Аннотация: Работаю опять, сколько времени уйдет - не знаю!
О спорт, ты ......
Мне исполнилось 5 лет, когда родители купили мне двухполозные коньки, прикрепили их к валенкам и вывели меня во двор на только что залитый каток.
Я, как все начинающие, барахтался, падал назад и вперед, но уже через полчаса мог проехать по прямой более пяти метров. Самоучение иногда продолжалось в длинном корридоре нашей коммунальной квартиры, и соседи - референт министра и два начальника Госконтроля СССР (одним из них был мои отец) - в силу своей интеллигентности не замечали полосы от коньков на великолепном дубовом паркете Сталинского дома 6 на Втором проезде Аэропорта. Так началась моя 14 летняя карьера фигуриста, по тогдашним временам, можно сказать любителя.
Осенью того же года мама отвела меня на стадион Юных Пионеров. Я прошел медкомиссию, и меня приняли в младшую группу. На дворе была осень, до открытого катка еще пару месяцев, и мы стали ходить на хореографию. Пять позиций, батман, плие по часу 3 раза в неделю.Мне хотелось бегать и прыгать, поэтому я тихо возненавидел эти занятия.
Каток залили к середине ноября на велотреке, справа от административного
здания.Из раздевалки мы шли туда по подземному корридору, устланному резиновыми дорожками. В старшей группе катались Вовка Ковалев и три девчёнки: Лена Щеглова, Лена Котова и Юля Богданова. Это была великая троица, всегда начинавщая показательные выступления после всех серьезных соревновании в Москве.
Зима прошла Я прогрессировал довольно быстро и уже нравился самому себе. Пришла осень. Я пошел в первый класс и где-то через месяц в детской возне ударился шеей о ребро парты. Я ударился боком, мягкими тканями, но меня скривило, и я стал похожим на знак интеграла. Мама побежала в поликлинику, которая была на первом этаже нашего же дома, взяла талончик на прием и потащила меня к доктору. Назначили какую-то терапию, кажется ультразвук, и я примерно посещал процедуры в течении месяца. Ни о каком катании не могло быть и речи. Год прошел впустую.
Очередная осень. Недалеко от дома открылась новая школа с преподаванием английского языка, знаменитая 7 спец., где была директором легендарная мама Валя - Валентина Александровна Жильцова, жена Народного артиста СССР из МХАТА Жильцова, по сравнению с которой Маграрет Тэтчер может показаться студенткой - первокурсницей института благородных девиц. Прошел вступительный кокурс. Взяли. Наверное, сдуру.Но в классе из 28 человек - 27 были отличниками первого класса.
В конце сентября мама, не оставляя надежды на то, что когда нибудь ее сын станет чемпионом мира, а в глубине души просто на то, что эти занятия позволят ее горячо любимому сыну избежать тлетворного влияния улицы, повела меня в ЦСКА.
В ту пору младшими группами руководил Александр Семенович Графский-молодой до тридцати тренер, очень симпатичный с изумительными голубыми глазами и мягким голосом. Он был добрый и очень интеллигентный человек, именно такой, каким должен быть тренер, прививающий любовь к спорту начинающим. От него никто не уходил, и он сам никого не выгонял. Два года его работы не прошли даром - первое место по второму юношескому разряду в ЦСКА были тому результатом.
В 1962 поставили еще и в пару вместе с Леной Васильевой. Работал на два фронта для команды. Сохранились фотографии. Иногда просматриваю. Постепенно дорос до первого взрослого. В 1964 пришел новый главный тренер - из Киева. Петр Петрович Орлов. Носил кепочку и издалека был похож на Ленина, только в два раза толще. Привез из Киева своего сына - Юрку. Он был лет на 6 старше. Входил в первую пятерку в Союзе. В то время начинала подрастать новая
пдеяда молодых лидеров - Валериий Мешков, Саша Веденин, братья Четверухины,
Алексей Мишин, рыжие братья Нугумановы из Питера. Среди девушек- Тамара Москвина, Лена Шеглова. Лена Котова, очаровательная блондинка Лена Александрова, Наташа Литвиненко.
В парах... Ну начну с Белоусовой и Протопова. Они выиграли первую Олимпиаду и приезжали в Моску, где им арендовали лед. 90 рублей в час были колоссальными деньгами. На тренировку к ним никого не пускали. В старом дворце ЦСКА все проходы были зашторены, и мы да и наши родители подглядывали в дырки так, что бы нас не увидели.
Грезы Любви Масне. Людмила и Олег Иванович, как его все называли, на льду. На пламя и воду можно смотреть бесконечно. Они завораживают. Есть вещи, которые описать невозможно. Это даже не фантастика, нечто большее. Только Людмила Пахомова смогла позже создать нечто подобное. Повторить такое невозможно. Это было катание, не фигурное катание, а именно катание.
Единое целое на льду. Очарование музыки и движения. Потом после второй их золотой Олимпиады, когда их начали выживать, а они, как уважающие себя люди, уехали, даже мне, 16 летнему мальчишке, было стыдно, не знаю от чего, но стыдно.
Им надо было памятник поставить при жизни , а им швейную машинку на шею, как вериги повесили. Но сделала это не Россия, а то государство, которое тогда существовало. Позорище политики и стадное восприятие
В конце 1964 на в компанию к Петру Петровичу Орлову пригласили Милана Балуна из Чехословакии. Он приехал с женой и дочерью Соней, которая впоследствии, после их иммиграции в Австрию, становилась несколько раз чемпионкой Австрии и участвовала в первенствах Европы и Мира. Чешское:'Сонечкууу'! слышалось очень часто над катком, тем более, что Соне было только 7 лет в то время.
Милан много уделял индивидуальной подготовке и работе на паркете. Заставил меня осваивать технику Дона Джаксона на акселе, которую великолепно демонстрировал единственный в СССР виртуоз Юра Овчинников, которого я до сих пор считаю самым сильным и интересным одиночником в мировом фигурном катании.