Хван Юрий: другие произведения.

Юрий Хван. Айналайн. Киноповесть

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Хван Юрий (han1000@yandex.ru)
  • Обновлено: 17/02/2009. 192k. Статистика.
  • Повесть: Россия
  • Скачать FB2
    •  Ваша оценка:

      
      

    Юрий Хван

      
      
       Айналайн
      
       Киноповесть
      
       По центральной аллее Алма-Атинского кладбища идет одетая в темный плащ старуха-казашка. Зовут ее Балхия, или, как принято по казахским обычаям, в соответствии с возрастом - уважительно - Баке. Под руки ее поддерживают дочь Алия, симпатичная женщина лет 45, и зять Мамбетжан, в форме подполковника милиции, лет 50.
       Мамбетжан несет хозяйственную сумку. Алия, в модной куртке - букет цветов. Сзади шагает симпатичный парень в джинсовом костюме -казах лет 22. Это их сын - Марат. Он несет на плече лопату. Марат то и дело останавливается, рассматривая надписи и фотографии на памятниках, и поэтому ему приходится догонять своих родственников то ускоренным шагом, то чуть ли не бегом.
       Они сворачивают с центральной аллеи в глубь кладбища и подходят к могиле, на которой возвышается памятник из белого мрамора. На фотографии - портрет худощавого пожилого мужчины. На фронтоне памятника золотом надпись:
       " Ажгирей Галиев. Герой Социалистического Труда. 20 сентября 1917 - 6 апреля 1995 гг.".
       Могила ухожена и перед памятником стоят в стеклянной банке свежие цветы.
       Старушка встает перед памятником, молча кланяется. Дочь, зять и внук тоже кланяются. Старушка проходит к боковой скамеечке, садится. Дочка садится к матери, а мужчины стоят. Они молчат и смотрят на могилу, на цветы.
       Старушка поворачивается к зятю:
       - Мамбетжан, это твоими стараниями все здесь уже убрано?
       - Нет, честно говоря, я сам удивлен...- отзывается зять.
       - Алия, тогда кто мне объяснит?- строго спрашивает старуха.- В прошлом году тоже было так. Кто это ухаживает за могилой Ажеке?
       - Я тоже удивляюсь,- отвечает дочь, недоуменно пожимая плечами.
       И обращается к сыну:
       - Маратик, сынок, ты сходи, узнай, кто это здесь...хозяйничает?
       - Может, позже? - спрашивает Марат.
       - Позже, - говорит старуха, встает. Скорбно смотрит на могилу.
       - Вот и еще один год улетел, Ажеке. Никак бог не пускает меня к тебе. 10 лет живу без тебя. Пришли к тебе с дочерью твоей Алией, зятем твоим Мамбетжаном и внуком твоим Маратом. А сын твой старший, Абдрахман, не смог в этом году приехать. Он и жена его Меруэрт в больнице лежат, а твои внуки за ними ухаживают. Ты уж прости их. Все тебя любят и помнят. И будь благословен, дорогой мой муж, на небесах...
       Старуха проводит двумя ладонями по лицу. Зять, дочь и внук повторяют ритуальное движение.
       Зять открывает сумку, вытаскивает оттуда стеклянную банку с водой. Дочь вставляет в нее букет цветов и ставит ее рядом с первой банкой. Потом отодвигает ее в сторону.
       Марат подходит к бабушке и спрашивает ее:
       - Ну, я пошел?
       - Иди. Расспроси всех.
       Мамбетжан берет лопату и начинает огребать прошлогодние листья за пределами ограды. Старуха встает со скамьи и обходит могилу со всех сторон.
       На этом старом кладбище, устроенном еще в советские годы, упокоилось много известных людей, чьим трудом поднимался Казахстан, и чьи имена навсегда вошли в его непростую историю. Здесь и казахи, и русские, и украинцы, и евреи - все, кому довелось в разные годы жить, работать и умирать на казахской земле...На памятниках - их имена и портреты. Кто ушел достаточно молодым, кому-то повезло дожить до старости, кто-то добился при жизни почета и званий, а большинство не получили признания. И вот все они теперь сравнялись...
       Смыкая свои кроны, стоят и колышутся под теплым апрельским ветерком деревья с едва распустившей листвой, щебечут птицы, перелетающие с ветки на ветку, и ласковое солнышко щедро одаряет землю своим теплом...
       Старуха с зятем и дочерью собираются в обратный путь. Оглядываются напоследок, кланяются могиле и выходят на центральную аллею. Навстречу им торопится Марат.
       - Ну, что, удалось что-нибудь узнать?- спрашивает Алия.
       - Нет. Никто ничего не знает. Тут же вход свободный, кто куда идет...- Марат разводит руки.
       - Вообще странно это...- говорит Мамбетжан.
       Жена в недоумении кивает:
       - И кому это нужно?
       Старуха молча продолжает идти. Лицо ее сурово и задумчиво.
       Они выходят за ворота кладбища, подходят к иномарке. Марат пультом освобождает двери от автоматических замков, открывает переднюю дверь и помогает бабушке сесть. Мать и отец самостоятельно размещаются на заднем сиденье.
       Марат садится за руль, заводит машину, и она выезжает со стоянки.
       Мамбетжан, глядя в окно, логически рассуждает:
       - Друзья Ажеке тоже все ушли... ЦК, райкомов - горкомов нет...
       Старуха прикрывает глаза и вспоминает.
      
       ... Идет заседание бюро райкома партии. За председательским местом сидит секретарь райкома - кряжистый русский мужчина лет 40. За его спиной - портрет Сталина, на соседних стенах - диаграммы, характеризующие ход уборки сена, зерна и другие показатели.
       Молодая казашка, в чертах которой угадывается Балхия, в белой кофточке и светлой холщовой юбке, сидит за отдельным секретарским столиком и ведет протокол.
       За длинным столом, накрытом темно-зеленым сукном, расположились, как очевидно, члены бюро - русский мужчина в гимнастерке с нашивками НКВД, рядом с ним - казах с прокурорском костюме, затем - казах в милицейской форме, далее - остальные гражданские члены бюро, кто в выцветшей гимнастерке, кто в рубашках с закатанными рукавами, женщина - в платье по моде 30-х годов. Вдоль стены на табуретках сидят приглашенные - в одежде попроще, и среди них - молодой симпатичный казах лет 20.
       Несмотря на открытые настежь окна и двери, в комнате жарко. Все обмахиваются, чем могут.
       В торце стола, но не за самим столом, а на некотором расстоянии, прямо напротив секретаря райкома сидит на стуле коротко стриженый пожилой мужчина-казах лет 45 с потным лицом. Он то и дело вытирает мятым платком лицо и шею.
       Все слушают выступление одного из членов бюро, лысоватого и коротконогого казаха в прокурорском кителе:
       - Положение дел с уборкой в колхозе "Заря коммунизма" просто катастрофическое. По состоянию на 27 июля урожай не убран на 37 процентах площадей. Из этого можно сделать вывод, что председатель колхоза товарищ Кожахметов не сделал правильные выводы из решений Семнадцатого съезда ВКП (б). Как помнят члены бюро, в феврале этого года мы рассматривали положение дел в колхозе "Заря коммунизма". Товарищ Кожахметов, наверное, думает, что нам больше нечем заниматься, что у нас нет других дел! Колхоз тянет показатели всего района вниз. Я считаю, что бюро должно принять безотлагательные строгие меры по отношению к товарищу Кожахметову.
       - Как думают товарищи члены бюро?- обращается секретарь райкома.
       - Разрешите?- поднимает руку мужчина в военной форме, с петлицами сотрудника НКВД.
       - Пожалуйста, товарищ Назаров,- кивает головой секретарь райкома.
       Начальник районного отдела НКВД говорит так, словно бросает камни - тяжело, резко.
       - Я считаю, что срыв уборки произошел только по вине председателя Кожахметова. Я приезжал в колхоз накануне. Говорил ему, что нужно принять меры к ремонту техники. Он вроде бы соглашался со всем. А началась уборка - 3 трактора стоят на приколе, комбайн через неделю сломался. В чем дело, спрашивается?
       Сидящий на стуле Кожахметов торопится объяснить:
       - Вы же знаете, товарищ Назаров, я Вам сообщал, что нет запчастей для ремонта. Вы поднимите бумаги... Куда я только не писал...
       С жалкой улыбкой Кожахметов оглядывается по сторонам, но присутствующие отводят от него взгляды.
       -Вот-вот, писать мы все мастера! - резко отвечает Кожахметову начальник райотдела НКВД.- Да не писать надо было, а предпринимать меры! Поехать в область, обратиться в республиканское управление... Вы же председатель, в конце концов! Я считаю, что со стороны товарища Кожахметова была проявлена вопиющая безответственность, а может даже и больше - вредительство. Писал он, видите ли... Мое мнение, как члена бюро райкома партии: исключить Кожахметова из партии и снять с работы. Что же касается НКВД, то мы по своей линии внимательно рассмотрим, почему все же была сорвана подготовка к уборке в колхозе "Заря коммунизма".
       Все члены бюро за столом, а также приглашенные опускают головы и как бы сжимаются в размерах.
       Первый секретарь райкома партии исподлобья смотрит на начальника районного управления НКВД, переводит взгляд на членов бюро:
       - Кто еще хочет выступить?
       Люди, сидящие за столом, отводят взгляды. Молчат.
       - Другие мнения будут? Тогда ставлю на голосование: кто за то, чтобы исключить из рядов ВКП (Б) Кожахметова, прошу голосовать, - устало говорит секретарь райкома.
       Челны бюро начинают поднимать руки.
       - Вы что-то хотели сказать,- обращается секретарь к пожилой женщине, позже всех поднявшей руку.
       - Нет-нет, я ничего... Я - как все,- испуганно говорит она.
       Секретарь, пристально посмотрев на нее, продолжает опрос:
       - Кто против? Против нет. Кожахметов, сдайте партбилет. Вы больше не являетесь членом нашей партии. Вы также освобождены от должности председателя колхоза "Заря коммунизма".
       Кожахметов встает. Вид у него потерянный.
       - Как же так, товарищи? Как я мог отремонтировать технику без запчастей? Я же информировал райком. Этих запчастей во всей области не было!
       -Все, Кожахметов, прекратите демагогию! Покиньте заседание!- жестко говорит начальник НКВД.
       Кожахметов, положив на стол партбилет, понуро выходит.
       Некоторое время в комнате стоит тишина.
       - Надо обсудить вопрос о новом председателе колхоза. Какие будут мнения?- спрашивает секретарь райкома.
       Все молчат. Поднимается районный прокурор, выступавший с сообщением об итогах проверки колхоза:
       - А что, Иван Семеныч, не направить ли нам на этот пост нашего комсомольского вожака, а? Мне кажется, пора уже Ажгирею Галиеву перейти на хозяйственную работу. Он у нас, я считаю, засиделся в комсомоле. Парень энергичный, мы все это знаем. Не то, что этот Кожахметов. Ни рыба, ни мясо.
       Члены бюро опасливо реагируют на шутку, скованно улыбаются.
       Секретарь райкома задумчиво произносит:
       - Ну, что ж, надо прислушаться к мнению районного прокурора. Комсомол! Галиев! Ты чего отмалчиваешься?
       - Я не отмалчиваюсь, Иван Семенович! Куда пошлет партия, туда и пойду,- встает молодой казах.
       Оторвавшись от протокола, на него во все глаза смотрит молоденькая Балхия. В лице испуг, любовь и сочувствие к Ажгирею.
       - А справишься?- говорит секретарь райкома.- Сам слышал, положение в колхозе тяжелое.
       - Постараюсь, Иван Семенович, доверие бюро оправдать,- твердо отвечает Ажгирей.
       - Ну, смотри...- раздумчиво говорит секретарь.- Вместо себя кого рекомендуешь?
       - Вместо себя? Могу предложить Куляш Бакиеву...
       Поднимается женщина, сидящая у стены:
       - Хороша кандидатура, Иван Семенович. Бакиева вполне подготовленный человек.
       -Ну, понятно, Клара Михайловна, она ведь у тебя в образовании работает!- восклицает мужчина в милицейской форме, сидящий за столом.
       - Если Вы думаете, Казбек Айманович, что я занимаюсь протежированием,- вспыхивает женщина.
       - Никто так не думает, Клара Михайловна,- успокаивающе поднимает руку секретарь райкома. - Ну, что, товарищи? Утвердим Галиева председателем колхоза "Заря коммунизма"?
       - Согласны, хорошая кандидатура, он уже себя показал, справится... - раздаются голоса.
       - Ну, что ж, Галиев, смотри, не подведи,- говорит секретарь,- Берись за дела, налаживай дисциплину, заканчивай уборку. Комсомольские дела сдай Бакиевой. Я думаю, что она действительно справится. У членов бюро возражений нет? Нет. Ну, тогда все, товарищи, повестка дня исчерпана.
       Народ начинает расходиться.
       Один из приглашенных тихо говорит другому:
       - Жалко парня... Сгорит в этой "Заре коммунизма". Там уже 4-й председатель...
       -Да...
      
       ...Ажгирей входит в одноэтажное здание, идет по коридору. Возле дверей висят вывески "РайСТАТ", "РайЗДРАВ", "РайЗЕМ", "РайЗАГС". Перед загсом - небольшая очередь из молодежи и стариков. Ажгирей подходит к дверям, рядом с которой висит табличка " Райком комсомола". В это время открывается дверь и навстречу Ажгирею выходит девушка - казашка, одетая в белую кофточку и черную юбку. Она хватает его за руку:
       - Опаздываешь, Ажгирей! Нас же школьники на стрельбище ждут!- говорит она с упреком.
       - Погоди, Куляш, сейчас не до этого,- отвечает Ажгирей, входя в комнату.
       Там за столами сидят двое молодых ребят - русский в выцветшей военной гимнастерке, но без знаков различия, и казах в потрепанной хлопчатобумажной рубашке. За отдельным столом что-то печатает на допотопной машинке русская девушка. На стене портреты Сталина и Косарева, в углу красный флаг, в другом углу рядом с письменным столом - массивный сейф.
       - Случилось что?- спрашивает Куляш, входя за Ажгиреем.
       - Случилось,- отвечает Ажгирей. - Так, ребята, Куляш Бакиева назначена секретарем райкома комсомола, будете теперь работать под ее руководством. Поздравляю,- говорит Ажгирей, протягивая ей руку.
       - Подожди...Это так неожиданно, - растерянно говорит Куляш. - А ты?
       - А меня перевели на другую работу.
       - Куда?
       - В Колхоз, "Заря коммунизма", председателем. Вот так.
       - М-да... - отзывается русский парень,- не на курорт перевели.
       - Так что, Куляш, - говорит Ажгирей. - Принимай печать, ключи...
       Говоря это, он открывает сейф, вытаскивает печать, отдает ей вместе с ключами.
       - И готовь пленум.
       - Погоди... Это окончательно?- спрашивает Куляш.
       - Окончательно. Вопрос решен там, - показывает Ажгирей наверх. И, помолчав, добавляет:
       - Надеюсь, что мой колхоз будет подшефным у райкома комсомола, а, Куляш?
       - Конечно, Ажгирей, можешь не сомневаться,- горячо отвечает Куляш.
      
