О содержании термина "диаспора" и к выработке его определения

Александр Милитарев

Диаспорой обычно называют как процесс рассеяния первоначально единого человеческого сообщества, так и совокупность возводящих себя к этому сообществу групп, проживающих вне изначального района обитания. Такое представление, очевидно, не является строгим определением, при помощи которого диаспору можно отличить от ряда других типов передвижений человеческих сообществ и от самих этих сообществ, изменивших место обитания. Прежде чем обсуждать вопрос о том, какое содержание следует вкладывать в понятие диаспора в современном этнокультурном и геополитическом контексте и какие из миграционных процессов новейшего времени следует считать диаспорическими (или диаспорными), стоило бы разобраться, что же такое "диаспора" в традиционном и общепринятом смысле этого термина.

При ближайшем рассмотрении становится ясным, что термин этот никакого универсального содержания не имеет и термином, строго говоря, не является. Он лишь описывает, а вернее просто называет, один или несколько исторических сюжетов. В толковых словарях и энциклопедиях в статье "Диаспора" иногда упоминаются армянская и цыганская диаспора, реже диаспора христианская (в метафорическом смысле -- как рассеяние "Hового Израиля"), но всегда и в первую очередь -- еврейская диаспора, диаспора par excellence. Беглые попытки определения диаспоры, как правило, опираются преимущественно или исключительно на представление о еврейской диаспоре. Приведем характерный пример: "ДИАСПОРА гр. diaspora рассеяние; в Hовом Завете расселение евреев вне Палестины. полит Пребывание значительной части народа (этнической общности) вне страны его происхождения как следствие насильственного выселения, угрозы геноцида (истребления), социально-исторических, экологических и пр. катаклизмов." (М. А. Hадель-Червинская, П. П. Червинский. Большой толковый словарь иностранных слов. Ростов-на-Дону, 1995, т. 1, с. 42).

Какие же черты характеризуют еврейскую диаспору в представлениях тех культур, где традиционно существует само понятие "диаспора"? Что и в какой мере объединяет в этих представлениях еврейскую диаспору с другими демографическими явлениями (армянское или цыганское рассеяние) и дает основание переносить это понятие на более поздние или современные миграции других народов (китайцев в Юго-Восточную Азию, русских в Европу и Америку, индийцев в Африку), и на сами национальные, религиозные, "торговые" меньшинства, на "чужаков", "посторонних" и т. п.? Почему, с другой стороны, определение "диаспора" не применяется к аналогичным передвижениям человеческих сообществ, например, финикийцев в отдельные районы Средиземноморья, испанцев в Южную и Центральную Америку или различных групп европейцев в Америку Северную?

В готовившемся с большим международным размахом, но так и не напечатанном англоязычном (!) альманахе "Diasporas" московского издательства "Магистериум" -- по-видимому, одном из мыльных пузырей (или одной из многочисленных "панам") начала девяностых -- погребены моя статья "Diaspora Prehistory: A Challenge to Bio-linguo-archaeology", отзыв на нее недавно ушедшего из жизни выдающегося историка и лингвиста Игоря Михайловича Дьяконова и мой ответ на этот отзыв. Сейчас, спустя семь лет, кое-что из написанного тогда выглядит устарелым, но кое-что вполне актуально. Вот одно место из нашей полемики (в переводе с английского), которую, увы, приходится продолжать уже мне одному.

Сославшись в статье на принятые упоминания о еврейской, армянской и цыганской диаспорах, я писал: "Отличительной чертой каждой из этих групп является, по-видимому, представление всех относящихся к ней подгрупп ...об общности их происхождения, предыстории, верований, "исторической судьбы" и т. п.; это представление можно назвать "диаспорным сознанием"". Процитировав этот пассаж, Дьяконов продолжает: "Полагаю, что само по себе это почти полное определение того, что такое диаспора. Приведу мое собственное определение. Согласно ему термин "диаспора" (от греч. diaspeiro "рассеивать, разбрасывать, разгонять, разъединять" и т. п.) характеризует мужчин и женщин, которые принадлежат к этнической или религиозной общности, рассеянной на территории, компактно заселенной другой этнической или религиозной общностью. Моему определению не хватает очень важного компонента -- сохраняющегося представления общности в рассеянии о единстве происхождения, предыстории и исторической судьбы. С включением этого компонента я склонен считать данное определение диаспоры исчерпывающим".

