Из Кореи в Японию: от буддийских монахов до студентов
Яркий пример культуртрегерской миссии выходцев из Кореи связан с сооружением одной из самых известных в Японии статуй Будды. 15 октября 743 г. император Сёму издал указ о создании статуи Будды колоссальных размеров. "Статую Великого Будды" ("Дайбуцу") в древнеяпонском городе Нара по праву можно отнести к числу подлинных жемчужин дальневосточной цивилизации. Сидящий Будда был высотой 16 метров и весом 380 тонн, и в Японии такое гигантское изваяние изготавливалось впервые. Во главе скульпторов был поставлен Куни-но Кимимаро, принадлежавший к роду переселенцев из Пэкче. Им был создан макет и составлены чертежи. Метод отливки был также заимствован из Пэкче.
Значение древних корейцев в распространении буддизма в Японии трудно переоценить.Поначалу основной контингент приверженцев буддийского вероучения составляли иммигранты, и буддизм в очень значительной мере зависел и материально и в идейном отношении от материкового влияния. В особенности это касается Корейского полуострова. "Нихон сёки" пестрит сообщениями о доставке в Японию предметов буддийского культа (статуй, стягов, сутр и т.д.). Из Пэкче приезжали монахи. В 554 г. прибыло семеро монахов, в 577 г. шестеро монахов, скульпторов и строителей буддийских храмов. "Нихон сёки" регистрирует прибытие монахов и позднее - в 595 г., 602 г., 609 г., 610 г., 625 г. Такие активные контакты, безусловно, способствовали быстрому приобщению японцев к учению Будды.
О том, какое важное положение занимали иммигранты в политической жизни японского общества, свидетельствуют материалы генеалогических списков "Синсэн сёдзироку ("Вновь составленные родовые записи", 815 г.) В списки "Синсэн сёдзироку" было внесено 1182 рода, которые можно считать основой правящего класса Японии того времени. Согласно главному, собственно генеалогическому корпусу памятника, высшая социальная страта обладала следующей структурой: 1) потомки императоров; 2) потомки "небесных божеств"( т.е. божеств космогонического цикла, родившихся и действовавших на небе); 3) потомки "внуков небесных божеств ( родившихся на небе и действовавших на небе и на земле); 4) потомки "земных божеств" ( родившихся и действовавших на земле); 5) потомки корейских и китайских иммигрантов.
Произведенная в начале IX в. в столице Хэйан и в пяти центральных провинциях первая официальная перепись зафиксировала, что треть благородных фамилий в Центральной Японии вела свое происхождение с Корейского полуострова. Если бы такая перепись состоялась в период становления первого централизованного японского государства Ямато, доля корейских фамилий составила бы две трети списка всех благородных семей.
Относительно мирные контакты между Японией и Кореей продолжались в X-XII вв., однако с гораздо меньшей интенсивностью. В XII в. произошли первые из крупномасштабные военные столкновения, которые привели к важным изменениям методов культурного обмена и возникновению чувств взаимной неприязни и ненависти между корейцами и японцами, имеющих место по сей день. Военные действия были связаны с монгольскими планами захвата Японии. Монголы во главе с Хубилаем превратили государство Корё в свою опорную базу, принуждая население строить корабли, поставлять продовольствие и снаряжение. Два морских похода 1274 и 1281 гг. против Японии, в котором участвовали кроме основных монгольских и китайских военных сил значительные контингенты корёских воинов,потерпели неудачу в значительной степени из-за разыгравшихся у японских берегов катастрофических штормов, которые японцы назвали "камикадзе", что означает "божественный ветер". Некоторые японские историки склоны считать эти походы монгольско-корейскими, однако при этом упускают из виду принудительный характер участия корёских воинов в этих компаниях. Кроме того, корейцы составляли менее одной десятой части монгольской армии.
Через три века с небольшим, в 1592 г., началась японская агрессия в Корее, когда 140 тыс. солдат японского правителя Хидеёси высадились в Пусане; она положила начало 7-летней Имджинской войне, которая закончилась осенью 1598 г. полной победой корейского народа, однако Корея потерпела огромный урон. Города и села были разрушены и сожжены, количество пахотных земель сократилось более чем в три раза, тысячи людей погибли или были угнаны завоевателями. Маньчжурская династия, захватившая господство в Китае, вторгшись в конце 1636 г. в ослабленную войной Корею, легко принудила корейского короля признать себя вассалом маньчжурского императора. С XVII в. правители Кореи, опасаясь новых нападений соседних государств, стали проводить политику строгой изоляции страны от внешнего мира. С этого времени до реставрации Мэйдзи официальные корейско-японские отношения ограничивались взаимообменом дипломатических миссий и посольств по таким важным поводам, как вступление на престол нового правителя.
На рубеже XIX и XX вв. в Японии находилось всего лишь несколько десятков корейцев, в основном представлявших дипломатов, студентов и политиков из лагеря японофилов. В 1895 г. насчитывалось 11 корейцев, зарегистрированных японскими властями, в год объявления протектората - 303, а в канун аннексии в 1909 г. - 790. Резкий рост численности корейских иммигрантов с 1897 г. косвенно отражает усиленное проникновение японского влияния в Корею. Однако в 1899 г. японское правительство приняло рестриктивное решение: императорским указом 352 от 27 июля была запрещена иммиграция корейцев и китайцев, равно как и других лиц иностранного происхождения, с целью проживания и занятия хозяйственно-предпринимательской деятельностью. Увеличение числа корейцев в Японии до аннексии Кореи было связано с обучением значительной группы корейской молодежи в школах, колледжах и университетах Японии.
Первые корейские студенты появились в Японии через пять лет после подписания японо-корейского договора в 1876 г. Японское правительство подняло вопрос о возможности приезда корейских студентов еще в 1877 г., но это стало возможным только после того, как корейский двор дал в начале 1881 г. согласие на отправку студентов. В июне 1881 г. первая группа корейских студентов, состоявшая из 22 чел. отбыла на учебу в Японию. Корейские юноши из знатных дворянских родов должны были обучаться юриспруденции, военному делу и т.п.
Японские власти активно поощряли отправку самых способных молодых корейцев на учебу в Японию. Многие известные японские политические и общественные деятели видели в корейских студентах не только основу сильной Кореи, которая стала бы рядом с Японией бастионом против западного мира, но также идеальную возможность сформировать прояпонскую позицию будущих корейских лидеров.
Важную роль в привлечении корейских студентов в Японию сыграл крупнейший японский просветитель Фукудзава Юкити (1834-1901), который своим мировоззрением оказал сильное влияние на корейских демократов, проходивших обучение в Японии. Среди корейских последователей Фукудзавы наиболее известен Ким Юк Кюн, который с марта 1882 г. в течение пяти месяцев прожил в доме учителя, а затем провел в Токио еще полгода постоянно встречаясь с Фукудзавой и занимаясь переводом на корейский язык его программы по модернизации Кореи. Ким Юк Кюн вернулся в Корею с твердым убеждением, что в Корее необходимо провести коренное реформирование традиционного общества. Для подготовки и осуществления важных задач модернизации требовались новые прогрессивно мыслящие лидеры. Такие лидеры должны были проходить обучение за рубежом, поэтому Ким Ок Кюн пришел к выводу о необходимости отправки как можно большего числа корейских студентов в Японию. В 1883 г. группа из сорока корейских студентов прибыла в Японию и зачислена в "Кейо Джиюку". (современное название - университет Кейо, или просто - Кейо. Частное учебное заведение, основанное в 1868 г. Фукудзавой)
После неудавшегося в декабре 1884 г. дворцового переворота группы корейских реформаторов, проходивших обучение в Японии, резко усилилась прокитайская фракция минского двора в Корее. Часть реформаторов погибла в вооруженных стычках, другие же были заключены в тюрьмы или отправлены в ссылку. В условиях политической зависимости Кореи от цинских властей отправка корейских студентов в Японию прекратилась вплоть до 1895 года.
После победы Японии над Китаем в войне 1894-1895 гг. и прихода к власти прояпонского марионеточного правительства в Сеуле вопрос об отправке студентов для обучения в Японию вновь встал на повестку дня. Однако пока обсуждались детали вопроса, японцы организовали в октябре 1885 г. убийство королевы Мин, что повлекло за собой немедленное возвращение многих студентов в Корею. Больше половины первых студентов намеревалось завершить учебу в Кейо, но в начале 1896 г. корейское правительство приказало всем оставшимся студентам вернуться на родину. За исключением неудачной попытки возобновить программу для студентов в 1898 г., отправка новых групп была отложена до 1904 г., когда влияние Японии на Корею вновь обрело полную силу. С этого времени японское правительство взяло на себя задачу подготовки корейских студентов, а значимость частных институтов, таких, как Kейо, которые играли важную роль в прошлом, стала резко ослабевать.
Первая группа корейских студентов прибыла в Токио в ноябре 1904 г., и большинство из них были зачислены на специальные подготовительные курсы Первой токийской общеобразовательной школы, одной из самых престижных школ Японии. Атмосфера в школе напоминала военное училище, и любые нарушения дисциплины и морального устава школы строго карались. За первый год обучения около половины корейских слушателей были отчислены и заменены другими, вновь прибывшими студентами.
Опубликовано в газете "Коре ильбо".
No Ким Герман Николаевич, профессор, доктор исторических наук, директор Центра корееведения КазНУ им. аль-Фараби, Республика Казахстан, Алматы, 050012, ул. Амангельды 61а, каб. 200; тел./ факс раб. 7-327- 2674589, сотовый: 7-701-7551494; e-mail: kazgugnk@yahoo.comgerkim@mail.ru; MSN kazgugnk@hotmail.com
No Prof. Dr. Kim German Nikolaevitch, Director of the Center for Korean Studies Faculty at the Kazakh National University. Republic of Kazakhstan Almaty, 050012,Amangeldy str.61a, Room 200;