|
Елена Носенко
Этническая идентичность и самоидентификация в смешанных браках в целом изучена недостаточно, хотя в последние три десятилетия она привлекает все большее внимание ряда исследователей. Это в значительной мере обусловлено спецификой понятий "этническое", "этническая группа", "этничность", в разных школах и в разных странах. В последние десятилетия в США и Европе преимущественное внимание уделяется проблемам мультикультурализма и связанным с ней вопросам смешанных браков. Однако это явление чаще всего рассматривается как межкультурное взаимодействие, включая межконфессиональное, межэтническое, межрасовое. Последние становятся объектом пристального внимания, особенно в США (см., например [Root, 1992; Winters, Debose, 2002; Parker, Min Song, 2001, Romano, 2003]. В Советском Союзе предметом исследования становились преимущественно межнациональные (межэтнические) браки - динамика их численности, распространенность, причины вступления в брак и пр. [Сусоколов, 1987, Сусоколов, 1990; Терентьева, 1974]. В целом в отдельных странах сложилось свое понимание смешанных браков, в фокусе изучения оказывались наиболее актуальные их вопросы (о некоторых исследованиях более подробно см.: [Галкина, 1989. С. 11-19]). В последние годы внимание российских исследователей, а также ученых из стран СНГ также стали привлекать проблемы мультикультурализма и новые аспекты изучения межэтнических браков, а также межрасовых и межконфессиональных отношений, которые в СССР почти не изучались [Винер, 1998; Пономарев, 1989; Крылова, Прожогина, 2002; Крылова, Прожогина, 2004; Лебедева, Лунева, Стефаненко, 2004; Полиэтнические общества, 2004] и др.
Работ в этой области появляется все больше, среди них все больше исследований, написанных с применением качественных методов, в том числе "устных" и "жизненных" историй. Одним из недавних примеров такого рода могут служить работы С.В. Прожогиной, написанные на примере литературных тестов, в том числе "историй жизни иммигрантов [Прожогина, 2001; Прожогина, 2003]. Однако внимание ученых в большей мере привлекают сами процессы мультикультурного взаимодействия, а также некоторые аспекты заключения межкультурных браков и союзов, отношение к ним со стороны окружающего населения и др. Вопросы же самоидентификации людей, родившихся в таких браках, изучены значительно хуже.
Сначала кратко обозначу основные тенденции в подходах к проблеме. В США, где проблемы межкультурного взаимодействия всегда были предметом пристального внимания исследователей, в течение XX в. сменялись разные подходы. Первые исследования в этой области проводились с позиций ассимиляционизма, т.е. американизации вновь прибывающих групп иммигрантов. Полная ассимиляция, полная утрата этническими меньшинствами своих культурных особенностей и усвоение языка, культуры, норм и ценностей своей новой родины рассматривались как, несомненно, положительное явление. Эта идея была реанимирована позднее в концепции "плавильного котла" (melting pot), согласно которой все этнические группы страны должны придти к одному общему знаменателю - WASP [Glazer, Moynihan, 1970. P. 288-290; Таболина, 1985. C 15]. Причем, обычно подразумевалось, что в основе этой общеамериканской культуры будут лежать ценности белого англо-саксонского протестантского большинства (WASP).
Когда стало ясно, что концепция "плавильного котла" не оправдала себя, ей на смену пришла теория культурного плюрализма, или "культурной мозаики", т.е. сохранения особенностей культур разных этнических групп в условиях демократического общества. Эта теория была дополнена позднее, в конце 1980-х - начале 1990-х гг., когда многие исследователи полагали, что различные группы белого населения США сливаются в единую этническую группу - американцы [Alba, 1990]. Однако в настоящее время многие ученые приходят к выводу, что картина более сложная, "американцами" считают себя не только белые группы населения; в то же время среди разных слоев американского общества, особенно недавних иммигрантов, понятию "американец" не всегда отдается предпочтение по сравнению с принадлежностью к другой ("своей") этнической или конфессиональной группе.
Так, многие ученые указывают на вполне очевидный факт, что смешанные браки способствуют упадку этничности [Alba. 1990. Р. 291]. Отмечая, что большинство белых американцев в настоящее время имеет смешанное происхождение, Р. Алба останавливается на нескольких характерных для их этнической идентичности чертах:
1. Для многих белых американцев этническая идентичность - это проблема выбора, волевой акт;
2. Этническая идентичность обычно отражается в опыте, который обычно не воспринимается людьми как этнический;
3. Этническая идентичность в сознании белых американцев обычно связана с семейной историей;
4. Этническая идентичность обычно не зафиксирована в существующих этносоциальных структурах, которые функционируют независимо от наличия этнической идентичности [Alba, 1990. Р. 295-301].
Первое и последнее замечания представляются мне особенно важными. Вполне соглашаясь с первым, поскольку для потомков этнически смешанных браков определение их этничности действительно можно рассматривать как проблему личного выбора, я не вполне согласна с последним. В диаспорных структурах, а также в различных объединениях этнических меньшинств этническая идентичность их членов действительно не всегда фиксируется официально. Но люди, принадлежащие к таким структурам (общине, землячеству и пр.), обычно руководствуются своей этнической самоидентификацией, иначе существование таких структур потеряло бы смысл.
Г. Варро, рассматривая проблемы смешанных браков во Франции, в которой различные аспекты межкультурного взаимодействия приобретают большое значение, выделяет социальные, культурные, этнические, религиозные параметры этой проблемы [Varro, 1998]. Особо останавливаясь на проблеме идентичности детей, рожденных в смешанных браках, Варро указывает, что первое поколение таких потомков обладает "смешанной" идентичностью - идет ли речь о межкультурных, межрелигиозных или иных браках [Varro, 1998. Р.27]. Автор также указывает, что потомки смешанных браков испытывают последствия определенного "культурного конфликта" [Varro, 1998. С. 28]. (Замечу, что последнее вполне применимо к значительной части людей отчасти еврейского происхождения, чью этническую самоидентификацию я изучала в последние годы). Г. Варро одновременно подчеркивает, что проблема смешанных браков, помимо прочих, имеет социо-политический аспект [Varro, 1998. Р. 31].
В ряде случаев исследователи говорят не просто о смешанной или двойственной идентичности, но об идентичности ситуационной, вкладывая в это понятие применительно к смешанным бракам особый смысл. Так, Т. Эриксен называет саму ситуацию, когда люди вступают в этнически смешанные браки "этническими аномалиями".Конечно, не следует путать это понятие, употребляемое вполне серьезным исследователем, с "химерическими образованиями", которые Л.Н. Гумилев употребляет, говоря об этнически смешанных браках. Потомки от смешанных браков, появившиеся в результате этих "аномалий", в зависимости от конкретной ситуации могут принять обе идентичности, а могут - не принять ни одной [Eriksen, 1993. P.62]. К. Вердери писала о проблеме множественности идентичностей, когда потомки смешанных браков (не обязательно этнически смешанных) манипулируют своей идентичностью, выступая в разных ситуациях как представители различных групп [Verdery, 1994. P.36]. В своей более ранней работе, посвященной крестьянам Трансильвании, исследовательница пишет, что их этническая идентичность на протяжении длительного периода оставалась ситуационной, например, одновременно румынской и немецкой [Verdery, 1983. P. 351]. Дж. Берри предложил выделять четыре типа этнической идентичности для потомков смешанных браков в зависимости от ситуации: 1) моноэтническая идентичность (высокий уровень идентичности со "своей этнической группой" при отсутствии или низком уровне идентичности с "чужой"; 2) моноэтническая идентичность с "чужой" этнической группой; 3) биэтническая идентичность (высокий уровень идентичности с обеими этническими группами); 4) маргинальная этническая идентичность (низкий уровень идентичности с обеими группами или даже ее отсутствие) (цит. по: [Коростелёв, 2002. С.100]).
Особо следует остановиться на книге П. Спикарда "Смешанная кровь". Она вышла в 1989 г. и была посвящена различным межрасовым и межэтническим бракам и союзам в США в конце XIX - XX в. На примере браков и союзов белых и афроамериканцев, смешанных еврейских, японских, филиппинских семей автор представляет настоящую "панораму межкультурных взаимодействий" в Америке [Spickard, 1989]. Книга написана с применением разнообразных качественных методов - различных интервью, анализа биографий, литературных источников, прессы и т.д. Одним из наиболее интересных аспектов, затронутых автором, мне представляется формирование и бытование разнообразных сексуальных стереотипов - тема до недавнего времени совершенно не разработанная и даже табуированная. Таковы стереотипы белых по отношению к чернокожим и наоборот, евреев по отношению к женам и мужьям неевреям, представления о сексуальности японцев и пр. Автор исследует как авто-, так и гетеростереотипы и их значения при заключении межэтнического брака или союза и восприятие такого союза окружающими.
М. Гордон в своей ставшей классической работе, посвященной ассимиляционным процессам в США, выделял культурный и структурный аспекты ассимиляции. Культурная ассимиляция, по мнению ученого -- это процесс адаптации того или иного меньшинства к культуре доминирующей группы. Структурная ассимиляция -- это "продвижение" меньшинства в социальную структуру общества [Gordon, 1964].
Среди других исследований следует выделить труды М. Бермана [The Blending American, 1972]. А. Гордона [Gordon, 1980]. Г. Кретсера и Дж. Леона [Intermarriage in the United States, 1982]. Дж. Крона [Crohn, 1986]. У. Джонсона и Д. Уоррена [Johnson, Warren, 1994], Д. Романо [Romano, 1997], Р. Брегер и Р. Хилл [Cross-cultural marriage, 1998] и др. Большинство этих исследований написано на конкретном материале с применением различных методов; смешанные браки в них рассматриваются в рамках мультикультурного и кросс-культурного взаимодействия.
В связи со всем вышесказанным нельзя хотя бы кратко не остановиться еще на одной проблеме - этнической идентичности в диаспорах как части проблемы межкультурных взаимодействий. По поводу того, что такое диаспора, ведется давняя дискуссия, среди исследователей до сих пор нет единого мнения относительно того, что именно считать диаспорой. Существует также деление диаспор на исторические (классические) - скажем еврейская или армянская диаспора во многих странах мира, и новые диаспоры, например, русские в ближнем зарубежье. В последние годы оживленная дискуссия, связанная с дефиницией самого понятия "диаспора", ее классификацией, типологией и т.п. регулярно проводится на страницах журнала "Диаспоры". В числе прочих публикуются материалы, содержащие разные подходы к тому, что собственно вообще следует считать диаспорой (подробнее на эту тему см., например, работу Г. Шеффера, посвященную изучению диаспор и их классификации [Шеффер, 2003. С. 162-167], в этой же работе содержится подробная библиография). В. Попков стремится на основе сравнительного изучения ряда диаспор (еврейской, греческой, китайской и др.) выяснить, всякое ли дисперсное расселение можно считать диаспорой, а также предлагает свою классификацию [Попков, 2002. С. 6-22]. Терминологическим аспектам диаспорного дискурса посвящена работа В. Дятлова [Дятлов, 2004. С. 126-138]. Подробная полемика по этому поводу освещается в известной более ранней работе Э. Смита [Smith, 1981]. Вообще в течение нескольких последних лет на страницах разных изданий вышло множество работ как общего плана, так и посвященных конкретным диаспорам - "классическим" и "новым": русской, еврейской, армянской, греческой и т.п. В.А Тишков даже отмечал на своего рода повальное увлечение диаспорой как исследовательской проблемой и попытки создать "теорию диаспоры" и даже "менталитет диаспоры" [Тишков, 2003а. С.160]. Впрочем, это стремление обосновать те или иные дефиниции вполне объяснимы. В современном меняющемся мире меняются и старые, "исторические" диаспоры, или то, что было принято обозначать этим понятием. Образуются новые дисперсные общности, по вопросу определения и тем более внятной классификации, которых до сих пор нет ясности ни в отечественной, ни в зарубежной науке.
Многим теоретическим аспектам диаспорного дискурса посвящены также работы У. Сафрана, в том числе недавно переведенная на русский язык статья, где предлагаются критерии для определения диаспоры [Сафран, 2004. С.139]. Автор в дальнейшем прослеживает применимость этих критериев к "классическим" еврейской и армянской диаспорам, а также "новым" диаспорам. Впрочем, различие между "классическими", или историческими" диаспорами, а также диаспорами новыми остается предметом дискуссии [Попков, 2002], как и само понятие "диаспора" (в указанных работах приводится также обширная литература по данному вопросу).
В связи с этим хотелось бы особо остановиться на концептуальной работе З.И. Левина, посвященной менталитету диаспоры, затрагивающей многие вопросы диаспорного дискурса [Левин, 2001]. В своей книге, построенной в основном на африканском и азиатском материале, автор поднимает ряд общих вопросов, актуальных в частности и для еврейской диаспоры. Так, З.И.Левин утверждает, что за последние 150 лет характеристики различных диаспор настолько изменились, что можно говорить о новой диаспоре (диаспорах) и ее особом менталитете. При этом З. И. Левин убежден, что иммигрантская община всюду складывается как этническая группа с присущими ей чертами [Левин, 2001. С.8]. Особого внимания, на мой взгляд, заслуживает третья часть книги, посвященная эволюции менталитета диаспоры, в частности, самосознания. Автор также говорит о трех этапах адаптации мигрантов -- аккультурации, маргинализации, начале ассимиляции [Левин, 2001. С.107-130].
Н.М. Лебедева в своей работе, посвященной "новой русской диаспоре" - русским, проживающим в ряде новых независимых государств, однозначно рассматривает их, как уже явствует из самого названия работы, диаспорой нового типа. Говоря о процессах, характерных для этнической идентичности в диаспоре, автор обращает особое внимание на аккультурацию. Она выделяет два способа преодоления кризиса этнической идентичности в диаспоре как альтернативу эмиграции. 1. установка на укоренение, т. е. на интеграцию путем снижения удельного веса "этнического компонента" в социальной идентичности. 2. стремление восстановить позитивную идентичность путем непосредственного участия в недавно созданных социальных институтах [Лебедева, 1997. С.27]. Очень продуктивным мне представляется также положение о культурной дистанции и целостности группы как механизмах социально-психологической защиты этнических групп, проживающих в диаспоре [Лебедева, 1997. С. 32].
Напротив, Н.П. Космарская не склонна считать русскоязычное население ближнего зарубежья диаспорой. Исследовательница полагает, что "диаспоризация" этих групп населения - всецело мифологизирована и "запущена сверху" политическими элитами русскоязычного населения. Н.П. Космарская выступает против рассмотрения в качестве объекта исследования только этнических русских, полагая, что русскоязычное население нового зарубежья в целом быстро дифференцируется в соответствии с разными идеологическими платформами. В то же время оно консолидируется не по этническому признаку, а с союзниками и противниками в политической и гражданской борьбе [Космарская, 2002. С.115-116].
Даже из этих двух конкретных примеров явствует, что подходы исследователей к определению того, что именно следует считать диаспорой и каковы ее основные признаки, весьма различны. А сама дискуссия по проблемам диаспоры, ее типологии и т.п. очень далека от завершения. Подробное освещение этой проблематики заслуживает специального рассмотрения; оно могло бы увести меня слишком далеко от конкретной темы моих исследований - самоидентификации потомков "русско-еврейских браков", в который я ее затрагиваю косвенно. Поэтому отсылаю читателя к литературе, которая содержится в названных мной работах, особенно в трудах У.Сафрана, В. Попкова и Г. Шеффер.
В России в ХХ в. подходы к этнической проблематике и в частности к межэтническому взаимодействию также претерпевали изменения. До 1917 г. в Российской империи проводилась политика русификации нерусских народов, выражающаяся в подавлении многих нерусских культур и языков, а также в религиозной дискриминации нехристианского населения. Правда, необходимо иметь в виду, что в ряде случаев, например, в Украине, инструменты, при помощи которых проводилась ассимиляторская политика, обладали низкой эффективностью (Миллер. В 1920-1930-е гг. Советская власть осуществляла политику "коренизации" и "нацстроительства". Постепенно ее сменил сталинский курс на унификацию и частичное возвращение к дореволюционной политике русификации (подробнее см. об этом: [Каппелер, 1997]). В послесталинскую эпоху процесс русификации проходил в более мягких формах. Согласно официальной доктрине, на территории СССР происходило возникновение единой общности под названием "советский народ", включающей в себя все этнические группы, проживающие в СССР. В качестве отличительных признаков советского народа назывались его полиэтнический состав, широкое распространение русского языка и др. Видимо отчасти поэтому изучение особенностей этнического самосознания в межэтнических браках в Советском Союзе, несмотря на появление ряда интересных работ, не получило большого развития. В целом здесь наблюдается определенная параллель американским концепциям межэтнического взаимодействия, которые скорее можно назвать идеологемами, нежели научными концепциями.
В то же время в рамках этнографической науки традиция изучения этнических культур и межэтнического взаимодействия развивалась весьма плодотворно. Некоторые исследователи, в частности, Б.Е. Винер объясняют это самим характером этнографической науки, которой в определенной мере удавалось избегать жесткого идеологического контроля [Винер, 1998. Гл.1] . При изучении этнических процессов этнографы и этносоциологи уделяли особое внимание положению и развитию этнических меньшинств, что получило отражение в многочисленных статьях опубликованных в журнале "Советская этнография" (ныне "Этнографическое обозрение") и ежегоднике "Расы и народы". Начиная с 1960-х гг., начали проводиться регулярные этносоциологические исследования (см., например: [Арутюнян, Дробижева, Кондратьев, Сусоколов, 1984] и др.). Особое значение для изучения этнодисперсных городских меньшинств имели работы Н.В. Юхнёвой, Г.В. Старовойтовой, Б.Е. Винера и др.
Так, Г.В. Старовойтова показала, что этнокультурные установки периода социализации имеют для этнического самосознания представителей этих меньшинств большее значение, чем срок проживания в иноэтническом окружении [Старовойтова, 1987. С. 172]. Было также выявлено, что одна и та же этническая группа одновременно может быть вовлечена в разнонаправленные этнические процессы, что проявляется в трех типах этнокультурных ориентаций у членов этнической группы: интернациональная, ассимиляционная и этническая (или узконациональная) ориентации [Старовойтова, 1987. С. 138]. Очевидно, что эти этнокультурные ориентации, или установки, можно рассматривать в качестве маркеров этнических процессов. Причем, преобладание в группе ассимиляционной ориентации является свидетельством далеко зашедшей ассимиляции группы с этническим большинством населения, а преобладание этнической ориентации указывает на то, что данная группа может существовать в условиях иноэтнического окружения еще в течение сравнительно длительного времени. Интернациональная ориентация указывает на то, что группа с точки зрения протекания этнических процессов находится между двумя вышеописанными полюсами. Предложенная исследовательницей схема представляется мне весьма интересной, хотя и небесспорной. На примере моих исследований видно, что у потомков смешанных браков тенденции развития этнической самоидентификации усложняются; кроме того, между ее разными типами не всегда возможно провести четкую границу.
На существование различных вариантов этнической идентичности, особенно в смешанных браках, указывал Ю.В. Бромлей. Причиной выбора людьми, родившимися в смешанных браках, своей этнической идентичности Ю.В. Бромлей считал уровень межэтнических контактов [Бромлей, 1983. С. 181].
А.Г. Харчев и М.С. Мацковский, в своей известной работе, посвященной проблемам современной семьи, уделяли внимание и проблеме смешанных браков [Харчев, Мацковский, 1978]. Исследователи рассматривали семью прежде всего как социальную группу, основанную на браке [Харчев, Мацковский, 1978. С.24]. А.А Сусоколов в принципе согласен с таким положением. Отмечая, что статистических форм для учета межнациональных браков нет, исследователь пишет, что косвенным источником для изучения межнациональных браков, помимо разнообразных статистических данных, служат данные социологических опросов, а также художественная литература, личная переписка и личные архивы и др., что подразумевает использование количественных и качественных методик. Это замечание полностью сохранило свою актуальность, так как при различных переписях населения потомки этнически смешанных браков специально не выделяются и, следовательно, судить об их численности, расселении, динамике рождаемости, смертности, детности в них, равно как и о других факторах, весьма затруднительно. А.А Сусоколов также указывает на важность изучения межнациональных браков, отмечая, что в СССР каждая шестая семья была смешанной. Ученый, как уже говорилось, рассматривает межнациональные семьи как социальный институт, полагая, что именно так лучше можно выявить основные тенденции развития семьи, сближения социальной структуры наций, с процессами миграций и пр. [Сусоколов, 1987. С.11]. При этом исследователь подчеркивает, что термины "межнациональный", "межэтнический", "национальная" и "этническая" принадлежность употреблялись им как синонимы [Сусоколов, 1987. С.18]. Опираясь на разнообразные исследования смешанной брачности в СССР, А.А. Сусоколов стремился показать влияние межнациональных браков на различные процессы - миграции, изменения социально-профессиональной структуры этносов, некоторые этнодемографические и этнокультурные процессы. При этом последние в данном исследовании учитывались не вполне достаточно, что объясняется скорее научно-популярным, чем строго научным характером работы. Одним из важных выводов, сделанных исследователем можно считать наличие различных, часто противоположных тенденций в развитии процессов межэтнических браков. [Сусоколов, 1987. С. 134-138]. В другом исследовании, посвященном национально-смешанным бракам в СССР, автор подробно говорит об этих проблемах, но мало обращается к вопросу об этнической идентичности. Так, исследователь приводит обзор типологий национально-смешанных браков, предлагавшихся в некоторых более ранних трудах советских ученых [Сусоколов, 1990. Ч. 1. С. 30-59]. А.А. Сусоколов также дает свою типологию этого явления, основанную на степени культурной близости этносов (более подробно см.: [Сусоколов, 1990. Ч. 1. С. 39]).
Л.Н. Терентьева в своей небольшой, но содержательной работе, посвященной формированию этнического самосознания в смешанных семьях, которая была по существу единственной работой такого рода в рассматриваемый период, указывает на этническое самосознание как на определяющий признак этнической общности. Исследование проводилось в нескольких столицах союзных и автономных республик РСФСР. Автор делает вывод, что в макросреде становление этнического самосознания обычно происходит на завершающей стадии многих этнических процессов, а в микросреде, под которой Л.Н. Терентьева подразумевает семью - на этапе определения подростком своей этнической принадлежности [Терентьева, 1974. С.11]. Таким образом, исследовательница особо выделяет подростковый возраст, когда еще не сложились личностные ориентации и установки на культуру и язык одной из взаимодействующих этнических групп, не завершилось формирование "набора" бытовых традиций и т.п. как основной для формирования этнического самосознания в смешанных семьях. Этот тезис исследовательницы в дальнейшем далеко не всегда находил подтверждение в материалах различных исследователей, занимающихся сходными проблемами. Очень важным представляется то обстоятельство, что автор предлагает рассматривать систему символов в качестве своеобразной границы, отделяющей одну этническую группу от другой.
В целом, несмотря на то, что в СССР в 1970 - 1980-е гг. появился ряд интересных работ, посвященных различным аспектам этнически смешанных браков, концептуально эта проблема, особенно самосознания / самоидентификации у ее потомков была разработана недостаточно. Примером может служить ряд коллективных монографий и сборников тех лет, например, "Этнокультурные процессы в национально-смешанной среде" (1989). В этом сборнике на материалах конкретных эмпирических исследований изучаются особенности этнокультурного развития советских немцев (Т.Д. Филимонова), узбеков в Казахстане (А.Н. Жилина), белорусов в Латвии (Р.А. Григорьева), а также проводится сравнительный анализ культурных различий казахов и немцев Казахстана (О.Б. Наумова, С.В. Чешко), болгар и албанцев Приазовья (О.Р. Будина), и т.д. К сожалению, здесь, как и в ряде других работ такого рода нет (или почти нет) исследований этнического / национального самосознания в смешанных браках, особенно у потомков от таких браков. Отдельные работы, например, Г.В. Старовойтовой, Л.Н. Терентьевой, О.А. Ганцкой [Терентьева, 1974; Старовойтова, 1987; Сусоколов, 1987; Ганцкая, Терентьева, 1989] и ряда других в целом не меняет дела. Можно согласиться с Е.М. Галкиной, немного позже писавшей по поводу работ о национально-смешанных браках, выполненных на основе материалов ЗАГСов и переписей населения. Е.М. Галкина, на мой взгляд, справедливо отмечала, что в них делался упор по преимуществу на то, какую национальность выбирали дети, рожденные в таких браках, каким языком они владели и какой язык считали родным, на чью культуру ориентируются [Галкина, 1989. С. 12]. Таким образом, проблемы формирования этнической идентичности, ее ключевые символы и ценности, как правило, выпадали из поля зрения ученых. То же можно сказать о более поздних исследованиях, конференциях и семинарах, посвященных различным аспектам - общетеоретическим и конкретным - межнациональных отношений в бывшем СССР, в России и отдельных субъектах Российской Федерации (см., например, [Межнациональные отношения, 1992; Межнациональные отношения 1994; Межнациональные отношения 1994а] и ряд других).
Распад СССР привел к тому, что в настоящее время в России отсутствует какая-то общепризнанная идеологическая доктрина в области межэтнических отношений. Поэтому в последние два десятилетия, с одной стороны, появился ряд интересных исследований в области межкультурных и межэтнических взаимодействий, с другой, наблюдается определенный концептуальный вакуум.
В последние годы к проблеме изучения различных аспектов этнической идентичности, этнического или национального самосознания обращались и обращаются разные исследователи.
Остановлюсь кратко на некоторых наиболее интересных, на мой взгляд, исследованиях. А.П. Пономарев в своем исследовании, посвященном разнообразным этносоциальным процессам в семье на Украине, обращает особое внимание на роль межнациональных браков и семей в межэтнических процессах. Говоря о влиянии межэтнического общения на брак и семью, исследователь отмечает, что однонациональные браки стабилизируют этнос [Пономарев, 1989. С 186]. Этот вывод вряд ли можно считать неожиданным, хотя он и не вполне однозначен. Так, воздействие межнациональных семей на язык межнационального общения, которое исследователь характеризует как наиболее значимое, обычно, если межэтнический брак заключен с представителем окружающего большинства, ведет к тому, что дети, родившиеся в смешанных семьях, чаще считают своим родным именно этот язык. Но многочисленные исследования в сфере межэтнических взаимодействий также показывают, что потомки смешанных браков раньше или позже переходят на язык окружающего большинства, или язык межэтнического общения. В целом не вызывают сомнений и другие положения автора, в частности о стабилизирующей роли близости показателей культурно-бытового комплекса в межэтнических браках [Пономарев, 1989, С.192].
Вопрос о том, почему этнические меньшинства и диаспорные группы могут в течение поколений не растворяться среди окружающего этнического и культурного большинства также остается не решенным. Одни исследователи объясняют сохранение этнической идентичности у представителей этнических меньшинств психологической привязанностью к группе своих предков, другие - возможностями манипулированием этой идентичностью с целью удовлетворения каких-то групповых интересов, третьи говорят о том, что идентичности этнических групп находятся в процессе постоянного конструирования идеологами этих групп. В целом эти подходы вполне укладываются в рамки примордиалистских и конструктивистских концепций, хотя большинство исследователей в настоящее время и не придерживаются крайностей обеих теорий.
По мнению Б,Е. Винера, "анализ западных теорий и советской теории этноса показывает, что их объяснительная сила могла бы заметно увеличиться, благодаря синтезу этих теорий на основе теории практики Бурдье" [Винер, 1998. Гл.1.]. По мнению исследователя, стержнем для подобного синтеза могла бы стать разрабатываемая Бурдье концепция хабитуса (habitus).
А.В. Сухарев, О.Г. Лопухова, Ю.В. Пайгунова, Ф.Ф. Гулова рассматривают проблемы межэтнического взаимодействия на примере русско-татарских семей. Отмечая, что современная этнокультурная мозаичность зачастую приводит к этнической маргинальности. Исследователи отмечают, что одна из граней современного кризиса идентичности - это осознание кризиса собственной этнической идентичности. Чаще всего проявляется в утрате практического следования набору ценностей, верованиям и поведению, связанных с этнокультурными традициями" [Сухарев, Лопухова, Пайгунова, Гулова, 2003. С.166]. Цель данного исследования, как и многих других, появившихся за последние годы трудов этнопсихологов, создание своего рода пособий или практикумов, в данном случае, для нейтрализации межэтнических конфликтов.
Н.Л. Крылова и С.В. Прожогина в своих недавних исследованиях, посвященных этнически и расово-смешанным бракам и союзам, используя качественные методики, в основном анализы литературных текстов, обращаются к мало изученному в отечественной науке феномену метисации [Крылова, Прожогина, 2004]. Авторы указывают, что это всегда проблема синтеза двух культур, а также болезненный вопрос преодоления разности двух начал, т. е. формирования самоидентификации [Крылова, Прожогина, 2004. С. 16].Так, Н.Л. Крылова, говоря о сложности адаптации потомков межрасовых браков и союзов, отмечает, что они все более превращаются в специфическую группу межкультурных посредников либо же межрасовых изгоев [Крылова, Прожогина, 2004. С 81]. Исследования Н.Л. Крыловой - одна из первых в отечественной науке и, безусловно, весьма удачная попытка построения модели межкультурного взаимодействия на межрасовом материале, которые получили большую популярность за рубежом, особенно в последние полтора-два десятилетия. С.В. Прожогина, изучающая формирование самоидентификации у потомков браков французов и алжирцев, также пишет о болезненности и сложности этого процесса (так, личный опыт таких людей становится у многих своего рода "вечной раной", задаваясь вопросом, не являются ли метисы примером, "не разломленной надвое", "не утраченной", но вновь обретенной идентичности [Крылова, Прожогина, 2004. С.182]. Отмечу, что различные исследования, в том числе мои, показывают, что у потомков смешанных браков обычно присутствуют все эти модели самоидентификации, а также полная ее замена другой.
Н.М. Лебедева, О.В. Лунева, Т.Г. Стефаненко в своей последней работе, посвященной тренингу этнической толерантности у школьников, поднимают и целый ряд теоретических проблем, в том числе становлению и трансформации этнической идентичности. В частности, авторы отмечают, что в детском и подростковом возрасте первая стадия становления идентичности характеризуется безразличием к ней как к таковой, отсутствием интереса к своим корням. Вторая стадия характеризуется стремлением понять значение этничности в собственной жизни. Эта схема, по мнению авторов, релевантна для всех этнических меньшинств, хотя ключевые компоненты идентичности могут быть вовлечены в процесс ее становления с различной степенью интенсивности [Лебедева, Лунева, Стефаненко, 2004. С. 48-49].
В указанной работе широко освещаются проблемы этнической толерантности, а также формирования этнических стереотипов. Особое внимание уделяется психологическим факторам этнической толерантности и различным факторам, оказывающим воздействие на это явление [Лебедева, Лунева, Стефаненко, 2004. С. 9-36]. Вообще исследование различных аспектов формирования этнических стереотипов в контексте межэтнических взаимодействий и этнической толерантности интенсивно разрабатывается исследователями (см, например: [Собкин, Владимиров, 2003; Собкин, Глухова, Мутерперель, 2003; Смирнова, 2003] и др. Так, в последние два-три года известным ученым В.С. Собкиным опубликовано множество статей, написанных им перимущественно в соавторстве с молодыми исследователями, где освещаются многие актуальные вопросы этнической идентичности и особенно толерантности. Кроме названных работ, следует упомянуть также сборник, посвященный толерантности в подростковой и молодежной среде, в котором большинство статей написано В.С. Собкиным в соавторстве со своими учениками [Собкин, Ваганова, 2004; Собкин, Федотова, 2004; Собкин, Руднев, 2004, и др.]).
К сожалению, как я уже говорила, собственно сами потомки смешанных браков и особенности их самоидентификации значительно реже становятся объектом специального изучения. Появившиеся в последние годы многочисленные исследования, посвященные этнической истории, культуре и идентичности различных меньшинств, в том числе российских немцев, российских греков, российских корейцев нередко обходят эту проблему стороной. Очень часто при чтении такой работы остается впечатление, что автор, говоря, к примеру, о миграционном поведении и адаптации в принимающем обществе российских немцев [Савоскул, 2004. С. 97-113] или об идентичности российских греков, проживающих в Ставрополье [Аствацатурова, 2002. С. 53-58], явно включает в состав опрошенных и потомков смешанных браков. Но специально этот вопрос не оговаривается. Очевидно, указанные вопросы еще ждут своих исследователей.
Этот краткий и неполный обзор ясно показывает, что в этнологии и этносоциологии до сих пор мало работ, специально посвященных особенностям самоидентификации потомков смешанных браков. Более того, несмотря на то, что в разных странах появляются конкретные исследования отдельных аспектов смешанных браков, в науке явно ощущается недостаток концептуальных трудов по изучению самоидентификации людей, родившихся в межэтнических, межконфессиональных, межрелигиозных и прочих меж... браках и союзах.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Арутюнян, Дробижева, Кондратьев, Сусоколов, 1984 - Арутюнян Ю. В., Дробижева Л. М., Кондратьев В. С., Сусоколов А. А. Этносоциология: цели, методы и некоторые результаты исследования. М.: Наука, 1984.
Аствацатурова, 2002 - Аствацатурова М. Виртуозы диаспорного стиля жизни в Ставропольском крае // Диаспоры / Diasporas. Москва. 2002. N 1. С. 53-68.
Бромлей, 1983 - Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М.: Наука, 1983.
Винер, 1998 - Винер Б.Е. Межпоколенная передача этнической идентичности у этнодисперсных меньшинств (на примере современного Петербурга). Дисс... канд социол. наук. СПб., 1998.
Галкина, 1989 - Галкина Е.М. Этническая идентичность у выходцев из национально-смешанных семей (этносоциологический и этнопсихологический аспекты) // Этнография, антропология и смежные дисциплины: соотношение предмета и методов. Сборник статей / Отв. ред. Коротеева В.В. М.: Академия наук СССР, 1989. С. 11-19.
Ганцкая, Терентьева, 1989 - Ганцкая О.А., Терентьева Л.Н. Межнациональные браки и их роль в этнических процессах // Современные этнические процессы в СССР. М.: Институт этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая АН СССР, 1989.
Дятлов, 2004 - Дятлов В. Диаспора: экспансия термина в общественную практику современной России // Диаспоры / Diasporas. М.. 2004. N 3. С. 126-138.
Каппелер, 1997 - Каппелер А. Россия - многонациональная империя. Возникновение. История. Распад. М.: Прогресс - Традиция, 1997.
Коростелёв, 2002 - Коростелёв А.Д. Парадоксы этнической идентичности // Идентичность и толерантность. Сб. статей / Под ред.Лебедевой Н.М. М.: Институт этнологии и антропологии РАН, 2002. С. 86-110.
Космарская, 2002 - Космарская Н.П. "Русские диаспоры" политические мифологии и реалии массового сознания // Диаспоры / Diasporas. М., 2002. N 2. С. 110-156.
Крылова, Прожогина, 2002 - Крылова Н.Л. Прожогина С.В. "Смешанные браки". Опыт межцивилизационного общения. М." Институт Африки РАН. Институт востоковедения РАН, 2002.
Крылова, Прожогина, 2004 - Крылова Н.Л., Прожогина С.В. Метисы: кто они? Проблемы социализации и самоидентификации. М.: Российская академия наук, 2004.
Лебедева, 1997 - Лебедева Н.М. Новая русская диаспора. Социально-психологический анализ. М.: Российская академия наук, 1997.
Лебедева, Лунева,Стефаненко, 2004 - Лебедева Н.М., Лунева О.В., Стефаненко Т.Г. Тренинг этнической толерантности для школьников. М.: "Привет", 2004.
Левин, 2001 - Левин З.И. Менталитет диаспоры (системный и социокультурый анализ). М.: ИВ РАН - Крафт+, 2001.
Межнациональные отношения, 1992 - Межнациональные отношения в Мордовской ССР. Итоги этносоциологического исследования. Вып. 1-4. Саранск: Мордовский университет, 1992.
Межнациональные отношения, 1994 - Межнациональные отношения в России и СНГ. Семинар Московского центра Карнеги. М.: АИРО-ХХ, 1994.
Межнациональные отношения, 1994а - Межнациональные отношения в России: история и перспективы. Тез. докл. и выступл. на научно-практической конференции. Казань: АН Татарстана, 1994.
Полиэтнические общества, 2004 - Полиэтнические общества: проблемы культурных различий / Сост. и отв. ред. Прожогина С.В. М.: ИВ РАН, 2004.
Пономарев, 1989 - Пономарев А.П. Развитие семьи и брачно-семейных отношений на Украине. Этносоциологические проблемы. Киев: Наукова думка, 1989.
Попков, 2002 - Попков В. "Классические диаспоры" к вопросу о дефиниции термина // Диаспоры / Diasporas. М.. 2002. N 1. С. 6-22.
Прожогина, 2001 - Прожогина С.В. Восток на Западе: вместе и врозь. Иммигрантские истории. М.: Институт востоковедения РАН, 2001.
Прожогина, 2003 - Прожогина С.В. Иммигрантские истории. М.: ИВ РАН, 2003
Савоскул, 2004 - Савоскул М.С. Российские немцы в Германии: интеграция и типы этнической самоидентификации // ЭО. 2004. N 4. С. 97-113.
Сафран, 2004 - Сафран У. Сравнительный анализ диаспор (размышление о книге Роберта Коэна "Мировые диаспоры") // Диаспоры, Москва, 2004 . N 4, 20004. С. 138-162.
Смирнова, 2003 - Смирнова Е.О. Развитие толерантности в раннем и дошкольном детстве // Возрастные особенности формирования толерантности / Под ред. В.С. Собкина. М.: Центр социологии образования РАО, 2003. С. 11-105.
Собкин, Глухова, Мутерперель, 2003 - Собкин В.С., Глухова Т.В. Мутеперель С.В. Национальная идентичность и межнациональная толерантность в подростковом возрасте // Возрастные особенности формирования толерантности / Под ред. В.С. Собкина. М.: Центр социологии образования РАО, 2003. С. 152-172.
Собкин, Владимиров, 2004 - Собкин В., Владимиров А. Межнациональные различия в репродуктивных установках русских и еврейских студентов // Проблемы еврейского самосознания. М., 2004.
Собкин, Ваганова, 2004 - Собкин В.С., Ваганова М.В. Толерантность подростков в отношении к людям, преступившим закон // Толерантность в подростковой и молодежной среде / Под ред. В.С. Собкина. М.: Центр Социального образования РАО, 2004. С. 72-91.
Собкин, Руднев, 2004 - Собкин В.С., Руднев М.Г. Зависть: опыт социологического исследования экономического неравенства // Толерантность в подростковой и молодежной среде / Под ред. В.С. Собкина. М.: Центр Социального образования РАО, 2004. С. 152-159.
Собкин, Федотова, 2004 - Собкин В.С., Федотова А.В. Отношение учащихся школ и студентов вузов к экстремизму // Толерантность в подростковой и молодежной среде / Под ред. В.С. Собкина. М.: Центр Социального образования РАО, 2004. С. 92-114.
Старовойтова, 1987 - Старовойтова Г.В. Этническая группа в современном советском городе. Л.: Наука, 1987.
Сусоколов, 1987 - Сусоколов А.А. Межнациональные браки в СССР. М.: Мысль, 1987.
Сусоколов, 1990 - Сусоколов А.А. Национально-смешанные браки и семьи в СССР. М.: Институт этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая АН СССР, 1990.
Сухарев, Лопухова, Пайгунова, Гулова, 2003 - Сухарев А.В., Лопухова О.Г., Пайгунова Ю.В., Гулова Ф.Ф. "Русско-татарскиц культурный ассимилятор" как инструмент психопрофилактики межэтнических конфликтов // Вестник Российского Гуманитарного Научного Фонда. 2003. N 3 (32). С 165-177.
Таболина, 1985 - Таболина Т.В. Этническая проблематика в современной американской науке. Критический обзор основных этносоциологических концепций. М.: Наука, 1985.
Терентьева, 1974 - Терентьева Л.Н. Формирование этнического самосознания в национально-смешанных семьях в СССР. М.: Советская социологическая ассоциация, 1974.
Тишков, 2003а - Тишков В. Увлечение диаспорой (о политических смыслах диаспоральлного димкурса) // Диаспоры /Diasporas. М.. 2003. N 2. С. 160-183.
Харчев, Мацковский, 1978 - Харчев А.Г., Мацковский М.С. Современная семья и ее проблемы. М.: Наука, 1978.
Шеффер, 2003 - Шеффер Г. Диаспоры в мировой политике // Диаспоры / Diasporas{ М., 2003. N 4. С.162-164.
Этнокультурные процессы, 1989 - Этнокультурные процессы в национально-смешанной среде / Отв. ред. Гурвич И.С. М.: Ордена дружбы нродов Институт этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая АН СССР, 1989.
Alba, 1990 - Alba R. D. Ethnic Identity: The Transformation of White America. Yale University Press: New Haven, CT & London, UK: 1990.
The Blending American, 1972 - The Blending American. Patterns of Intermarriage / Ed. by Milton L.Berman. Quadrangle Book : Chicago; NewYork, 1972.
Crohn, 1986 - Crohn J. Ethnic Identity and Marital Conflict: Jews, Italians and WASPs. American Jewish Committee: NewYork, 1986.
Cross-Cultural Marriage, 1998 - Cross-Cultural Marriage: Identity and Choice / Ed. by Breger R., Hill R. Berg: Oxford; New York, 1998.
Eriksen, 1993 - Eriksen T. H. Ethnicity and Nationalism. Anthropological Perspective. Pluto Press: London, 1993.
Glazer, Moynihan, 1970 - Glazer N., Moynihan D. P Beyond the Melting Pot: The Negroes, Puerto Ricans, Jews, Italians, and Irish of New York City. 2d ed. The M.I.T. Press: Cambridge, MA & London, UK, 1970.
Gordon, 1980 - Gordon A. Intermarriage: Interfaith, Interracial, Interethnic. Greenwood Press: Wesport, 1980.
Gordon, 1964 - Gordon M. Assimilation in American Life. Oxford University Press, New York, 1964.
Intermarriage in the United States, 1982 - Intermarriage in the United States / Ed. by Kretser G., Leon J. Haworth Press: New York, 1982.
Johnson, Warren, 1994 - Johnson W., Warren D. (eds.) Insude the Mixed Marriage: Account of Changing Attitudes and Perceptions of Cross-Cultural and Interracial Marriages. University Press of America: Lanham Md., 1994.
Parker , 2001 - Parker D., Miri Song, Rethinking Mixed Race. Pluto Press: Chicago, 2001.
Romano, 1997 - Romano D. Intercultural Marriage: Promises and Pitfalls. Intercultural Press: Yarmouth Me., 1997.
Romano, 2003 - Romano R. Race Mixing. Harvard University Press: Harvard, 2003.
Root, 1992 - Root M. Racially Mixed People in America. Sage: New York, 1992.
Smith, 1981 - Smith A. The Ethnic Revival in the Modern World. Cambridge University Press: Cambridge. 1981.
Spickard, 1989 - Spickard P.R. Mixed Blood. Intermarriage and Ethnic Identity in Twentieth Century America. The University of Wisconsin Press: Madison; London, 1989.
Varro, 1998 - Varro G. Critique raisonИe de la notion de mixitИ // LibertИ, ИgalitИ, mixitИ... conjugales. Une sociologie du couple mixte / Sous la direction de Philippe Cl., Varro G., Neyrand G. Anthropos: P., 1998. P. 1-31.
Verdery, 1983 - Verdery K. Transylvannian Villagers. Three Centuries of Political, Economic and Ethnic Changes. University of California Press: Berkeley; Los Angeles, 1983.
Verdery, 1994 - Verdery K. Ethnicity, Nationalism and State-making: Ethnic Groups and Boundaries: Past and Future // The Anthropology of Ethnicity. Beyond Ethnic Groups and Boundaries / Ed. by Vermuelen H., Govers C. Hel Spinhuls: Amsterdam, 1994. P.33-58.
Winters, Debose, 2002 - Winters L., Debose H.New Faces in a Changing America. Sage: New York. 2002
|