Шеффер Г.: другие произведения.

Диаспоры В Мировой Политике

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Шеффер Г. (kazgugnk@yahoo.com)
  • Обновлено: 02/03/2011. 95k. Статистика.
  • Статья: Израиль
  • Иллюстрации: 2 штук.
  •  Ваша оценка:


       0x08 graphic
    ДИАСПОРЫ В МИРОВОЙ ПОЛИТИКЕ

    Габриэль Шеффер

       I. Противоречивые тенденции в подходах к диаспоре
       До начала 1980-х гг. ученые и политические деятели в боль­шинстве своем либо игнорировали, либо недооценивали зна­чимость феномена диаспоры и всего того, что о ним связано. Политики националистических или правых взглядов рассчи­тывали, что государства окажутся достаточно сильными для того, чтобы держать под контролем все этнические группы, включая диаспоры, и свести к минимуму возможный ущерб, который их члены способны причинить принимающим обще­ствам и их институтам. Прогнозы и рецепты таких исследова­телей и политиков, предрекавшие полную маргинализацию диаспорных сообществ, оказались несостоятельными. Скорее наоборот, за последние десятилетия диаспоры, разрастаясь численно, стали более жизнеспособными, заметными и актив­ными. Начало нового века отмечено во многих странах приема нарастанием враждебности против иммигрантов и членов ди­аспор, возрождением расистских и националистических идей.
       Находящиеся на другом конце спектра левые ученые и политики также предполагали, что диаспоры -- временное яв­ление. Исходили из того, что, подобно другим этническим меньшинствам, возможность существования диаспор зависит в решающей степени от экономической ситуации в принима­ющих странах. Отсюда, по мере усиления абсолютного и отно­сительного обнищания этих сообществ, они будут сменять друг друга или вообще исчезать. Следуя той же логике, сторон­ники подобных взглядов утверждали также, что улучшение экономических условий либо триумф классовой борьбы смо-гутсмягчить многие трудности существования диаспор и дадут толчок их ассимиляции или интеграции, а в конечном итоге -- опять же исчезновению.
       0x08 graphic
    Габриэль Щеффер, профессор факультета политических наук Иеруса­лимского университета (Израиль).
      
       1бЗ
       Г. Шеффер. Диаспоры в мировой политике
       Наконец, по мнению либералов, торжество гражданских свобод и равенство социальных, политических и экономичес­ких прав всех членов общества скорее облегчит интеграцию, нежели ассимиляцию членов диаспор, и последние в конце концов также сойдут со сцены.
       0x08 graphic
    Последние годы XX столетия и начало нового века, однако, принесли с собой очевидную активизацию фактора этничнос-ти и, соответственно, повышение социально-политической, культурной и экономической роли этнических групп и этно-национальных диаспор в жизни современных обществ. К концу ушедшего века главенствующий ранее скептицизм в отношении будущего этнических групп и в особенности диаспор уступил место иным взглядам. Проницательные наблюдатели осознали, что, подобно другим проявлениям этничности, диаспоры -- отнюдь не мимолетный феномен, как утверждали марксисты, либералы, националисты, модернисты и сторонники ассими­ляторского подхода. Диаспоры останутся живым и активно функционирующим организмом, гораздо глубже включенным в социальные структуры локального, регионального и транс­национального уровней, чем можно было ожидать. Короче го­воря, при внимательном взгляде оказалось, что способность диаспор оказывать влияние на ход событий в культурной, эко­номической, социальной и, главное, политической жизни по­стоянно возрастает и будет возрастать и впредь.
       Все сказанное обусловило рост интереса политиков, чи­новников и ученых к феномену этничности вообще и диаспо-ральности, в частности. Судя по всему, ни правые, ни левые уже не трактуют этнонациональные диаспоры как нечто эфе­мерное и посему не заслуживающее внимания или детального изучения. Более того, растет осознание того, что мы имеем де­ло с очень сложным феноменом, причем его различные прояв­ления имеют между собой много схожих черт.
       Смена подходов ознаменовалась, в частности, тем, что тер­мин "диаспора" уже не рассматривают как синоним еврейско­го рассеяния (изгнания) и, соответственно, порожденных им еврейских обшин в разных частях света, которые принято было считать, sue generis, маргинальными и -- вследствие Хо-локоста, ассимиляции и апатии евреев диаспоры -- исчезаю­щими. Сейчас уже общепризнанно, что подобный взгляд, отраженный в большинстве энциклопедий, словарей и иных Публикаций, существенно сузил концептуальные рамки диа-
      
       1б4
       Диаспора как исследовательская проблема
       Г. Шеффер. Диаспоры в мировой политике
       165
      
      
      
       0x08 graphic
    0x08 graphic
    0x08 graphic
    0x08 graphic
    споральных исследований. В то же время, как нам представля­ется, теоретики диаспор проявляют сейчас бблыдую готов­ность заниматься изучением их разнообразных типов, проводя параллели с еврейским рассеянием.
       Описанные концептуальные сдвиги были вызваны не только тем, что на Западе стали по-иному относиться к фено­мену культурного, социального и политического разнообразия, но и реальными изменениями в жизни диаспорных сообществ, подлежащими количественной оценке. Речь идет о последст­виях недавних значительных волн легальной и нелегальной иммиграции в развитые части мира (в первую очередь в Евро­пейский Союз), что было спровоцировано, с одной стороны, условиями жизни в странах исхода, а с другой -- постоянной по­требностью принимающих государств в дешевой рабочей силе.
       Большие массы мигрантов оседают в первой или второй стране из тех, куда они въехали, а затем и создают диаспоры. Выживанию "старожильческих" сообществ (veteran communities), формированию новых диаспор и пробуждению "дремлющих" (dormant) помогает ряд факторов. Среди них -- более позитив­ное отношение населения западных стран к культурному и по­литическому плюрализму; неспособность их правительств и реакционных социально-политических движений помешать созреванию новых диаспор, сохранению старых и выходу на свет "скрытых"; наконец, энергичные действия лидеров диа­спорных сообществ. И все же необходимо еще раз подчеркнуть, что общая тенденция к большей сдержанности со стороны принимающих стран и возросшая активность самих диаспор не остались без внимания их противников: резко усилилось неприятие стремящихся закрепиться на новом месте иммиг­рантов и различных форм их жизнедеятельности. Отсюда не­давние политические успехи экстремистских и умеренных партий расистского, националистического и правого толка.
       Современное положение этнонациональных диаспор определяется также новациями, принесенными окончанием холодной войны; ростом интернационализации мировой эко­номики и территориальной подвижности населения. В этих условиях стали возможными добровольное возвращение на родину евреев, этнических немцев и понтийских греков, наря­ду с принудительной репатриацией представителей таких эт­нических групп, как египетские арабы (из Ирака); жителей Йемена (из Саудовской Аравии) и палестинцев (из Кувейта).
       К репатриации своих бывших сограждан и соплеменников, но уже несколько иного типа, прибегли Греция, Израиль, Ирлан­дия, Китай, Индия и Пакистан: стремясь смягчить последст­вия утечки мозгов и внутриэкономических трудностей, они призвали преуспевающих членов своих диаспор вернуться на родину или хотя бы помочь ей трудом и капиталами.
       Результирующей всех описанных разнонаправленных тен­денций в миграции и расселении не стало резкое уменьшение числа старых и сравнительно "молодых" диаспор и тем более их исчезновение, даже если принять во внимание ассимиля­цию и апатию части членов диаспорных сообществ. Напротив, преданность "коллективу" растет, самих диаспор все больше, их ряды все шире, равно как и сфера интересов; их деятель­ность все более разнообразна и развивается в рамках четко оп­ределенной стратегии; они все активнее участвуют в политике на страновом, региональном и глобальном уровнях.
       Таким образом, какой бы тип диаспор мы ни изучали: "без­домные", не имеющие "своего" государства, подобно курдам, палестинцам и цыганам, или -- наиболее распространенный случай -- чувствующие за спиной его незримое присутствие (отсюда термин "этнонациональные диаспоры", используе­мый в данной статье); с глубокими историческими корнями (армяне, евреи и китайцы) или более "молодые" (греки, поля­ки и турки); зарождающиеся, как у корейцев, филиппинцев и русских в бывших советских республиках, или "дремлющие" (американцы в Европе и Азии и скандинавы в США); рассеян­ные или живущие компактно -- совершенно очевидно, что сам феномен почти всюду становится все более значимым.

    П. Диаепоральньте исследования: достижения и новые задачи

       Хотя с недавнего времени ученые стали заметно больше интересоваться проблемами диаспор, достижений на этом пу­ти еще немного. По общему мнению, нужны более действен­ные усилия, поскольку в условиях "нового мирового порядка" (или, скорее, беспорядка) диаспоры быстро набирают в весе как агенты влияния и расширяют масштабы своей деятельно­сти, что в какой-то мере является отражением межэтнической напряженности, нередко выливающейся в конфликты. Иссле­дователям, которые хотели бы пролить свет на потаенные
      
      
      
       166
       Диаспора как исследовательская проблема
       Г.Шеффер. Диаспоры в мировой политике
       167
      
      
      
       0x08 graphic
    0x08 graphic
    0x08 graphic
    стороны диаспоральной жизни, следует рассматривать эти со­общества как экстремальное проявление более широкого фе­номена этничности. Дело в том, что за исключением очень не­многих, большинство диаспор продолжают существовать в условиях более суровых, чем другие этнические меньшинства. Следовательно, их скрупулезное изучение может помочь про­яснению более общих остродискуссионных вопросов. Напри­мер, какова природа этничности: это категория "воображаемая", т. е. "придуманная" (по Б. Андерсону1), или она органично присуща человеку? Насколько правомерны примордиалист-ский и инструменталистский подходы к этнической идентич­ности - и, наконец, является ли этническая составляющая не­отъемлемой чертой большинства государств?3
       От будущих исследований мы ожидаем прорывов и на сле­дующих напраыениях: 1) стратегии диаспор при выстраива-j нии их отношений с родиной, принимающим обществом, дру­гими этнически родственными группами, с международными неправительственными и межправительственными организа­циями; 2) истоки и характер проявления лояльности диаспор к стране приема и стране исхода; 3) их отношения с политиче­скими акторами глобального и международного уровня.
       Так или иначе, после выхода в свет в 1986 г. коллективной монографии под моей редакцией ("Modem Diasporas in Interna­tional Politics"), в которой мы ставили своей целью иницииро­вать комплексное изучение диаспор в рамках особого научного направления4 -- такое направление действительно оформилось. Общепризнанной стала идея о том, что этнонациональные ди­аспоры далеки от исчезновения и являются весьма влиятель­ными фигурами в политике и социальной жизни. Состоялось несколько конференций и семинаров; с 1991 г. начал выходить специализированный канадско-американский научный жур­нал "Diaspora"; с 1999 г. независимый научный журнал под на­званием "Диаспоры" выходит в России; по всему миру были опубликованы многочисленные статьи и ряд монографий1. И все же, хотя сейчас очень немногие решатся отрицать то обстоятельство, что диаспоры, как и другие проявления этни­ческого, все активнее шгаяютна ситуацию в местах своего про­живания, а также выходятна региональный и международный уровень принятия решений во всех частях планеты, в наших знаниях об этих сообществх еще много белых пятен. Изучение имеющейся литературы говорит о том, что одно из таких
       пятен -- политические аспекты функционирования диаспор, в частности, создаваемые ими трансгосударственные сети и системы коммуникаций, которые пересекают границы отпус­кающих и принимающих обществ, а также политический вес и политические лояльности диаспоральных коллективов. Ста­тья является попыткой теоретического и компаративистского анализа отмеченных сторон диаспоральной жизни.
       III. Диаспоры как трансграничные сети коммуникаций
       В широком смысле, подобные сети -- это разнообразные контакты и связи, устанавливаемые социальными группами, политическими структурами и экономическими институтами поверх государственных границ. Так рождаются и закрепляют­ся в сознании интересы, симпатии и формы идентичности, которые плохо стыкуются или даже иногда конфликтуют с симпатиями, традиционно испытываемыми гражданами по отношению к государству постоянного проживания.
       Хочу специально подчеркнуть, что способность к созда­нию трансграничных сетей проистекает из сущности этнона-циональных диаспор, а структура этих систем связей весьма сложна и запутанна в силу территориальной раздробленности многих этнических групп; многообразия обменов, осуществля­емых ими на различных социальных и политических уровнях; необходимости контактировать с родиной, принимающим об­ществом, родственными общинами в других странах и иными заинтересованными сторонами.
       В приложении к диаспорам трансгосударственные контак­ты изучены очень слабо. Это не удивительно -- до настоящего времени в рамках данной тематики основное внимание уделя­лось экономическим сетям. В частности, богатая литература посвящена деятельности ТНК; есть соответствующие работы о некоторых международных организациях, например, ООН и подведомственных ей структурах (МОТ и ЮНЕСКО). Недав­но, с учетом растушей тенденции к образованию региональ­ных центров влияния, ученые обратили внимание на системы связей, создаваемые региональными организациями -- ЕС, АСЕАН, НАФТА и др. Несмотря на огромные ожидания, что эти организации будут процветать и сформируют устойчивые
      
      
      
       168
       Диаспора как исследовательская проблема
       Г.Шеффер. Диаспоры в мировой политике
       169
      
      
      
       0x08 graphic
    0x08 graphic
    0x08 graphic
    и согласованно работающие трансграничные социальные и политические системы, все еще не ясно, насколько эти ожида­ния смогут материализоваться. Этнонациональные диаспоры, напротив, гораздо больше преуспели в создании трансгранич­ных сетей обменов и контактов, причем напоминающих сла­женно функционирующие политические организмы.
       Тут будет уместным пояснить, почему в данном контексте я предпочитаю не привычный термин "транснациональный", а "трансгосударственный" (transstate). Причина проста -- раз­личные диаспорные коллективы, которые связаны "сетью по­верх барьеров", обычно состоят из людей одного этнического происхождения. Получается, что сети преодолевают границы государств, но не наций.
       Как отмечалось выше, конец 1980-х гг. ознаменовался рос­том академического интереса к этническим и религиозным группам, при этом особое внимание уделялось внутриполити­ческим последствиям этнического плюрализма в условиях за­падных демократий и в бывшем СССР. Кроме того, изучалась государственная политика в отношении этнических мень­шинств в третьем мире, а также особенности интеграции таких групп в социально-политические системы развитых стран. В рамках очерченного тематического поля, ученые занимались проблемами урегулирования внутренних конфликтов с участи­ем этнических меньшинств. Однако трансграничные сети взаи­мосвязей, основанные на этнической солидарности и помога­ющие "подпитывать" нужные идентичности, "лепить" нужные лояльности, контролировать политические и экономические ресурсы и оказывать влияние на родины и принимающие стра­ны, так и не вошли в число исследовательских приоритетов.
       Назовем два важнейших проявления трансгосударствен­ной активности диаспор: 1) поддержка ирредентистски наст­роенных этнических групп, а иногда и аналогичных поползно­вений на родине6; 2) тесные связи диаспор с движениями типа пантюркизма, панисламизма и пр.'.
       Как известно, под ирредентизмом понимается стремление этносов или целых государств к объединению разрозненных и проживающих в соседних странах частей одного народа в единый политический организм. Известный исторический пример -- македонцы8. Стоит упомянуть также непрекращаю­щуюся борьбу иракских и турецких курдов за отделение и об­разование независимого государства. Тропическая Африка
       тоже демонстрирует образцы ирредентизма, порождающие напряженность и конфликты то в одной, то в другой части
       континента'.
       Возможно, самой непроясненной и сложной для исследо­вания является проблема участия в политике тех диаспор, которые связаны тесными узами с мировыми церквями, рели­гиозными сектами и вышеупомянутыми объединительными движениями. Красноречивый пример -- стремление Ватикана и "Полонии" (организация американских поляков) повлиять на ход событий в Польше накануне распада СССР. Они дейст­вовали одновременно на трех направлениях: поддерживали "Солидарность"; уговаривали коммунистическое правитель­ство отнестись к последней более терпимо; наконец, убеждали Р. Рейгана отменить экономические, технологические и ин­формационные санкции против Польши.
       Собрано уже множество свидетельств международной ак­тивности идеологических и культурных движений, таких как коммунистические партии старой генерации, Социалистичес­кий Интернационал или организации либеральной окраски. Однако деятельность этих и подобных им структур нужно чет­ко отличать от того, как играют на политической сцене этно­национальные диаспоры.
       Оперируя в рамках созданных ими трансграничных сетей связи и поддержки, диаспоры прибегают как к традиционным, так и новейшим средствам коммуникации: обычной и элект­ронной почте, телефону, газетам, радио, телевидению, Интер­нету и т. д.10. Через эти каналы происходит обмен культурными, политическими и экономическими ресурсами и разнообраз­ной информацией -- для помощи родине или, наоборот, про­тиводействия неугодным режимам и правительствам в стране прежнего проживания. Богатые диаспоры используют те же каналы для поддержки менее благополучных общин.
       Как известно, практически невозможно остановить или полностью контролировать миграционные потоки. То же са­мое относится и к потокам ресурсов и информации, идущих по трансгосударственным сетям, созданным диаспорами. Неспо­собность властей в странах приема и исхода подчинить себе эти потоки может вызывать напряженность и подозрения в отсутствии лояльности, которые, в свою очередь, иногда стано­вятся причиной политической и дипломатической конфронта­ции между диаспорами и их родинами, с одной стороны, и
      
       170
       Диаспора как исследовательская проблема
       Р, Шеффер. Диаспоры в мировой политике
       171
      
      
      
       0x08 graphic
    0x08 graphic
    принимающими государствами, с другой. Один из хорошо из­вестных случаев такого рода -- кубинская диаспора в СШд и ее сложные отношения с режимом Кастро.

    IV. Формы жизнедеятельности этнонациональных диаспор

       Несмотря на рост размеров диаспор, как "старых", так и находящихся в стадии становления, они остаются в численном меньшинстве в тех странах, куда их принесли многочисленные волны добровольной или вынужденной миграции. Члены ди-аспорных сообществ поддерживают эмоциональные, интел­лектуальные и экономические связи со своими родинами.
       Существующий сейчас набор диаспор состоит из многих "хронологических слоев": среди них есть те, что сформиро­вались еще в период античности, в средние века и в новое и новейшее время (особенно в XIX и XX вв.); порожденные не­давними потоками трудовой миграции в Северную и Южную Америку, Европу и ряд территорий Ближнего Востока; кроме того, некоторые "диаспоры* еще только становятся таковыми. Это, например, испаноязычные в США; выходцы из Пакистана и корейцы в странах Персидского залива; турки, марокканцы и алжирцы в Западной Европе; русские в бывших республиках СССР и за его пределами; израильтяне в США и Канаде.
       Как уже указывалось выше, диаспорам не грозит исчезнове­ние. Наоборот, весьма вероятно, что в условиях глобализации в различных государствах начнут возникать новые пришлые сообщества, а численность старых будет увеличиваться. Соот­ветственно, следует ожидать укрепления диаспоральных орга­низаций и трансграничных сетей поддержки, К тому же все большая политизированность лидеров и рядовых членов диа­спор (из-за роста их численности, потребности в их услугах и изменения отношения к ним в некоторых принимающих стра­нах) будет способствовать более активному участию диаспор в культурной, экономической и политической жизни приняв­ших их обществ. Зарождающиеся диаспоры при этом нередко развиваютне менее бурную деятельность, чем "старые", обрет­шие законченный вид в период мощных миграций конца XIX - начала XX в.
       Более того, отмечается и такое явление: группы, утрачиваю­щие этническую идентичность и склонность к консолидиро-
       ванным выступлениям, постепенно "оживают", восстанавлива­ют сети поддержки и влияния внутри страны и "поверх границ". Яркий пример -- недавнее "пробуждение" польской диаспоры в США, которая начала проявлять все более живой интерес к своей исторической родине, прежде всего под электризующим воздействием визита Папы Римского в Америку и успехов "Солидарности". Свою роль сыграли экономические трудности в Польше до и после распада Восточного блока и последующая демократизация страны. Диаспора восстановила работу своих организаций, пребывавших в упадке, упрочила прежние и завя­зала новые контакты на внутреннем и международном уровнях''. Похожим образом, многие члены ирландской общины в США начали поддерживать Ирландскую республиканскую армию; греки, проживающие в Австралии и Америке, стали проявлять ббльшую заинтересованность в судьбе родины '2, а афро-американцы -- в событиях, происходящих на афри­канском континенте. Наряду с другими формами "участия*, диаспоры активнее включились в процесс принятия внешне­политических решений в принимающих странах и занялись экспортированием "домой" демократических ценностей13. Диаспорные группы стали интенсивнее контактировать с третьими странами и международными организациями, от ко­торых в какой то мере зависит ситуация на родине и в стране пребывания. Так, в начале 1990-х гг. американские евреи вы­ступили в США с рядом политических инициатив против Си­рии, препятствовавшей выезду евреев в Израиль. В середине 1990-х гг. диаспора предприняла ряд энергичных политичес­ких и дипломатических шагов, стремясь поддержать евреев, остающихся в Йемене.
       В итоге, несмотря на все трудности и неблагоприятные об­стоятельства, и "старые", и более "молодые* диаспоры во всех частях света -- китайцы в Юго-Восточной Азии, индийцы в Южной и Восточной Африке, выходцы из Ливана и палестин­цы в США и Латинской Америке и многие другие сумели со­хранить свою этнокультурную идентичность. Хотя обычно подобная "работа" является уделом индивидов, семей и малых коллективов, организации диаспоры тоже несли эту многотруд­ную ношу, укрепляя групповые ценности и препятствуя размы­ванию границ сообщества. Во многих случаях они добивались успеха, поэтому удавалось в какой-то мере блокировать асси­миляторские тенденции и охлаждение отношений с родиной.
      
       172
       Диаспора как исследовательская проблема
       Г. Шеффер. Диаспоры в мировой политике
       173
      
      
      
       0x08 graphic
    0x08 graphic
    0x08 graphic
    Благодаря устойчивости одних диаспор и способности к возрождению -- других, многие сообщества сейчас активно борются за предоставление им равных прав с коренным насе­лением стран приема, одновременно все чаще выступая пол­предами родины в политической и экономической сфере. Нередки и ситуации иного рода, когда в периоды лишений и конфликтов члены диаспор, страдающие отнесправедливостей принимающего общества, пытаются повлиять на правительст­ва "своих" стран, манипулируют ими, стремясь заручиться их поддержкой. С аналогичными целями восстанавливаю гея ста­рые трансграничные связи и выстраиваются новые сети ком­муникаций. В частности, именно таким образом действовала индийская обшина Уганды в начале 1980-х гг.
       Добавим, что, пользуясь своей организованностью и ре­шительностью, диаспоры могутстать заметными игроками как во внутренней, так и внешней политике стран своего пребыва­ния. В первую очередь это относится к государствам с неболь­шим населением и достаточно крупными диаспорами. Тут уместно вспомнить палестинцев в Иордании (после ближне­восточной войны 1948 г.) и в Ливане (перед войной 1982 г.).
       В целом, до конца 1990-х гг. диаспоры существовали отно­сительно комфортно в странах Запада, с их культурным плю­рализмом и развитой демократической традицией. Поэтому, несмотря на имеющиеся глубокие причины их нежелания ин­тегрировать мигрантов, особенно заметные по отношению к иностранным рабочим (в Великобритании, Франции, Швей­царии, Германии, Швеции, Дании и Голландии), пришлое население стало неотъемлемой частью этнополитического пейзажа развитой части мира.
       V. Динамика развития диаспор: от иммигрантской общины к надстрановому объединению
       Завершив первоначальный период обустройства на новом месте и адаптации к непривычным культурным, социально-экономическим и политическим условиям, зарождающаяся диаспора начинает накапливать ресурсы и готовить своих чле­нов к политическому действию -- на внутреннем и междуна­родном уровнях. Этот путь диаспоры проходят и в Северной Америке, и в Европе, и на Ближнем Востоке. Так, например, из-за относительно мощных миграций на некоторые террито-
       рии, включая страны Персидского залива и Аравийского полу­острова, бурно развивавшиеся в 1970-е гг. и в начале 1980-х гг., в ряде государств региона образовались новые диаспоры.
       Несмотря на постоянные попытки властей помешать закреплению мигрантов на новом месте жительства и их поли­тическим контактам с родинами, новые диаспоральные обра­зования успешно устанавливали и поддерживали такие кон­такты на всех уровнях и с использованием всех возможных средств коммуникации, начиная от писем до регулярных поез­док "домой". Особо значимой формой помощи родине, преж­де всего наиболее бедным странам, стал регулярный перевод туда денег, заработанных мигрантами. Масштабы таких транс­фертов поражают воображение14.

    Кроме борьбы за право поддерживать связи с родиной, ди­аспоры также заняты постоянным противодействиям явным и неядным попыткам принимающих обществ и их правительств ассимилировать мигрантов. Большие сложности возникали у членов диаспор (в какой-то мере они сохранились до сих пор) при их желании вернуться на родину или сменить страну пре­бывания. Так, проблема свободного выезда из СССР евреев, немцев и понтийских греков стала причиной серьезных поли­тических и дипломатических трений между заинтересованными сторонами. Борьба за право "русских евреев" эмигрировать при­обрела интернациональный характер, затронув не только СССР и Израиль, но и власти США, Австрии и Великобритании, а также различные еврейские и нееврейские неправительст­венные организации. Аналогичная ситуация, как уже упоми­налось, возникла ранее вокруг сирийских и йеменских евреев. Хотя статья посвящена политическим аспектам феномена диаспоральности, необходимо отметить, что создаваемые диа­спорами трансграничные сети служат и для удовлетворения их культурных, языковых и образовательных потребностей. С этой целью работают специальные организации, которые есть и у "старых" диаспор (в частности, еврейской, греческой, индийской, китайской и армянской), и у зарождающихся. Например, одной из неотложных задач турецких общин в Гер­мании и Швеции стало обеспечение доступа молодежи к обра­зованию на родном языке. В разных странах были приняты различные решения, но не удалось избежать политических трений, для смягчения которых понадобилось вмешательство правительства Турции.


       174
       Диаспора как исследовательская проблема
       Г.Шеффер. Диаспоры в мировой политике
       175
      
      
      
       0x08 graphic
    0x08 graphic
    Проблема адаптации иммигрантских сообществ к новым условиям затруднена еще и тем, что некоторые из них скреп­лены не только этнической, но и религиозной солидарностью, отличающейся высокой "пластичностью". Таковы, в частности, крупные сегменты еврейской, турецкой, марокканской и пале­стинской диаспор. Однако под влиянием внутренних процессов секуляризации и того обстоятельства, что религия нередко подчинена достижению этнических интересов группы, имен­но этнические различия обычно становятся главным марке­ром, отделяющим диаспоры как откоренного населения стран приема, так и от других проживающих там меньшинств. Так, ре­лигиозный фактор играет незначительную роль в жизни китай­ских, индийских общин и афро-американцев, но очень важен для палестинцев в арабском мире, для мусульман, родившихся в различных странах, а также ортодоксальных и ультра-орто­доксальных евреев. В целом, религия является неотъемлемым {хотя и разным по значимости) компонентом коллективной и индивидуальной идентичности членов диаспор, добавляет но­вые оттенки в их идеологическую, культурную и эмоциональ­ную сплоченность и усиливает таким образом чувство близос­ти с родиной и другими общинами соплеменников.
       Некоторые аспекты жизнедеятельности диаспор внутри принимающих стран -- социокультурная адаптация, поли­тическая и экономическая интеграция и порождаемые ею конфликты; попытки воздействовать на внешнюю политику этих стран -- были подробно освещены в исследованиях, по­священных отдельным диаспорам. Однако трансграничная активность диаспорных групп, нередко сосредоточенная в "серых зонах" международных отношений, в недоступных по­стороннему взгляду секторах политической жизни стран при­ема и исхода, а также "третьих" стран, почти не анализирова­лась в работах, посвященных этничности и диаспорам. Слабая изученность данных проблем проявляется в том, что они за­трагивались лишь в нескольких солидных работах!5. Причем даже в них внимание уделено не трансгосударственной дея­тельности диаспор, а их попыткам повлиять на внешнюю по­литику стран приема. Другими словами, в упомянутых работах нет достаточного эмпирического материала, касающегося трех, а иногда даже четырехсторонних трансграничных систем свя­зей (диаспоры, их родины, принимающие общества и иные сто­роны), а также убедительной концептуализации этого материа-
       ла. Чтобы облегчить работу исследователей, я попытаюсь дать детализированную сводку признаков, характерных для боль­шинства существующих ныне этнонациональных диаспор.

    VI. Что такое диаспора?

       В науке проблемы пересмотра существующих определений возникают в ситуации, когда новое тематическое направление нуждается в дальнейшем развитии. Именно на такой стадии изучения диаспор мы сейчас находимся: ранее предложенные дефиниции являются слишком узкими, особенно если учиты­вать политический аспект функционирования этих сообществ, и не дают возможности проводить сравнительный анализ. Более того, жизнь современных диаспор гораздо сложнее и многограннее, чем тех^что стали базой для имеющихся теоре­тических построений16. В первую очередь это касается опреде­лений, родившихся в ходе изучения исторических диаспор в пестрых по этническому составу империях. Имеются в виду, например, идеи Дж. Армстронга, который предложил раз­личать "мобилизованные" {mobilized) и "пролетарские" (prole­tarian) диаспоры ", используя в качестве критерия разграниче­ния причины выезда с родины и социально-экономические характеристики переселенцев.
       Некоторые из существующих диаспор, действительно, мо­гут называться "пролетарскими" в том смысле, что их члены были вынуждены эмигрировать из-за тяжелых экономических условий и/или в странах вселения они оказались жертвами дискриминации и нищеты. Как правило, речь идет об ино­странных рабочих (guest workers), которым не удается улучшить свое положение, особенно на ранних стадиях консолидации. На самом же деле почти все диаспоры, включая и те, что вна­чале формировались как "пролетарские", представляют собой сплоченные этнические образования, независимо оттого, бы­ли ли их члены юридически, экономически и политически бесправными на родине (а затем и в странах приема), либо от­носительно обеспеченными. На начальных стадиях развития таких диаспор их главное преимущество состоите том, что они извлекают выгоду из культурных контактов с родиной и при случае могут полагаться на ее политическую поддержку.
       Однако обычно "пролетарские" сообщества быстро само­организуются и утверждаются в качестве диаспоры; некоторые
      
       0x08 graphic
       176
       Диаспора как исследовательская проблема
       мигранты становятся все более преуспевающими, накапливают богатства, а затем и вся община, уже располагая определенны­ми финансовыми возможностями, активно мобилизует ресур­сы и своих членов для поддержания коллективной идентично­сти и защиты своих интересов на родине и в стране вселения. Подобная мобилизация неотделима от создания трансгранич­ных сетей поддержки, и оба процесса нередко совпадают по времени. Нет нужды повторять, насколько важна эта деятель­ность для самосохранения и развития диаспорных сообществ.
       0x08 graphic
    Стандартные определения диаспоры нуждаются в пере­смотре прежде всего потому, что основаны на предположении об их преходящем характере и неизбежности исчезновения в ходе аккультурации и ассимиляции. Собственно, авторы боль­шинства дефиниций делаютосновнойакцеитна условиях, при которых происходит "растворение" диаспор в принимающем обществе. Такой подход неизбежно сужает рамки анализа и перспективы развития теории. Мы, напротив, исходим из идеи о том, что 1) диаспоры и созданные ими трансграничные струк­туры будут существовать, даже если произойдет аккультурация и сообщество "гибридизируется"; 2) примордиальная основа идентичности сохранит свою значимость и, в итоге, 3) несмо­тря на неизбежность ассимиляции определенной части диа­споры, ее ядро преодолеет все искушения, выдержит давление извне и сохранит лояльность родине и этнической группе:s.
       Наконец, завершая обсуждение корпуса существующих дефиниций, отметим, что они основаны на изучении одной или очень небольшого числа традиционных диаспор. Следова­тельно, эти определения не вполне адекватно отражают суть "новых" диаспор (тех, что возникли во второй половине XIX в.); сравнительно недавно сформировавшихся в этом качестве (после второй мировой войны); дремлющих, но переживаю­щих сейчас стадию пробуждения и, наконец, зарождающихся диаспор. Вместо того, чтобы предложить в качестве альтерна­тивы компактное элегантное определение, в котором опять, возможно, будут упущены какие-то важные черты изучаемого феномена (в частности, связанные с политикой), я бы хотел представить сейчас читателю более развернутое всеобъемлю­щее описание", основанное на обобщении множества работ о различных диаспорах.
       Этнонациональные диаспоры появляются либо в результате добровольной миграции (турки в Германии), либо изгнания с
       родины (евреи в период античности и средневековья, палестинцы в 1948 и 1967 гг.), после того, как переселении принимают реше­ние осесть в одной или нескольких странах. В большинстве слу­чаев выбор территории для постоянного местожительства осуще­ствляется отдельными лицами, семьями или малыми группами, по прошествии определенного периода приспособления к новым ус­ловиям10. В странах вселения диаспоры остаются группами, представляющими меньшинства (мы не включаем канадских ан­глосаксов в рассматриваемую категорию потому, в частности, что они стали доминирующим большинством).
       В новых местах проживания диаспоры сохраняют свою этно-национальную (а иногда еще и конфессиональную) идентичность и сплоченность крепко спаянного коллектива. Питаясь при-мордиальными (эмоциональными, мифологизированными) пред­ставлений о происхождении группы, вкупе с рациональными (ин­струментальными) факторами, идентичность и солидарность становятся удвоенно прочным фундаментом, на котором зиждет­ся чувство родства членов диаспоры друг с другом ".
       В диаспорных общинах постоянно идут прямые контакты между элитами и активистами низового уровня, охватывающие разные стороны жизни диаспоры (социальную, культурную, эко­номическую и, главное, политическую) и имеющие огромное зна­чение как для нее самой, так и для оставленных родин, стран вселения, других родственных общин и прочих заинтересованных сторон. Подобные контакты -- основа всей согласованной дея­тельности группы.
       Одна из целей консолидированных усилии" сформировав­шейся диаспоры -- поддерживать постоянный интерес своих чле­нов к жизни родины, готовность и способность участвовать в ней путем разнообразных обменов, причем в большинстве случаев та­кая деятельность дополняет то, что делают на данном направле­нии принимающие общества, но иногда противоречит интересам последних и их правительств.
       В ходе становления организаций диаспоры создается потен­циал для развития разветвленных лояльностей, формирования разнообразных типов взаимодействий с властными структурами принимающего общества. Действительно, чтобы избежать неже­лательных конфликтов с нормами и законами, установленными доминирующей группой последнего, большинство диаспор вы­нуждены играть по ее правилам. Однако в определенных ситуа­циях реальные (или декларируемые) лояльности диаспоры могут
      
       0x08 graphic
       179
       178
       Диаспора как исследовательская проблема
       0x08 graphic
    провоцировать трения между ней и различными социальными и политическими группами страны вселения. Иногда подобная кон­фронтация вынуждает государство-родину выступать в защиту диаспоры либо вмешиваться в ее дела.
       Наконец, самый существенный момент -- способность диа­спор мобилизовать своих членов для продвижения или защиты собственных интересов или интересов родины имеет своим ре­зультатом формирование системы трех- или четырехсторонних отношений между диаспорой, государством исхода, страной пре­бывания, а также другими привлеченными акторами. Подобные отношения, которые могут и конфликтными, и "взаимно вежли­выми", составляют сейчас важнейший компонент мировой поли­тики и влияют на поведение всех участвующих сторон.
       Мы вполне отдаем себе отчет в том, что при попытках при­ложить данный "профиль" к некоторым видам диаспорных групп могут возникнуть определенные трудности. Это отно­сится в первую очередь к так называемым безгосударственным этносам -- не вполне ясно, где их родины; какая часть пред­ставляет родину, какая -- диаспору и кто же в целом количест­венно и качественно доминирует. По меньшей мере три по­добных ситуации сразу приходятв голову. Первая -- еврейская диаспора на доизраильской стадии (до 1947 г.). Однако созда­ние евреями своего государства не решило проблемы "центра": сейчас, когда оно существует уже более полувека, все еше активно дебатируется вопрос, какая часть мирового еврейства является доминирующей. Многие израильтяне утверждают, что благодаря своему суверенитету, политической и военной мощи их страна по праву должна быть признана центром на­ции. А по мнению многих евреев диаспоры, напротив, Изра­иль уязвим, отличается культурной неразвитостью, что вкупе с прочным положением и богатством большинства еврейских общин Запада позволяет именно диаспору считать центром или, по крайней мере, имеющей равный статус с родиной.
       Второй пример -- палестинская диаспора. В данном случае неясно, где располагается родина: на Западном берегу, в сек­торе Газа, в Иордании, на части (или всей?) территории, рас­положенной к западу от р. Иордан? Более того, и среди самих палестинцев, живущих на Ближнем Востоке или за его преде­лами, нет согласия по поводу пресловутого центра. В то время как первые лишь за собой оставляют право определять свое будущее, вторые также претендуют на участие в важнейших
       Г. Шеффер. Диаспоры в мировой политике
       делах автономии, причем участие с наложением вето на реше­ния палестинских властей.
       Наконец, третий случай касается той части афро-амери­канцев, которая видит себя диаспорой и задумывается о при­роде своих отношений с Африкой. В этом сообществе активно обсуждается вопрос о том, весь ли континент либо его отдель­ные страны следует считать территорией исхода. Однако сам факт диаспоральности рассматриваемой группы вызывает большие сомнения, поскольку связь с родиной, в виде очень размытых представлений, ощущается лишь небольшой частью афро-американской элиты, а для большинства настоящей ро­диной являются США. Еще более запутанной выглядит исто­рия с. цыганами, хотя они уже вошли в начальную стадию создания разветвленных сетей поддержки.
       Продолжая размышлять о применимости нашего опреде­ления к различным ситуациям диаспоральности, нельзя не упомянуть проблему взаимности в отношениях со страной ис­хода. Если квинтэссенция существования диаспор -- в их ори­ентации на постоянные контакты с родинами, последние могут проявлять в ответ пассивность или даже враждебность", и в результате диаспора не всегда получает поддержку, даже в тяжелые времена. Например, Индия не встала со всей реши­тельностью на защиту своих соотечественников, когда они подверглись жестоким гонениям в Уганде. Более того, родины могут быть недовольны какими-то проявлениями активности диаспор (вспомним, в частности, кубинскую общину США, противостоящую режиму Кастро, а также первую волну русской эмиграции). Причина очевидна -- диаспоры не всегда одобря­ют существующую в стране исхода политическую систему. В ситуациях, подобных только что описанным, диаспорам не всегда удается сохранять лояльность по отношении к роди­не и скрывать возникающие внутри сообщества разногласия и расколы, зачастую весьма болезненные. Это случается доволь­но часто. Вспомним хотя бы зарубежных китайцев во время культурной революции и отсутствие среди них консенсуса в Период обострения борьбы коммунистов и националистов; южноафриканцев в США и Великобритании, многие из кото­рых активно выступали против системы апартеида, в то время как другие демонстрировали толерантность; и, наконец, аме­риканских евреев, отнюдь не единодушно оценивающих поли­тику израильских властей в отношении палестинцев.
      
       0x08 graphic
       0x01 graphic
       0x01 graphic
       Г, Щеффер. Диаспоры в мировой политика
       180
       Диаспора как исследовательская проблема
       0x08 graphic
    VII. Еще раз о типах диаспор
       Некоторые из существующих диаспоральных образований возникли езде в период античности и в средние века -- мы будем называть их "историческими" (historical diasporas). К дан­ному типу относятся армяне, евреи, индийцы и так называемые зарубежные китайцы {Overseas Chinese). Диаспоры, образовав­шиеся гораздо позже, в основном начиная с XVII в., а также во второй половине XIX в. -- современные (modern diasporas). Речь в данном случае идето поляках и ирландцах в СЩ.v, греках в США и Австралии. Наконец, вслед за М. Вайнером, диаспоры в стадии становления обозначим как "зарождающиеся" (турки в Германии, марокканцы во Франции, корейцы в США и др.) Данная типология может помочь выявлению стадий жизненно­го цикла различных диаспор, оценке их способности сопротив­ляться ассимиляции и анализу политического "поведения".
       Насколько похожи три типа диаспор? Если между ними есть сущностные различия, то в чем они состоят и какие тео­ретические и практические выводы должны последовать? Бот вопросы, которые остаются весьма актуальными, и мы наде­емся, что приведенная выше характеристика "настоящей" ди­аспоры окажется для коллег небесполезной.
       Возвращаясь к теме статьи, на наш взгляд, именно с точки зрения характера политических задач между историческими, современными и зарождающимися диаспорами очень много общего. Об этом свидетельствуют многие работы, посвящен­ные "жизнеописанию" конкретных диаспор. Все они сталки­вались с необходимостью принимать политические решения на разных этапах, будь-то эмиграция, обустройство на новом месте, создание диаспоральных сетей на страновом и между­народном уровнях, поддержание разнообразных контактов с родинами и принимающими государствами.
       Отслеживая эволюцию различных диаспор, особенности прохождения ими ключевых точек развития, анализируя при­чины изменений в их структуре и формах активности, мы мо­жем получить незаменимый материал для прогнозирования будущего конкретных диаспорных групп и всего феномена в целом. В частности, более понятными станут закономерности превращения иммигрантских сообществ в "новые" диаспоры и трансформации последних в сплоченные организмы, успеш­но участвующие в международных делах.
       VIII. Нерешенные теоретические проблемы
       На наш взгляд, существует три группы таких проблем. Во-первых, это факторы, способствующие возникновению новых диаспор и их сопротивляемости ассимиляции. Если развер­нуть данный тезис, то речь пойдет о том, почему в диаспорах сохраняется высокая мотивация к сохранению этнокультур­ной идентичности, что побуждает их к созданию разветвлен­ной инфраструктуры, каковы причины и последствия более активного участия рядовых членов группы в жизни диаспоры,
       по сравнению с элитами.
       Во-вторых, у нас недостает знаний о том, почему возраста­ет влияние диаспор на мировую политику вообще и, в частно­сти, на двусторонние отношения родины и принимающего
       государства.
       В-третьих, в дальнейшем изучении нуждаются условия, благоприятствующие сохранению идентичности и солидарно­сти диаспориых сообществ в странах вселения. Другая сторо­на медали -- какие ситуации и обстоятельства на родине могут усилить либо, напротив, заглушить у членов диаспоры чувство родства с оставленным домом и другими группами соплемен­ников, живущими в рассеянии.
       IX. Концептуальные рамки сравнительных исследований
       Приведенное выше суждение о похожести друг на друга различных типов диаспор требует дальнейшего развития с точ­ки зрения методологии. Любое исследование диаспорных сообществ, имеющее своей целью вклад в теоретическое ос­мысление данного феномена и в развитие политической тео­рии, должно быть компаративистским. Однако, по всеобщему признанию, несмотря на похожесть диаспор, по крайней мере на первый взгляд, их сравнительное изучение -- дело очень трудное, и потому такие попытки предпринимались довольно редко. Диаспоры различаются по своей этнокультурной при­надлежности, особенностям становления, характеру идентич­ности, историческому опыту, институциональной структуре, уровню внутренней сплоченности, наконец, по интенсивнос­ти связей с родинами и принимающими обществами и способ­ности влиять на те и другие. Сравнения еще более усложняют­ся из-за специфики политических систем стран исхода и
      
       182
       Диаспора как исследовательская проблема
       Г. Шеффер. Диаспоры в мировой политике
       183
      
      
      
       0x08 graphic
    0x08 graphic
    0x08 graphic
    вселения и разнообразия политических ситуаций, в том числе и международного уровня, с которыми диаспорам приходится иметь дело.
       Позволю себе привести здесь операциональную схему срав­нительных исследований диаспор (в политическом аспекте). Как я надеюсь, она будет полезной и для развития теории. Вот набор независимых переменных, которые необходимо вклю­чить в анализ: 1) отношение родин и принимающих государств к политической активности диаспор; 2) доступ последних к вла­стям обоих типов стран и представителям их общественности; 3) готовность правительств "там" и "тут" считать диаспоры по­литическим ресурсом при продвижении своих интересов на двустороннем и мировом уровнях; 4) национальные и между­народные соглашения, воздействующие на интенсивность ми­грационных потоков и статус переселенцев.
       Очевидно, что зависимыми переменными в данной схеме будут выступать: 1) влияние современных диаспор на внутрен­нюю и внешнюю политику стран приема и на отношения родин с различными государствами, прежде всего теми, где на­ходятся диаспоры; 2) последствия деятельности диаспор для внутренней и международной безопасности и, наконец, 3) роль последних как самостоятельных агентов мировой политики. Существует также набор факторов, способных изменить ха­рактер корреляции зависимых и независимых переменных. Прежде всего, это характеристики самих диаспор: 1) продол­жительность пребывания в стране приема; 2) организационная "зрелость" на страновом уровне; 3) имеющиеся материальные ресурсы; 4) юридический статус; 5) степень аккультурации в принимающем обществе; 6) уровень компактности прожива­ния. Аналогично, необходимо искать ответы на следующие во­просы: 1) в какой мере диаспоры вообще склонны влиять на поведение правительств отпускающих и принимающих стран; 2) действительно ли они оказывают материальную, политиче­скую и моральную поддержку властям (или оппозиции) на своей родине; 3) какой стратегии мобилизации следуют диа­споры и, наконец, результатом чего является их активность -- подстрекают ли к ней власти страны исхода (или конкретные политические силы); спровоцирована ли она действиями правительств страны вселения (или, опять же, отдельными по­литическими группами) и/или иными заинтересованными сторонами.
       Введение в анализ всех перечисленных переменных помо-жетнам лучше понять, насколько диаспоры действительно по­хожи в своих планах и реальных действиях на страновой, региональной и международной политической сцене. Мы так­же углубим свои знания о том, к каким результатам приводит мобилизация диаспор и размещение ими материальных ресур­сов в "нужных точках"; какими способами они оказывают дав­ление на правительства принимающих стран, добиваясь выгод для родины в целом или для ее особых социальных групп; какие рычаги обычно используются с целью побудить власти "своей* страны встать на защиту диаспоры.
       Наконец, в условиях непрекращающихся трений между этническими группами, наши знания о множественной при­роде идентичности этнонациональных диаспор вызывают большой соблазн рассматривать их как возмутителей спокой­ствия и разжигателей конфликтов. Но не разумнее ли, на наш взгляд, продолжить исследования и проверить следующую ги­потезу: чем толерантнее отношение к диаспорам как к авто­номным образованиям, чем выше гарантии уважения их прав правительствами стран вселения и их гражданами, тем более умеренно будут вести себя диаспоры. Кроме того, они пытают­ся приспособиться к нормам принимающих обществ и счита­ют своей миссией наведение мостов между страной, которую они покинули, и той, которая их приняла34. По сути, такие исследования помогут нам понять, действительно ли зтнонаци-ональные диаспоры чувствуют себя дома, находясь вне родины.

    ПРИМЕЧАНИЯ

       1 Anderson В, Imagined Communities. L-, Verso, 1983.
       2 С полемикой по этому вопросу можно ознакомиться, в частности, в: Smith А.
    The Ethnic Revival in the Modem World. Cambridge, Cambridge University Press,
    1981; KellasJ. The Politics of Nationalism and Ethnicity. L, MacMillan, 1991;
    Connor W. Etlinonationalism: The Quest for Understanding. Princeton, Princeton
    University Press, 1994.
       i ShefferG. Diaspora Politics: At Home Abroad. Cambridge, Cambridge University
       Press, 2003. 1 Sheffer G. A New Field of Study // Modem Diasporas in International Politics.
       N. Y., St. Martin's, 1986. ! См., напр.: Esman M. The International Implications of Migration//Diaspora. A
       Journal of Transnational Studies. University of Toronto Press, 1992. Vol. 3. N 1;
       Chailandв., Rageau J. Atlasde Diasporas. P., EditionOdile Jacob, 1991; Diasporas
       in International Politics. Ed. by D. Consias, A. Platias. L., Macmillan, 1993;
      
       184 Диаспора как исследовательская проблема
       Cohen R. Global Diasporas: An Introduction. L., UCL Press, 1997; Van Hear N New Diasporas. The Mass Exodus, Dispersal and Regrouping of Migrant Communities. L., UCL Press, 1998; Middle Eastern Ethnic Minorities and Diasporas. Ed. by M. Maoz, G. Sheffer. Brighton, Sussex Academic Press, 2002 Sheffer G. Diaspora Politics...
       ' Chazan N. Irredentism and International Politics. Colorado, Lyrme Rienner, 1991
       7 Landau J. Pan-Turkism: From Irredentism to Cooperation. L., C. Yurst & со 1995; Yadlin R. The Muslim Diaspora in the West // Middle Eastern Ethnic Minorities and Diasporas...
       ' Wiener M. The Macedonian Syndrome: A Historical Model of International Relations and Political Development // World Politics. 1970. Vol. 23. N 4.
       ' См.: Chazan N. Irredentism and International Politics...
       10 Dahan M., Sheffer G. Ethnic Groups and Distant Shrinking Communication
    Technologies // Nationalism and Ethnic Politics. 2001. Vol. 7. N 1.
       " См., напр.: Peinkos D. For Your Freedom Through Ours. Efforts on Poland's Behalf. Boulder, East European Press, 1991.
       12 Diasporas in International Politics...
       " Shain Y. Marketing the American Dream Abroad. Diasporas in the United States and Their Homelands. Cambridge, Cambridge University Press, 1999.
       14 Sheffer G. Diaspora Polices...
       " См., напр.: Rothschild J. Ethnopolitics. N. Y., Columbia University Press, 1991; Bertelsen J. Non-State Nations in International Politics: Comparative System Analysis. N. Y., Praeger, 1980; Ethnic Conflict in International Relations. Ed. by A. Shurke, LG. Nobles. N. Y., Praeger, 1977; Stack J. F. International Conflict in an American City. Westport, Greenwood Press, 1979; Said A., Simmons С R. Ethnicity in an International Context. New Jersey, Transaction, 1976.
       " См., напр.: Tolofyan К. Rethinking Diaspora(s): Stateless Power in the Trans­national Moment // Diaspora. 1996. Vol. S. N 2; Safran W. Diasporas in Modem Societies: Myths of Homeland and Return // Ibid. 1991. Vol. 1. N 1; Safran W. Comparing Diasporas: A Review Essay // Ibid. 1999. Vol. 8. N 3; Cohen R. Global Diasporas...; Vertovec S. Three Meanings of Diaspora // Diaspora. 1997. Vol. 6. N3.
       " Armstrong J. A. Mobilized and Proletarian Diasporas // The American Political Science Review. Wash., 1976. Vol. 70. N 2.
       11 Sheffer G. Diaspora Politics...
    " Ibid.
       20 Подр. этот важнейший период в жизни диаспор рассматривается в: Sheffer G.
    The Emergence of New Ethno-National Diasporas // Migration. A European
    Journal of International Migration and Ethnic Relations. Berlin,
    1995. N® 2;
    Sheffer G. Diaspora Politics...
       21 Рассуждая подобным образом, мы исходим из синтезированного подхода к
    природе этнической идентичности (см., напр.: Kellas J. The Politics of
    Nationalism and Ethnicity...).
       22 В большинстве случаев речь идет о так называемой коммуналистской стра­
    тегии (communalist strategy). Подр. см. об этом: Sheffer G. Ethnic Diasporas:
    A Threat to Their Hosts? // International Migration and Security. Ed. by
    M. Wiener. Boulder, Colorado, Westview, 1993; Sheffer G. Diaspora Politics...
       23 Sheffer G. Diaspora Politics...
       24 Ibid.

    Перевод с английского Е. В. Вишневской

  • Оставить комментарий
  • © Copyright Шеффер Г. (kazgugnk@yahoo.com)
  • Обновлено: 02/03/2011. 95k. Статистика.
  • Статья: Израиль
  •  Ваша оценка:

    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка