Аннотация: Биографии и служение подвижников православия Святого Луки и Митрополита Антония Сурожского, похожи прежде всего крепкой верой и проповедничеством!
Сравнительное жизнеописание
...Лука Войно-Ясенецкий - епископ, профессор, лауреат Сталинской премии по медицине.
Вместо эпиграфа:
"Наука без религии - небо без солнца. А наука, облачённая светом - это вдохновенная мысль, пронизывающая ярким светом тьму этого мира".
Архиепископ Лука Войно-Ясенецкий.
...Параллельные ряды жизни и служения, православных служителей церкви Луки Войно-Ясенецкого и Митрополита Антония Сурожского, дают возможность увидеть в сравнении некоторые подробности биографий и особенностей жизни двух великих христианских подвижников.
Эта работа не претендует на академичность, а просто отражает точку зрения автора на деяния этих служителей русского православия Московского патриархата в двадцатом веке...
... О детстве и юности Валентина Войно-Ясенецкого, архиепископа Луки.
...Родился он в Керчи в многодетной семье и прожил на море более десяти лет. Увлекся рисованием и в молодости даже поехал в Германию, обучаться профессиональной живописи. Но Мюнхен ему не понравился и он вернулся в Россию, в Киев, где тогда жила семья.
Хотел поступить на медицинский факультет киевского университета, но первый раз не прошёл и записался на юридический.
Много рисовал с натуры и бывая в рабочих кварталах, проникся жалостью к беднякам, стал толстовцем и даже хотел поехать жить в Ясную Поляну.
На следующий год поступил наконец на медицинский и стал одним из лучших учеников, благодаря усидчивости и способности вникать в мелкие детали, чему способствовало увлечение рисованием. Особенно преуспел в анатомии и окончил курс одним из первых учеников.
А потом, вопреки пожеланиям друзей и родственников, захотел стать простым врачом и работать на благо народа.
Поэтому, ко всеобщему удивлению он - один из первых после выпускных экзаменов - заявил о намерении стать земским врачом, что удивило и друзей и преподавателей. Оправдывая свой выбор, будущий Владыка заявил: "Я изучал медицину с исключительной целью: быть всю жизнь земским, мужицким врачом"!
Тут, наверное, сказалось увлечение учением Толстого, в котором проявились ранние черты жизни христианских общин, ещё помнящих наставления Спасителя о праведной жизни...
Будучи русским патриотом, в 1904 году он поехал на русско-японскую войну в составе госпиталя Красного креста, работал в Чите, где благодаря хирургическому таланту стал известен, и через короткое время занял место заведующего отделением в госпитале.
Уже тогда, будущий Владыка отличался профессионализмом, ответственностью, способностью просто говорить о сложных вещах, горячо сочувствуя человеческому горю. А это всегда привлекает людей, жаждущих понимания и ищущих духовного руководителя в жизни!
Там же женился на медсестре Анне Ланской.
После, уже молодой семьёй они переехали в Симбирскую губернию, в городок Ардатов, где талантливый хирург работал с утра до вечера в маленькой больничке.
В это же время успевал заниматься земской работой, много читал и проявил большие организаторские способности.
В 1907 году родился первый сын Михаил, а потом и дочь.
Работая самоотверженно лечил всех больных - и бедных и богатых, участвуя в преодолении эпидемии тифа и кори.
У полиции был на плохом счету и его называли "революционером".
Осенью 1908 года, понимая значение дальнейшего обучения и самоусовершенствования поступил в московскую экстернатуру и занялся написанием работы на учёную степень по местной анестезии - этот раздел хирургии был малоизвестен в тогдашней России.
В 1910 году переехал в Переславль Залесский, где родился третий сын Алексей.
По-прежнему много работая возглавлял небольшие больнички и занимался наукой, много читая немецких и французских авторов медицинских книг в подлиннике.
В 1913 году, родился четвёртый сын, Валентин.
В 1915 году, издал книгу "Регионарная анестезия", а через год защитил учёную степень доктора наук.
Денег в семье по-прежнему не хватало и семья бедствовала, но тем не менее, попутно работая врачом в женском монастыре, отказывался брать за это деньги, уже тогда следуя христианским наставлениям!
Там же, в Переславле, задумал большую работу, которую сразу назвал "Очерки гнойной хирургии".
Вскоре жена заболела туберкулёзом и Войно-Ясенецкие переехали в Ташкент - тогда считалось, что сухой и жаркий климат сам лечит туберкулёз. Вспомните жизнь Чехова в Крыму.
В 1919 году, в Ташкент докатились волны русской Революции, произошло восстание установилась советская власть и начала действовать ЧК.
Войно-Ясенецкого, как "чуждого элемента" арестовали, но потом выпустили. Жена переживала этот арест и её состояние резко ухудшилось. В конце октября девятнадцатого года, жена умерла и оставила на попечение мужа осиротевших детей.
Это горе, сильно на него подействовало и заставило задуматься над трагедией человеческого существования. Он стал постоянным посетителем церковного прихода, читал Библию и иногда говорил о Боге в собраниях прихожан, привлекая своими проповедями многих верующих.
Над телом жены, две ночи читал Псалтирь и эта семейная трагедия, пережитое горе, подтолкнули его к обдумыванию своей будущей судьбы!
Постепенно, он становился подлинно религиозным, воцерквлённым человеком - он крестился и крестил медперсонал перед началом каждой операции...
В биографии описано, как однажды, после крестного знамения врача, больной - по национальности татарин - сказал хирургу: "Я ведь мусульманин. Зачем же Вы меня крестите?"
Последовал ответ: "Хоть религии разные, а Бог один. Под Богом все едины".
Всем интересно отношение архиепископа Луки к Советской власти - ведь он трижды подвергался ссылке и провёл там около одиннадцати лет - казалось бы обстоятельства жизни могли привести его в стан врагов советской власти.
Однако, внимательно изучая его биографию я прихожу к выводу, что будущий Владыка Лука в своих взглядах на революцию и Советскую власть, эволюционировал от неприятия к полу приятию, а потом и к пониманию важности для мира и для России такой власти, которая сделала возможным выход народа из темноты и суеверий, к свету науки и подлинной веры, которая отрицает избранность по критериям богатства или знатности, но признает духовную одарённость и учительство духовных лидеров, в том числе лидеров религиозных...
Вот несколько цитат из допросов и объяснений своей позиции при очередных арестах, цитируя слова из Библии:
"... Завещаю вам: непоколебимо стоять на том пути, на который я наставил вас.
...Идти в храмы, где служат достойные иереи, вепрю не подчинившиеся. Если и всеми храмами завладеет вепрь, считать себя отлучённым Богом от храмов и ввергнутым в голод слышания слова Божьего.
...Против власти, поставленной нам Богом по грехам нашим, никак нимало не восставать и во всём ей смиренно повиноваться".
. Вот ещё фрагмент одного из допросов епископа Луки:
"... Я тоже полагаю, что очень многое в программе коммунистов соответствует требованиям высшей справедливости и духу Евангелия. Я тоже полагаю, что власть рабочих есть самая лучшая и справедливая форма власти. Но я был бы подлым лжецом перед правдой Христовой, если бы своим епископским авторитетом одобрил бы не только цели революции, но и революционный метод.
Мой священный долг учить людей тому, что свобода, равенство и братство священны, но достигнуть их человечество может только по пути Христову - пути любви, кротости, отвержения от себялюбия и нравственного совершенствования.
Учение Иисуса Христа и учение Карла Маркса - это два полюса, они совершенно несовместимы и потому Христову правду попирает тот, кто, прислушиваясь к Советской власти, авторитетом церкви Христовой освящает и покрывает все её деяния"!
А вот взгляд Советской власти на деяния Луки и его сторонников, в период жизни в Ташкенте - при пострижении, он принял это церковное имя и Валентин Войно-Ясенецкий стал Отцом Лукой, в честь евангелиста Луки, который тоже был доктором.
Профессор Лука Войно-Ясенецкий по-прежнему оперировал больных, но и служил службы в местном храме.
К тому времени он уже стал епископом, не испугавшись гонений на русскую православную церковь:
1. Невыполнение распоряжений местной власти - продолжение существования союза приходов, признанного местной властью незаконным;
2. Агитация в помощь международной буржуазии - распространение обращения Патриарха Сербии, Хорватии и Словенского королевства Лазаря, говорящего о насильственном свержении Патриарха Тихона и призывающее поминать в Королевстве Сербии всех "пострадавших" и "принявших муки" контрреволюционеров;
3. Распространение ложных слухов и непроверенных сведений союзом приходов, дискредитирующих Советскую власть - внушение массам якобы неправильного осуждения Патриарха Тихона.
4. Возбуждение масс к сопротивлению постановлениям Советской власти - рассылкой воззваний союзом приходов.
5. Присвоение незаконно существующему союзу приходов административных и публично правовых функций - назначение и смещение священников, административное управление церквями..."
...Для понимания происходившего тогда, той борьбы сторонников русской революции со старым режимом, очень важно видеть ситуацию с двух сторон. И тогда, благодаря желанию понять обе стороны, многое начинаешь понимать глубже и достоверней.
К сожалению, в российской печати, почти всегда мы видим только мнение одной стороны и потому, не видим процесса становления нового мировоззрения за стеной разрозненных фактов порочащих Революцию и революционеров!
...Ещё раз отмечу, что Лука побывал в ссылке три раза и провёл там в разных северных местах Союза, в общей сложности около одиннадцати лет. И в этих ссылках, Лука видел и узнавал простой народ, как никто и никогда из его поколения священно служителей.
И такое узнавание помогало ему и в медицинской работе, и в становлении его веры. Вместе с узнаванием людей, он начинал понимать, что социализм пытается следовать христианским путём, хотя не всегда и не везде это получается по-христиански!
1923 год. Первая ссылка.
Вот как отец Лука описывает в своих воспоминаниях один из тех допросов:
"На допросе чекист спрашивал меня о моих политических взглядах и о моем отношении к Советской власти. Услышав, что я всегда был демократом, он поставил вопрос ребром: "Так кто Вы - друг или враг наш?"
Я ответил: "И друг и враг. Если бы я не был христианином, то, вероятно, стал бы коммунистом. Но Вы возглавили гонение на христианство, и поэтому, конечно, я не друг Ваш".
А вот это, уже 1937 год, вторая ссылка и признание:
"Что касается политической приверженности, я являюсь до сих пор сторонником партии кадетов... я был и остаюсь приверженцем буржуазной формы государственного управления, которая существует во Франции, США, в Англии...
Я являюсь идейным и непримиримым врагом Советской власти. Это враждебное отношение у меня создалось после Октябрьской революции и осталось до сего времени ... так как не одобрял её кровавых методов насилия над буржуазией, а позднее, в период коллективизации мне было особенно мучительно видеть раскулачивание кулаков.
... Большевики - враги нашей Православной церкви, разрушающие церкви и преследующие религию, враги мои, как одного из активных деятелей церкви, епископа".
А вот, уже март 1939 года, его определение своей политической позиции:
"Я всегда был прогрессистом, очень далёким не только от черносотенства и монархизма, но и от консерватизма; к фашизму отношусь особенно отрицательно. Чистые идеи коммунизма и социализма, близкие к Евангельскому учению, мне были всегда родственными и дорогими; но методов революционного действия я, как христианин, никогда не разделял, а революция ужаснула меня жестокостью этих методов. Однако я давно примирился с нею, и мне весьма дороги её колоссальные достижения; особенно это относится к огромному подъёму науки и здравоохранения, к мирной внешней политике Советской власти и к мощи Красной Армии, охранительницы мира. Из всех систем государственного устройства Советский строй я считаю, без всякого сомнения, совершеннейшим и справедливым. Формы государственного строя США, Франции, Англии, Швейцарии я считаю наиболее удовлетворительными из буржуазных систем. Признать себя контрреволюционером я могу лишь в той мере, в какой это вытекает из факта заповеди Евангелия, активным же контрреволюционером я никогда не был..."
В этом признании Владыка Лука следовал по стопам Патриарха Тихона, которые сразу после революции анафемствовал новую власть, но уже через пять лет подписал 16 июня 1923 г. обращение в Верховный суд РСФСР, где в частности говорил:
"Я действительно был настроен к Советской власти враждебно, причём враждебность из пассивного состояния временами переходила к активным действиям... Признавая правильность решения суда о привлечении меня к ответственности... за антисоветскую деятельность, я раскаиваюсь в этих проступках против государственного строя и прошу Верховный суд изменить мне меру пресечения, т. е. освободить меня из-под стражи. Я отныне Советской власти не враг. Я окончательно и решительно отмежёвываюсь как от зарубежной, так и от внутренней монархической белогвардейской контрреволюций...".
...Третья ссылка началась в сороковом году и тут случилась война!
Как патриот России, он и в этот раз не мог оставаться в стороне от народной борьбы с гитлеровскими захватчиками!
Он отправил телеграмму председателю Президиума Верховного совета СССР Михаилу Калинину. Вот что писал Войно-Ясенецкий властям, в начале Великой Отечественной войны:
"Я, епископ Лука, профессор Войно-Ясенецкий... являясь специалистом по гнойной хирургии, могу оказать помощь воинам в условиях фронта или тыла, там, где будет мне доверено. Прошу ссылку мою прервать и направить в госпиталь. По окончании войны готов вернуться в ссылку. Епископ Лука".
Ссылка по этой просьбе была прервана и епископ Лука - профессор и хирург, проработал всю войну в военных госпиталях, сам оперируя и консультируя других!
С восстановлением русского Патриархата, в 1943 году, святитель Лука писал и печатал статьи патриотического содержания в церковной прессе:
"...С 1943 года официальный орган РПЦ "Журнал Московской Патриархии" печатал его статьи, в основном общественно-политического содержания. В частности, в статье "Праведный суд народа" (ЖМП. 1944, Љ 2) он выступил сторонником смертной казни "обер-фюрера орды палачей и его ближайших сообщников-нацистов". (Из "Википедии")
...Из ссылки в Красноярском крае приехал в Тамбов, где стал архиереем и занялся восстановлением епархии. Там же был награждён, в феврале 1945 года патриархом Алексием I правом ношения на клобуке бриллиантового креста. В декабре 1945 года за помощь Родине в годы войны, архиепископ Лука был награждён медалью "За доблестный труд в Великой Отечественной войне".
"...В начале 1946 года постановлением СНК СССР с формулировкой "За научную разработку новых хирургических методов лечения гнойных заболеваний и ранений, изложенных в научных трудах "Очерки гнойной хирургии", законченном в 1943 году и "Поздние резекции при инфицированных огнестрельных ранениях суставов", опубликованном в 1944 году", профессору Войно-Ясенецкому была присуждена Сталинская премия первой степени в размере 200 000 рублей, из которых 130 тысяч рублей он передал на помощь детским домам..."
(Материалы из интернета)
В сорок шестом году переведён в Крым, в Симферополь, где на первых порах занимался восстановлением епархии, устраивая в том числе и пострадавших от советской власти священников на места в приходах и церквях.
Писал статьи в которых показал себя патриотом:
"...Продолжал публиковать статьи, выступая за проводимый СССР внешнеполитический курс. В статье ""К миру призвал нас Господь"" (1948) выступил с резким осуждением политики США и католического духовенства, с безоговорочной апологией политики властей СССР в отношении Церкви". Из Википедии
"<...>Поджигатели войны, смертельно испуганные призраком коммунизма, всякого не по-фашистски мыслящего причисляют к коммунистам. Вся масса католического духовенства стала на сторону поджигателей войны и явно сочувствует фашизму. <...> Каково же наше подлинное отношение к нашему Правительству, к нашему новому государственному строю? Прежде всего, мы, русское духовенство, живем в полном мире с нашим Правительством, и у нас невозможно благословение священников на участие в контрреволюционных или террористических бандах, как это было в Загребе. У нас нет никаких поводов к вражде против Правительства, ибо оно предоставило полную свободу Церкви и не вмешивается в её внутренние дела..."
(Цитата из материалов в интернете)
...Умер Лука Войно-Ясенецкий в Симферополе, где и похоронен.
В конце жизни, уже как три года будучи слепым, по-прежнему трудился и служил в церкви, помня всё наощупь и ориентируясь в храме как зрячий:
Умер 11 июня 1961 года в воскресенье, в день Всех святых, в земле Российской просиявших. На надгробии была высечена надпись:
Архиепископ Лука Войно-Ясенецкий
18 (27). IV.77 - 19 (11).VI.61
Доктор медицины, профессор хирургии,
лауреат.
Был похоронен на Первом Симферопольском кладбище, справа от храма Всех святых г. Симферополя. После канонизации Православной Церковью в сонме новомучеников и исповедников Российских (22 ноября 1995 года), его мощи были перенесены в Свято-Троицкий Собор (17-20 марта 1996 года). Прежняя могила св. Луки также почитаема верующими...
...В книге "Дух, Душа, Тело" Владыка пытается устранить границы между религиозным и научным пониманием мира:
"Дух, указывал на различие между телесными ощущениями и чувствами души:
Никому не известны центры радости и печали, гнева и страха, эстетического и религиозного чувства. Хотя от всех органов чувств и всех вообще органов тела направляются в мозг и оканчиваются в клетках его сенсорных центров все чувствительные нервные волокна, но они несут только ощущения зрительные и слуховые, обонятельные и вкусовые, тактильные и термические, локомоторные и многие другие. Но это только ощущения. А не делать различий между ощущениями и чувствами значит впадать в самую глубокую психологическую ошибку..."
Святой Лука был, если можно так сказать, верующим учёным и таковых сегодня становится всё больше. Оказывается, занятия наукой не только не отстраняют думающего человека от веры, но приближают к ней!
В своих религиозных книгах, он, профессор медицины, приводит примеры "передачи духовной энергии от человека к человеку (врач и больной, мать и ребёнок, единение симпатий или гнева в театре, парламенте, "дух толпы", поток храбрости и отваги) и вопрошает:
"Что же это, как не духовная энергия любви?".
Войно-Ясенецкий убежден, что "кроме мозга должен быть и другой, гораздо более важный и могучий субстрат памяти".
Им может быть "дух человеческий, в котором навеки отпечатываются все наши психофизические акты. Для проявления духа нет никаких норм времени, не нужна никакая последовательность и причинная связь воспроизведения в памяти пережитого, необходимая для функции мозга".
Он считал, что целью человечества и всей эволюции природы на Земле является обожение Человека.
В священном писании прямо сказано: "Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный". И этот призыв, отражает стремление человечества в будущее, вопреки животной составляющей человеческой личности!
Второй трактат Войно-Ясенецкого "Наука и религия", издан уже в 2000 году. В нем Владыка старается продолжить свои изыскания о связи духа и тела, религии и науки:
"Вообще, мы не видим предметы, как они есть, а усматриваем их согласно личному углу зрения, из которого их наблюдаем. Тем более мы не можем постигнуть своими научно-познавательными способностями то, что за вещами, то есть их сущности, а ещё более - Первосущность, то есть Бога. Уже потому наука не может отвергать бытие Бога, ибо эта тема лежит вне её компетенции, как и вся область сущностей..."
- "Наука и религия"
Невольно вспоминаются слова философа Бергсона, который говорил, что истина не прячется от человека - нужно только правильно направить взгляд, чтобы увидеть то, что до сих пор было загадкой, непознанным!
...Владыка Лука был далек от казённого догматизма и старался убедить своих слушателей и читателей, что "вера без дел мертва!"
И особенно говорил об этом после Великой Отечественной войны, в которой Советский Союз разгромил нацистскую Германию и её союзников, но сам понёс тяжёлые людские и материальные потери.
Советские люди, спасли этой великой, христианской жертвой, страны и народы всего мира! Защищая свою страну от нацизма, они тем самым защищали весь остальной мир от засилья коричневой чумы.
Понимая это, Лука Войно-Ясенецкий стал поддерживать политику советского правительства, правда исходя из христианского понимания целей и задач развития человеческого общества.
Он яростно выступал в защиту христианских и Евангельских ценностей:
"...Иногда говорят, что христианская мораль будто бы построена на принципе индивидуализма: каждый за себя, один Бог за всех, и что, например, наиболее нравственным является не тот, кто, жертвуя своей жизнью, выносит из горящего дома ребёнка, а тот, кто смиренно молится о спасении погибающих, не ударяя палец о палец, чтобы спасти их жизнь. Но ведь как раз все это наоборот..."
Будучи высоко образованным человеком тщательно изучившим историю христианства в том числе, он приводил аргументы в пользу историчности Христа ссылаясь на Иосифа Флавия, Плиния Младшего, Тацита, Светония.
Он говорил, что именно вера в Бога помогает науке - в общем и целом, выступая против многих тезисов, господствовавших в советской исторической науке:
"Так называемый "научный" атеизм действительно противоречит религии, но это есть лишь предположение некоторых образованных людей, недоказанное и недоказуемое. Попытка атеистов доказать недоказуемое невольно наводит на воспоминание стихов Пушкина:
"Художник-варвар кистью сонной Картину гения чернит И свой рисунок беззаконный Над ним бессмысленно чертит..."
...В книге "Наука и религия" Святой Лука, цитировал и приводил примеры из биографий Сократа, Ньютона, Канта, Гёте, Пастера, Владимира Соловьёва, Пушкина, Чехова, Репина и других известных людей. И он был один из немногих христианских подвижников, кто пройдя искушение наукой, только глубже уверовал в учение Иисуса Христа!..
Краткое жизнеописание Митрополита Антония Сурожского замечательного проповедника, тоже доктора и епископа, Митрополита Антония Сурожского, замечательного проповедника и проникновенного богослова!
...В истории российского православия за последнее время, рядом со святым Лукой Войно-Ясенецким, можно с полным правом поставить Владыку Антония Сурожского, тоже врача и епископа.
Митрополит Антоний Сурожский, в миру Андрей Блум, родился на тридцать лет позже Луки Войно-Ясенецкого, но во многом его судьба схожа с судьбой Святого Луки.
И главная похожесть этих христианских подвижников заключалась в проповеди и разъяснении учения Иисуса Христа!
Вот о нем и пойдёт речь во второй части этого эссе...
...Родился Владыка Антоний Сурожский - гражданское имя Андрей Блум - в Швейцарии, в семье дипломата, и раннее детство Андрея прошло в Персии, где его отец служил консулом.
После революции начались семейные скитания, в том числе и по Европе, которые привели их во Францию, в Париж, где уже жили многие русские эмигранты первой волны.
Там семья распалась, отец стал жить отдельно, пошёл работать на завод, считая главной виной своего обеспеченного и образованного сословия, нехристианское отношение к бедному люду - к простому народу, из-за чего, по его мнению, и разразилась русская революция!
...Уже в детстве, в Париже, Андрей столкнулся с бедностью, несправедливостью и жестокостью царящих в человеческом обществе.
В школе-интернате, где он учился, царили жестокие нравы, но жить вместе с мамой и бабушкой он не мог, потому что хозяин гостиницы, в которой поселилась его семья, не разрешал ему оставаться с мамой и бабушкой, даже на ночь! Всё это наложило на личность будущего Владыки сильный отпечаток!
Поэтому, уже в подростковом возрасте, будущий Митрополит страстно искал ответы на вопросы - как жить и зачем жить в этом жестоком и несправедливом мире!
...В первый раз, настроенный к религии довольно скептически, Андрей, в четырнадцать лет прочёл Евангелие и уверовал в Учение Христа сильно, глубоко и на всю жизнь!
В это же время, он стал прихожанином Трёхсвятительского подворья Московского патриархата в Париже!
Вот как он сам описывает это в своей короткой автобиографии этот случай, первернувший всю его жизнь - он прибежал домой после беседы о христианстве известного богослова Отца Сергия Булгакова и стал искать Новый Завет:
"...Евангелие у мамы оказалось, я заперся в своем углу, обнаружил, что Евангелий четыре, а раз так, то одно из них, конечно, должно быть короче других. И так как я ничего хорошего не ожидал ни от одного из четырех, я решил прочесть самое короткое. И тут я попался; я много раз после этого обнаруживал, до чего Бог хитер бывает, когда Он располагает Свои сети, чтобы поймать рыбу; потому что прочти я другое Евангелие, у меня были бы трудности; за каждым Евангелием есть какая-то культурная база. Марк же писал именно для таких молодых дикарей, как я - для римского молодняка. Этого я не знал - но Бог знал, и Марк знал, может быть, когда написал короче других. И вот я сел читать; и тут вы, может быть, поверите мне на слово, потому что этого не докажешь./.../Я сидел, читал, и между началом первой и началом третьей главы Евангелия от Марка, которое я читал медленно, потому что язык был непривычный, я вдруг почувствовал, что по ту сторону стола, тут, стоит Христос. И это чувство было настолько разительное, что мне пришлось остановиться, перестать читать и посмотреть. Я смотрел долго; ничего не видел, не слышал, чувствами ничего не ощущал. Но даже когда я смотрел прямо перед собой на то место, где никого не было, у меня было яркое сознание, что тут несомненно стоит Христос. Помню, я тогда откинулся и подумал: если Христос живой стоит тут - значит, это воскресший Христос; значитя достоверно знаю лично, в пределах моего личного, собственного опыта, что Христос воскрес и, значит, все, что о Нем говорится, - правда..."
...Всё прочитанное произвело на Андрея ошеломляющее впечатление и определило все его будущее:
"...Как только я 14-летним мальчиком прочел Евангелие, я почувствовал, что никакой иной задачи не может быть в жизни, кроме как поделиться с другими той преображающей жизнь радостью, которая открылась мне в познании Бога и Христа. И тогда, еще подростком, вовремя и не вовремя, на школьной скамье, в метро, в детских лагерях я стал говорить о Христе, каким Он мне открылся: как жизнь, как радость, как смысл, как нечто настолько новое, что оно обновляло все. Если не было бы недопустимым применять к себе слова Священного Писания, я мог бы сказать вместе с апостолом Павлом: "Горе мне, если не благовествую" (1 Кор. 9, 16). Горе, потому что не делиться этим чудом было бы преступлением перед Богом, это чудо совершившим, и перед людьми, которые по всей земле сейчас жаждут живого слова о Боге, о человеке, о жизни..."
Вот краткие биографические данные о Владыке Антонии, с сайта в интернете, посвященного его жизни:
"...После средней школы он окончил биологический и медицинский факультеты Сорбонны. В 1931 году был посвящен в стихарь для служения в храме Трехсвятительского подворья, единственного тогда храма Московского Патриархата в Париже, и с этих ранних лет неизменно хранил каноническую верность Русской Патриаршей Церкви.
10 сентября 1939 г., перед уходом на фронт хирургом французской армии тайно принес монашеские обеты; в мантию с именем Антоний (в честь преп. Антония Киево-Печерского) был пострижен 16 апреля 1943 г., под Лазареву субботу; постриг совершал настоятель Подворья и духовник постригаемого архимандрит Афанасий (Нечаев)..."
Вот как описывал своё врачебное и христианское служение людям Будущий Митрополит Антоний Сурожский:
"...Смерти я видел очень много. Я работал пятнадцать лет врачом, из которых пять лет на войне во французском сопротивлении. После этого сорок шесть лет я прожил священником и постепенно похоронил целое поколение нашей ранней эмиграции.
Меня поразило то, что русские умирают спокойно, а западные порой со страхом. Русские - потому что они верят в жизнь, уходят в жизнь. Одна из истин, которую и каждый священник, и каждый человек должен повторять себе и другим: не надо готовиться к смерти, надо готовиться к вечной жизни. О смерти мы ничего опытно не знаем, мы не знаем опытно, что происходит в момент умирания. Но одно мы знаем, хотя бы зачаточно, что такое вечная жизнь. Каждый из нас знает на своем опыте, что бывают какие-то мгновения, когда живешь не временем, а какой-то полнотой жизни, каким-то ликованием жизни, которое не принадлежит земле.
Поэтому первое, чему мы должны учить себя и других - это не готовиться к смерти, а готовиться к жизни. Если говорить о смерти, то говорить о ней только, как о двери, которая широко распахнется и даст нам возможность войти в вечную жизнь. Но умирать все-таки непросто. Что бы мы ни думали о смерти, о вечной жизни, мы не знаем ничего о смерти самой, об умирании. Я хочу привести один пример из моего опыта во время войны.
Я был младшим хирургом на фронте. У нас умирал молодой солдатик двадцати пяти лет. Я пришел к нему вечером, сел рядом с ним и говорю: - Как ты себя чувствуешь?
Он посмотрел на меня и сказал:
-Я сегодня ночью умру.
-А тебе страшно умирать?
-Умирать мне не страшно, но мне больно расставаться со всем тем, что я люблю: с молодой женой, с деревней, с родителями. Одно, действительно, страшно - это умереть одному.
-Ты не умрешь в одиночку.
-То есть как?
-Я с тобой останусь.
-Вы не можете всю ночь просидеть со мной.
-Почему же? Могу просидеть.
Он подумал и сказал:
-Если вы даже посидите со мной, в какой-то момент я это перестану осознавать, и тогда я уйду в темноту и умру один.
-Нет, вовсе не так. Мы сядем рядом и будем разговаривать. Ты мне будешь рассказывать: о деревне, о семье, о детстве, о жене, обо всем, что у тебя в памяти, на душе, что ты любишь. Я тебя буду держать за руку. Постепенно тебе станет утомительно говорить, и я буду говорить больше, чем ты. Потом я увижу, что ты начинаешь дремать и тогда я буду говорить тише. Ты закроешь глаза, и я перестану говорить, но я тебя буду держать за руку, и ты будешь периодически жать мою руку, чтобы убедиться, что я тут. Постепенно твоя рука будет чувствовать мою руку, но не сможет ее пожимать, я начну жать твою руку. И в какой-то момент тебя больше среди нас не будет, но ты уйдешь не один. Мы совершим весь путь вместе.
И так мы в течение нескольких часов провели эту ночь. В какой-то момент, действительно, он перестал жать мою руку, и я стал жать его руку, чтобы он знал, что я тут. Потом его рука начала холодеть, она раскрылась, и его больше с нами не стало... Очень важно, чтобы человек был не один, когда уходит в вечность..."
Я совершенно уверен, что и Святой Лука - Войно-Ясенецкий, мог бы рассказать много вот таких случаев из своей жизни, связанной с работой врача, но и с церковной службой!
Вот продолжение краткой биографии Митрополита Антония Сурожского:
"...Во время немецкой оккупации врач в антифашистском подполье. После войны продолжал медицинскую практику до 1948 года, когда митрополит Серафим (Лукьянов, тогда Экзарх Московского Патриарха) призвал его к священству, рукоположил (27 октября во иеродиакона, 14 ноября во иеромонаха) и направил на пастырское служение в Англию, духовным руководителем Православно-англиканского Содружества св. мч. Албания и преп. Сергия, в связи с чем иеромонах Антоний переселился в Лондон. С 1 сентября 1950 г. настоятель храмов св. ап. Филиппа и преп. Сергия в Лондоне; храм св. ап. Филиппа, предоставленный приходу Англиканской церковью, со временем был заменен храмом во имя Успения Божией Матери и Всех Святых, настоятелем которого отец Антоний стал 16 декабря 1956 года.
В январе 1953 г. был удостоен сана игумена, к Пасхе 1956 г. - архимандрита. 30 ноября 1957 г. был хиротонисан во епископа Сергиевского, викария Экзарха Патриарха Московского в Западной Европе; хиротонию совершили в Лондонском соборе тогдашний Экзарх, архиепископ Клишийский Николай (Ерёмин) и епископ Апамейский Иаков, викарий Экзарха Вселенского Патриарха в Западной Европе.
В октябре 1962 г. назначен на вновь образованную на Британских островах, в рамках Западноевропейского Экзархата, Сурожскую епархию, с возведением в сан архиепископа.
С января 1963 г, по уходе на покой митрополита Николая (Еремина), назначен исполняющим обязанности Экзарха Патриарха Московского в Западной Европе.
В мае 1963 г. награжден правом ношения креста на клобуке. 27 января 1966 г. возведен в сан митрополита и утвержден в должности Экзарха в Западной Европе; это служение нес до весны 1974 года, когда было удовлетворено его прошение об освобождении от административных обязанностей Экзарха для более полного посвящения себя устроению епархиальной жизни и пастырскому окормлению непрестанно умножающейся паствы..."
...Описывая христианское служение Владыки Антония Сурожского, мне хочется отметить, что как и Святой Лука, Владыка Антоний обладал даром божьей благодати, говорить о вере, о Боге, о Иисусе Христе со страстью и пониманием глубины христианства! И все его богословие было заключено в живое слово проповедей, выступлений, докладов и бесед.
В этом, как мне кажется, он очень похож на своего древнего предшественника Иоанна Златоуста - магия его речи очаровывает и заставляет по новому посмотреть и подумать, казалось бы, об очевидных для верующих вещах.
Вот отрывок одной из бесед, которые Владыка проводил в православном храме, в Лондоне, по субботам и для всех прихожан.
Надо особо отметить приверженность Митрополита Антония Московской патриархии, которую он сохранил до конца своих дней:
"...Пути к Богу так же многоразличны, так же богаты, как человеческие души и как глубины Самого Бога, и путь к Богу начинается с веры. О вере я и хочу сказать несколько слов.
Часто люди путают понятия веры и суеверия или просто наивной доверчивости. На самом деле вера ничего общего не имеет с суеверием и очень мало - с наивностью. Вера начинается всегда с конкретного религиозного опыта. Что-то случается с человеком, что внедряет в него непоколебимое убеждение в том, что невидимый мир существует, что Бог жив и действенен.
Вера не совпадает с самим опытом. Святой Макарий Великий в одной из своих проповедей очень интересно это раскрывает; он рассказывает, как человек, который переживает глубокий религиозный (можно было бы даже сказать - просто человеческий опыт), уходит в этот опыт совершенно; пока этот опыт имеет место, он не может ни его проследить, ни за собой следить. Он и опыт совпадают совершенно.
Но приходит момент, когда этот опыт перестает быть актуальным, - как море, отходит от берега; постепенно опыт стушевывается, делается прозрачным, и человек снова приходит как бы в полное, объективное сознание, может себя самого переживать, за собой следить, уловить то, что происходит в его душе. И вот в этот момент начинается область веры, то есть совершенной уверенности в том, что ставшее невидимым, не являющееся актуальным опытом данного момента - безусловно и совершенно достоверно.
Человек еще весь полон переживаний, которые были в нем несколько секунд до того. Они для него так же достоверны, - нет, я скажу: более достоверны, чем вновь открывающееся осознание окружающего мира. И вот здесь начинается область веры.
Человек уверен в реальности того, что теперь стало невидимым. Как я уже сказал, это относится не только к вере в Бога, это относится ко всем глубочайшим переживаниям: любви, захватывающей радости, горя, в котором мы можем потонуть. Это относится ко всему, что так глубоко, что мы всецело в это уходим. И когда мы из этого выходим, это не остается в нас только мертвым, умственным воспоминанием. Это прибавило к нашей жизни знание, опыт; и этот опыт, когда он относится к Богу (или к человеку), можно назвать верой..."