       ...Вечер. На скамейке возле двухэтажного дома сидит и озирается по сторонам Балхия - та самая секретарша из райкома партии, которая вела протокол. Из-за поворота появляется Ажгирей, и девушка радостно вскакивает, бежит ему навстречу. Он убыстряет шаг, и они обнимаются.
       - Давно ждешь? - спрашивает Ажгией.
       - Не очень...
       - Пока все отделы исполкома прошел, собеседования,- оправдывается он.
       - Ажгирей, что же теперь будет,- со страхом спрашивает девушка. - Ведь эта "Заря коммунизма" как проклятое место! Сколько уже там председателей...
       Но Ажгирей кладет ей указательный палец на губы и молча прижимает его.
       - Как устроюсь, вызову тебя,- говорит он девушке. - Как, Балхия, приедешь?
       - А меня Иван Семенович на курсы в рабфак хочет отправить, - виновато отвечает Балхия.
       - Рабфак - это, конечно, хорошо,- с разочарованием произносит Ажгирей.
       -Там же всего 2 года,- жалобно говорит Балхия.
       - Да знаю я,- с досадой отвечает Ажгирей.
       -А потом я к тебе агрономом приеду или бухгалтером...
       Балхия, притронувшись к Ажгирею рукой, заглядывает ему в лицо .
       - Если я к тому времени не сгорю там,- уныло произносит Ажгирей.
       Теперь уже Балхия кладет ему палец на губы.
       Ажгирей кивает и, отогнув голову, вздыхает:
       -Ладно, езжай на свой рабфак!
       - Правда?- радуется Балхия.
       - Конечно, когда еще такой шанс будет... Когда тебе ехать?
       - На следующей неделе,- отвечает Балхия, покорно глядя ему в глаза.
       Ажгирей обнимает ее, и она шепчет ему на ухо:
       - Только ты дождись меня...
       - Дождусь, конечно...- отвечает Ажгирей.
       Но девушка, отстранившись и снова заглядывая ему в глаза, перебивает его с упреком:
       - А то я видела, Бакиева не прочь с тобой... подружиться...
       - Ну, будет тебе,- освобождается от объятий Ажгирей.- Куляш - просто товарищ по партии и комсомолу, и ничего больше.
       -Ну, вот и хорошо,- радуется Балхия.
      
       ...Ажгирей и прокурор сидят на бричке. Возница - старик-казах, понукает разморенную жарой лошадь. Бесконечная, выжженная солнцем степь с прогалинами сверкающего солончака, пучками пожелтевшей травы и барашками серой полыни, и лишь кое-где изумрудом светится радующая глаз зелень. Жарко. В воздухе гудят слепни. Они садятся на круп лошади, и та хвостом отгоняет их.
       Прокурор то и дело снимает фуражку и вытирает пот с лица. Говорит:
       - Ты, главное, будь пожестче. Не разводи либерализм, как этот Кожахметов. Проводи линию партии.
       - Я не подведу, товарищ прокурор,- отвечает Ажгирей.
       - Ну, смотри. Я тебя рекомендовал и теперь несу за тебя ответственность.
       - Я понимаю, товарищ прокурор.
       - Можешь звать меня Калтай Мырзаханович,- разрешает прокурор, вытаскивая из кармана галифе портсигар.
       - Да, Калеке...
       - Никаких Калеке... Все должно быть строго официально. А то русские товарищи не поймут.
       Он протягивает раскрытый портсигар Ажгирею.
       - Понял, Калтай Мырзаханович. Спасибо, не курю.- Говорит Ажгирей.
       - Ну, и правильно.
       Вдали показывается тополиная роща, а за нею - аул: несколько десятков саманных домишек, беспорядочно разбросанных и отделенных друг от друга невысокими глиняными дувалами. Лошадь, почуяв жилье, обретает резвость и бежит веселее.
       - А что будет с Кожахметовым, Калтай Мырзаханович?- спрашивает Ажгирей.
       - Что будет? Теперь как НКВД на это посмотрит. Все может быть,- машет рукой прокурор и той же рукой убивает слепня, севшего ему на щеку.
       Телега вползает в аул. На улицах пустынно, только редкие ишаки да собаки слоняются под жарким солнцем.
       -К правлению колхоза,- командует прокурор.
       Возница поворачивает телегу в проулок и подъезжает к дому, над которым реет красный выгоревший флаг. Из дверей появляется поникший Кожахметов, суетливо сбегает с приступка.
       -Здравствуйте, уважаемый Калтай Мырзаханович...
       - Здравствуй, Кожахметов. Вот, видишь, приходится из-за тебя от своих дел отрываться,- сурово говорит прокурор.- Значит, так, вечером собирай общее собрание. Освобождать тебя будем. А после собрания сдашь Галиеву, по строгой отчетности.
       - Слушаюсь, Калтай Мырзаханович,- вытягивается тот.
       -Слушаюсь-слушаюсь...- передразнивает его прокурор.- Раньше надо было слушаться. Где тут помыться и передохнуть?
       - Я все подготовил, Калтай Мырзаханович. Вот сюда проходите.
       - А где сельсовет? Шарипов где?
       - Так он на уборке.
       - Непорядок,- недовольно кривит лицо в жесткой гримасе прокурор.
       - Я пошлю за ним,- униженно произносит Кожахметов, открывает дверь и проводит прокурора с Ажгиреем в здание правления. Сидящие в комнате пожилой старичок и женщина лет 45 вскакивают.
       - Это счетовод Ахметов Илес, а это Майра Онгарбаева, она у нас и уборщица, и сторож,- представляет людей Кожахметов.
       - Ладно, иди, занимайся делами,- машет на него рукой прокурор.
       Кожахметов, униженно кланяясь, выходит из правления.
      
       ... Вечер, к зданию правления стягиваются усталые люди, рассаживаются на скамейках, расставленных прямо на улице. Из правления выходят прокурор, Кожахметов, Ажгирей и занимают места за столом. Прокурор говорит:
       - Шарипов не подъехал еще?
       - Пока нет,- виновато склоняет голову Кожахметов.
       -Ладно, начнем без него,- отрезает прокурор и поднимается с места.
       - Здравствуйте, товарищи! Я имею поручение бюро райкома сообщить Вам, что по решению бюро ваш бывший председатель товарищ Кожахметов за провал в выполнении народнохозяйственных планов исключен из партии и снят с должности. Несмотря на то, что бюро неоднократно указывало Кожахметову, он не принял необходимых мер для исправления положения. Вопросы есть?
       - Есть!- говорит подошедший и вставший с краю пожилой мужчина.
       - А, товарищ Шарипов! Что же вы там встали? Проходите в президиум!
       Шарипов отвечает:
       - Ничего, я отсюда спрошу. Так вот, у меня какой вопрос: Кожахметов - это уже не первый председатель, которого бюро сняло с работы. А в чем причина? Да в том, что он не местный. Все наши председатели были присланы райкомом, не знали положения дел, не стремились вжиться в обстановку. То, что Кожахметов слабый председатель, это нам было известно. Но где гарантия, что новая кандидатура, Ажгирей Галиев, будет сильная?
       Ажгирей неприязненно смотрит на говорящего и опускает голову, краснеет.
       - Подождите, товарищ Шарипов! Давайте по порядку! Мы еще с первым вопросом не покончили. Дойдем и до вашего вопроса. У кого есть вопросы по первому вопросу? Нет вопросов? Тогда: кто за то, чтобы освободить от должности Кожахметова, прошу поднять руки!
       Кто-то поднимает руку, кто-то так и сидит.
       - Кто против? Кто воздержался? Ну, что ж, единогласно!- подводит итог прокурор.- Теперь переходим ко второму вопросу. Итак, бюро райкома рекомендует секретаря райкома комсомола товарища Галиева Ажгирея на должность председателя колхоза "Заря коммунизма". Вы его хорошо знаете, он неоднократно бывал у вас в колхозе в качестве помощника уполномоченного. Между прочим, неженатый...
       Сидящие в зале молодые и пожилые женщины начинают шушукаться. А прокурор продолжает:
       - Кроме того, отвечаю теперь лично Вам, товарищ Шарипов. Товарищ Галиев родился в нашей области, в Теренозекском районе. Так что с этой стороны у Вас к нему претензий нет?
       Шарипов молча кивает головой. Прокурор удовлетворенно кивает и говорит:
       - Вот уже два года товарищ Галиев возглавляет районную комсомольскую организацию. И хорошо возглавляет. Поэтому бюро райкома партии рекомендует на должность председателя Вашего колхоза товарища Галиева Ажгирея. Хочу подчеркнуть, что такова позиция нашей районной партийной организации. Вы что, Шарипов, против линии партии?
       Шарипов опускает голову. А прокурор продолжает гнуть свое:
       -Итак, ставлю вопрос на голосование: кто за то, чтобы избрать товарища Галиева председателем колхоза? Кто за? Кто против? Кто воздержался?
       Народ голосует. Прокурор удовлетворенно смотрит в зал и говорит:
       - Единогласно. Поздравляю Вас, товарищ Галиев. Собрание окончено, можете расходиться, товарищи. А Вас, товарищ Шарипов, прошу пройти в правление.
       Народ расходится. Кожахметов, Шарипов, Галиев и прокурор входят в правление колхоза. И тут прокурор дает волю чувствам:
       - Товарищ Шарипов, мало того, что ты опаздываешь на колхозные собрания, так ты еще провокационные вопросы задаешь, ставя под сомнение линию партии! Ты смотри у меня!
       - А что, спросить нельзя?- бледнеет Шарипов.
       - Надо знать время и место спрашивать!- отрезает прокурор. - Ладно, мы с тобой об этом отдельно потом поговорим. А ты, Кожахметов, сдавай Галиеву все дела. Вы идите, а я тут с бухгалтерией разберусь. Кстати, Шарипов, ты бы лучше, чем вопросы задавать, об ужине позаботился.
       Ажгирей Галиев, Кожахметов, Шарипов встают и выходят из правления.
       Шарипов на крыльце говорит Кожахметову:
       - Если тебя НКВД не арестует, считай, что в рубашке родился.
       Кожахметов бледнеет.
       - Меня же силком заставили сюда председателем придти. Ты же знаешь, товарищ Шарипов...
       - Силком-силком,- передразнивает его Шарипов. - Надо было на своем стоять, если не хотел.
       - Так как было стоять?- с тоской отвечает Кожахметов,- тогда бы тоже...Один черт...
       Он обреченно машет рукой и обращается к Ажгирею:
       - Вот ты, товарищ Галиев, тоже ведь не по своей воле?
       - А то вы не знаете,- отвечает Ажгирей и решительно говорит:
       - Ладно, займемся делом.
      
       ... Ажгирей с журналом в руках ведет приемку хозяйства:
       ... Вот он и Кожахметов ходят по машинному двору. Там два старых трактора, ржавые веялки, плуги.
       ... Вот они в амбаре пересчитывают мешки с зерном.
       ...Идут по аулу мимо приземистого здания, на котором надпись "Школа". Ажгирей подходит к дверям.
       - Школа к колхозу не относится. Она на балансе районо,- говорит Кожахметов.
       - Все, что на территории колхоза, к нему относится,- отвечает Ажгирей и входит в здание.
       Навстречу ему торопятся казахи - молодой мужчина с молодой женщиной.
       - Здравствуйте!- раскланиваются они с председателем.
       - Здравствуйте,- говорит Ажгирей, протягивая им руку.- Вы учителя?
       - Да,- говорит мужчина.- Меня зовут Искалиев Абдат, а это - моя жена, Сауле. Вы нас не помните? Мы были у Вас в райкоме, вставали на учет, как приехали из Актюбинска.
       - Точно! Ну, как Вам здесь?
       Молодые люди недобро косятся на Кожахметова, и Абдат говорит:
       - Ничего хорошего. Колхоз ничем не помогает. Будто мы чужих детей учим.
       - Так Вы же не колхозники,- вскидывается Кожахметов. - Вы к наробразу относитесь.
       - Ну, в общем, мы уже подали заявление, чтобы нас в другое место перевели,- говорит Роза.
       - Ладно, разберемся,- говорит Ажгирей.
       ... Ажгирей и Кожахметов пересчитывают лошадей и повозки.
       - А что, овец в колхозе совсем нет?- спрашивает Ажгирей.
       - Так нам же приказали их убрать и перейти на пшеницу. Только старики да бывшие бойцы Красной Армии имеют право держать в личном хозяйстве овец. За счет них народ и выживает, - говорит Кожахметов и сочувственно советует:
       - Если хочешь выжить, Галиев, под любым предлогом уходи отсюда, да побыстрее. Иначе попадешь под нож, вот как я...
       -Ладно, посмотрим,- отзывается Ажгирей.
      
       ... В правлении прокурор знакомится с бухгалтерскими ведомостями. Рядом сидит счетовод Илес Ахметов.
       Прокурор закрывает папку.
       - Да... Доходов у вас кот наплакал.
       Счетовод оправдывается:
       - Так ведь откуда им взяться... Как получили приказ выращивать пшеницу, так все и стало... Сами знаете, мы ведь всю жизнь баранов пасли.
       - Ну, это ты брось, патриархальщину разводить! - строго обрывает его прокурор. - Во-первых, там, вверху виднее. Хлеба стране не хватает, понял? А баранину там - прокурор показывает пальцем вверх - никто не кушает.
       - Так я ничего...- сгибает шею счетовод.
       Входит Шарипов.
       - Калтай Мырзаханович, ужин готов.
       - Вот это хорошо. Ну, что там, Галиев хозяйство принял?
       - Уже закончили. Что там принимать?
       -Да, не колхоз, а голь перекатная. Ладно, пойдем.
      
