Аннотация: На войне самое страшное случается неожиданно!
... А банда чечей вышла из окружения и сменив базу, спряталась в горах, в знакомом месте.
Бандиты затихли на время - они оборудовали блиндаж и, сидя в "зелёнке", через своих осведомителей из местных, собирали сведения о федералах. Нуха, каждый день отправлял своего племянника Эльдара к заветной сосне, и наконец, тот принёс записку, в которой говорилось, что полк готовится к осенне-зимнему наступлению и на днях, несколько разведывательных групп на БТРах отправятся в разных направлениях для проверки подъездов и подходов к базам боевиков.
Получив эти известия, Нуха, вечером позвал к себе несколько опытных бойцов и они согласовали план, по которому надо было выдвинуться к дороге и в засаде, ожидать там одну из таких групп. Одноглазый, заросший рыжей бородой дядя Нухи Гамзало, молча слушал все, что говорил его племянник, а когда тот закончил, хрипло проговорил:
- Я знаю эту дорогу. Мы там, ещё в колхозные времена лес заготавливали для строительства фермы... Там в одном месте, где склоны долины почти сходятся, есть крутой поворот, под каменистым высоким и крутым склоном... Вот там можно заложить фугас, подорвать БТР, а тех, кто останется в живых расстрелять со склона, из-за скал...
Гамзало сверкнул своим глазом из-под насупленных бровей и не скрывая злобы на "русских шакалов" добавил:
- А тех, кого в плен возьмём, можно будет порезать, или продать тем же русским за большие деньги, потребовав выкуп...
...Гамзало ненавидел русских со всею силой своей простой души. В одной из бомбардировок Грозного, его беременную дочку, гостившую в городе у родственников, завалило обвалившимся от прямого попадания бомбы стенами блочного дома.
Гамзало похоронил её и на следующий день ушёл в горы, к боевикам. По своей простоте, он думал, что виноваты в произошедшем все русские и в первую голову те солдаты, которых начальство отправляло служить в Чечню. Вот он и мстил им как мог, совсем не думая, что они тоже становятся своеобразными жертвами меркантильных интересов людей, наживающихся на войне разными способами: продажей боевикам русского оружия и снаряжения; вербовкой наёмников в арабских и мусульманских странах и переправкой их в Чечню; наконец политиков, делающих карьеру на противостоянии России и её мятежных регионов. Тут уже вообще были сложные переплетения политики внутри страны и геополитики, и эти взаимосвязи были понятны только нескольким сотням начальников, посвящённых во всё происходящее в мире...
После ужина, чеченцы собрались в землянке и лежа на нарах разговаривали, слушая потрескивание углей в небольшой металлической печке...
- Я их ненавижу, - рычал Гамзало и его кулаки непроизвольно сжимались. - Я помню, как мы возвращались в наши аулы из Казахстана. Большинство домов было уже занято русскими переселенцами и мой отец, ругался с председателем колхоза и требовал отдать наш дом...
- Тогда, мы свою землю назад так и не получили, но вот пришли в России к власти эти болтуны и мы, силой вернули то, что нам принадлежало раньше... Сейчас, мы назад уже ничего не отдадим, и я лучше умру или себя зарежу, но этим жадным до денег и водки шакалам, ничего не отдам!
Он помолчал, потом поднялся, помешал тлеющие угли в печке и вернувшись, снова лёг.
Ахмет - молодой чеченец, с красивыми навыкате глазами и широкой сильной грудью вздохнул и мечтательно заложив руки за голову проговорил:
- А какие у них женщины белые да пышные...
- Я когда учился в Ростове, в нефтехимическом техникуме, как то познакомился с молодой учительницей из соседней школы. Мне было уже восемнадцать лет, и я приличные деньги получал от родителей, которые тогда уже много скота держали, а мясо и шерсть продавали на рынке, через нанятых русских торговцев...
И вот я её в ресторан пригласил, а она стесняется, похоже, что в первый раз в ресторан попала. Они же эти русские в городах очень бедно живут и рады всякой копейке, которая им перепадает. Видно родители этой учительницы тоже такими были... И вот я её напоил, а перед этим всё говорил, что хочу на ней жениться. А она такая глупая, поверила и пошла со мной.
После ресторана, я её отвёз в общежитие, и мы её там хором оттянули, пока она пьяная, ничего не соображая, лежала на койке... Назавтра проснулась, плачет, ушла чуть свет и после, я узнал, что она в школьном подвале повесилась...
Ахмет помолчал, потом потянулся и проговорил:
- Но такая была белая и мягкая...
Вокруг этой укромной полянки в высоком густом лесу, стояли невидимые в темноте горы, но их присутствие ощущалось если повнимательнее вглядеться в темноту, где можно было различить место схождения звёздного неба, с лесистой границей земной тверди.
Ветер, налетая порывами шумел листвой, но иногда почти совсем замирал, и тогда издалека доносился вой одинокого шакала, который тут же заглушался новым налетевшим порывом. Высоко над головой, среди серебряной пыли малых звёзд, ярко выделялись крупные созвездия и особенно выразительно смотрелась Большая Медведица, напоминавшая по рисунку ковш с длинной изогнутой ручкой...
Вскоре, печка в землянке совсем погасла, но было так жарко, что полураздетые боевики лежали раскинувшись в разных позах и мерно дышали, и только Гамзало, временами всхрапывая, вдруг во сне начинал страшно ругаться и скрипеть зубами - все в землянке к этому привыкли и не просыпались.
Внутри стоял тяжёлых дух многих, долго немытых мужских тел и к запаху застарелого пота, примешивался кислый запах кож от самошитых сапог.
Нуха, сидел снаружи у погасшего костра и слушал ночные звуки, обдумывая предстоящую операцию. Когда он услышал, что из ночного охранения вернулся очередной часовой, он встал, коротко поговорил с пришедшим и ушёл в землянку, надеясь заснуть хотя бы на пару часов...
... На задание разведчики выехали на рассвете очередного дня. БТР урча мотором долго поднимался по охраняемой федералами, торной дороге, потом свернул в одно из больших ответвлений долины и вдоль каменистого русла реки, по заросшей травой дороге, начал подниматься к перевалу.
Здесь уже были "ничьи" места, и в БТР все насторожились. План разведки был такой, что до края "ничьей" земли добраться по дороге, а там оставив БТР, разойтись парами по лесным урочищам, которые до недавнего времени были недоступны "федералам", и вернуться к вечеру, осмотрев все подозрительные места...
Когда свернули в опасные места БТР остановился, солдатики попрыгали с брони на обочину и закурили, а кто-то сбегал неподалеку, отлить. Потом все залезли внутрь, а Сергей, несмотря на приказ лейтенанта Кириллова занять место внутри машины и не высовываться из БТРа, устроился на броне позади башни и с тревогой всматривался в придорожные заросли орешника, изредка обводя внимательным взглядом лесистые горизонты по сторонам долины, и невысокие скалки, кое - где проглядывающие сквозь высокие густые деревья.
Изредка дорога пересекала бурливую чистую речку с холодной водой, которая на месте брода становилась заметно мельче и шире, и белопенной лавиной воды устремлялась вслед за машиной пехоты, словно пытаясь остановить её.
Речка вскоре скрылась за завесой зелёного густого леса и БТР, похожий на осторожного бронированного динозавра, ищущего в лесных зарослях свою добычу, продолжал движение.
Сергей по некоторым признаками определил, что на этой дороге часто бывают люди, иногда на лошадях и потому, внутренне насторожился и поплотнее сжал автомат в руках.
Молодой водитель гнал машину всё вперед и вперёд, а командир взвода лейтенант Кириллов, высунувшись по пояс из люка, воображая себя героем боевика крутил головой во все стороны, изредка спрашивая Сергея:
- Ну что там видно?
Перед собой, лейтенант держал карту и проверял соответствие движения намеченному плану разведки...
Всего два года назад Кириллов окончил училище, и перед тем как уехать в командировку в Чечню, женился на молоденькой красавице Олесе, заканчивающей пединститут. Ребята из училища часто ходили на вечера в этот институт и там-то, и познакомился Кириллов со своей будущей невестой. Сейчас, лейтенант писал письма уже жене и всеми силами души хотел поскорее закончить командировку в опасную Чечню и вернуться, чтобы по настоящему насладиться семейной жизнью. Эта была его последняя перед отъездом, реально опасная разведка и поэтому, он так нервничал...
Сергей на вопросы "литера" не отвечал, только каждый раз мотал головой отрицательно и думал, что он бы на месте Кириллова, приказал водиле двигаться помедленнее и перед каждым опасным местом, останавливал БТР и отправлял бы ребят проверять и осматривать окрестности и обязательно в "брониках", чтобы в случае обстрела сразу не убили.
Но Сергей уже привык молчать, пока не спросят и потому, со вздохом отворачивался и посматривал на обочины, которые были покрыты густой травой.
Внезапно, дорога вынырнула из-под полога леса на заросшую дикими травами луговину и Сергей увидел, что едва заметная колея под крутым склоном, приходящим слева, вдруг резко сворачивала вправо и снова скрывалась в лесу.
"Вот тут это может, случится! - успел подумать он, когда машина, притормозив, резко свернула под кроны развесистых дубов, растущих по обочинам и скрывавших продолжение колеи, под плотным лиственным "зонтиком".
Внезапно, в воздухе, словно что-то огромное и металлическое звонко лопнуло, и тяжёлый БТР подбросило мощным взрывом вверх, оторвав от земли! Лейтенанта резко, по инерции прерванного движения бросило вперёд, а Сергей на время ослеп и оглох, его скинуло с брони и отшвырнуло на несколько метров на обочину. Он потерял автомат, а приземлившись, ударился головой о каменистую землю и потерял сознание!
Автоматные выстрелы длинными, раскатистыми очередями застрекотали в наступившей после взрыва тишине и пули защёлкали по броне, с воем уходя куда-то в небо. Оставшиеся в живых молодые, были или ранены или контужены и никто даже не думал отстреливаться, а БТР, с развёрнутыми в разные стороны разбитыми колёсами, словно металлическое, молчащее мёртвое чудовище стоял на дороге покосившись, склонившись в кювет!
Чечи выстроившись цепочкой, изредка постреливая по броне этого застывшего чудовища, разноголосо выкрикивая: - Аллах Акбар! - спустились с крутого склона и гортанно переговариваясь, стали выпускать из БТРа оставшихся в живых, для острастки постреливая в воздух над их понурыми головами. Тело Сергея лежало впереди, почти на краю дороги и чечи вначале думали, что он убит!
... Очнулся Сергей оттого, что кто-то сильно ударил его по лицу и открыв глаза он увидел над собой оскаленное в белозубой гримасе бородатое лицо чеченца одетого в камуфляж и с чёрной вязанной шапочкой на голове.
- Этот ещё жив! - крикнул кому-то в сторону чеченец, и завизжав: - И-ах, Шайтан! - сильно пнул в бок оглохшего от контузии Сергея, и потом добавил издеваясь над полумёртвым русским, с заметным горским акцентом:
- Вставай "дрюжок", вы уже приехали - и хрипло, во весь голос захохотал, показывая тем самым кто здесь и сейчас хозяин положения...
... Из взвода в живых осталось пять человек и среди них Анедченко с Петровым. Все были контужены и ещё больше напуганы взрывом и засадой. Чечи, подталкивая молодых солдат прикладами автоматов, согнали их в кучу и оставив Гамзало охранять их, полезли в БТР, откуда стали выбрасывать на дорогу трупы убитых солдат и доставать оружие и боеприпасы. Первым швырнули на дорогу тело лейтенанта, с разбитой окровавленной головой и переломанными руками. На мгновение очнувшись от удара о землю, Кириллов застонал и услышав это, Гамзало, ощерившись подбежал к нему и, приставив автомат вплотную к голове, выстрелил.
Лейтенант умер так и не поняв, что же произошло с его взводом и с ним самим на этой, казавшейся пустынной дороге!
- Русская свинья, - прорычал Гамзало и вернувшись к сбившимся в кучку пленным, глянул на дрожащих молодых одним своим, свирепым глазом. Они невольно прижимались друг к другу, словно овцы перед кровожадным волком и в этой физической близости старались найти защиту от мести неумолимого врага.
Только Сергей, стоял чуть в сторонке и сглатывая солёную, кровавую слюну, старался вернуть себе потерянный слух. Он вдруг мрачно подумал:
"Эта скотина нас всех готов поубивать без всякого сожаления", - и искоса глянул на свирепого чеченца...
Гамзало, пока остальные чечи обыскивали БТР, приказал по-русски, хотя между собой переговаривались по-чеченски, всем пленным разуться, а Петрова, который чуть замешкался, ударил прикладом по голове и разбил ему лоб. Кровь липкой лентой поплыла вниз от волос на голове к глазам, потом струйками по лицу и молодой солдат, размазывая одной рукой её по лицу, второй, наконец, скинул сапоги и отшвырнул их от себя.
"А он ничего, не боится этого зверя", - с одобрением констатировал Сергей и тоже откинул подальше от себя стоптанные пахучие сапоги. Его "бутсы" были не совсем армейского образца, но когда в Чечне начались настоящие бои, на это уже никто не обращал внимания...
- Ну что с этими будем делать - спросил Нуха, указывая на дрожащую кучку босых и потому особо беззащитных "федералов", после того как все автоматы и патроны к ним были собраны и сложены кучей на дороге, а чеченцы собрались в кучку, оживлённо обсуждая удачную засаду.
- Отдай их нам - прорычал Гамзало - нам всё равно придется отсюда скоро уходить, вот-вот федералы нагрянут или "вертушка" прилетит...
- Я думаю - покачал головой Нуха и убавил голос - думаю, что нам их надо отвести на пасеку старого Мусы и там допросить... А там видно будет. Я свяжусь с командиром и спрошу, может за них выкуп хороший дадут. Но их, тогда придётся куда-то переводить, а пока спрячем в зиндане...
Гамзало зло, быстро глянул в его сторону, но потом кивнул головой, соглашаясь, пусть временно - он знал, что от него, эти русские никуда не уйдут!
Нуха кивнул одобрительно:
- Вот ты их и будешь охранять - и весело, громко рассмеялся, а молодые солдатики сжались от этого добродушного смеха.
Гамзало, повернувшись подошёл к пленным и обведя их презрительным, равнодушно-злым взглядом процедил:
- Вы русские свиньи, пойдёте с нами, а те, кто будет отставать, тех я буду кончать. Так что двигайтесь поживее и без напоминаний...
Выстроив пленных цепочкой, заставив их идти, положив руки на плечи впереди идущего, Гамзало сам пошёл позади, наблюдая за испуганными солдатиками, которые поняли, что их не будут убивать прямо здесь и потому, готовы были выполнять любую команду.
Остальные чечи, забрав оружие, ушли в сторону пасеки и потому Гамзало то и дело зло подгонял пленных.
Босые ноги в начале пути, кажется, чувствовали облегчение, но после первого же километра, у пленных появились ссадины и мозоли на подошве и все шли прихрамывая, стараясь ступать на внешний край ступни.
Чем дальше, тем труднее было идти пленным - они заметно устали и боль в ногах, открытые кровоподтёки на пальцах ног начинали невыносимо болеть. Петров шел сцепив зубы, матерился шепотом, стараясь ступать как балерина на одни носочки. Кровь из разбитой головы высохла на лице, и он шелушил её правой рукой, словно пересохшую краску...
Анедченко, совсем ослаб и вытирая слёзы с потного лица, шмыгал носом, совсем как подросток. Остальным было не легче...
2006-2023 год. Лондон. Владимир Кабаков
Остальные произведения Владимира Кабакова можно прочитать на сайте "Русский Альбион": http://www.russian-albion.com/ru/vladimir-kabakov/ или в литературно-историческом журнале "Что есть Истина?": http://istina.russian-albion.com/ru/jurnal