У Толи раньше уже было несколько собак: Валет, Волчок, Дружок...
Но все они рано или поздно исчезали - одни убегали и не возвращались, другие заболевали, а третьих попросту крали...
В то время, в очередной уже раз, он остался без собаки и потому, когда представилась возможность, полетел по работе на Север, в посёлок с африканским названием Катанга.
Оттуда он и привёз рыжего, пушистого месячного щенка и назвал его Рыжиком.
Первую ночь в квартире, щенок скучал по "маме", но его уложили на мягкий коврик дали говяжьего фарша и молочка в глубоком блюдце. Щенок с аппетитом поел, поскулил немножко и когда вокруг стало темно - Наташа, жена Толи, выключила свет - уснул...
Утром, Толя проснулся от шуршания газеты на полу и тихого повизгивания. Рыжик уже налил лужу в кухне и собирался сделать ещё что - то там же.
Толя протёр глаза, вскочил с постели, накинул спортивку, схватил Рыжика подмышку и переступая через две ступеньки, сбежал вниз, во двор, а там, отпустил щенка на заснеженное поле, которое начиналось сразу за домом. Рыжик, нюхая воздух, поискал подходящее место, сделал свои дела, и Толя, таким же манером вернул его на место, в квартиру.
За то, что Рыжик налил в кухне Толя наказал его, ткнув мордочкой в лужицу и слегка отшлёпал ...
Видя, что щенок выспался и снова начинает скучать, хозяин дал ему поесть и попить, после чего Рыжик успокоился и задремал на своём коврике...
... Через несколько дней такой тренировки, умная собачка всё поняла и в "экстренных" случаях стала проситься во двор...
...Рыжик ел много, но и рос быстро. В четыре месяца, он достиг величины средней собаки, но лапы его были непропорционально велики, по отношению к туловищу и было ясно, что он вырастет ещё...
Толя приучил щенка к ошейнику, и выходя из дому, в гости или по делам, непременно брал Рыжика с собой.
Конечно, вначале это было хлопотно, но Рыжик привык бывать с хозяином подолгу и как всякая умная, породистая собака, старался хозяину угодить и постепенно научился понимать команды...
Приходя к кому-нибудь в гости, Рыжик по команде Толи, ложился у порога на живот, клал голову на вытянутые лапы и внимательно смотрел перед собой. Если в доме была кошка, он вёл себя прилично, делая вид, что она для него не интересна.
Вначале, собачка иногда проявляла суетливое любопытство, но хозяин строгим голосом делал ему выговор, а то и шлёпал несколько раз по заду, показывая своё недовольство плохим поведением щенка.
Рыжик постепенно начал всё понимать с полуслова и потому, у хозяина больших хлопот с ним не было. Щенок быстро научился неторопясь ходить рядом с хозяином на поводке, садится, и ложиться по команде.
Через какое - то время, когда собака подросла, Толя перевёл её в сарай, неподалеку от дома, а когда бывал свободен, то приводил Рыжика в дом и оставлял лежать на коврике, у дверей...
Кто - то из старых собачников - охотников заметил, что чем больше молодая собака проводит времени с человеком, тем умнее она становится во взрослой жизни. Так случилось и с Рыжиком.
Рыжика была замечательная наследственность - результат жёсткого отбора, человеком - охотником. Ведь село Катанга было центром большого охотничьего района и несколько столетий уже, главным занятием поселян была охота.
Каждая усадьба в этом таёжном посёлке имела своё гнездо собак, в котором оставляли всегда самых сильных, умных, с хорошим характером лаек. Драчунов или трусов выбраковывали с самого начала и потому, в Рыжике сочеталось спокойствие с уверенностью и силой...
Можно посоветовать всем охотникам, заводить только породистых собак, вот из таких охотничьих поселений. Тогда труды и заботы по выращиванию и воспитанию вернуться владельцу сторицей...
В лесу, Толя с Рыжиком бывали нечасто, но лес - это уже следующая стадия обучения - считал он, а опыт воспитания у него уже был...
К сожалению во многом негативный опыт.
Первая его собака - Волчок, вырос непослушным, своенравным псом и в конце концов его застрелил турбазовский сторож, когда кобель в очередной раз убежал из дома и рвался к привязанной сторожевой собаке, у которой началась течка...