       ... Ажгирей и прокурор в доме у Шарипова. Бедная обстановка: кошма на полу, голые стены, в углу - горкой матрацы и одеяла, в другом углу - окованный жестью красный сундук. Появляется хозяйка, подает чай, комковой сахар, баурсаки. Наливает чай, подает прокурору.
       Прокурор, лежа на потрепанном матраце, продолжает свою речь:
       - Ты еще спасибо скажи, что на бюро только Кожахметова исключили, а могли бы и о тебе вспомнить. Ты здесь советская власть, а тебя под боком такие безобразия...
       - А, я, между прочим,- бледнеет Шарипов,- по поводу кандидатуры Кожахметова, когда его назначали, говорил, что он не потянет. И что, вы теперь скажете, был неправ?
       - Ну, что теперь ворошить прошлое,- успокоительно говорит прокурор.- Его же из области прислали, сам знаешь.
       - Знаю. Он даже семью свою не перевез. Спал и видел, как бы отсюда уехать.
       - Ты вот о чем, Шарипов, думай: сейчас пронесло, а если уж Галиев провалится, то и тебе несдобровать, понял?
       - Понятно.
       - Так что помогай ему как самому себе.
       - А вы сомневаетесь?
       - Если бы сомневался, ты бы уже давно знаешь, где был?- нахмурился прокурор.- Так что, беритесь вместе за дела всерьез. Времена нынче какие...
       Входит Ажгирей.
       - А, Ажгирей. Ну, что, принял хозяйство?
       - Принял, Калтай Мухамеджанович. Если это назвать хозяйством.
       -Ладно, мы об этом знаем. Ужинать - то будем?
       Шарипов командует, и хозяйка вносит блюдо с бешбармаком.
      
       ... Наутро прокурор собирается уезжать. Возница уже приготовил бричку, прокурор, стоя у нее, напоследок наставляет Ажгирея:
       - Ты у нас председатель новый, молодой, поэтому на первых порах тебе будут помогать. Ты, главное, не упусти этот момент. Потом на поблажки не надейся. Запчасти, технику именно сейчас выбивай. И поактивнее будь. Я к тебе приеду через пару недель, посмотрим, что и как.
       Прокурор садится в бричку и командует:
       - Поехали!
       Повозка трогается, Ажгирей машет ему вслед.
      
       ... Он идет к правлению. Навстречу выходит Шарипов.
       -Ну, что, председатель. Занимай дом, где Кожахметов жил,- говорит Шарипов.- Вот тот, видишь?
       Он показывает на саманный домик, отличающийся от остальных разве что крышей, покрытой толем. На остальных домах крыши из камыша, обмазанные глиной.
       - А Кожахметов где?
       - Уже уехал.
       - Даже не попрощался,- с удивлением говорит Ажгирей.
       - А что прощаться? Ему теперь не до этого. Дом посмотришь?
       - Это не к спеху. Поехали в поле.
       - Поехали,- отвечает Шарипов.
       Они садятся на бричку, и Ажгирей взмахивает кнутом:
       - Н-н-о!..
      
       ...Под жарким солнцем на пшеничном поле работают люди: жнут серпами пшеницу, укладывают ее валками. Идущие следом за ним увязывают сжатую пшеницу в снопы.
       Ажгирей с Шариповым подъезжают к работающим, здороваются, снимают с брички бидон с холодной водой. К бидону устремляются со всех сторон люди. Жадно пьют.
       Ажгирей смотрит на поле, где редкая пшеница производит весьма жалкое впечатление. Шарипов говорит:
       - Видишь, что творится...Дождей-то не было...
       - Да,- вздыхает Ажгирей.
       Он ломает стебель и, перетирая в руке колос, рассматривает худосочные зерна.
       -А народу почему так мало?
       - Остальные - на току,- отвечает Шарипов.- Да у нас в колхозе всего-то 120 человек....
       - Вот что, надо школьников привлечь, пусть помогут. Учителей попросить, чтобы тоже вышли. Магазинных работников тоже привлечь.
       -Так они в колхоз не входят.
       - Дело-то общее.
       -Понятно. Может, и правильно,- задумчиво говорит Шарипов.
       -А как же! Не успеем урожай собрать - голову нам с Вами, товарищ Шарипов, снесут. Давайте, поезжайте.
       - Понял,- говорит Шарипов и садится на бричку.
       Ажгирей подходит к колхозницам и здоровается:
       - Ассалам валейкум! Помощники нужны?
       - Неужто, сам председатель в помощники просится? - весело отзывается одна бойкая казашка.- Давайте, помогайте, коли не шутите!
      
       ... Ажгирей подходит к дому, входит в него. Домик небольшой - прихожая, так называемый зал с закопченной печкой, и впритык к нему - 2 комнатушки. В одной - стоит кровать с голой пружинной сеткой, в другой пусто. Земляной пол.
       Он бросает на нее свою поклажу, оглядывается по сторонам. Начинает искать и находит ведро, выходит во двор к колодцу, зачерпывает воду и начинает крутить ворот, поднимая воду. Наливает ее в другое ведро и несет его в дом. Отыскивает веник и начинает подметать пол. Во двор заглядывает Майра Онгарбаева, женщина лет 45, сторожиха из правления, и проходит в дом. Увидев председателя за уборкой, говорит:
       - Ой-бай, товарищ председатель, что же это вы не мужским делом занимаетесь? Что у нас, женщин нет?
       - Ничего, я привычный,- усмехается Ажгирей.
       - Да-да, мы слышали, что Вы неженатый... Ну, так тем более, любая наша девушка Вам и постирает, и еду приготовит.
       Онгарбаева забирает из рук Ажгирея веник и начинает убираться. Ажгирей присаживается на табуретку.
       - А чего же Вы не женитесь? - спрашивает Майра.
       - Да рано еще...
       - Ну, вы скажете! В прежние времена у мужчин в вашем возрасте уже целая орава детей была...
       - Ну, и что в этом хорошего,- усмехается Ажгирей.
       - А что плохого?- со смыслом улыбается Майра.- Да и на старости лет будете окружены почетом и уважением со стороны детей.
       - Ну, до старости еще надо дожить,- усмехается Ажгирей.
       Майра споро убирает комнату и по ходу говорит:
       - А невесту я для Вас подберу...У нас такие красавицы есть.
       - Спасибо, я уж как-нибудь сам,- откликается Ажгирей.
       - А вот я хотела спросить Вас: Ваши родители живы? Братья-сестры есть?
       - Один я... Отец умер, когда я только родился, а мама и сестры умерли в 29 году.
       - Ой-бай...Да, много народу тогда умерло... Ну, вот и все,- говорит женщина, вымыв пол.
       - Рахмет,- благодарит ее Ажгирей.
       - Так все-таки я Вам невест наших покажу,- говорит она перед уходом.
       - Нет, не надо. У меня есть, - смеется Ажгирей.
      
