Аннотация: Живя в одиночестве, всегда есть время поразмышлять о сути и смысле жизни.
Из романа "Год жизни"
...Это размышления героя романа, живущего в глухой тайге, часто в одиночку, правда включая собак и кошку с котёнком. Жизнь была вполне аскетичная и трезвая. И вот тогда, прожив год такой жизни, он начал понимать, чем жизнь здорового телом и духом человека - отшельника, отличается от полу здоровья и полу духовности городского и сельского обывателя. Кажется, в те времена его интеллектуальные способности испытали подъём, так же как в его теле прибавилось физической силы.
Ниже привожу отрывки из романтических размышлений о событиях той жизни, которые показались интересны...
...Чтобы жить - надо жить, и чтобы стать философом в жизни, надо эту жизнь прожить, прочувствовать, закалить душу переживаниями и страданиями, выпадающими на долю человека ищущего совершенства и смысла жизни, человека, рано осознавшего собственное одиночество в гуще людей, одиночество среди врагов и друзей, и в довершение, подозревающего бессмыслицу существования, чуть прикрытую суетой обыденной жизни.
И мне кажется, что страдания от одиночества, формируют характер человека и у сильных, способствуют формированию личности. Слабых страдания ломают.
По поводу страданий, интересно говорил Будда. Он учил избавляться от страдания осознанием призрачности "реальности", в которой мы живем и тем самым, становится невозмутимым и даже счастливым.
Мне кажется, что он и его последователи недооценивали роль страдания в эволюции человечества.
Фрейд, напротив утверждал, что человеческая культура является во многом продуктом преодоления этих страданий. А Плотин вовсе говорил, что: "Мир, это гармония добра и зла. Уничтожь зло и рухнет добро!"
...Есть ещё один способ облегчить страдания - ирония, а точнее самоирония.
Ирония, как средство облегчения бытия, предлагалась многими философами, но кажется, что иронизировать для себя - пустая затея...
То есть, когда ты иронизируешь, а окружающие воспринимают всерьез твои слова, это напоминает смех сквозь слезы, желание обмануть, замаскировать истинные чувства, покривляться для того, чтобы кто-то из окружающих проникся твоим чувством. Трезво мыслящий человек, сознающий одиночество, не может этим заниматься, рискуя потерять самоуважение.
Если человек откровенен сам с собой до конца, тогда он не унизится до заигрывания с чувством жалости или состраданием. Если он одинок постоянно, он не будет делать вид, что ищет общения, он будет нести одиночество мужественно и не станет играть роль весельчака и рубахи-парня днем, для того чтобы ночью плакать в подушку от тоски.
Сильный человек даже не возьмет на себя труд скрывать собственное одиночество, не будет малодушно устремляться на помощь ищущему знакомства, не станет поддакивать или кивать головой утвердительно, а равнодушно будет занят своими делами, не обращая внимания на лепет окружающих или в случае рабочих разговоров отделываться односложными "Да" или "Нет".
Есть еще разновидность бесхарактерности - попытка изменить общественное или частное мнение о себе, разъясняя мотивы или причины дел и поступков, и этим стараясь доказать свою положительность.
Из этого можно сделать один, далеко идущий, вывод: хороший человек, это или бесхарактерный, что встречается чаще, или хитрец, тщательно маскирующий эгоистические мотивы. Человек с сильной волей, или как говорят, характерный, приносит окружающим страдания и обиды, попирая права ближнего на равноправие. Он своим существованием снимает вопрос о равенстве людей, доказывая абсурдность самой проблемы.
Человек, живущий вне общества, может сочетать силу воли с сознанием добродетели. В обществе всегда были и будут сильные и слабые, потому что есть возможность противопоставления.
Сила и слабость - категории относительные. Сила воли тоже относительна. Идеалом, к достижению которого стремится воля, проходя ступени развития, есть небытие, смерть, так как Абсолют воли находится за пределами существования тела.
Воспитание воли начинается тогда, когда человек преодолевает свои слабости телесные: способность терпеть голод и холод, жару и жажду, и это одна из первых ступеней развития воли. Следующая ступень труднее: осознание одиночества и воплощение в жизнь сделанных выводов. Третья ступень: воля стремится овладеть вершинами духа, и на этом пути завершением, апофеозом, является самоуничтожение, то есть уничтожение тела, этого якоря, который прочно удерживает дух от полета в надзвездные выси.
В этом я согласен с Буддой!
...Попытка дать объективную оценку явлению или предмету это шаг вперед на пути развития человеческого разума. Объективность в оценке дает возможность видеть предмет или явление с нескольких сторон одновременно, подмечая и негативные и позитивные стороны происходящего...
Вчера вечером вдруг подумал, что люди, стараясь понравиться окружающим, делают поступки, которые понравились бы им, соверши кто на их глазах подобное.
Поэтому, мальчики в старших классах школы влюбленные в одноклассниц, стараются перед девочками продемонстрировать бесстрашие и презрение к боли и свою грубоватую смелость. Но, может быть, девочкам более симпатичны стеснительные, робкие, несамостоятельные и может даже трусоватые, на девичий манер, ребята.
Мальчики, отвергнутые или непонятые, недоумевают: соверши при них кто-либо подобное, они бы сразу и без рассуждений стали такого парня уважать, а Люба, Люда, Ира или кто там еще, почему-то предпочла этого Ваську, Петьку или кого еще - аккуратиста и чистюлю, вовсе не мужественного.