Толя очень переживал смерть Волчка, грозился наказать сторожа, но поразмыслив, постарался забыть этот грустный эпизод своей охотничьей жизни. Ведь, в конечном счете, он сам был виноват в том, что Волчок вырос таким своенравным и злым к людям.
Рыжик же, был породистой лайкой, его предки столетиями охотились с человеком, и как все таёжники, деревенские охотники в отборе собак руководствовались своими, тоже столетиями, выжитыми принципами: собака должна быть охотницей, но не драчливой, спокойной и послушной.
Методы воспитания и отбора были жестокими, но благодаря этой жесткости, подчеркну - жесткости, человек воспитал для себя настоящего помощника и друга.
Масть, рост, скорость бега у каждой собаки были индивидуальны, но в характере закреплялись из поколения в поколение покладистость, трудолюбие, азарт и сдержанность...
У деревенских охотников, в глухих таёжных деревнях, где посторонних беспородных собак не было, в каждой семье, в каждом доме формировалось своё гнездо собак. У кого - то рыжие и высокие на ногах, у кого - то серые и кряжистые, с широким разворотом груди и шерстистым загривком, у кого то чёрные с белыми пятнами...
Но повторяю - после первого же долгого зимнего выезда на промысел, из многих щенков, до года возрастом, оставалось не более двух - трёх, лучших, удовлетворяющих требованиям и привычкам своих хозяев. Остальные уничтожались, застреливались или умирали сами.
Таков был закон отбора породы. Повторюсь - Рыжик был породистой собакой...
Когда собаке исполнилось восемь месяцев, наступила зима.
Красивая, ярко рыжая, тёплая меховая "шуба" спасала его от морозов. Сильное, сбитое туловище, длинные быстрые ноги, позволяли ему без устали скакать или по волчьи отмерять километр за километром по тайге на рыси, когда задние лапы ставятся ровно в следы передних...
Небольшая голова, красивые, карие глаза видели всё в округе далеко и отчётливо, а острые аккуратные ушки быстро двигаясь, улавливали малейший звук на поле и в лесной чаще.
Естественный отбор не оставляет нежизнеспособных особей и потому, такие собаки всегда красивы и даже элегантны...
...Толин приятель - Андрей, в начале осени, ещё по чернотропу, нашёл медвежью, свежевыкопанную берлогу и рядом видел несколько свежих медвежьих лёжек. Зверь копал берлогу несколько дней, кормился где - то неподалеку, а ночевал рядом с будущей норой.
Когда Андрей, спускаясь по тайге напрямик с горы, случайно заметил кучу жёлтого песка на траве, а потом увидел и берлогу, медведя рядом конечно не было - зверь, наверное, услышал шаги человека и треск веток издалека и где - то спрятавшись, наблюдал за ним из укрытия - медведи умеют это делать...
Андрей пригласил Толю в конце ноября, уже при глубоком снеге, проверить берлогу - лёг ли медведь и предложил сделать это, прихватив с собой собак. Собак обычно не берут с собой на проверку, но тут решили сделать исключение - молодых собак надо приучать к запаху медведя с "молодых ногтей".
Толя, конечно был рад проверить Рыжика...
Был морозный туманный, зимний день. Солнце безуспешно пыталось пробиться сквозь морозную мглу, но утомившись, так и осталось невидимым за серой, туманно - холодной дымкой.
Андрей договорился встретиться с Толей в истоке большого залива водохранилища и направился туда рано утром, захватив с собой Жучка, молодую лайку его приятеля из пригородного садоводства, расположенного километрах в пятнадцати от назначенного места встречи.
Толя с Рыжиком, приехали на водохранилище на автомобиле, по льду. Любители подлёдного рыбного лова, пробили туда неплохую трассу, и он без проблем доехал до "кочевья" рыбаков, под восточным крутым берегом большого залива.
Оставив машину рядом с сидящими на льду рыбаками, Толя, в сопровождении Рыжика, направился в дальний конец залива и прежде чем войти в лес, остановился и в бинокль оглядел ледово-снеговую равнину позади.
Далеко - далеко, он заметил идущего вразвалку Андрея и рядом чёрную точку - его собаку...
Толя свернул в мелкий придорожный соснячок, разжёг костёр и стал кипятить чай...
Минут через сорок, в сосняк вошёл и Андрей, откуда ему навстречу вышагнула знакомая фигура и замахала руками, а потом человек крикнул: - Мужик! Заходи сюда, чай будем пить!
Андрей обрадовался Толе, свернул с дороги и войдя в лесок, увидел костер, котелок висящий на тагане, утоптанную площадку рядом, на которой разложены были хлеб, колбаса, лук, стояли кружки с чаем.
Андрей подсел к костру, сделал бутерброд и кинул по кусочку колбасы Жучку и Рыжику. Молодые собаки были знакомы между собой по прошлым походам, поэтому вели себя миролюбиво.
Проглотив колбаску они легли на снег и затихли, изредка поднимая головы и поглядывая на хозяев. Приятели, не торопясь и посмеиваясь, попили чаю, поели и через время двинулись дальше, по направлению к берлоге.
Теперь, "команду" повёл Андрей...
Берлога была выкопана в юго-западном склоне водораздельного хребта, в вершине одного из небольших распадков. Чуть выше, метрах в ста, по гребню, шла старая полузаросшая лесовозная дорога, по которой никто не ездил уже лет пятнадцать.
Прямо напротив берлоги, на большой лиственнице, для памяти Андрей сделал затесь ещё осенью, чтобы по снегу найти берлогу - зимой под снегом вид местности иногда меняется до неузнаваемости и можно берлогу потерять или в поиске, нечаянно вспугнуть медведя.
Пока дошли до распадка, пока совещались, как и с какой стороны заходить - короткий зимний день угас. Сумерки быстро опустились с невидимого в морозной дымке, неба...
Заметно похолодало...
Приятели, как договаривались, взяли собак на короткие поводки, сбросили рюкзаки на снег, зарядили ружья пулями, проверили ножи и осторожно тронулись вперёд...
По дну заваленного снегом распадка, озираясь и вглядываясь, подошли к берлоге шагов на двадцать пять...
Андрей прошептал: - Дальше подходить нельзя, можно выпугнуть!..
Толя промолчал и остановился, хотя подумал: "Почему бы сегодня не попробовать добыть зверя? Ведь мы здесь и с нами собаки".
Андрей, словно подслушав его мысли, шепотом возразил: - Пусть медведишко облежится. Сейчас уже темно и если он нас учует, то уйдёт без выстрела...
Толя кивнул соглашаясь.
Тут лёгкий ветерок, от берлоги, чуть дунул в лицо и Рыжик, задвигал носом и уставился в сторону чела берлоги. А потом тревожно и тихо заскулил.
Толя одёрнул его поводком и охотники, так же медленно, осторожно, стали уходить назад - медведь лежал в берлоге...
...Добыли того медведя легко и быстро, через месяц, в канун Нового Года.
Без хлопот подошли к челу, Андрей заломил вход в нору, а Толя увидев, как медведь вцепился зубами в осиновую слегу, пытаясь затащить её внутрь, прицелился, выстрелил и попал в голову, за ухо...
Медведь умер мгновенно...
Когда всё было кончено, и убедились, что других медведей в берлоге нет, спустили собак. Молодые лайки возбуждённо сновали вокруг берлоги и Андрей, улучив момент, забросил Жучка внутрь, прямо на голову лежащему, мёртвому зверю. Жучок с воплем выскочил, отбежал подальше и, озираясь, стал испуганно лаять.
Толя стал травить на медведя Рыжика и тот не испугавшись, в какой - то момент заскочил в берлогу и схватив неподвижного, но страшного хищника за бок вырвал клок шерсти и хотел повторить этот манёвр, однако разъярившуюся собаку оттащили и Андрей похвалил Рыжика: - Будет, будет из него медвежья собака!..
Прошёл ещё год...
Рыжик подрос, возмужал, потяжелел. Ростом он был почти во взрослую овчарку, но более плотный, сильный и быстрый.
Толя ездил с ним в тайгу, в ноябре и добыл несколько соболей и сохатого. Но об этой поездке другой рассказ...
Взрослая, породистая лайка, напоминает машину для бега, для погони, для борьбы со зверем. Я знал собак, которые вдвоём загрызали волка, а когда в одном из походов их было три, они задрали взрослую лосиху: набросились, повалили и умертвили. Весу в той лосихе было более двухсот килограммов...
Охотнику с такими собаками, даже безоружному медведь не страшен.
Но такие собаки страшны даже для человека, когда они разъярены или голодны...