Мое рассуждение о "диаспорном сознании" не претендовало на дефиницию диаспоры, но и включающее его дьяконовское определение не кажется мне ни полным, ни бесспорным. Действительно, если трудно спорить с тем, что "диаспорное сознание" отличает еврейские и армянские популяции в рассеянии (с цыганами вопрос, похоже, не столь ясен), то разве не осознают общности происхождения и предыстории, а быть может и "исторической судьбы", современные потомки испанских колонизаторов в Мексике, Перу и Уругвае или современные восточные славяне -- русские, украинцы и белорусы, заселившие некогда Восточно-Европейскую равнину? И разве не рассеялись они на территории, заселенной с той или иной степенью компактности другими этническими общностями, в первом случае индейскими племенами, во втором -- балтскими и финно-угорскими? Тем не менее, термин "диаспора" не применяется ни к первому, ни ко второму случаю. Интересно было бы понять, почему.

Подведем промежуточный итог. Итак, издавна существует термин "диаспора", не имеющий никакой мало-мальски строгой или универсальной дефиниции, определенно используемый только по отношению к одной -- еврейской -- диаспоре и спорадически еще к нескольким. В современной литературе термин этот достаточно произвольно применяется к самым разным процессам и явлениям, с вкладыванием в него того смысла, который считает нужным придать ему тот или иной автор или научная школа. В принципе сходное положение дел характерно для многих терминов в различных областях знаний на определенном этапе развития этих областей. Однако, обычно ситуация меняется, когда та или иная область или понятие вступает в стадию пристального к себе внимания и серьезной научной разработки. Становится очевидным, что данный термин -- слишком расплывчат и содержит только некое представление, ранее не требовавшее большей точности и определенности. Его начинают наполнять новым содержанием -- нередко в спорах и конкурентной борьбе разных авторов и школ, иногда приходя к консенсусу о единой дефиниции, иногда нет; последнее может привести к изрядной путанице и даже негативно повлиять на развитие соответствующей области знаний.

В русском языке в последние годы -- буквально на глазах -- появилась неряшливая тенденция называть диаспорой любую этническую группу, кроме так называемых титульных наций. На недавнем круглом столе на тему "Еврейская диаспора и государство Израиль" мне довелось узнать о нижегородской и казанской еврейских диаспорах, говорят о корейских диаспорах Сахалина и т. п. Если так пойдет и дальше, мы скоро услышим, как "в пятой квартире две диаспоры передрались", и не удивимся, что прозвище чернявой девицы с соседней улицы -- "Люська-диаспора". Не знаю, можно ли остановить нежелательную тенденцию в языке, но потерять укоренившийся, "почтенный" термин, дать ему совсем размыться -- жалко, и вовсе не из соображений языкового пуризма.

Лингвист, занимающийся историей языка, представляет себе, как язык эволюционирует, какими порой странными и случайными скачками изменяются значения и употребления слов. Вернее странными и случайными они скорее кажутся: одной из задач лингвистики мне видится создание некой сетки всех смыслов и выражающих их слов и словосочетаний хотя бы для самых изученных языков мира -- тогда может проясниться, как заполняются смысловые лакуны в процессе языкового развития. Цель эта, однако, титаническая и вряд ли будет достигнута в обозримое время. Сделано это отступление к тому, чтобы было ясно: исторический (а не нормативный) лингвист не может быть пуристом. Он даже на такое выражение, ранящее душу ревнителей языковой чистоты, как "надо мной довлеет то-то и то-то", вынужден смотреть бесстрастно, как патанатом на труп. В "Толковом словаре русского языка" под редакцией проф. Д. H. Ушакова 1935 года издания о глаголе "довлеть" сказано: "ДОВЛЕТЬ, ею, еешь, несов. (церк.-книжн. устар.). 1. Кому-чему, быть достаточным для кого-чего-н., удовлетворять. 2. С недавних пор стало встречаться неправ. употр. этого слова в смысле "тяготеть над кем-н." или "иметь преимущественное значение среди чего-н.": довлеет что-н. над кем-н. или над чем-н. (м. б. по ошибочной связи, по созвучию, со словом "давление")." Единственное, с чем хочется поспорить в этом анализе, сделанном замечательными русистами, так это с сокращением "м. б.". Hе "может быть", а именно по созвучию с "давление" и "давить" появилось данное словоупотребление (феномен этот, хотя практически не описан, но в лингвистике известен как контаминация -- "заражение"). Бывают, однако, иные случаи, ничем, кроме невежества, не объяснимые. Hапример, жеманно-глубокомысленное выражение "не суть важно", столь любимое современными российскими литераторами, в котором форма множественного числа от глагола "быть" противоестественно спарена с единственным числом прилагательного "важный" и опущенным местоимением единственного же числа "это". К сожалению, злоупотребление термином "диаспора" ближе ко второму случаю, чем к первому.

Именно сейчас, с резким усилением интереса и к современным миграциям, добровольным и вынужденным, и к диаспоре как исторически и культурно значимому феномену, пришло время заново проанализировать термин и понятие диаспора .

Для этого мы имеем в активе только три опорных точки: происхождение слова диаспора (игнорирование этимологического основания слова, несоответствие содержания, вкладываемого в дефиницию термина его "внутренней форме", делает сам термин внутренне противоречивым и может плохо сказаться на его научной судьбе); специфику еврейской диаспоры (которую необходимо выделить и описать); и некоторое основанное на узусе и интуиции представление о том, какие миграционные процессы скорее можно квалифицировать как диаспорические, а какие скорее нельзя.

Что касается происхождения греческого термина diaspora, то он образован от глагола diaspeirein 'рассеивать(ся), рассыпать, раздавать, расточать', состоящего из приставки dia- и глагола speirein 'сеять, засевать, сыпать'. Глагол diaspeiro встречается в ранних греческих текстах (у Геродота и Софокла) в значениях 'рассеивать, разбивать (войско)' и 'расточать (деньги)', а существительное diaspora впервые засвидетельствовано в Септуагинте, греческом переводе еврейской Библии, именно в значении 'рассеяние евреев среди язычников'; впоследствии это слово упоминается у Плутарха, Филона Александрийского и позднее у христианских авторов.

Из этого следует, во-первых, что использование греческого термина diaspora в отношении любых других исторических ситуаций, кроме рассеяния евреев, о котором идет речь в Библии, является его расширительным толкованием. Во-вторых, что любое содержательное расширение этого термина имеет одно чисто формальное ограничение: внутренняя форма dia-spora, точно передаваемая русским словом рас-сеяние позволяет относить его только к тем передвижениям человеческих сообществ, которые приводят к разделению первоначально единого сообщества не менее чем на две группы, оказывающиеся после разделения как минимум на двух территориях, причем -- по смыслу греческого префикса dia- (и предлога dia -- 'сквозь, через, между') -- не смежных, а принципиально различающихся друг от друга по географическому местоположению и/или административной принадлежности; упрощенно говоря, они должны находиться в разных странах.

Вернемся к представлению о еврейской диаспоре и посмотрим, каково оно у самих евреев.

В современном иврите диаспора в значении собственно еврейская диаспора передается традиционным термином g-lёє (галут). Этот термин, употребительный в самых разных еврейских общинах мира, говорящих на разных языках, имеет явно выраженную отрицательную коннотацию. Он означает еще и "тяжелую, мучительную жизнь", и "рабское положение" (Ф. Л. Шапиро "Иврит-русский словарь", М., 1963, с. 97). Термин этот неоднократно засвидетельствован в еврейском корпусе Библии, где встречается 15 раз, в арамейской ее части (4 раза) и в кумранских текстах (1 раз). У этого существительного два значения -- изгнание и изгнанники , изгои , и происходит оно, как и синонимичная форма gTl-, от глагола g-l -- отправляться в изгнание. Греческие эквиваленты g-lёє и gTl- в Септуагинте -- apoikesi-a 'эмиграция', metoikesi-a 'депортация' и aichmalosi-a 'пленение', но не diaspora. Изначальное значение 'изгнание' термина g-lёє 'диаспора' и его греческие эквиваленты, найденные еврейскими толковниками из Александрии Египетской, суть языковое, а следовательно исключительно весомое и объективное свидетельство представления самих евреев о еврейской диаспоре как о насильственном и трагическом событии.

Историческая коннотация терминов изнать, изгнание, изгой на первый взгляд представляется достаточно поздней, и естественно предположить, что они сформировались в библейском иврите, развившись из более простых значений глагола g-l-, который значит также уходить, удаляться, исчезать. Это, однако, не так. Глагол *gly отправляться в изгнание, быть изгнанным засвидетельствован почти во всех семитских языках, т. е. может быть реконструирован на прасемитском уровне. Это означает, что понятие изгнание, изгой существовало еще в прасемитском языке, на котором говорили древние семиты до его разделения на диалекты, являющиеся предками исторически засвидетельствованных семитских языков -- ассиро-вавилонского, угаритского, древнееврейского, финикийского, арамейского, арабского, сабейского, древнеэфиопского (геэза) и др. По моим подсчетам, сделанным по методу С. А. Старостина, последний период существования прасемитского языка накануне распада датируется второй половиной V тысячелетия до н. э.; некоторые особенности распределения глагола *gly в семитских языках допускают возможность развития у него значения 'отправляться в изгнание, быть изгнанным' на более позднем -- празападносемитском уровне, но в любом случае не позднее начала III тысячелетия до н.э.

Вообще тема рассеяния -- одна из доминирующих в еврейской Библии. Для передачи этих понятий, кроме глагола g-l- и его производных, используются еще несколько терминов. Два из них -- глаголы n-p_- и pё -- означают рассеиваться, разбегаться. Первый -- n-p_- -- встречается в трех контекстах (здесь и далее перевод в редакции автора): "...от величия твоего рассеялись племена" (Ис. 33:3); "...и сказал Саул: вот я увидел, что разбегается народ от меня" (1 Сам. 13:11); "Трое эти -- сыновья Hоя, и от них населилась ("была их рассеянием") вся земля" (Быт. 9:19). Второй -- pё -- встречается чаще. Вот несколько контекстов: "И сказали: давайте построим себе город и башню, и глава ее до небес, и сделаем себе имя, чтобы не рассеяться по лицу всей земли" (Быт. 11:4); "И рассеял Господь их оттуда по лицу всей земли" (Быт. 11:8); "...Впоследствии рассеялись племена ханаанейские" (Быт. 10:18); "...и рассею египтян среди народов..." (Иез. 29:12); "...чтобы не был согнан ("рассеян") из народа моего никто со своего (земельного) владения" (Иез. 46:18); "...и соберет изгнанных Израиля и рассеянных Иуды соединит от четырех концов земли" (Ис. 11:12).

В последнем стихе словом изгнанные переведено причастие от пассивной формы глагола n-T-і со значением быть рассеянным (о народе, но также о скоте), например: "...среди всех племен, в которых рассеет тебя Господь, Бог твой" (Втор. 30:1). Формы именно этого древнееврейского глагола, а не перечисленных выше g-l-, pё и n-p_- передаются в трех контекстах Септуагинты греческим diaspora (словом diaspora передаются в Септуагинте еще несколько еврейских слов, не связанных с идеей рассеяния; по-видимому, это случаи очень вольного или даже неправильного перевода). Вот эти контексты: "Хотя бы ты был рассеян по краю небес, и оттуда соберет тебя Господь, Бог твой, и оттуда возьмет тебя" (Втор. 30:4); "...хотя бы были рассеяны вы по краю небес, и оттуда соберу вас" (Hеем. 1:9); "Строит Иерусалим Господь, рассеянных Израиля собирает" (Пс. 147:2).

Почти из всех приведенных контекстов явствует, что рассеяние понимается как наказание. Таким образом, возвращаясь к характеристике "диаспорического сознания", можно констатировать, что у евреев его неотъемлемым компонентом всегда было представление о диаспоре как о вынужденном, нежелательном (хотя в определенном смысле заслуженном -- в наказание за коллективные грехи народа) феномене, как о изгнании из "земли обетованной". Очевидно, что такое представление о еврейской диаспоре окружающие культуры -- дохристианские языческие и особенно христианская и исламская -- усвоили от самих евреев.

Еще один компонент еврейского диаспорического сознания -- идея возвращения в "землю обетованную", на "родину предков", "историческую прародину" и т. п., одна из центральных во всей истории еврейской цивилизации. Она выражена на иврите существительным gЇєul- 'выкуп', образованном от глагола g-єal выкупать, который встречается в разных книгах Библии как термин семейного права, так и в значении избавлять, освобождать из рабства или плена (о Боге в отношении народа Израиля). Идея эта в разные периоды истории и в разных общинах прошла путь от метафизики до политики: в некотором смысле библейское пророчество реализовалось в создании государства Израиль и в алие. Возможно, именно представлением о возвращении из изгнания у неортодоксального большинства израильского общества (для ортодоксов gЇєul- остается пророчеством, долженствующим сбыться с приходом Мессии -- Машияха) объясняется освобождение понятия "диаспора" от трагического компонента и факт появления в современном иврите двух новых терминов с этим значением. Оба они -- tЇp_ё Tє и pЇzzёr- -- новообразования, первое от глагола pё (см. выше), второе от глагола pizzіr разбрасывать, рассеивать, в т. ч. и о народе (глагол встречается в еврейской Библии), и оба, похоже, ощущаются носителями языка как вполне нейтральные понятия без драматического подтекста.

Hе претендуя на полноту и точность, попытаемся выделить хотя бы лежащие на поверхности черты, наиболее характерные для еврейских диаспорных групп разных стран и периодов:

1. Принадлежность к меньшинству населения. 2. Корпоративность.
3. Ограниченность сфер трудовой деятельности.
4. Ущемленность в правах.
5. Запрет или ограничение на изменение социального статуса, в первую очередь, на вхождение в высшие сословия, землевладение и военную карьеру.
6. Изолированность от других групп населения, выражающаяся в:
6.1. негативном отношении к апостазии -- вынужденному или добровольному переходу в другую религию или конфессию;
6.2. запрете или ограничении на смешанные браки;
6.3. обитании на компактной замкнутой территории, в гетто.
7. Ассимиляционные тенденции, выражающиеся в:
7.1. апостазии, характеризующейся переходом почти исключительно в религию доминантного населения ("титульной" нации);
7.2. игнорировании запрета на смешанные браки, заключаемые почти исключительно с представителями доминантного населения;
7.3. стремлении вырваться из гетто, с территории проживания своей диаспорной группы;
7.4. интенсивном освоении языка и культуры доминантной группы;
7.5. активном проникновении в наиболее престижные сферы деятельности вне территории проживания и традиционного круга деятельности своей диаспорной группы.
8. Диаспорное сознание -- сознание общности с родственными диаспорными группами, включающее в себя:
8.1. общность происхождении;
8.2. общность культурной истории;
8.3. общность первоначальной территории обитания ("прародины");
8.4. общность языка до рассеяния;
8.5. восприятие рассеяния как изгнания;
8.6. восприятие рассеяния/изгнания как наказания свыше;
8.7. идею возвращения на историческую прародину;
8.8. восприятие себя как "чужаков" и "пришельцев" среди автохтонных групп.

Очевидно, что часть этих черт характерна только для еврейской диаспоры, а часть -- и для других диаспорных и недиаспорных меньшинств. Вряд ли стоит отдельно оговаривать, что эти признаки не приложимы ко всем еврейским диаспорным группам и уж тем болееко всем историческим периодам, включая современность. Все это неболее, чем грубая рабочая схема.

Тем не менее представляется небесполезным, чтобы специалисты в разных областях провели сравнение перечисленных признаков (желательно скорректировав и дополнив их) с характеристиками различных групп мигрантов, меньшинств и т.п. для выработки критериев и развернутого определения понятия и термина диаспора.

Автор благодарит за поддержку Российский гуманитарный научный фонд (проект N 99-04-00177а), Российский фонд фундаментальных исследований (проект N 99-06-80349), а также С. В. Тищенко, М. А. Членова, Л. Е. Когана, Л. М. Дрейера и Р. Кагана за консультации по различным аспектам настоящей статьи.

Источник: журнал "Диаспоры", N2-3, 1999 г.

Оставить комментарий © Copyright Милитарев А. (kazgugnk@yahoo.com) Обновлено: 01/03/2011. 22k. Статистика. Статья: Россия		Оценка: *6.945** Ваша оценка:

Милитарев А.: другие произведения.

О содержании термина "диаспора" и к выработке его определения