       ...Ранним утром Ажгирей приезжает на ток, где колхозники разгружают снопы, молотят его цепами.
       Среди них - женщины и девушки, которые с любопытством, но украдкой, следят за Ажгиреем.
       На бричке появляется Шарипов, соскакивает с нее и подходит к Ажгирею.
       - А я тебя дома искал, а ты уже здесь!- уважительно говорит он Ажгирею.
       - Где же мне еще быть. Ну, что, отправили людей на поле?- спрашивает Ажгирей.
       - Отправил.
       - Никто не возражал?
       - Нет, ничего...
       ... И впрямь - в поле и на току народу прибавилось: трудятся и школьники, и учителя, и конторские работники. И среди них - Ажгирей тоже работает. Потом идет к навесу, зачерпывает ковшом воду и жадно пьет. Остатки воды выливает себе на голову и блаженно улыбается.
      
       ...Вечер. Ажгирей подъезжает к правлению колхоза. На лавочках сидят принаряженные девушки-казашки. Завидев его, встают с мест.
       - А Вы чего здесь?- спрашивает Ажгирей.
       - А нам тетя Майра велела собраться,- отвечает самая бойкая из них.
       -Да? А зачем?
       - Сказала, что Вы хотите на нас посмотреть,- отвечает другая, а все остальные смущенно прыскают.
       - Ох уж эта тетя Майра!- тоже смеется Ажгирей. - Ладно, садитесь.
       Девчонки присаживаются, Ажгирей тоже.
       - Вот тебя как зовут?- спрашивает он самую бойкую.
       - Я - Айша.
       - А тебя?
       - Карлыгаш... Сауле... Бибигуль...
       - Какое образование у Вас, девушки?
       - У меня - 3 класса... А у меня - 4!
       - А почему дальше не учитесь?
       - А работать кто будет?- выкладывает резон Айша.
       - А хотите учиться?
       - Я - нет! А я хочу! И я хочу!- отвечают девушки.
       - Ну, тогда сделаем так. Я попрошу нашего учителя с Вами позаниматься, а осенью самых лучших отправлю на курсы в область. Закончите, приедете в колхоз, кто агрономом, кто счетоводом, кто бухгалтером. Согласны?
       -Согласны!- отвечают девчонки. В том числе и та, которая до этого отказывалась.
       - Ну, вот и хорошо. А теперь идите по домам.
       Ажгирей поднимается в правление. Девушки смотрят ему вслед, и Бибигуль говорит подружкам:
       - Ему, наверное, только образованные нравятся...
      
       ... Раннее утро. Солнце только поднялось из горизонта. На току идет работа: люди вручную провеивают, перелопачивают кучи зерна, отгребают, ссыпают пшеницу в мешки.
       Из-за поворота появляется несколько телег, на которых сидят люди. Слышна комсомольская песня тех лет.
       Ажгирей разгибается, вытирая пот с лица рукавом, вглядывается.
       - А это еще кто?- спрашивает подошедший Шарипов.
       - Кажется, мои комсомольцы,- радостно отвечает Ажгирей.
       -Ну, председатель,- теперь я верю, что комсомол - сила,- радуется и Шарипов.
       Работающие в поле люди тоже оставляют работу и смотрят, как с бричек спрыгивает молодежь.
       Среди них Куляш Бакиева. Ажгирей радостно всем пожимает руки.
       - Ну, здорово, председатель! Помощь нужна?- говорят новоприбывшие.
       -Еще как нужна! Спасибо, Куляш!
       -Баке,- обращается Ажгирей к Шарипову,- распределяйте людей.
       Шарипов уходит вместе с частью людей.
       Молодой казах с русским парнем достают из телеги тяжелый ящик, они ставят его на ребро телеги, и Куляш говорит Ажгирею:
       - Принимай!
       - А это что?
       - Это запчасти к твоим тракторам. Иван Семенович передает.
       - Вот спасибо!- радуется Ажгирей.
       - А еще мы привезли киномеханика,- говорит Куляш.- Вечером будем показывать кино!
       - А как кино называется.
       - "Чапаев"...
       Ажгирей с Куляш отходят в сторону.
       - Ну, как, Ажгирей, нелегко быть председателем,- спрашивает Куляш.
       - А где сейчас легко? - отвечает Ажгирей. - Ты надолго?
       - Завтра после обеда обратно.
       - Понятно. Ну, а ты как? Освоилась с комсомолом?
       - Да вроде бы. Похудел ты здесь,- с жалостью говорит вдруг Куляш и протягивает руку, чтобы погладить его по небритой щеке.
       Ажгирей отстраняется и говорит:
       - Куляш, на нас люди смотрят.
       - Ладно. Извини,- говорит Куляш и идет к своим комсомольцам.
      
       ...Вечером колхоз устраивает для комсомольцев ужин. Прибывшие из района ребята и девушки сидят за нехитрым угощеньем. Здесь же местная молодежь, в их числе девчата.
       - Ну, что сказать Вам, дорогие друзья,- говорит Ажгирей.- Крепко сегодня поработали! Спасибо Вам за помощь! А теперь угощайтесь! Чем богаты, тем и рады!
       Ажгирей садится.
       Ребята начинают ужинать.
       Напротив Ажгирея сидит Куляш. Громко спрашивает:
       - А что, девушки, почему Ваш председатель до сих пор неженатый ходит? Что, невест нет?
       - Так он у нас весь в работе! - слышится чей-то бойкий ответ - Ему не до невест!
       - Он всех невест на учебу хочет послать!- дополняет чей-то девичий голос.
       Все смеются.
      
       ...А перед правлением уже сидят на скамеечках люди. Они переместили скамейки на другую сторону здания, туда, где глухая белая стена вполне может быть экраном. Киномеханик направил свой аппарат на белую стену и ждет сигнала, чтобы начать демонстрацию фильма.
       Ажгирей, Шарипов, Куляш садятся на почетные места, и Куляш машет киномеханику:
       - Начинай!
       По стене начинают ползти кадры знаменитого фильма...
      
       ... На следующий день к вечеру комсомольский десант уезжает. Ребята и девушки собираются у телег, рассаживаются.
       Куляш и Ажгирей стоят в сторонке, разговаривают.
       - Через две недели,- говорит Куляш,- еще один субботник у тебя организуем.
       - Спасибо, Куляш,- отвечает Ажгирей.
       -По комсомолу не скучаешь?- невинно спрашивает девушка.
       Ажгирей простодушно отвечает:
       - Честно говоря, некогда скучать. Сама знаешь, чтобы этот колхоз поднять, двужильным надо быть. Но мы с Шариповым хорошо сработались.
       От телег слышится возглас:
       - Куляш, поехали!
       - Ну,- протягивает Ажгирею руку Куляш,- прощай!
       - Счастливой дороги,- отвечает Ажгирей, пожимая ее руку.
       Куляш хочет ему что-то еще сказать, но сдерживается и, отвернувшись, быстрым шагом уходит.
      
       ... Спустя несколько дней в аул въезжает знакомая бричка с прокурором из района.
       Бричка останавливается возле правления. Прокурор поднимается по крыльцу, но двери закрыты.
       Прокурор пожимает плечами, спускается, садится в телегу и говорит вознице:
       - Куда они все подевались? Поехали в сельмаг.
       Тот молча пожимает плечами.
       Бричка подъезжает к сельмагу, но и он закрыт.
       - Поехали на ток,- распоряжается прокурор.
       Бричка едет по безлюдному аулу и выезжает за околицу. Издали видно скопление телег и людей на току.
       Они подъезжают к току, на котором кипит работа.
       - Где председатель?- спрашивает прокурор пробегающую мимо женщину.
       - В амбаре,- отвечает на ходу она.
       Прокурор идет к амбару. Видит Ажгирея, который вместе с мужчинам закидывает мешки с зерном на полки.
       Увидев прокурора, Ажгирей подходит к нему:
       - Здравствуйте, Калтай Мырзаханович,- приветствует он прокурора и вытирая со лба пот.
       -Здравствуй, Галиев! Ну, как дела?
       - Нормально. 87 процентов от плана на сегодняшний день.
       -Ну, что ж, молодец. Ладно, поехали, разговор есть.
       Ажгирей кричит мужчине:
       - Командуй тут!
       Они выходят с прокурором из амбара. Прокурор спрашивает:
       - Почему в конторе никого нет? Почему сельмаг закрыт? Непорядок!
       - Все на уборке, Калтай Мырзаханович,- отвечает Ажгирей.- Каждая пара рук дорога.
       - Это кто так решил?
       - Мы с Шариповым,- отвечает Ажгирей.
       -Смотри, чтобы потом от граждан жалоб не было.
       -Надеюсь, не будет.
      
       ... Они подъезжают к дому Ажгирея, входят в него. Прокурор оглядывается по сторонам:
       - Значит, так, я почему к тебе приехал? Мы получили шифрограмму из Алма-Аты. Готовься к приему людей.
       -Каких людей?
       - Ты же говорил, что у тебя в колхозе людей не хватает? Ну, вот, пришлем тебе подкрепление...
       - Вот, спасибо. А то я школьников мобилизовал...
       -Погоди благодарить. У тебя попить есть?
       -Есть, конечно,- Ажгирей зачерпывает из ведра и подносит ему ковш с водой.
       Прокурор выпивает и говорит:
       - Есть разнарядка из области, в твой колхоз пришлют 100 человек.
       - Да Вы что? Куда мне столько?
       - Это не обсуждается.
       - А что за люди-то? Откуда они взялись?- спрашивает Ажгирей.
       - С Дальнего Востока. Какие-то нерусские. Корейцы, что ли?- пожимает плечами прокурор.
       - Не слыхал про таких,- недоуменно говорит Ажгирей.
       - А, думаешь, мы слыхали?- качает головой прокурор.
       - И... чего они к нам? Наверное, не по своей воле...
       -А это не нашего ума дела...Оттуда, из Москвы пришло указание, принять, расселить, и все. Понял?
       - Понял. А что они умеют делать, какие у них профессии?
       -Спроси чего полегче. Никто пока ничего не знает. Пришла шифрограмма - и все.
       - А где же я их поселю? -спохватывается Ажгирей.
       - Ничего, кого-то в клубе поселишь, часть - в школе, кого-то уплотнишь. Землянки пусть себе выроют, в конце концов. Не баре! Тем более, что эти корейцы, по сути дела - кто?
       - Кто?
       - Практически иностранные граждане. Вполне возможно,- прокурор оглядывается по сторонам, - японские шпионы. Но ты об этом пока молчок. Как сверху скажут, так и будет. Понял?
       - Понятно,- с тревогой говорит Ажгирей..
       - Люди они чужие ... Поэтому бдительность и еще раз бдительность. Как у тебя с этим?- строго говорит прокурор.
       - По-моему, нормально.
       -Не знаю - не знаю... Я вот сегодня проехал по селу, нигде никого. А если какой-нибудь залетный приедет?
       -Да кто к нам приедет?- смеется Ажгирей,- все же знают, что у нас поживиться нечем.
       -Ну, вот, сегодня и проверим.
      
       ... Поздняя ночь. Прокурор навеселе встает из-за стола, на котором тарелки с остатками еды, пустая бутылка водки.
       - Ну, что ж, председатель, поехали, проверим, как у тебя охрана налажена.
       - А может, отдохнете? Вы все-таки с дороги...- со слабой надеждой говорит Ажгирей.
       - Поехали,- решительно отвечает прокурор.
       Они выходят во двор. Ажгирей выводит бричку, они садятся и едут по ночному аулу. Звенят цикады, над головой огромное звездное небо, месяц, то и дело скрывающийся за облаками.
       Выезжают за околицу и подъезжают к току. У входа в амбар светится керосиновая лампа.
       - Так, - говорит прокурор,- а где же сторож?
       Они проходят по току, заглядывают в амбар и обнаруживают спящего сторожа.
       - Нет, ты посмотри!- шепотом возмущается прокурор,- спит себе...Никакой сознательности, никакой бдительности!
       Ажгирей повинно склоняет голову и говорит:
       - Здесь отродясь воровства не было...Аул маленький, все у всех на виду.
       - Ну, это как сказать...Вот что,- решительно говорит прокурор,- надо твоих колхозников на конкретном примере проучить! Так...
       Прокурор размышляет некоторое время, и в мозгу у него рождается решение, которое он тут же излагает:
       - Сейчас увезем к тебе с десяток мешков, а завтра посмотрим! Посадим сторожа на 5 лет - всем остальным наука надолго запомнится. Давай!
       Прокурор хватается за край мешка.
       - Не надо, а, Калеке?- просит его Ажгирей.
       - Надо! - решительно говорит прокурор.- Берись, говорю!
       Прокурор с Ажгиреем начинают загружать бричку мешками с пшеницей. Запыхавшись, трогаются с места и едут по спящему аулу. Подъезжают к воротам, Ажгирей распахивает их, и прокурор вводит бричку во двор.
       ...Проснувшийся спустя некоторое время спустя старик - сторож встает и идет помочиться. По пути обнаруживает отсутствие мешков:
       - Ой-бай... Это что же такое? Ведь здесь стояли,- растерянно говорит он, оглядывая пустое место...- Ой- бай, это что же теперь со мной будет... Это же верная тюрьма...
       Старик, поразмыслив, закрывает ворота амбара на ключ и бежит во тьму.
      
       ... Прокурор с Ажгиреем складывают мешки в сарае. Вспотевший прокурор говорит Ажгирею:
       - За 500 килограмм недостачи ему знаешь сколько светит? На этом примере все поймут, что без бдительности никак нельзя. Ему урок, а всем - наука.
       - Калеке, он ведь целый день работал на току, устал, конечно...Да и вдовец он, детей у него пятеро, младшей всего 5 лет...Может, простите на первый раз?
       - Как - простить? Ты это брось! Читал у товарища Сталина: всякая революция чего-то стоит, если умеет защищаться! Ну, а теперь - спать! Все!
       Прокурор уходит в маленькую комнату. Оттуда почти сразу же доносится раскатистый храп. Ажгирей посидев, выходит со двора.
       Ни зги не видно. Луна скрылась за плотными облаками. Но в ауле в темноте идет какое-то движение: во дворах видны тени, какие-то люди что-то таскают и движутся по направлению к зерновому току.
       Ажгирей украдкой следует за ними и видит сторожа, к которому подходят люди и ссыпают в мешки зерно.
       - Спасибо, дорогой Абеке,- плачущим голосом благодарит он очередного мужчину,- век не забуду.
       -Да ладно,- говорит тот в ответ,- сегодня я тебе, завтра ты мне. Мы же родственники.
       Следом подходит пожилая женщина, которая тоже несет на плече полмешка пшеницы и ссыпает ее в мешок сторожа. Тот завязывает его и оттаскивает в сторону.
       -Спасибо, тебе, Айша,- растроганно говорит ей сторож.
       - Ладно тебе, Саке.... А вот какой же гад эти 10 мешков украл? Ты так ничего и не видел?
       - Не видел, Айша,- виновато отвечает сторож.
       - Но это точно не наши,- убежденно говорит женщина. - Наверняка, какие-то чужаки.
       - Наверное... Только откуда им взяться?
       -Ничего, завтра, как рассветет, следы поищем,- говорит женщина.
       Все это видит и слышит Ажгирей, который пятится и скрывается в ночи.
      