Толя после ноябрьской таёжной поездки, долго отсиживался дома, делал срочную работу, но закончив, решил "проветриться", быстро собрался, посадил Рыжика в машину и поехал по старой лесной, Курминской дороге в сторону, залива...
Оставив машину у знакомого сторожа в садоводстве, он взял Рыжика на поводок, и только войдя в нетронутый лесорубами лес, отпустил его. Места были давно знакомые, и Толя, перейдя Хейское болото, поднялся по малозаметной тропинке, от которой остался только не зарастающий прогал, на водораздел и здесь, увидел след глухаря, который шагал по неглубокому снегу с увала на увал, словно на прогулке.
Рыжик куда - то исчез и Толя начинал беспокоиться. Однако Рыжик, никогда в лесу под ногами хозяина не болтался и наверняка, где-нибудь, наскочив на свежие следочки косули или даже лося, разбирался в них.
Пройдя метров двести по гребню, оторвавши взгляд от следа, охотник поднял голову, огляделся и увидел впереди, среди мелкого осинника припорошённого снежком, взлетающего с земли, вспугнутого им глухаря.
Сдернув с плеча ружьё Толя, навскидку выстрелил, но крупная птица, мелькая между сосновых вершин, улетела вдаль. Чертыхнувшись и обругав себя "мазилой", охотник перезарядился, выбросил стреляную гильзу на снег и на её место, с сухим щелчком опустил в ствол патрон с картечью...
Из-за спины, на махах выскочил Рыжик, пробежал по следу глухаря до места взлёта, понюхал там снег, стал как вкопанный, вращая головой послушал окружающий лес и потом, виляя хвостом подбежал к хозяину.
- Где ты бродишь? - ворчливо проговорил Толя - мог бы этого глухаришку облаять. Все, какая ни есть, но добыча...
Рыжик выслушал хозяина, вильнул хвостом и сорвавшись с места, убежал в ту сторону, откуда и появился на звук выстрела.
Толя заинтересовался такой торопливостью и развернувшись, пошёл теперь уже по следам собаки.
Пройдя через красивый крупный сосняк, охотник спустился в низину, дошёл до широкого болота, и потом, забирая влево, начал по диагонали подниматься на горушку, покрытую некрупным березняком и заросшую кустами ольхи.
На вершине, он огляделся. Погода портилась, начинался небольшой снежок и ветер дул снизу, из пади. И оттуда же, словно из - под земли, раздавался лай Рыжика, чуть слышный, но яростный и непрерывный.
Толя, заволновался и побежал на лай - так Рыжик всегда лаял на крупного зверя...
Спустившись в распадок, охотник остановился, перезарядил ружьё пулями и ещё послушал.
Раздуваемый ветром, колючий, мелкий снежок сёк щёки и норовил попасть в глаза. Вокруг заметно потемнело, и опасливо оглядывая густой ельник впереди, торопливо шагая, Толя двинулся на возобновившийся лай...
Держа ружьё наизготовку, охотник, то и дело наклоняя голову, обходил плотные заросли молодых ёлочек.
Продвинувшись чуть дальше вверх по склону, он, в узкий прогал между кустами, увидел метрах в тридцати под большой, торчащей вверх чёрными корнями выворотня, мелькнувшего Рыжика.
Толя, начиная уже догадываться, но ещё не до конца веря в своё предчувствие, немного испугался.
Идя сегодня в лес, он совсем не рассчитывал на встречу с медведем - у него было всего две пули, а крупной, медвежьей картечи вообще не было. К тому же, он недостаточно опытен, чтобы стрелять в одиночку из под собаки, берложного медведя.
Собака может совершенно неожиданно спровоцировать медведя на нападение. А когда он выскочит из берлоги - очень трудно попасть в убойное место. Медведь же в такой чаще легко может наброситься на человека и заломать его...
Дрожащими от волнения руками, Толя вынул охотничий нож из ножен и спрятал его за голенище сапога...
Чуть обойдя выворотень по кругу, но не приближаясь к нему, он увидел чело, а Рыжик заметив хозяина, ещё яростнее залаял почти в самое отверстие, темнеющее на белом снежном фоне...
"Сейчас он выскочит - подумал Толя и подняв ружьё выцелил в чёрное отверстие, почти круглой формы, под корягой. В этот момент, медведь изнутри зло рявкнул на собаку и у охотника задрожали коленки...
- Чёрт побери! - ругался он шёпотом. Что делать?! Стрелять отсюда в чело не видя медведя - глупо и опасно...
Ждать, пока Рыжик отстанет от зверя, тоже вряд ли умно. Собака меня видит и поэтому лезет почти в берлогу...
Помолчав, он прошептал самому себе: - Надо уходить, но место заметить...
Пятясь задом, не отрывая взгляда от собаки у берлоги, он дошёл до крупной сосны и, остановившись, острым ножом срезал с толстой коры, круг величиной с головной убор, добравшись местами до желтоватой древесины...
"Тут, прямо напротив, метрах в пятидесяти, я увижу берлогу - думал он вглядываясь в окружающий лес и запоминая, - когда приду сюда в следующий раз, не один и без собаки...
Это я запомню! Медведь меня не видел. Я сейчас отзову Рыжика и через несколько дней приду сюда снова...
Погода портится и медведь, я думаю, не уйдёт из этого логова. А я через день - два, сделаю тут проверочный круг, чтобы убедиться и проверить, что медведь остался здесь зимовать..."
Отойдя метров на триста от берлоги, Толя засвистел, отзывая собаку, но тот продолжал размеренно и зло лаять с одного места...
Снег повалил гуще...
Выйдя на свои, полузаметённые следы, охотник старыми покосами, стал подниматься по пади вверх, разговаривая сам с собой.
- Как же так?! Тут недалеко от города... До ближайшего садоводства по
прямой всего километров пять, а он вздумал тут зимовать. Мне просто повезло, что Рыжик такой настырный. Видимо причуял запах медведя, а потом по запаху и берлогу нашёл...
Толя остановился и оглядываясь назад, снова громко засвистел - лай уже был едва слышен...
Пройдя ещё немного, он вдруг увидел, как из снега, метрах в тридцати от тропы слева, взлетела крупная птица, и села на вершину сухостойной ели.
- Хм - отметил про себя Толя - что он здесь делает, почти в темноте?
Сойдя с тропы, охотник подошёл к тому месту, откуда взлетел коршун - он успел рассмотреть сидящую на ели настороженную птицу - и различил лежащего под ней на белом снегу глухаря.
- Вот это подарок! - воскликнул ошеломлённый Толя, поднимая глухаря за шею и чувствуя тяжесть ещё тёплого, незамерзшего тела. Вглядевшись, он различил в наступающих сумерках на голове глухаря, рядом с красной, словно вышитой бровью, кровь и понял, что коршун заклевал упавшую на снег раненную птицу.
Это был тот глухарь, в которого он стрелял несколько времени назад и видимо ранил, а когда глухарь - петух, упал на землю, то его увидел пролетавший неподалёку коршун, спикировал и добил жертву, но вот воспользоваться добычей не успел - помешал человек.
Толя на время отвлёкся, но потом снова стал слушать и заслышав далёкий лай, стал разводить костёр - разгрёб снег до земли, достал из кармана рюкзака кусочек бересты, наломал сухих веток от подножия сухой ели.
Пламя весело пробежало по смолистым веткам и костёр вспыхнул, осветив и близко стоявшие деревья и белый свежевыпавший снег на полянке.
Ароматный дымок, тёмными клубами поднялся вверх и Толя подумал, что через несколько минут, Рыжик, учует запах костра - обычно собака чувствует костровый дым за несколько километров...
Потом, он, перезарядив ружьё дробью, выстрелил в воздух два раза и сел ждать...
Было уже совсем темно. Ночной костёр отблескивал красными сполохами на белом, когда к костру выбежал, Рыжик, взволнованный и усталый.
Толя ласковым голосом, с облегчением вздыхая, похвалил его: - Молодец! Видно, что зверовая собака...
Допив чай, и в последний раз погрев руки над костром, охотник взял Рыжика на поводок, и побрёл к дороге, ведущей к знакомому садоводству...
Рыжик шёл рядом и всё время тревожно оглядывался назад...
Медведя того добыли в конце декабря...
Приехали на берлогу вдвоём, вместе с Александром Владимировичем, опытным медвежатником и давним хорошим знакомым.
Подъехав на вездеходе - "Уазике", поближе, оставив Рыжика в машине, ушли к берлоге.
Брели по глубокому снегу и негромко разговаривали. Не доходя метров двести, стараясь не шуметь, вырубили слегу - мёрзлую осинку толщиной в руку и длиной метра в три.
Шёпотом говорились, кто, что будет делать и где стоять, и пошли к берлоге...
Александр Владимирович, напарник Толи по этой охоте, был опытный охотник и прекрасный стрелок, и добыл уже около двадцати медведей.
- Как - то,- рассказывал он на ходу - выходил я из тайги, с промысла.
- Со мной и ружья то не было, был только пистолет системы Макарова.
Под вечер, мои собаки случайно нашли берлогу.
Я собак привязал, уже почти в темноте подошёл к челу, привязал слегу одним концом к кустам растущим поблизости, а другим заломил вход в берлогу. Было конечно страшновато, но я выдержал, и когда медведь стал хватать за слегу зубами, я изловчился и застрелил его из пистолета в голову...
- Потом заночевал неподалеку, у костра, потому что провозился разделывая крупного зверя, почти до полуночи.
Но я тогда был моложе, сильнее, веселее - закончил Александр Владимирович свой короткий рассказ и улыбнулся...
... Вскоре подошли к зарубке на сосне. Толя показал напарнику берложное чело полузасыпанное снегом и после, они осторожно начали подход к берлоге. Александр Владимирович, шёл следом за Толей, с ружьём наизготовку, а когда приблизились метра на три, он, рукой показал Толе наверх берлоги и тот осторожно, обойдя бугор, под которым расположился зверь, сверху и сбоку воткнул в чело слегу, поперёк.
Тут охотники заговорили в полный голос, и медведь заворочался в берлоге, Александр Владимирович вскинул ружьё к плечу, напрягся, поводил стволами выцеливая медвежью голову, потом, не отрываясь от приклада, буркнул сквозь сжатые зубы: - Вижу его - и выстрелил!
А потом, чуть поведя стволами, ударил во второй раз.
Тут же перезарядишись, старший охотник произнёс заглядывая в темноту берлоги: - Кажется готов!
Осторожно обходя берлогу они не опуская ружья всматривались в тёмную нору и наконец убедившись, что чуть различимая в темноте берлоги косматая голова медведя неподвижна...
Потом вместе на верёвке вытащили обмякшую тушу наружу, и пока Александр Владимирович разводил костёр, Толя сходил к машине и выпустил Рыжика. Собака стремглав устремилась к берлоге, сходу наскочила на медведя и, впившись в горло, стала рвать его бросками - хватками. Подбежавший Толя оттащил Рыжика и довольный Александр Владимирович похвалил: - Да собачка видно неплохая. Я таких только на севере, в тайге видел...
Толя смущённо улыбнулся - ему эта похвала была очень по душе...
Поправив на брусочке ножи, принялись разделывать тушу, изредка отогревая скользкие покрытые плёнкой жира руки у костра. Александр Владимирович, снимал шкуру с головы, аккуратно подрезая дёсны, глаза, уши, а Толя "освобождал" лапы с когтями...
Сняв шкуру, свернули её трубой, чтобы поменьше замерзала, и стали обрезать сало снаружи, квадратными пластами - медведь был жирный. Потом вскрыли тушу и вырезав выбросили внутренности, которых было совсем немного - перед залеганием в берлогу, медведи "чистятся" - освобождают желудок и кишки от остатков пищи.
Разделав зверя, мясо и сало разложили в две кучки и принялись перетаскивать всё это к машине, до которой было километра полтора...
Сходили, тяжело загрузившись раза по два и вынесли всё - Медведь был небольшим.
- Ну, теперь можно и передохнуть - отдуваясь предложил старший охотник, и Толя, вытирая пот со лба согласно кивнул головой.
Развели костёр, поудобней устроились, выпили водочки по маленькой за успешную охоту. Толя закусывая, посмеивался и пережёвывая ароматное, чуть подсоленное медвежье сало, рассказал историю про охоту на берлоге, услышанную им от одного из участников команды шоферов, водивших грузовики с продуктами на Лену,
- Узнали шофера, от местных про найденную берлогу, и купили её за
недорого. Собралось их человек шесть, все с ружьями.
Заехали на машинах к тунгусу, местному охотнику, который промышлял неподалеку и жил в зимовье.
С вечера крепко выпили, напоили тунгуса, выпросили у него собак на завтра, на берлогу.
