КОРЕЙЦЫ ЮГА РОССИИ И НИЖНЕГО ПОВОЛЖЬЯ:

ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

01.11.2011. ВОУНБ ИМ. М. ГОРЬКОГО

ОРГАНИЗАТОРЫ КОНФЕРЕНЦИИ:

АКАДЕМИЯ КОРЕЙСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ РЕСПУБЛИКИ КОРЕЯ

РОО "КОРЕЙСКИЙ КУЛЬТУРНО-ПРОСВЕТИТЕЛЬСКИЙ ЦЕНТР "ПЕРВОЕ МАРТА"

2011

ВОЛГОГРАД

ПЕРВОЕ МАРТА

И. А. Ким, кандидат социологических наук,

г. Волгоград

Этническая идентичность корейского населения

Нижнего Поволжья (СТР. 105-121)

Социально-психологическая категория этнической идентичности, или осознание принадлежности к определенной этнической общности, является составной частью понятия социальной идентичности личности. В структуре этнической идентичности выделяется два основных компонента - рациональный (когнитивный, познавательный), основанный на представлениях об особенностях собственной этно-социальной группы, и эмоциональный (аффективный), оценивающий значимость качеств группы и собственной принадлежности к ней Стефаненко Т. Этнопсихология. М., 2000. С.10-12.. Процессы этнической идентичности активизируются в кризисные и посткризисные периоды существования этносоциальной группы, ведущие к радикальному изменению привычной картины мира и собственного существования в ней.

События последнего столетия дали подобную возможность для переосмысления собственной истории многим народам, оказавшимся включенными в границы советского государства. Политическая реализация права народов на самоопределение создала некоторое множество этнотерриториальных образований, объединенных в едином государственном пространстве. Определенные государственные правовые гарантии, данные новым советским национальным административным образованиям, практически сводились на "нет" применением одного из видов социального и политического контроля государства - превентивного наказания целых социальных и национальных групп населения. Начиная с конца 30-х годов XIX века насильственное переселение, лишение свободы и поражение в гражданских правах коснулось многих народов, заключая в себе реальную угрозу для нормального развития этноса и даже для самого его существования. Подобные травмы остались в том числе в памяти репрессированной этносоциальной группы, развивающейся в отрыве от материнского этноса, имеющей достаточно условное имя "российских корейцев".

История российских корейцев богата драматическими событиями. Немногочисленная группа первых переселенцев, которая начала осваивать российские приграничные земли в 60-х годах XIX века под покровительством генерал-губернатора Восточной Сибири, оказанным за то, что "люди эти отличаются необыкновенным трудолюбием и склонностью к земледелию"Пак Б. Д. Историческая справка "О времени начала переселения корейцев в Россию" // Бугай Н. Ф. Корейцы в Союзе ССР - России: XX век. История в документах. - М.: "ИНСАН", 2004. - С. 27-30. Более подробно процессы заселения корейцами Приморья и Приамурья описаны в: Пак Б. Д., Бугай Н. Ф. 140 лет в России. Очерк истории российских корейцев. - М.: ИВ РАН, 2004., к моменту переписи населения 1926 г. достигла количества 84931 человек Использованы данные, опубликованные на веб-сайте: www.demoscop.ru, из которых 91% - сельские жители.

Корейские переселенцы показали высокий уровень готовности к адаптации в условиях иноэтничной среды, что вызывало благосклонные отзывы как российских чиновников, отвечающих за данные территории, так и исследователей, отмечающих нравственность, скромность и трудолюбие как основные черты народа. "Вообще корейцы трудолюбивы, опрятны, скромны и послушны... К русским они очень расположены. При переходе к нам они обрезывают косы, стараются научиться говорить по-русски, и, вообще, сблизиться с русским населением" Бугай Н. Ф. Корейцы в Союзе ССР - России: XX век. История в документах. - М.: "ИНСАН", 2004. - С. 43., - отмечал дореволюционный писатель Вагин. Хотя были и противоположные отзывы, вызванные опасением утраты государственного контроля над корейской колонизацией в Приморье в силу того, что корейцы "не поддаются ассимиляции и тем самым создают внутри России "свое государство" Бугай Н. Ф. Корейцы в Союзе ССР - России: XX век. История в документах. - М.: "ИНСАН", 2004. - С. 77..

Опубликованные Н.Ф. Бугаем цифры по количественному соотношению разных национальностей на Дальнем Востоке в 20-е годы, собранные им по разным источникам, разнятся: по одним источникам в 1921 году в Дальневосточном крае проживало русских 1175 тыс. чел., украинцев 315 тыс. чел., китайцев 73 тыс., корейцев 168 тыс., белорусов 41 тыс. чел. Бугай Н. Ф. Корейцы в Союзе ССР - России: XX век. История в документах. - М.: "ИНСАН", 2004. - С. 39. ; по другим данным корейцев проживало около 87 тыс. чел., китайцев 45 тыс. чел., народов Севера (63 тыс. чел.) и др. Бугай Н. Ф. Корейцы в Союзе ССР - России: XX век. История в документах. - М.: "ИНСАН", 2004. - С. 42.По опубликованным данным Учетно-информационного отдела Президиума ВЦИК, в Дальневосточном крае в Приморской области в некоторых районах корейцы составляли до от 15 до 90% всего населения Бугай Н. Ф. Корейцы в Союзе ССР - России: XX век. История в документах. - М.: "ИНСАН", 2004. - С. 27-41.. По данным того же источника, количество корейцев, проживавших в Дальневосточном крае (до 1925 г.) составляло 204 тыс. человек Бугай Н. Ф. Корейцы в Союзе ССР - России: XX век. История в документах. - М.: "ИНСАН", 2004. - С. 27-42., что резко контрастирует с приведенными выше цифрами первой всесоюзной переписи населения 1926 г. Разница объясняется тем, что не все корейское население Дальневосточного края состояло в "русском подданстве" и соответственно не могло быть адекватно учтено, поэтому вопрос о небходимости "выделения корейского населения в автономную единицу" поднимал в Наркомнаце Советской республики заместитель председателя Корейского бюро Восточного отдела ИККИ Г. Войтинский Бугай Н. Ф. Корейцы в Союзе ССР - России: XX век. История в документах. - М.: "ИНСАН", 2004. - С. 40..

К началу 1930-х гг. 92% дальневосточных корейцев проживало в сельской местности Бугай Н. Ф. Корейцы в Союзе ССР - России: XX век. История в документах. - М.: "ИНСАН", 2004. - С. 27-41., оказывая "сильное влияние на развитие сельского хозяйства Приморья и Приамурья в смысле придания ему специфического дальневосточного направления и по новым видам культивируемых растений..., и по технике обработки земли..., и даже по организационным методам ведения хозяйства" Пак Б.Д. Корейцы в Советской России (1917 - конец 1930-х годов). М.- Иркутск - СПб, 1995. - С. 178..

Таким образом, активно расселяющееся корейское население меняло этнический ландшафт российского Дальнего Востока и воздействовало на технологические основы ведения сельского хозяйства, применяя в сходных российских климатических условиях привычные сельскохозяйственные приемы. Корейские иммигранты, компактно проживая в сельской местности, сохранили многие элементы традиционной материальной культуры и устойчиво придерживались народных обрядов, обычаев и традиций Ким Г. Современные этнические процессы. Опубликовано на: Сервер "Заграница". Корейцы. Корееведение - htpp://world.lib.ru/.

Традиции, обычаи и духовная культура корейских переселенцев - предков нынешних поколений корейцев СНГ - представляли тип "деревенской" культуры Хан В. Какие традиции мы возрождаем в поисках своей идентификации // Десять лет спустя: (К 10-й годовщине Ассоциации корейских культурных центров Республики Узбекистан) / Отв. ред. В. С. Хан. Ташкент-Сеул: Ассоциация корейских культурных центров Республики Узбекистан, 2001. - С. 51.. Несмотря на "деревенский" тип культуры, корейцы старались обучать детей - там, где не хватало государственных школ, функционировали школы с родительским денежным содержанием; при этом в 20-е годы уровень грамотности взрослого корейского населения равнялся 21,7% Пак Б. Д., Бугай Н. Ф. 140 лет в России. Очерк истории российских корейцев. - М.: ИВ РАН, 2004.- С. 198.; в 30-е годы стремление к получению высшего образования способствовало созданию слоя корейской советской интеллигенции. В 1932 г. в корейских деревнях работало более 200 библиотек; в регионе открывались корейские театры, развивалась корейская литература; росли тиражи печатной продукции на корейском языке Пак Б. Д., Бугай Н. Ф. 140 лет в России. Очерк истории российских корейцев. - М.: ИВ РАН, 2004.С. 235-237..

Малообразованная в прошлом маргинальная иммигрантская этническая группа приобретала черты, присущие устойчиво развивающимся городским этносам, а традиционная деревенская культура трансформировалась в "индустриально-городской" тип Хан В. Какие традиции мы возрождаем в поисках своей идентификации... - С. 51.. Процесс социокультурной адаптации корейских переселенцев в условиях российского Дальнего Востока приобретал черты интеграции, а повышение этносоциального статуса позволило продолжить формирование новой этносоциальной общности - "советских" или "российских" корейцев.

Последовавшая в 1935-1937 гг. трагическая депортация приморских корейцев в республики Центральной Азии подробно описана в воспоминаниях современников и исторических исследованиях См., например: Пак Б. Д., Бугай Н. Ф. 140 лет в России. Очерк истории российских корейцев. - М.: ИВ РАН, 2004.. Укрепляющаяся позитивная доминанта в социальной и этнической идентичности корейцев была сметена аффективным компонентом, оставившим в национальной памяти горький след гнева и униженности, в то же время послужившим сильнейшим импульсом для этнической мобилизации в условиях необходимости физического и духовного выживания. Исследователи обращают внимание на "трудолюбие и умение корейцев организовать производственный процесс, имевшиеся богатые навыки занятия сельскохозяйственным трудом", которые постепенно давали свои положительные результаты Пак Б. Д., Бугай Н. Ф. 140 лет в России. Очерк истории российских корейцев. - М.: ИВ РАН, 2004. - С. 276..

Таким образом, навязываемая в политических целях негативная этническая идентичность не явилась определяющим фактором развития этноса на новых землях. В Узбекистане трудовые успехи корейцев позволили им уже в 40-е годы улучшить собственное экономическое положение, а также открыть Корейский национальный театр; в последующие годы многие из них стремились получить высшее образование, работать специалистами в области сельского хозяйства, получать ученые степени. Корейские колхозы в Центральной Азии имели возможность укреплять единство фронта и тыла, добровольно внося в Фонд обороны заработанные на полях миллионы рублей. История корейских колхозов и возникновения специфической формы сельскохозяйственной кооперации "кобонджиль" ("гобонди") еще раз подтверждают высокий уровень адаптивности корейцев как этносоциальной группы.

С принятием в 1993 г. постановления Верховного Совета РФ "О реабилитации российских корейцев" и усложнением внутриполитической обстановки во вновь образованных государствах Центральной Азии началась массовая эмиграция корейского населения в Россию. Всего в Советском Союзе по данным последней всесоюзной переписи 1989 г. проживало 439 тыс. корейцев, из них в республиках Центральной Азии - 321 тыс. человек, на Украине почти 9 тыс. представителей корейского этноса. Количество корейцев в России в 2002 г., по данным государственной переписи населения, увеличилось с 107051 до 148556 человек Использованы данные, опубликованные на веб-сайте: www.demoscop.ru. Последние цифры представляются сильно заниженными, одной из причин чего является отсутствие на момент переписи российского гражданства у многих бывших среднеазиатских корейцев. К сожалению, на данный момент не опубликованы результаты государственной переписи населения 2010 года, касающиеся национального состава Российской Федерации.

В постсоветском российском пространстве проявились новейшие тенденции в расселении корейцев. Анализ доступных статистических данных показывает, что на протяжении нескольких десятилетий на двух оконечностях страны - дальневосточной и южной - происходят процессы формирования двух крупных корейских анклавов.

Большая часть корейского населения страны (в 2002 году 61946 чел., или около 40%) вновь оказалась сосредоточена на дальневосточных территорияхДальневосточный федеральный округ в составе: Приморский край, Хабаровский край, Еврейская автономная область, Амурская область, Магаданская область, Чукотский автономный округ, Сахалинская область, Республика Саха (Якутия), Камчатская область (в том числе Корякский национальный округ).. Однако следует обратить внимание на нестабильный тренд прироста, подверженный колебаниям в сторону уменьшения: перепись населения 1959 года насчитала на этих территориях 68140 чел., в 1970 году 66868 чел., в 1979 году 54921 чел., в 1989 году 56321 чел.

Доля корейского населения на Юге России и в Нижнем Поволжье в настоящее время стабильно увеличивается, по данным переписи 2002 года ЮФО в составе: Астраханская область, Волгоградская область, Ставропольский край (в том числе Карачаевская автономная область), Краснодарский край (в том числе Республика Адыгея), Ростовская область, Дагестан, Кабардино-Балкария, Республика Калмыкия, Республика Северная Осетия (Алания), Чечня, Ингушетия. Для сравнения: в этих же границах численность корейского населения в 1939 г. составляла 3523 чел., в 1959 г. 12268 чел., в 1970 г. 17604 чел., в 1979 г. 21633 чел., в 1989 г. 25662 чел., в 2002 г. 39031 чел. составляя цифру в 39031 чел., или более четверти от общей численности российских корейцев.

Удельный вес корейского населения в общей структуре населения России, по нашим расчетам, в 2002 году составил 1,02%. В Дальневосточном федеральном округе наивысший показатель концентрации корейского населения равен 5,41% в Сахалинской области, 0,86% в Приморском крае, 0,66% в Хабаровском крае. В Южном федеральном округе максимальный показатель концентрации корейского населения - в Калмыкии (0,36%), в Ростовской и Ставропольской областях (по 0,26%) области, в Волгоградской области (0,22%).

Столичные регионы в совокупности являются динамично растущим территориальным кластером, особо привлекательным для наиболее социально и экономически активной части корейской диаспоры России. В 2002 г. в г. Москве и в Московской области было зарегистрировано 11862 чел., в г. Санкт-Петербурге и Ленинградской области 4938 чел. корейской национальности, в общей сложности 16800 корейцев, что составляет 11% всей российской корейской диаспоры. Для основного числа российских регионов характерно мелкодисперсное расселение корейского населения - по данным переписи населения 2002 года, примерно четверть всей российской диаспоры расселена небольшими группами в небольших городках и областных центрах.

За несколько десятков лет, проведенных сосланными корейцами в Средней Азии, они смогли приспособиться к жаркому засушливому климату Узбекистана и Казахстана, разработать соответствующие природным условиям ирригационные и богарные технологии, стать передовыми земледельцами. Многие из корейцев получили высшее образование, и не только по сельскохозяйственными специальностям.

С возвращением в Россию для занятий привычными видами сельского хозяйства по климатическим условиям больше всего подходили южные российские регионы. Одним из направлений наиболее массового расселения корейцев стал Юг России (Ростовская область, Ставропольский и Краснодарский края, Кабардино-Балкария), а также Нижнее Поволжье (Волгоградская, Астраханская, Саратовская области, Республика Калмыкия). Однако, соседство с беспокойным Кавказом, высокая плотность разнонационального населения и нестабильная этносоциальная обстановка в этих регионах способствовали дальнейшим перемещениям корейцев вглубь России, на территорию Нижнего Поволжья и, в частности, в Волгоградскую, Астраханскую области и республику Калмыкия. Количество корейцев, проживающих на территории Нижнего Поволжья, растет ежегодно и за счет рождаемости, и за счет высокого миграционного прироста.

Статистические данные по миграциям корейского населения России, приведенные выше, указывают на тот факт, что современная корейская диаспора расселяется на территориях, имеющих существенные природно-климатические и социально-экономические различия и географически удаленных друг от друга. Под воздействием конкретных общественных и культурных потребностей меняются очертания и границы этнической идентичности. Очевидно, при анализе адаптационных и аккультурационных процессов, переживаемых корейским населением в регионах с различным национальным составом, особенностями экономического развития, возможностями трудовой занятости, воздействием природных и иных условий, следует предполагать формирование особых кластерных групп корейской этнической общности.

Подобные кластерные группы, или "региональные общности", как их называет известный казахстанский кореевед профессор Герман Ким, уже образованы корейским населением, например, в Казахстане, в силу успешной интеграции в его социум. Новые реалии "могут привести к тому, что корё сарам как целостность потеряют свое лицо и начнут трансформироваться в новые этнические образования - корейцы Узбекистана, корейцы Казахстана и т.д. с соответствующим новым направлением ассимиляции, ...[которые] уже начинают ощущать разницу между собой и другими корейцами СНГ" Хан В. Указ. соч. - С. 55.. Это еще раз подтверждает детерминированность этнической идентичности социальными и иными условиями. По мнению исследователей, процесс трансформации исходной этнической идентичности корейцев "зашел настолько далеко, что вместе с ним получила жизнь и новая национальная культура советских корейцев, переплавившая в себе пласты корейской, европейской, русской, советской и среднеазиатской культур" Хан В. Указ. соч. - С. 50..

Некоторые предварительные наблюдения и выборочные исследования указывают на реальность складывания на Юге России и в Нижнем Поволжье социально сплоченного и экономически активного и развивающегося диаспорного очага корейского населения, начинающего обрастать собственной региональной спецификой. Об этом свидетельствуют результаты нескольких социологических исследований проблем социокультурной адаптации иммигрантов корейского происхождения - выходцев из Средней Азии, потомков репрессированных и переселенных корейцев Дальневосточного края Исследования в Волгоградской области с начала 2000-х гг. проводили пастор Ли Хен Кын и кандидат социологических наук Ким Ильгиза Анваровна..

В исследовании 2005-2006 гг., проведенного в основном на территории Волгоградской области и сопредельных регионов (в Астраханской и Саратовской областях) проанализировано около 500 анкет. Большая часть выборочной совокупности российских корейцев, проживающих на указанных территориях, представлена взрослым трудоспособным населением: среди респондентов 42% мужчин, 58% женщин; молодежь до 35 лет - 29 %, взрослое поколение до 55 лет 44 %, доля лиц в возрасте от 55 лет и старше - около 25 %, не указали возраст около 2 % респондентов.

Уровень полученного образования опрошенных корейцев соответствует средним советским и российским показателям: высшее и незаконченное высшее образование имеют 20%, среднее специальное 32%, среднее полное в объеме средней школы 33%, неполное среднее и начальное 12% (3% не дали ответа). Несмотря на разнообразный набор указанных в анкетах "городских" специальностей (от техника-строителя до хореографа, музыканта и филолога), третья часть респондентов на момент опроса занята исключительно в земледелии; большинство проживает в сельской местности. Этот факт говорит о том, что российские корейцы одинаково адаптированы к "деревенскому" и "городскому" типу культуры. Среди участников опроса есть пожилые люди, родившиеся и прожившие какую-то часть своей жизни на территориях первоначального заселения корейцев России - на Дальнем Востоке См.: Корейское население Нижнего Поволжья. Ли Хен Кын и Ким И.А.. - Корейцы в России, радикальная трансформация и пути дальнейшего развития. - Материалы международной конференции, посвященной 70-летию депортации корейцев с Дальнего Востока в Среднюю Азию и Казахстан. - М.: "Первое марта", 2007. - С. 120-150.. Некоторые из них указали регионы происхождения своих предков на территории Северной и Южной Кореи: Когурё, Пхеньян, Суро, Сеул, Пусан, Чечжу-до, Гевон, Вончжу, Кенчжу, Андон; предки некоторых респондентов родом из Китая.

На успешный исход социокультурной интеграции влияет оптимально реализованный правовой статус. На момент опроса 28% опрошенных корейцев показали свою обеспокоенность трудностями в получения российского гражданства, которое напрямую влияет на социально-экономическое положение корейцев-иммигрантов. Половина корейцев - неграждан РФ, участвовавших в опросе, не имеет собственного жилья, общий уровень финансовой обеспеченности в этой группе ниже, чем у общей массы корейцев.

Этнопсихологами признается динамичный характер этнической идентичности, способной меняться под воздействием внешних обстоятельств, которые "могут толкать человека любого возраста на переосмысление роли этнической принадлежности в его жизни, приводить к трансформации этнической идентичности" Стефаненко Т. Этнопсихология.- М., 2000. - С. 220.. В условиях дисперсного расселения этноса психологическая доминанта этнической идентификации как объединяющего этносоциальную группу фактора неоспорима. Среди опрошенных корейцев не наблюдается стремления к увеличению социокультурной дистанции, к моноэтническому социальному общению, к минимизации контактов с иноэтнической средой, они достаточно контактны и интегрированы в местный социум.

Этническая идентичность как осознание принадлежности к корейской этносоциальной общности имеет большое значение для новой корейской диаспоры, образующейся на территории Нижнего Поволжья: в общей сложности 64% опрошенных признают национальную принадлежность как высшую ценность, значение которой в наше время возрастает. Поколение 45-55-летних, родившиеся в условиях этнической мобилизации, когда уже не Приморье оказалось родиной для новых поколений, являют пример наиболее этнически ориентированных: национальность - высшая ценность для 67% из них. В ситуации межэтнического общения более полно осознается собственная этническая принадлежность. Среди опрошенных корейцев 78% заявили, что гордятся своей национальностью, что указывает на отсутствие комплекса этнической неполноценности при наличии высокого уровня достигнутой социокультурной интеграции.

Говоря о средствах и условиях реализации этнической идентичности, к которым относится в первую очередь национальный язык и проживание на общей территории Садохин А. П., Грушевицкая Т. Г. Этнология. - М., 2000. - С. 160., приходится отметить, что территориальный фактор имеет все меньшее значение для развития корейской этнонациональной группы. Третья часть опрошенных в Нижнем Поволжье корейцев считает наиболее оптимальным способ сохранения собственной идентичности путем создания и поддержки национально-культурной автономии (32%). Территориальный принцип развития корейской диаспоры приемлем для 25% опрошенных, из них предпочитают национально-территориальные автономии 12%, компактные национальные поселения или национальные районы 13%. Считают, что достаточно создания консультационных пунктов для иммигрировавших корейцев, 22% участников опроса, затруднились с выбором развития около 20% опрошенных корейцев.

Корейским языком в той или иной степени владеет большинство: "знают хорошо" 15% опрошенных; "знают слабо" 49%; "практически не знают" 31%; не ответили на вопрос 4%. Практически не знает родного языка, по данным исследования, молодое поколение, особенно до 25 лет. С возрастом число знающих корейский язык увеличивается, но "знает его хорошо" лишь некоторая часть самых взрослых респондентов. При этом надо иметь в виду, что корейский язык российских корейцев "корё мар" значительно отличается от современного южнокорейского варианта корейского языка "хангук маль". Поэтому владение родительским корейским языком, достаточно архаичным и "бытовым", имеет значение для сохранения традиций и национального самосознания, а овладение южнокорейским вариантом является средством модернизации российской корейской этнической группы. На специальных курсах по изучению корейского языка готовы заниматься 35% опрошенных корейцев; обучать своих детей 54%; 11% считают, что в наше время такой потребности нет; затруднились с принятием решения 18%.

Религиозная принадлежность в национальном самосознании выполняет несколько функций: интегрирующая, или объединяющая представителей определенного этноса или родственных этнических групп; дезинтегрирующая, или разъединяющая; контролирующая-регулятивная Ким Г.Н. История религий Кореи. Алматы, Казак университеты, 2001, 230 с. http://world.lib.ru/k/kim_o_i/frt1rtf.shtml.. В наших исследованиях доля корейцев, причисляющих себя к верующим, составляет примерно третью часть опрошенных, большинство из которых обозначают свою принадлежность к "христианству" без уточнения конфессии. Как правило, это христианство протестантского толка, оказывающегося наиболее оптимальным средством идеологической адаптации к модернизации и изменению социально-экономических условий традиционного общества Ковальчук Ю.С. Корейский протестантизм и особенности его миссионерских практик в азиатской части Российской Федерации в конце XX - начале XXI вв.: по материалам этноконфессиональных исследований. http://www.dissercat.com/content/koreiskii-protestantizm-i-osobennosti-ego-missionerskikh-praktik-v-aziatskoi-chasti-rossiisk?_openstat=cmVmZXJ1bi5jb207bm9kZTthZDE7., каковым является внутренняя российская корейская диаспора. Именно протестантские идеи, приспособленные к традиционному конфуцианскому мышлению корейцев, оказались эффективным регулятором экономической и социальной деятельности, сознания и поведения диаспорных корейских общин и материнского этноса.

Одним из главных импульсов, подтолкнувших корейцев к эмиграции, явилась необходимость сохранения безопасности для существования этноса в условиях политической перестройки и воинствующего национализма в Средней Азии. По результатам факторного анализа в один из комплексов причин эмиграции входят разного рода деструктивные обстоятельства, указывающие на отсутствие должного уровня безопасности: "межнациональная напряженность, конфликты", "ухудшение отношения со стороны местного населения", "межрелигиозные конфликты", "высокая преступность", "климатические условия", "плохая экология". Межнациональные конфликты привели к эмиграции из Таджикистана и Узбекистана около 40% опрошенных корейцев. Межрелигиозные конфликты, выраженные в виде агрессивного отношения со стороны азиатского мусульманского населения, подтолкнули к выезду около 20% опрошенных нами корейцев, разумеется, наряду с другими причинами. Примечательно, что среди тех, кто принял решение об эмиграции в Россию по причине межрелигиозных конфликтов, большая часть (45%) молодежь до 35 лет.

Участие в межрелигиозных конфликтах в некоторой степени способствовало этнической сплоченности российских корейцев. Среди тех корейцев, на эмиграцию которых влияние оказали межрелигиозные конфликты, 92% гордятся своей национальной принадлежностью. В этой группе также более обострено чувство этнической уязвимости - в общей сложности 75% заявили о том, что в последние пять лет чувствовали на себе неуважение по национальному признаку, проживая уже на российской территории. Этническая чистота должна соблюдаться за счет заключения мононациональных браков с корейцами, по мнению 37%; столько же считают, что и добрачные отношения должны происходить только в корейской среде.

В группе тех, кого не задели подобные конфликты, с гордостью ощущают себя корейцами 78%, для 14% из них национальная принадлежность малозначима. Неуважение к себе по национальному признаку на территории Нижнего Поволжья почувствовали 64%. В этой группе не столь строгое отношение к иноэтничным брачным и добрачным связям - 25% из них считают, что встречаться и заключать браки молодые корейцы должны только внутри своей этнической группы.

В число этнодифференцирующих принципов входит представление этнической группы о "себе" и "других". Коллективный этнический автопортрет ("о себе") нижневолжской корейской диаспоры получился достаточно позитивным (75 % характеристик позитивны, 25 % негативны). В качестве основных положительных характеристик корейского народа названы трудолюбие и доброжелательность; в качестве основной отрицательной черты - разобщенность и индивидуализм. Эти негативные характеристики обозначают осознаваемую угрозу для развития этноса.

Позитивные характеристики национального русского характера ("о других") составили 65% ответов; среди наиболее часто отмечаемых положительных характеристик - дружелюбие, доброта, трудолюбие. Общая толерантность, выражающаяся в положительной оценке национального русского характера и собственного (среди корейцев, проживших в Нижнем Поволжье в течение 1-5 лет, дают положительные характеристики своему народу 67%; среди проживших от 6 до 10 лет - 88% опрошенных) усиливается с течением времени, проведенного опрошенными корейцами в русском регионе. Подобное соотношение указывает на позитивную этническую идентичность корейского населения Нижнего Поволжья ("формирование этнической идентичности по типу "нормы"), понятие о которой сформулировано в более ранних исследованиях См.: Стефаненко Т. Указ. соч. - С. 230..

В целом отношения корейских переселенцев с коренным местным русским населением сложились как вполне благополучные - о проявлениях недружелюбия или враждебности со стороны местного населения сообщили только 11% участников опроса. Эта немногочисленная группа выделяется психологической доминантой, указывающей на социальную дезадаптированность и которую можно обозначить как "этническое одиночество". Углубленный анализ показал, что для представителей данной группы характерно обостренное чувство этничности, принадлежности к особой изолированной группе, находящейся, по их мнению, в не слишком доброжелательном окружении: 90% в данной группе недовольны и уровнем удовлетворения их национальных, этнических потребностей. Представители этой группы в большей степени склонны возвышать национальность, этничность человека как высшую ценность в жизни человека. За последние пять лет проживания в данном российском регионе, по их оценке, практически все из них (94%) почувствовали на себе проявления неприязни на национальной почве. Поэтому, видимо, и тональность оценок качеств русского национального характера более критична именно в этой группе.

На наш взгляд, этническая группа, вынужденная развиваться в условиях резких и неоднократных изменений среды функционирования, включая географические и климатические перемещения, связанные с необходимостью экономической перестройки и социально-психологической адаптации к социально и этнически инородному окружению, имеет основания для пересмотра собственной идентичности и даже переживания некоего кризиса ментальности. Так, среди корейцев, критично оценивающих характер своего народа, особенно много представителей возрастной группы 45-54-летних, одновременно в этой возрастной группе заметна более позитивная оценка русского национального характера. Таким образом, некоторая часть корейского населения воспринимает собственную этничность как навязанную и негативную.

Обследованные корейцы и их родственники являются носителями шести десятков фамилий или родовых имен (в русской транскрипции). Поскольку во многих анкетах упоминались по нескольку фамилий собственно респондента и его родственников, общий итог предложенных фамилий по отношению к количеству анкет получился не 100%, а 250%. Лидером распространенности родового имени является Ким (56%), Цой (28%), Ли (28%), Пак (24%), Тен (12%), Кан (8%), Югай (7%), Ан (6%), Хан (5%), Хегай (5%). Можно сказать, что Кимов в качестве родственников имеет больше половины опрошенных нижневолжских корейцев, Цои являются родственниками 28% опрошенных и т.д. Но если принять общее полученное число упоминаний фамилий к 100%, то структура корейских фамилий в Нижневолжском регионе будет близка к общекорейской: Ким - 22%, Цой, Ли - по 11%, Пак - 10%, Тен - 5%.

На наш взгляд, именно семья российских корейцев является той социально-этнической единицей, которая составляет и сохраняет уникальную социально-этническую общность, существующую почти полтора столетия на территории России и бывшего Советского Союза. От того, в каком положении находится современная семья российских корейцев, зависит сохранение и дальнейшее развитие корейской диаспоры.

Тенденция к сохранению моноэтничности корейских семей сохраняется, хотя и не в жесткой форме. Основная часть (по данным разных опросов - от 90 до 75%) семей корейцев является моноэтничными, т. е. чисто корейскими. В смешанные в этническом смысле семейные пары гораздо чаще включены русские и татары, чем представители азиатских национальностей (узбеки, таджики и др.). Четверть опрошенных (26%) корейцев считает правильным ограничивать как добрачные, так и брачные отношения корейской молодежи своим этническим кругом. Считают, что в добрачных отношениях национальность не имеет особого значения, но при этом браки должны заключаться только между корейцами, 39% опрошенных. Таким образом, считают необходимым практиковать брачные отношения внутри своей этнической группы в целях избегания антропологической ассимиляции в общей сложности 65% опрошенных корейцев.

В браке состоит большинство опрошенных корейцев - 71%, в разводе - 8%. Обследованные корейские семьи представляют собой типичные в европейском понимании полные семьи с детьми, где присутствуют оба супруга (родители-дети), супруги старшего поколения и супруги второго поколения (родители-дети-внуки). После достижения 30-летия практически все опрошенные корейцы - люди семейные. Уровень разводов колеблется в пределах 6-8% во всех возрастных группах. Количество несовершеннолетних детей составляет около 20% от всей совокупности опрошенного корейского населения. Среди детей мальчики составляют относительное большинство (52-53%).

Большая часть участвовавших в опросе корейцев имеет собственное семейное жилье: дом (50%), квартиру (10%); живут у родственников 7%, больше четверти опрошенных (27%) пользуется жильем, которое они снимают у местных жителей. Поскольку большинство опрошенных корейцев живет в сельской местности, проживание в собственном доме является для них наиболее оптимальным вариантом. Собственный дом удобен для многодетных семей и семей, имеющих поколенческие традиции многодетности. Наличие взрослых экономически самостоятельных детей в семьях способствует приобретению общего дома, где могут разместиться несколько поколений родственных семей.

Количество совместно проживающих членов семьи колеблется от 1 человека до 18 чел. и более, наиболее типична семья из 3 (21,5%) и 4 (17,5%) человек. Как правило, в семьи из двух-трех человек входят дети-холостяки и родители, молодые родители (родитель) с ребенком (37%). В семьях, состоящих из 4 членов семьи, присутствуют, хотя и редко, прародители (прародитель), родители (родитель), дети-холостяки, супруги с двумя детьми (17,5%). В семьях из 5 совместно проживающих членов семьи есть родители, братья-сестры, супруг (супруга) респондента, изредка в наличии один из прародителей (бабушка или дедушка) (13,5%). По-настоящему сложные семьи определяются с количества шести совместно проживающих членов семьи (5,5%), с которыми проживают прародители, их дети и внуки. Семьи из 6 человек - это также многодетные семьи с матерью и отцом или одним из родителей. Семьи из 7, 8, 9 и более человек состоят из прабабушек-прадедушек, бабушек-дедушек, родителей, детей, внуков и других состоящих в родстве членов. Таких семей, состоящих из нескольких поколений, всего около 10% в исследуемом массиве, что указывает на то, что традиционная именно для российских корейцев многопоколенная семейная структура претерпела серьезные изменения.

Наиболее типична семья родителей средних лет, имеющая двоих-четверых детей. Современная корейская типичная семья имеет в среднем 2,3 ребенка (молодая семья имеет одного-троих детей), исключение составляет выявленная нами многодетная семья, имеющая 8 детей. Традиции многодетности в современных корейских семьях угасают постепенно. По данным, полученным в ходе опроса, родители наших респондентов имели в среднем 4,1 ребенка (зафиксированный максимум - 11 детей). Разброс среднего количества детей, рожденных в семьях родителей опрошенных корейцев - от 2,11 детей (у родителей самых молодых респондентов) до 5,14 детей (у родителей самых пожилых респондентов, старше 60 лет). В семьях молодых корейцев мальчиков до 18 лет чуть больше (52%), чем девочек (48%) того же возраста. Среднее количество как мальчиков, так и девочек, рожденных в современных молодых корейских семьях, равняется 1,3 чел.

Чем старше опрошенные корейцы, тем больше в среднем детей рождено в их семьях. Среди опрошенных семей, имеющих двоих детей - по 30% составляют семейные пары возраста 35-44 года и 45-54 года. Среди семей, имеющих в настоящий момент только одного ребенка, больше половины (58%) составляет возрастная группа до 35 лет. Среди семей, родивших и воспитавших троих детей, больше всего опрошенных 45-54-летнего возраста (42%). Соответственно в группе более многодетных семей, имеющих четверых, пятерых и более детей, на данный момент большинство составляют пожилые пары возраста старше 55 лет (57%).

Таким образом, тенденции воспроизводства выявляют закономерность - чем моложе респонденты, тем менее многодетными являются семьи их родителей.

Следующей выявленной закономерностью является почти полное повторение родительских традиций детности в семьях их потомства - если семья родителей опрошенных корейцев была многодетной, то вероятность того, что в семьях их детей также будет несколько детей, увеличивается. И, соответственно, потомство малодетных семей также воспроизводит малодетные традиции.

Как кризисное явление следует рассматривать утрату некоторых семейных традиций, которая проявляется в отсутствии выраженного интереса к родовой и семейной истории. Почти треть опрошенных корейцев заявила, что ничего не знает о своей семейной истории или просто смолчала в ответ на данный вопрос; более или менее подробно знают и изучают родовую историю около 4% опрошенных. Насильственные перемещения, утрата семейных семейных архивов, потеря информированных или осведомленных в семейной истории родственников определила незнание многими корейцами имени бона (пона) своей фамилии, без чего раньше невозможно было заключение брака.

Потомки тех корейцев, которые единичным образом обосновывались в Нижнем Поволжье задолго до 90-х годов, не ощущают принадлежности к корейской общности в той мере, в какой функционируют среднеазиатские группы иммигрантов. В условиях некоторой этнической разобщенности оценивают как недостаточные имеющиеся у них возможности для удовлетворения национальных потребностей 65% респондентов, а в структуре национальных потребностей наиболее востребована связь с исторической родиной, включая возможность поездок на Корейский полуостров, поиск родственников.

Для молодых корейцев, выросших в многонациональной среде, этнические ценности несколько размыты: в меньшей степени, чем для старших возрастных групп, национальность признается высшей ценностью в жизни человека. По оценкам молодых корейцев, они подвергались этнической и религиозной дискриминации чаще, чем другие возрастные группы; придают уровню межнациональной напряженности в регионе более высокое значение. Среди опрошенных молодых корейцев (до 30 лет) преобладает мнение о необходимости создавать свои будущие семьи только внутри собственной этнической группы.

Возможно, именно реализация молодежью выбранной этнической брачной стратегии будет способствовать дальнейшей сплоченности российских корейцев, почти полтора столетия сохраняющих свою этническую идентичность на территории России. При планировании политики помощи соотечественникам соответствующим правительственным и общественным организациям следует проанализировать состояние современной корейской семьи, на основе чего должны быть разработаны специальные программы поддержки молодых корейских семей и сохранения традиционных национальных ценностей, помогающих дальнейшему сохранению и развитию корейской этнонациональной диаспорной группы.

Таким образом, новая корейская диаспора, образующаяся на территории Нижнего Поволжья, развивается как успешно интегрирующаяся этносоциальная и этнокультурная группа, имеющая в целом позитивную этническую идентичность. Вся сложная и трагичная история корё сарам - этнической евразийской русскоязычной группы корейцев, проживающих в странах СНГ и характеризующихся синтетическим культурным генофондом, включающим в себя компоненты традиционной корейской, русской, советской, среднеазиатской и европейской культур Хан В. Указ. соч. - С. 50., доказала высокий уровень адаптивности и способности к модернизационному обновлению. В условиях модернизации и постепенного стирания межкультурных различий российские корейцы перешли от "деревенского" типа культуры к "индустриально-городскому", оставив за собой способности адаптации к любому типу хозяйствования и экономики.

Новый этап становления этноса, который сопровождается определенными кризисными явлениями, выражающимися в замене некоторых традиционных ценностей более соответствующими вызову времени, позволит сохраниться "корё сарам" как этнической общности, состоящей из групп с территориально-кластерным своеобразием, но объединенной идеей "мы - корейцы". Данная идея отражает позитивную этническую идентичность, которая "включает не только объективные этнические характеристики, но и позитивные ощущения принадлежности к корейскому этносу" Хан Валерий. Корейское международное сообщество: утопия или перспектива? / Опубликовано на: Сервер "Заграница". Корейцы. Корееведение - htpp://world.lib.ru/, что является предметом повышенного внимания со стороны международного сообщества ученых-корееведов.

Связаться с программистом сайта

"Заграница" Путевые заметки Это наша кнопка