Хван Юрий: другие произведения.

Айналайн

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Хван Юрий (kazgugnk@yahoo.com)
  • Обновлено: 02/04/2011. 131k. Статистика.
  • Сборник рассказов: Россия
  • Скачать FB2
    •  Ваша оценка:

       Юрий Хван
      
       Айналайн
      
       Пьеса в 2-х действиях
      
       Действующие лица:
       Ажгирей
       Оля в молодости и в 70 лет
       Пак Сон Ок, мать Ольги
       Пак Чен Хе, дядя Ольги
       Ким Дон Ук
       Хак Ку
       Его жена
       Вилор
       Его жена
       Шарипов
       Прокурор
       Начальник НКВД
       Секретарь райкома
       Заведующая наробразом
       Куляш Бакиева
       Балхия в молодости и в 75 лет
       Мамбетжан, зять
       Алия, дочь
       Марат, их сын
       Кожахметов
       Тетя Майра
       Счетовод
       Массовка
      
       Картина 1.
       Луч освещает мраморный постамент, на котором стоит бюст старика- казаха со звездой Героя Социалистического труда. Из противоположных кулис к памятнику выходят четверо - одетая в плащ старуха-казашка, поддерживаемая дочерью 45 лет и зятем лет 47. Сзади - молодой парень-казах лет 25.
       Зять, в форме подполковника милиции, несет хозяйственную сумку. Его жена в модной куртке - букет цветов. Парень несет на плече лопату.
       Подходят к памятнику. На фронтоне золотом надпись:
       " Ажгирей Галиев. Герой Социалистического Труда. 20 сентября 1917 - 6 апреля 1995 гг.".
       Могила ухожена и перед памятником стоят в стеклянной банке свежие цветы.
       Старуха встает перед памятником, молча кланяется. Ее дети и внук тоже кланяются. Старуха проходит к скамеечке, садится. Дочь садится к матери, а мужчины стоят. Они молчат и смотрят на цветы.
       Старуха поворачивается к зятю и говорит:
       Балхия: Мамбетжан, это твоими стараниями все здесь уже убрано?
       Мамбетжан: Нет, честно говоря, я сам удивлен...
       Балхия: Алия, тогда кто мне объяснит? В прошлом году тоже было так. Кто это ухаживает за могилой Ажеке?
       Алия: Я тоже удивляюсь.
       Балхия: Маратик, ты сходи, узнай, кто это здесь...хозяйничает?
       - Хорошо, бабушка.
       Марат уходит.
       Старуха встает, смотрит на могилу и говорит:
       - Вот и еще один год улетел, Ажеке. Никак бог не пускает меня к тебе. 10 лет живу без тебя. Пришли к с дочерью твоей Алией, зятем твоим Мамбетжаном и внуком твоим Маратом. А сын твой старший, Абдрахман, не смог в этом году приехать. Он и жена его Меруэрт в больнице лежат, а твои внуки за ними ухаживают. Ты уж прости их. Все тебя любят и помнят.
       Будь благословен, дорогой мой муж, на небесах...
       Старуха проводит двумя ладонями по лицу. Зять и дочь повторяют ритуальное движение.
       Зять открывает сумку, вытаскивает оттуда стеклянную банку с водой. Дочь вставляет в нее букет цветов и ставит ее рядом с первой банкой. Потом отодвигает ее в сторону.
       Мамбетжан берет лопату и начинает огребать прошлогодние листья за пределами ограды. Старуха встает со скамьи и обходит памятник со всех сторон.
       Появляется Марат.
       Балхия: Ну, что, удалось что-нибудь узнать?
       Марат: Нет. Никто ничего не знает. Тут же вход свободный, кто куда идет...
       Мамбетжан: Вообще странно это...
       Жена в недоумении кивает мужу:
       Алия: И кому это нужно?
       Мамбетжан: Друзья Ажеке тоже все ушли... ЦК, райкомов - горкомов давно нет...
       Старуха прикрывает глаза.
      
       Картина 2.
       Гаснет свет и в появившемся световом пятне возникает кабинет. За столом сидят мужчины и женщины в одежде 30-х годов.
       Идет заседание бюро райкома партии. На стене за секретарем райкома партии, - невысоким кряжистым русским лет 40 - портрет Сталина, на стене - диаграммы, характеризующие ход уборки сена, ход уборки зерна и другие показатели.
       Молодая казашка, в чертах которой угадывается старуха в юности, в белой кофточке и светлой холщовой юбке, сидит за отдельным секретарским столиком и ведет протокол.
       В противоположном торце стола, но не за самим столом, а на некотором расстоянии, напротив секретаря райкома сидит пожилой мужчина-казах. Он то и дело вытирает мятым платком лицо и шею.
       Все слушают выступление прокурора:
       Прокурор: Положение дел с уборкой в колхозе "Заря коммунизма" просто катастрофическое. По состоянию на 27 июля 1937 года урожай не убран на 37 процентах площадей.. Как помнят члены бюро, в феврале мы рассматривали положение дел в колхозе "Заря коммунизма". Товарищ Кожахметов, наверное, думает, что нам больше нечем заниматься, что у нас нет других дел! Я считаю, что бюро должно принять безотлагательные строгие меры по отношению к товарищу Кожахметову.
       Секретарь райкома: Как думают товарищи члены бюро?
       Начальник районного НКВД: Разрешите?
       Секретарь райкома: Пожалуйста, товарищ Назаров.
       Начальник НКВД: Я считаю, что срыв уборки произошел только по вине председателя Кожахметова. Я приезжал в колхоз накануне. Говорил ему, что нужно принять меры к ремонту техники. Он вроде бы соглашался со всем. А началась уборка - 3 трактора стоят на приколе, комбайн через неделю сломался. В чем дело, спрашивается?
       Сидящий на стуле Кожахметов говорит:
       - Вы же знаете, товарищ Назаров, я Вам сообщал, что нет запчастей для ремонта. Куда я только не обращался. Вы поднимите бумаги, куда я только не писал...
       Начальник НКВД: Вот-вот, писать мы все мастера! Я считаю, что со стороны товарища Кожахметова была проявлена вопиющая безответственность, а может даже и больше - вредительство. Писал он, видите ли... Мое мнение, как члена бюро райкома партии: исключить Кожахметова из партии и снять с работы. Что же касается НКВД, то мы по своей линии внимательно рассмотрим, почему все же была сорвана подготовка к уборке в колхозе "Заря коммунизма".
       Секретарь райкома: Кто еще хочет выступить? Другие мнения будут? Тогда ставлю на голосование: кто за то, чтобы исключить из рядов ВКП (Б) Кожахметова, прошу голосовать, - устало говорит секретарь райкома.
       Члены бюро начинают поднимать руки.
       Секретарь райкома: Нина Андреевна, Вы что-то хотели сказать?
       Заведующая наробразом: Нет-нет, я ничего... Я - как все...
       Секретарь райкома: Кто против? Против нет. Кожахметов, сдайте партбилет. Вы больше не являетесь членом нашей партии. Вы также освобождены от должности председателя колхоза "Заря коммунизма".
       Кожахметов встает. Вид у него потерянный.
       - Как же так, товарищи? Как я мог отремонтировать технику без запчастей? Этих запчастей во всей области не было!
       Начальник НКВД: Все, Кожахметов, прекратите демагогию! Покиньте заседание!.
       Кожахметов, положив на стол партбилет, понуро выходит.
       Секретарь райкома: Надо обсудить вопрос о новом председателе колхоза. Какие будут мнения?
       Все молчат. Поднимается прокурор:
       Прокурор: А что, Иван Семеныч, не направить ли нам на этот пост нашего комсомольского вожака, а? Мне кажется, пора уже Ажгирею Галиеву перейти на хозяйственную работу. Он у нас, я считаю, засиделся в комсомоле. Парень энергичный, мы все это знаем. Не то, что этот Кожахметов. Ни рыба, ни мясо.
       Члены бюро опасливо реагируют на шутку, скованно улыбаются.
       Секретарь райкома: Ну, что ж, надо прислушаться к мнению районного прокурора. Комсомол! Ажгирей! Галиев! Ты чего отмалчиваешься?
       Ажгирей: Я не отмалчиваюсь, Иван Семенович! Куда пошлет партия, туда и пойду.
       Секретарь райкома: А справишься? Сам слышал, положение в колхозе тяжелое.
       Ажгирей: Постараюсь, Иван Семенович, доверие бюро оправдать.
       Секретарь райкома: Ну, смотри... Вместо себя кого рекомендуешь?
       Ажгирей: Вместо себя? Могу предложить Куляш Бакиеву...
       Заведующая наробразом: Хорошая кандидатура, Иван Семенович. Бакиева вполне подготовленный человек.
       Прокурор: Ну, понятно, Нина Андреевна, она ведь у тебя в образовании работает!
       Заведующая наробразом: Если Вы думаете, что я занимаюсь протежированием...
       Секретарь райкома: Никто так не думает, Клара Михайловна. Ну, что, товарищи? Утвердим Галиева председателем колхоза "Заря коммунизма"?
       - Согласны, хорошая кандидатура, он уже себя показал, справится...
       Секретарь райкома: Ну, что ж, Галиев, смотри, не подведи. Берись за дела, налаживай дисциплину, заканчивай уборку. Комсомольские дела сдай Бакиевой. Я думаю, что она действительно справится. У членов бюро возражений нет? Нет. Ну, тогда все, товарищи, повестка дня исчерпана.
       Люди расходятся.
       - Жалко парня... Сгорит в этой "Заре коммунизма". Там уже 4-й председатель...
       -Да...
      
       Картина 3.
       Ажгирей входит в комнату. На стене висят портреты Сталина и Косарева, изображение комсомольского значка. В комнате за столами сидят молодые парни и девушки . Навстречу Ажгирею поднимается девушка - казашка, одетая в белую кофточку и черную юбку. Она хватает его за руку:
       Бакиева: Опаздываешь, Ажгирей! Нас же школьники на стрельбище ждут!
       Ажгирей: Погоди, Куляш, сейчас не до этого.
       Бакиева: Случилось что?
       Ажгирей: Случилось. Так, ребята, Куляш Бакиева назначена секретарем райкома комсомола, будете теперь работать под ее руководством. Поздравляю.
       Бакиева: Подожди...Это так неожиданно. А ты?
       Ажгирей: А меня перевели на другую работу.
       Бакиева: Куда?
       Ажгией: В колхоз, "Заря коммунизма", председателем. Вот так.
       Молодой парень: М-да, не на курорт перевели.
       Ажгирей: Так что, Куляш, принимай печать, ключи... И готовь пленум.
       Бакиева: Погоди... Это окончательно?
       Ажгирей: Окончательно. Вопрос решен там... Надеюсь, что мой колхоз будет подшефным у райкома комсомола, а, Куляш?
       Бакиева: Конечно, Ажгирей, можешь не сомневаться!.
      
       Картина 4.
       Вечер. На скамейке сидит и озирается по сторонам Балхия - та самая секретарша из райкома партии, которая вела протокол. Из-за поворота появляется Ажгирей, и девушка радостно вскакивает, идет ему навстречу. Он убыстряет шаг, и они обнимаются.
       Ажгирей: Давно ждешь?
       Балхия: Не очень...
       Ажгирей:Пока все отделы исполкома прошел, собеседования...
       Балхия: Ажгирей, что же теперь будет? Ведь эта "Заря коммунизма" как проклятое место! Сколько председателей...
       Но Ажгирей кладет ей указательный палец на губы и молча прижимает его.
       - Как устроюсь, вызову тебя. Как, Балхия, приедешь?
       Балхия: А меня Иван Семенович на курсы в рабфак хочет отправить...
       Ажгирей: Рабфак - это, конечно, хорошо...
       Балхия: Там же всего 2 года...
       Ажгирей: Да знаю я...
       Балхия: А потом я к тебе агрономом приеду или бухгалтером!
       Ажгирей: Если я к тому времени не сгорю там...
       Теперь уже Балхия кладет ему палец на губы.
       Ажгирей: Ладно, езжай на свой рабфак!
       Балхия: Правда?
       Ажгирей: Конечно, когда еще такой шанс будет... Когда?
       Балхия: На следующей неделе.
       Ажгирей обнимает ее. Балхия шепчет ему на ухо:
       - Только ты дождись меня...
       Ажгирей: Дождусь, конечно...
       Балхия: А то я видела, Бакиева не прочь с тобой... подружиться...
       Ажгирей: Ну, будет тебе. Куляш - просто товарищ по партии и комсомолу, и ничего больше.
       Балхия: Ну, вот и хорошо...
      
       Картина 5.
       ...Ажгирей и член бюро райкома партии, прокурор района, сидят на бричке.
       Прокурор то и дело снимает фуражку и вытирает пот с лица. Говорит:
       Прокурор: Ты, главное, будь пожестче. Не разводи либерализм, как этот Кожахметов. Проводи линию партии.
       Ажгирей: Я не подведу, товарищ прокурор.
       - Прокурор: Ну, смотри. Я тебя рекомендовал и теперь несу за тебя ответственность.
       Ажгирей: Я понимаю, товарищ прокурор.
       Прокурор: Можешь звать меня Калтай Мырзаханович.
       Ажгирей: Да, Калеке...
       Прокурор: Никаких Калеке... Все должно быть строго официально. А то русские товарищи не поймут.
       Он протягивает раскрытый портсигар Ажгирею.
       Ажгирей: Понял, Калтай Мырзаханович. Спасибо, не курю.
       Прокурор: Ну, и правильно.
       Ажгирей: А что будет с Кожахметовым, Калтай Мырзаханович?
       Прокурор: Что будет? Теперь как НКВД на это посмотрит. Все может быть. Давай, к правлению колхоза.
       К телеге подбегает Кожахметов.
       -Здравствуйте, уважаемый Калтай Мырзаханович...
       Прокурор: Здравствуй, Кожахметов. Вот, видишь, приходится из-за тебя от своих дел отрываться. Значит, так, вечером собирай общее собрание. Освобождать тебя будем. А после собрания сдашь Галиеву дела, по строгой отчетности.
       Кожахметов: Слушаюсь, Калтай Мырзаханович.
       Прокурор: Слушаюсь-слушаюсь... Раньше надо было слушаться. Где тут помыться и передохнуть?
       Кожахметов: Я все подготовил, Калтай Мырзаханович. Вот сюда проходите.
       Прокурор: А где сельсовет? Шарипов где?
       Кожахметов: Так он на уборке.
       Прокурор: Непорядок.
       Кожахметов: Я пошлю за ним.
       Прокурор: Ладно, идите с Галиевым, занимайтесь делами.
       Кожахметов, униженно кланяясь, уходит.
      