- Тунгус утром не смог на ноги подняться с перепою, а водилы, мужики
тёртые, им хоть бы что. Кто - то с утра уже крепко опохмелился.
Все на взводе, взяли собак тунгуса и пошли к берлоге, чуть песни не поют...
- Подошли, выпустили собак, а сами стали веером поодаль, бояться близко
подходить. А собаки хорошие, чуть в берлогу не залезают...
Медведь не выдержал и выпрыгнул с рёвом - собаки на него... Шофера открыли стрельбу, одну собаку убили сразу, другую ранили, а медведю хоть бы что, только озлился и бросился на мужиков.
- Те разбежались: кто на дерево от страха полез, а кто просто убежал! А тот медведь легко, на махах в тайгу ушёл.
Вернулись мужики к зимовью ни с чем, а следом, окровавленная собака
приползла...
Тунгус - охотник с горя заплакал, а мужики друг на друга не смотрят, сели в грузовики и уехали...
...Толя, рассказывая историю, попивал чаёк и посмеивался.
Александр Владимирович дослушал рассказ, поулыбался и налил себе ещё рюмочку, а Толя отказался. Выпив, старший охотник, закусил корочкой, покрякал и словно отвечая Толе на его рассказ, продолжил разговор.
- Хорошо сидим! За что я люблю охоту, так это за то, что после трудов и
даже опасностей, можно вот так посидеть у костра, выпить, поболтать, расслабиться и вспомнить многое, что уже позади...
Отклоняясь от разгоревшегося костра, он щурился, грел ладони. Протягивая их поближе к огню...
- Толя, ты ещё молодой, а я охочусь уже лет тридцать пять и люблю это
дело, как основную, самую интересную часть моей жизни. Я и на стенде начал стрелять, чтобы на охоте меньше мазать про стрельбе и тем самым меньше шума производить и с большим толком. В молодости я стрелок был аховый, в летящую утку нечасто умел попасть. Зато потом, когда стал мастером спорта, я уже стеснялся бить по сидячей птице. И только вспугнув, нажимал на курки...
Он помолчал, потер рука об руку разгоняя кровь, нагнувшись, налил себе остывшего чаю и вздыхая стал отпивать маленькими глоточками...
- Я и оглох то наверное от сильных и частых выстрелов. Ведь на стенде
приходится помногу стрелять. Всё казалось, что ничего не случится, если наушники - глушители не одену. Ан, нет!..
Толя сидел поодаль и поглаживал мягкий пушистый мех на загривке дремлющего Рыжика...
- Настоящего охотника - продолжил Александр Владимирович - отличают от любителя три вещи: - Любовь и понимание законов природы; умение терпеть и приспосабливаться к тяжелой жизни в лесу и умение хорошо стрелять. Это как бы профессиональные черты охотника...
Толя слушал и незаметно любовался старым охотником.
Александру Владимировичу было уже за шестьдесят, но он выглядел молодо, всегда бывал весел и дружелюбен и главное, несмотря на трудную судьбу, сохранил в себе доброту и любовь к природе и к людям...
"Вот бы и мне в его лета, быть таким же бодрым и сильным - подумал он и в это время, Александр Владимирович допил свой чай, встал, разминая мышцы крепкого, кряжистого тела и предложил: - Ну что, будем собираться по домам?
Так и закончилась та охота...
... Но пришла пора рассказать и о печальном.
Это было в конце зимы.
Толя выехал в лес прогуляться самому и выгулять собаку. Сезон охоты закончился, но в лес, на свежий воздух очень хотелось...
Рыжик засиделся дома, потолстел и стал очень крупной, внушительной собакой. Ему перевалило на третий год, и начался возраст собачьей зрелости...
Машину, как обычно оставили у знакомого сторожа, на садоводстве и проведя Рыжика на поводке, до угла садоводческого забора, Толя отпустил его...
Сделав пару стремительных кругов по снегу, на длинных махах Рыжик стал валяться в снегу. Потом вскочил, отряхнулся и крупной рысью, деловито ушёл вперёд в лес, по пробитой среди полей чистого снега, тракторной дороге.
"Наверное, мужики сено вывозили недавно, с дальних покосов" - заключил про себя Толя и пройдя с километр по колее, свернул налево в чистый снег и побрёл по окраине болотца, осматривая старые и свежие следы зайцев и лисиц.
"В городе снег серый от сажи и копоти, а здесь всё как в раю - настоящее раздолье - подумал он и глубоко вздохнул, набрав в лёгкие морозного, свежего воздуха.
Побродив по соснякам, Толя слегка подустал и возвратился к дороге.
Рыжика всё не было...
Толя скинул рюкзак, привычно и быстро развёл костёр, прямо на дороге и поставил котелок, чай кипятить.
После полудня задул ветер, и на синем глубоком небе появились белые облачка. Начиная, беспокоится, он несколько раз вставал и внимательно вслушивался в гудение ветра, надеясь услышать издалека знакомый лай Рыжика.
Но слышен был только шум раскачиваемых под ветром сосновых хвойных крон, да скрип движимого упругими порывами воздуха полу упавшего осинового ствола, опирающегося на сухостойную сосну.
Дым от костра тянулся в ту сторону, куда мог уйти Рыжик и Толя нервничал всё сильнее. Обычно собака, учуяв костер, приходила издалека, даже за несколько километров. Сегодня всё было не так...
Наконец, он увидел Рыжика вывернувшего из - за поворота и понял, что случилась беда. Собака часто останавливалась, ложилась, а когда вставала, то видно было, что её шатало. Толя бросился навстречу.
Рыжик, заметив подбегающего хозяина, заскулил и неловко сел на снег - вся задняя часть его тела была в крови, а левая лапа, болтаясь, волочилась по снегу. Когда хозяин подбежал к нему, Рыжик лёг и, не отрываясь, глядел на него и тихо скулил, словно прося извинения за хлопоты.
Толя взволнованно и часто задышал, осмотрел тело собаки, не прикасаясь к окровавленным местам.
В Рыжика стреляли, наверное дробью, с близкого расстояния, раздробили кость левой лапы и перебили сухожилия.
Оставив Рыжика лежать на дороге, Толя вернулся к костру, сбросал в рюкзак чайные принадлежности, вынул поролоновую подстилку, и возвратился к собаке.
Рыжик уже не мог двигаться и тяжело дыша, зализывал рану...
Переложив собаку на подстилку, хозяин осторожно поднял его на руки и торопясь понёс в сторону садоводства, к машине.
Задыхаясь и потея, Толя, наконец, донёс тяжёлую собаку до машины, уложил его на переднее сиденье рядом с собой и заведя мотор, на большой скорости, придерживая левой рукой сползающую с сиденья собаку, помчался в город.
Подъехав к дому, он оставил машину у входа, вбежал в квартиру и не раздеваясь, позвонил знакомому хирургу, тоже охотнику - он решил делать Рыжику операцию...
Подъехав к дому в котором жил хирург, он вызвал его и они вместе осмотрели собаку. Необходимо было срочно оперировать.
Держа собаку на руках, спустились в подвал, установили посередине, под большой, яркой лампой, старый стол, и положив на него Рыжика, приступили к операции....
Для начала, хирург сделал укол анестезии и сбегал в дом за инструментом. Толя держал одной рукой сильный фонарь, а другой поглаживал стонущую, как человек собаку...
Операция длилась долго, часа два наверное. Хирург, резал, промывал и очищал рану, собирал разбитую кость, связывал сухожилия, потом зашивал и даже сделал гипсовую повязку.
Для хирурга, это, наверное, была одна из самых сложных операций...
В двенадцатом часу ночи закончили, и Толя горячо поблагодарив приятеля, отвёз собаку домой, уложил его на кусок оленей шкуры, в кухне, под столом...
Рыжик всю ночь не спал и при любом движении, чувствуя боль повизгивал. Утром, Наташа, Толина жена, дала ему снотворное, разведя в водичке и после, спустя какое - то время Рыжик уснул...
...Через два месяца, Рыжик был почти здоров, но левая задняя нога, при отталкивании действуя нормально, в расслабленном состоянии болталась из стороны в сторону. Были безвозвратно повреждены сухожилия, отвечающие за координацию бокового движения лапы...
...Рыжика украли из сарая на улице, ветреной сентябрьской и дождливой ночью, когда из - за шквального ветра ничего не было слышно, а из - за сильного дождя, почти ничего не было видно...
Остальные произведения автора можно посмотреть на сайте: www.russian-albion.com
или на страницах журнала "Что есть Истина?": www.Istina.russian-albion.com
Писать на почту: russianalbion@narod.ru или info@russian-albion