Как правило, среди отвергнутых и непонятых мальчиков много хороших, даже лучших. Отвергнутые и неоценённые, они начинают думать, что плохие, что их никто не сможет полюбить и все для них в этой жизни пропало. От этого "несчастья" они становятся еще лучше, их скромность и застенчивость очень им к лицу. Если бы они оставались такими на всю жизнь...
Читал стоиков, и меня их жизненная позиция вполне удовлетворяет, и может я найду духовную поддержку в советах и пожеланиях, высказанных две тысячи лет назад, Сенекой.
И еще, я думал, что если Сенеку или человека, подобного ему поместить в наше время и в наш мелочный, порой бессознательно алчущий мир, то этот человек наверное пожалел бы о том, что он родился на белый свет.
Уже Толстой, говоря в конце прошлого века в "Исповеди" о том, что если миллионам людей ясна бессмысленность постного бытия, то каково быть стоиком сегодня, когда всё ограничено рамками машинной цивилизации.
Возможно, великий писатель и мыслитель ошибался или говорил это из ложной скромности: дескать, я не вижу смысла, но я не самый передовой, то есть самый обычный человек каких много...
Что бы он сказал о том, чем сейчас живы люди: одно массовое увлечение спортом повергло бы его своей бездуховностью в глубочайшую тоску. Сейчас футболисты так же популярны, как в распадающемся, разваливающемся Риме в пору заката, были популярны скачки и бои гладиаторов. Можно даже предположить, что чем выше котируется роль спорта в воспитании, тем ниже духовность, идейность общества.
Спорт возбуждает низменные инстинкты и узаконивает примат тела над духовностью. Нелепейшая вещь: у человека портится настроение, охватывает уныние не от того, что где-то люди голодают, что где-то людей убивают ни за что, а потому, что "Спартак" проиграл "Динамо".
Если смотреть весело, то получится вот такая картинка: одиннадцать лоботрясов, откормленных и здоровенных гоняются за мячом, а сто тысяч зрителей на стадионе и еще несколько миллионов человек у телевизоров, сходят с ума и расстраивают нервную систему, переживая неудачу этих лоботрясов.
Я не против физкультуры, но когда из погони за мячом делают профессию и после этого не стесняются показываться на улице, то невольно задумаешься о целях общественного прогресса. Кое-кто сегодня, чаще бессознательно, пытаясь затушевать глупость происходящего на футбольных, хоккейных, прочих полях и площадках, сравнивает спортсменов с артистами.
А по мне, так лучше все это сравнивать с клоунами на арене цирка, во всяком случае это будет честнее и ближе к существу дела...
Часто задумываюсь, что здесь в Тоннельном, я далек от осуществления своих планов, потому что нет ни сосредоточенности одиночества, ни сознания необходимости быть общительным и вежливым.
Часто бывают гости, с которыми надо разговаривать и смеяться, есть и пить чай, соблюдая так называемые условности общежития. Кто-то из французов сказал: "Мир держится на условности". Очевидность этой истины неоспорима.
Сильной личностью можно быть только идя в разрез с установленными неписанными законами бытия. К гостям я отношусь и относился хорошо, но для меня сейчас важнее побыть одному и попробовать переломить свою лень и безволие, каждодневно заставляя себя работать и думать.
Завтра - начало лета и обычное разочарование, связанное с предвидением увядания природы, неизбежно следующим за весенними теплыми ветрами, цветами багульника и зеленой травой.
Каждый год, весной, во мне парадоксально возобновляется тоска по уходящему лету, которое еще не наступило, но предвестником умирания лета и окончанием осени, для меня становится уже появление яркой, весенней зелени.
Зима для меня - самая надежная крайность, хуже которой не будет и поэтому, она будит во мне желания читать, видеть новое, работать, спокойно улыбаться, верить в лучшее будущее. Как писал Пушкин: "Любил бы лето красное и я...".
Внезапно подумал, что пессимизм является лекарством от очарований и последующих разочарований! И тут же вспомнил, что Шопенгауэр называл оптимизм, философией дураков!
Сегодня читал биографии композиторов XX века: Малера, Равеля, Скрябина, Стравинского и захотелось с головой погрузиться в чтение истории античного мира, в изучение драматургии и отбросить это нудное, навязчивое НАДО; надо заниматься латынью и немецким, надо завершать задуманное и так далее. Но во мне живут два человека: один мечтает о высотах, презирая и отрицая трудности восхождения; второй сухо замечает, что на вершины лежит трудный, извилистый путь и человек, не обладающий крыльями, но жаждущий глянуть на мир с этих вершин, должен этот путь пройти пешком, потея и надрываясь.
...Тоталитарные государства по Шопенгауэру более склонны к развязыванию войн в силу относительной стабильности внутри этих государств. Эта стабильность - ширма, за которой кроется кипящий котел человеческих страстей и неудовлетворенных честолюбий.
Такое государство напоминает мощный венозный кулак, а члены этого государства - пальцы, готовые сжаться и, повинуясь единой воле ударить по любой цели. Государство, не раздираемое изнутри противоречиями и раздорами - совершенная машина нападения и отражения нападений.
Я думал об этом, вспоминая поражение "демократической" Франции во Вторую мировую войну и победу сталинского "тоталитарного" Советского Союза над Гитлером. Именно отсутствие "пятой колонны" позволили Советской Армии и советскому народу не только отразить нападение, но и победить врага...
Вчера был в библиотеке и взял Тютчева, Гете "Фауста" и "Схватку" Юлиана Семенова. Семенова прочел и читая, размышлял, чем он мне не нравится? Конечно, проще ответить коротко: тем, что он из благополучных и романтик, но попробую покопать глубже.
Возьмем его рассказ "Еще не осень".
Немого отвлекусь и вспомню историю, которую увидел по телевидению в одной из педагогических программ. Тетя и дядя, оба уверенные и образованно-эрудированные, толковали о "социальном и асоциальном ребенке" и в доказательство, как надо делать и чего делать не надо воспитывая ребенка, представили сценку: мальчик лет шести "из хорошей семьи" должен был составить по заданному плану фигуру из кубиков, крепящихся друг к другу штырями.
В первом случае мальчик, поддерживаемый доброжелательным воркованием образованной тети, уложился во время, остался доволен и изображая на листочке красками свое настроение, провел ряд волнообразных полосок светлыми жизнерадостными красками и при этом улыбался, да и тетя была довольна.
Во втором случае, тетя скрипучим голосом поправляла малыша, резко не одобряла ложные ходы мальчика и тот, в конце концов, не только не смог уложиться во время, но, кажется, вовсе отказался заканчивать незамысловатую конструкцию и немножко поплакал, а когда тетя попросила его изобразить своё настроение красками, мальчуган сквозь слезы, плохо видя лист, ляпал черной краской черные кляксы на белом фоне.
Тетя и дядя, комментируя оба случая, как дважды два доказали, что тех, кого воспитывают по первому способу, будут со временем людьми "социальными", а кому удел воспитание, подобное тому, что было во втором случае, с большой степенью вероятности можно предсказать "асоциальность".
Не комментируя выше приведенную программу, хочу сказать, что Юлиан Семенов напоминает мне мальчика из первого примера: он пишет светлыми красками на белой мелованной бумаге под одобрительное воркование читателей и судя по всему, вполне "социальный молодой человек".
Вернемся к его рассказу "Еще не осень". Напомню содержание. Некто Серебровский, стареющий мужчина, лет 50 с небольшим, уединился в хижине на берегу "водохранилища". Совсем не важно, море это или озеро, главное, вода есть и есть рыбная ловля, описание которой сильно смахивает на описание рыбалки в ранних рассказах Хемингуэя.
Многозначительные рассуждения о том, клюнет или нет и небольшое описание борьбы с русским "марлином" - щукой. Затем небольшой гастрономический экскурс, увязанный с воспоминанием, связанным с былой рыбалкой и "простым", но добрым другом, искренним человеком, который открыл ему в далекой Астрахани секрет "царской ухи".
Затем небольшое отступление на описание аппетитного завтрака и похода за молоком, в соседнюю деревню, который окончился "неожиданной встречей с художницей Катей из Суриковского, на натуре".
Небольшая пикировка со злой, но обаятельной и даже красивой девушкой. Катя, уяснив, что перед нею не чурбан неотесанный, а человек довольно грамотный, увязалась провожать "деда" до доярок, но на беду в поле на лугу встретили дочку знакомого бакенщика Настю, которая за год превратилась из "олененка" в красивую девушку и судя по всему, "дед" ей тоже нравился своей душевностью.
Девушка, ревнуя Катю к деду, пообещала принести Серебровскому молока, а тот, вынужденный поэтому отложить поход к дояркам, ко всему отказался дать закурить Кате и, недовольный, не оглядываясь, ушел к себе в лес, где "отсыпался" и собираясь искупаться, вдруг обнаружил за спиной Катю, которая, укорив его за обидчивость, "легла в мох, утонув в нем, зажмурила глаза и тихо, словно засыпая, прочитала" опять же стихи, четверостишье, которое легко подхватил Серебровский, а читатель после этого эпизода может предположить, что Серебровский как минимум профессор университета.
И в таком духе далее...
Затем в рассказе появляется еще парочка молодых непосредственных, то есть "социальных", молодых людей, один из которых "поэт" и немного умник, с фигурой борца. И они, ближе к ночи, после посещения Божьего храма (живопись 17 века) плавают, дурачатся и танцуют на берегу водохранилища, а Серебровский у костра делает простенький шашлык, конечно, не такой, как у него на даче, когда к нему на день рождения приезжали друзья из академии...
И смотрит, как веселятся молодые. Потом Катя предлагает идти к нему в дом, он мямлит что-то и глаза ее из добрых вдруг делаются злыми.
Следует "перебивка". Серебровский, убежав от любви, возвращается в тусклый мир к себе в кабинет, на двери которого висит табличка "черная с золотом": "Генеральный конструктор, академик, Серебровский А.Я.".
Вот уж действительно, может подумать читатель о герое рассказа, что "еще не вечер".
В этом рассказе, пожалуй, весь "социальный" Юлиан Семенов, у которого много известных друзей и в Испании, и на Кубе, и в Португалии, и Генрих Боровик, и Микки Таривердиев и другие. Который кругом "хороший", благополучный, ко всему верит в хрустальные дворцы в недалеком будущем... для социальных людей.
А куда же "асоциальные" денутся? Вопрос этот не касается Семенова никаким боком, потому как о таковых, в его рассказах не упоминается.
Мне кажется показательным то, что "дед" в конце концов оказывается "академиком".
В этом обаяние не только детективных повестей Семенова. В этом проглядывает весь Семенов даже в таком далеком от эмоций жанре, как международная публицистика.
Во времена Бестужева-Марлинского идеалом романтиков был сильный, одинокий трагически кончающий жизнь, герой.
