Аннотация: Тайге не прощает ошибок и дикая природа, как бы поджидает момента, когда человек совершиь безрассудный поступок!
Вместо эпиграфа:
"Осторожность - доблесть храбреца...".
Японский афоризм
...Я стал готовиться к походу на речку Казанкан, где мне определен охотничий участок...
И, наконец, 3 ноября, утром, мы с Нестером и Рикой отправились в вершину Казанкана.
Отойдя недалеко от дома, стрелял белочку, которую грамотно и аккуратно облаяла Рика.
Чем выше мы поднимались вверх по течению речки, тем глуше становились места.
Тропа, петляя, то пропадала, то появлялась вновь, изредка приходилось преодолевать каменистые осыпи, подходящие прямо к воде. Пойма речки узкая, поросшая лиственничником и изредка непроходимыми зарослями кедрового стланика.
К полудню подстрелил еще белочку, и остановились. Вторую белочку стрелял четыре раза экспериментальными зарядами. Заряжал так: пороху ; нормального заряда, а дроби 2/3.
И выяснилось, что такой расклад никак нельзя считать лучшим. Личный опыт иногда разбивает в пух и прах книжные рекомендации...
По дороге встречали волчьи следы, следы соболя и белочки.
Ночевать остановились в светлом распадке, в половине пятого вечера, пройдя за день по трудно проходимой тайге около 10 - 15 км. Нарубили дров, сварили кашу, попили чаю и, подстелив под себя ветки стланика, дружно уснули, благо ночь была теплая, видимо перед снегом.
Ночью, небо то затягивало, то вновь видны были звезды. Спали как обычно урывками, особенно под утро, когда становится холодно и костёр быстро прогорает - приходится его поправлять и подкладывать дров.
Рано утром позавтракали, попили чаю и решили идти на штурм перевала, в долину реки Муякан...
Часа через два после рассвета, подул пронизывающий холодный ветер, и чем выше в гору мы поднимались, тем резче дул ветер и глубже становился снег. Ко всему, путь предстояло прокладывать почти полностью по курумнику - каменной осыпи, предательски скрытой под снежным "покрывалом".
С грехом пополам перевалили гребень распадка, и что же перед нами предстало?
Подъем был ещё весь впереди, и только где - то далеко вверху было видно, что собственно перевала нет, а долинка горного ключа сворачивает налево и прячется за скалой!
Духом мы не пали, но сомнения в успешном окончании восхождения, вкрались в сознание.
Под пронизывающим ветром еще час карабкались вверх, по колено в снегу, подворачивая ноги на невидимых камнях. Силы были на исходе - не знаю, как Нестер, а меня прошиб холодный пот. Хотелось пить, ноги, разъезжаясь в снегу и едва слушались меня; ружье болталось за плечами ненужным грузом цепляясь за стланик, а снег то и дело попадал в стволы...
Наконец, я остановился, отдыхая и затравленно осматриваясь. Нестер тоже был на пределе. Шансов живыми выйти из этого преодоления было не так много: недалек был вечер, мороз крепчал, и еще неизвестно, что нас ждет на той стороне, скорее всего голые, почти отвесные скалы, полузасыпанные снегом!
После коротких размышлений я решил возвращаться назад - слава богу, что я преодолел в себе обычное упрямство в достижении цели - иногда разумная осторожность спасает человеку жизнь!
...Мы повернули назад, - идти вниз намного легче. Вскоре ступили на круто спускающуюся вниз наледь и где шагом, где прокатываясь по крутым спускам на мягких местах, вновь спустились в долину Казанкана.
Остановились на берегу речки попить чайку. Развели большой костер, но ветер начисто сдувал жар костра в сторону.
Мокрая спина заледенела, и меня бил неудержимый озноб.
По пути провалился в воду левой ногой, и сапог смерзся, сжав ногу в тиски, препятствуя нормальному кровообращению, и нога стала подмерзать.
Хорошо Нестер держался молодцом: сходил за водой на речку, нарубил дров, достал продукты. Выпив три кружки обжигающего сладкого с молоком кипятка, я немного отошел, и когда мы тронулись дальше, то я был уже в норме.
Пошел снег, стало теплее, на подходе к прошлому ночлегу подстрелили еще белку.
На биваке занялись каждый своим делом. Нестер развел костер и варил ужин, я заготовлял дрова и строил шалаш - укрытие от снега. Стемнело в пять часов вечера, но у нас все дела уже были сделаны, и весь вечер, отдыхая, разговаривали, сидя у костра.
Ночь спали кое-как: было очень холодно, и оказалось, что даже большой костер не греет. Повернемся спиной к костру - мерзнут ноги и живот, если животом к костру ляжешь, то леденеет поясница...
Хорошо ночи длинные, успеваешь, даже урывками задремывая восстановить силы, и к утру хоть немного отоспаться.
Ещё в темноте, позавтракали без аппетита, попили горячего чаю и пустились вниз, по знакомой уже дороге в сторону дома.
Назад идти было значительно легче, да и погода восстановилась...
К дому подходили в пятом часу, уже в сумерках...
На сейсмостанции нас ждали плохие новости.
С сейсмостанции Кавокта, где мы с Нестером несколько месяцев работали весной, седьмого ноября, вечером, ушел вниз по реке с лёгким топориком в рюкзаке, одетый в осеннюю легкую курточку, один из двух операторов - Виктор Палыч, по прозвищу "Интеллигент".
Толя Полушкин, сбиваясь, рассказал нам, что Игорь - второй сейсмооператор и Витя, что - то между собой не поделили.
Игорь вылил "бражку" которую поставил "Интеллигент" и тот, обидевшись, в ночь ушел со станции.
Вот уже третьи сутки безуспешно шли поиски "Интеллигента", и самое реальное предположение, которое вертелось у всех в голове: Виктор Палыч замерз!
И точно. На связи, в семь часов вечера, стало известно, что Виктор Палыча нашли в пяти-шести километрах от сейсмостанции, неподалеку от речки, замерзшим, свернувшимся калачиком и лежащим головой к сейсмостанции...
А я, вспомнив наши с Нестером приключения на Казанкане, готов был перекреститься - ведь мы тоже могли замерзнуть, если бы я привычно упорствовал в желании пройти через перевал к Муякану...
Прилетевший назавтра маленький самолет У-2 увёз тело "Интеллигента", Игоря, Колю Аверьянова и еще двух наших ребят в качестве свидетелей для дознания и следствия в Нижнеангарск.
...Виктора Палыча и Игоря я совсем не знаю, но по рассказам ребят выходило вот что...
Виктор Палыч окончил торговый технику и работал в тресте кафе и столовых клерком. И каким - то образом получилось, а в торговле это частый случай, что его вдруг посадили за небольшую растрату, в которой может быть и не он был виноват.
Так, в двадцать четыре года, молодой "торговец", попал на четыре года в лагеря. В лагере он проштрафился - ему добавили, а потом еще добавили, и в общей сложности, он отсидел 12 лет.
В лагере пристрастился к "чефиру" и "колесам", - таблеткам с небольшим содержанием наркотиков...
А Игорь, окончил пушной технику, некоторое время работал егерем в заказнике и жил там один. Потом устроился в сейсмоотряд и вот уже три года работал здесь.
На Ангаракане, в одном из походов по окрестностям, отморозил себе пальцы на ногах, а в отпуске, в городе прихватил нехорошую болезнь и теперь успешно ее залечивал.
По рассказам ребят, это человек жесткий, бескомпромиссный, привыкший командовать и не терпящий неподчинения. Игорь по словам ребят, хотел чтобы все жили так, как живет он сам и делали всё так, как делает он, ни на йоту не допуская самостоятельности.
Как правило, эти признаки сильного характера неуместны там, где люди живут небольшими коллективами, тем более, если люди живут вдвоем.
Получалось так, что много требуя от себя, Игорь много требовал от других и казалось бы это хорошая черта, но вот когда люди подолгу живут оторвано от мира, это не всегда уместно, а иногда, в общении между людьми попадает, как говорят, "коса на камень"!
И вот, волею обстоятельств, поставленные друг против друга, два этих человека не смогли согласовать свои принципы и дело пришло к трагической развязке.
По мне, так в реальности некоторые жизненные принципы взаимоисключают друг друга, и никакого мирного сосуществования между ними быть не может!
На себе проверил!
2003 год. Лондон. Владимир Кабаков
Остальные произведения Владимира Кабакова можно прочитать на сайте "Русский Альбион": http://www.russian-albion.com/ru/vladimir-kabakov/ или в литературно-историческом журнале "Что есть Истина?": http://istina.russian-albion.com/ru/jurnal