Касаткина Ирина Леонидовна: другие произведения.

Конец и начало жизни. Глава 18 из романа

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Касаткина Ирина Леонидовна (kasatkina1950@mail.ru)
  • Обновлено: 26/01/2016. 31k. Статистика.
  • Повесть: Россия
  • Скачать FB2
  •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Как Оля с Леночкой попрощались с матерью Серго и встретили сыночка Отара и Юльки.

  •   В самый разгар летней сессии рано утром позвонил Отар. Ольга никогда не думала, что этот мужественный, ничего на свете не боявшийся человек, может быть так растерян и испуган.
      - Оля! - закричал он с ходу, - умоляю, приезжай! С Юлей очень плохо! Врач сказала: - Раньше надо было рожать, чего, мол, под тридцать лет рожать надумала? Оля, я боюсь! Если с ней плохое случиться, я повешусь! Оля, я с ума схожу! Тамара - мать Серго - уже не встает. Вчера все тебя звала. Все просила: "Олю позовите, попрощаться хочу". Мы ей портрет твой поднесли, а она говорит: "Оленька, дочка, скоро Серго увижу. Скажу ему, как ты любишь его. Буду прощения просить, что разлучили вас". Оля, умоляю, приезжай!
      - Отарик, у меня же сессия! - Ольга сначала даже растерялась. Но потом опомнилась: что она говорит, какая сессия?
      - Отарик, я приеду, приеду! Постараюсь сегодня вечером с Леночкой выехать. Что с Юлей? Почему такая паника?
      - Оля, ничего не знаю! Очень за нее боюсь, очень! Говорю врачам − делайте со мной, что хотите, только чтобы с ней ничего не случилось. А они еще издеваются: "Что с тебя толку - ты же за нее не родишь". Постреляю всех, гадов, если с ней что случится.
      - Отарик, возьми себя в руки. Сходи к Тамаре, скажи, что мы приедем.
      - Оля, на вокзале в милиции сошлись на меня. Они тебе билет на любой поезд достанут. А если не будет, все равно посадят. Я им сейчас позвоню.
      - Хорошо, хорошо! Ты только не волнуйся так. Поцелуй Юльку за меня. Ждите нас завтра, в крайнем случае, послезавтра.
      К счастью, экзамены в Ольгиных группах уже прошли. Поэтому, услышав, что при смерти ее свекровь, ректор без слов отпустил ее. Оставив на Храмова кафедру, она помчалась на вокзал. Ближайший поезд уходил через три часа. Взяв без проблем билеты, Ольга побежала за Леночкой.
      Гена мужественно воспринял известие о Леночкином отъезде. Неделя срок небольшой, он потерпит. А вот при мысли об августе он впадал в тихую панику. Ведь ясно, что в этом году поездка на море ему не светила. Во-первых, мама пошла работать, а бабушка еле ходит. Значит с близнецами сидеть ему. Хотя бы до сентября - а там придется их устраивать в ясли. Во-вторых, надо и совесть иметь. Он уже понимал, что быть нахлебником стыдно, а денег, чтобы заплатить за поездку, у них с мамой нет. Поэтому он на эту тему и не заикался. Но про себя решил: если они сами предложат, то, пересилив себя, откажется.
      Но при мысли о разлуке с ней на целый месяц ему становилось так плохо, что он собирал всю силу воли, чтобы не заплакать. И ведь даже поделиться этим горем не с кем. Никто же не поймет. Целый месяц она будет играть со своими братьями, бегать с ними по горам, купаться в море, а он - изводиться от тоски по ней, сидя взаперти с близнецами.
      Правда, они уже стали не такими противными, как вначале - даже хорошенькими. Гена с удивлением заметил, что иногда скучает по ним. Уходя из дому, он всякий раз ощущал в душе тревогу: как там малыши, не случилось ли чего? А Лена в них просто души не чаяла. Ничего, пусть она тоже там поскучает по ним, на своем море, злорадно думал он, не все же мне одному мучиться.
      К ее братьям он Леночку не ревновал. Ну проведут они вместе один месяц - зато потом она целый год будет рядом. И дома, и в школе. А главное, они ведь ей настоящие братья. Ни у кого из них нет шансов стать ей когда-нибудь мужем. А у него такой шанс есть, и он постарается его не упустить. Ни за что не упустит.
      Но для этого он должен стать самым умным, самым сильным, самым хорошим. Чтобы с ним ей было лучше, чем с другими. Ведь бабушка всегда говорит: "Рыба ищет, где глубже, а человек - где лучше." Конечно, хорошо бы стать и самым красивым. Жаль, что это не в его власти. Но ведь он не урод какой-нибудь. Нос, правда, длинноват и губы какие-то тонкие. И глаза... так себе. Но зато, какой рост - выше всех в группе. И ведь она сама назвала его тогда, в первый день их знакомства, очень славным. А ее мама всегда говорит, что внешность не главное, главное - добрая душа. А он добрый. Он и маме помогает, и в садике малышей опекает. И учиться постарается лучше всех.
      Так думал Гена, с грустью провожая Лену с мамой до такси. Он помог им положить вещи в багажник и долго смотрел вслед удалявшейся машине, даже когда та совсем скрылась из виду.
      - Доченька, я должна тебе кое-что сказать. - Ольга с Леной стояли у окна, глядя на проплывающие мимо донские пейзажи. Они так срочно собрались, что она ничего толком объяснить дочке не успела. - Наверно, в Батуми мы станем свидетелями двух самых главных событий в жизни человека: самого печального и самого прекрасного. Начну с печального. Умирает бабушка Тамара. Похоже, ей уже ничто не поможет. Дядя Отар говорит, что она совсем не встает.
      - А отчего она умирает? Чем она больна?
      - Формально - у нее больное сердце. А на самом деле, ей уже не хочется жить. Она очень тоскует по твоему папе и дедушке и хочет к ним. Бабушка верит, что их души - там, по ту сторону жизни - ждут ее. Поэтому она хочет умереть, чтобы поскорее с ними соединиться.
      - Мамочка, а может, мы приедем и уговорим ее не умирать? Мы ведь тоже ее любим. И тети Нино и Каринэ, и мальчики - все ее любят.
      - Хотелось бы. Но, видно, она очень слаба, раз уже не встает. Леночка, смерть - естественный конец жизни. Все, что родилось, когда-нибудь умрет. Мы не в силах отменить этот закон природы, поэтому не будем роптать. Надо приготовиться к самому худшему и достойно его перенести.
      - Мамочка, а почему бабушка все время просит у тебя прощения и плачет?
      - Леночка, это очень тяжелая история. Боюсь, ты еще мала и не все поймешь. Может, лучше я тебе расскажу, когда ты вырастешь?
      - Нет, расскажи сейчас. Я пойму. Не бойся, я все равно буду бабушку любить, что бы она ни сделала. Вы с ней когда-то поссорились, да? Она тебя обидела?
      - Нет, мы с ней никогда не ссорились. Все гораздо сложнее. Бабушка и дедушка - папины родители - не разрешали твоему папе жениться на мне. Потому что он был грузин, а я русская. Они хотели, чтобы он женился только на грузинке.
      - А какая разница - грузинка, русская? Почему русская хуже грузинки?
      Дело не в этом. Грузины очень маленький народ, а нас, русских, во много раз больше. Поэтому, чтобы сохранить свои обычаи, свои национальные особенности, они стремятся заключать браки внутри своей нации. Хотя теперь это правило сплошь и рядом нарушается. Но когда мы с твоим папой познакомились и полюбили друг друга, бабушка и дедушка были категорически против нашего брака. Папа долго их уговаривал и почти уже уговорил, чтобы они нас благословили. Без родительского благословения он не мог на мне жениться. Еще бы чуть-чуть, и они разрешили. Но он не успел - его убили.
      - Значит, вы не были мужем и женой?
      - Вообще-то мужем и женой считают людей, которые живут вместе под одной крышей, ведут общее хозяйство и воспитывают детей. Даже если они официально не зарегистрированы, они все равно муж и жена. Мы с твоим папой, правда, очень недолго, но жили вместе, вместе хозяйничали, очень сильно любили друг друга и мечтали о ребенке. В этом смысле мы были мужем и женой.
      - Но ведь папа не знал, что я должна родиться. Ты же сама мне говорила об этом.
      - Да, он не узнал, что я жду ребенка, не успел. Но он знал, что я очень его хочу, и сам хотел его рождения. И еще надеялся, что это смягчит родителей. Когда мы расстались, папа сказал об этом дяде Отару, а он год назад рассказал об их разговоре мне. Если бы его не убили, мы бы обязательно поженились. Ты же читала папины письма - там написано, как он меня любил.
      - А что было потом?
      - Твой дедушка умер вскоре после папы - не смог пережить его гибели. Когда ты родилась и дядя Отар увидел, как ты похожа на папу, он рассказал об этом бабушке. И однажды поздней осенью, когда тебе было полгодика, они - бабушка и обе тети - приехали к нам и увидели тебя. И после этого бабушка всю жизнь просит у меня прощения за то, что они с дедушкой разлучили нас. Хотя разлучили нас не они, а те бандиты, что убили твоего папу. Бабушка очень хочет, чтобы ты носила папину фамилию. В наш прошлый приезд она просила меня об этом.
      - А ты что сказала?
      - Я предложила подождать до твоего совершеннолетия. Чтобы ты сама это решила, когда будешь получать паспорт. Хотя это можно сделать и сейчас. В твоих документах записано, что твой отец - Серго Георгиевич Джанелия, поэтому ты можешь носить папину фамилию. Если хочешь. Можно в школу тебя записать под этой фамилией.
      - Но мне и твоя фамилия нравится, и папина. Я привыкла, что моя фамилия Туржанская. И фамилия Джанелия мне тоже очень нравится - такая красивая!
      - Но можно иметь двойную фамилию. Елена Сергеевна Джанелия-Туржанская - очень красиво звучит.
      - Правда, можно? Ой, как мне нравится! Мамочка, запиши меня в школу под двойной фамилией. И бабушка обрадуется, когда узнает. А какое хорошее событие нас ждет?
      - У тети Юли должен родиться ребенок. Врачи сказали, что будет мальчик. Дядя Отар с тетей Юлей решили назвать его Серго - в честь твоего папы. Представляешь, какое счастье! Будет маленький Серго.
      Дядя Отар тоже очень любил твоего папу. Они были неразлучными друзьями с самого детства. Он, просто, почернел от горя, когда папу убили. Теперь у него будет свой Серго. Правда, дядя Отар очень переживает, как пройдут роды у тети Юли. Места себе не находит. В трубку чуть не плакал, когда умолял меня приехать. Очень боится, что с ней что-нибудь плохое случится. Но я надеюсь, что все будет хорошо.
      - Мы долго там пробудем?
      - Меня отпустили на неделю. По моим расчетам, тетя Юля вот-вот должна родить, так что, может, мы застанем это событие. А как будет с бабушкой, один бог знает.
      На вокзале их встречал печальный Отар, одетый в черное. По его виду они сразу поняли: случилось самое худшее. Он подтвердил их догадку: бабушка Тамара не дождалась их приезда - умерла.
      Ольга очень переживала за Лену. Ведь та никогда не видела мертвого человека. Молча прошли они между плачущими родственниками и подошли к гробу.
      Со сжатыми губами, вцепившись в Ольгину руку, Лена испуганно смотрела на то, что прежде было ее любимой бабушкой. Смерть сильно изменила облик Тамары. Щеки ее ввалились, губы посинели и лицо приняло землистый оттенок. И вместе с тем выражение лица покойной стало каким-то умиротворенным - в нем не было прежнего страдания, читавшегося на ее лице при жизни.
      - Мамочка, бабушка уже встретилась с папой и дедушкой? - шепотом спросила Лена. Ольга задумчиво глядела на ту, которая когда-то носила в своем чреве Серго, родила его и любила больше жизни. Встретились ли они наконец? Как знать?
      - Не знаю, доченька. Но очень хотелось бы в это верить. Иначе трудно жить. Твой папа верил, что любящие друг друга люди встречаются после смерти, и хотел, чтобы я в это верила. Поэтому будем надеяться, что они встретились.
      Похороны Ольга перенесла с трудом. Крики родственников, обычные на грузинских похоронах, так тяжко подействовали на нее, что она едва не потеряла сознание. Обнявшись с Леночкой и не замечая слез, катившихся по щекам, они смотрели, как гроб опускают в могилу. Потом вместе со всеми бросили туда по горстке земли. Невысокий холмик укрыли венками и осыпали живыми цветами. И на земле стало меньше на одного хорошего человека, так любившего их обеих.
      После похорон Отар увел их к себе. При виде Юльки у Ольги отлегло от души. Перед ней стояла на вид вполне здоровая, даже цветущая баба на сносях − правда, опечаленная грустным событием. Однако присущая Юльке природная жизнерадостность взяла верх, и она со счастливым воплем кинулась их обнимать и целовать.
      - Как ты себя чувствуешь? - остановила ее Ольга.- Что говорят врачи? Отар меня так напугал! Что-то кричал про поздние роды. Что-нибудь не в порядке?
      - Да все у меня прекрасно! Жду со дня на день. А Отар просто голову потерял от страха. Никогда не думала, что он может так позорно вести себя. Врачи его уже видеть не могут.
      - А что это за разговоры про поздние роды? Зачем ему это сказали?
      - Да ничего такого ему не говорили! Какие поздние роды в двадцать девять лет? Просто, доктор, когда мы были у нее в первый раз, посетовала, что у нас до сих пор нет детей. Мол, надо было родить лет в двадцать, а сейчас бы уже второго заимели. Она только это имела в виду. А он бог знает, что вообразил. И с тех пор всех изводит и сам изводится. Оля, хоть ты на него подействуй.
      Во время их диалога Отар хмуро стоял рядом, но в разговор не вмешивался.
      - Отарик, с чего ты взял, что с Юлей плохо? - обратилась к нему Ольга. - Выходит, врачи ничего такого не говорили?
      - Взял, взял! - сердито отозвался он. - Мне плохо, мне. Оля, я боюсь, боюсь! Вдруг с ней что-то случится? Я не переживу, руки на себя наложу. Что мне делать, скажи?
      - Валерьянку пить, - посоветовала, смеясь, Ольга. - Позволь, а кто мне обещал, что она каждый год будет рожать? Ты что же, каждый раз вот так с ума сходить будешь? Так тебя надолго не хватит. А кто детей твоих воспитывать будет?
      - Какое рожать? Все! Первый и последний раз! Такого я больше не переживу. Никаких детей, хватит!
      - Еще чего! - возмутилась Юлька. - А дочку? Я Олю хочу - мне одного Серго мало. Буду рожать, пока девочка не появится, ты слышишь?
      - Ой, я с ума с ней сойду! - Отар схватился за голову. - Как ты себя чувствуешь?
      - Ты сегодня уже сотый раз это спрашиваешь. Нормально себя чувствую. Оля, ночуйте сегодня у нас, ладно?
      - Конечно, Юлечка. Посидим с сестрами Серго, помянем маму и придем к вам ночевать. Думаю, они не обидятся.
      За поминальным столом Нино спросила Ольгу, что та думает по поводу опустевшего дома родителей. Может, они с Леночкой переедут в Батуми и поселятся в нем? Об этом так мечтала Тамара! При мысли, что дом перейдет в чужие руки, она сразу начинала плакать. В конце концов, работу везде можно найти.
      Да, это было заманчивое предложение. Жить в доме Серго, ощущать каждый день его присутствие. В доме, где он родился, бегал малышом по комнатам и двору, рос, мужал. Растить Леночку в этих стенах, среди его книг, вещей, картин. Выходить утром в сад, где столько деревьев посажено его руками, где каждый куст винограда помнит своего хозяина. Общаться с любящими ее и Леночку его сестрами и племянниками, видеться ежедневно с Юлькой и Отаром. И с их детьми. Очень заманчивое предложение.
      Но Ольга не согласилась на него. Она и сама толком не понимала, почему. Все ей здесь нравилось - и их городок, и море, и люди. Она полюбила Грузию всем сердцем, но жить хотела в России. И Леночка была с ней в этом солидарна.
      - А нельзя, чтобы кто-нибудь из вас здесь поселился? - обратилась она к Нино и Каринэ. - Дом такой замечательный! Может быть, ваши мужья согласятся? Не надо продавать его! Лучше продайте домик Каринэ - там ее семье уже тесно. А появятся еще дети, как все будут помещаться?
      - Но это дом Серго, за него можно выручить очень большие деньги, - попробовала объяснить ей Нино. - За дом Каринэ и трети такой суммы не дадут. Согласно завещанию, дом переходит к дочери Серго, и все эти деньги - ее.
      - Ниночка, родная! - Ольга чуть не заплакала. - Умоляю, не продавайте его! Не надо о деньгах. Кариночка, Вахтанг, поселяйтесь здесь, очень вас прошу! А мы с Леночкой будем приезжать к вам каждое лето в гости.
      - Оля, как хочешь. Если ты так хочешь, мы продадим дом Вахтанга. Возьми себе все, что нравится. Все эти вещи ваши. Возьми столовое серебро, картины.
      - Ладно, будем уезжать - решим.
      Ольга не собиралась ничего увозить из дома, разве только его альбом с фотографиями да их письма. Но сейчас ей не хотелось обсуждать эту тему.
      В комнату вбежал перепуганный Отар.
      - Оля, идем скорее! - закричал он. - Умоляю! У Юли, кажется, началось.
      - Строго-настрого наказав Леночке никуда из дому не отлучаться и попросив Реваза с Джаватом приглядывать за ней, Ольга побежала за Отаром. По дороге он сообщил, что у Юли потекло по ногам и он вызвал "Скорую помощь".
      Воды отошли, подумала Ольга, значит, действительно началось. Господи, хоть бы все обошлось без осложнений. Выходит, они не только с бабушкой в этот приезд попрощались, но и Юлькиного сыночка встретят. Не мучай маму, Серго, рождайся скорее.
      "Скорая" забрала охающую Юльку, Ольга с Отаром поехали следом на его машине. В роддоме молоденькая медсестра, обняв будущую маму, тихонько увлекла ее с собой. Отар кинулся было за ними, но в дверях пожилая санитарка преградила ему дорогу.
      - Мужчина, вы куда? Туда нельзя!
      - Пустите! - Он попытался ее оттолкнуть. - Юля, я здесь! Пустите, говорю вам, там моя жена. Куда вы ее увели?
      - Мужчина, перестаньте хулиганить. Сейчас милицию вызову!
      - Я сам милиция! - Он потряс удостоверением. - Требую меня немедленно пропустить!
      На шум вышел главврач.
      - Отар Тимурович, пожалуйста, успокойтесь! Вам туда нельзя - там стерильно, вы можете занести инфекцию. Ваша жена в надежных руках. Идите домой - мы вам позвоним, когда возникнет необходимость.
      - Никуда я не пойду. Буду здесь сидеть. Если что - я тут. Если кровь будет нужна или лекарство какое.
      - Ничего не будет нужно - у нас все есть. И не надо здесь сидеть. Роды первые, они могут длиться долго. Вы же не будете сидеть всю ночь?
      - Как долго? Что значит - долго? Она уже так стонет, что невозможно слушать! Вы что - будете ее мучить всю ночь?
      - Да никто ее мучить не будет! Ну что вы несете! Сейчас ее осмотрим и скажем, когда она примерно родит.
      Врач ушел. Отар с несчастным видом сел рядом с Ольгой.
      - Оля, почему ты мне не сказала, что это так ужасно? Я бы ни за что этого не допустил. Не нужно мне никаких детей. Мне Юля нужна - я не могу жить без нее! Оля, как мне плохо! Оля, за что она страдает, скажи? Она такая слабенькая, такая нежная! Она не выдержит!
      - Отар, все она выдержит. Поверь мне. И не такая уж она слабенькая. Я всегда была слабее Юльки, а справилась. И она справится.
      - Оля, ты сильно мучилась? Что она сейчас чувствует, как думаешь? Что они с ней делают?
      - Ничуть я не мучилась - все прошло замечательно! Ведь что такое схватки? Твой сынок пробирается на свет и хочет, чтобы мама своими мышцами его подталкивала к выходу. Ничего плохого врачи с ней не делают, просто помогают ей. Я сейчас позвоню домой, чтоб не волновались, и останусь с тобой, пока она не родит.
      Когда Ольга вернулась, Отар сидел, обхватив голову руками, и раскачивался, как от зубной боли. Глаза у него были совершенно безумные. Она погладила его, как маленького, по голове и, обняв, прижалась к плечу.
      - Отарчик, все будет хорошо! Вот увидишь. Ты думай о том, что твой Серго сейчас переходит из небытия в бытие, в жизнь. Это же такое чудо! Он родится, и все твои страхи сразу исчезнут, забудутся. Надо только немного потерпеть, подождать его. Ничего, мы дождемся. Зато, какая потом будет радость - ты только представь себе!
      - Оля, что бы я делал без тебя? - Лицо Отара прояснилось. Он глубоко вздохнул и перестал раскачиваться. - Вот послушал тебя, и вроде стало легче. Оля, только бы обошлось. Как я их буду любить обоих! Ты даже представить себе не можешь. Никого так не любили, как я их буду любить.
      Снова вышел главврач.
      - Отар Тимурович, все идет нормально. Вам не о чем тревожиться. Но процесс продлится еще несколько часов. Шли бы вы домой. Ну зачем вам здесь мучиться?
      - Кто мучается? Я мучаюсь? Это она там у вас мучается. С ума сойти - несколько часов! Почему так долго? Неужели нельзя, чтобы быстрее? Вдруг у нее сердце не выдержит?
      - У Юлии Викторовны вполне здоровое сердце. Держится она хорошо - гораздо лучше вас. Врачей слушается, все делает, как ей говорят. Процесс идет, и ускорять его не нужно - ребенку это не на пользу. Вот выпейте таблетку и идите домой.
      - Не хочу таблетку. Никуда не пойду. Что дома буду делать? Я там места себе не найду. Мне здесь легче, рядом с ней. Мы будем здесь ждать, а ты выходи иногда, ладно? Рассказывай, как она там. Скажи ей, что мы с Олей рядом, болеем за нее.
      - Да она и так это знает. За вас больше переживает, чем за себя. Говорит − я-то выдержу, а вот как выдержит он? Он же у меня такой мнительный! Испереживается весь. − И смех, и грех с вами.
      Врач ушел. Но его слова возымели действие − Отар слегка успокоился. Они долго сидели, прижавшись друг к другу. Склонив голову на его плечо, Ольга задремала.
      Вдруг ее будто толкнули. Она открыла глаза. Было около трех часов ночи. Ни звука не доносилось из-за дверей. Но Ольга почувствовала: что-то свершилось. Они посмотрели друг на друга, потом на двери и одновременно встали. Дверь медленно отворилась, и в ее проеме возник уставший главврач.
      - Вот и все. Поздравляю! У вас сын. Богатырь, вес 3900. Юлия Викторовна и новорожденный чувствуют себя хорошо. Идите ко мне в кабинет - хоть на диване поспите. Куда ж вам теперь - ночь на дворе.
      - Дорогой, можно на них одним глазком взглянуть? - Побледневший Отар умоляюще посмотрел на врача. - Только взглянуть! Разреши, а?
      - И не просите. Завтра увидите их в окошко. Ну что, пойдете ко мне?
      - Нет, мы на машине. Домой поедем. Спасибо тебе! Навек у тебя в долгу. Дорогим гостем в моем доме всегда будешь. Сына моего видел? Какой он?
      - Да только что держал его. Красавец! Глазищи большие, как у мамы, и волосы черные, густые. И орет басом: "О-о-о!" Замечательный мужчина будет.
      Счастливый Отар отвез Ольгу домой, пообещав заехать за ними часов в девять утра - чтобы вместе проведать Юлю и посмотреть на маленького Серго. Ольга не помнила, как добралась до постели, - сразу провалилась в сон. Ей показалось, что она только закрыла глаза, как Леночкин голосок пропел над ухом:
      - Мамулечка! Уже утро. Просыпайся. Тетя Нино завтракать зовет. А когда ты вернулась - поздно, да? Я тебя не дождалась - заснула. Ну как там тетя Юля? У нее уже кто-нибудь родился?
      - Родился, родился! Сыночек Серго родился! Сейчас дядя Отар заедет за нами, и мы поедем к тете Юле. Нам обещали показать мальчика в окошко.
      Леночка чуть было не закричала − ура! - но Ольга успела закрыть ей рот ладонью:
      - Дочка, не забывай: в доме траур по бабушке. Поэтому громко смеяться и радоваться нельзя. Радуйся потихоньку. Вот и стали мы с тобой свидетелями двух самых главных событий - рождения и смерти. Будем всегда помнить бабушку Тамару, а ее душа там, на небе, будет молиться за нас.
      - Наверно, ее душа сейчас рассказывает папиной душе про нас, - задумчиво произнесла Лена.
      - Может быть. Хотя мне кажется, что папина душа итак про нас все знает. У меня всю жизнь чувство, что он где-то рядом. Я тебе рассказывала, что одно время слышала его голос - как будто разговаривала с ним. И однажды узнала, что теперь он - твой Ангел-хранитель. Что он всегда будет с тобой рядом, чтобы оберегать тебя. Я все думаю, что тогда, помнишь, когда прошлым летом тебя чуть не украли, это он предотвратил несчастье.
      - Мамочка, а вдруг ничего этого нет? Ирочка Соколова говорила, что никакого Бога и загробной жизни не существует. Что все это выдумки. Ей папа сказал. Мне так страшно стало! Значит, я проживу свою жизнь и совсем исчезну? Зачем же тогда жить, если ничего не останется?
      - Почему же ничего? После тебя останутся твои дети и внуки и все, что ты создашь своим умом и делами. А насчет Ирочкиных слов − тут, как говорится, пятьдесят на пятьдесят. Мы, живые, не можем доказать ни того, что та жизнь есть, ни того, что ее нет. Остается жить и надеяться.
      Наступит у каждого из нас момент, когда он перешагнет тот порог и все узнает. Но твой папа был убежден, что бытие человека с его смертью не кончается, что он продолжает жить, только иначе. А папа очень много читал и размышлял над этим. И я думаю - он прав.
      Отар, как и обещал, заехал за ними, едва они успели позавтракать. В машине сидели его родители - их лица светились радостью. Только подъехали к роддому, как на первом этаже отворилось окно и в нем показалась побледневшая Юлька с глазастым и щекастым Серго на руках. Юлька сияла, как медный таз, а малыш бессмысленно таращил на мир большие глазенки.
      - Глаза Юли, - безапелляционно заявил Отар, - а нос будет мой. Как ты себя чувствуешь, сердце мое? Очень больно было?
      - Сейчас прекрасно. А было... нет слов! Спасибо врачам - все время были рядом. Без них я бы пропала. Он родился - и не кричит. Я так испугалась: знаю же, что он должен закричать. А он молчит. Ну, думаю, если мертвый, я сейчас умру тоже. А у него горлышко пуповиной оказалось обмотано. Так крутился, пока выходил, что пуповина ему горло перехватила. Чуть не задохнулся. Но врач пуповину размотала и пошлепала его. И он как заорет! У меня от сердца сразу отлегло.
      Господи, какой ужас! - подумала Ольга. Счастье, что все благополучно обошлось. Что было бы с Отаром, если бы несчастье случилось? Он бы тут весь роддом разнес.
      - Когда вас можно забирать? - спросил Отар, влюблено глядя на нее.
      - Через неделю, если все будет хорошо. Молоко вроде появилось. Уже пытаюсь кормить. Но его пока мало.
      - У меня тоже сначала мало было, - успокоила ее Ольга, - а я все равно прикладывала Леночку к груди и после кормления обязательно сцеживала. И его постепенно стало все больше и больше. Я даже потом отдавала молоко - так много было. Лену кормила больше года - только следующей осенью бросила. И ты тоже должна кормить мальчика грудью, чтобы здоровеньким рос. Материнское молоко ничем не заменишь.
      - Да, я буду, буду кормить. Отар, я теперь девочку хочу - Олечку. Через год.
      - Нет, я с ума с ней сойду! - закричал Отар. - Не успела опомниться, уже второго хочет. Понравилось очень, да?
      - Понравилось! А что? Мне одного ребенка мало. Хочу троих.
      - Ладно-ладно! Ты сначала с одним управься - выкорми да на ножки поставь.
      - Ну как, дочка, тебе маленький Серго показался? Понравился младенчик? - спросила Ольга, когда они вернулись домой.
      - Хорошенький какой! На тетю Юлю похож. А на дядю Отара совсем не похож. Знаешь, я что-то по близнецам соскучилась. Как там они без меня?
      - Первенец-мальчик обычно на маму похож, а девочка, как ты, на папу. Но он, когда подрастет, может стать и на папу похожим.
      - А может, и на дядю? Или на тетю? У дяди Отара ведь много братьев и сестер.
      - Может, и на дядю, - засмеялась Ольга, - а может, и сам на себя. Все хорошо, лишь бы здоровым рос. Дня три еще побудем и уедем. Тебя друзья ждут, а меня работа. Гена там уже, наверно, умирает по своей сестричке.
      - Да уж. Он был такой грустный, когда мы садились в машину, я думала, заплачет. Нет, сдержался. Но это маленькое расставание. А вот, когда я на месяц уеду, на целый август, как он это переживет, не представляю.
      - Что ж, Лена, пусть привыкает. Вам еще расставаться и расставаться. Может, когда-нибудь и навсегда расстанетесь - жизнь непредсказуема. Вы ведь не близкие родственники, а только друзья.
      - Мама, я это понимаю. Но вот он этого понимать не хочет. Или не может. У него одна установка - всю жизнь быть рядом. Об ином и слышать не хочет.
      - Ну ничего, подожди. Вдруг, когда подрастет, ему встретится другая девочка. Может, она его полюбит, и он ответит ей взаимностью.
      - Может быть, может быть. Знаешь, мама, я очень люблю папу. Никогда его не видела, а люблю изо всех сил. Как тебя. И когда мне нужно что-то важное решить, я всегда думаю, что бы он посоветовал. Как правильнее поступить, чтоб было хорошо? И он как будто подсказывает. Я всегда лучше поступаю, когда думаю о нем, чем когда не думаю.
      - Наверно, он тоже очень тебя любит. И заботится о тебе − там, где он теперь. Давай завтра сходим в церковь и помолимся за папу и за всех, кого мы любим? И живых, и мертвых.
      - Давай.
      Через три дня они уехали. Расставание не было печальным, ведь они собирались приехать снова в Ольгин отпуск на целый месяц. И уж тогда мама с дочкой планировали насладиться маленьким Серго досыта.
      Но беда не любит ходить одна. Едва они вернулись в свой город, как из Ленинграда пришло еще одно печальное известие - скончалась мама Ольги. Умерла она во сне. Вечером, как обычно, попила чаю с соседкой и договорилась встать пораньше, чтобы занять очередь за молоком в соседнем ларьке. Утром соседка постучалась к ней, а мать не отвечает. Зашла, видит - спит. Стала будить - а она уже холодная.
      Как Ольга казнила себя, что не уговорила маму переехать к ней. Сколько раз звонила и писала, чтоб та, наконец, решилась. Но мать ни в какую не соглашалась - не хотела бросать могилу мужа. Похоронив его, она оставила возле могилы клочок земли для себя. Теперь легла рядом. И не осталось у Ольги в родном городе никого.
      Проводив маму и бабушку в последний путь, Ольга с Леночкой навестили Юлькиных родителей и уговорили тех съездить в Батуми. Должны же они, наконец, увидеть внука, о котором так долго мечтали. Они сильно тосковали по дочери и горевали, что она теперь живет за тридевять земель. За это они не любили Отара. Все-таки сманил их дочку в свою Грузию - как будто в Ленинграде парней мало.
      Они даже не приехали на Юлькину свадьбу, только поздравительную телеграмму прислали. Но теперь ничего не поделаешь - придется ехать. Ольга так хвалила Отара, так расписывала его достоинства, что они, наконец, смягчились по отношению к зятю.
      Юлькины отец и мать очень уважали Ольгу и радовались ее дружбе с их дочкой. Правда, несколько смутила их странная история, связанная с рождением Леночки. Какая-то скоропалительная любовь на море - это было так не похоже на скромную и серьезную подругу их дочери. Но время все сгладило, и они стали относиться к Ольге с прежним доверием. А когда она рассказала, какой у них родился прелестный внук, они, наконец, засобирались в далекую Грузию.
      
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Касаткина Ирина Леонидовна (kasatkina1950@mail.ru)
  • Обновлено: 26/01/2016. 31k. Статистика.
  • Повесть: Россия
  •  Ваша оценка:

    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка