Корейцы В Южной Америке

Первые контакты между Кореей и Латинской Америкой произошли почти сто лет тому назад, когда весной 1905 года первая группа корейских эмигрантов вместе с членами семей (свыше тысячи человек) попала в Мексику на полуостров Юкатан для работы на генекеновых плантациях. В начало 60-х годов в Мексике насчитывалось более 1000 корейцев, рожденных в этой стране. Тяжелые условия жизни и жестокая эксплуатация мексиканских плантаторов вынудили корейцев при возможности покинуть страну и отправиться в США или на Кубу, где они попали на плантации провинции Маканзас. Согласно данным Корейской Национальной Ассоциации Лос-Анджелеса в 1959 году на Кубе проживали 550 корейцев, из которых 110 человек относились к первому поколению иммигрантов и около 450 человек, рожденных на острове. Затем почти полвека Южная Америка и Корея оставались практически неизвестными друг другу, хотя нельзя отрицать известные факты наличия связей между Корейским полуостровом и южноамериканским континентом. Куба стала первой страной латиноамериканского региона, признавшей вновь образованную в 1949 г. Республику Корея. Во время Корейской войны в составе международного военного контингента ООН на стороне Юга воевала колумбийская армия.

Начало установления официальных межгосударственных связей между странами Латинской Америки и Кореей относится к концу 1950-х годов, когда в 1959 г. Бразилия и Корея завязали дипломатические отношения. До середины 1960-х годов Республика Корея имела такие официальные отношения с большинством латиноамериканских стран. Особо успешным стал 1962 г., в течение которого были установлены дипломатические отношения с 15 государствами региона, включая такие как: Мексика, Аргентина, Чили, Коста-Рика, Панама, Эль-Сальвадор и др. Внешняя политика Республики Корея в 1960-1980 гг. по отношению к Латинской Америки, по мнению известного ученого, профессора Ким Вон-Хо зиждилась на "трех китах": антикоммунизме, обеспечении эмиграции корейцев в регион и ограниченных внешнеторговых связей.

Во-первых, антикоммунистическая идеология доминировала во внешней политике Республики Кореи на протяжении всего периода "холодной войны" и военно-диктаторские режимы Пак Чжон Хи и Чон Ду Хвана, пытались получить признание на международной арене. Опасаясь угрозы с Севера, они стремились установить отношения со странами, где правили ультраправые режимы. Доктрина многих государств Латинской Америки в этот период основывалась на антикоммунизме, поэтому Южная Корея получила признание в регионе.

Закон под номером 1030 предусматривал эмиграцию корейцев именно в Латинскую Америку с целью "оптимизации политики народонаселения, достижения экономической стабильности и роста престижа страны". Латинская Америка, которую отличала от Кореи огромные территории, богатые минеральные ресурсы, представлялась привлекательным регионом для новых рабочих сил в развитии, как сельского хозяйства, так и промышленности. В декабре 1962 г. первая группа корейских эмигрантов отправилась по этой инспирированной и организованной правительством страны в Бразилию. С тех пор многие тысячи корейцев эмигрировали в Бразилию, Парагвай, Аргентину, Перу, Чили и другие страны Южной Америки.

В-третьих, строгая ориентированность южнокорейской экономики на экспорт продукции в другие страны и импортозамещающая стратегия развития Латинской Америки ограничили экономическое сотрудничество между двумя сторонами. Хотя южнокорейский экспорт на протяжении всего периода стабильно увеличивался, латиноамериканские страны представляли собой довольно узкий сегмент потребительского рынка. Страны Латинской Америки пытались сами развивать отрасли легкой промышленности, таких как текстильно-швейной, чтобы дешевизной рабочих рук, конкурировать на мировых рынках. Поэтому в эти отрасли южнокорейским компаниям и товарам доступ был закрыт, а внедряться с проектами, требовавшими значительных капиталовложений или новых промышленных технологий, Южная Корея была неспособна. И как следствие в 1960-х годах товарообмен носил ограниченный характер, причем Южная Корея импортировала из Бразилии, Чили минеральное сырье (руду) и экспортировала в латиноамериканские страны потребительские товары. В этот период с большим преимуществом положительный баланс во внешней торговле оставался за Южной Америкой в целом и по странам субконтинента в частности.

В 1970-х годах экономика Южной Кореи переживала бурный рост, что вызвало диверсификацию производимых товаров, экспортируемых в другие страны. Экспорт продукции южнокорейского производства в Латинскую Америку постоянно увеличивался и, вскоре положительный торговый баланс прочно перешел на сторону Кореи. В этот период Корея все более интересовалась источниками натуральных ресурсов, в особенности, для развития приоритетной в те годы тяжелой и нефтехимической промышленности. Таким образом, сложился первый этап отношений между Кореей и Латинской Америки, которые носили не конкурентный, а комплиментарный характер, однако, учитывая географическую удаленность, до конца 1980-х годов ни правительство Кореи, ни деловые корпоративные круги не проявили значительного внимания к латиноамериканскому рынку.

Лишь с начала 1990-х годов были предприняты адекватные попытки использовать явные преимущества, предлагаемые Латинской Америкой в разных сферах отношений. Связи между южноамериканскими странами перешли в новую стадию, и вышли за рамки чисто торгово-экономических сделок, а перешли также в сотрудничество в области культуры и гуманитарных вопросов. Пространственная дистанцированность отступила на второй план и в 1991 г. состоялся первый визит корейского президента Ро Дэ У в Мексику, а через 5 лет в сентябре 1996 г. президент Ким Енг Сам совершил вояж по 5 латиноамериканским странам: Гватемала, Чили, Аргентина, Бразилия и Перу, а в июне 1997 г. визит в Мексику. Сноска на газеты того времени В том же году в Министерстве иностранных дел и торговли было создан специальный отдел Латинской Америки и Карибского бассейна, которое должно было обеспечивать развитие и укрепление связей между двумя сторонами. Какое важное значение приобрела Корея как международный партнер говорит факт, что с начала 1970х годов 25 президентов латиноамериканских государств посетили страну.

Стремительное расширение двухсторонних связей и международного сотрудничества потребовало участия Кореи в различных двух и многосторонних консультативных встречах и переговорах со странами Южной Америки. Консультативные встречи на разных уровнях проходят почти регулярной основе с такими странами как Мексика, Чили, Бразилия, Аргентина, Венесуэла, Перу, Парагвай, Эквадор, Боливия, Ямайка и Уругвай. Постоянные совместные комиссии по сотрудничеству Корея имеет с наиболее значимыми странами региона: Мексикой, Чили, Бразилией, Аргентиной и Венесуэлой. Корея учувствует в качестве постоянного наблюдателя в региональных союзах государств Латинской Америки.

Объем торговли существенно увеличился в 1980-е года и впервые достиг в 1995 г. отметки 100 млрд., причем по приросту экспорта Кореи за последние 15 лет Латинская Америка и страны Карибского бассейна опередили все другие континенты. По объему товарообмена Корея занимает 6-ое место после США, Японии, Германии, Франции и Китая. На рубеже веков Корея экспортировала в среднем на сумму 90 млрд. долларов (5-6 процентов всего экспорта), а объем импорта составлял около 35 млрд. долларов (2 процента всего импорта). Таким образом, положительный баланс в годовом товарообмене был в пользу Кореи в среднем на отметке 50-60 млрд. дол. К главным странам-импортерам корейских товаров относились Панама, Мексика и Бразилия, а экспортерами в Корею - Бразилия, Чили и Мексика. В экспортный ассортимент Кореи входят суда, автомобили, ткани, синтетические изделия, сотовые телефоны, бытовая видео-радио и электронная аппаратура, импортируются из Латинской Америки цветные металлы, сырая нефть, железная руда.

Прямые инвестиции Кореи в экономику латиноамериканских стран несущественны по сравнению с теми финансовыми средствами, которые вкладывались в развитые регионы, прежде всего США и Европу или в новые перспективные рынки, такие как Китай и Юго-Восточная Азия. Тем не менее за прошедшее последнее десятилетие 20-ого века отмечены положительные показатели стабильного роста. Пик корейских инвестиций в Латинскую Америку пришелся на 1997 г. с самым высоким в истории корейско-латиноамериканских отношений объемом - 627 млн. долларов, что составило 11 процентов всех зарубежных финансовых вливаний Кореи.

В сентябре 2001 г. общий объем корейских инвестиций в Латинскую Америку за весь прошедший период достиг 34,3 млрд. дол. или 7,9 процентов от всех зарубежных инвестиций Республики Корея. К самым значительным странам-реципиентам корейских финансовых инъекций относились Мексика (2,8 млрд. дол.), Бразилия (2,7 млрд. дол.), Виргинские острова (1,6 млрд. дол.) и Аргентина (1,4 млрд. дол.). Первоначально инвестировались в основном обрабатывающая и добывающая отрасли, планирование производства и информационные технологии. В последнее время акценты сместились и корейские финансовые средства малых и средних объемов предназначаются в основном для развития электронной, автомобилестроительной промышленности и других прогрессивных производств.

Финансовый кризис, поразивший Южную Корею в 1997 г. и внушительный спад экономического развития, негативно повлияли на развитие корейско-латиноамериканских отношений. Многие перспективные проекты корейских инвестиций сорвались, сократились в объемах или отодвинулись на неопределенный срок. Общие корейские инвестиции в Латинскую Америку в 1998 г. уменьшились вдвое по сравнению с предшествовавшим годом. Однако, Корея при помощи Международного Валютного Фонда и ценой огромных усилий, довольно быстро сумела выйти из финансово-экономического пике и стала восстанавливать отношения с внешним миром.

На закате 20-ого века закончилась эпоха холодной войны, на смену антикоммунизму на повестку дня встали более конкретные и насущные вопросы международного сотрудничества в условиях глобализации мира. Корея установила дипломатические отношения с 32 странами Латинской Америки и Карибского бассейна, за исключением Кубы. Посольства открылись в 15 государствах Южной Америки, в свою очередь 16 стран региона имеют свои дипломатические представительства в Сеуле.

История иммиграции корейцев очень богата разными событиями и знает немало случаев, относящихся своего рода уникальным. Одна из редких страниц послевоенной иммиграции Кореи связана с так называемыми северокорейскими военнопленными. Хотя речь идет о совершенно незначительной по численности группе людей, эта история представляет одну из, пусть даже малых частей, общей мозаики переселения корейцев в зарубежные страны. Уникальность истории с северокорейскими военнопленными заключается также в том, что немногим удавалось вырваться из Северной Кореи, отгородившейся от мира стальным занавесом. К тому же в послевоенной истории выходцы из Южной Кореи первыми осваивали разные страны и континенты, в случае с Латинской Америкой северные корейцы невольно оказались пионерами корейской иммиграции.

После заключения перемирия между Югом и Севером Кореи в Пханмунчжоне наступил долгожданный мир, но страна осталась надолго расколотой на две части. По соглашению между двумя корейскими государствами, для обмена пленными, было выбрано нейтральное государство для военнопленных из Народной Армии Кореи (НАК) и частей Китайской Народной Армии (КНА), которые преимущественно состояли китайских корейцев. По решению Комитета по репатриации в нейтральные страны, 76 пленных северокорейской армии и 12 военнослужащих китайской армии были отправлены в Индию. 8 февраля 1954 года они вместе с индийскими военными сели на корабль и 22 февраля того же месяца, через Гонконг и Сингапур, добрались до Индии.

Остановившись в делийском лагере для военнопленных, они выбрали страны, куда хотели бы иммигрировать, и дожидались разрешения. В основном, желаемыми странами оказались Соединенные Штаты Америки и Швеция. Америка, как страна, участвовавшая в Корейской войне, исключалась, а правительство Швеции отказалось принимать кого-либо из пленных. По общему мнению, наиболее подходящими нейтральными странами явились Бразилия, Аргентину и Мексика. В итоге было принято решение отправить большинство военнопленных в Бразилию, так как в Мексику из-за возникших обстоятельств корейцы поехать не смогли. 4 февраля 1956 года, 55 молодых корейцев вылетели специальным рейсом из индийского аэропорта Нью-Дели и пролетев через Каир, Лондон, Дакар прибыли 6 февраля в Рио-де-Жанейро. Среди 55 человек 50 были из Народной Армии Корея, 5 человек из Китайской Народной Армии. Одна группа в два этапа прибыла в Аргентину. 21 октября 1956 г. в аэропорт Буэнос-Айрес прибыло 9 военнопленных, в том числе 7 из корейской и 2 человека из китайской армии. После этого оставшиеся в Индии 5 корейцев в течении полугода пытались выехать в Аргентину и 11 мая они наконец прибыли также в Буэнос-Айрес. Изначально они хотели лететь в Мексику, но из-за неясности получат или они разрешение от мексиканских властей или нет, отказались от планов и были высланы первой группой в Аргентину. Прибывшие в Бразилию 50 молодых корейцев и 12 человек в Аргентину, разделились друг от друга и постепенно стали каждый по-своему устраивать свою новую жизнь.

Находясь в лагере для военнопленных, молодые корейцы получили минимум сведений о странах, в которых им предстоит жить, некоторые приступили к изучению испанского языка, надеясь по прибытию сразу же найти подходящую работу. На самом деле корейские военнопленные стали заниматься самым разнообразным трудом: рабочими на фермах, слесарями и токарями на заводах, продавцами в лавках и магазинах, водителями автомашин, служащими в типографии, аптеке, фотосалоне, транспортной компании и т.д. Со временем, усвоив язык и набравшись опыта, они изменили свою профессию и приобрели более высокий статус. Хотя переселенцы расселились по разным местам, во второй половине 1960-х гг. был создан "общество соотечественников", активная деятельность которого, привлекла интерес в Корее. Однако северокорейские военнопленные- переселенцы, называвшие себя "молодежью антикоммунизма", как справедливо отмечает Тен Генг Су - известный профессор-антрополог Сеульского национального университета, не смогли интегрироваться в общину более поздних южнокорейских иммигрантов и остались, как бы в стороне. Иммигранты поздней волны, прибывшие из Южной Кореи, называли этих вынужденных первопроходцев в Латинской Америке "антикоммунистическими пленными" и подчеркивали свое отличие от них, мотивируя тем, что причины миграции были иными. Однако, причина такой отчужденности заключалась также в том, что пионеры корейской иммиграции являлись выходцами враждебного Севера, поэтому южнокорейская община не могли принять их в свою среду, хотя контакты и отношения между ними существовали.

Переселение корейцев в Латинскую Америку, начавшееся в начале 1960-х годов с сельскохозяйственной иммиграции в Бразилию, нашло продолжение несколькими годами позже, и основной людской поток направился из Кореи в Аргентину, Парагвай и Чили. Для историко-демографического исследования наиболее важными источниками анализа являются статистические данные, которые, к сожалению, оказываются зачастую недоступными в силу их отсутствия. Необходимые сведения приходится добывать или выжимать из разного рода других материалов, в которых фигурируют цифры не внушающие доверия и противоречащие друг другу. Все это создает объективные трудности в изучении истории иммиграции корейцев в страны Южной Америки, к тому же чрезвычайная распыленность по многим странам региона и малочисленность корейских общин доставляет дополнительные проблемы в систематизации статистико-демографических данных миграции корейцев. Иные сложности в исследовании количественных показателей миграционных процессов возникают также по той причине, что иммиграция корейцев в латиноамериканские страны, оказалась взаимосвязанной, и корейские переселенцы пересекали границы, использовали возможности транзита, чтобы остаться в промежуточной стране или, наоборот изменить страну прибытия.

Политика южнокорейского правительства по запланированной эмиграции не ограничилась только Бразилией, поэтому уже к середине 1965 г. в Аргентине насчитывалось 169 корейцев, Боливии - 282 (1964 г. - 302 чел.) и 1,223 - в Парагвае. Как видно, на начальном этапе в Аргентине корейцев оказалось менее всего, что было связано с той жесткой позицией, которую занимало правительство страны в иммиграционной политике, суть которой сводилась к поощрению притока европейского (белого) населения. Аргентина в 1960-х годов являлась одной из наиболее развитых стран латиноамериканского региона, поэтому число желающих иммигрировать в страну превышало ее потребности в людских ресурсах. Переговоры, которые пытались провести южнокорейские официальные лица с представителями аргентинских властей о разрешении организованной иммиграции, оказались безрезультатными.

Так как иммиграция в Аргентину по бразильской схеме не получилась, то заинтересованные лица, среди которых упоминаются Пак Хон Мин и Хон Чжон Чоль использовали каналы христианской церкви и заручились поддержкой аргентинских единоверцев, которые стали лоббировать переселение корейцев. Несмотря на сопротивление иммиграционных властей, аргентинским христианам после долгих убеждений удалось добиться согласия властей и 14 октября 1965 года впервые в истории 13 корейских семей общим количеством 78 человек добрались до порта Буэнос-Айреса. Когда первые иммигранты из Кореи добрались до Буэнос-Айреса, то оказалось, что там уже проживали около 100 корейских семей, большинство из которых, получив разрешение въехать в Парагвай и Боливию, а затем нелегально пересекли границы Аргентины и поселились там. Для того чтобы добраться на лодке до Асунсьона, нужно было плыть против течения по реке Ла-Плата, проплывая через Буэнос-Айрес. Начиная с апреля 1965 года, лодки с корейскими иммигрантами, в течение почти одного месяца добирались до пристани Буэнос-Айреса. По пути люди, которые хотели ехать в Боливию или Парагвай высадились, а некоторые из них позже опять нелегальным образом переправились через границу Аргентины. Таким образом, в деревне Летиро, где остановилось большое количество корейских переселенцев, иммигранты, приехавших из Парагвая превысили по числу тех, кто прибыл напрямую из Кореи в Аргентину. В самый разгар переселения на рубеже 1968-69 гг. корейцев, переехавших транзитным нелегальным образом из Парагвая, стало в 3 раза больше чем вновь прибывших из Кореи иммигрантов. Групповую иммиграцию корейцев в Аргентину, также как и в Бразилию можно назвать международной сельскохозяйственной миграцией. Для того чтобы первые корейские иммигранты занимались сельским хозяйством, ее инициаторы поселили переселенцев на ферме "Ламарк" в районе Рио-Негро. В отличие от иммигрантов в Бразилию, переселенцы в Аргентину перед отправкой получили в Сеуле необходимые навыки трудовой деятельности в сфере сельского хозяйства, некоторые научились изготавливать циновки и другие ремесленные изделия из дерева, ракушек, цветов, что должно было дать возможность зарабатывать в зимний период.

Однако, ферма "Ламарк", находившаяся в более чем 1000 км. к югу от Буэнос-Айреса, оказалась также неготовой к приему переселенцев, и для того чтобы освоить ее необходимы были значительные средства для постройки приемлемого жилья, обработки земли, приобретения сельхозинвентаря. Переселенцев не хватало элементарных знаний о местных природно-климатических и почвенных особенностях. Однако, желая хоть как-то закрепиться на этом плацдарме площадью 400 гектаров, переселенцы смогли неимоверными усилиями и с помощью местного населения вырастить необходимые для пропитания овощи, картофель и другие культур. Однако надеяться на возможность товарного производства не приходилось, поэтому иммигранты семьями стали покидать ферму и в октябре 1966 г. из 13 семей осталось только четыре.

Спустя два месяца после прибытия первой группы, в Аргентину прибыли еще 5 корейских семей, которые, будучи в курсе о трудном положении фермы "Ламарк" предпочли устроиться индивидуальным образом. 2 семьи оставались в Буэнос-Айресе, а затем переместились в деревню "Летиро", где жилье было значительно дешевле, а самое главное там проживали соотечественники. Пригороды Буэнос-Айреса, и деревни вокруг аргентинской столицы известны как районы концентрации бедного люда и корейские переселенцы нашли здесь свое временное пристанище. Затем освоившись в стране большинство корейцев переместилось в столицу, где занялись мелким предпринимательством, в основном изготовлением одежды, бытовым обслуживанием и другим ремеслом. Уже в начале 1980-х годов до 80 процентов корейских иммигрантов в Аргентине проживали в бедных кварталах Буэнос-Айреса.

Первый опыт сельскохозяйственной иммиграция в Аргентину также получился неудачным и продолжение началось только 1970-х годах. Новые группы корейцев прибыли на фермы "Лючан", "Сан-Лоренсо", Сан-Хавьер", "Яттамиука" и "Аскаука". Ферма "Лючан" закрепила на своей земле иммигрантов, решивших ехать в Чили для выращивания декоративных растений. Однако, ввиду того, что к власти в Чили пришло левое правительство корейскому правительству пришлось отказаться от договора о приобретении земли, а для желающих эмигрировать выкупать срочным образом 11 га земли на ферме "Лючан" в Аргентине. Вместо предполагаемых 10 семей, на самом деле только 3 прибыли на ферму, из которых вскоре осталась только одна, которая начала заниматься разведением домашних птиц. Через некоторое время на ферму прибыли еще 7 корейских семей, но масштабы фермы были очень малы и не хватало финансовых средств для товарного фермерского хозяйства, поэтому до 1981 года здесь занимались выращиванием фруктов.

Что касается других упомянутых ферм корейских переселенцев, то их судьба в целом схожа, ибо в конечном итоге они прекращали существовать, ни одна из них не превратилась в образцово-показательное, сельскохозяйственное, коллективное предприятие. Общими причинами такого неуспеха видятся следующие: во-первых, переселение, организованное как правительством Кореи, так иными заинтересованными сторонами проводилось без должной подготовки, в спешке и без должного контроля. Поэтому не были документально оформлены документы на владение землей, не подготовленными к приему переселенцев оказались жилищные и иные строения на фермах, не приобретен необходимый сельскохозяйственный инвентарь.

И, наконец, сельскохозяйственная иммиграция в Латинскую Америку использовалась лишь как прикрытие, для обхода действующего иммиграционного законодательства стран региона и корейские переселенцы отправляясь за океан, строили иные планы своей трудовой деятельности, нежели чем выращивание овощей или разведение кур. Фермы, представлялись им временным пристанищем или своеобразным трамплином, чтобы подняться до более высокого уровня жизни в городских условиях.

Южнокорейское правительство, планируя эмиграцию в Южную Америку, рассматривала разные страны в качестве потенциальных реципиентов корейских переселенцев. Приоритетом оказалась Бразилия, однако прорабатывались варианты и с другими странами региона. В июле 1963 года, официальные лица корейского правительства пригласили представителя Парагвая в ООН и обсудили с ним вопрос о возможности иммиграции корейцев в Парагвай. До этой встречи, в июне правительство командировало в Парагвай двух сотрудников комиссии иммиграции с целью зондирования этого вопроса на месте.

В результате проведенной подготовительной работы 22 апреля 1965 года до столицы Парагвая Асунсьон добрались первые корейские иммигранты в количестве 95 человек, после чего корейская иммиграция в эту страну получила свое продолжение. В исследованиях о корейской иммиграции в страны Южной Америки упоминается разные даты прибытия первых корейцев в Парагвай. В юбилейной книге "35 лет корейской иммиграции в Парагвай", содержатся уточненные сведения, из которых следует, что первым корейцев, вступившим на парагвайскую землю был Чхве Чжэ Юн (1918 г.р.). Точная дата прибытия 20 ноября 1963 года, то есть за два года до начала официальной организованной эмиграции из Кореи в Парагвай.

На ход иммиграции корейцев в Парагвай значительное влияние оказали действия людей, причастных к ее организации. Сейчас трудно определить, кто из них прав, а кто нет, однако ввиду личных амбиций и интересов, пострадали первые переселенцы. Среди этих лиц Ким Юн Ёнг, иммигрировавший в июне 1965 г. упоминает такие имена как Ли Кван Бок, Ким Юн Мун, Чхве Иль Бок и Хван Се Гын. Ли Кван Бок являлся сначала почетным консулом Кореи в Парагвае, и получив разрешение на набор и отправку в Парагвай иммигрантов, отправился в Корею. Однако в его отсутствии, Ким Юн Мун переоформил на свое имя это разрешение и в итоге, из-за возникшего конфликта продвижение проекта по переселению корейцев в Парагвай задержалось на два года.

Хотя изначально иммиграция корейцев в Бразилию, Аргентину и Парагвай задумывалось правительством Кореи как сельскохозяйственная, на самом деле в числе первых групп переселенцев корейских фермеров было немного. В основном это были мелкие предприниматели, служащие, торговцы, клерки частных компаний и т.д, не имевшие опыт аграрной деятельности. Однако, несмотря на это пестрый состав, всех из объединяло желание начать и построить новую жизнь, лучшую, чем у себя на родине, что явилось залогом успеха.

2 февраля 1965 г. из Пусана отправилось переоборудованное под перевозку пассажиров грузовое судно с 95 корейцами на борту, которые прибыли 21 апреля в Асунсьён. Сохранились списки пассажиров, по которым можно сделать следующее заключение относительно состава первых иммигрантов. Самому старшему на момент отплытия - исполнилось 67 лет, а самому младшему - всего 4 месяца. Большинство составили люди среднего возраста - 30-40 лет, однако были также дети и лица пожилого возраста, то есть выезжали целыми семьями, что свидетельствовало о желании иммиграции на продолжительный период. Вслед отправились по отдельности еще 7 человек.

17 апреля 1965 г. из Пусана отправилось второе судно со 168 пассажирами на борту, которое прибыло в порт Буэнос-Айреса 14 июня. Третье судно вышло из Пусанского порта 17 апреля с 50 иммигрантами и прибыло в Буэнос-Айрес 17 июля. В эту группу вошли также 14 человек, получивших визу по приглашению родных в Парагвае. Четвертая группа в количестве 85 человек отправилась 17 июня и прибыла в Буэнос-Айрес 21 августа. Пятая группа - 39 человек отбыла из Кореи также морем из Пусана 17 августа и сошли на берег 16 октября. Последняя 6-ая группа, состоявшая из 69 человек, покинула Корею 19 августа 1965 г. и достигла пункта назначения предположительно 15 ноября. Таким образом, плавание из Кореи до берегов южноамериканского континента занимало 2 месяца.

Переселение корейцев в Парагвай изначально также относилось к сельскохозяйственной эмиграции и, хотя большинство людей по прибытию в страну отказывалось от запланированных занятий, часть корейских иммигрантов занялись сельским хозяйством и пытались добиться успехов. Корейцы в Парагвае пытались наладить птицеводство, и пионером в этом деле стал мистер Ку Ван Сон, относящийся к иммигрантам первой волны. Несмотря на ряд безуспешных попыток, в конце концов, ему удалось добиться своего и к середине 1970 г. он стал владельцем крупной птицеводческой фермы "Тагуарос". На ферме разводили кур и получали производное: пух, перья и яйца, которые кроме куриного мяса также стали товарными продуктами.

Население Парагвая составляло в 1970-х годах всего лишь 3,5 млн. человек и, следовательно, потребительский рынок характеризовался узостью, что представляло опасность перепроизводства продуктов, что неминуемо вело к снижению цен. Поэтому, с целью ведения единой ценовой политики и поддержки производства в начале 1980-х годов корейские иммигранты образовали специальную группу фермеров-птицеводов и торговцев, чтобы совместно защищать свои интересы.

Помимо птицеферм, корейское правительство закупало в Парагвае иные фермы для сельскохозяйственной иммиграции, одна из которых корейская ферма "Санпедро", находившаяся примерно в 130 км от Асунсьона. На этой ферме разместили первых сельскохозяйственных иммигрантов, которые, как и многие другие соотечественники в латиноамериканских странах потерпели неудачу. Осенью 1981 г. и зимой 1982 г. на ферму прибыло еще 9 семей, из которых 7 семей вкоре отправились в столицу, а оставшиеся 2 семьи занялись растениеводством и животноводством. Общая площадь фермы составляла 1,500 гектар и в 1985 году 3 корейские семьи получили ее в частную собственность ферму, выплачивая за нее по долям в течении 10 лет.

Перепись населения Парагвая в 1982 г. зафиксировала проживание в стране около 2,300 корейцев. К середине 1980-х годов общее число корейских иммигрантов в странах Латинской Америки достигло 50 тыс. человек и они стали видимым этническими меньшинством в Бразилии, Аргентине, Чили, Парагвае и других латиноамериканских государствах. Корейские переселенцы прошли к концу 1980-х годов самый трудный этап своей ранней истории иммиграции в Латинскую Америку и преодолев трудности сумели освоиться на новом континенте и создать фундамент для жизнедеятельности современных общин в этом регионе.

В 1980-х годах возникла новая форма иммиграции в страны Латинской Америки, заменившая сельскохозяйственную иммиграцию. 29 апреля 1985 года корейское правительство заключило с правительством Аргентины договор об иммиграции, согласно которому, любая корейская семья, вложившая в Центральный Банк Аргентины 30 тыс. американских долларов, получает разрешение на беспрепятственную иммиграцию. Такая, так называемая инвестиционная иммиграция, как известно, практиковалась уже многими другими странами и мигранты-инвесторы, внесшие различные суммы валюты на счета банков в странах-реципиентах, получали право на въезд и постоянное проживание. Корейцы, приехавшие в Аргентину d качестве иммигрантов-инвесторов не имели ограничений по работе и спустя два года могли получить, вложенные в банк, валютные средства. Аргентина, придерживаясь своей политики ограничения иммиграции, за счет получаемых инвестиций смогла получить твердую валюту.

Подобный договор инвестиционной иммиграции начал действовать неофициально ранее, когда в начале 1984 г. 25 семей работников корейской компании "Sаna" получили разрешение на въезд в страну с целью производства велосипедов. Иммигранты прошли теоретический и практические курсы обучения и инвестировали по 400 млн. корейских вон каждый, из которых половина оставалась в банке на депозите, а вторая половина пошла на развитие производства. Местом закладки завода избрали район Санта Фе, куда вскоре прибыли еще 9 корейских семей, чтобы поставить мини-фабрику по изготовлению мясных субпродуктов путем нарезка и измельчения. В 1986 г. въехали 5 семей готовые запустить фабрику по производству изделий из пластика, причем этот вид деятельности освобождался от налогов. Известны другие случаи таких коллективных инвестиционных проектов, ибо создание перспективного и конкурентоспособного предприятия требовало больших объемов инвестиций, чем несколько сот тысяч долларов, который мог внести индивидуальный инвестор.

Групповые иммигранты-инвесторы уступали по численности тем, кто по такой же программе прибывал индивидуально (с семьей) для создания собственного дела. В 1985-1986 гг. по проектам инвестиций в развитие сельского хозяйства в Аргентину прибыло около 400 корейских семей, однако, по прибытию главы семей стали работать в основном на рудниках. Корейские инвестиционные проекты имели иногда специфический характер, требовавший крупные инвестиции, к примеру, в ноябре 1979 г. корпорация "Hansung", приобрела в Корее предприятия по рыбному промыслу, затем запланировала развить рыбопромысловый бизнес за пределами Кореи. В июле 1985 г. в Аргентине она официально зарегистрировало акционерное общество "Hansung AR". Судя по бизнес-плану, 122 корейские семьи должны были отправиться в Аргентину и быть занятыми на 2 рыболовных трайлерах водоизмещением свыше 2,000 тонн, заводе по обработке и замораживанию рыбопродуктов. Общий объем предполагаемых инвестиций составлял 12 млн. долларов США.

После подписания межправительственного иммиграционного договора число корейских иммигрантов резко возросло, и в том же 1985 г. разрешение на въезд в Аргентину получили 723 корейские семьи, 1986 г. - 1,159 семьи и в 1987 г. - свыше 1500 семей. С другой стороны, как сообщило министерство внутренних дел Аргентины, что после амнистирования в апреле 1985 г. пребывающих в стране нелегалов, возросло число корейских иммигрантов, прибывших из Парагвая и Боливии.

Численность корейских иммигрантов в Аргентине, резко увеличившись в середине 1980-х годов, достигла отметки 40 тыс. человек. В связи с ухудшением экономического положения в Аргентине в конце десятилетия число иммигрантов-инвесторов сократилось, ибо условия ведения бизнеса стали малопривлекательными. Более того, с конца 1980-х годов начался отток корейских иммигрантов из страны в США и Канаду, а также реэмиграция в Корею, в которой началось оживление экономики.

В 1970-1971 гг. в Бразилию прибыло около 2 тыс. корейцев, которые специализировались на производстве одежды в районе известного рынке у Восточных ворот Сеула (Донг дэмун сичжан). По прибытию в страну они первоначально адаптировались в окружающей обстановке, усвоили в определенной степени бразильский язык. В середине 1975 г. приступили к полномасштабному бизнесу, в котором были заняты 774 корейские семьи, в том числе 298 семей в качестве vendors (торговец в разнос, с доставкой на дом) и 259 - производителей одежды. Через 10 лет корейские производители одежды сумели проникнуть в кварталы еврейских портных в Сан-Паулу, Брас и Ориенте. В середине 1980-х годов в одном только Сан-Паулу пошивом одежды занимались 14 тыс. человек, из которых 80 процентов составляли корейские иммигранты.

В конце 1970-х - начале 1980-х гг. начался приток корейских иммигрантов в Чили. В 1980 г. между правительствами двух стран было подписано соглашение, которое поощряло иммиграцию корейцев и освобождало переселенцев от необходимости получения визы. Это соглашение действовало лишь несколько лет, однако оказало влияние на становление миграционного процесса. Значительная часть прибывших в 1980-х годах корейских переселенце мигрировали в третьи страны или вернулись назад в Корею.

Современная корейская община в Чили стала формироваться в 1990-х годах, и в 1997 г. по результатам исследования, проведенного по проекту "Фондесит" "Миграция корейцев, перуанцев и немцев" корейцев, проживших в стране более 5 лет оказалось всего около 1,500 человек или 350 семей, включая штат посольства Кореи. Причины такой плохой приживаемости корейских иммигрантов, как указывает руководитель проекта профессор Астрид Стоерел, заключались в трудностях социально-экономического характера, дороговизна жизни, бытовая дискриминация, политическая нестабильность и призрак гражданской войны. Корейские иммигранты представляли собой в основной массе мелких предпринимателей, главным образом производителей и торговцев швейных изделий. Мелкие корейские бизнесмены закупили бывшее в употреблении швейное и сопутствующее оборудование в Кореи и завезли в Чили по беспошлинной схеме. В качестве материала использовался корейский текстиль, который отличался отменным качеством и низкой по сравнению с такой же продукцией других стран ценой, поэтому часть импортированного товара продавалась.

Оставить комментарий © Copyright Ким Г.Н. (kazgugnk@yahoo.com) Обновлено: 16/03/2011. 47k. Статистика. Статья: Казахстан		Ваша оценка:

Ким Г.Н.: другие произведения.

Корейцы В Южной Америке