Аннотация: Рассказы о жизненных перепитиях и становлении характера обычного молодого человека из российской глубинки.
... Андрей, возвратился из армии совсем другим человеком - он стал намного сильнее, как в физическом, так и в смысле характера. Перенесённые за время армейской службы тяготы и тревоги, сделали из него настоящего взрослого мужчину. И конечно, переменилось его отношение не только к окружающему миру, но и к самому себе.
Так получилось, что его физическое становление совместилось со становлением душевным и в определённом смысле, его характер сформировался именно во время военной службы. Он и до неё, был человеком самостоятельным, а после армии, вдруг почувствовал, понял сердцем, что жизнь, сама по себе удивительная штука, а уж жизнь на свободе - это сплошной праздник. Конечно это тоже не постоянная феерия, но если отбросить суету и томление духа, то на "гражданке" благодаря возможности быть физически свободным, можно было ощутить себя независимым человеком. А это, согласитесь, совсем немало.
И ещё одно качество он вынес из долгой, почти трёхгодичной армейской муштры и подчинения: можно сколь угодно строго относиться к себе самому, но от других требовать, что-то "неудобоносимое", просто нечестно. Например, можно увиливать от нарядов на кухню, а можно, воспринимать их как некую проверку силы воли и даже постараться находить в этом положительные моменты.
Приходя из посудомойки - а "молодые" только туда и попадали - Андрей доставал из шкафа для просушки шинелей двухпудовую гирю, и тренировался, поднимая её и левой и правой рукой, чувствуя прилив новых сил, после многочасового, бессмысленно-нудного стояния перед цинковой раковиной, наполненной жирной водой от грязной посуды...
Глядя на Андрея, сослуживцы завидовали оптимизму "молодого бойца" не подозревая, что таким образом, он выражал чувство радости от осознания, что очередной отвратительный "кухонный" день, наконец прошёл. Иначе говоря, так он лечил свой "кухонный" стресс.
Одним словом, Андрей старался находить положительные моменты в самом неприглядном деле, например, он находил соревновательный элемент, даже в мытье полов и всегда делал это качественно и с душой. Странно, но и этому его научила воинская дисциплина, которая заставляет повиноваться без рассуждений, но и командовать без угрызений совести.
Позже, став сержантом и командуя молодыми, он делал это без отвлечённых сомнений, вспоминая своё отношение к службе в первый армейский год - особенно тяжёлый для солдат срочной службы.
Анализируя свою реакцию на то или иное приказание, он научился понимать реакции других на то или иное вынужденное действие с его стороны. Одним словом, как говорят в армии: "Не научившись подчиняться, не научишься командовать".
Андрею, совсем нетрудно было подчиняться, потому что, когда ты знаешь приказ и без рассуждений его выполняешь, то внутренне, в личностном плане ты остаёшся свободен, ибо ответственность за последствия приказа несёт человек "командующий".
Тебе приказывают чистить туалет и ты это делаешь без разговоров, зато на какое - то время исчезаешь с "радаров" армейского начальства и закончив работу, можешь посидеть где - нибудь на пригорке и полюбоваться на окрестные виды.
Он служил на таёжной сопке и там не было ни горячей, ни холодной воды. В капонире, где был оборудован командный пункт полка и где "служили" солдаты, туалеты были на улице, а умывальники и проточная вода, были только в "новой" казарме, отстоящей от капонира на двести метров...
... Однако и службе, рано или поздно приходит завершение...
Череда трудных армейских дней, неожиданно подошла к концу - недаром говорят: "День длинен, да век короток".
В отличии от своих годков, изображать из себя "дембеля" Андрей не захотел, так как считал, что это от недостатка самоуважения. К "молодым" относился нормально, однако не забывал, что служит уже третий год.
"Тот, кто уважает себя, - думал он - не может не уважать других и только лакей по характеру, может становится "дембелем", которому сапоги чистят молодые..."
Более того, он защищал молодых от произвола дембелей, своих "годков", то есть сослуживцев, одного с ним года призыва...
Однажды, уже на третьем году службы, Андрей был дежурным по батарее и после отбоя сидел и читал книгу в прихожей, ожидая, когда в казарме все заснут, чтобы самому не раздеваясь прилечь на койку.
В это время, в казарму, громко разговаривая вошли два его годка - Шуча и Пуча. У первого была фамилия Шутюк, а второй был Пугачёвым. Они что-то громко и возбуждённо обсуждали и Андрей понял, что они "обкурились", побывав в гостях у "флотов", чья казарма была рядом. Он внутренне напрягся и послушав некоторое время их визгливый хохот - после косячка анаши, всегда хочется смеяться - сделал им замечание:
- Потише вы! Народ уже спит и вам пора ложится...
Пуча, возбуждённый наркотой, неожиданно грубо ответил:
- Да пошёл ты Андрюха - и продолжил весёлую историю пересыпая рассказ матерками.
Это нахальство и взбесило Андрея - на лице его появилась, явно искусственного происхождени, улыбка и затем, как это всегда бывало, он сорвался с тормозов!
Заскочив в промежуток между кроватями, на которых один против друго сидели Пуча и Шуча, он ударил ребром ладони Шучу и попал вместо лица по горлу. Шуча хрюкнул и опрокинулся на кровать, а Пуча - крепкий, коренастый молодец - быстро выскочил в широкий проход, заматерился и тут же получил от Андрея сильный удар в лицо. На пол закапала кровь, годки повскакивали с кроватей и разняли дерущихся - рассвирепевший Андрей мог бы покалечить нахального хулигана...
Шуча, понимая, что эта история может дойти до разбирательства в штабе полка, а он был сержантом и помкомвзвода, лежал тихо закрывшись одеятом, а Пуча, после драки, сидя на своей кровати, вытирая кровь с разбитого лица, ещё долго, в полголоса озвучивал угрозы, обещая зарезать Андрея и отомстить ему за обиду.
Андрей, уже успокоившийся ровным голосом пригрозил Пуче:
- Я вам говорил, чтобы вы утихли... Но вы меня не послушали и получили за ваше нахальство... А если ты Пуча не заткнёшся, то я из тебя отбивную сделаю, а потом патруль вызову!
Пуча, несмотря на наркотический "дым" в голове, по тону Андрея понял, что он не боится его угроз и действительно сделает так как говорит.
Через полчаса в казарме всё затихло, а молодые получили урок на будущее...
Назавтра, Андрей заставил Шучу вымыть за собой пол - он ночью облевался. Болезненно выглядевший после вчерашнего, Шутюк, боясь взглянуть в холодные глаза сослуживца, сделал это беспрекословно, на глазах у молодых солдатиков, что было полным унижением для старослужащего.
Но Андрей, на это и рассчитывал, надеясь, что после этого случая, Шутюк на всю жизнь поймёт, что издеваться над молодыми нельзя и даже опасно.
Пуча, войдя на завтрак в столовую, не глядя на Андрея и щупая пальцем распухшую, рассеченую ударом, губу вдруг заявил, что вчера повредил себе лицо, упав во дворе.
Андрей, криво улыбнувшись, закрывая тему произнёс:
- Иди садись ешь, пока каша не остыла...
Андрей до конца службы, помнил этот случай, который испортил его отношения с годками, но который вызвал нескрываемое уважение и даже восхищение у молодых.
Сам Андрей, помня, как издевались дембеля над его годками в первый год службы, не хотел повторения и продолжения таких "крепостнических" традиций, и старался свои взгляды на взаимоотношения между дембелями и молодыми, внушить солдатам второго года службы, остающихся на батарее, взамен уходящих дембелей.
Поэтому же, с самого начала службы он всегда одёргивал себя и старался, характер и свои возможности не выставлять впереди всех.
"Если другие должны были заниматься уборкой или ходить в наряд на кухню, то почему я могу позволить себе от этого отлынивать?" - часто спрашивал он сам себя.
Такое отношение сделало его уважаемым человеком не только у "молодых", но и у своих годков, дембелей. И все - таки, всегда, он оставался немного в стороне от сослуживцев, в силу постоянной погружённости в себя...
За время проведённое в армии, он научился безмолвно размышлять и разговаривать сам с собой.
"Допустим в том же наряде на кухне, ты моешь с утра до вечера чашки, тарелки, вилки, ложки, бачки, поварёжки, баки и тазы, а голова у тебя свободна и ты спокойно думаешь о чем то своем, не строя никаких планов и не отвечая ни за что, кроме чистоты этой кухонной посуды - рассуждал Андрей.
- Конечно, первое время кажется, что вся армейская тягомотина, с бесконечным козырянием и "есть" вместо да, "здравия желаю..." - вместо добрый день - просто игра взрослых недалёких дядек, а участие в этом "театре марионеток" противно, и к тому же, напрасная трата дорогого времени жизни.
Однако потом, к этому привыкаешь и начинаешь рассуждать как философ - надаром в армии так популярен слоган: "Солдат спит - служба идёт".
По сути это летучее выражение очень напоминает буддисткие изречения о тщете и суете жизни. Весь армейский быт, как бы предлагает думающему человеку, внутренную альтернативу - ты можешь быть свободным только тогда, когда сумеешь освободиться, выскочить из этого "потока" бессмыслицы..."
Вот Андрей и "выскакивал" периодически, за что его тут же наказывали армейские начальники, а он при этом оставался спокоен, не обращая внимания ни на повышения по службе и присвоение званий, ни на разжалование, следующее за очередным "выскакиванием" из рутинной службы, ни на уборку туалетов в качестве отработки штрафных нарядов.
Несмотря на армейскую занятость, он находил время читать серьёзные книжки и в радиорубке, где он, на "боевом" дежурстве, проводил большую часть времени дня и ночи, на потайной полке под верстаком, где стояли радиостанции, лежали томы Гегеля, Канта и Ницше, которые он набрал в хорошей полковой библиотеке.
Даже полковое начальство, изредка появляющееся на командном пункте полка, узнало о этой его забавной страсти.
Однажды, когда в полк приехал какой - то высокий начальник, с двумя звездами Героя Советского Союза, подполковник из политотдела, привёл этого генерала в радиорубку и знакомя со стоявшим на вытяжку Андреем, рассказал, что солдатик неплохой, читает умные книжки и даже "Капитал" Маркса, но недавно разжалован из сержантов в ефрейторы, за самоволку.
Статный генерал крякнул, покровительственно улыбнулся Андрею и заметил:
- Это ничего... Это бывает. Тут главное не попадаться, а если уж попал, тогда отвечай по всей строгости!
Выправка и подтянутость Андрея явно понравилась генералу и он вышел из радиорубки довольный...
... Но последние месяцы службы, дались Андрею тяжело - ему всё осточертело в казарме и он старался больше бывать на дежурстве, иногда подменяя молодых, особенно по ночам, давая им поспать лишние часы - только просил принести ему из казармы чайник с водой и отправлял их досыпать. А потом, сидя один в радиорубке, заваривал себе кофе на припрятанной под верстаком электоплитке и бодрствовал до рассвета, а уже перед самой сменой, вызывал выспавшего, свеженького "молодого".
К тому времени, отношения с комбатом Тетёркиным совсем разладились и тот, как - то в беседе с глазу на глаз, после очередной самоволки Андрея, зло ощерясь пообещал его посадить в дисцбат, то есть в армейскую тюрьму.
Понимая, что угрозы со стороны капитана реальны, Андрей как мог держался, самоволки прекратил и тоскуя, начал считать дни до дембеля...
И тут ему повезло - начальник строевой службы полка - поэт любитель старший лейтенант Неделин, несколько раз, будучи дежурным по командному пункту полка, говорил с Андреем по приятельски о стихах Саши Чёрного, томик которого тот привёз ещё с гражданки.
Особенно часто, улыбаясь, Андрей цитировал любимые строки Саши Чёрного:
"В книгах гений Соловьёвых, Гейне, Гёте и Золя, а вокруг от Ивановых, содрогается земля"! Молодому лейтенанту суждения Андрея и умение формулировать свои мысли нравились и они стали почти приятелями, насколько это возможно между солдатом и офицером в армии...
Так вот этот Неделин, как - то в начале лета, уже после приказа о демобилизации Андреева призыва, подошёл к нему и сказал:
- Я вижу, что у тебя неприятности с комбатом и потому, подумал, что тебе лучше пораньше уехать домой. Я начал оформлять документы и ты, с первой партией дембелей, отправишься на родину...
Андрей был очень доволен и благодарил Неделина горячо и искренне...
Случилось так, как и обещал Неделин - в начале июня ему объявили о дембеле вне очереди, и что он уезжает через несколько дней!
В отличии от своих годков, Андрей Чистов дембельского чемодана не собирал, значки отличника боевой подготовки и за классность не чистил. И даже сапогами, с кем - нибудь из молодых, не поменялся на новые - ему на всё это было глубоко наплевать...
Ему казалось, что эта пытка - жизнь среди посторонних людей насильно - никогда не кончится и он, в очередной раз "взбунтовавшись", попадёт на гауптвахту, а оттуда под суд.
Тем не менее, всё обошлось, и Андрей готов был перекреститься, благодаря бога за проявленную к нему милость - перспективы военной тюрьмы пугали его реальным бунтом, в который он мог там впасть, в очередной раз "выпрыгнув" из потока реальной жизни.
В конце службы нервы его были напряжены и опасность "срыва", была вполне возможна - он держался из последних сил! Он думал тогда, что приехав домой будет несколько дней лежать на кровати с утра до вечера и переживать это первое настоящее "поражение" в своей жизни...
Так ему тогда казалось...
Он не знал ещё, что такие "неудачи", значат в дальнейшей жизни значительно больше, чем блестящие победы!
Позже, Андрей говорил знакомым, что армия, была для него равнозначна монастырю, где он научился переносить физические невзгоды и внешнюю несвободу, оставаяь свободным внутри. К тому же, именно армия научила его понимать значение коллектива и сознавать, что ты не один живёшь на свете...
... Последнюю ночь перед отъездом, Андрей собрал самых хулиганистых "годков" у себя в радиорубке и выпив кофе, они пели под гитару и разговаривали о последеембельском будущем.
Когда на рассвете Андрей вышел из капонира, где размещался командный пункт полка, то вспомнив три бесконечных, тяжёлых года проведённых здесь, невольно сглотнул ком в горле и смачно выругался...
То утро было прохладнвм и солнечным, а на бетонных стенах капонира сидели громадные бархатно-зелёные мотыльки. Они были величиной с ладонь и излучали покой и доволство природы в начале лета. Приморье, всё - таки было сухими субтропиками и климат здесь порождал замечательную растительность и совершенно экзотических животных и насекомых...
Тогда, несмотря на чудную окружающую природу и море видимое с вершины сопки, ему было так тоскливо, одиноко и казалось, что это были годы которые он прожил зря!
Однако, после томительно долгого путешествия на "дембельском" поезде, полежать дома и "поплевать в потолок" Андрею так и не удалось. В первый же вечер по приезду домой, в кухне набились весёлые друзья, узнавшие о его возвращении от случайных прохожих, его на улице и в форме.
Все вместе засиделись тогда на этой кухне далеко за полночь, слушали рассказы Андрея о непростотй армейской службе и невольно завидовали ему.
Многие из друзей уже поступили в университет, а кое-кто и женился, но при виде бодрого и спокойно-весёлого Андрея, в их головах шевельнулась мысль, что может быть, армия, это не такое плохое дело...
... Между прочим, он рассказал для всех неслуживших друзей, интересную и в чём - то поучительную историю, произошедшую с ним по дороге домой.
В одном из соседей по купе, в бравом и крепком старшине, командовавшем там, он вдруг узнал паренька, с которым, почти три года назад, вместе ехал в армию.
Тогда, этот будущий старшина был хлипким ьрйким юношей, который занимал полку рядом с Андреем. Он постоянно отлучался в другую половину вагона, откуда иногда доносились громкие матерки и полупьяные разговоры на повышенных тонах. Там, приблатнённого вида юнцы пили водку, купленную на больших станциях, и играли в карты.
- И вот, как - то под вечер, этот малец тихонько пришёл в купе и повозившись на верхней полке, затих - рассказывал Андрей.
- Через какое - то время, в купе ввалилась полупьяная кампания, и их предводитель, схватив мальца за шиворот, сдернул его на пол...
- Тут я не выдержал, - весело улыбнулся Андрей своим воспоминаниям, - и вступился за ошалевшего от страха паренька. Я заорал на этих хулиганов и обозвав их вонючими опоссумами, пообещал их всех изувечить, если они не успокоятся.
Ошеломлённые такими необычными ругательствами и моим бандитистым видом хулиганы заробели - я был обрит наголо, в чёрной рубашке и к тому же совсем не боялся их компании, так как на гражданке имел уже опыт уличных боёв в меньшинстве. К тому же, я сильно оттолкнул их главаря от своей полки и это тоже произвело впечатление.
Какое - то время, ещё поворчав для приличия, ватага картежников удалилась на свою территорию, а я успокоившись спросил мальца, что случилось и почему эти хулиганы пришли его бить...
Малец шмыгая носом и подрагивая от пережитого страха признался, что он проиграл в карты какие - то большие деньги, которых у него не было...
Так всё это тогда и закончилось, но уже во Владивостоке, на пересыльном пункте возникла очередная массовая драка, и ко мне за помощью, обратился тот самый главарь картёжников, почитая меня чуть ли не за уголовного авторитета!
Я ему естественно отказал - мне их детские выяснения отношений были неинтересны...
Андрей закончил рассказ и разлив вино, предложил выпить за радости свободной жизни, а его друзья, не понимая пафоса тоста, тем не менее дружно чёкнулись с ним...
- А что с этим мальцом то было. Ты ему напомнил о вашем знакомстве? - спросил Сергей Бумажкин - самый драчливый из друзей.
Андрей усмехнулся и ответил:
- Этот старшина сделал вид, что меня не узнал - видимо тот случай многому его научил и он не хотел вспоминать прошлое. Во всяком случае, после армейской "школы", это был уже совсем другой человек!
... Андрей и сам переменился - стал очень спокойным, уверенным в себе и сильным какой -то внутренней силой, которую обычно называют силой характера. Он всегда был в хорошем настроении, весело шутил и вместе, когда надо умел молчать и слушать других с сочувствием и интересом.
Теперь, с каждым своим знакомым, он находил общую тему и его широта и добродушие вызывали невольное уважение. К тому же, в армии, он превратился в настоящего атлета, с широкими плечами, крупным, мускулистым торсом и сильными руками. Все гражданские одежды стали ему малы размера на два и потому, первые дни на гражданке, он щеголял в коротких брючках и рубашках, которые трудно застёгивались на груди...
Прошло несколько недель и по рекомендации одного из своих друзей, он поступил работать в пединститут, во вновь открытую лабораторию, которая должна была производить жидкий азот, необходимый в физических исследованиях по выращиванию полупроводниковых кристаллов...
2010 - 2022 год. Лодон. Владимир Кабаков
Остальные произведения Владимира Кабакова можно прочитать на сайте "Русский Альбион": http://www.russian-albion.com или в литературно-историческом журнале "Что есть Истина"