       Картина 6.
       На скамейках рассаживаются люди. К ним выходят прокурор, Кожахметов, Ажгирей и занимают места за столом. Прокурор спрашивает:
       - Шарипов не подъехал еще?
       Кожахметов: Пока нет...
       Прокурор: Ладно, начнем без него. - Здравствуйте, товарищи! Я имею поручение бюро райкома сообщить Вам, что ваш бывший председатель товарищ Кожахметов за провал в выполнении народнохозяйственных планов исключен из партии и снят с должности. Несмотря на то, что бюро неоднократно указывало Кожахметову, он не принял необходимых мер для исправления положения. Вопросы есть?
       Подошедший Шарипов поднимает руку: Есть!
       Прокурор: А, товарищ Шарипов! Что же вы там встали? Проходите в президиум!
       Шарипов: Ничего, я отсюда спрошу. То, что Кожахметов слабый председатель, это нам было известно. Но где гарантия, что новая кандидатура, Ажгирей Галиев, будет сильная?
       Прокурор: Подождите, товарищ Шарипов! Давайте по порядку! Мы еще с первым вопросом не покончили. Дойдем и до вашего вопроса. У кого есть вопросы по первому вопросу? Нет вопросов? Тогда: кто за то, чтобы освободить от должности Кожахметова, прошу поднять руки!
       Кто-то поднимает руку, кто-то так и сидит.
       Прокурор: Кто против? Кто воздержался? Ну, что ж, единогласно! Теперь переходим ко второму вопросу. Итак, бюро райкома рекомендует секретаря райкома комсомола товарища Галиева Ажгирея на должность председателя колхоза "Заря коммунизма". Вы его хорошо знаете, он неоднократно бывал у вас в колхозе в качестве помощника уполномоченного. Между прочим, неженатый... Кроме того, отвечаю теперь лично Вам, товарищ Шарипов. Товарищ Галиев родился в нашей области, в Теренозекском районе. Так что с этой стороны у Вас к нему претензий нет?
       Прокурор: Вот уже два года товарищ Галиев возглавляет районную комсомольскую организацию. И хорошо возглавляет. Поэтому бюро райкома партии рекомендует на должность председателя Вашего колхоза товарища Галиева Ажгирея. Хочу подчеркнуть, что такова позиция нашей районной партийной организации. Вы что, Шарипов, против линии партии?
       Шарипов отрицательно качает головой.
       Прокурор: Итак, ставлю вопрос на голосование: кто за то, чтобы избрать товарища Галиева председателем колхоза? Кто за? Кто против? Кто воздержался?
       Народ голосует.
       Прокурор: Единогласно. Поздравляю Вас, товарищ Галиев. Собрание окончено, можете расходиться, товарищи. А Вас, товарищ Шарипов, прошу остаться.
       Народ расходится.
       Прокурор:
       - Товарищ Шарипов, мало того, что ты опаздываешь на колхозные собрания, так ты еще провокационные вопросы задаешь, ставя под сомнение линию партии! Ты смотри у меня!
       Шарипов: А что, спросить нельзя?
       Прокурор: Надо знать время и место спрашивать! Ладно, мы с тобой об этом отдельно потом поговорим. А ты, Кожахметов, сдавай Галиеву все дела. Вы идите, а я тут с бухгалтерией разберусь. Кстати, Шарипов, ты бы лучше, чем вопросы задавать, об ужине позаботился.
       Ажгирей, Кожахметов, Шарипов встают и выходят.
       Шарипов: Если тебя НКВД не арестует, считай, что в рубашке родился.
       Кожахметов: Меня же силком заставили сюда председателем придти. Ты же знаешь, товарищ Шарипов...
       Шарипов: Силком-силком... Надо было на своем стоять, если не хотел.
       Кожахметов: Так как было стоять? Тогда бы тоже...Один черт... Вот ты, товарищ Галиев, тоже ведь не по своей воле?
       Ажгирей: А то вы не знаете.
       Кожахметов: Если хочешь выжить, Галиев, под любым предлогом уходи отсюда, да побыстрее. Иначе попадешь под нож, вот как я...
       Ажгирей: Ладно, посмотрим.
      
       Картина 7.
       В правлении прокурор знакомится с бухгалтерскими ведомостями. Рядом сидит счетовод Илес Ахметов.
       Прокурор: Да... Доходов у вас кот наплакал.
       Счетовод: Так ведь откуда им взяться... Как получили приказ выращивать пшеницу, так все и стало... Сами знаете, мы ведь всю жизнь баранов пасли.
       Прокурор: Ну, это ты брось, патриархальщину разводить! Во-первых, там, вверху виднее. Хлеба стране не хватает, понял? А баранину там никто не кушает.
       Счетовод: Так я ничего...
       Входят Шарипов и Ажгирей.
       Шарипов: Калтай Мырзаханович, ужин готов.
       Прокурор: Ну, так давай. Ну, что, Галиев, хозяйство принял?
       Ажгирей: Что здесь принимать?
       Прокурор: Да, не колхоз, а голь перекатная.
       Женщины вносят подносы с бешбармаком, пиалки, чайники.
       Прокурор: Ты, Шарипов, еще спасибо скажи, что на бюро только Кожахметова исключили, а могли бы и о тебе вспомнить. Ты здесь советская власть, а тебя под боком такие безобразия...
       Шарипов: А, я, между прочим по поводу кандидатуры Кожахметова, когда его назначали, говорил, что он не потянет. И что, вы теперь скажете, был неправ?
       Прокурор: Ну, что теперь ворошить прошлое. Его же из области прислали, сам знаешь.
       Шарипов: Знаю. Он даже семью свою не перевез. Спал и видел, как бы отсюда уехать.
       Прокурор: Ты вот о чем, Шарипов, думай: сейчас пронесло, а если уж Галиев провалится, то и тебе несдобровать, понял?
       Шарипов: Понятно.
       Прокурор: Так что помогай ему как самому себе.
       Шарипов: А вы сомневаетесь?
       Прокурор: Если бы сомневался, ты бы уже давно знаешь, где был? Времена нынче какие... А ты, Ажгирей, помни: ты у нас председатель новый, молодой, поэтому на первых порах тебе будут помогать. Ты, главное, не упусти этот момент. Потом на поблажки не надейся.
      
       Картина 8.
       Шарипов и Ажгирей машут рукой вслед уезжающему прокурору.
       Шарипов: Ну, что, председатель. Занимай дом, где Кожахметов жил. Вот тот, видишь?
       Ажгирей: А Кожахметов где?
       Шарипов: Уже уехал.
       Ажгирей: Даже не попрощался.
       Шарипов: А что прощаться? Ему теперь не до этого. Дом посмотришь?
       Ажгирей: Это не к спеху. Как Вы думаете, если мы к уборке школьников привлечем, учителей, магазинных работников. Ведь в колхозе всего-то 70 человек....
       Шарипов: Так они в колхоз не входят.
       Ажгирей: Дело-то общее.
       Шарипов: Понятно. Может, и правильно.
       Ажгирей: А как же! Не успеем урожай собрать - голову нам с Вами, товарищ Шарипов, снесут. Надо поговорить с людьми.
       Шарипов: Поговорю.
       Появляются полтора десятка женщин с серпами.
       Ажгирей: Ассалам валейкум! Помощники нужны?
       Женщины весело откликаются:
       - Неужто, сам председатель в помощники просится? Давайте, помогайте, коли не шутите!
       Ажгирей уходит вместе с ними.
      
       Картина 9.
       Ажгирей входит в дом. 2 комнатушки. В одной - стоит кровать с голой пружинной сеткой, в другой пусто. Отыскивает веник и начинает подметать пол. Появляется Майра Онгарбаева, женщина лет 45, подававшая гостям еду во время утверждения Ажгирея председателем колхоза.
       Тетя Майра: Ой-бай, товарищ председатель, что же это вы не мужским делом занимаетесь? Что у нас, женщин нет?
       Ажгирей: Ничего, я привычный.
       Тетя Майра: Да-да, мы слышали, что Вы неженатый... Ну, так тем более, любая наша девушка Вам и постирает, и еду приготовит.
       Тетя Майра забирает из рук Ажгирея веник и начинает убираться. Ажгирей присаживается на табуретку.
       Тетя Майра: А чего же Вы не женитесь?
       Ажгирей: Да рано еще...
       Тетя Майра: Ну, вы скажете! В прежние времена у мужчин в вашем возрасте уже целая орава детей была...
       Ажгирей: Ну, и что в этом хорошего.
       Тетя Майра: А что плохого? Да и на старости лет будете окружены почетом и уважением со стороны детей.
       Ажгирей: Ну, до старости еще надо дожить.
       Тетя Майра: А невесту я для Вас подберу...У нас такие красавицы есть.
       Ажгирей: Спасибо, я уж как-нибудь сам.
       Тетят Майра: А вот я хотела спросить Вас: Ваши родители живы? Братья-сестры есть?
       Ажгирей: Один я... Отец умер, когда я только родился, а мама и сестры умерли в 29 году.
       Тетя Майра: Ой-бай...Да, много народу тогда умерло... Ну, вот и все.
       Ажгирей: Рахмет.
       Тетя Майра: Так все-таки я Вам невест наших покажу.
       Ажгирей: Нет, не надо. У меня есть.
      
       Картина 10.
       На лавочках сидят принаряженные девушки-казашки. Появляется Ажгирей. Завидев его, девушки встают с мест.
       Ажгирей: А Вы чего здесь?
       Первая девушка: А нам тетя Майра велела собраться.
       Ажгирей: Да? А зачем?
       Вторая девушка: Сказала, что Вы хотите на нас посмотреть!
       Ажгирей: Ох уж эта тетя Майра! Ладно, садитесь.
       Девчонки присаживаются, Ажгирей тоже.
       Ажгирей: Вот тебя как зовут?
       - Я - Айша.
       Ажгирей: А тебя?
       - Карлыгаш... Сауле... Бибигуль...
       Ажгирей: Какое образование у Вас, девушки?
       - У меня - 3 класса... А у меня - 4!
       Ажгирей: А почему дальше не учитесь?
       - А работать кто будет?
       Ажгирей: А хотите учиться?
       - Я - нет! А я хочу! И я хочу!
       Ажгирей: Ну, тогда сделаем так. Я попрошу нашего учителя с Вами позаниматься, а осенью самых лучших отправлю на курсы в область. Закончите, приедете в колхоз, кто агрономом, кто счетоводом, кто бухгалтером. Согласны?
       -Согласны!
       Ажгирей: Ну, вот и хорошо. А теперь идите по домам.
       Ажгирей уходит. Девушки смотрят ему вслед, и Бибигуль говорит подружкам:
       - Ему, наверное, только образованные нравятся...
      
       Картина 11.
      
       Колхозники перетаскивают мешки с пшеницей. Издали слышна комсомольская песня 30-х годов.
       Появляется колонная молодых девушек и парней.
       Шарипов: А это кто?
       Ажгирей: Мои комсомольцы!
       Шарипов: Ну, председатель, теперь я верю, что комсомол - сила!
       Куляш Бакиева идет навстречу Ажгирею.
       Бакиева: Ну, здорово, председатель! Помощь нужна?
       Ажгирей: Еще как нужна! Спасибо, Куляш!
       Обращается к Шарипову:
       -Баке, распределяйте людей.
       Шарипов: Ребята, за мной!
       Шарипов уходит вместе с частью людей. Молодой казах с русским парнем подносят деревянный ящик.
       Куляш: Принимай!
       Ажгирей: А это что?
       Куляш: Это запчасти к твоим тракторам. Иван Семенович передает.
       Ажгирей: Вот спасибо!
       Куляш: А еще мы привезли киномеханика. Вечером будем показывать кино!
       Ажгирей: А как кино называется.
       Куляш: "Чапаев"... Ну, как, Ажгирей, нелегко быть председателем,- спрашивает Куляш.
       Ажгирей: А где сейчас легко? Ты надолго?
       Куляш: Завтра после обеда обратно.
       Ажгирей: Понятно. Ну, а ты как? Освоилась с комсомолом?
       Куляш: Да вроде бы. Похудел ты здесь...
       Она протягивает руку к его щеке. Ажгирей отстраняется и говорит:
       - Куляш, на нас люди смотрят.
       Куляш: Ладно. Извини...
      
       Картина 12.
       На скамеечках сидят на люди. Киномеханик налаживает свой аппарат. На стене появляются белые круги, нечеткие изображения.
       Поднимается Ажгирей:
       Ажгирей: Ну, что сказать Вам, дорогие друзья, крепко сегодня поработали! Спасибо Вам за помощь!
       Куляш: А что, девушки, почему Ваш председатель до сих пор неженатый ходит? Что, невест нет?
       Бибигуль: Так он у нас весь в работе! Ему не до невест!
       Карлыгаш: К тому же он всех невест на учебу собирается послать!
       Киномеханик: У меня все готово!
       Куляш:
       - Начинай!
       По белой простыне начинают ползти кадры знаменитого фильма...
      
       Картина 13.
       Куляш и Ажгирей стоят в сторонке, разговаривают.
       Куляш: На следующей неделе еще один субботник у тебя организуем.
       Ажгирей: Спасибо, Куляш.
       Ажгирей: По комсомолу не скучаешь?
       Ажгирей: Честно говоря, некогда скучать. Сама знаешь, чтобы этот колхоз поднять, двужильным надо быть. Но мы с Шариповым хорошо сработались.
       Слышится возглас:
       - Куляш, поехали!
       Куляш: Ну, прощай!
       Ажгирей: Счастливой дороги.
       Куляш внезапно целует Ажгирея и быстрым шагом уходит.
      
      
       Картина 14.
       Люди перетаскивают мешки с пшеницей. Входит прокурор района.
       - Прокурор: Здравствуйте! Где председатель?
       - Сейчас позову!
       Входит Ажгирей с мешком на плече.
       Ажгирей: Здравствуйте, Калтай Мырзаханович.
       Прокурор: Здравствуй, Галиев! Ну, как дела?
       Ажгирей: Нормально. 89 процентов от плана на сегодняшний день.
       Прокурор: Ну, что ж, молодец. Ладно, отойдем, разговор есть.
       Отходят в сторону.
       Прокурор: Почему в конторе никого нет? Почему сельмаг закрыт? Непорядок!
       Ажгирей: Все на уборке, Калтай Мырзаханович. Каждая пара рук дорога.
       Прокурор: Это кто так решил?
       Ажгирей: Мы с Шариповым.
       Прокурор: Смотри, чтобы потом от граждан жалоб не было.
       Ажгирей: Надеюсь, не будет.
       Прокурор оглядывается по сторонам:
       - Значит, так, я почему к тебе приехал? Мы получили шифрограмму из Алма-Аты. Готовься к приему людей.
       Ажгирей: Каких людей?
       Прокурор: Ты же говорил, что у тебя в колхозе людей не хватает? Ну, вот, пришлем тебе подкрепление...
       Ажгирей: Вот, спасибо. А то я школьников мобилизовал...
       Прокурор: Погоди благодарить. Есть разнарядка из области, в твой колхоз пришлют 100 человек.
       Ажгирей: Да Вы что? Куда мне столько?
       Прокурор: Это не обсуждается.
       Ажгирей: А что за люди-то? Откуда они взялись?
       Прокурор: С Дальнего Востока. Какие-то нерусские. Корейцы, что ли?
       Ажгирей: Не слыхал про таких...
       Прокурор: А, думаешь, мы слыхали?
       Ажгирей: И... чего они к нам? Наверное, не по своей воле...
       Прокурор: А это не нашего ума дела...Оттуда, из Москвы пришло указание, принять, расселить, и все. Понял?
       Ажгирей: Понял. А что они умеют делать, какие у них профессии?
       Прокурор: Спроси чего полегче. Никто пока ничего не знает. Пришла шифрограмма - и все.
       Ажгирей: А где же я их поселю?
       Прокурор: Ничего, кого-то в клубе поселишь, часть - в школе, кого-то уплотнишь. Землянки пусть себе выроют, в конце концов. Не баре! Тем более, что эти корейцы, по сути дела - кто?
       Ажгирей: Кто?
       Прокурор: Практически иностранные граждане. Вполне возможно, японские шпионы. Но ты об этом пока молчок. Как сверху скажут, так и будет. Понял?
       Ажгирей: Понятно.
       Прокурор: Люди они чужие ... Поэтому бдительность и еще раз бдительность. Как у тебя с этим?
       Ажгирей: По-моему, нормально.
       Прокурор: Не знаю - не знаю... Я вот сегодня проехал по селу, нигде никого. А если какой-нибудь залетный приедет?
       Ажгирей: Да кто к нам приедет? Все же знают, что у нас поживиться нечем.
       Прокурор: Ну, вот, сегодня и проверим.
      
       Картина 15.
       ... Поздняя ночь. Прокурор навеселе, говорит Ажгирею:
       - Ну, что ж, председатель, проверим, как у тебя охрана налажена.
       Ажгирей: А может, отдохнете? Вы все-таки с дороги...
       Прокурор: Пошли!
      
       Картина 16.
       У входа в амбар светится керосиновая лампа.
       Прокурор: Так... а где же сторож?
       Обнаруживает спящего сторожа.
       Прокурор: Нет, ты посмотри! спит себе...Никакой сознательности, никакой бдительности!
       Ажгирей: Здесь воровства не было...Аул маленький, все у всех на виду.
       Прокурор: Ну, это как сказать...Вот что, надо твоих колхозников на конкретном примере проучить! Так... Иди за телегой! Сейчас увезем к тебе с десяток мешков, а завтра посмотрим! Посадим сторожа на 5 лет - всем остальным наука надолго запомнится. Давай!
       Ажгирей: Не надо, а, Калеке?
       Прокурор: Надо! Иди за телегой!
      
       Картина 17.
       ...Проснувшийся старик - сторож встает и идет помочиться. По пути обнаруживает отсутствие мешков:
       - Ой-бай... Это что же такое? Ведь здесь стояли 10 мешков... Ой- бай, это что же теперь со мной будет... Это же верная тюрьма...
      
       Картина 18.
       ... Прокурор с Ажгиреем укладывают последний мешок.
       Прокурор: За 500 килограмм недостачи ему знаешь сколько светит? На этом примере все поймут, что без бдительности никак нельзя. Ему урок, а всем - наука.
       Ажгирей: Калеке, он ведь целый день работал на току, устал, конечно...Да и вдовец он, детей у него пятеро, младшей всего 5 лет...Может, простите на первый раз?
       Прокурор: Как - простить? Ты это брось! Читал у товарища Сталина: всякая революция чего-то стоит, если умеет защищаться! Ну, а теперь - спать! Все!
       Прокурор уходит.
      
       Картина 19.
       Ни зги не видно. Но в ауле в темноте идет какое-то движение: во дворах видны тени, какие-то люди что-то таскают и движутся по направлению к зерновому току.
       Ажгирей украдкой следует за ними и видит сторожа, к которому подходят люди и ссыпают в мешки зерно.
       Сторож: Спасибо, дорогой Абеке, век не забуду.
       -Да ладно, сегодня я тебе, завтра ты мне. Мы же родственники.
       Следом подходит пожилая женщина, которая тоже несет на плече полмешка пшеницы и ссыпает ее в мешок сторожа. Тот завязывает его и оттаскивает в сторону.
       Сторож: Спасибо, тебе, Айша.
       - Ладно тебе, Саке.... А вот какой же гад эти 10 мешков украл? Ты так ничего и не видел?
       Сторож: Не видел, Айша.
       - Но это точно не наши. Наверняка, какие-то чужаки.
       Сторож: Наверное... Только откуда им взяться?
       -Ничего, завтра, как рассветет, следы поищем, найдем!.
       Ажгирей пятится и скрывается в ночи.
      
       Картина 20.
       Прокурор допрашивает начальника зернового тока, худого жилистого мужчину:
       - Так, Макулбек, это ты у нас командуешь зерновым током?
       Макулбек: Я, товарищ прокурор!
       Прокурор: Ну, а как у тебя дела с охраной социалистической собственности?
       Макулбек: У меня все в порядке, товарищ прокурор.
       Прокурор: Как, все в порядке? И недостачи нет?
       Макулбек: Нет, товарищ, прокурор, все в порядке.
       Прокурор: Да? А мне кажется, у тебя недостача. А ну-ка, пойдем, проверим!
       Так, сколько у тебя по ведомости мешков?
       Они начинают пересчитывать мешки. Не обнаружив недостачи, прокурор садится на мешок с пшеницей, снимает фуражку и стирает пот со лба.
       В это время появляется Ажгирей.
       Ажгирей: Ну, как, все в порядке?
       Прокурор: Да, недостачи нет...Ничего не понимаю...
       Ажгирей: Ну, тогда пойдемте.
       Они отходят.
       Прокурор: Что скажешь?
       Ажгирей: Тут такое дело. Сторож ночью проснулся, увидел все и...
       Прокурор: Что - и?..
       Ажгирей: Побежал к родственникам. Они ночью свои личные запасы принесли. А сейчас все в ауле следы вашей брички ищут.
       Прокурор: Да что ты такое говоришь?!
       Ажгирей: Так я, пока Вы спали, следы заметал... Не дай бог, кто узнает, что это мы с вами похитители социалистической собственности...
       Прокурор: Ой, бай, что же теперь будет?. Надо это зерно...Куда-то спрятать!
       Ажгирей: А куда его спрячешь? Оно же в моем сарае...
       Прокурор: Вот что, Ажгирей, чтобы об этом никому полслова. А то посадят нас с тобой, как пить дать!
       Ажгирей: Ясное дело... А только если кто придет ко мне и обнаружит? Случайно, а?
       Прокурор: У тебя замок есть?
       Ажгирей: Найдется.
       Прокурор: Так вот, запри получше, чтобы никто не видел! И, вот что, ты здесь председатель и сам разбирайся, что с этой пшеницей делать. А меня в это дело не впутывай. Понятно?
       Ажгирей: Понятно, товарищ прокурор.
       Прокурор: Смотри, не подведи...
      
       Картина 21.
       Ажгирей вместе с Шариповым сидят и размышляют.
       Ажгирей: Ну, в клубе человек 30 разместим.
       Шарипов: А собрания и мероприятия где проводить?
       Ажгирей: А что еще делать? В школе поселим человек 15.
       Шарипов: Если директор не будет жаловаться.
       Ажгирей: Не должен.
       Шарипов: А если в кошарах... Они же пустуют...
       Ажгирей: Я уже смотрел. Они там не смогут перезимовать.
       Шарипов: Да, верно.
      
       Картина 22.
       На сцену в сопровождении солдат Красной Армии выходят корейцы: старики, дети, взрослые. Навстречу красному командиру торопится Ажгирей в овчинном полушубке.
       Офицер: Здравствуйте! Вы - председатель?
       Ажгирей: Я.
       Офицер: Принимай людей
       Слышен истошный плач.
       К ним подходит небритый кореец лет 50, в телогрейке и ушанке, с темными кругами под глазами:
       Ким Дон Ук: Разрешите обратиться?
       Офицер: Обращайся, Ким. Что у тебя там?
       Ким Дон Ук: У меня - покойник. Вернее, покойница. Похоронить надо.
       Офицер: Вот председатель, к нему обращайся. Это Ким Дон Ук, он у них старший.
       Ажгирей: Здравствуйте! Кто умер?
       Ким Дон Ук: У одного нашего... Жена...
       Ажгирей: Насчет похорон я распоряжусь.
       Офицер: Покормить людей можешь?
       Ажгирей: Да, мы приготовили. Чем богаты, тем и рады. Стол накрыли в клубе. Пусть народ туда идет.
       Офицер: Да нет, не корейцев, а моих людей покормить надо.
       Ажгирей: И ваших тоже. Идите в клуб.
       Командир командует своим солдатам:
       - Становись!
       Солдаты строятся и вместе с провожатым уходят по направлению к клубу.
      
       Картина 23.
       В световом пятне лежит покойница. Окружающие женщины устало причитают, мужчины стоят молча, сжав губы. Муж в окружении потерянных детей. Рядом с ними - женщина со следами былой красоты и девушка лет 16.
       Ажгирей: У вас как положено хоронить?
       Ким Дон Ук: Так, как положено, уже не похоронишь...Сколько мы людей по дороге... Закапывали у железной дороги - и все.
       Ажгирей: И все-таки?
       Ким Дон Ук: Три ночи родственники не спят, находятся у тела покойного, отдают последний долг, совершают обряды, вспоминают.
       Ажгирей: Вот что, можете церемонию провести в моем доме.
       Ким Дон Ук: Как это?
       Ажгирей: Живу я один, так что... Делайте по Вашим традициям.
       Ким Дон Ук: Спасибо Вам, председатель.
       Ажгирей: За что спасибо? Да, и народ ведите в клуб, чтобы поели с дороги.
       Ким Дон Ук: Да? А мы думали, это только солдатам.
       Ажгирей: Нет, это главным образом - Вам. Вы теперь мои колхозники, я о Вас заботиться обязан.
       Кореец изумленно смотрит на него. И начинает горячо и благодарно говорить:
       - Вы, председатель, не думайте, мы вам в обузу не будем, вот увидите!
       Ажгирей: Хорошо-хорошо. Ну, давайте, командуйте.
       Он выходит.
      
       Картина 24.
       ...Красный командир и Ажгирей пожимают друг другу руки:
       Офицер: Ну, спасибо, председатель, за ужин. А мы - поехали. Нам еще развозить корейцев надо.
       Ажгирей: Много народу?
       Офицер: Достаточно. Но к тебе уже никого не привезем.
       Ажгирей: Понятно.
       Офицер: Ну, смотри, если какие проблемы будут с ними, сразу сообщай в районное управление НКВД.
       Ажгирей: Ясно.
       Офицер: Ну, бывай!
       Солдаты строятся и уходят.
      
       Картина 25.
       ... В клубе собрались корейцы . Ажгирей и Шарипов сидят перед ними.
       Ажгирей: Что с Вами было, то было. Сейчас надо вперед смотреть. Расселим Вас на первых порах так: 30 человек в клубе, в школе 20 человек могут разместиться. Еще 15 человек в доме. Остальным надо будет землянки рыть. Это - человек 35. Самые крепкие. На Ваше усмотрение.
       Первый кореец: А... доски где взять? На перекрытия?
       Ажгирей: На окраине села есть тополиная роща. Рубите там. Я разрешаю.
       Первый кореец: Ну, тогда спасибо...
       Ажгирей: Зима надвигается, надо вам топливом запасаться.
       Второй кореец: Мы, когда ехали, кроме этих тополей деревьев совсем не видели...
       Шарипов: А здесь деревьев и нет. Вам придется саксаул собирать.
       Третий кореец: А это что такое?
       Шарипов: Саксаул - это такие... растения... Они такие...
       Первый кореец: А! Нас мимо них везли, мы еще удивлялись, дерево не дерево, кустарник не кустарник...Такие все кривые...
       Все начинают кивать.
       Шарипов: Да, он и есть, саксаул. Мы-то, казахи, в основном кизяком топим...
       Второй кореец: А это что такое?
       Ажгирей: Это - сухой бараний и коровий помет. Но Вы его уже не найдете, наши уже весь собрали. Дам Вам провожатого, телеги, и мужчин отправляйте за саксаулом. Срочно. А то померзнете. Есть еще камыш, но его не напасешься...
       Корейцы хором: Понятно...
       Ажгирей: Пшеницей постараемся обеспечить, но в счет будущих трудодней.
       - Спасибо.
       Ажгирей: Трудодни, правда, у нас небольшие...Но все же лучше, чем ничего.
       Хак Ку , один из корейцев поднимает руку, встает и говорит:
       - Когда нас с Дальнего Востока выселяли
       Первый кореец: Не выселяли, Хак Ку, а добровольно переселяли...
       Хак Ку: Ну, да, я тоже это имел в виду... У нас там забрали
       Второй кореец: Не забрали, Хак Ку...А мы добровольно оставили...
       Хак Ку: Ну, да...оставили... Дома, сараи, скот, посевы. Так вот, нам выдали справки об этом. Вот, у меня имеется...
       Он вытаскивает из потаенного места телогрейки пакет, трясет им и продолжает:
       - И сказали, что на новом месте нам дадут компенсации. Вы не знаете об этом?
       Остальные корейцы по его примеру тоже вытаскивают из внутренних карманов завернутые в тряпки документы.
       Ажгирей: Честно говоря, не знаю. Но буду в районе, обязательно спрошу.
       Хак Ку: Спросите, пожалуйста... А то как же мы...Без компенсации...
       Ажгирей: Обещаю, обязательно спрошу... А вообще Вы чем там, на Дальнем Востоке занимались?
       Первый кореец: У нас ведь тоже колхоз был в Приморье...
       Второй кореец: Рис выращивали, овощи, свиньи у нас были, коровы, птица.
       Третий кореец: На Ваших землях, кстати, тоже можно рис выращивать.
       Ажгирей: Рис?
       Первый кореец: Ну, да. Мы, когда через мост ехали, видели: вода в реке для полива есть, земля у вас здесь ровная...
       Шарипов: Да? А как воду поднять? Это что же, канал рыть?
       Второй кореец: А это мы умеем.
       Ажгирей: Да? А какова урожайность риса? В наших краях его никогда не выращивали.
       Ким Дон Ук: На Дальнем Востоке мы по 200 пудов с гектара собирали.
       Шарипов: Что? 200 пудов? Не может быть!
       Ким Дон Ук. Это в среднем.
       Хак Ку: Бывало и больше!
       Ажгирей : Ладно, мы об это еще поговорим... Рис... Это интересно.
      
       Картина 26.
       Траурная церемония. Все собрались на кладбище. Родные и родственники раскладывают на тряпице хлеб, рис в чашках. Затем, по команде старика, ведущего церемонию похорон, вдовец Пак Чен Хе и дети совершают обряд поминовения: встают на колени перед могилой и три раза прикасаются к земле лбами. Встают, в молчании отходят. К могиле подходят Пак Сон Ок, Ольга и братишка Женя и совершают тот же обряд.
       Порывы ветра заглушают плач.
      
       Картина 27.
       ...Ажгирей в правлении колхоза заправляет железную кровать. Подходит к умывальнику, начинает умываться. Вытирается полотенцем, надевает гимнастерку. Выходит и возвращается с самоваром.
       Заварив чай, вытаскивает завернутую в белую тряпку лепешку, кусковой сахар, курт, нарезанную конскую колбасу.
       В прихожей раздается звук открываемой двери, кто-то оббивает обувь. В комнату входит Шарипов.
       Шарипов: Салам алейкум, председатель.
       Ажгирей: Здравствуйте, Баке. Садитесь, чаем угощу.
       Шарипов: Спасибо, не откажусь. Холодно...
       Ажгирей разливает чай по пиалкам, и они приступают к утренней трапезе.
       Шарипов: Жениться тебе надо, председатель.
       Ажгирей: Вы с тетей Майрой не сговорились, случаем? Ну, что, Баке, что вы все-таки скажете по поводу риса?
       Шарипов: Дело, конечно, хорошее. Сам знаешь, с пшеницей у нас не очень... Урожаи - курам на смех... А если не получится и с рисом? Мы же этих корейцев совсем не знаем... Может, они просто так, ради красного словца...Прихвастнули, а? 200 пудов, сам подумай...Не верю что-то я...
       Ажгирей: Ладно, сделаем так, поеду в райком, доложу, а уж какое они там решение примут, так и будет.
       Шарипов: А надо ли так торопиться, председатель?
       Ажгирей: Надо, Баке, надо. Как в будущем году народ кормить будем? Сам знаешь, на пшенице у нас 50 пудов не набирается. Перемрем все, к чертовой матери! А тут - 200 пудов! Ну, зачем им врать-то? Тут себе дороже может выйти. Они же это должны понимать?
       Шарипов: Ну, с этой стороны ты прав.
       Ажгирей: Ладно, я сегодня поеду в район, а вы тут за меня оставайтесь.
      
       Картина 28.
       Оля сидит в клубе у изголовья седого старика-корейца, который слабо и часто дышит и весь покрыт потом. Взор его туманен. Вокруг столпились родственники. Оля держит его за руку, щупая пульс.
       Пожилая кореянка: Что с ним?
       Оля: Я думаю, воспаление легких.
       Молодой парень: Что можно сделать?
       Оля: Лекарства нужны, Рома... Тепло...И усиленное питание...
       Люди, услышав ее слова, беспомощно озираются по сторонам, разводят руками.
       Небритый кореец: Все здесь подохнем...
       Неожиданно вскрикивает и заливается в плаче женщина - кореянка, укутанная в платок. Вслед за нею начинают плакать другие женщины.
       Больной старик бессильно поднимает руку, и Роман кричит:
       - Тихо, Вы! Дедушка что-то сказать хочет!
       Женщины сразу же стихают, и в тишине раздается голос старика:
       - Мы уже пожили...Нам ничего не надо... Детей берегите...
      
       Картина 29
       Ажгирей сидит в правлении с группой корейцев.
       Ажгирей: Ну, значит, так: пришло указание - поддержать Вашу инициативу насчет риса. Теперь, как говорится, взялся за гуж, не говори, что не дюж. Показывайте, как это все будет.
       Ким Дон Ук, разворачивая тетрадный листок:
       - Здесь прокопаем канал. Вдоль него установим такие вот устройства для водозабора. Здесь такие лопасти, здесь прибиваем банки из - под консервов, этот круг вот таким образом опускаем, и вода будет по лотку круглосуточно литься.
       Ажгирей: А хватит воды - то?.
       Ким Дон Ук: Так мы таких водозаборов много сделаем. Разобьем землю на чеки.
       Ажгирей: А это что такое?
       Хак Ку: Это, председатель, такие квадраты, которые нужно заливать водой. Там рис будет расти. Только нам для начала трактор будет нужен.
       Ажгирей: Будет трактор.
       Первый кореец: Можно разбить бахчу. Арбузы выращивать, дыни и продавать. Мы так на Дальнем Востоке колхозную кассу пополняли.
       Второй кореец: А еще мы можем выращивать овощи: помидоры, огурцы, капусту, перец, чеснок. Мы без этого жить не можем....
       Третий кореец: А можно еще пасеку завести, мед будет.
       Ажгирей: Погодите, погодите, товарищи, в райкоме сказали, что главное внимание - рису, это главная позиция. А что касается остального, а особенно личного хозяйства... Как Вы знаете, вначале - общественное, а для личных нужд, во - вторую очередь. Так вот, для личных нужд... Земли для этого... Вам тоже выделили.
       Он улыбается, и корейцы облегченно вздыхают.
       Ажгирей: Что касается компенсации, то этот вопрос не в компетенции района, и даже не области. Так что придется подождать...
       Хак Ку: У нас дети с голоду пухнут...
      
       Картина 30.
       ... Ажгирей вместе с изможденным пошатывающимся Ким Дон Уком входят во двор дома. Во дворе - Ольга. Она одета в поношенное пальто. На голове у нее серый пуховый платок, из - под которого выбивается прядь черных волос. Увидев вошедших, она скромно кланяется им:
       -Здравствуйте!
       Ажгирей: Здравствуйте.
       Ким Дон Ук: Как вы здесь, Оля? Женя не выздоровел?
       Ольга : Нет...
       Ажгирей подходит к сараю, достает из полушубка ключи.
       В это время во двор вбегает молодой парень-кореец, который, увидев председателя и Ким Дон Ука, кланяется им. Подбежав к Ольге и отдышавшись, сдержанно говорит:
       - Оля, нашему ребенку плохо...
       Ольга: Я сейчас.
       Оля входит в дом и спустя мгновение появляется с санитарной сумкой. Вместе с парнем они выходят из двора.
       Ажгирей: Что случилось?
       Ким Дон Ук: Народ болеет... А Оля у нас один курс медтехникума закончила.
       Ажгирей кивает и входит в сарай, следом за ним в проем дверей проходит Ким Дон Ук. Ажгирей чиркает спичкой, находит и зажигает керосиновую лампу, в тусклом свете которой высвечиваются 10 мешков с пшеницей.
       Ажгирей: Возьмите это. Распределите среди самых слабых. Но только никому не говорите, где взяли. И чтобы из ваших никто не болтал. Понятно?
       Ким ДонУк: Понял, товарищ председатель, в счет будущих трудодней?
       Ажгирей: Нет, считайте, что... в долг... Когда сможете, отдадите.
       Ким Дон Ук: Спасибо! Не знаю, как и благодарить Вас.
       Ажгирей: Это... не меня надо благодарить.
       Ким Дон Ук: А кого же?!
       Ажгирей: Да так... Есть один такой человек... Потом как-нибудь расскажу...Ну, давайте грузить...
      
       Картина 31.
       Появляется Ольга. Она еле сдерживает слезы. Следом за ней выбегают старуха, молодая женщина и молодой парень, который до этого прибегал за ней. Простоволосая женщина хватает ее за руку, разворачивает к себе и кричит по-корейски:
       Женщина: Оля, сделай что - нибудь! Слышишь!
       Оля: Простите... Я ничего не могу... Простите меня...
       Женщина: Что ты тогда ходишь, если ничего не можешь?! Морочишь всем голову... Будь ты тогда проклята!
       Она рыдает.
       Все это видят и слышат Ажгирей и Ким Дон Ук. Ким Дон Ук быстрым шагом подходит к Ольге, обнимает ее и прижимает ее голову к своему плечу.
       Ольга: За что?! Дядя, в чем я виновата!!! Не могу... Не могу больше...Разве я могу чем -нибудь помочь...
       Ким Дон Ук: Тихо, Оленька... Тихо... Ты ни в чем не виновата... Прости ее... Это не она кричала... Это горе ее кричало...Ты ведь это должна понимать...
       Ким Дон Ук гладит ее по голове.
       А старуха, рыдающая молодая женщина и ее муж плетутся к дверям школы.
       И стоит в стороне потрясенный Ажгирей.
      
       Картина 32.
       Выходят Ким Дон Ук, Ажгирей и группа корейцев.
       Ким Дон Ук: Какой Казахстан богатый, это сколько же земли, без конца, без края! Если б Вы знали, председатель, как нам на Дальнем Востоке приходилось за каждый клочок земли бороться. Там же тайга кругом. Пока деревья срубишь, корни выкорчуешь, сто потов сойдет. А Вас здесь - благодать.
       Ажгирей: Да, благодать.
       Ким Дон Ук: Водозабор лучше вот в этих местах сделать. А вон там будем сажать рис. А вон там устроим бахчу. Ну, и под овощи место тоже есть.
       Ажгирей: Ну, хорошо, делайте разметку вместе с землемером.
       ...Корейцы начинают отмерять участки земли.
      
       Картина 33.
       Ажгирей в приемной секретаря Райкома сталкивается с Назаровым, начальником районного НКВД, выходящим из кабинета секретаря .
       Начальник НКВД: А, Галиев! Ну, как дела?
       Ажгирей: Все нормально.
       Начальник НКВД: Да? Как переселенцы себя ведут?
       Ажгирей: Как ведут?.. Как они могут себя вести?.. За зиму 19 человек похоронили. В основном, дети и старики.
       Начальник НКВД: Антисоветские разговоры ведут?
       Ажгирей: Нет.
       Начальник НКВД: А ты откуда знаешь, что антисоветские разговоры не ведут? Ты же их языка не знаешь?
       Ажгирей: Ну... так можно же догадаться.
       Начальник НКВД: Интересно, как это?
       Ажгирей: Ну, по выражению лиц, интонации.
       Начальник НКВД: Да? Ну, ладно... Зайди ко мне, как освободишься.
       Он выходит из приемной. Женщина - секретарша говорит Ажгирею:
       - Проходите. Иван Семенович ждет Вас.
       Ажгирей входит в кабинет. Секретарь райкома с кем-то разговаривает по телефону, прижав к уху черную эбонитовую трубку, увидев Ажгирей, машет ему свободной рукой, мол, проходи, садись.
       Закончив разговор, протягивает через стол руку Ажгирею:
       Секретарь райкома: Ну, здравствуй.
       Ажгирей: Здравствуйте, Иван Семенович.
       Секретарь райкома: Да, заварил ты кашу со своими корейцами... Из самой Алма-Аты звонили, теперь требуют подробные сведения по рису. Там 200 пудов с гектара очень впечатлили. Вот я и думаю... Не поторопились ли мы?
       Ажгирей: Корейцы обещают...
       Секретарь райкома: А если подведут?
       Ажгирей: Не должны...
       Секретарь райкома: Ну, смотри, Галиев... Конечно, на фоне наших урожаев пшеницы это...как фантастика. Понимаешь, Ажгирей, что может быть?
       Ажгирей: Да, Иван Семенович...
       Секретарь райкома: Нет, Ажгирей, ты пока не понимаешь... Вот что, ты теперь все остальные дела оставь, кому там - Шарипову? А сам только рисовым вопросом занимайся. Изучай, смотри, учись. И еженедельно докладные присылай. Понятно?
       Ажгирей: Понятно, Иван Семенович.
      
      
       Картина 34.
       ...Ажгирей входит в приемную начальника НКВД. За столом сидит молодой парень в форме. Он смотрит на Ажгирея строгим взглядом.
       - Заходите, он Вас ждет.
       Ажгирей входит в кабинет. Назаров машет ему рукой:
       - Проходи, садись.
       Ажгирей подходит и садится.
       Начальник НКВД: Так, значит, говоришь, все нормально у корейцев?
       Ажгирей пожимает плечами.
       - А ты знаешь, что среди них есть родственники врагов народа, арестованных там, на Дальнем Востоке?
       Ажгирей: Нет, не знаю...
       Начальник НКВД: Вот видишь... Вот, пожалуйста: Пак Сон Ок. Ее муж Хон Ги Дон. Так, а почему жена - Пак?...Странно...Арестован органами в январе 1937 года и решением тройки осужден. Дальше... Дочь - Хон Ольга... Сын - Хон Евгений...Пак Чен Хе... Родной брат этой Пак Сон Ок... Поди разберись, кто мужчина, а кто женщина... Ли Хак Ку... Его отец Ли Мен Чер. Тоже был арестован, в феврале 1937 года. Решением тройки осужден. Ким Дон Ук. Так, этого почему-то после ареста освободили... Черт знает что...У этих корейцев половина - Кимы, да Паки...Видишь, какой контингент у тебя там собрался? Все - родственники ...Можно сказать, скрытые контрики...Что скажешь?
       Ажгирей: А что я могу сказать, товарищ Назаров? Люди работают, стараются. Слышали, наверное, с инициативой выступили - рис выращивать. 200 пудов с гектара обещают.
       Начальник НКВД: В том-то и дело, Галиев: а если среди них есть обиженные на Советскую власть? Они ведь могут саботировать! Ты понимаешь, о чем речь?!
       Ажгирей: Понимаю.
       Начальник НКВД: Так что приглядывай за ними, Галиев, ох, приглядывай...Ладно, иди, работай. Я к тебе скоро сам наведаюсь.
       Ажгирей поднимается и выходит. А Назаров смотрит ему вслед...
      
       Картина 35.
       Наши дни. Старуха-казашка подходит к сидящим Мамбетжану, Алие и Марату с фотографией.
       Балхия: Мамбетжан!
       Мамбетжан: Да, мама?
       Балхия: Ты можешь найти одного человека? Ты же милиция?
       Мамбетжан: Найдем. А кого?
       Старуха протягивает ему фотографию:
       - Вот ее. Зовут Хон Ольга. А может быть Хан.
       Мамбетжан: Это снимок 1938 года... Так Все-таки - Хан или Хон?
       Балхия: Может быть Хан. А может быть и Хон.
       Мамбетжан: А поточнее все-таки нельзя?
       Балхия: Ищи и ту и другую.
       Мамбетжан: Ладно, попробую.
       Алия: А кто она?
       Балхия: Была такая в колхозе...В 38-м году...
       Алия: Это сколько ей лет тогда должно быть? Жива ли она?
       Балхия: Я ведь жива?.
       Мамбетжан: Мама, а если эта Хан или Хон поменяла фамилию, выйдя замуж?
       Балхия: Кореянки не меняют фамилий. Такая у них традиция.
       Алия: Да, точно. У нас работают две замужние кореянки, так они при своих фамилиях остались.
       Мамбетжан: Почему это?
       Алия: У них так, дочки должны носить фамилию отца. Они навсегда остаются его дочерьми. Такая традиция.
       Мамбетжан. Интересно, получается, у корейцев женская линия всегда сохраняет отцовский род.
       Алия: Получается, так.
       Мамбетжан: Да, а все-таки какого она года рождения, эта Ольга Хон? Или Хан? Я уже запутался! Год рождения обязательно нужно знать!
       Балхия: Примерно... 22-й... Или 23-й.. А может, 21-й...
       Мамбетжан выразительно смотрит на жену:
       - В общем, иди туда, не знаю куда, ищи то, не знаю что...Ладно, попробую
       Старуха берет фотографию и идет к себе в комнату. Садится в кресло и снова всматривается в лица на фотографии.
      
      
       Конец 1-го действия.
      
      
       Юрий Хван
       Айналайн.
      
       Пьеса в 2-х действиях.
       Второе действие.
      
       Картина 1.
       Старуха сидит к кресле и всматривается в фотографию. Свет над нею гаснет и в другом световом пятне появляются сидящие на ск4амейках люди. Перед ним стоит фотограф с аппаратом на ножках. Фотограф накрылся черной тканью за камерой. Вспыхивает магний, люди встают со скамеек, начинают расходиться...
       Фотограф: Минуточку-минуточку! Попрошу снова сесть!
       Корейцы вместе с Ажгиреем снова садятся и встают перед камерой.
       Фотограф снова залезает под черную ткань, снова вспыхивает магний.
       - Снято!.
       Группа сфотографировавшихся начинает расходиться.
       Фотограф: Следующие!
       На скамейки садятся Ольга с матерью Пак Сон Ок и братишкой Женей, Пак Чен Хе с детьми.
       Ажгирей, разговаривая с Ким Дон Уком, то и дело поглядывает на Ольгу. Она, заметив его взгляд, отворачивается и краснеет.
       Вбегает мальчишка по имени Канат.
       Увидев председателя, он кричит ему на казахском языке:
       - Агай! Там наши ребята корейских ребят собираются бить!
       Ажгирей: Что?! Где?
       Канат: Там, где роща была!
       Ажгирей убегает.
       - Что случилось? Да говори ты толком, что случилось?
       Канат: Наши собрались, чтобы корейцев побить...Как бы они их до смерти не убили.
       Тетя Майра: Ой-бай, если будет смертоубийство!
       Все убегают, корейцы и казахи. Один фотограф остается на сцене.
      
       Картина 2.
      
       Дерутся с десяток ребят с каждой стороны. Возраст - от 12 до 16 лет. Кто-то летит кубарем, кто-то налетает на противника...Пыль стоит столбом.
       Выбегает Ажгирей.
       Ажгирей: Прекратить! .
       Ребята, услышав голос председателя, моментально прекращают драку и начинают разбегаться.
       Ажгирей: Все ко мне!
       Пацаны останавливаются и нехотя возвращаются.
       Ажгирей: Ну, рассказывайте, чего не поделили? Ербол, начинай первым!
       Ербол: Ну, корейцы заняли место, где обычно мы играем. Мы им сказали, мол, уходите, это наше место, а они не уходят. Ну, вот...
       Второй парнишка: Агай, чего они к нам приехали? Здесь наши тополя были, они все вырубили...Пусть возвращаются, откуда приехали!
       Ничего не понимающие ребята-корейцы переминаются с ног на ноги, молча прислушиваются к их разговору.
       Ажгирей: Они не по своей воле к нам приехали, Кенес. Понимаешь? Думаешь, им так хотелось покинуть свои родные места? Ты разве не знаешь, как им здесь трудно, сколько у них людей уже умерло?
       Кенес: Знаю...
       Ажгирей: Ведь вы же джигиты! Разве можно нападать на тех, кому и без того плохо? А, Ербол? Кенес? Илес?
       - Поняли, агай... Да... Мы больше не будем...
       Ажгирей поворачивается к ребятам - корейцам.
       - Ну, вот что,- говорит он им по-русски. - Я с ребятами поговорил. Они предлагают вам больше не драться, а дружить. Что вы на это скажете?
       - Мы не против...
       - Они первые начали...
       Алеша: Вообще-то Ербол здорово дерется.
       Илес: Алеша тоже молодец...Здорово мне дал...
       Ажгирей: Ну, тогда пожмите друг другу руки!
       Ребята подходят друг к другу и начинают мириться.
       ...К ним подбегает толпа взрослых. Позади всех, задыхаясь, ковыляют тетя Майра и Пак Сон Ок. Они схватились за руки и помогают друг другу идти. Раздаются возгласы:
       - Что случилось?
       - Кенес! Что с тобой?
       - Ербол! Ты цел?
       - Алеша! Мин Соб!
       Ажгирей: Успокойтесь, граждане! Вы опоздали! Они тут соревновались. А теперь соревнования закончились! Расходитесь.
       Люди, подхватив под руки своих подростков, начинают обратное движение к аулу. Слышны реплики:
       - Вот шайтаны, взбаламутили народ...
       - Что б тебе!.
      
       Картина 3.
       ...Ажгирей и Ольга идут и разговаривают.
       Оля: Спасибо Вам...
       Ажгирей: За что?
       Оля: За то, что помирили ребят.
       Ажгирей. Ну, а как же еще? Нам же теперь жить вместе.
       Оля. Да. Быть может, всю жизнь...
       Следующие за ними люди смотрят на них.
       Первая казашка: Ой-бай, что-то наш председатель на эту кореянку неровно дышит. К чему бы это?
       Вторая казашка: Да у него, говорят, невеста есть. Что он будет неровно дышать?
       Первая казашка: Невеста далеко, а кореянка - близко. Что ты, не знаешь мужчин?
       Вторая казашка. Ну... Он же у нас председатель.
       Первая казашка: А председатель что, не мужчина?
      
       Картина 4.
      
       Корейцы строят ондоль. Входит Ажгирей. Корейцы, увидев его, встают с корточек и раскланиваются с ним.
       Ажгирей: Это что же будет?
       Пак Чен Хе: Мы, корейцы, спим на теплом полу. Здесь вот будет печка, горячий воздух будет проходить вот так. Вот здесь будет теплый пол. Называется это по-нашему ондоль.
       Ажгирей: А не угорите?
       Ха Ку: Нет, это у нас веками так. Знаем, как правильно сделать.
       Ажгирей: Да, хорошо придумано. Это значит, у вас все тепло не в трубу вылетает, а на отопление идет. Может нам, казахам, это тоже пригодится...
      
       Картина 5.
       Женщины и подростки, в широкополых шляпах, сотканных из камышовых стеблей, перебирают овощи.
       Выходит Ажгирей, навстречу ему торопится Ким Дон Ук.
       Ким Дон Ук: Здравствуйте, председатель.
       Ажгирей: Здравствуйте, товарищ Ким. Ну, как у Вас тут?.
       Ким Дон Ук: Все по плану, председатель
       Ажгирей. Ну, поедем, посмотрим.
      
       Картина 6.
       Женщины с тазами и ведрами, ворохами постиранного белья уходят.
       - Оля! Ты идешь?
       Оля: Сейчас! Вы идите! Я догоню!
       Подруги уходят, переговариваясь на ходу. Ольга снимает с себя намокшую одежду и, нагая, отжимает длинные волосы от воды. Одевается и собирает постиранное белье, разложенное сушиться на камышовых стеблях.
       И все это видит Ажгирей, который, снимая рубашку, выходит из камышей, чтобы тоже искупаться. Как зачарованный, он смотрит на обнаженную девушку некоторое время и тихо отступает в камыши.
       Ничего не подозревающая Ольга подхватывает подсохшее белье и уходит.
      
       Картина 7.
       На полевом стане люди готовятся к ужину. Появляется Ажгирей. Ким Дон Ук бросается ему навстречу. Оборачиваясь, кричит поварихам по-корейски:
       - Приготовьте для председателя место!
       Ким Дон Ук и Ажгирей проходят к столу.
       Ким Дон Ук: Поужинаете с нами?
       Ажгирей: Ну, если пригласите.
       Ким Дон Ук: Конечно, товарищ председатель, приглашаем.
       Повариха( на корейском языке): А он будет нашу еду кушать?
       Ким Дон Ук( на корейском отвечает): Не знаю... Но как не пригласить человека за стол?
       Повариха( на корейском) : Это правда, но все-таки...Вряд ли он сможет...
       Ажгирей: Ничего, пусть не стесняется. Надо же когда-нибудь Вашу пищу попробовать.
       Ким Дон Ук: А Вы как догадались, о чем мы говорим?
       Ажгирей: Так я по ночам корейский язык изучаю.
       Ким Дон Ук: Не может быть...
       Ажгирей: Ну, а чем я хуже Вас? Ведь Вы казахский язык изучаете?
       Ким Дон Ук: Ну, это мы...
       Ажгирей: Ладно, я пошутил. Нетрудно было догадаться, о чем вы забеспокоились.
       ...И вот люди рассаживаются за столом. И среди них - Ольга с подругами. Повариха наливает в миски суп. Помощница раскладывает в большие тарелки рис, корейские закуски. Посредине стола рядом с Ким Дон Уком сидит Ажгирей.
       Повариха наливает ему полную миску.
       Ажгирей: А это что за суп?
       Повариха: Это, если по - русски, уха.
       Ажгирей: А рыбу как поймали?
       Ким Дон Ук: Так мы тут сети поставили.
       Ажгирей: Да, вы, корейцы, с голоду не пропадете...А мы, казахи, в основном бараниной да кониной питаемся.
       Одна из шустрых женщин весело отвечает:
       - А мы баранину есть не можем, из-за запаха. Так что в еде друг другу дорогу точно не перейдем!
       Все смеются.
       Женщины, девушки, мужчины и ребята поглядывают на председателя.
       Ким Дон Ук: Мы едим вот так: кладем в суп рис. А это все - как закуска.
       Первая женщина ( по-корейски говорит): Как бы не было неприятностей. Он же непривычен к нашей пище.
       Вторая женщина по-корейски откликается: А у нас в Пуциловке русские уважали нашу еду.
       Третья женщина (по-корейски): Так это потому, что наша еда под водку хорошо идет. А казахи же водку не пьют...
       Ажгирей размешивает суп с кашей и подносит первую ложку ко рту. Кладет в рот - и ... Из глаз у него начинают литься слезы. Он вскакивает из-за стола и выбегает. Следом за ним бегут испуганные, Ким Дон Ук, бригадир, повариха с ковшом воды.
       За столом раздается смех. Кто-то из мужчин шикает на смеющихся. Они сразу же стихают.
       Первая женщина( по-корейски): Вот, я же говорила!
       Вторая женщина: Да, как бы чего не вышло, а?
       Третья женщина: Вдруг он теперь на нас, корейцев, разозлится?
       Первая женщина: Ой, что будет, а?..
       Вторая женщина: Надо было предупредить, что для него слишком горько...
       Метрах в 10 Ажгирей жадно пьет воду и полоскает рот. Рядом стоят растерянные Ким Дон Ук , бригадир и повариха.
       Ажгирей: Ну, вы даете... Как Вы такое горькое едите?
       Ким Дон Ук: Мы же с детства... Привычные...
       Ажгирей: Ладно...Продолжим, если у Вас что-то другое есть?
       Повариха: Есть-есть.
       Они возвращаются к притихшему столу. Люди смотрят на председателя напряженно, как провинившиеся дети. Ажгирей стирает пот со лба и говорит:
       - Да, товарищи... Я думаю, никто в Казахстане на Вашу пищу покушаться не будет. Все сами будете есть.
       Смеется. И облегченно взрывается смехом стол. Люди принимаются за пищу, раздаются смех, комментарии на корейском языке:
       Первая женщина: Кажется, не обиделся....
       Вторая женщина: В следующий раз надо и вправду предупреждать...
       Третья женщина: А следующего раза и не будет...
       Председателя cнова усаживают за столом.
       Повариха кладет перед ним чистую тарелку. Бригадир подкладывает на нее рис, а повариха несет жареную рыбу.
       Ажгирей смотрит, как корейцы лихо управляются палочками. Берет палочки, пытается взять ими закуску. Все опять стихают и с интересом смотрят на Ажгирея. Соседка справа показывает ему, как надо. Председатель пытается взять палочками кусочек, но у него ничего не получается. Поэтому ему тут же подают вилку. Он нацеливается ею на аппетитную закуску.
       Ким Дон Ук: Уважаемый председатель, это тоже очень горько.
       Ажгирей( откладывая вилку): Все, я окончательно понял: Вы, корейцы, специально такую пищу придумали....
       Все хохочут. Смеется и Ольга, сидящая сбоку, среди молодежи. Увидев ее, Ажгирей смотрит на нее и улыбается.
       Картина 8.
       После ужина корейцы расходятся по своим делам. Ким Дон Ук ведет какой-то учет с бригадирами. Пожилые садятся на скамеечки. Молодежь начинает играть в хато. Ольга помогает поварихе убирать со стола. Собирает посуду и идет к речке. Ажгирей, поколебавшись, спустя некоторое время следует за ней. И десятки глаз сопровождают его.
       Первая женщина: Будет наша Оля председательшей как сыр в масле кататься!- говорит другая.
       Пак Сон Ок: Ты что, Сук Хи, с ума сошла! У казахов ведь все не так, как у нас...Сами сегодня видели: пищу нашу никто из них есть не сможет...
       Вторая женщина: Э, Сунеги, стерпится-слюбится!
       Пак Сон Ок: Не надо нам этого, вы что?!
      
       Картина 9.
       Ольга поднимает таз с посудой. Подходит Ажгирей. Он босой, с подвернутыми брюками и расстегнутой рубашкой.
       Ажгирей: Давай, помогу.
       Оля: Не надо, я сама.
       Но Ажгирей берет у нее таз.
       Ажгирей: Тяжело тебе здесь?
       Оля: Нет, я сильная. Вы не думайте. Дайте, я понесу.
       Ажгирей: Ничего страшного. Я донесу.
       Оля: Вы не можете. Вы- председатель...Слышите... Так нельзя...Что люди подумают...
       Ажгирей: Ну, ладно, вот, возьми.
       Ольга: Не идите за мной... Я прошу Вас...
       Ажгирей: Хорошо...
       Ольга уходит. Ажгирей смотрит ей вслед.
      
       Картина 10.
       А на полевом стане корейцы затевают песни. Женщины, собравшись в кружок, поют. К ним подтягиваются, бросив хато, подростки и молодые девчата. И вот уже бойкая женщина Сук Хи выскакивает в круг и начинает танцевать. Танцует и Ольга.
       Все это видит Ажгирей, которому в диковинку корейские обряды. Он с интересом смотрит на все.
      
       Картина 11.
       ... Пак Чен Хе и его сестра Пак Сон Ок, мать Ольги, ранним вечером подходят к правлению колхоза. И в это время дверь открывается и по ступенькам спускается Ажгирей.
       Пак Чен Хе: Товарищ председатель, а у нас дело к Вам.
       Ажгирей: Да? Что -нибудь срочное?
       Пак Чен Хе: Председатель, мы свой дом достроили. И можем освободить Ваш дом.
       Ажгирей: Молодцы.
       Пак Сон Ок: Вы из-за нас столько неудобств испытали... Спасибо Вам...
       Они кланяются ему.
       Ажгирей: Ну-ну, этого не нужно.
       Пак Чен Хе: А в Вашем доме мы сделали ремонт. Правда, не знаем, понравится ли Вам, председатель.
       Ажгирей: Ну, что ж, показывайте.
       Мимо проходят Хак Ку с женой. И жена Хак Ку, поклонившись Ажгирею и корейцам, толкает его:
       - Смотрите, как надо...
       Хак Ку: Чего надо?
       Жена: Неужели не понятно? Видите, как люди с начальством умеют строить отношения?
      
       Картина 12.
       Пак Чен Хе и Пак Сон Ок с тревогой смотрят на Ажгирея. Он поднимается на ондоль, ходит по соломенной циновке.
       Ажгирей: Ну что, товарищи, вот за это спасибо.
       Корейцы облегченно вздыхают.
       Пак Сон Ок: Честно говоря, мы беспокоились, понравится ли Вам. Это идея брата была...
       Ажгирей: Очень хорошая идея!
       Пак Чен Хе: Немного позже позовем Вас на новоселье. Придете?
       Ажгирей: Обязательно приду!
       Он оглядывается по сторонам, но не видит Ольгу.
      
       Картина 13.
       Ольга сидит с другой стороны дома, в окружении детей, которые устроились на камушках, чурбачках. Идет импровизированный урок.
       Оля: Поздней лунной ночью один мудрец лежал в своей фанзе и смотрел в окно... И вот в это окно заглянула полная луна.
       Оля рассказывает и чертит на земле .
       Нарисовав кружок в одной из клеток воображаемого окна, она смотрит на ребят и говорит:
       - Той ночью и родился корейский алфавит! Вот, смотрите, это буква М. Это буква У...
       Оля выводит на земле буквы корейского алфавита.
       Оля: Как видите, окошко в корейской фанзе - это окно в мир знаний!
       Бойкая девчушка лет семи восторженно хлопает в ладошки и говорит:
       - Я сразу все запомнила! Это так легко!
       - И я!
       - И я тоже запомнил!
       Оля: Ну, посмотрим, хвастунишки, в следующий раз я проверю.
       Детишки примолкают.
       Оля: Алеша, ты же ходил в школу... Что ты запомнил? Расскажи, а? И ребятам это будет полезно.
       Алеша: Я...- отвечает мальчишка,- я почти не ходил...Потому что все время болел...И кушать очень хотелось...
       Оля: Ну, все-таки на каких-то уроках ты был?
       Алеша: Был...Ну, Сауле - апай нам казахские числительные давала учить...
       Оля: Вот и хорошо... Какие ты запомнил?
       Алеша: Бр - это один. Еки - это два... Уш - это три... Торт - это четыре...Бес - это пять...
       Девочка: Так это все легко запомнить! Особенно "торт". У него четыре стороны! Мама, когда мы жили в Пуциловке, делала...
       Мальчишка: А моя мама делала круглый.
       Алеша: Оля, а когда мы вернемся домой, а?
       Оля: Не знаю, Алеша, когда-нибудь, наверное, вернемся. Только очень нескоро...
       Мимо идет Роза - молодая женщина, потерявшая зимой ребенка.
       Роза: Здравствуй, Оля...
       Оля: Здравствуйте, Роза.
       Роза: Я много раз хотела подойти к тебе... попросить прощения...
       Оля: Я давно простила...
       Оля протягивает ей руку. Та берет ее и трясет двумя руками. Потом отпускает ее, поворачивается и делает несколько шагов в сторону.
       Роза: А у нас будет ребенок, Оля...
       Оля: Я очень рада!
      
       Картина 14.
       ...Ажгирей сидит вместе с счетоводом . Тот перебрасывает костяшки на счетах и рассказывает Ажгирею.
       Счетовод: Если учесть предстоящие поступления от сдачи арбузов, дынь, огурцов и помидоров, то получится, что даже без учета будущего урожая пшеницы и риса наш колхоз сможет получить около 30 процентов дохода от прошлого года... С учетом же пшеницы и риса... Мы можем и первое место занять... Не только по району...
       Ажгирей : Не надо бы нам высовываться...Так прокурор советовал. Лучше быть в серединке. С высоты падать больнее...
       Счетовод: А корейцы еще предлагают пустить часть огурцов и помидоров на засолку. Тогда и зимой у нас будут доходы...Вообще, Ажеке, у этих корейцев голова хорошо варит...
       В дверь кто-то робко стучится.
       Ажгирей: Открыто!
       В комнату входят двое. Корейцы, молодой парень и женщина с ребенком на руках. Они нерешительно останавливаются на пороге.
       Парень: Здравствуйте...
       Ажгирей: Здравствуйте. Проходите поближе. Подожди-ка, тебя, кажется, зовут...
       Парень: Вилор.
       Ажгирей: Да-да... Помню... А это кто?
       Парень: Это моя жена. Нина. И дочка.
       Счетовод: Вилор - это что, такое корейское имя?
       Парень: Да нет, это мне отец такое... революционное имя дал. Владимир Ильич Ленин - организатор революции. По первым буквам... Получается Вилор...
       Счетовод: Хорошо придумано. А у нас тоже есть революционные имена. Родились два брата-близнеца, так одного назвали Социал, а другого - Демократ. Вот это близнецы так близнецы!
       Ажгирей: А фамилия у тебя?.
       Парень: Ким.
       Счетовод: Вы что, Кимы, все родственники?
       Парень: Нет... Не обязательно...Просто, понимаете, у корейцев всего 280 фамилий, и почти половина - Кимы.
       Счетовод: Вот оно что... Вообще-то, да, я заметил по ведомости, самая длинная у вас фамилия ХВАН, всего из четырех букв состоит. Представляете, председатель?
       Ажгирей: Ладно, у каждого народа свои традиции... Слушаю Вас...Вы по какому вопросу?
       Парень: Мы вот хотели спросить, нам нужно зарегистрироваться. А то у нас ребенок уже, а бумаги, что мы муж и жена - нет. Нам для этого в район надо ехать, да?
       Ажгирей: Ребенку сколько сейчас?
       Жена: Четвертый месяц...
       Счетовод: А почему ребенка так поздно регистрируете?
       Жена: Мы...Не думали, что он выживет, он ведь родился в марте...
       Счетовод: Все равно... Надо было сразу, как родился...Кто у Вас? Мальчик? Девочка?
       Жена: Мальчик.
       Ажгирей: А родители Ваши где?
       Жена: Мои по дороге сюда умерли. А у Вилора мать...
       Ажгирей: Понятно... Как решили назвать?
       Жена: Иосиф.
       Счетовод: Даже так?
       Парень: А что, нельзя?
       Ажгирей: Почему - нельзя, можно! В честь товарища Сталина?
       Парень: Нет, у меня отец был крещен Иосифом. Еще до Сталина.
       Ажгирей: Ну, что ж, вот придет председатель сельсовета товарищ Шарипов - зарегистрируем вашего сына в честь деда.
       Парень: Спасибо... А то...Жена волнуется... Живем без документов...
       Ажгирей: Ну, это она правильно волнуется. Документы всегда должны быть в порядке. А свадьба у вас была?
       Жена: Что Вы, какая свадьба... У нас одни похороны...
      
       Картина 15
       ... На полевом стане у корейцев в главе стола сидят Нина и Вилор. Одежда у них, конечно, не праздничная. Но вид у них - довольный, счастливый, смущенный. Сбоку от них сидят Шарипов, Ажгирей, Ким Дон Ук. За другими столами с нехитрым угощеньем сидят корейцы.
       Шарипов встает и говорит:
       - В нашем колхозе это первая корейская свадьба. Но, надеюсь, не последняя. В нашем колхозе это первый корейский ребенок. И я опять-таки надеюсь, что не последний!
       У нас, казахов, говорят, что без детей жизнь - это голая пустыня! Я думаю, Вы, корейцы, тоже не хотите жить в пустыне!
       Все улыбаются.
       - От имени сельсовета, правления колхоза я хочу поздравить Вас, дорогие Нина и Вилор с созданием семьи! Пусть Вам запомнится этот день! Пусть все Ваши невзгоды останутся позади, и жизнь Ваших детей и Ваша жизнь будет счастливой! Вручаю Вам документы о регистрации Вашего брака и Вашего сына Иосифа !
       Шарипов передает Вилору документы и поворачивается к сидящим:
       - За новую семью, за новую жизнь!
       Люди аплодируют. И вот уже кто-то запевает гортанную корейскую песню, образуется танцевальный круг, и Вилор с Ниной входят в него и начинают танцевать корейский танец.
       Присутствующие прихлопывают им в такт.
       Вилор с Ниной заканчивают свой танец и отходят в сторону. И начинается общий танец.
       Здесь и Хак Ку со своей женой. И Ким Дон Ук. И Ажгирей следует примеру мужчин-корейцев, которые совершают незамысловатые танцевальные па. Ажгирей продвигается через танцующих и смотрит на Ольгу.
      
       Картина 16.
       Ажгирей входит в кабинет. Секретарь райкома с кем-то разговаривает по телефону, прижав к уху черную эбонитовую трубку, увидев Ажгирей, машет ему свободной рукой, мол, проходи, садись.
       Секретарь райкома:
       -Ну, здравствуй.
       Ажгирей: Здравствуйте, Иван Семенович.
       Секретарь райкома: Как дела в колхозе?
       Ажгирей: Очень даже неплохо. Не сравнить с прошлым годом. Арбузы продали, сейчас дыня пойдет, потом помидоры. В общем, корейцы здорово колхозную кассу пополняют.
       Ажгирей: А я тебя, Ажгирей, вот в связи с чем позвал... Да ты садись.
       Ажгирей садится перед секретарем.
       Секретарь райкома: По поводу риса... Из Алма-Аты позвонили. Присылают комиссию... Да... Не подведут корейцы?
       Ажгирей: Надеюсь, что нет.
       Секретарь райкома: Надеешься, или даешь гарантию?
       Ажгирей: Даю.
       Секретарь райкома: Ну, смотри. Не дай бог нам опростоволоситься... Не дай бог!
      
       Картина 17.
       Ажгирей входит в знакомую комнату, в которой расположен райком комсомола.
       Ажгирей: Привет, ребята!.
       Здравствуй, Ажгирей,- те встают со своих мест, пожимают руки.
       Ажгирей: А Куляш где?
       - Ее в НКВД вызвали.
       Ажгирей: Случилось что?
       - Косарева Сашу в Москве арестовали...
       Ажгирей: Да что вы?..
       - А ты по какому вопросу?
       Ажгирей: Да вот, хотел узнать, какая у Вас установка насчет корейской молодежи? Можно ее в комсомол принимать?
       - Вряд ли...
       - Это надо у Куляш спросить...Может, она знает?
       - Ладно, если придет, скажите, что я РАЙздраве,- говорит Ажгирей.
       - Скажем.
      
       Картина 18.
       Ажгирей входит в другую комнату. За столами тоже сидят несколько женщин.
       Ажгирей: Здравствуйте, товарищи!
       - Здравствуйте!.
       - Здравствуй, Ажгирей! Какими судьбами?
       Ажгирей: Здравствуйте, Нина Андреевна! А я к вам!
       Нина Андреевна: Очень рада. Садись. Ну, что у тебя?
       Ажгирей: У меня есть колхозница, которая, оказывается, один курс в медтехникуме проучилась, представляете! Может, направить ее на учебу, чтобы закончила? Будет у нас в колхозе свой медик.
       Нина Андреевна: Откуда она у тебя взялась? Из числа корейских переселенцев?
       Ажгирей: Да. А что?
       Нина Андреевна: Пока не знаю. Должна запросить областное управление.
       Ажгирей: Запросите, а? А то где мы еще медицинские кадры найдем?
       Нина Андреевна: Так то оно верно... Их у нас пока в природе нет...
       Ажгирей: А что, есть какие-то ограничения для корейцев?
       Нина Андреевна: Ну, а как ты думал? Все же спецконтингент... Вообще, Ажгирей, сейчас от них лучше держаться подальше... Читал, что в Москве происходит? И до нас докатится...
       Ажгирей. Да, докатится...
       Картина 19.
       ... Нквдэшник и Куляш сидят в его кабинете на кожаном диване. Он смотрит на нее и говорит:
       Начальник НКВД: Во-первых, раз в месяц жду от тебя докладные записки... кто как себя ведет...О чем говорят? Как относятся к линии партии... Понятно?
       Бакиева: Товарищ Назаров, в райкоме все - верные делу партии люди...
       Начальник НКВД: Да? А я в этом сильно сомневаюсь... И не только я... Партия уже вычистила из руководящих органов вашего главаря, Косарева. Понятно, о чем я говорю?
       Бакиева: Понятно.
       Начальник НКВД: Кстати, не забудь дать характеристику Галиеву, твоему предшественнику. Уж он-то точно косаревский кадр...
       Нквдэшник кладет руку на ее колено. Куляш со страхом смотрит на него. Нквдэшник, улыбнувшись, говорит ей:
       - Впереди у нас с тобой все будет очень даже неплохо. Ты только меня слушай.
      
       Картина 20.
       Ажгирей сидит на телеге. Появляются женщины, среди которых - Ольга. Женщины оглядываются и радостно улыбаются:
       - Неужто, наш председатель?
       Ажгирей: А Вы откуда?.
       Первая женщина: С базара возвращаемся.
       Ажгирей: Ну, садитесь, подвезу!
       - Вот спасибочки!
       Женщины забираются в бричку.
       Ажгирей кричит на воображаемую лошадь, понукая ее:
       - Н-но!
       Первая женщина: Вот мы смотрим, председатель, и думаем, почему у Вас девушка нет?
       Ажгирей: Ну, и что надумали?
       Вторая женщина: Да вот, если у вас нет девушки из своей нации, то можем сосватать Вам нашу кореянку, а? А что, кореянки - хорошие жены! На Дальнем Востоке вон, русские на наших женились - и не жаловались!
       Первая женщина: Чего-то ты сегодня разболталась, Сук Хи.
       Вторая женщина: Так ведь скучно просто так ехать! А так, глядишь, и дорога быстрее пройдет,- не унимается бойкая женщина. - Вот чем наша Оля не невеста, а?
       Оля густо багровеет и с упреком смотрит на Сук Хи.
       Ажгирей: А какой калым возьмете?
       Первая женщина: Калым? А что это?
       Ажгирей: Ну... У нас, казахов, принято, чтобы жених за невесту отдавал выкуп!
       Вторая женщина: О, тогда мы еще должны подумать! Чтобы не продешевить...А обычный выкуп какой у Вас был?
       Ажгирей: Ну, табун лошадей, отара овец...
       Третья женщина: Ого! Это что же получается, у Вас дочери могут целое состояние принести?
       Ажгирей: Да, могут. Ну, это раньше так было...
       Вторая женщина: Ничего себе... Вот хорошо казахи придумали... А то у нас мужья только мальчиков хотят... А если у жениха нет ни лошадей, ни овец? Как тогда?
       Ажгирей: Тогда настоящие джигиты крадут себе невест.
       - Ничего себе...Ну, это, наверное, так раньше было... Сейчас-то, наверное, не крадут,- переговариваются между собой женщины.
       Ажгирей: Я говорил о тебе в районе, что ты училась в медтехникуме...Отправим тебя заканчивать...Нам медики очень нужны.
       Оля: Это невозможно....
       Ажгирей: Почему? Наш колхоз может тебя отправить на учебу.
       Оля: Спасибо... Вы же знаете...Я не могу...
       Ажгирей: Товарищ Сталин сказал, что дети за родителей не отвечают...
       Оля: Вы знаете?
       Ажгирей: Знаю.
       Оля: Мой отец - не враг народа! Это ошибка...
       Ажгирей:
       - Я уверен в этом...
       Сук Хи в это время запевает корейскую песню. Закончив, спрашивает Ажгирея:
       - А наш председатель может петь?
       Ажгирей: Какой казах не может петь?
       И поет казахскую песню.
      
       Картина 21.
      
       Женщины-кореянки, сидя под навесом, сплетают из стеблей камыша циновки, и шляпы, подростки подносят им новые охапки стеблей. Мужчины и ребята постарше носят и складывают в кучу небольшие дыни-"колхозницы". Подходит повариха с книжкой в руках:
       Повариха: - Ну, все, обед я сварила. Продолжим. Это что такое?
       Она поднимает книжку.
       Несколько женщин отзывается:
       - Китап! Книга!
       Повариха: Правильно. Как по- казахски "вода"?
       - Су!
       - Хлеб?
       - Нан!
       Девушка: Интересно... А по-нашему это означает "я".
       - Сахар?
       - Шекир!
       - Масло?
       - Май!
       - Мясо?
       - Ет!
       Первая женщина: Слушай, Ин Хо, ты бы какие другие слова нашла, а? А то ты перечисляешь, что мы сто лет как забыли!
       Вторая женщина: Да, верно! Ты бы чего поближе к жизни!
       Повариха: Ладно! Ага, вот... Голова?
       - Бас!.
       - Нога?
       - Я знаю! Аяк!
       - Нос?
       Третья женщина: Мурын! Это легко запоминается! Как у Хак Ку, такой мурынище!.
       - Девушка?
       - Кыз!
       - Парень?
       - Бала!
       Девушка: Слушайте, я тут недавно услышала, как парень девушке говорил "АЙНАЛАЙН". Это что означает, а?
       - Где это ты могла услышать?
       - Ну, шла мимо...А они там обнимались....
       Повариха: Так... Сейчас посмотрим...
       Она перелистывает книжку и объявляет:
       - Такого слова здесь нет!
       - Понятно! Не может быть! Как это нет! Люди же говорят!
       Повариха: Ну, ладно, спросим потом у кого-нибудь
      
       Картина 22.
       Ажгирей и Ким Дон Ук сидят на корейских скамеечках
       Ажгирей: Поэтому, товарищ Ким, теперь нам отступать некуда. Как в русской поговорке: взялся за гуж, не говори, что не дюж...
       Ким Дон Ук: Понятно, товарищ председатель. Так, значит, поэтому Вы все время у нас...
       Ажгирей: Райком так решил. Теперь урожая риса ждут не только в области, но и в Алма-Ате....
       Ким Дон Ук: А я уж было подумал...
       Ажгирей: Что вы подумали?
       Ким Дон Ук: Извините, председатель... Народ говорит, что Вы...из-за Хон Ольги...
       Ажгирей: Если хотите знать, Ольга на меня даже не смотрит...
       Ким Дон Ук: Вот как?
       Ажгирей: Именно так.
       Ким Дон Ук: Ну, вообще-то... У нас, корейцев, это означает, что девушке парень нравится.
       Ажгирей: Да? Это - правда?
       Ким Дон Ук: Дорогой председатель... Отец Ольги - наш бывший председатель... Его еще там, на Дальнем Востоке арестовали...
       Ажгирей: Я об этом знаю.
       Ким Дон Ук: Знаете? Ну, да, конечно...Я понимаю, председатель, дело молодое... Но...Из-за этого Вы можете всю жизнь себе поломать... Извините, конечно...Вы ведь сами это понимаете.
       Ажгирей: Ничего, товарищ Ким... Дадим 200 пудов риса с гектара. Тогда... Нам сам черт будет не страшен. Вы это понимаете?
       Ким Дон Ук: Мы на Дальнем Востоке и по 300 пудов собирали... А все равно... Выселили...
       Ажгирей: Ну, это на Дальнем Востоке... А в Казахстане - совсем другое дело...
      
       Картина 23.
       В правлении колхоза сидит Шарипов и разговаривает со счетоводом Ахметовым.
       Шарипов: Ты заметил, Илес, эти корейцы совсем на месте не сидят. Все время двигаются, что-то строят, что-то строгают, пилят, что-то вяжут.
       Счетовод: Да, Баке, трудолюбивый народ... А с другой стороны, как им иначе выживать-то? Нас бы в чужие места выселилиЈ и мы бы, наверное...
       Шарипов: Не дай бог. Надо чтобы наши тоже огороды завели, овощи выращивали.
       Счетовод: Не знаю, для наших все же привычнее баранов пасти.
       Шарипов: Одно другому не помешает. И пчел можно завести! Видел, корейцы уже улья уже начали сколачивать?
       Счетовод: Видел.
       Шарипов: Нет, все же хорошо, что корейцев к нам поселили. Правильно говорил товарищ Ленин. Надо учиться, учиться и учиться!
       Дверь в правление открывается, входит Ажгирей.
       Ажгирей: Салам алейкум.
       Шарипов: Здравствуй, Ажекен. Ты откуда?
       Ажгирей: От корейцев. Удивительно жизнестойкий народ. Представляете, ловят рыбу и сушат ее. На зиму. А мы об этом никогда даже не думали...
       Шарипов: Мы только что об этом говорили. Есть чему поучиться.
       Ажгирей. Это верно. У Вас ко мне какое-то дело, Баке?
       Шарипов: Да вот, зашел сказать, что еду в область. Вызывают на курсы советских работников.
       Ажгирей: Надолго?
       Шарипов: На месяц. Будешь теперь за меня. Вот тебе ключи, вот печать.
       Шарипов вытаскивает ключи и печать из кармана и кладет перед Ажгиреем на стол.
       Ажгирей: Баке, у меня ведь своих дел по горло...
       Шарипов: Вопрос в районе согласован. Так что ты теперь у нас и Советская, и колхозная власть.
       Ажгирей: Ну...Тогда...Счастливого Вам пути, Баке...
      
       Картина 24.
      
       ...Пак Сон Ок и ее брат Пак Чен Хе укладывают на ондоль циновку, сделанную из камышовых листъев, расправляют ее. Закончив работу, они садятся на ондоль.
       Пак Чен Хе: Нуна, Вы почему не в настроении?
       Пак Сон Ок. Какое может быть настроение...Ума не приложу, что делать. Тут женщины рассказали, что, оказывается, у казахов обычай есть - невест красть! А вдруг председатель мою Ольгу украдет...
       Пак Чен Хе: Ну, вообще-то не должен... Он все - таки председатель, комсомолец...
       - Он в первую очередь мужчина! А если все же украдет, что мы можем сделать, а?
       Пак Чен Хе: А может, это даже неплохо, а? Будет наша Оля женой председателя...
       Пак Сон Ок: Нет, и ты туда же! Ты что, Чен Хе, с ума сошел? У них, казахов, ведь все по- другому, обычаи, традиции... Еда! Сам видел, что с ним было, когда он нашу пищу попробовал... Для Оли это будет не жизнь будет, а мучение... Нет, не хочу я такой судьбы своей дочке...
       Пак Чен Хе: Да, в этом смысле Вы правы.
       Пак Сон Ок: А мы его еще в гости, на новоселье пригласили. Что люди про нас подумают, а? Что мы специально председателя... приваживаем, а?
       Пак Чен Хе: Может, тогда не будем звать?
       Пак Сон Ок: Ну, как не позовешь? Мы уже его позвали, забыл?
       Пак Чен Хе: В том-то и дело...
      
       Картина 25.
       Ажгирей, сопровождаемый Пак Чен Хе, входит во двор нового дома корейцев.
       Недалеко от дома - печь с котлом. Возле него возится Ольга. Она выпрямляется и молча кланяется Ажгирею. Ажгирей тоже ей кланяется.
       Из дома навстречу гостю выбегают дети. Увидев его, замирают, сверкая глазенками.
       Ажгирей: Ну, здравствуйте, балапаны!
       Дети переглядываются, прыскают и разбегаются в разные стороны.
       Пак Чен Хе: Проходите, пожалуйста.
       Пак Сон Ок появляется на пороге. Она кланяется председателю.
       Пак Чен Хе: Пожалуйста, садитесь.
       Они садятся за столик. В комнату один за другим входят дети, каждый несет какое-то блюдо с корейскими кушаньями. Смотрят на гостя, ставят тарелки на столик и гуськом выходят.
       Ажгирей: Опять перцем угощать будете?
       Пак Чен Хе: Мы же теперь знаем, что Вам корейская пища не подходит.
       В комнату входят Пак Сон Ок и следом за нею - Ольга с большим блюдом, на котором дымится бешбармак. Она ставит его перед гостем и, поклонившись, выходит из комнаты. Ажгирей смотрит ей вслед, оглядывается по сторонам и видит детей, которые прилипли к окну.
       Ажгирей: Вот что, хозяева, зовите за стол детей
       Пак Чен Хе: У нас не принято, уважаемый председатель, чтобы дети вместе с гостями были. Они потом поедят.
       Ажгирей: Пусть с нами вместе. Знаете, я ведь в детдоме рос... И знаю, что такое голод...
       Пак Чен Хе: Все-таки, наверное, это нарушение казахских традиций.
       Ажгирей ничего не отвечает.
       Дверь открывается, и в комнату входят дети. Видимо, Пак Сон Ок их проинструктировала, поэтому дети ведут себя смирно и во все глаза смотрят на Ажгирея.
       Ажгирей: Так, дети, быстро садитесь, и будем есть бешбармак!
       Дети чинно рассаживаются.
       Ажгирей: Кушать надо так...
       Ажгирей показывает, беря кусочек теста пятью пальцами, и продолжает рассказывать:
       -Почему это блюдо называется бешбармак? Потому что по-казахски "беш" - это пять, а "барма" - это брать. Вот, беру пятью пальцами и... Так, куда же положить? Ах, да, кладу вот сюда!
       Ажгирей кладет еду в рот и начинает жевать.
       Дети смеются.
       Ажгирей: Ну, давайте и вы, ешьте, а то остынет.
       - Ой, горячо,- говорит один ребенок.
       Ажгирей: Зато не горько!
       Все смеются.
       Ажгирей: А ...дочка Ваша где?.
       Пак Сон Ок: Она уже покушала...Сегодня наша очередь караулить огороды. Вы кушайте, кушайте.
       Но Ажгирею уже кусок в горло не лезет.
      
       Картина 26.
       В соседнем доме жена говорит Хак Ку:
       Жена: Надо нам тоже председателя пригласить на новоселье... Чем мы хуже, а?
       Хак Ку: Они месяц сами недоедали...Чтобы его пригласить. И потом, мы же в председательском доме не жили, ничем ему не обязаны...
       Жена: Нет, с таким мужем разве в люди выбьешься. Разве непонятно, что надо поближе быть к начальству ! Эх, вы!
       Хак Ку. Глупая ты женщина, ничего не понимаешь. Наоборот, от начальства нужно быть подальше! Тем более, их в тюрьму сажают! Как еще Пак Сон Ок с детьми не арестовали, удивительно...
       Жена: Вообще-то, Вы верно говорите...
       Хак Ку: А когда я неверно говорил?
      
       Картина 27.
       Ажгирей благодарит хозяев, которые вышли его провожать.
       Ажгирей: Спасибо. Было очень вкусно. Оказывается, Ваши закуски как раз с бешбармаком надо есть.
       Корейцы смеются. Ажгирей берет под руку Пак Сон Ок, отводит ее в сторону:
       Ажгирей: Скажите, уважаемая Пак Сон Ок...Как у Вас принято обращаться к женщинам? Вот, например, как я должен к Вам обратиться?
       Пак Сон Ок: Ну... Меж друзей меня зовут Сунеги... А Вы как председатель... Можете звать меня Сон Ок - адюма...
       Ажгирей: А адюма - это что означает?
       Пак Сон Ок: По-нашему это вообще-то тетя...
       Ажгирей: Ну, пусть будет адюма... Скажите...А если я... к Вам сватов зашлю...Или как это у Вас принято?
       Пак Сон Ок: Ой, лучше не надо... Она же ребенок еще...Да и зачем это Вам надо? Вам это тоже не надо...
       Ажгирей: Так, значит, Вы против?
       Пак Сон Ок: Конечно, против, конечно, против... Все против...Извините...
       Пак Сон Ок ретируется, оставив Ажгирея одного.
       Он стоит, задумавшись. Потом решительно уходит.
      
       Картина 28.
       Ажгирей догоняет Ольгу, которая несет на руках уснувшего братишку. За спиной у нее узел с легким одеялом. Они останавливаются.
       Ажгирей: Значит, ты сегодня сторожем?
       Оля: Да.
       Ажгирей: Не страшно одной?
       Оля: А я не одна. Вот, с братом.
       Ажгирей: Ну, с таким защитником, конечно, не страшно. Давай, я понесу.
       Оля: Не надо, я сама...
       Ажгирей: Здесь никто не увидит и не осудит. Давай.
       Оля передает ему братишку. Они останавливаются у шалаша. Оля берет ребенка у Ажгирея, кладет его в шалаш, накрывает одеялом.
       Оля: Спит.
       Ажгирей: А если и вправду воры придут, как тогда?
       Оля: Не знаю... Ну, кричать будем. Вон на том конце огорода второй сторож есть.
       Ажгирей: Понятно. Ты мне нравишься...Очень...Я жениться на тебе хочу...Я твоей матери уже сказал...
       Оля: Маме?
       Ажгирей: Да! Только она отказала... Но я думаю, просто для нее это было слишком неожиданно... Наверное, я должен как-то... Поухаживать за тобой, чтобы ко мне привыкли, а?
       Оля: Нет-нет, у нас ничего не получится...
       Ажгирей: Почему?! У тебя есть парень? Скажи?
       Оля: Прошу Вас, уезжайте...
       Ажгирей: Тогда скажи, почему?
       Ольга вдруг срывается с места и убегает.
      
       Картина 29.
       Появляются начальник НКВД и четыре солдата с винтовками. Сидящий за столом счетовод встает навытяжку .
       Начальник: Где председатель?
       Счетовод: Он... Эта... уехал в отделение...
       Начальник НКВД: Пошли кого-нибудь за ним.
       Счетовод: Сейчас-сейчас
       Он исчезает из комнаты. Слышен его крик:
       - Эй, Канат! Возьми лошадь и быстро найди председателя! Он наверняка у корейцев! Быстро!
       Из смежной комнаты выглядывает тетя Майра.
       Начальник НКВД: А, Онгарбаева, ты здесь? А то я хотел посылать за тобой.
       Тетя Майра: А я всегда здесь.
       Начальник НКВД: Ну, вот и хорошо. Давай, докладывай... Какая обстановка здесь...
      
       Картина 30.
      
       Ажгирей входит в правление. Там сидит Назаров, который просматривает бумаги, поданные ему счетоводом.
       Начальник НКВД: А, председатель? Ну, здравствуй!
       Ажгирей: Здравствуйте
       Начальник НКВД: Ну что, каковы успехи?
       Ажгирей: Наверное, видели в районной газете... Наш колхоз сейчас на первом месте...
       Начальник НКВД: Меня интересует рис. Только это теперь важно. Понятно?
       Ажгирей: Сегодня уже можно точно сказать. По прогнозам корейцев, больше 200 пудов с гектара...
       Начальник НКВД: Только об этом комиссии из Алма-Аты не говори! Сказал 200 - пусть будет 200! Понял? Больше не надо. А меньше - нельзя!
       Ажгирей: Понятно. А Вы по какому-то делу, или просто с обстановкой познакомиться?- спрашивает Ажгирей.
       Начальник НКВД: И по делу, и познакомиться.
       Ажгирей: У нас все в порядке.
       Начальник НКВД: Ладно, поехали, посмотрим, так ли это.
      
       Картина 31
      
       Они сидят в бричке. Едут мимо кладбища.
       Ажгирей: 19 человек потеряли корейцы за зиму.
       Начальник НКВД: Все там будем. Знаешь, что сказал товарищ Сталин? Есть человек, есть проблема, нет человека, нет проблемы. Мудрый у нас вождь. Поменьше эмоций, Ажгирей...Чтобы народом управлять, нужна холодная голова...Такую большую задачу партия решает...Ты когда - нибудь задумывался, что это значит - коммунизм? У людей ведь сознание какое? Мелкобуржуазное в своей основе. Всяк к себе одеяло тянет. Как это преодолеть?
       Ажгирей: Да я в основном о выполнении плана думаю.
       Начальник НВКД: Вот то-то и оно...У всех Вас локальные задачи, а органы решают основную проблему: приводят всех к общему знаменателю.
       Ажгирей: Да? Я как-то не задумывался об этом...
       Начальник НКВД: Ну, да, ты думал, что мы только контриков ловим. Нет, брат...Что нужно для того, чтобы шерсть была шелковистой? Ее надо почаще расчесывать! Мы и расчесываем... Вот сегодня арестуем у тебя кое-кого, а все остальные начнут думать: "Кто следующий?"... И станут как шелковые... Вот и будет у тебя в колхозе порядок!
       Ажгирей: Так вы?... И кого же?
       Начальник НКВД: Есть кандидатура...
      
       Картина 32.
      
       Навстречу приехавшим выходит скорым шагом Ким Дон Ук.
       Ким Дон Ук: Здравствуйте!
       Ажгирей: Это товарищ Назаров, начальник НКВД.
       Начальник НКВД: Как зовут?
       Ким Дон Ук: Меня зовут Ким Дон Ук.
       Начальник НКВД: Ага, есть такой. Ну, как, Ким, нравится тебе в Казахстане?
       Ким Дон Ук: Нравится, конечно, нравится.
       Начальник НКВД: Да? Ты смотри, ты первый такой. Остальные Ваши, кого ни спросишь, жалуются. И климат не тот, и вода не та, и жара не нравится! Ну, ладно, показывай, что здесь и как?
       Ким Дон Ук: Вот здесь у нас рис выращивается.
       Начальник НКВД: Сколько гектаров?
       Ким Дон Ук: 80 гектаров.
       Начальник НКВД: Да? Почему так мало?
       За Ким Дон Ука отвечает Ажгирей:
       Ажгирей: Больше не осилили бы. К тому же семян еле наскребли только на 80 гектаров.
       Начальник НКВД: Хорошо, проверю. Сколько семян ушло на гектар?
       Ажгирей: Из расчета 100 килограмм.
       Начальник НКВД: И что, ни одного килограмма в котел не пустили?
       Ким Дон Ук: Как можно? Это нельзя...
       Начальник НКВД: Ладно... А там что?
       Ким Дон Ук: А там бахчевые культуры: арбузы, дыни. Вот, угощайтесь...
       Те берут с подноса и начинают есть.
       Начальник НКВД: А там что?
       Ким Дон Ук: А там - для личных нужд посеяли капусту, перец, чеснок, лук...
       Начальник НКВД: Вот как? Кто разрешил?
       Ажгирей: Вопрос согласован в районе.
       Начальник НКВД: И сколько земли на эти цели выделено?
       Ажгирей: По норме. На каждого человека, включая детей...
       Начальник НКВД: Ну, хорошо, это мы тоже проверим. Займитесь.
       Сотрудники НКВД молча кивают и уходят.
       Начальник НКВД: Ну, а кормить нас собираются?
       Ким Дон Ук: Да, конечно... Только, товарищ уполномоченный, у нас пища острая...Вот, товарищ председатель знает.
       Начальник НКВД: И я уже знаю. Под водку - самый раз... Это кто?
       Мимо идет Ольга, несущая сплетенные камышовые шляпы.
       Ажгирей: Это наша колхозница.
       Начальник НКВД: Фамилия, имя?
       Ажгирей: Хон Ольга.
       Начальник НКВД: Ага... Дочь бывшего председателя... Врага народа...
       Ажгирей: А не хотите ли до обеда искупаться?
       Начальник НКВД: Не возражаю.
      
       Картина 33.
       Тусклый свет лампы освещает накрытый стол под навесом, где сидят три нквдэшника и с ними Ажгирей.
       Начальник НКВД: Вообще-то ты вовремя на хозяйственную работу перешел.
       Ажгирей: Вы же знаете, меня по решению бюро райкома перевели...
       Начальник НКВД: Все равно, вовремя... Ах, да, ты же это не знаешь!
       Двое сотрудников НКВД встают и один из них, пошатываясь, говорит:
       - Мы - спать...
       Начальник НКВД: Идите... Бакиеву арестовали. Не мы...Из Алма-Аты. Кадры Косарева вычищают. Везучий ты парень, Галиев...Вовремя в колхоз ушел...
       К столу подходит Ольга с подносом, расставляет новую закуску.
       Начальник НКВД: А, вот и наша восточная красавица! Посиди с нами!
       . Но Ольга вырывается и исчезает во тьме.
       Начальник НКВД: Стой, ты куда?! Не уйдешь, вражье семя! Все равно завтра достану...
       Ажгирей: Товарищ Назаров, давайте, еще выпьем...
       Начальник НКВД: Давай
       Выпивает. Роняет голову на стол и засыпает.
       Появившимся из тьмы Ким Дон Уку и бригадиру Ажгирей говорит:
       - Отнесите его спать.
      
       Картина 34.
      
       Ажгирей идет в темноте и шепотом окликает девушку:
       - Оля, это я, Ажгирей! Где ты?
       Оля: Я здесь...
       Ажгирей: Вот что...Иди к моей бричке, я сейчас приду.
       Ким Дон Ук: Председатель, это я...
       Ажгирей: Вот что, товарищ Ким, Вы тут посмотрите за ними...А я...
       Ким Дон Ук: Председатель...Это же органы...Они все равно найдут...
       Ажгирей: Ничего, товарищ Ким...Я что-нибудь придумаю... Ждите, я вернусь...
      
       Картина 35.
      
       Из окна правления сквозит тусклый свет керосиновой лампы. За столом сидит Ажгирей и что-то пишет на бумаге. Потом вытаскивает из стола печать и шлепает ею по листам документов.
      
       Картина 36
      
       Ким Дон Ук, Пак Сон Ок сидят в темноте. Появляется Ажгирей
       Ажгирей: Как они?
       Ким Дон Ук. Спят, не вставали
       Пак Сон Ок: Что же теперь делать?
       Ким Дон Ук: Что делать думаешь, председатель?
       Ажгирей: Вот что, товарищи... Завтра Назаров хочет арестовать Ольгу...И вот что надо сделать...
      
       Картина 37.
      
       ... Раннее утро. На полевой стан вбегает повариха Ин Хо и истошно кричит:
       - Помогите! Помогите!
       Из-под навесов и соломенных жилищ выскакивают мужчины, женщины, дети.
       - Что случилось? А? Что?
       Повариха: Мы пошли с Олей за водой...Она решила искупаться...Поплыла... И вдруг как вскрикнет - и все! Утонула!!! Ой, утонула! Бедная...
       Из гостевого домика появляются заспанные нквдэшники.
       Начальник НКВД: Что за шум?
       Ким Дон Ук: Человек утонул!
       Хак Ку: Наверное, судорога схватила...
       Первая женщина: А может, змея укусила... Их ведь здесь полно...
       Начальник НКВД: Ну, Ажгирей, что там?
       Ажгирей: Девушка утонула.
       Начальник НКВД: Нашли?
       Ажгирей: Разве найдешь? Лодка нужна...
       Начальник НКВД: Кто утонул - то?
       Ажгирей: Хон Ольга. Вчера на стол подавала.
       Начальник НКВД: Да? Вот же повезло суке!
       Ажгирей: Что Вы имеете в виду?
       Начальник НКВД: Вот это и имею.
      
       Картина 38.
      
       ... Хак Ку со связанными руками, рядом с ним нквдэшник- конвоир.
       Назаров, оглядываясь на него, говорит своему спутнику:
       - Теперь эти корейцы у нас вот где! Вы точно измерили?
       - Точно. Пусть немного, а все равно земли больше под свои огороды, заняли, чем им разрешили!
       Начальник НКВД: Ну, что ж, это хорошо... Значит мы их в любое время за ушко - да на солнышко! А насчет утопленницы... Вот, сучка... Считай, что сбежала! Жаль...Возьмите на контроль. Ведь должна всплыть где - то...
       Сотрудник НКВД: Если сом не утащил. Здесь сомища по триста килограммов водятся, телят запросто утаскивают
       Начальник НКВД: Да? Ну, там видно будет. А с контроля не снимать, понятно?
       Сотрудник НКВД: Так точно!
      
       Картина 39.
      
       Секретарь райкома Иван Семенович сидит в компании со счетоводом, когда входит Ажгирей.
       Ажгирей: Здравствуйте, Иван Семенович! Какими судьбами?
       Секретарь райкома: Да вот, лично хочу ознакомиться с положением дел, перед комиссией.
       Ажгирей: Иван Семенович! Пообедаете, или сразу поедем?
       Секретарь райкома: Я-то с Ахметовым поеду, а тебе сюрприз.
       Он встает, стучится в соседнюю комнату.
       Оттуда выходит Балхия. Она смущенно и радостно смотри на Ажгирея.
       Ажгирей: Здравствуй, Балхия...
       Девушка, зардевшись, с любовью смотрит на нее.
       Секретарь райкома: Ну, вот, дипломированный, можно сказать, специалист. Предлагал ей в районе остаться, но она почему-то рвется в колхоз "Заря коммунизма". Ты не знаешь, в чем дело?.
       Ажгирей мнется смущенно. Секретарь хлопает его по плечу и говорит:
       Секретарь райкома: Ну, ладно, разбирайтесь сами. А ты, Балхия, помни: место в райсельхозуправлении пока за тобой.
       Он выходит вместе с Ахметовым и прикрывает дверь.
       Балхия бросается к Ажгирею, прижимается к нему.
       Балхия: Я досрочно все экзамены сдавала. Только чтобы побыстрее к тебе вернуться!
       Ажгирей молчит.
       Балхия: Что-то случилось, Ажгирей?
       Ажгирей: Нет, ничего не случилось. Ничего не случилось. Ты пока побудь здесь...А я должен идти.
       Балхия: Но ты недолго?
       Ажгирей: Не знаю, Балхия. Сейчас очень много дел. Ты же знаешь, едет комиссия из Алма-Аты.
       Он выходит.
      
       Картина 40.
      
       ...Ажгирей входит в комнату, где находится наробраз.
       Ажгирей: Здравствуйте, Нина Андреевна.
       Нина Андреевна: Здравствуй, Ажгирей. Слышал?
       Ажгирей: Про Бакиеву? Слышал.
       Нина Андреевна: А вчера прокурора арестовали...
       Ажгирей: Что?! Как - арестовали?...
       Нина Андреевна: Да-да...Тоже враг народа оказался, представляешь?
       Ажгирей: Как же так?.. Мы же и так все...Шелковые...
       Нина Андреевна: Что у тебя?
       Ажгирей: Помните, я Вам про нашу колхозницу говорил? Она в медтехникуме на Дальнем Востоке училась.
       Нина Андреевна: Я узнала. Можем направить.
       Ажгирей: Вот хорошо!
       . И протягивает ей документы.
       Она раскрывает их, читает вслух:
       - Так... Направляется колхозом "Заря Коммунизма"... Так, ведомость за первый курс...Ну, что ж, поддержу...
       Подписывается, открывает сейф, достает печать, дышит на нее и шлепает ею по бумаге.
       - Отправляй свою колхозницу!
       Ажгирей: Нина Андреевна, а что же теперь будет, а?
       Нина Андреевна: Да кто ж это знает, Ажгирей? Ты лучше побыстрей в свой колхоз уезжай...А то попадешься на глаза кому не нужно...
      
       Картина 41.
      
       Балхия спит. Ажгирей наощупь, держась за стены, входит, ведя за собой Ольгу.
       Балхия: Кто здесь?
       - Это я, Ажгирей!
       Свет от лампы освещает его и Ольгу.
       Ажгирей: Балхия, эта девушка побудет у нас. Ей грозит опасность.
       Балхия: Кто она?
       Ажгирей: Ее зовут Оля. Я тебе потом все объясню. А сейчас мне надо ехать. Уложи ее спать. Ее никто не должен видеть. Оля, ты можешь поспать часок.
       Ажгирей направляется к выходу, но вслед за ним выходит и Балхия.
       Балхия: Ажгирей! Что это все значит?
       Ажгирей: Балхия, я потом тебе расскажу...
       Кладет ей палец на губы.
       - Иди, Балхия...
      
       Картина 42.
      
       Ажгирей, Ким Дон Ук и Пак Сон Ок стоят в комнате. Светится керосиновая лампа.
       Ажгирей подает Пак Сон Ок бумагу.
       Ажгирей: Это свидетельство о смерти. Теперь Ольги Хон среди живых нет.
       Пак Сон Ок от неожиданности вскрикивает и начинает рыдать.
       Ажгирей прижимает ее к себе, гладит по голове.
       Ажгирей: Ничего, Сон Ок-адюма. Теперь она под другой фамилией будет жить. Фамилию Хон легко было поменять на Хан.
       Ким Дон Ук: Ведь это опасно для Вас....
       Но он не отвечает ему.
       Ким Дон Ук вдруг произносит по-корейски:
       - Значит, есть она на свете, любовь! Да будешь благословен ты, сын казаха, и благословенна любовь твоя к женщине, которая никогда не станет твоей женой!
       Пак Сон Ок кланяется Ажгирею.
       Ажгирей: Что Вы сказали?
       Ким Дон Ук: Я? Я... по-корейски помолился за Вас.
       Ажгирей: А Вы разве верующий?
       Ким Дон Ук: Я стал им сегодня...
       Он протягивает ему обе руки для рукопожатия. К нему присоединяется Пак Сон Ок.
       Ажгирей: Ну-ну, что вы...
      
       Картина 43.
      
       ...В темноте лежат Ольга и Балхия.
       Балхия: Нас спасли русские геологи, из Москвы...Случайно заехали в наш аул. А у нас уже все от голода умерли. Только Ажгирей и я в живых остались. Его мать сохранила для него курдюк и курт, а перед смертью отдала ему... А меня наша собака спасла. Геологи уже собрались с Ажгиреем уезжать, а она стала лаять...Они снова стали ходить по домам и нашли меня...Поэтому и выжила... Геологи нас с Ажгиреем в область отвезли, в больницу... А уж оттуда нас детдом... После детдома Ажгирея сразу на рабфак отправили. Потом выдвинули в комсомол...А я работать пошла...
       Раздается стук внешней двери, и в комнату наощупь входят Пак Сон Ок и Ажгирей. Ажгирей чиркает спичкой и зажигает керосиновую лампу.
       Ольга: Мама...
       Пак Сон Ок: Доченька, бедная ты моя...
       Ажгирей: Вот что, Оля. Сейчас я отвезу тебя на станцию. Поедешь в Актюбинск, в техникум. Вот твои документы, направление от колхоза и от нашего РАЙобраза. Спрячь их как следует. Только теперь ты будешь жить под другой фамилией...
       Он передает ей документы.
       - Вещи твои лежат в повозке. А сейчас прощайтесь, надо ехать, пока не рассвело.
       Оля: Мамочка...
       Пак Сон Ок: Ничего, дочка, все образуется... Ты о нас не беспокойся... Ты, главное, себя береги...
       Оля: А...Когда я смогу вернуться?
       Ажгирей: Не знаю... Потом ... Может быть...Потом все изменится...
       Мать с дочерью с тихим плачем обнимаются. Ольга подходит к Балхии и протягивает ей руку:
       Оля: Прощайте. Спасибо Вам.
       Балхия: Удачи тебе.
       Мать с Ольгой выходят.
       Ажгирей: Если будут спрашивать, уехал в район.
       Балхия: Хорошо, Ажгирей... А для тебя это не опасно?
       Ажгирей: Ты погаси свет и спи.
       Он поворачивается, чтобы выйти. Балхия вскрикивает:
       - Ажгирей!..
       Ажгирей останавливается. Не обернувшись, говорит:
       - Все будет хорошо...
       И выходит из комнаты.
      
       Картина 44.
      
       В зыбком свете видна Ольга ,сидящая в бричке. Подходит Ажгирей.
       Оля смотрит ему прямо в лицо.
       Ажгирей: Все в порядке. Как раз успели. Поезд через 10 минут. Вот твой билет.
       Протягивает ей коричневый кусочек картона.
       Ольга: Спасибо.
       И снова смотрит ему в глаза.
       И Ажгирей смотрит на нее.
       Ажгирей: Мне недавно рассказали, что если корейская девушка не смотрит в глаза парню, то это значит, что он ей нравится. Ты раньше никогда не смотрела мне в глаза...А теперь...Смотришь... Значит, я тебе разонравился?
       Ольга качает головой, и на глазах ее появляются слезы.
       Она снова отворачивается. И Ажгирей отворачивается.
       Так они смотрят в разные стороны.
       Слышен звук подходящего поезда.
       Не сговариваясь, Ольга и Ажгирей поворачиваются друг к другу и сливаются в поцелуе.
      
       Картина 45.
      
       ...Ольга стоит на подножке поезда. Поезд начинает двигаться. Ажгирей идет вслед за ним и не отрываясь смотрит на Ольгу. А она - на него.
       Поезд убыстряет свой ход, и Ажгирей уже бежит вслед за поездом.
       Проводник: Девушка, войдите в вагон. Успеете еще намиловаться...
       Остановившись у края платформы, Ажгирей смотрит вслед поезду. Потом поднимает руку и медленно машет. И шепчет:
       - Айналайн...
      
       Картина 46.
      
       Наши дни. Марат с бабушкой Балхией подходят к дому.
       Марат: Это здесь.
       Балхия: Иди и спроси.
       Марат подходит к металлическим воротам, нажимает на кнопку звонка.
       Калитка открывается, и в проеме показывается девушка лет 17. Марат о чем-то говорит с ней. Потом возвращается к старухе.
       - Бабушка, наверное, это она...
       Старуха протягивает ему руку, и они идут к воротам. Сопровождаемая девушкой, навстречу выходит опрятная старушка-кореянка в стареньком халате. Она подслеповато щурится. Нашарив в кармане халата очки, надевает их и спускается по ступенькам.
       - Здравствуйте, Вы ко мне?
       Балхия: Я бы тебя тоже не узнала, Оля...
       Старушка: Кто вы?.. Балхия? Это ты?
       Балхия: Я, Оля, я...
       Марат моментально реагирует и подставляет стул, помогая старухе сесть.
       Старушка: Балхия...
       Балхия: Оля...
       Марат и девушка переглядываются и отступают в сторону, оставив старух наедине.
       Балхия: Это ты за могилой Ажгирея ухаживала?
       Оля: Я...Я случайно его могилу в прошлом году увидела. Мы ведь, корейцы, 5 апреля ходим поминать своих. Шла к своему сыну, он на новом кладбище похоронен, хотела дорогу срезать. И вдруг вижу - Галиев... Ажгирей...
       Балхия: Так вот почему были свежие цветы... Ажгирей ведь уже 10 лет, как ушел...
       Оля: Я недавно в Алматы, сюда два года назад внук перевез.
       Балхия: А в этот раз будто что-то такое подтолкнуло...Почему-то о тебе подумала!
       Оля: Ты извини. Если тебе неприятно, я больше не буду...
       Балхия: Что ты, Оля...Зачем такое говоришь?
       После паузы:
       - Он ведь всю жизнь любил тебя. Я это чувствовала.
       Старушка-кореянка поднимает голову, смотрит на Балхию.
       Балхия: А как ты потом жила?.
       - Закончила в Актюбинске техникум, работала в сельской больнице. Перед войной перебралась в Актюбинск. Туда мама с братишкой переехали... Им Ажгирей помог...
       Балхия: Так ты хочешь сказать, что Ажгирея ни разу не видела?
       Оля: Один раз видела...
       Балхия: Все же видела...
       Оля: Я после войны приехала к родственникам в Кызыл -Орду... А там как раз был митинг...Чествовали рисоводов... Ажгирей стоял на трибуне рядом с Ибраем Жахаевым...
       Балхия: И ты... не подошла?
       Оля: Нет...
       Балхия: Но - почему?
       Оля: Я знала, что у Вас уже родился ребенок.
       Балхия смотрит на нее и вдруг обнимает ее. Они тихо-тихо плачут...
      
       Картина 47.
      
       Видна скамейка. На ней сидят и о чем-то увлеченно разговаривают Марат и девушка - кореянка.
       И чудится, что это - Ажгирей и Ольга...
      
       Конец.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       42
      
      
      
      
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Хван Юрий (kazgugnk@yahoo.com)
  • Обновлено: 02/04/2011. 131k. Статистика.
  • Сборник рассказов: Россия
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка