего...
      Полусфера молча стояла в воздухе и вдруг, на поверхности этого серого футбольного поля, жёлтым светом зажглось что-то вроде окошка или люка и внутри появился силуэт, как мне показалось, человеческий. Но на голове у него было нечто похожее на шлем скафандра, только посередине был защитный гребень.
      - Ну как у греческих воинов - подсказал мне Толя, для лучшего понимания его истории...
      Он, рассказывая разволновался, словно вновь переживал всё испытанное тогда.
      И всё время, пока он это рассказывал, пристально смотрел мне в лицо, словно пытаясь по глазам определить, верю я или не верю в произошедшее. Я и сейчас помню этот ищущий, проверяющий взгляд...
      - Я хотел позвать жену - продолжил Толя - но боялся, что "Это" - вдруг исчезнет и потому, стоял как вкопанный...
      - Не знаю сколько времени мы "смотрели" друг на друга, но наконец свет в люке погас и полусфера, плавно тронувшись, заскользила в обратную сторону набирая скорость и через время исчезла за горой...
      - Я рассказал всё это жене разбудив её. Но она, со сна ничего не поняла и перевернувшись на другой бок уснула, а я не спал всю ночь, думал и гадал - что бы это могло быть...
      -И вспомнил, что недавно над Саянами произошёл непонятный мощный взрыв, который слышали во многих селениях и посёлках на протяжении многих сотен километров...
      - Может быть - думал я тогда и думаю сейчас - Толя помолчал, снова проверяюще вглядываясь в меня.
      - Может быть это был космический корабль инопланетян, а взрыв незадолго до того, катастрофа другого космолёта! И это был - Толя ещё недолго помолчал, подбирая слова - это был Спасатель, который обследовал горы и искал следы от того взрыва...
      ... Над лесом, над котловиной стояла глухая ночь и костёр слабо светил во тьме...
      Эту историю, я вспомнил уже засыпая, и думал об услышанном мною взрыве... Ночью, в лесах могут происходить самые загадочные истории!
      ...Уже позже, я, сравнивая находку разбитого истребителя и рассказ о встрече с НЛО, подумал, что в наше мирное время, найти боевой разбившийся истребитель, так же трудно, как встретить корабль пришельцев...
      
      Мой рассказ о находках, продолжится немного необычной историей...
      ... Уже совершенно в другом месте, на БАМе, однажды, в глухой тайге на Муе, я нашёл в зимовье, на нарах, мешок с собольими и беличьими шкурками, определив это на ощупь, не развязывая его...
      Тогда, озираясь я вышел из зимовья оставив мешок на месте, и уходил вниз по реке несколько часов.
      Я предположил, что так просто никто не оставляет добытую за зиму пушнину, и наверное здесь произошла какая-то лесная трагедия, ввязываться в которую мне совсем не хотелось... К тому же, вокруг, на многие километры окрест не было ни души, я это знал точно...
      Там и тогда, мне вдруг вспомнились рассказы о таёжном известном на всю округу, хулигане, охотнике-эвенке Петрове, неожиданно найденном в своём охотничьем зимовье, убитым.
      Он был удачливым и смелым парнем и ещё до открытия охоты, пробегал по чужим участкам "снимая сливки" - добывая не пуганных ещё соболей.
      Может быть за это его и застрелили хозяева этой тайги...
      ... В тот весенний поход на Мую, я нашёл целую подземную реку, выходящую на поверхность из береговых камней и вливающуюся в Муякан.
      Диаметр "трубы" источника был несколько метров, и расход воды несколько кубометров в секунду. Вода под напором, выходила из земли и большим "пузырём" возвышалась над низким берегом...
      Позже я узнал, что в тех же местах была речка, в которую впадали горячие источники, и в этой горячей воде жили крупные окуни, приспособившиеся к необычной температуре воды...
      Другая находка была тоже связана с водой.
      Однажды весной, неподалёку от Байкала, я видел целую речку талой воды, бегущую вдоль лесовозной дороге, по глубокому кювету. И эта "речка", в одном неприметном месте, вдруг исчезала под землёй.
      И там, где она исчезала, крутилась большая водяная воронка. Видимо талая вода нашла щели в камне под почвой и уходила вглубь земли по этим трещинам...
       ...В тайге, довольно часто можно встретить какие-то непонятного происхождения углубления в земле, разного размера и форм. От небольших и не глубоких, до десяти метров в диаметре, и глубиной метров до двух - трёх.
      Что было причиной этих воронок, я до сих пор не знаю. Может быть это следы от врезавшихся в землю метеоритов?..
      Во всяком случае, на произведения рук человеческих это непохоже - тайга вокруг стояла девственная.
      Но бывают и грустные, неожиданные находки...
      Однажды, взобравшись на высокую триангуляционную вышку, я увидел в нескольких километрах, в распадке, заброшенную деревню...
      Когда, спустя пол часа, в яркий осенний день, я вошёл в эту деревню по заросшей дороге, то меня охватила грусть.
      Как в сонном царстве, вдоль прямых улиц заросших бурьяном, стояли дома с пустыми оконницами... Ограждая бывшие огороды, кривились высохшие, выгоревшие на солнце до почти чёрного цвета, дощатые заборы.
      В скрытых в траве ямах погребов, выросли густые кусты чёрной смородины. И на их ветках изредка видны были полу засохшие ягоды...
      Когда - то, здесь кипела жизнь, жили люди, любили, рожали детей, топили печи, по улицам рыча моторами проезжали машины и трактора...
      А теперь, жизнь здесь умерла и под тёплым, чистым солнцем, среди глухой тайги стояла, брошенная людьми деревня, словно декорация к невеселой сказке, деревня дремала, овеваемая лёгким ароматным ветерком...
      Вообще, раньше в тайге жило много больше людей, чем сейчас. И люди были намного общительней и веселей.
      Я знаю, что по обоим берегам Байкала, ещё в начале двадцатого века, люди хорошо знали друг друга, женились и выходили замуж, ездили через озеро зимой на санях с лошадьми, а летом на лодках в гости друг к другу и гордились знакомыми с другого берега...
      Однако, сегодня, стоящие на противоположных сторонах озера деревни, уже не сообщаются между собой и это очередной социальный феномен, связанный с атомизацией общественной жизни.
      Общинность, постепенно была заменена фабричностью!
      Ведь многие уехали и уезжают не в соседние деревни, а в соседние города...
      Однако, достаточно невесёлой социологии...
      
      ...В природе с животными, как и с людьми, происходят разные драматические происшествия - например увечья...
      Однажды, я подстрелил рябчика у которого был только один глаз. Другой был выбит и закрыт плёночкой века.
      В другой раз я встретил рябчика, у которого была сломана кость крыла и срослась неправильно, почему он не мог летать и ходил по снегу объедая почки берёз снизу.
      Он жил всё последнее время в одном месте, исходил, избороздил крестообразными следочками по снегу, все окрестности...
      Рябчик был худ - кожа да кости, - но жив...
      ... Забавный пример похожести ошибок звериных чувств на человеческие, я наблюдал как-то на БАМе, разбираясь в следах лося.
      Примерно около суток тому назад, зверь долго шёл по крутому берегу реки и потом, все-таки решил спуститься в долину.
      Место для спуска он выбрал неудачное и поскользнувшись на присыпанной снегом наледи, кубарем полетел вниз по склону, метров на пятьдесят.
      Я представил себе, как он, поднявшись мотал головой после падения, как ругал себя за невнимательность! И это воображаемая картина рассмешило меня.
      Говорят, что звери чувствуют опасность лучше, чем люди. Но после этого случая, я стал в этом сомневаться...
      Скорее всего, как и люди, звери бывают разными по характеру, да и по уму...
      Несчастные случаи в природе, так же обычны как и в мире людей...
      Ещё одна такая оплошность стоила, - на сей раз птице - жизни...
      Как -то, я проходил мимо зимовья на Скипидарке, возвращаясь домой из тайги. И со мной была молодая лайка Зельда.
      В этом месте, она вдруг принюхалась и резко свернув в кусты, выпугнула из густой травы, выводок глухарей, с шумом поднявшихся на крыло!
      Один, уже почти чёрный глухарёнок, в полёте лавируя между веток, наткнулся на острый сучок, торчавший из дерева ему навстречу и упал.
      Когда я подошёл, Зельда уже жамкала челюстями его безжизненную тушку и радостно махала хвостом, словно хвастая: "Глянь хозяин, какую птицу я тебе поймала!".
      За проворство, собака была награждена глухариными лапками, которые с аппетитом съела, похрустывая косточками...
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       ОХОТНИЧЬИ СОБАКИ
      
      
      
      
      ...Наверное, пора перейти к рассказу об охотничьих собаках, которых я, в разное время, держал более десятка...
      Первой моей собакой был Саян, лайка, которую отдал мне ещё в щенячьем возрасте, мой приятель, егерь из Бурдугуза.
      Это был нескладный, чёрно-палевый кобель, с серыми пятнышками над глазами и стоячими ушами.
      Рос он в деревне, на природе. Чутьё у него было хорошее, но большим умом он не блистал. Егерь постоянно смеялся над ним и я сам видел, как собака трусливо закрывал глаза лапой, когда маленькая, злая сучка Дамка, накидывалась на него, из-за какой-то мелочи.
      И всё-таки я взял его к себе в город...
      Я водил его, почти каждый день на прогулку в лес и он, постепенно познакомился со всеми лесными запахами, а зимой и со следами зверей и птиц.
      Когда ему было год, мы добыли с ним молодого лося после чего, он сделался фанатом лосиных охот.
      Как - то весной, он пол дня гонял лося - быка по болотам и по снегу со льдом, изрезал себе лапы, но не сходил со следа, пока я не взял его на поводок.
      Если бы не отсутствие опыта, как собаковода, то он бы служил мне верой и правдой на всех охотах, ещё долгое время. Задатки для этого у него были...
      Но как получилось - так получилось.
      ...После Саяна я держал много разных собак. Но, постепенно узнавая премудрости охоты с собаками, я, по прошествии времени, склоняюсь к выводу, что Саян был один из самых лучших.
      Он был послушен, не драчлив, предан мне беззаветно, и вместе, имел хороший характер и чутьё...
      Второй собакой был Кучум - лайка, которую я ещё щенком вывез из Ленской тайги и с которым, охотиться по-настоящему не успел.
      Он вырос до годовалого возраста, стал крупным, красивым и быстрым псом, но потерялся - сорвавшись с цепи, убежал из дома, да так и не вернулся.
      Я только - только перевёз его в новый мой дом, и потому, не зная окрестностей, он не знал куда возвращаться...
      Третьей собакой была не "получившаяся" лайка Пуля. Я взял её из под суки, из первого её помёта, что наверное было причиной генетического дефекта щенка. Пуля, так и не выросла и оказалось коротконогой полукровкой, жившей ещё долго у меня в доме в качестве дворовой собаки...
      Следующая была Лапка, замечательная собачка, умница и охотница.
      В восемь месяцев она поймала мне косулю, и коротко я расскажу здесь, как это получилось.
      Хочу заметить, что подробнее о моих собаках, вы можете прочитать в моей книге "Собаки и волки".
      А тогда, Лапка и собака брата Толи - Белка, сопровождали нас, в походе на Курму. Переночевав, я отправился в лес, искать камедь - лиственничный, застывший потёками в дуплах крупных лиственниц, сок.
      За камедь, в заготовительных конторах тогда давали хорошие деньги и я, во время своих походов, не только и не столько охотился, сколько зарабатывал деньги на камеди, для семьи.
      В день иногда на собранной камеди можно было заработать рублей пятьдесят, что было половиной месячной зарплаты тогдашнего лаборанта в университете.
      Таким образом я совмещал приятное с полезным - бывал в лесу и зарабатывал деньги...
      Брат ушёл в другую сторону, а его собака, не захотела идти с ним и увязалась за мной...
      В лесу лежал снег, белый и чистый, на котором хорошо были видны следы зверей и птиц. Собаки вскоре убежали куда-то и я шёл не торопясь, вглядываясь и вслушиваясь.
      В молодом соснячке, выделявшемся тёмно-зелёный хвоей на белом снегу, я вспугнул косуль, а одну даже увидел издалека.
      Косуля поднялась из лёжки, насторожённо озираясь слушала и нюхала воздух, а потом уловив мой запах, затопала копытцами по мёрзлой земле предупреждая сородичей и вихрем умчалась, исчезла, словно её и не было.
      Я пошёл дальше и через какое-то время услышал громкий стонущий звук.
      "Собака попала в петлю! - вдруг испугался я и побежал на звук, спотыкаясь и падая.
      Звук - стон повторился и я внезапно понял, что это не собачий голос.
      Успокоившись, я стал идти медленно и скрытно.
      Через сотню метров, увидел на снегу, черноватое пятно и рядом собак.
      Подойдя ближе и разобравшись в следах, я понял, что Лапка и Белка - собака брата, поймали косулю.
      Лапка, по дуге настигла убегающую за остальными молодую косулю, вцепилась в заднюю ногу, проехала несколько метров за нею тормозя всеми четырьмя лапами, а потом, подоспела Белка и всё было кончено в один миг...
      В тот морозный вечер, мы жарили в зимовье мясо на большой сковороде и с аппетитом ели тающие во рту, ароматные поджаристые и сочные кусочки косулятины.
      За стенами зимовья началась снежная метель, а нам было тепло, сытно и уютно, в нагретом пространстве лесной избушки...
      Мы были свободны, здоровы и сыты... Мы были в тайге, как у себя дома...
      Позже, Лапка стала замечательной глухарятницей и лосятницей.
      Глухарей она начала лаять тоже до года, и я помню, как она пыталась по веткам взобраться на ёлку, на вершине которой, сидел облаиваемый ею глухарь.
      Влезая метра на два вверх по нижним, частым веткам, она срывалась вниз и вновь лезла. Пока Лапка демонстрировала чудеса акробатики, я высмотрел глухаря и подстрелил его, а потом, скормил глухариные лапки своей довольной и польщённой такой наградой, собачке....
      В другой раз, в эту же весну, Лапка поймала в болоте крупного, чёрного глухаря...
      Тогда, я шёл по берегу болотины и Лапка, бежавшая впереди, вдруг, насторожившись, остановилась глядя в одну точку, а потом высоко выпрыгивая вверх, кинулась вперёд и выхватила из густых кустиков, глухаря, в схватке оторвав ему хвост.
      Я подскочил, разнял их и бесхвостый глухарь, воспользовавшись временной свободой, вдруг больно клюнул собаку в морду.
      Я, посмеиваясь, журил её за беспечность, а она отводила глаза и виновато виляла хвостом...
      К несчастью, Лапку, вскоре сбила на улице машина.
      Собака была контужена, оглохла, но уже ничего не слыша, лаяла на лося, аккуратно, чётко, по всем академическим правилам охоты на копытных...
      Я потерял её в дальней тайге, когда выезжал оттуда на машине. Незадолго перед этим, Лапка, видимо убежала в деревню и осталась там. Я так и не смог её разыскать в суете и спешке отъезда...
      Потом был Пестря, убежавший от хозяина и найденный моим братом. Потом эту собаку он отдал мне.
      Из него бы получился хороший соболятник, но он тоже потерялся, убежал от сейсмостанции, на которой я тогда работал, разыскивая меня...
      Дело было на БАМе, откуда я улетел на месяц в отпуск, в город...
      После моего "исчезновения", Пестря перестал есть и когда напарник отпустил его с цепи, убежал на розыски хозяина...
      Его видели в соседнем посёлке, за перевалом, куда я привёз Пестрю из города, за год до того...
      Когда я прилетел, то стал узнавать у всех знакомых о его судьбе.
      Однако найти Пестрю так и не удалось, о чём я ещё долго сожалел. Редко встречаются такие верные друзья!
      ...Не буду, здесь, более подробно останавливаться на судьбе моих взаимоотношений с четвероногими друзьями. Общаясь и наблюдая за ними, я многое узнал о самом себе...
      Я об этом написал книгу: "Собаки и волки", но хочу дать несколько советов начинающим собачникам.
      ... Самый важный совет - берите щенка или молодую собаку от породистых, "рабочих" родителей, и вы будете вознаграждены за ваше упорное и доброе воспитание удивительными результатами. Такая собака, станет вашим неизменным другом и помощником в скитаниях по тайге, а часто и спасителем, и даже самостоятельным добытчиком дичи для вас.
      Я долгое время, когда держал Лапку, собирался забросить ружьё и сделать себе лук и копьё, чтобы охотиться, как древние охотники.
      Лапка ловила всяких зверей сама: косуль, глухарей, зайцев и мне ничего не стоило научить её останавливать на месте оленей и лосей, подгоняя их ко мне.
      У сибирских лаек есть такие ухватки, когда, они гонят зверя прямо на хозяина. В том же Бурдугузе, Кучум, лайка лет четырёх, сильная и злая в лесу, весной по насту, пригнала изюбря прямо в огород своего хозяина, дяди Васи - "ленского бурундука", как он сам себя называл в подпитии...
      Когда машина на тракте, сбила до смерти гнавшегося за ней Кучума, дядя Вася напившись, плакал как ребёнок, поминая Кучума.
      Интересно, что зверовые лайки почти все без удержу гоняются за машинами.
      Вторая верная примета звероватости - такие лайки очень злобны к домашним свиньям со щенячьего возраста. Мой Саян, рвался и хрипел если чуял запах или видел свиней.
      ... Ещё совет. Определите на какой охоте вы будете использовать собаку и начинайте натаскивать её именно на этого зверя.
      Хотя, хочу отметить, что зверовые лайки почти всегда универсальны и могут не только останавливать лосей или изюбрей, но и держать медведя и аккуратно лаять громадных кабанов-секачей, а так же облаивать соболя.
      Очень важно проводить больше времени с вашей собакой, приучая её понимать ваши действия и ваши команды.
      Если же вы живёте в глухой тайге и имеете гнездо хороших собак, то родители щенка будут автоматически учить его всем премудростям охоты.
      Часто, замшелые лесовики вовсе не занимаются воспитанием своих собак, а берут на себя жестокую функцию выбраковщика негодных щенков, оставляя себе самых сильных и умных.
      Один такой лесовик - одиночка рассказывал мне, как его три крупных лайки, задрали лося ещё до прихода охотников. Такие собаки, это те же волки, - что по величине и силе, что по свирепости охотничьего инстинкта.
      На БАМе, я видел кобелей высотой с крупную овчарку и весом килограммов под шестьдесят. Две таких лайки, сгоняли с гор изюбря и останавливали его до прихода хозяина, вцепляясь зубами в морду оленя и повисая на нём. В это трудно поверить городским охотникам, но это так...
      Что касается медведей, то там же, на БАМе, я наблюдал как собака пригнала медведя на меня, а потом остановив его, стала драться с ним, вспрыгнув к медведю на грудь. Та собака погибла изорванная и помятая медведем. Но будь я порасторопней и посмелее, она осталась бы жива и стала победительницей в этой схватке.
       Я читал в книгах о русской старине, что в Москве в восемнадцатом - девятнадцатом веках, устраивали медвежьи травли, на которых пара тренированных собак "растягивала" медведя, хватая его за уши и прижимая к земле. Видимо порода таких собак уже утрачены к нашему времени, но ведь они были...
      Инстинкт хищника, до сих пор проявляется иногда в зверовых лайках тем, что они даже хозяина не подпускают к пойманной жертве, и только если хозяин отвлечёт их от добытого им оленя или кабана, и сам прикоснётся к зверю, тут собаки начинают признавать хозяина владельцем охотничьего трофея...
      Лайки очень преданы хозяину и потому очень ревнивы к другим собакам.
      Если у охотника несколько собак, то собаки "приближены" к хозяину, в зависимости от иерархии в стае.
      Самый сильный кобель на привалах и остановках, занимает место рядом с хозяином, а остальных собак отгоняет метров на пять - десять. За нарушение дистанции, вожак беспощадно грызёт и отгоняет ослушника от любимого хозяина.
      Однажды, я наблюдал свирепую драку между кобелями за место около моего рюкзака, когда сам залез на триангулятор - деревянную вышку установленную геодезистами в тайге...
      У собак часто срабатывает инструментальный разум. Моя собака Лапка, каталась с утрамбованной снежной горки в лесу. Разогнавшись, она падала на бок и катилась вниз и это, доставляло ей явное удовольствие.
      Или другая собачка Рика, которая жила у меня на БАМе.
      Однажды, выйдя из столовой, я кинул ей сухарик, который она, схватив зубами, обмакнула в лужу и уже после этого съела.
      Зная такие удивительные способности умных и преданных собак, я бы советовал новичкам быть ласковыми со своими питомцами, но и строгими, когда надо. Невоспитанные собаки доставляют массу неприятностей хозяину и наоборот, если они послушны и управляемы, то общаться с ними доставляет много удовольствия... Вспоминаются собаки известного охотоведа и страстного любителя собак, Михаила Павлова.
      Когда он шёл по городу, они шли вблизи его ноги не отходя ни на метр, а когда мы сели в поезд, то по приказу хозяина залезли под сиденье и никто их не видел и не слышал до конечной станции.
      Собаки моего младшего брата тоже были всегда хорошо воспитаны.
      Как - то, он пришёл ко мне в гости, и молодая лайка Рыжик, легла у порога и положив голову на лапы, с интересом следила за перемещением моей кошки, которая явно его задирала.
      Оценить выдержку молодого пса мог только тот, кто натерпелся от бесчинства своих питомцев в городских условиях...
      Собаки не терпят панибратства, но уважают разумную строгость. Часто, именно строгих хозяев, их воспитанные питомцы обожают. Хозяин для них становиться вожаком, непререкаемым авторитетом...
      Лучшего друга, чем собака, очень трудно найти даже среди людей. Вспоминаются слова из детской песенки о собаках: "... Никогда не бросит, лишнего не спросит, вот что значит настоящий, верный друг!".
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       ОРУЖИЕ.
      
      
      
      
      Следует наверное немного поговорить об оружии, холодном и "горячем".
       Первое ружьё, я приобрёл в двадцать три года, когда стал полноправным членом охотничьего общества. К самому обществу отношусь, положительно, но в чём то совершенно не согласен с положением дел в нём. К сожалению, как всегда, хорошую идею, бюрократы и чиновники превратили в пародию.
      Я помню времена, когда оружие можно было приобретать и не будучи членом общества охотников.
      И это на мой взгляд справедливо.
      Общество, по идее должно быть "клубом" лучших охотников, "продвинутых", своеобразной привилегией и вместе - делом очень добровольным.
      Но в реальности, в России, общество охотников превратилось в орган запретительный и контролирующий, что приводит постепенно к умиранию не только профессиональной охоты, но и к умиранию охоты любительской.
      Постепенно, даже охотничий журнал превратился в производственно-охотничий, где охота, как удовольствие, как страсть, как поиски свободы, подменена "технологией" охотничьего хозяйства.
      Чиновники - бюрократы, называющие себя охотоведами, постепенно превратили охоту в ряд запрещений, в том числе быть свободным от государственной опеки и даже не помышлять о свободе в лесу.
      Охотники, выходя в лес, обязательно, должны иметь множество всяких разрешительных бумаг, хотя казалось бы: ты имеешь ружьё при покупке которого ты убедил власти, что вменяем и не агрессивный шизофреник.
      И этого на мой взгляд достаточно.
      Остальное, уже должны обеспечить тебе, служащие этого общества охотников.
      Но ведь надзирать и контролировать, почётнее чем обеспечивать охотников всем необходимым!
      Помню систему лицензий, которая начисто лишала возможности легитимной охоты простого человека, и наделяла власть "предержащих" всякими привилегиями.
      Помню "отработки" и "зачёты" при наличии которых ты мог получить право поприсутствовать на охоте и только в определённом месте...
      Помню, как безобразно охот инспектора прервали наш традиционный выход в лес, только потому, что они сами приехали в этом районе поохотиться...
       У нас с братьями были и охотничий билет и документы на оружие. И не было только нелепой путёвки, которая позволяла нам находиться в данном районе.
      Мы заночевали в зимовье, а на следующий вечер, к нам пожаловали инспектора, на лошади, запряжённую в сани. Они были одеты в белые полушубки, с пистолетами за поясом...
      В результате, ружья у нас были отобраны, небрежно брошены в сани и мы не солоно хлебавши с собаками, но без оружия, вернулись в город...
      После такого унижения я перестал доверять системе.
      Однако, вскоре произошёл случай, когда я у своей ижевки двенадцатого калибра сломал приклад. Ичиги, в которых я ходил по тайге скользили на снегу и поднимаясь по крутому склону я упал и сломал деревянный приклад.
      Через какое-то время, местный участковый, зная из донесений соседей что я охотник, пришёл ко мне в дом и забрал сломанное ружьё.
      После того, как я узнал, что его оценили в пятьдесят рублей и собираются продавать желающим, я обиделся и решил не связываться больше с системой.
      Ружьё моё так и исчезло в дебрях райотдела милиции, а в лес я стал ходить со случайными одностволками, которые, чтобы не утруждать себя, прятал, на выходе из тайги...
      За это время, в тайге, несколько раз меня покушались съесть медведи и я отстреливался от нападавших хищников.
      Но даже эта опасность на заставила меня вновь вступать в общество.
      "Хватит! - сказал я сам себе - в это добровольное рабство я больше не играю. Оружие я буду иметь при себе не тогда, когда предписано обществом а тогда, когда я буду чувствовать, что без ружья идти в лес опасно.
      А так как я в тайгу хожу один, то опасно всегда, в любое время года..."
       Думаю, что ловить инспекторам и егерям надо браконьеров, а не человека с ружьём.
      Тут главная цель контроля. Если вы запретите человеку с ружьём бывать в опасных местах, он либо перестанет ходить в лес, (что и случилось с большинством советских граждан, ибо они предпочли пить водку, не выходя за город) или станет сознательным и злостным браконьером...
      Иногда, инспектора чинят беспредельный произвол...
      Как-то раз, я в очередной раз заплыл на лодке моего приятеля в устье реки Подарвиха.
      Мы распаковали снаряжение поставили палатку и долго сидели у костра разговаривая. Часов около десяти вечера, в заливе, неподалеку от нашей стоянки услышали приглушённый стук мотора. И я сразу догадался, что это рыб инспектора, увидев наш костёр на берегу, на своём "Амуре" тралят залив на предмет сетей.
      Они приняли нас за браконьеров...
      "Зачем ещё будут сидеть мужики вечером на берегу водохранилища и жечь костёр?" - пытался я восстановить их логику..."
      Ничего не обнаружив, они причалили, свой катер рядом с нашей лодкой и я услышал в ночной тишине, как заряжают пистолет, с треском прокручивая барабан нагана. "Сурьёзно готовятся" - с иронией подумал я.
      Через минуту к костру подошли двое. Один из них был так пьян, что не стоял на ногах, и подойдя к костру повалился на землю. Второй - собственно инспектор, был просто пьян. Он потребовал от нас документы, и не получив от нас ничего, присел к костру.
      Пьяный, подозрительно озираясь, видя, что рядом со мной лежит топор, стал говорить, что если, что, то они вооружены и поэтому нам надо сдать сети, добровольно...
      Разговор стал принимать абсурдный и даже опасный характер...
      Мало ли что может прийти в голову пьяному человеку с пистолетом в кармане, в глухой тайге. Я начал сердится и намекнул, что могу запросто встретиться и поговорить с их начальством, как только попаду в город.
      Пьяный затих и похоже уснул, а я стал объяснять рыб инспектору, что мы не браконьеры, а просто любители природы...
      Объяснение их долгого сидения с нами я нашёл уже после. Думаю, что согласно их логике - как могут нормальные мужики сидеть у костра на берегу и не пить водку.
      "Значит - думали наверное они - эти мужики должны нас угостить!"
      Только встревоженные моим обещанием, встретиться с их начальством в городе, они принуждены были уплыть восвояси...
      Взяточничество и пьянство современных инспекторов известно...
      Уверен однако, что есть и подлинные энтузиасты охраны дикой природы в их рядах...
      За последние годы, в России надеюсь, что-то изменилось к лучшему. Рассказывают, что появилась даже охотничья газета. Но главное, на мой взгляд, должны перемениться бюрократические охотничьи департаменты, что наиболее трудно. Всегда проще делать что то глупое, но привычное...
      В Союзе, чем больше крепчало запретительство, тем больше возрастало браконьерство...
      За последние годы количество людей, которые ставят петли и прочие приспособления, для добычи зверя без ружья, во много раз увеличилось...
      И мне кажется - это прямое следствие действий охотничьих властей...
      Хотя иногда петли и оправданы, на мой взгляд...
      Речь идёт об охоте на волка...
      В связи с этим, вспоминается ещё одна встреча с инспектором...
      В районе деревни Федосово, в Ленинградской области, волки, в течении двух лет, уничтожили всех кабанов и много лосей. На льду реки Тосно, в километре от домов, я нашёл останки съеденного волками лосёнка и решил поставить там капканы, и даже петлю.
      Долго готовил капканы, заплетал петлю и когда пришёл на место, случайно встретил охот инспектора, который оказывается приехал на машине, чтобы продолжить гонять волков, пригнанных сюда, аж из под Любани.
      Увидев меня, он потребовал показать ему мой рюкзак, а когда увидел капканы, то забрал их у меня, мотивируя тем, что не положено, без разрешения, ловить волков капканами и уж тем более петлями...
       Я отдал ему всё, что долго готовил и он, этот инспектор, из потенциального союзника и помощника, сделал из меня своего недоброжелателя...
      "Ну не буду же я с ним драться" - рассуждал я. - Он ведь при исполнении. А то, что волки вскоре съедят последних лосей в округе, он не подумал...
      Он бывает в этих местах раз в год и потому, не видит, что волки съели уже всех кабанов и приканчивают, ещё совсем недавно, встречавшихся здесь лосей..."
      
      ...Но вернёмся к разговору об оружии...
      Если вы покупаете первое своё ружьё, то советую вам двустволку с предохранителем, но без эжектора, с обычными показателями стрельбы. Ведь вы не профессионал, и не будете расходовать по сто зарядов в день. А для самозащиты в лесу, достаточно иметь обычное ружьё. Из двенадцатого калибра вы, даже будучи новичком, отобьётесь и от медведя и от кабана - секача...
      Однако, сделавшись заядлым и опытным охотником, если появиться возможность, покупайте хорошие "стволы". Они могут вас выручит во "внештатной" ситуации...
      Случай с моим приятелем Витей, тому подтверждение.
      Витя Румянцев был студентом университета и заядлым охотником.
      А точнее у него было замечательное ружьё, доставшееся ему от отца: "Зауэр - три кольца", двенадцатого калибра.
      И он, хвастая этим ружьём, стремился всем доказать, что он охотник, хотя приятели над ним откровенно посмеивались. Но оказалось, что это действительно был охотник...
      Как -то, он отправился в глухой таёжный район, на глухариные тока, к знакомому егерю. Там переночевав, вышли они в лес, добирались полдня к нужному месту и остановившись неподалёку от глухариного тока, заночевали у костра...
      Егерь был человеком самолюбивым, думал прежде всего о самом себе и потому, утром, оставив "смешного" Витю на краю тока, сам поскакал к услышанному одиночному глухарю.
      Румянцев замёрз стоять и пошёл по распадку вверх, пытаясь услышать глухариную песню сквозь трели непрестанно поющих дроздов и дробный стук "токующих", дятлов.
      Он шёл, крутил головой, вглядываясь в вершины сосен, когда совершенно неожиданно натолкнулся на медведицу с двумя медвежатами.
      Медведица угрожающе рыкнула, медвежата, по этой команде, в один миг влезли на сосну, а она сама, валкой рысью двинулась на Румянцева.
      Тот не успев испугаться, действовал, "как в книжке написано". Вскинул ружьё, на всякий случай заряженное пулями, выцелил в грудь и нажал на спуск, когда медведица была уже шагах в пятнадцати...
      Выстрел громыхнул посреди птичьего пения, по окрестностям прокатилось эхо, медведица словно проглотив пулю, встала как вкопанная, сгорбилась, и постояв мгновение в нерешительности, убежала в лес, треща валежником.
      Витя, дрожащими руками, перезарядил "Зауэр" и озираясь пошел к деревьям, на которых сидели медвежата.
      Он по настоящему ещё не осознал всей опасности, которой подвергался, но хотелось отметиться и потом рассказывать друзьям, как он доблестно расправился и с медведицей и с медвежатами.
      Но медведица убежала и чтобы документально подтвердить свою встречу с медведями и свой выстрел по ней, Витя подойдя к деревьям поозирался в ожидании егеря, наконец решился, вскинул ружьё и зарядом картечи сбил - в начале одного медвежонка, а потом и второго...
      Всё ещё не веря в происшедшее, он щупал жёсткую длинную чёрную шерсть на загривке то одного, то второго маленького медведя, гладил их чёрные когти на лапах, с чёрными кожаными подошвами...
      ... Откуда-то из-за спины вдруг выскочил егерь, видя убитых медвежат, вдруг задышал, стал нервно тереть глаза ладонью и выслушав заикающийся рассказ ошеломлённого удачей Виктора, спросил; "А медвежат-то зачем застрелил?"
      Румянцев сконфузился, замялся и ответил просто: - А что? Медвежатинки поедим. Я ещё никогда не пробовал..."
      - Ты хоть знаешь, что меня за этих медвежат с работы погонят! - еле сдерживаясь перебил егерь, потом нервно кашлянул и продолжил: - И из института выпрут! - он махнул рукой и отвернулся...
      - Но ведь я отбивался - попробовал оправдываться Витя, - она ведь на меня бежала не поздороваться...
      Но егерь не слушая, о чём- то думал, а потом решив про себя, приказал: "Давай, будем их закапывать! Улик нет, нет и убитых медведей!
       Я представляю себе разочарование Румянцева и завистливое негодование егеря. Убей он сам в такой ситуации медведя, дело бы обернулось иначе. Но егерь был в этом лесу хозяин...
      И потом он, егерь, ни разу даже не видел здесь медведя, а Румянцев, "смешной" охотник, вдруг "обскакал" его...
      Я, представляя себя на месте Румянцева, не вполне был уверен, что растерявшись от неожиданности попал бы в медведицу. В таких случаях шансы оценивают, как пятьдесят - на пятьдесят. Иначе говоря или медведь убьёт тебя, или ты медведя!
      Но Румянцев оказался молодцом и я его зауважал...
      Хотя, может быть медвежат не стоило бы убивать только для того, чтобы друзья поверили моему рассказу...
      Однако медвежата, без мамки, всё равно погибли бы...
      Вот такая трагическая "арифметика", иногда приключается в лесу...
      
      Но жалеть Румянцева, я бы не стал. Они с егерем - одного поля ягоды...
      С этим Витей, мы как - то, были на глухарином току, на Хамар-Дабане и он повёл себя там не совсем благородно и не совсем по охотничьим правилам чести...
      С вечера, на подслухе, мы сидели вместе и видели, как среди шумящего под ветром сосняка, прилетевший чёрный, большой глухарь, стал, как петух на скотном дворе, разгребая лесную подстилку, клевать жучков-паучков.
      Было смешно наблюдать эту почти деревенскую картину...
      При этом, сильный ветер гудел в вершинах словно курьерский поезд, бесконечно проносящийся мимо. Дикая птица, однако, на этот шум не обращала внимания. В природе очень часто случаются перемены погоды и потому, звери привыкли к необычным ситуациям...
      Покормившись, тот глухарь взлетел на ветку ближней сосны и начал токовать, а мы тихонечко ушли к бивуаку, в ожидании следующего утра...
      Ночью у костра, я несколько раз слышал стук камней на осыпях, сползающих по склону, не так далеко от нашего бивуака. И я догадался, что это медведь ищет бурундучьи норки с запасами кедровых орешков - днём мы видели много таких свежих медвежьих покопок...
      Проснувшись и попив чаю, мы ещё в полной темноте пошли в сторону тока. Ветра не было и наши шаги гулко звучали в предутренней тишине...
      Поднялись на гриву вместе и первого глухаря услышали вместе, но Румянцев вдруг, не говоря не слова, ускакал в темноту и я остался ни с чем...
      Дожидаясь его, я услышал вначале один выстрел, а через некоторое время, второй...
      Через полчаса появился довольный Витя, неся двух глухарей.
      - А ты чего не стрелял? - немного наивно спросил он, но я был тогда, после армии, человеком выдержанным и промолчал, а Румянцев оправдываясь, произнёс: - Странно! Я тоже больше поющих глухарей не слышал. Только этих двух...
      На следующую ночь, уже в другом месте, я нашёл новый ток и добыл парочку, а на другое утро - ещё одного. За эти утра, наслушался и насмотрелся на этих чудесных птиц, вдосталь.
      Слышал, как глухари, уже при солнце, продолжали неистово и дружно токовать, а потом, ближний ко мне, за которым я долго наблюдал, спрыгнул с ветки на крутой склон и пошёл "пешком" вверх, к квохчущей, где - то на краю тока, капалухе.
      Я, прекрасно видя этого "кавалера", на расстоянии сорока шагов, прицелился, выстрелил и добыл первого глухаря...
       На другое утро, я добыл ещё двух мошников и запомнил это утро на всю жизнь...
      Токовали те "петухи" на молодых сосёнках и в темноте, я сумел подскакать к поющему невысоко петуху, метров на десять и даже различал металлические скрежещущие нотки в его "точении".
      Второго, я скараулил, уже сидя в ожидании утра, спрятавшись за кустом ольхи. Этот глухарь, шурша весенней лесной ветошью, пришёл ко мне сам...
      Справедливость восторжествовала, новый ток был интересней старого, но с Румянцевым вдвоём, я, после этого в лес уже не ходил...
      Есть такой тип охотников - добытчиков, которые норовят всем доказать, что они самые - самые "крутые".
      Но я с такими стараюсь в одной компании в тайге не бывать...
      Меня это мало впечатляет...
      
      
      ... Однако, продолжим об оружии...
      
      
      Сегодня в России времена переменились.
      Всякий уважающий себя охотник, имеет карабин, а в местах, где живут извечные рыбаки и охотники, карабин, а то и военный СКС, вещь обычная. Так наверное и должно быть.
      К девяностым годам прошлого века, в Союзе, сложилась странная ситуация, когда и власть и бандиты оружие имели, а "трудящиеся" попадали между "двух огней".
      Хотя, в "цивилизованной" части России нечто подобное сохраняется и по сию пору. Может быть поэтому, разгул бандитизма там принял такой масштаб и качество...
      Что касается охотничьих ножей, то в лесу удобно иметь два ножа: перочинник и нож подлинней и помощней, для разделки зверя.
      Думаю, только таким как я одиночкам, рекомендовал бы охотничий нож достаточной длинны, для рукопашного боя с медведем - такая схватка почти безнадёжна для человека, но всякое бывает.
      Тут важно не убежать до времени и сойтись для ближнего боя, что довольно трудно стерпеть и не струсить, в последний момент.
      Повторяю - длинные "тесаки" вовсе не нужны. Мои знакомые, настоящие добытчики, чуть ли не хвастаются коротенькими ножичками с полукруглыми лезвиями с деревянными простыми ручками. В этом есть свой шик, свой таёжный шарм...
      Вообще в лесу, вещь без которой трудно обойтись - это хороший топор: лёгкий, крепкий, острый, из хорошей стали. Он нужен и зимой и летом.
      Я, в своё время доходил до того, что забывал даже ложку с ножом, но хлеб в лесу, без проблем, резал топором.
      Со временем, много странствуя, начинаешь отказываться от всего лишнего, в том числе и от ружья. А в походах, куда надо было залетать на самолётах, я брал с собой фальшфейер, - большую, сигнальную "спичку".
      В смысле безопасности, фальшфейер может заменить ружьё. Весит он немного, длинна - сантиметров тридцать, а горит таким пламенем, которое любого зверя пугает, даже нападающего медведя.
      Мой младший брат, как-то отогнал фальшфейером рассерженного его собаками, медведя, который при виде шипящего, белого пучка пламени затормозил, метрах в пяти от Толи развернулся, и пустился наутёк...
      Но повторяю - тут важно, чтобы нервы не подвели раньше времени, и ты не начал действовать преждевременно. Медведи, да и другие звери, часто, наскакивая на человека метров до трёх даже, только пугают, - это больше для того, чтобы не показать, что они сами испугались.
      ... Я в последние годы своих таёжных скитаний опростился, растерял все охотничьи "прибамбасы", ходил по лесу с одностволкой двадцать восьмого калибра и парочкой патронов в металлических гильзах, заряженных пулями. Патроны были старыми и не мною заряженными, что категорически не рекомендуется всеми охотничьими пособиями...
      Помню курьёзный случай, когда, Жучок облаял здоровущего кабана с длинными клыками, весом килограммов на сто пятьдесят, а я шёл у него на виду, сзади, и решал - стрелять, не стрелять...
      Со мной было то самое ружьё двадцать восьмого калибра, с круглыми пулями, заряженными в металлические гильзы. Заражал их не я и потому, не знал, как они сработают...
      Наконец, я решился, прицелился и выстрелил... Осечка!
      Кабан даже не дёрнулся и продолжал спокойно кормиться, разгребая снег своей клыкастой мордой.
      Я, почти в отчаянии, перезарядившись и не веря в удачу, нажал на курок во второй раз и ружьё выстрелило...
      Пуля прошла на несколько сантиметров выше холки этого флегматичного кабана!
      Наконец поставив в патронник предыдущий патрон, приложился, нажал на курок... и вновь осечка.
      Уже без энтузиазма, снова нажал на курок во второй раз, раздался выстрел и пуля прошла намного выше секача, зарывшись в снег.
      Я, раздражённый и разочарованный отозвал Жучка и ушёл от кабана недовольный собой. А ведь этот секач мог меня затоптать в один миг, реши он меня атаковать...
      
      Против кабана не поможет ни острый топор, ни длинный нож. Только удачный выстрел наповал, может остановить нападающего зверя...
      Однажды, в дальнем переходе с приятелем, на склоне, на краю большой вырубки, заросшей редким молодым березняком, увидели мы издалека, кабана. Подходили вдвоём, без оружия, по тропинке, сверху вниз, по открытому месту. А секач был большой, с седой, торчащей длинной щетиной.
      Он в это время кормился и заметил нас в последний момент.
      Подняв большую, клинообразную голову, зверь долго смотрел на нас злыми маленькими глазками и я струхнул не на шутку! И чтобы не столько испугать кабана, сколько подбодрить себя, заматерился басом.
      Кабан ещё некоторое время изучал наши боевые возможности, а потом, медленно развернувшись, неспешной рысью пустился в горку, наискосок от нас. Если бы я был один, то он, без сомнения атаковал бы меня ...
      Хочу повторить железное правило - в опасные леса берите с собой ружьё! Это позволит вам лишнего не переживать, а если случиться столкновение, то вы сможете отстреливаться.
      Повторюсь - звери очень хорошо умеют считать минимум до трёх. Если вы один и без ружья, вас в тайге никто в грош не будет ставить.
      Тут же вспоминается, как неподалёку от Рублёво, в Тосненском районе Ленинградской области, на грязной дороге, я увидел крошечные следы выводка кабанят и крупные следы их мамки - кабанихи...
      Пройдя ещё с километр, я двигался по тропинке вдоль болота и вдруг, увидел, как из глубины леса слева, на меня во весь опор несётся кабан!
      Я сдёрнул одностволку с плеча и словно в ответ, кабан затормозил, потоптался на месте и вернулся в глубину леса.
      Я тут же понял, что это мамка - кабаниха предупредила меня припугнув, чтобы я не смел приближаться к её поросяткам.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       НЕОЖИДАННЫЕ ВСТРЕЧИ
      
      
      
      ...Современный человек без оружия, по сути, беззащитен перед дикими зверями вооружёнными клыками, когтями, рогами, копытами.
      И только извечный страх перед оружием, которое человек издревле использовал на охоте, останавливает зверей.
      Во время гона однако, даже такие пугливые обитатели леса как олени и лоси, могут напасть и убить человека.
      Совсем недавно, в северной части Англии, олень, во время гона заколол фермера, случайно оказавшегося в оленьих местах. Об этом случае писали газеты и говорили по радио, предупреждая туристов об опасности встреч с гонными оленями...
      Вспоминается рассказ егеря, с глухого таёжного кордона...
      Он, в конце сентября, в яркий солнечный день, расцвеченный всеми цветами радуги, увядающей листвы, пошёл в ближний осинник, нарубить жердей для изгороди.
      Он рубил и стук топора разносился по окрестностям.
      Гонный бык - изюбрь, принял этот стук за удары рогов соперника по стволу и примчавшись во весь опор, выскочив из - за куста, боднул увернувшегося от прямого удара, егеря.
      Отполированный кончик рога, попав в руку человека державшую топор, распорол кожу на пальце, от основания до ногтя. Бык, опомнившись и разобравшись в ошибке, убежал, а егерь с окровавленной рукой вернулся в дом. А ведь всё могло обернуться для человека много хуже!
      Следует также опасаться маток с детёнышами, которых они защищают иногда бесстрашно и самоотверженно. Но особо смертельно опасна в тайге, медведица с медвежатами...
      На Байкале, в Онгурёнах, я слышал рассказ от очевидца и жертвы такого нападения. Если бы не малокалиберная винтовка и случайно удачный выстрел, то всё закончилось бы плохо для рассказчика и его пятнадцатилетнего приятеля, с которым они пошли в лес за ягодой...
      
      ...Тогда, приятели шли по лесной дороге, когда увидели трёх медведей...
      Медведица, рыкнув загнала медвежат на дерево и кинулась на ошеломлённых ягодников. Она, вначале, сбила ударом лапы с ног старшего, а потом, заметив второго, бросилась на него и укусила за бедро...
      Мальчишка, не понимая, что делает, чтобы не упасть схватился за уши медведицы, и та стала трясти головой стараясь сбросить повисшего на ней паренька! В человеке, в такие страшные минуты тоже действует забытый инстинкт выживания.
      А со стороны, казалось, что подросток просто качается на медведе.
      Правда лицо мальчишки выражало ужас и растерянность, ведь он "катался" на медведе не по своей воле...
      Мой рассказчик, парень уже после армии, которого медведица сбила с ног, очнувшись встал, нашёл отброшенную на обочину, после удара винтовку, прицелился и выстрелил в набегавшую на него медведицу... И попал в убойное место!
      Словно слушая подступающую смерть, тяжело раненная медведица остановилась, как вкопанная, а потом развернулась и ушла в лес, а вслед за ней укатились испуганные медвежата...
      Если бы не было этой мелкашки, то медведица могла убить и старшего, и младшего ягодников...
      Все эти тревожные истории, происходили в Сибири, которая, если посмотреть сверху на большую карту, похожа на зелёный океан тайги с небольшими островками поселений и городов...
      
      ...Но много замечательного и вдохновляющего, я увидел и в других местах, например в Крыму...
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       КРЫМ
      
      
      
      
      Первый раз, я попал туда лет двадцать пять назад и был поражён величием и красотой природы, и мягкостью климата...
      Приехал я туда после полугодичной тяжёлой работы в Смоленске, где пришлось, без выходных, ежедневно, с восьми утра до семи вечера, "пахать" на интерьерных работах. Накопившаяся усталость была такой, что на почве перенапряжения, стали отказывать нервы и я не мог общаться с другими людьми - стал сильно стрессовать...
      Приехав в Крым к друзьям, я несколько недель сидел в одиночестве, отходя от чрезмерного общения за предыдущий год.
      Наконец друзья уговорили меня отправиться с ними в поход...
       Поднявшись по лесной живописной дороге на яйлу, мы переночевали на метеостанции, а утром отправились в сторону Ялты через горы...
      Была золотая осень и замечательно тёплая, солнечная погода.
      Невысокие деревья в красно - жёлтом уборе листвы, словно дремали вокруг, настолько все было тихо вокруг.
      По дороге, несколько раз выходили к зарослям терновника и я с удовольствием собирал и ел кисло-сладкие, чёрные или тёмно-синие, с сизым налётом ягоды...
      Шли не торопясь и потому, нередко замечали интересные моменты из жизни дикой природы.
      Поднимаясь на невысокий холм, заросший деревьями и кустарником, вдруг увидели оленей, пасущихся на вершинной полянке.
      Мы присели, шёпотом обмениваясь восторженными замечаниями - звери действительно были очень красивы.
      Оленуха, то ли увидела нас, то ли услышала.
      Она высоко подняв голову и насторожённо поводя ушами направилась в нашу сторону, пытаясь понять, кто мы, и почему так шумим.
      Самец - олень коричневого, почти красного цвета зверь с большими ветвистыми рогами, перестал есть и наблюдал за манёврами оленухи.
      Один из нас щёлкнул затвором аппарата и олени всполошившись, на махах ускакали за гору!
      Я ликовал - так близко видеть оленей, редко случается и в глухой тайге.
       Пройдя чуть дальше, мы увидели, как среди густых зелёных сосёнок появилась голова лошади.
      "Мустанг!.. Мустанг!.. - зашептал мой друг и проводник Игорь.
      Мы остановились, а крупный, красного цвета конь, вышел из сосняка и неподвижно застыл, разглядывая нас.
      Зрелище было великолепное!
      Мощное, сильное животное, потомок колхозных лошадей, сбежавших из под ярма неволи, в буквальном смысле. На фоне красного, почти символического окраса шкуры, чернела угольной тьмой, длинная грива и длинный же, до земли хвост.
      Мустанг вовсе нас не испугался.
      Скорее наоборот - мы дрогнули при виде этого вольного гордеца, с презрением, как нам показалось, глядевшего на нас, нелепых двуногих созданий.
      Мы долго стояли долго друг против друга и наконец, мустанг заржал презрительно, мотнул головой, волной всколыхнув гриву, развернулся и исчез в лесу, так же неслышно, как и появился...
      "Как красивы даже домашние животные на свободе! - думал я. - Они ведь, как всё живое, стремятся к обретению утраченной свободы и когда удается, вновь становятся через короткое время, частью дикой природы"
      И я вспомнил прибайкальскую тайгу, северное побережье, окрестности Солнце-пади в районе мыса Покойники, где тоже видел диких лошадей...
      ... Я шёл по чуть заметной лесной дороге, когда из-за поворота, появилось стадо мустангов.
      Серого цвета, с длинными хвостами и гривами, они, мерно переступая копытами с глухим топотом, шли мне навстречу.
      С ними были два жеребёнка, видимо родившиеся совсем недавно, но уже хорошо двигавшихся вслед за старшими...
      Заметив меня, дикие лошади резко свернули в лес и ускакали, треща валежником, исчезли вмиг, словно видение.
      Эти сибирские мустанги были меньше ростом, не крупные и как показалось худые.
      Была весна и после суровой сибирской зимы, они ещё не успели откормиться.
      Надо думать, что это, так же были бывшие колхозные лошади, принадлежавшие некогда бурятам, издавна селившимся в этих глухих, но красивых местах.
      Наверное, они отбились от колхозного табуна, а один раз почувствовав себя свободными, могли вернуться к человеку только через угрозы смертью.
      К счастью - это была территория заповедника и потому, их жизням угрожали только медведи, во множестве населявшие окрестную тайгу...
      Этот участок Байкало-Ленского заповедника так и назывался "Берегом бурых медведей".
      Поездку туда я описал в своей книге, "Походы".
      
      ... Но вернёмся в Крым.
      
      В лесах, на яйле, живёт множество оленей, кабанов и косуль, которые чувствуют себя там прекрасно.
      Наш знакомый, оператор метеостанции, которая расположена на яйле, прямо над Ялтой, рассказывал, что однажды, прячась за скалой на склоне, подкрался вплотную к пасущемуся оленю и получил удар копытом в бок.
      Там, мы сами видели на закате солнца, пасущихся на широких полянах, оленей.
      А ночью, идя по дороге, слышали топот копыт по каменным осыпям, - кабаны убегали от нас, в темноту, заслышав шаги и разговоры...
      Там же, на яйле мы видели стадо косуль, неспешно кормящихся впереди нас, метрах в шестидесяти. При нашем приближении, они оглядываясь, отбегали чуть подальше и продолжали кормёжку...
      И конечно, вспоминается заброшенный яблоневый сад, среди полуразрушенных фундаментов бывшего армянского монастыря.
      На одном из деревьев во множестве, висели жёлто - золотые, ароматно - медовые яблоки, величиной с два кулака. Они словно светились изнутри, налитые прозрачным сладким соком, и казалось, можно было увидеть внутри, чёрные семечки...
      Под деревьями видны были покопки и следы кабанов, приходивших сюда, питаться паданцами. Я, взобравшись на дерево, нарвал, целый рюкзак яблок, и мы ели их три походных дня...
      Но, тот же уютный и ласковый с виду Крым, подстерегает неопытных путешественников
      многими опасностями.
      Ежегодно в Крыму гибнет несколько человек: теряются в глубоких узких пещерах на яйле, падают с отвесных, высоких скал и даже замерзают зимой, на горных плоскогорьях, попадая в пургу или в следующие за снегопадами, морозы.
      Так погибла наша знакомая с метеостанции, старушка - художница, жившая на горах с сыном, спившимся морским офицером и громадной собакой, датским догом...
      Она, как обычно, ходила в Ялту за продуктами в магазины и возвращаясь устала, присела на обочине... и умерла.
      Тут её и нашли назавтра, уже смертельно застывшую...
      Крым - одно из поэтичнейших мест - в которых я побывал.
      Экзотичное и овеянное историческими воспоминаниями место, где среди белых отвесных обрывов меловых хребтов, в дебрях южных лесов перевитых лианами, с древнейших времён селились в пещерах и на вершинах почти неприступных скал, древние предки современного человека...
      Любуясь ханским дворцом в Бахчисарае, разглядывая старинное кладбище за крепостными стенами, во дворе, куда выходят узкие, решётчатые окна гарема, я в воображении, переносился на несколько столетий назад и видел удалых ханских витязей разгуливающих по двору, украдкой взглядывающих в запретные окна; чёрных толстых евнухов, охраняющих ханских наложниц, красавиц со всего света; слышал скрип арб, стучавших высокими, окованными медью колёсами по камням скальной дороги, с равнодушными мулами в упряжке...
      Перед спуском в долину, где располагается Бахчисарай, бывшая столица Крымского ханства, стоят сохранившиеся с той поры каменные бадьи - поилки, в которых поили своих коней орды татарских всадников, отправлявшихся в набеги на Русь, Польшу, Украину...
      И совсем недалеко от столицы - крымчаков - тёплое, чёрное в ненастную погоду, море, окружающее "остров" Крым, названное Черным, рождающее по временам, "ледники" тумана, наползающего на горы после полудня...
      Крым - это волшебная страна, в которой природа очень ласкова и доброжелательна к человеку, в отличии от российской природы - строго холодной, равнодушной, иногда коварной, лишь изредка дарящей человеку тепло и красоту.
      Тем более, русский человек любит свои просторы, как часто, послушные дети любят, стесняясь, своих строгих родителей.
      Вспомните грустные пейзажи Левитана или лесные чащи Шишкина. Как они не похожи на романтические, солнечные картины Богаевского или акварели, влюблённого в Крым, похожего на мифического фавна, поэта Макса Волошина...
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       КАРЕЛИЯ.
      
      
      
      
      ... Однако перенесёмся на время в другой российский ареал - в Карелию.
      Там, высокие стройные сосняки и гранитные валуны, охраняют солнечную тишину ягодного лета, а синие озёра в оправе песчаных пляжей, отражают голубое небо. Запах сосновой хвои и нежно розового вереска, разливаются по низинам в туманные, влажные дни лета, а зимой выйдя из чащи, отдыхая на поваленном дереве, греется на солнышке, лесная затворница рысь; здесь медведи ложатся в зимнюю спячку под выворотнем, а не в глубокой тёплой берлоге. Тайга в Ленинградской области глухая, обезлюдевшая и если бы не шустрые поселенцы - дачники, то медведи, не потревоженные человеком, сегодня могли бы наведываться и в пригороды Петербурга.
      Мне рассказывали, что волки уже подходят зимой к границам города, и крадут зазевавшихся собак из приморских, дачных посёлков, Что же говорить о таких районах как Тосненский или Тихвинский.
      Я сам, несколько лет, зимой и летом бывал на даче в деревне Федосово, где на зиму оставались жить всего две семьи и где волки съели всех собак, лет за пять до моего приезда туда...
      Знакомство с этими местами началось с изучения карты Ленинградской области.
      Я выбирал пространства, которые на карте были залиты почти сплошь зелёным - то есть лесами и тыкал пальцем - это и была конечная цель путешествия.
      Как -то летом, вот так же ткнув пальцем в карту, мы вдвоём, с знакомым учителем, сели на электричку и уехали в глушь пограничных с новгородскими землями, районов. Высадившись на лесном полустанке, перешли речку по шатким мосткам и двинулись на восток, по залитой лужами, грязной, лесной тропе.
      Вскоре, пройдя через дремучие, елово-сосновые леса, вышли на колхозные поля и вдалеке увидели крыши заречной деревни. Уже в сумерках, мы подошли к ней, перейдя речку Тосно по мостку из двух связанных брёвен, и постучались в окошко красивого дома, стоящего на южном пологом склоне.
      Открыла нам пожилая высокая женщина и дав нам напиться воды, пригласила нас ночевать, узнав, что мы из Питера. Она была дачницей и жила здесь, отдыхая от городской суеты, только летом, выращивая огород и небольшой яблоневый сад.
      Мы, однако, выспросив про дорогу на Рублево, поблагодарили хозяйку, но ночевать отказались. Мы хотели ночевать у костра и в это время года, такая ночевка приносит только удовольствие.
      Отойдя километров пять от реки, по высоковольтной просеке, затаборились в хорошем месте, разожгли большой костёр, и вскипятив чаю, долго сидели разговаривали, прихлебывая время от времени ароматный напиток...
      ... Прошло время и созвонившись с хозяйкой дома,- она жила в Питере, на Приморском, я договорился, что помогу ей следить за домом в Федосово и иногда буду жить там в её отсутствие...
      Первый раз, я приехал туда один, глубокой осенью, когда над лесом в прозрачном голубом небе, с тревожными, грустными криками летели косяки перелётных птиц.
      Всё в природе словно замерло в ожидании снега и в этой тишине, солнце светило баз помех с утра до вечера и на южной стороне дома, в затишье было тепло и уютно.
      Отава во дворе поднялась нетронуто - чистой зеленью, а от старых брёвен дома, веяло сухим запахом нагревшегося за лето дерева.
      Первый раз войдя в дом, скинул рюкзак, осмотрелся, остался доволен чистотой и порядком внутри и принялся растапливать небольшую металлическую печку, стоящую в крошечной кухне.
      Вскоре печка довольно загудела, демонстрируя хорошую тягу, а я, надолго задумался вспоминая бесчисленное количество ночей проведённых в таёжных зимовьях, затерянных в необозримых просторах сибирских лесов...
      Солнце незаметно опустилось к горизонту и подбадривая меня, заглянуло в дом через окна на южной стороне...
      Сварив себе кашу, я не торопясь поел, выйдя из дома осмотрел сад и огород и грусть моя прошла. В сумерках, я сбегал в соседний лесок, срубил несколько рябиновых крепких стройно ровных стволиков и вернулся в нагревшийся уютный дом...
      Я решил сделать себе подобие лёгкого копья, которое мог использовать в качестве оборонительного оружия, вместо надоевшего ружья...
      Назавтра, обрубил зубилом в форме клина, толстое, закалённое лезвие армейской лопаты, зажав её в тиски, благо весь инструмент был под руками, и насадил получившееся, заострённое напильником лезвие, на рябиновое древко.
      Позже, бродя по окрестным лесам, я тренировался, нанося скрытно и неожиданно удары воображаемому, нападающему медведю или скалящему свои клыки волку, но в основном использовал самодельное копьё в качестве посоха, надев на лезвие крепкий чехол...
       Так началась моя жизнь на новом месте...
      Деревня Федосово, а точнее то, что от неё осталось, стоит на двух берегах реки Тосно, и ещё недавно, до войны, была большой и многонаселённой. Но во время войны, деревня находилась в оккупации, много местных жителей было угнано в Германию, а оставшиеся, после войны не смогли восстановить полноценную жизнь и постепенно весь район превратился в сообщество "бывших" деревень.
      В недавние времена сюда стали приезжать на лето дачники, покупавшие недорого пустующие дома.
      Эти места, в основном покрыты густыми лесами, болотами, и потому, стоило из них уйти человеку, как на его место пришли звери, и в частности волки!
       Они довершили разгром некогда кипевшей здесь жизни. Да и кто, согласиться жить там, где ночью волки воруют собак и овец?
      Я видел следы крупного волка на песчаном берегу реки, на окраине деревни, возле машинного переезда через Тосно. Волк видимо приходил ночью и долго стоял, принюхиваясь и прислушиваясь к звукам и запахам из деревни. Брод находится метрах в ста от первых домов, и я, заметил там эти волчьи следы, прогуливая перед сном годовалую дочку.
      Тотчас вспомнились истории, услышанные в Кировской области, от охотников волчатников.
      Во время войны, там, волки нападали на людей воспользовавшись долгой безнаказанностью - мужики - охотники ушли из тех мест на войну и остались одни женщины и дети.
      Рассказывали даже историю, как волки, через окно, утащили двухлетнего мальчика, оставленного дома матерью, работавшей на колхозных полях...
      А за Тосно, в местных глухих лесах, волки селились издавна и попутчики в электричке рассказывали о появлении волков уже сегодня, на огородах рядом с домами на железнодорожных полустанках.
      Позже, соседи по Федосово, рассказали мне, что из ближнего дома, несколько лет назад, волки, зимой выманили из конуры крупную дворовую собаку и на реке разорвали её в клочья.
      Лесник, живущий бобылём в соседней деревне, с грустью поведал мне о том, как его любимую лайку Буську, волки утащили прямо из конуры.
      Другой житель этой деревни рассказал мне, задумчиво глядя в пространство волчьими же, неприветливыми глазами, как на рыбалке в нескольких километрах от деревни, летом, видел большого лося переплывшего реку, а следом за ним и волка, который преследовал искусанного сохатого - из большой раны на боку лося, текла кровь.
      ... Волки здесь были частью привычной жизни.
      Они за несколько лет вырезали всех кабанов, оставив в живых только очень крупных, старых, которых не смогли одолеть.
      ...Как - то, в начале зимы, проходя по дороге среди полей на краю леса, услышал стрекотание любопытных сорок, и понимая, что там произошло нечто необычное, решил зайти туда на обратном пути.
      Возвращаясь, я свернул с дороги и обнаружил в закрайке леса поле "битвы", на котором волки отбили у большой кабанихи её последнего кабанёнка и съели, оставив только несколько обглоданных костей.
      А на краю поля, была площадка истоптанная зверями, где ещё видны были кровь и пучки кабаньей и волчьей шерсти.
      Разбираясь в следах, я нашёл место ночной лёжки кабанов и определил, по крови в следах, что у кабанёнка были перекушены сухожилия на задних ногах и он не мог убежать.
      В природе, сцены убийства хищниками жертвы, длятся по нескольку часов и потому особенно драматичны. Я представлял себе, как стая волков окружила кабаниху, отбивая у неё обречённого кабанёнка. В конце концов измученная мать отступила и серые разбойники разодрали и съели жертву...
      Места в тех районах глухие и малолюдные и поэтому, здесь бывают медведи, волки, рыси и даже росомахи.
      Однажды, уже по глубокому уже снегу я видел на околице, следы похожие на небольшие медвежьи и только позже понял, что это была росомаха...
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       О СЛЕДАХ
      
      
      
      
      Хочу рассказать немного о звериных следах...
      Это целая наука - знание и понимание следов.
      Следы, неопытному глазу часто совсем не видны.
      Однако присмотревшись, можно различить на мокрой земле, на грязи, на снегу множество больших и малых отметин - следов, по которым опытные следопыты определяют направление, время, пол и даже возраст прошедшего зверя.
      Следы лося большие, почти круглые, с выворотом снега на спокойном ходу, чуть назад. Ноги сохатый поднимает высоко и между следами всегда чистое пространство снега. У быка след всегда круглее, а у матки острее и меньше. Лёжки в снегу глубокие и почти круглые...
      Олени по снегу, как бы волочат ноги и потому между следами есть перемычки, по которым легко определяется направление и свежесть следа. Если поддевая перемычку снизу, снег рассыпается - то след свежий.
      Если разламывается на кусочки - тогда ясно, что зверь прошёл давно.
      Оленьи следы чёткие, чуть вытянутые с острыми кромками. Когда зверь устаёт, то копыта, в половинках, чуть расходятся.
      Длина шага у лося до метра. У оленя поменьше. На галопе, эти большие звери оставляют строенные следы на расстоянии до двух и более метров один от другого.
      Кабаньи следы неаккуратные. Концы половинок копыт не сходятся в одной точке и расстояния между следами на рыси, даже у крупных кабанов-секачей, совсем небольшие. На галопе они оставляют большие вмятины на снегу, особенно при глубоком и рыхлом...
      Однажды, высадившись на полустанку и направляясь к себе, в деревню, я увидел прямо между рельс следы крупного секача, который похоже прогуливался по железной дороге, как по бульвару...
      Следы медведя большие, вытянутые, со следами когтей на грязи или на мокром снегу. Самые большие, я измерял сапогом. Был один след, встреченный мною в Сибири, в который входили два моих сапога, поставленные рядом...
      По глубокому снегу мишка бредёт загребая его внутрь. Недаром медведя в народе называли косолапым. На грязи хорошо видны отпечатки голых подушечек лап и отметины каждого когтя, расположенные впереди, по дуге.
      Вытаявшие следы медведя очень большие - словно подушки на снег опускали.
      У медвежат, следы на влажном снегу, словно отпечатки босых подростковых ног...
      Как-то, возвращаясь днём из прибайкальской тайги, идя вдоль Большой Речки, уже на подходе к шоссе и посёлку, рядом со свалкой, на грязной тропинке, я вдруг различил следы крупной медведицы и двух медвежат, прошедшей здесь ночью.
      Было это в полукилометре от первых домов и приходили звери сюда прошедшей ночью на запах мясных отходов, которые вывозили на свалку с местной зверофермы.
      ...На Байкале, в Солнцепади, по весне я видел вытаявшие медвежьи следы, величиной с "овчинку". Эти следы, неопытный охотник мог вполне принять за следы громадного снежного человека...
      
      ... Следы рыси - круглые, идут ровной строчкой. Когда бежит - то сдвоенные - один следок чуть впереди другого.
      Вытаявшие весной, следы рыси по размерам могут напоминать тигриные. Такие следы, я видел на Дальнем Востоке, на острове Русском...
      Волчьи следы, как следы крупной овчарки, но аккуратнее и собранней. На грязи видны отпечатки пальцев и даже тычки коготков. Следок вытянут и цепочка их идет аккуратной строчкой...
      У лисы следок маленький, лёгкий, идёт рыжая чисто и неслышно.
      У росомахи след как у маленького медведя, но снег не гребёт, а на галопе след строенный...
      У соболя почти всегда сдвоенные следочки и одна нога чуть впереди другой. Это зверь энергичный, сильный и боевой. Когда топчется на месте - следки круглые, сравнительно с размерами, крупные, может быть величиной с лисьи, хотя зверёк явно меньше...
      У рябчика, тетерева и глухаря следы похожи на крестики - ёлочки и идут не прямой цепочкой, а зигзагами.
      Размерами следы тетеревиных очень отличаются. Расстояния между глухариными крестиками, сантиметров до пятнадцати...
      Зимой на ночь, а иногда, в морозы и днём, рябчики, тетерева и даже глухари, делают так называемые лунки, и ночуют или днюют в них, спрятавшись под снегом. Рябчики и тетерева падают в снег, иногда прямо с берёз на которых кормятся почками.
      Птицы, взлетают из под снега с шумом и фонтанами снежной пыли!
      Несколько раз, мне удавалось сбить вылетающих из под снега птиц, подойдя к лункам на немногие метры.
      Птицы в морозы и передвигаются под снегом, иногда просовывая голову наружу, оставляя в снегу круглые дырочки. Глухари "залетают" в снег и сидят, погрузившись в него. Уж очень они большие, чтобы прогуливаться под снегом...
      Рассказывают, что иногда при насте, после морозной ночи, птицы не могут вылезти наружу и погибают.
      Бывают такие несчастные случаи и с другими животными.
      Однажды, Лапка нашла в чаще веток упавшей берёзы, на краю поляны, высохшую уже от морозов, мёртвую косулю. Я восстановил по следам, что она легла с вечера на мокрый, подтаявший снег, и утром, по морозу, примёрзла шерстью к насту. Да так и погибла... Но возможно она была ранена.
      
       Однако продолжим о следах...
      
      Белочка скачет и оставляет четверные следочки - два маленьких узко поставленные, а задние лапки ставит пошире и чуть впереди...
      Опыт помогает различать не только особенности следов, но и род занятий зверя!
      Лоси часто оставляют зимой задиры на осиновых стволах, соскребая зелёную кору передними резцами, как долотом. Если не могут достать верхних, самых нежных и вкусных веток, то находят на деревце тяжёлым туловищем и ломают его.
      Олени по весне обдирают сочные осиновые листочки, зажимая ветку неплотно зубами и протягивают её между резцами...
      Однажды, на рассвете, я возвращался с неудачного сидения на солонце и услышал шум в осиннике.
      Подойдя к оленям по заросшей лесной дороге, очень тихо и под ветер, метров на двадцать, я долго наблюдал из-за коряжины, как они, с шумом объедали молодые листики с осин...
      Косули, по весне, выходят после четырёх часов дня на одни и те же поляны и едят траву. Мы, будучи в одну из вёсен в Качугском районе, ежедневно наблюдали за ними в бинокль, от дверей нашего вагончика, находящегося километрах в полутора от этих полян...
      Следы косуль похожи на оленьи, только меньше раза в два. На махах, они оставляют на снегу ямки величиной с шапку. Расстоянии между прыжками испуганной косули до шести-семи метров. Прыгают они на галопе высоко, показывая белое "зеркало" - пятно на заду.
      По этим, мелькающим на высоких прыжках, "зеркалам" можно заметить убегающих коз издалека и даже в густом лесу...
      Олени, так же имеют "зеркала", на заду, но разного цвета. Такое зеркало всегда по цвету, контрастно светлее, чем общий окрас. Если олени шоколадного цвета, то зеркало рыжеватое. Если светлые, то цвет зеркала, почти белый...
      Интересная подробность. Когда я внезапно видел в природе диких животных, у меня, создавалось впечатление, что мир окружающий нас застывал в позе зрителя и время начинало двигаться медленнее, а посторонние звуки становились не слышны.
      В этом случае, наверное, действует эффект психологической "доминанты", когда мы, поражённые увиденным забываем обо всём остальном!
      Звериные следы - это большая тема. И как-нибудь в другом месте, я расскажу об этом подробнее...
      
      
      
      
      
      
      
      
       БОБРЫ
      
      
      
      
      В реках и ручья долины реки Тосно, в глухих лесных урочищах, уже издавна, селились колонии бобров. И однажды, в полутора километрах от деревни, я нашёл бобровую хатку. Сооружение это замечательное!
      Высотой метра два и диаметром в основании тоже около двух метров - хатка была сложена конусом из "обрезков" веток, которые бобры сверху обмазывали грязью, как крепящим сооружение, раствором.
      Внутри располагалось гнездо, чуть выше уровня воды или льда. Зимой всё это было заморожено и не поддавалось разрушению.
      Однажды, я видел рядом с хаткой следы волчьей стаи. Волки, "поцарапавшись" сверху хатки, ушли не солоно хлебавши.
      Хатка стояла на берегу искусственного пруда, сделанного бобрами при помощи плотины перегораживающей ручей и было это замечательное сооружение длиной метров тридцать. Вход в бобровый домик был из под воды и потому, уровень пруда регулировался этими забавными "гидростроителями".
      Бобры, вообще способны изменять облик приречного ландшафта, превращая сухие долинки небольших речек, в большие болота, со временем, срезая стволы своими острыми резцами и таким образом очищая речные долины от крупных деревьев.
       Несколько раз, летом, я видел плывущих по этим искусственным озёрам бобров, но заметив моё присутствие, звери оглушительно хлопали по воде своими плоскими хвостами и жизнь вокруг, после такого сигнала тревоги, замирала.
      Как-то в сумерках, на этом пруду я видел стоящего в воде по брюхо лося, пришедшего на водопой, и отдыхающего здесь от комаров и мошки, относимых ветерком в чащу леса.
      Летом, запруда пропуская воду сквозь неплотно подогнанные друг к другу брёвнышки и ветки, шумит небольшими водопадиками, в то время, как зимой пруд, покрыт заснеженным льдом, на котором, как на футбольном поле, отпечатываются все звериные следы и следочки...
      По весне жизнь в водоёмах оживает и подросшее бобровое потомство отделяется от семьи, плавая по вздувшимся, полным водой рекам в поисках подходящих мест.
      Однажды весной, мы вдвоём с приятелем, путешествовали по Тосненской тайге и видели в сумерках несколько бобров, плывущих вниз и вверх по реке, неслышно и потому страшновато, под хорканье вальдшнепов, летящих в чернеющем, синем небе, среди загорающихся первых звёзд.
      ...Тогда, мы заночевали на берегу реки, не найдя в сумерках, подходящей переправы через неширокую, но глубокую реку. А утром, на рассвете были разбужены трубным, драматически оперным курлыканьем журавлей, проснувшихся, где-то на дальних болотах. Мы, подрагивая от озноба и недосыпа, попили крепкого, горько-сладкого чаю и пошли вверх по течению реки. Пришли к большим болотам, на которых в рассветной тишине, оглушительно чуфыкали и бормотали невидимые тетерева.
      Тут же, у начала болота, мы нашли ещё одну бобровую хатку с хорошо заметным входом в неё, с не замерзшей ещё водой.
      Видимо совсем недавно, бобр был здесь, на поверхности водоёма...
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       МЕДВЕДИ.
      
       ... В тот же поход мы по следам видели, как недавно вставший из берлоги медведь, направлявшийся к местам летнего обитания, погнался за лосем.
      Предприятие вполне безнадёжное, но объяснимое голодом медведя в эти весенние дни, когда ещё ни травы, ни тем более муравьёв нет на поверхности земли. Медведи в это время, часто охотятся на копытных, скрадывая их, превращаясь в кровожадных хищников...
      Случайно встреченный в тамошних лесах охотник, рассказал мне, что однажды весной, на лесной прогалине нашёл задранного медведем лося и тут же, недалеко, по запаху гниющего мяса, обнаружил мёртвого, тоже израненного медведя, залезшего в какую - то яму и там умершего от ран, нанесённых лосем.
      Можно себе представить эту битву лесных гигантов, бившихся на смерть, и в итоге погибших!
      Тот же охотник, рассказал мне, что однажды, идя по лесу, вначале услышал стоны, а потом и увидел рожающую лосиху, которая "елозила" брюхом по травянистому бугру выдавливая из себя лосёнка.
      - Бугор этот, потом показался мне словно замусоленным - признавался удивлённый лесовик...
      
      ... Но возвратимся к медведям.
      Для человека - одиночки, встречи с мишками весной очень опасны.
      Зверь в эти дни постоянно голоден и бросается на всё живое. Поэтому, всячески избегайте столкновений с косолапым по весне - это небезопасно. Любое неумеренное любопытство - тут неуместно...
      Я однажды, тоже по весне, в Тосненском районе Ленинградской области решил перейти с одной железнодорожной ветки на другую, по здешним лесам...
      Была тёплая, влажная погода. И когда я высадился из поезда и пошёл по лесной дороге вперёд, начался нудный мелкий дождик. Километров через пятнадцать, я остановился на ночлег, недалеко от лесной дороги, наготовил дров, разжёг костёр, вскипятил и попил чаю и укрывшись полиэтиленом, дремал, беспокойно ворочаясь, до утра...
      А ещё потемну, собравшись, пошёл дальше.
      Кругом было черно и мрачно, и вдруг, инстинктивный, глухой страх обуял меня.
      Я почувствовал, что не один в этом лесу и что неподалёку, в чаще, затаился медведь. Я был так в этом уверен, что снял ружьё с плеча и шёл медленно вглядываясь во все тёмные пятна, на обочине.
      И только отойдя с километр от этого места, немного успокоился...
      Мне в эти минуты, вспоминался рассказ знакомого охотника на БАМе, который ночевал на снегу, в начале зимы и когда уходил с бивуака, то обнаружил, что вокруг ночёвки весь ельник за его спиной, был исхожен медведем, топтавшимся недалеко от костра всю ночь...
      
       Но вернёмся в Ленинградскую область...
      Мы, в тот поход, уже в другом месте видели следы этого же медведя-лосятника, который осторожно перебирался по стволу небольшой упавшей поперёк реки сосны, балансируя, как канатоходец.
      Он всё-таки перешёл через холодный поток и направился дальше, прямиком, куда-то на юг...
      Я, уже в другом походе, ещё раз встретил следы того же медведя, через неделю, уже километрах в сорока от реки Тосно.
      Это говорит о том, что медведи на зиму переходят в более безлюдные и глухие участки тайги, а к лету возвращаются на привычные места, на "пастбища", так сказать...
      Тогда же, я встретили двойной след волков, которые уже разбились на пары и готовились к рождению волчат, в заранее приготовленном логове...
      Леса в тех местах заросшие, тёмные, елово- сосновые и потому на полянках уже зацветают первые подснежники, а в чаще ещё лежит снег и бывает холодно, как в погребе...
      В Ленинградской области есть ещё красивейшие места, называющиеся Карелией...
      Живя в Сибири я многое слышал о Карелии, и помню песню, о Карелии - "Часто будет, Карелия сниться, край лесной, с голубыми глазами озёр".
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Кабаков Владимир Дмитриевич (russianalbion@narod.ru)
  • Обновлено: 31/08/2017. 132k. Статистика.
  • Рассказ: Великобритания
  •  Ваша оценка:

    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка