Аннотация: таёжный охотник знает многое о повадках диких животных, в том числе о медведях!
...Я проснулся ночью оттого, что Аркаша заворочался и задел меня боком, и слыша его тихое дыхание, уже вновь засыпая подумал, что он не спит и наверное, думает о том, как утром всё обернётся...
Для меня, этот раненный медведь был уже наверное продолжение второго десятка добытых медведей и потому, я привык преодолевать беспокойство перед этой опасной охотой. К тому же, здесь в Саянах, где на медведя человек не прекращает охоты по сию пору, звери боятся человека и думаю, что даже на безоружного никогда не рискнут наброситься. Хотя такое частенько бывает в заповедниках или в глухих таёжных урочищах, редко посещаемых человеком!
Страх медведей и вообще хищников перед человеком, везде поддерживается только постоянной охотой, а там, где это запрещено или из-за отсутствия охотников, хищники постепенно освобождаются от страха и начинают нападать на скот и даже на людей которые его охраняют.
Мне вспомнились рассказы охотоведа Павлова, который говорил, что во время войны даже волки, в вятской тайге, когда все мужчины в деревнях ушли воевать, нападали на людей, а иногда, крали беззащитных человеческих детёнышей, прямо с деревенских огородов!
Что уж говорить о медведях, которые в последнее время в национальных парках и заповедниках, каждый год убивают по несколько туристов!
...Утром, за завтраком, все решили ехать к медведю на лошадях, а там оставив их в лесочке и взяв собак на поводки, идти искать подранка.
Перед тем как отправиться, я вспомнил как Лёня ловил хариусов в мелкой речке и попробовал сам - ведь интересно будет этот случай рассказать городским рыбакам, которые и вообразить этого не смогут!
Я в сапогах вошёл в мелкую проточку, бегущую по плоскому каменистому дну и стал осматриваться. Вскоре, впереди увидел мелькнувшую черную спину и плавник появившийся на поверхности - она из озера пробовала подняться вверх по течению, в вершину речки, метать икру.
Обойдя рыбину по берегу, я отрезал ей путь к отступления в озеро и стараясь не шуметь, почти бегом приблизился к ней и стал пинать её, стараясь выкинуть на берег.
В какой-то момент, мне это удалось и я выскочив из воды, уже руками схватил скользкую, извивающуюся рыбину, поблескивающую серебристым чешуйчатым брюхом.
Сильвер заметив, что я вошёл в речку, подбежал ко мне и в ожидании стал вилять коротким хвостом - обрубком. Я налюбовавшись на крупного харьюза, бросил собаке первую рыбину и он схватив её на лету, отбежал чуть в сторону, и придавив лапой стал выгрызать внутренности...
Так повторялось несколько раз, и в конце, одну рыбину, я уже прижал руками ко дну, и потом ухватив за жабры, выбросил на берег, к удовольствию наших собак...
После завтрака, поймав лошадей мы заседлали их и тронулись за Лёней, который хорошо запомнил дорогу.
Собаки бежали рядом, и вдруг, всполошившись, в какой - то момент, все дружно бросились в одну сторону. Пока Лёня спохватился, они где - то впереди и справа, несколько раз взлаяли и пропали, скрылись из глаз!
Лёни пытался их вернуть, свистел, но после вздохнул и вслух пожалел, что сразу не взял Сильвера на поводок.
Подъехав к устью сооружённого природой "амфитеатр", мы спешились и привязав лошадей остановились кучкой и Лёня, показывая нам в сторону, поперечной долинки начал рассказывать:
- Мы его слышали последний раз приблизительно вот оттуда - он показал рукой на густые кусты в вершине заросшего ущелья. - Думаю, что пока собак нет, мы пойдём один рядом с другим и попробуем отыскать хотя бы вчерашние следы...
Кто первый увидит их сразу даёт голос, а потом мы уже решим, что делать!
Зарядившись и спустив карабины с предохранителей, медведь мог выскочить неожиданно, мы, разойдясь веером вошли в кусты, опасливо обходя самую чащу и внимательно вглядываясь в тени и подозрительные места.
Вслед за частинкой, выше по склону, кустарник рос клочками и впереди всё стало видно намного лучше.
В какой то момент, Лёня замер, потом вглядевшись, крикнул: - Вижу!
Мы насторожились, напряглись и Лёня показывая рукой вперёд, держа карабин перед собой, медленно передвигаясь, метрах в десяти остановился, опустил карабин и произнёс:
- Он похоже "заснул"! - что означало - он мёртв!
Сгрудившись, через прогалину в кустах, мы долго рассматривали торчащий из глубокой канавы наполовину заполненной снегом, бок и часть головы с ухом, а потом подошли ближе.
Зверь был уже давно мёртв и лежал задом в промоине, по которой тёк ручей и которая была ещё полна снега. На белом снегу запеклась, ставшая коричневой кровь, вытекшая из большой раны на заду...
... Позже, хорошо разглядев могучего зверя, мы все вместе взяли его за окоченевшие уже негнущиеся лапы и переворачивая, как набитую ватой куклу, скатили вниз по склону на открытую площадку.
Зверь был действительно хорош. Когда снимали с него шкуру, то выяснилось, что на нём, ещё после зимы, сохранился даже на спине жир в два пальца толщиной.
И вообще, он был коренаст и упитан - глядя на его мёртвое тело освобождённое от шкуры мы качали головами, настолько мощным и крепко -сбитым был этот медведь.
Лет ему было, наверное, около семи - восьми и потому, он обладал уже и полным ростом и полной силой. Кости скелета были круглые, толстые, а короткие лапы широкие и чёрные - когти словно сделанные из твёрдой пластмассы были сантиметров пять - семь длинной.
"Раздетый", он напоминал по фигуре сильного широко-костного человека, или даже крупную гориллу, которые бывают как-то особенно мускулисты и объёмны.
Вырезав желчь, Лёня по ходу пояснил, что желчь у долго умирающего зверя, заметно увеличивается в размерах.
И действительно эта желчь, была граммов сто пятьдесят весом, что превосходило обычные размеры, почти в два раза...
Шкура была у этого медведя тоже хороша.
Темно - бурая, почти чёрная, с густым и длинным мехом, она ещё совсем не была затронута линькой и по размерам, напоминала хороший ковер, только вытянуто - полукруглой формы.
Череп и лапы с когтями мы оставили на шкуре и потому, смотреть на неё было страшновато. Длинные желтоватые клыки, торчали из полуоткрытой пасти и казалось, зверь ещё может ожить и "собравшись", неожиданно наброситься на нас!
Вспомнилось, как мы добыли первого моего медведя в берлоге и как уже к мёртвому, спустившись к нему вниз головой через высоко проделанное "чело", я набрасывал на его оскаленную пасть верёвочную петлю, чтобы вытянуть медвежью тушу наружу. Ощущение было не из приятных и я гнал от себя опасения, что медведь вдруг оживёт и клацнув клыками, откусит мне голову - медвежья башка, была в несколько раз больше моей!
... Когда возвращались к лошадям с мясом и шкурой, те забеспокоились ещё на подходе и пришлось Лёне, бросив рюкзак, подойти к своему Вьюну и огладить его. Но когда грузили на лошадей уже набитые мясом сумы, лошадь Аркаши вдруг взбесилась и хрипя и ударяя копытами стала рваться с повода. Аркаша пытался удержать её и конь, разворачиваясь к нему туловищем и высоко задирая оскаленную морду, вдруг наступил кованным копытом ему на ногу, на ступню в резиновом сапоге.
Аркаша завопил, лошадь ещё больше напугалась, и только Лёня, спас положение, подскочив с другой стороны перехватил узду и привязал мерина к дереву.
Наконец суета улеглась, сумы были приторочены и мы, держа коней в поводу, начали медленно спускаться вниз...
Аркаша шёл последним и заметно хромал, но Максим осмотрев его ступню успокоил всех, что нога повреждена, но кости не сломаны...
Вечером устроили пир и Максим, сделал медвежий фарш и смешав его с медвежьим жиром нажарил целую кастрюлю котлет.
Расположившись у костра, все со вкусом пили водочку, разговаривали и заедали это вкусными медвежьими котлетами приправленные чесноком...
Закусывая, Лёня не торопясь рассказывал о медведях:
- В это время, у медведей гон проходит - говорил он, вытирая жил со рта тыльной стороной ладони.
- Они собираются вместе на каком - либо склоне и начинаются так называемые "медвежьи свадьбы", когда за маткой идут несколько самцов - медведей. В такое время между ними вознкают драки, иногда с сильными ранениями или даже убийствами слабых молодых зверей или матёрых, но старых...
Иногда, такие звери - самцы, находят глубокий снег, где - нибудь на северном склоне, роют в нем яму и ложатся туда, стараясь охладиться и главное промежность охладить!
Лёня замолчал, уклоняясь от налетевшего порывом едкого дыма и прокашлявшись продолжил:
- Матки - медведицы, самцов к себе не подпускают, пока не созреют, а медведь - победитель, как адъютант следует за ней, пока она не начнёт приходить в охотку...
Тогда она начинает бегать, а он бегает за ней следом - наконец она останавливается и он со страстью на неё громоздится. Вид у них в этот момент, взъерошенный и тревожный...
- Ну-дак это ведь страсть - продолжил он! Такое время всего раз в году бывает и медведи, как и другие гонные звери к этому весь год готовятся.
А потом время заканчивается и звери снова расходятся по тайге, по своим кормовым участкам...
Лёня дотянулся до котелка, налил себе чаю, и прихлёбывая продолжил:
- Я однажды, в тайге, на Жохое - это такое урочище есть, ночью ночевал у костра и слышал, как где-то недалеко ревели и рявкали медведи, видимо дрались.
Я тогда испугался, палил всю ночь большой костёр и не спал - ведь в это время, во время гона, звери словно с ума сходят и ничего не бояться и сами могут напасть!
Так не только с медведями, но и с лосями, и с изюбрями, и с горными козлами бывает!
А медведи, переходя с места на место, ничего не опасаясь, как стая собак во время течки бегают вслед за медведицей, огрызаясь один на другого.
Когда утром я туда прокрался, то увидел мертвого, изорванного и искусанного молодого медведишку и нашёл место, где они дрались. Там вся трава была помята и усыпана вырванной из шкуры шерстью и кое - где следы - пятна крови остались. Медведишко, видимо убегал уже смертельно раненный другим медведем и спрятался в яму с водой между камнями, да там и умер!
Лёня, конечно, как все простые люди, во время рассказа называл всё происходящее между медведями в это время простыми, можно сказать нецензурными словами, но ощущения грубости не было. Это были просто специальные слова, которые с культурными, литературными словами не совпадают.
А я вспомнил, как мне рассказывал лесник, державший в вольере медведицу, что во время гона, она теряла аппетит, и металась по клетке из угла в угол, рычала или повизгивала, а потом садилась на зад и начинала на нём ёрзать - так ей нелегко было перебарывать страстный инстинкт размножения. Медведя для неё так и не смогли найти, и вот она мучилась почти две недели...
2008 год. Лондон. Владимир Кабаков
Остальные произведения Владимира Кабакова можно прочитать на сайте "Русский Альбион": http://www.russian-albion.com/ru/vladimir-kabakov/ или в литературно-историческом журнале "Что есть Истина?": http://istina.russian-albion.com/ru/jurnal