|
Оставить комментарий
© Copyright Лупу Олег
(alek.kadesh@mail.ru)
Обновлено: 29/05/2011. 20k. Статистика.
Рассказ: Украина
|
|
|
Аннотация:
Глава XIV
Черная месса
/ 10.13.2010/02:30/
Католический монастырь
Монте-Кассино. Италия.
В середине ноября в базилике монастыря Монте-Кассино монахов бенедиктинцев, являющихся примером аскетического образа жизни, все еще не топили, и ночью шел пар изо рта. Лунный свет пробивался сквозь высокие стрельчатые арки, разливая молочное сияние вокруг алтаря. Кардинал Сантори приподнял над головой золотую чашу с кровью только что зарезанного волка и громко произнес, так что от его голоса затрепетало пламя семи свечей, расставленных на алтаре.
- Omnis homo velox est! (Всякий человек да будет скор на слышание). Да освятится кровь сия Духом Божьего гнева и да пребудет она на нас, до тех пор, пока мы не искупим грех блудницы ее кровью.
- Амен! - дружно произнесли двенадцать монахов, стоящих вокруг алтаря. Опустив чашу с кровью волка на алтарь, он взял из позолоченного блюда большую гроздь красного винограда и, выдавливая сок в чашу для причастия, произнес:
- Сии есть гроздья гнева Господнего.
- Амен! - повторили братья.
- Брат Томильони, ты первым удостоился принять Божий знак и благословение на праведное дело. И да будет оно одно у каждого из нас - важнее тысячи прочих!
Вырвавшись из полумрака, дым от ладана поднялся вверх и стал отчетливо виден в конусообразных полосах лунного света, льющегося из боковых окон. Епископ Томильони приблизился к кардиналу и, молитвенно сложив руки, покорно склонил голову.
- Ecce virgo concipiet et pariet filium. И будет, дева во чреве примет семя от Сатаны, и родит сына, и дьяволица имя ей! - сжав со всей силы в кулаке гроздь винограда, сказал кардинал.
- Porta haec clausa erit! ( Да будут ворота сии затворены), - раздался в ответ стройный гул мужских голосов.
Заглянув в глаза молодому по церковным меркам пятидесятилетнему аббату, опальный кардинал медленно заскользил пылающим гневом взглядом по лицам других монахов, которые были избранны из сотен других стать этой ночью посвященными. Тусклый мерцающий свет от горящих в их руках восковых свечей придавал их фигурам с поднятыми капюшонами мистический, и даже зловещий вид. Крестообразно помазав лоб епископа кровью волка, Сантори провозгласил:
- Властью кардинала, данной мне Господом, посвящаю брата Томильони в ревнителя за чистоту веры Христовой. Да будешь ты как волк преследовать врагов Бога нашего, доколе не истребишь их всех. И да не споткнется нога твоя о камень!
- Consequitur quodcunque petit, - ( Чтобы я не преследовал, я настигну это) - ответил аббат.
- Амен, протянули в третий раз монахи и начали по очереди подходить к кардиналу, склоняя перед ним голову для помазания и причастия.
- Hoc est enim corpus meum. His est enim calix sanguinis mei, (Ибо сие есть тело мое, ибо сие есть чаша крови моей) - вкладывая освященную просфору в рот каждому и, давая испить из чаши с "кровью Христа", повторял Сантори.
Причастившись, братья дружно затянули заупокойную мессу "Requiem aeternam dona ei Domine" - (Даруй ей вечный покой Господи) по живому человеку - Бетуле Белуджи, которая носила в своем лоне вот уже два месяца дьявольского отпрыска. И, хотя католическая Церковь, начиная с седьмого века начала отлучать от церкви священников, отслуживших такую мессу, ничто не могло остановить кардинала и преданных ему, фанатично настроенных монахов. Ознакомив их с пророчеством Папы Гонория, которое Ватикан скрывал восемь столетий, Сантори распалил в их сердцах праведный гнев, и теперь каждый из них был готов сразиться с легионом демонов и погибнуть, лишь бы не допустить рождения Антихриста.
Кардинал с наслаждением вонзил заточенные перья черного петуха в глаза, рот и сердце восковой куклы, лежащей на алтаре в центре круга, образованного тринадцатью крестообразными свечами, вылитыми из желтого воска и тринадцатью просфорами, расставленными между ними. Вонзив последнее перо в живот, он удовлетворенно произнес:
- In hoc signo vinces - (Сим побеждай).
Вытянув черное перо из "сердца" восковой куклы, Сантори обмакнул его в освященное густое вино, разбавленное кровью волка, и принялся рисовать на листе пергамента, сделанного из шкуры недавно рожденного ягненка, сложные магические знаки, при этом непрестанно читая 77-ой псалом. По тому, как бегло двигалась рука кардинала, настоятель монастыря и монахи уверовали, что им руководит не иначе как сам "Святой Дух". Как только он прочитал последний стих: "...и он пас их в чистоте сердца своего и руками мудрыми водил их", исписанный вдоль и поперек пергамент свернулся сам собой. Рука Сантори замерла. Выйдя из состояния легкого транса, он отложил перо в сторону. Вытянув из куклы остальные четыре пера, сосланный Папой в безвременную ссылку камерарий обернул ее в пергамент и сложил вместе с перьями в шкатулку. Монахи увидели на изможденном сорокадневным постом лице кардинала проблески умиротворения.
- Вот и все, ее жизнь в наших руках. Через десять дней четверо избранных из вас отправятся в Рим и завершат начатое. Нам нужно ее тело, чтобы убедиться в том, что мертвый эмбрион все еще внутри нее. Сие оружие обладает смертоносной силой. Еще никому не удавалось остаться в живых после десяти заупокойных месс, - улыбнувшись, произнес Сантори.
- Осталось девять, и дьяволица умрет, а наш извечный враг не сможет воплотиться в теле младенца, - сказал аббат.
Каждый из монахов бережно принял из рук кардинала по освященной просфоре. Завернув их в заранее приготовленный фиолетовый шелк, они зажали их в левой руке и подняли над головой.
Сантори первым преклонил колени перед распятием Спасителя. Монахи, последовав его примеру, принялись повторять за ним слова молитвы, обращенной к Христу о ниспослании помощи:
"Даруй, Господи, твоему слуге недостойному, держащему Твою живую плоть, силу обратить сию власть, вверенную мне, против духов мятежных. О убиенный агнец, дай мне власть над силами Тьмы".
- Амен! - поднявшись на ноги, провозгласили монахи, осенив себя крестным знамением.
- Помните, братья, что совершенные человеком при жизни грехи образуют долг перед демонами. Когда после смерти телесной мы приближаемся к Небесам, они требуют их уплаты, преграждая нам путь, и чем выше мы поднимаемся, тем с большей ненавистью набрасывается на нас Дьявол.
- Да будут прокляты слуги Сатаны, ибо они ослепляют разум людей, чтобы не взирали они на небо, а лелеяли свою телесную природу. На рассвете, братья мои, мы отслужим мессу ангелов и обратимся с молитвой к архангелу Михаилу - главному противнику Сатаны, дабы укрепил он нас от ложных образов, внушаемых демонами, чтобы сражались мы с Дьяволом как славные рыцари, облаченные в доспехи веры, - обратился к монахам аббат.
- Et dabo vobis cor novum. Отныне объединил нас Господь и дам вам новое сердце, и теперь стали мы псами Христа, нещадно разрывающими плоть Его врагов. Со смирением адепты новоиспеченной тайной секты по очереди подходили к кардиналу. Целуя его рубиновый перстень и золотой крест, который держал аббат, они направились к служебному помещению, чтобы смыть со лба высохшую волчью кровь, перед тем, как отправиться в свои келии. Подошедший первым к двери монах провернул массивный бронзовый ключ в замочной скважине. Опустив привычным движением вниз ручку, он слегка надавил на нее как обычно, но дверь не открылась. Он попробовал еще раз, но уже сильнее, как вдруг отчетливо услышал с обратной стороны двери лязгающий звук закрывающихся металлических засовов. В полном недоумении он посмотрел на подошедших братьев. Приложив значительное усилие, монах Корнилий толкнул дверь плечом, но она по-прежнему не поддавалась. Брат Иероним побежал к боковой двери, но и ее буквально перед его носом кто-то успел закрыть на мощные кованые засовы, которые вышибить даже толстым бревном с разбегу было невозможно.
- Подземный ход, быстро! - крикнул монахам аббат, заподозрив, что их кто-то предал Понтифику.
Климент и Евстафий бросились к статуе Девы Марии. Одновременно нажав на два рычага, которые были скрыты в пазах у основания статуи, они надеялись через три секунды услышать знакомый металлический скрежет безотказного механизма, раздвигающего дверь, замаскированную под арку в несущей стене. Прошло пять секунд, но механизм никак не отреагировал. Они нажали еще раз, затем еще, но все их усилия оказались бесполезными. Все три запасных выхода их базилики были заблокированы.
- Не волнуйтесь, ваше высокопреосвященство, я всю вину возьму на себя, - прошептал аббат кардиналу.
Развернувшись лицом к входной двери, в ожидании появления комиссии Конгрегации, Сантори ответил:
- С кардиналом Рендольфом я разберусь. В конце концов, он мне своим саном обязан. А вы, постарайтесь быстро избавиться от всех улик. У нас кроме шкатулки, чаши с волчьей кровью и просфор с изображением Бафомета ничего нет. Не так уж это и сложно, - распорядился Сантори.
- Все немного сложнее, братья вооружены. По две "Беретты" у каждого, - почувствовав, как от стресса затряслись ноги, сказал аббат.
Кардинал хотел было уже возмутиться, как вдруг до его слуха донеслась тихая песенка, которую напевал нежный детский голосок где-то в глубине храма. Все братья окружили настоятеля и кардинала, вглядываясь в темноту. Заскрипела входная дверь и вместо агентов секретной службы Ватикана и комиссии Конгрегации Доктрины Веры в составе двадцати человек, на пороге показалась пятилетняя девочка, которая напевала ангельским голосом детскую песенку. Массивная входная дверь, отлитая из бронзы, весом в три тонны бесшумно захлопнулась за ней и закрылась изнутри на засовы невидимой рукой.
- На монастырском кладбище ночью холодно, вот я и пришла сюда к вам погреться. А еще мне сказали, что у вас куколка есть, - улыбнувшись, все тем же нежным голоском сказала девочка.
Продолжение следует.
Алек Кадеш. 2011.
Алек Кадеш. 2011.
|