В наше время романтики возвели на пьедестал героя больших личных достоинств, но социального и щеголяющего знаниями лирических поэтов, с пристрастием к охоте и рыбной ловле.
Как я уже говорил, немалую долю в выработке стереотипа сыграл своими книгами и всей своей жизнью Хемингуэй, и Юлиан Семенов, страстный поклонник Хэмингуэя, пропагандирует насквозь индивидуалиста Хэма в нашей стране, идеалом которой всегда был коллективизм.
А если серьезно, то Семенов, идя на поводу у жизнерадостного читателя, производит своими писаниями ярко расцвеченную макулатуру.
Во всяком случае, рассказ "Еще не вечер", на мой взгляд, есть набор жизнерадостных штампов, перепевы мотивов, давно сочиненных.
Напрашивается сравнение с рассказом Юрия Нагибина "Требуются седые волосы".
То, что "хороший конец" в рассказе опущен, это, мне кажется, тоже дань моде. Кто-то из философов или филологов говорил, что драма должна быть драмой или в крайнем случае, после слов "все кончилось хорошо", занавес опускается. Концовка рассказа подразумевает благоприятный для академика Серебровского, исход его позднего увлечения.
... Я не стал бы возражать против "социальных" людей, если бы на примере Юлиана Семенова не видел, что быть "социальным" - это значит, прежде всего, ценить собственное благополучие. И что бы там ни происходило в мире, если душу социального человека не отягчают переживания личного плана, там хоть половина людей на других континентах умри от голода, он будет писать светлыми красками приятные волнообразные линии, будет уходить от тяжелых раздумий о смысле жизни или о несчастье людей серых и маленьких.
А эти люди, случаются сплошь и рядом в свинцовой рутине обыденного бытия.
Они не верят в охоту на экзотических зверей в заповедных лесах и рыбную ловлю, чередующуюся с едой и выпивкой с известными всему миру, друзьями...
Хемингуэй не был равнодушным к судьбам простых людей и на свой лад боролся, побеждал, и терпел поражения, а выпивка и еда - это сопутствующие обстоятельства его достаточно обеспеченных героев. Герои испанских рассказов - бедные простые испанцы, застигнутые врасплох смертью - случаем; они, конечно не совсем испанцы, но испанцы, увиденные глазами американского писателя и гражданина.
Можно, наверное, спорить о том, законченный индивидуалист главный герой Хэма или в нем прослеживаются еще черты человека из народа, но когда стараются всеми силами представить подобных героев, как борцов за счастье простых людей, мне кажется, это значит согрешить против истины, наивный романтизм.
И тем более печально, что романтизм этот, противопоставляется реализму истинно русских писателей, начиная с Гоголя и кончая Платоновым, отличительной чертой которых был гуманизм защищающийся от свинцовых мерзостей жизни.
Каждый из великих русских писателей не закрывал глаза на несчастья маленького, придавленного обстоятельствами жизни человека, на огромное пространство, разделяющее мечтания маленького человека от окружающей его действительности.
Какие могут быть охоты или рыбалки, когда на земле есть хотя бы один несчастный человек? Приблизительно так ставили вопрос Толстой, Достоевский, Платонов и много других русских писателей, как в жизни, так и в речах героев своих произведений.
Нет ничего нелепее, чем предположение, что герои Достоевского могли бы самозабвенно ловить рыбу, пить джин с тоником и вкушать чудеса гастрономии на фоне людских страданий, их окружающих, просто жить изысканной гастрономией, на фоне людских страданий, их окружающих.
Жизнь Достоевского или Платонова, или Булгакова, или Льва Толстого, несмотря на спокойное детство, сделало их "асоциальными", то есть способными видеть, в первую очередь, страдания людей их окружавших и страдать их болями и мучиться их несбывшимися надеждами и желаниями...
...Как я уже говорил, работаю один на станции, но именно так хотел работать, когда устраивался в сейсмоотряд. Для меня наличие напарника не значит облегчение работы, или как говорят "вдвоем не скучно!" Мне и одному не бывает скучно.
И удивительное дело, для большинства людей, на вопрос "Не скучно?" - отвечаю: "Не научены скучать". Действительно, столько дел можно или нужно сделать в жизни, что времени конечно не хватает и не хватит. Какая ещё может быть скука?
Бывает и у меня "не настроение", но это скорее всего не от скуки, а наоборот, от невозможности подчас остаться один на один с собой и без суеты, сквозь полудрёму подумать, что осталось позади и как жить дальше, и долго ли еще буду обременять землю своим присутствием.
Органически я не несу в своем характере желания каждый день что-то делать и чем-то серьезным заниматься, но вот заставляю же я сам себя делать упражнения на силу, читать латынь и философию. А в чем или точнее, где сокрыта побудительная причина, сказать не могу, хотя догадываюсь.
Обдумывая, сформулировал жизненное кредо таких как я: "Каждый из нас заполняет паузу между рождением и смертью на свой манер - один работой, другие семьей, третьи спортом, охотой или рыбной ловлей, четвертые делают карьеру завоевывая место потеплее под солнцем жизни, и так далее.".
Но редко кто отдает себе трезвый отчёт в том, что самый умный, обязательно не стал бы что-то делать, а просто созерцал бы жизнь, ее величие и единение с вечностью. Но беда в том, что человек действительно существо коллективное и подлинная, полная личная свобода не по плечу самому сильному из нас.
Поэтому, человек хватается за любое дело, лишь бы отделаться, прикрыться чем-нибудь от возможности быть свободным. Вот и я стараюсь забить свою жизнь суетой до предела и тоже, этим самым, отказываю себе в праве называться человеком свободным...
Размышления:
...Интеллигенция - по - прежнему самый шатающийся и несчастный класс. В силу сложившихся обстоятельств, сегодня, революционно, бунтарски настроенная интеллигенция составляет мизерную её часть. Остальные, в основном по причине малой грамотности и неспособности объективно смотреть на вещи, ни в коем случае не оттолкнут, а тем более не укусят "руку дающего", - то есть государство.
Заботясь о своем "материальном благополучии", они забывают о честности ученого и благородная цель интеллигенции - "просветительство" - воспринимаются этими людьми как издевка над здравым смыслом.
Сейчас можно провести аналогию между Римом упадка и существованием в нем экономической единицы "патронажа и клиентуры". Сегодня, роль большого патрона играет государство, а клиентура, - интеллигенция, зачастую ввиду ненужности работ ими проделываемых, отчасти в силу вечной постоянной "сытости" готова плясать и петь любые танцы или песни, лишь бы за это им платили и дозволяли жить сыто и гладко.
То есть, как и всегда работает вечный обывательский закон: рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше; поэтому "интеллигенция", сегодня, справляет пир на фоне бездарности его участников...
Размышления:
...Мой воображаемый мир, так же соотносим с реальной действительностью, как для изнывающего от жары и усталости путника идущего в долине - видимая прохладная белизна снеговых вершин в сравнении с полуденным знойным воздухом низин, кишащем мошкой и комарами.
Белизна и прохлада покрытых снегом вершин служит издевкой над полуденным, удушливым зноем в долине.
Шестое августа. По - прежнему живу один, точнее, в доме живу один, а вокруг людей полно, потому что лето, полевой сезон и все геологи в поле.
Но в доме, повторяю, я один и такое положение вещей меня устраивает: никому не мешаешь, слушаешь ли джазовую музыку или просто английскую речь, спишь ли днем или не спишь по ночам, никому ты не в тягость с привычками, может быть необычными.
У меня видимо привычки необычные и поэтому, последнее время что - то не вижу рядом человека, которого, не кривя душой можно было бы назвать другом.
Еще древние заметили, что мы в друзья выбираем людей, похожих на нас самих, но мои интересы, во всяком случае сейчас, кроме меня никого не волнуют. Да это и хорошо, так как с одиночеством можно мириться, когда впереди непочатый край работы над собой, а времени кажется осталось совсем немного...
Читая Платона, его диалоги, слушая свой внутренний голос, нахожу, что если следовать или во всяком случае разделять его взгляды на природу блага и справедливости, то можно будет со временем преодолеть состояние судорожного, дерганного существования, которое я влачу (громко сказано!) вот уже семь-восемь лет.
Это состояние характеризуется каким - то трусливым оглядыванием по сторонам, сменой ритмов жизни от суетливости до хандры (включительно), и все это в небольшом интервале времени.
Этот, постоянно висящий в воздухе вопрос - а правильно ли я живу - неуверенность приводящая к вспышкам гнева, что меня отнюдь не красит, началась с утраты независимости и желания не делать больно другим.
Всё это привело к зависимости от людей и от обстоятельств. Вспоминаю свою независимость и удовлетворённость жизнью, утраченную в какой-то момент, и думаю, что это была истинно философская, буддистская стратегия жизни.
Очень сожалею, что по непонятной причине утратил и независимость, и внутренний покой...
Однако хотелось бы иметь рядом человека или людей, которые бы так же радовались нашему общению, как иногда, радуется одинокий человек, вдруг встретивший неравнодушного, дружелюбного человека...
Кроме того, высказываемые Платоном, устами Сократа, мысли, отвечают моим теперешним оценкам и жизненным ценностям, а найдя человека, хотя бы в книгах, который разделяет с тобой точку зрения на мир и целую жизнь, становится спокойнее.
И хотя человек этот жил более 2000 лет тому назад, это в вопросах дружбы, пусть и "заочной", несущественно. Важно здесь то, что вы в этом похожи, а личное присутствие не обязательно, пока мне достаточно своих недостатков.
Размышления:
Читаю стихи Федора Тютчева, в которых есть тончайшие и красочные стихи о природе, человеческой гордости, о неумолимом одиночестве стареющего человека; его славянофильские устремления мне не всегда понятны и потому, для меня его стихи последних лет проигрывают в сравнении с погружением в переживания его личной драмы на рубеже тридцати-сорока лет.
Но ведь, если быть последовательным в анализе - не будь патриотизма, возможно не было бы этого Тютчева, был бы не он, а кто - то иной.
И конечно потрясают его последние стихи, например "Бессонница". В этом стихотворении и грусть, и сожаление о кончающейся жизни полной любви, встреч, расставаний и утрат; и усталость состарившегося тела - все слито в ожидании смерти, которая не через день, так через год придёт обязательно.
Размышления:
...Вспоминается разговор с Петей Радионовым на тему: нападают ли медведи на человека?
Петя, снисходительно улыбаясь, убежденно говорил, что медведи на человека не нападают, тем более летом. Я возражал, что медведи, в основном не нападают на человека, но ведь нет гарантии, что все медведи одинаково миролюбивы в любое время года и при любых обстоятельствах!
А если это так, то человек предусмотрительный не будет полагаться на случай и постарается обезопасить себя по возможности. То есть в нашем случае, уходя подальше в лес, будет обязательно брать ружье... В доказательство, я процитировал афоризм "Осторожность, это доблесть храбреца!"
Но, разговор наш закончился на полуслове и каждый остался при своем мнении...
Но вот прошло время и Пете, по какой - то надобности пришлось пойти под вечер в лес, а точнее через лес на пилораму, где он работал, и где его ждали с какой - то дефицитной запчастью.
- Пошел я налегке, - рассказывал он мне некоторое время спустя, и конечно без ружья.
Дело было под вечер и чем дальше я уходил, тем больше во мне росла уверенность, что сегодня я обязательно увижу медведя. И мысли эти отнюдь не делали меня смелее.
Время подошло к девяти часам вечера, стало смеркаться. И место такое сумрачное пошло: марь и бурелом, и пни торчат сред зелени, черные от времени и непогоды.
Иду и увидев очередной пень с тревогой гадаю - не медведь ли это?! Но нет, это пень!
- Наконец увидел два темных пенька, только успел подумать: это медведь, как тут же один из пеньков зашевелился, и за ним двинулся и второй "пень" и это были медведи!
Когда это осознал, у меня буквально волосы дыбом стали на голове, и я впал в оцепенение, которое случается с каждым сильно испуганным человеком!
- Я стоял, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой и обреченно следил за "пеньками", которые находились от меня метрах в восьмидесяти и к счастью, неторопливо уходили в обратную от меня сторону.
Вскоре медведи скрылись, а я, долго еще стоял, судорожно открывая и закрывая рот вдыхал воздух, как рыба на песке.
Немного переждав, я, дрожа всем телом, пошел дальше и окончательно успокоился не раньше, чем захлопнул за собой двери бригадного жилого домика...
Он, рассказывая это мне смеялся и говорил, что теперь он постарается не выходить далее пяти километров от поселка без ружья.
Вот вам и утверждение: "А летом медведи не кусаются!"
...Слышал я еще рассказы о встречах с медведем. Один знакомый говорил, что он встретил как - то медведя неподалеку от города.
- Дело было осенью, и со мной была собака - восточносибирская крупная лайка темной масти, смелая и злая. Гуран, так звали собаку, убежал куда - то в гору, а я отвлекся и стал собирать смородину. Вдруг с другой стороны куста возник медведь и страшно рявкнул!
Я обмер и глупо смотрел, как медведь, поднявшись на задние лапы приближался ко мне, а у меня не было сил передвинуть ноги и я, обреченно ждал развязки.
Медведь был уже рядом и надвигаясь, казалось, зависал надо мной!
На моё счастье, откуда-то подскочил Гуран и принялся хватать медведя за "штаны" - длинную шерсть на задних ногах. Тут, медведь ещё пуще заревел и отбиваясь, стал ловить Гурана, который яростно метался вокруг, не давая зверю возможности подойти ко мне...
Я же в это время, тупо смотрел как они дерутся уходя от меня все дальше и дальше.
Потом подошел к березе, у которой стояло мое ружье, не зная зачем достал длинный нож охотничий и воткнул его в ствол дерева! Да так и стоял, пока медведь с собакой не скрылись из глаз, и я не очнулся окончательно...
Вот что может страх сделать с человеком!
...Остается к рассказанному добавить ряд моих размышлений.
Видимо в подобных случаях, на человеческую психику сильно влияют страшные пугающие рассказы о медведях - людоедах, а человеческая фантазия эти случаи раскрашивает яркими красками подробностей. И человек, "подготовленный" таким образом, не в состоянии преодолеть в себе "порога" обреченности и как правило, такие охотники и лесовики, становятся жертвами медведей.
Уверен, - если человека готовить к встрече с медведем, не запугивая его страшными рассказами, да еще дать ему хорошее оружие, то он обязательно выйдет победителем из любой схватки со зверем.
Тогда этот человек, конечно не будет поражен ужасом, и не будет панически бояться, а может быть даже напротив, будет стремиться встретить хищника и попробовать свои силы в единоборстве с ним...
Замечу еще, что люди, которые охотились когда-нибудь на тигра, идут на медведя совершенно спокойно.
Размышления:
...Хотелось бы попробовать написать большую статью о культе личности, начиная с предыстории, но отсутствие материалов делает возможным только план: думаю, что можно начать с описания корней и последствий древних тираний и проанализировав проблему власти вообще, перейти уже к культу личности в наши дни, привлечь эмоциональную оценку единоличного властвования в творчестве Достоевского, Толстого, Герцена и других писателей и философов.
...Взялся перечитывать дневники Толстого. Очень много верных пророческих мыслей и наблюдений. Читая их, ощущаешь, как тяжело и мучительно жил Лев Толстой последние годы своей жизни. Какой - то непрекращающийся кошмар, и чем ближе к концу, тем тяжелее.
В который раз взялся перечитывать Лермонтова "Героя нашего времени" и вновь с удовольствием. Много метких, жестких замечаний о жизни и о людях, много картин природы и все написано поэтической прозой, хотя изобилие тонкостей и некоторая цветистость не дает до конца сосредоточиться на психологии героев.
Если отвлечься от сюжета и следить за мыслями и построением романа, то тяжело не отдыхая, читать подряд хотя бы двадцать страниц: много событий и характеристик новых героев.
Отношение Лермонтова к жизни критичное, по - молодому злое и есть вера в людей сильных и не от мира сего - признак неудовлетворенной мечтающей молодости, бунтующей и не желающей поверить в неизбежность всех уравнивающей, смерти...
...Ходил в лес на днях и упиваясь холодным, чистым воздухом смотрел по сторонам, видел приметы осени и думал, что с приходом этого времени года, испытываю в душе легкое чувство грусти по невозвратно ушедшему времени, - я на год стал ближе к смерти, и дальше от времен детства и юности. И грусть эта, щемит сердце и заставляет чаще задумываться над будущим и больше любить прошедшее...
И главное, осенью обостряется чувство одиночества, которое в обычное время бывает едва ощутимо, хотя не забывается надолго. Но сейчас, постоянное ощущение заброшенности, но нельзя сказать, что меня пугает или угнетает состояние одиночества, далеко нет.
Сознаю уже давно, что к этому, отношение должно быть как к явлению неизбежному. Однако бывает - я забываю о том, что жизнь конечна и гибель человека очень часто случайна, а зачастую и нелепа.
Мне кажется, что сенью, когда схлынет летняя суета, каждый думающий человек обязательно стоит перед проблемой подведения некоторых итогов...
...Последние ночи три, снятся разные сны: помню их отрывочно, и содержание чаще хорошее, хотя бывает, что проснешься и подумаешь: "Фу, черт, хорошо, что это был сон".
Взялся читать Томаса Вулфа, но перебивает его и притягивает "Идиот" Достоевского, хотя последний раз перечитывал эту книгу не далее, как в прошлом году. Но этот роман Достоевского, все также захватывает, хотя иногда уже трудно заметить подробности или особенность писательского метода.
Недавно тщательно проработал черновой вариант романа Достоевского "Подросток" и еще раз убедился, что писателей, подобных Достоевскому не было и нет и на Руси и во всем мире. Тонкость замечаний, умение сконцентрировать внимание читателя на многочисленных сюжетных поворотах - эти завязки, нарастание конфликта с вовлечением в него все новых и новых действующих лиц и, наконец, "гроза, молнии и гром" - все сталкивается, клокочет - происходит разрешение конфликта.
Но текст продолжается и снова все закипает, прирастает, - и вновь развязка, вновь столкновение и буря!
А сколько верно подмеченных философских и житейских истин, которые, напряженностью сюжета часто перекрываются и только доступны пониманию людям, хорошо знающим литературу, и нередко пишущим для себя или для печатания?
И еще - удивительный объем работ подготовительных, и эта методичность и строгость к себе, и сюжет, который месяц от месяца вырисовывается все яснее, всё четче. Экстраординарности становится меньше, переходы мягче, выступающих граней меньше.
Достоевский - художник, хорошо знал "своего" читателя и писал, исходя из оценок его будущих героев будущими читателями, учитывая их уровень. Во всяком случае, мне это твердо показалось.
Художественность его романов, их объем, как мне кажется тоже объясняется желанием передать всю насыщенность жизни чувствами, переживаниями, мучениями, счастливыми взлетами и оглушительными падениями.
Тонкость образов и характеров требует многословия, и подробности в описании самых незначительных происшествий, иначе все превращается в газетный репортаж, в очерк, в голую схему...
Тут важно всё: как вошел, как посмотрел, что сказал вначале, и о чем подумал, и как ответил, и как выглядел - только передавая все в подробностях и жизненно точно, можно надеяться, что читатель правильно поймет что хотел сказать, а точнее что хотел показать автор, той или иной сценкой романа, повести или рассказа.
Размышления:
Читаю Вергилия, иногда вслух. Улучшается дикция и обостряется зрительное внимание. "Георгики" нравятся удивительной широтой стиха, его звучностью и информативной насыщенностью. Конечно же и перевод, наверное, это часть подлинной поэзии.
Латынь звучит, когда читаешь оригинал. Начал читать "Русский язык" параллельно с латынью, может так будет лучше и продуктивнее заниматься иностранным языком. Слушаю передачи на английском языке. Утром с шести часов передают хорошие музыкальные программы...
Часто, вдруг приходит мысль о суете всей нашей и моей также жизни. Честолюбие и зависть заставляют и меня к чему-то стремиться и чего-то желать.
Интересно, что никаких оправданий такого положения кроме слабости духа своего не вижу, но не обидно, потому что все так живут. Наверное поэтому, все начинания продолжаются через "не хочу".
За это время учил и запоминал языки: взялся к латыни пристегнуть еще английский и русский, который или забыл, или вероятнее всего, никогда по-настоящему не знал.
Из книг прочел биографию Сократа и "Энеиду" Вергилия, которая произвела большое впечатление - подобного я еще не читал и думаю, что подобное создать не может уже никто.
Величайшая картина - ближе и естественнее, чем Гомер и вместе с тем сохраняет масштабы национальной эпопеи. "Иллиада" для греков, "Энеида" для римлян должно быть заменяли национальные гимны и могли служить символом этих стран...
Размышления:
...На станции "Озерная", по вечерам разговаривали о том о сем и как-то, затронули тему психологической совместимости. Володя Кондаков пытался уверить нас, что на "старшем" по станции лежит большая ответственность, и поэтому он вправе командовать, указывая, что делать и как делать. Но я возражал ему, исходя из собственного опыта и наблюдая жизнь других ребят на станциях.
По - моему, основное условие успешной и мирной работы без конфликтов на отдаленных станциях, это ясное понимание каждым, что когда живут двое в маленьком домишке из месяца в месяц, то не может быть ни старшего, ни младшего, а обязательно должен быть коллектив, и решения должны приниматься сообща, стараясь обсуждать каждую мелочь.
И работа должна делиться поровну, в противном случае необходимо должно возникнуть недовольство "подчиненного" "начальством", а это недовольство, в свой черед по логике жизни, сделает въедливым и упрямым "старшего", или "начальника".
Армейский стиль работы недопустим, когда двое находятся в равных экстремальных условиях и живут вместе: вместе работают, едят, спят.
Лучший вариант сочетания людских характеров, когда тот, что постарше годами и напористей характером, уравновешивается более младшим и менее себялюбивым, без претензий на исключительность. А такие характеры иногда встречаются.
И начальнику отряда, при подборе кадров и в дальнейшей работе, нельзя сосредотачивать внимание на проблеме "начальник - подчиненный", а как можно чаще подчеркивать, что сейсмостанция - это единый организм и что работа наша - это наша жизнь, в которой бывают и удачи, и провалы, и очень важно, в такой работе и в трудной жизни, относиться спокойно и к радостям, и к переживаниям другого.
Доводы об ответственности одного несостоятельны, потому что несчастный случай или даже смерть, все ставит на свои места, заставляя еще раз задуматься о ценности некоторых положений в жизни.
Очень важно также, чтобы на базе отряда, ценили и уважали людей работающих на отдаленных станциях, не досаждали им мелочной опекой, внимательно прислушивались к их просьбам и пожеланиям, сдерживая раздражение, которым ничего нельзя исправить и которое есть на мой взгляд, проявление бесхарактерности и эгоизма.
Особенно рвущихся к "власти" и командованию индивидуумов, надо осаживать, иногда доводя такого человека до увольнения.
Я как-то подумал, что зная как тот или иной человек живет в семье, можно на семьдесят процентов сказать, как он поведет себя в обстановке совместного одинокого или точнее "отдельного" житья.
Однако терпимость, эту замечательную черту характера человека доброго, нельзя путать с беспринципностью и угодничеством.
Недавно подумал, что у самоубийц по идейным мотивам искренне серьезное отношение к жизни и смерти, и совсем мало ребячества и веселости. Основная масса людей напоминает страуса, прячущего голову в песок в надежде избежать опасности. Не то с самоубийцами, конечно если это делается осознанно и добровольно. Когда понимаешь бессмыслицу жизненной суеты, тогда можно оправдать закономерность решения покончить с собой и тем самым проявить высочайший волевой акт.
...Интересен случай с самоубийством, немецких социал-демократов, Лафаргов - мужа и жены, ещё в начале двадцатого века, чувствуя надвигающуюся старость и каждый, боясь потерять любимого человека, решили вмешаться в решение судеб и сами распорядились своими жизнями, избегнув тем самым унижений дряхлой старости, такой обычной в любом современном обществе.
Но на такое способны наверное, только революционеры по характеру - обывателю на такой шаг решиться трудно...
Несчастье в этой семье случилось неожиданно!
Маленькая дочь, катаясь на санках с горки, сломала себе руку и так плакала, так мучилась от боли в руке, что отец не выдержав этого зрелища, в каком - то истерическом припадке схватил ружьё, выскочил в сени и выстрелил себе в сердце...
Надо отметить, что на БАМе, такого вида происшествия случались довольно часто. Видимо, тому причиной была географическая изолированность многих поселений, в которые приехали и где жили, чаще всего люди из больших, оживлённых городов не привычные к такому однообразному быту.
На этой же почве, часто случались и семейные трагедии, с изменами, ревностью и внезапными психическими срывами...
Женщин здесь, сравнительно с большим количеством молодых и привлекательных мужчин, было немного и потому, многие жёны, окружённые таким количеством привлекательных "самцов", сходили с ума и это служило почвой для многих семейных трагедий.
...Один из моих приятелей, директор дома культуры, как-то уехал в долгую командировку и в его отсутствии, его жена, недавно родившая малыша, соблазнённая демоническим красавцем молдаванином, изменила ему.
Когда наш друг возвратился в Тоннельный, через какое-то время об этой измене, ему рассказала соседка-сплетница, всё видевшая или всё слышавшая...
Разгорелся скандал. Обманутый муж, схватив альпийскую кирку пытался убить "прелюбодея", которого едва спасли прибежавшие соседи по общежитию...
В итоге, несчастная "изменщица" уехала на "материк" с ребёнком, а потом писала бывшему мужу слёзные письма и каялась во временной слабости.
И молдаванин тоже вынужденный был уехать, а наш друг внезапно запил, страшно душевно "раненный", всем случившимся...
Этот знакомый почернел лицом, очень переживал произошедшее, однако так и не простил свою бывшую жену, родившую ему ребёнка. Он, несколько раз ездил на родину, боролся с душевной травмой и в конце концов уехал с БАМа, не справившись, с убивающими его воспоминаниями...
В качестве эпилога к этому сборнику размышлений, стоит добавит, что уже живя в Англии, я, лет пятнадцать назад написал роман о своём тогдашнем житии, и назвал его "Год жизни". Это был переработанный мною дневник той далёкой жизни - дневник одиночки...
Январь 2020 год. Лондон. Владимир Кабаков
Остальные произведения Владимира Кабакова можно прочитать на сайте "Русский Альбион": http://www.russian-albion.com/ru/vladimir-kabakov/ или в литературно-историческом журнале "Что есть Истина?": http://istina.russian-albion.com/ru/jurnal