       ... Утром прокурор просыпается первым и, не обнаружив Ажгирея, направляется на зерновой ток.
       Встретив начальника зернового тока, худого жилистого мужчину, спрашивает:
       - Так, Макулбек, это ты у нас командуешь зерновым током?
       - Я, товарищ прокурор!
       - Ну, а как у тебя дела с охраной социалистической собственности?- невинно интересуется прокурор
       -У меня все в порядке, товарищ прокурор,- отвечает Макулбек.
       -Как, все в порядке? И недостачи нет?
       - Нет, товарищ, прокурор, все в порядке,- уверенно отвечает Макулбек.
       -Да? А мне кажется, у тебя недостача,- грозно говорит прокурор.- А ну-ка, пойдем, проверим!
       Они идут к амбару.
       - Так, сколько у тебя по ведомости мешков?- грозно спрашивает прокурор.
       Они начинают пересчитывать мешки. Не обнаружив недостачи, прокурор садится на мешок с пшеницей, снимает фуражку и стирает пот со лба.
       В это время появляется Ажгирей.
       - Ну, как, все в порядке?- спрашивает Ажгирей прокурора.
       - Да, недостачи нет...- недоуменно разводит тот руками.- И вопрошающе смотрит на Ажгирея.
       - Ну, тогда поедемте,- говорит Ажгирей и берет его за руку, выводя из амбара.
       - Ничего не понимаю...- оглянувшись по сторонам, говорит прокурор.
       - Тут такое дело,- полушепотом говорит Ажгирей.- Сторож ночью проснулся, увидел все и...
       - Что - и?..- с тревогой спрашивает прокурор.
       - Побежал к родственникам. Они ночью свои личные запасы принесли,- понизив голос, говорит Ажгирей. - А сейчас все в ауле следы вашей брички ищут.
       - Да что ты говоришь?- ужасается прокурор.
       - Так я,- чуть усмехнувшись, говорит Ажгирей,- пока Вы спали, следы заметал... Не дай бог, кто узнает, что это мы с вами похитители социалистической собственности...
       - Ой, бай, что же теперь будет?- схватывается за голову прокурор.- Надо это зерно...Куда-то спрятать! А ну, поехали!
       -А куда его спрячешь?- с нарочитым страхом говорит Ажгирей.
       Ажгирей с прокурором приезжают домой, входят во двор. Прокурор бегом бежит в сарай и обалдело смотрит на мешки с зерном. Потом дрожащим голосом говорит:
       - Вот что, Ажгирей, чтобы об этом никому полслова. А то посадят нас с тобой, как пить дать!- говорит прокурор.
       - Ясное дело,- хмуро говорит Ажгирей. - А только если кто придет ко мне и обнаружит? Случайно, а?
       - У тебя замок есть?
       - Найдется.
       -Так вот, запри получше, чтобы никто не видел! И, вот что, - строго говорит прокурор, - ты здесь председатель и сам разбирайся, что с этой пшеницей делать. А меня в это дело не впутывай. Понятно?
       - Понятно, товарищ прокурор,- отвечает Ажгирей.
       Прокурор выходит, Ажгирей идет его провожать.
       Прокурор садится в бричку и толкает возницу:
       - Трогай.
       И, повернувшись к Ажгирею, говорит:
       - Смотри, не подведи...
       Но говорит он это уже совсем другим тоном - жалобно-просительно.
      
       ....Ажгирей вместе с Шариповым ездят по селу.
       - Ну, здесь человек 30 разместим,- говорит Шарипов, выходя из клуба. - А собрания и мероприятия где проводить?
       - А что еще делать?
      
       ...Ажгирей и Шарипов входят в школу.
       Они входят в здание. Коридор, в который выходят 4 двери. Ажгирей заглядывает в комнаты. В одной комнате учительница Сауле ведет занятия: на столе у нее стоит глобус. Увидев Ажгирея, она поднимает учеников. Разновозрастная команда поднимается из-за старых парт. Ажгирей машет им рукой и закрывает двери. Во втором классе занятия ведет Абдат. Там тоже сидят ученики. Абдат выходит в коридор:
       - Здравствуйте, товарищ председатель.
       - Здравствуй, Абдат,- приветствует его Ажгирей, протягивая ему руку. - Ну, как дела?
       -Спасибо за помощь.
       - Ну, как, раздумали уезжать?
       - Теперь - другое дело,- благодарно говорит учитель. - А то у Кожахметова ничего допроситься невозможно было.
       Ажгирей открывает третью комнату. Она пуста.
       - Это - учительская,- сообщает Абдат.
       Ажгирей показывает на последнюю дверь:
       - А там что?
       - А там мы живем.
       - В будущем году за счет колхоза построим Вам дом, - говорит Ажгирей.
       - Спасибо,- благодарит Абдат.
       - Сколько учащихся в школе?
       - 27 человек.
       - Так, Абдат, 2 комнаты мы у тебя временно заберем,- говорит Ажгирей. Вот этот класс и учительскую.
       - Но...Как - заберете?- поражается Абдат.
       - Временно. До следующего года.
       - Н-не знаю...Как же так?
       - Надо, Абдат, очень надо,- отвечает Ажгирей.
      
       ...Ажгирей и Шарипов выходят из школы.
       - Ну, вот здесь человек 20 поместим,- говорит Ажгирей.
       - А если в кошарах... Они же пустуют...- задумчиво говорит Шарипов.
       - Может быть,- соглашается Ажгирей. - Поехали, посмотрим.
      
       ... И вот они ходят по кошаре и осматривают ее.
       - Нет, они здесь не смогут перезимовать,- говорит Ажгирей.
       -Да, - сокрушенно кивает головой Шарипов.
      
       ... В грузовых автомашинах, которые движутся по степной дороге, укрывшись чем кто может, сидят корейцы: старики, дети, взрослые. Стоит октябрь, еще сухо, но уже порывы холодного ветра гонят по степи сухой бурьян, грозные темные тучи клубятся на небе. Без конца и края степь навевает на корейцев ужас. Они сидят молча, уткнувшись в пол.
       Колонна из 10 машин въезжает в село и останавливается у конторы, из кабин выходят конвоиры - молодые русские парни с винтовками, одетые в военные шинели.
       Из головной машины выходит командир Красной Армии. Навстречу ему торопится Ажгирей в овчинном полушубке.
       -Здравствуйте! Вы - председатель?- обращается командир.
       - Я.
       - Принимайте людей,- говорит военный и оглядывается на машины. Слышен истошный плач.
       Из машины, в кузове которой раздается плач, спрыгивает небритый кореец лет 50, в телогрейке и ушанке, с темными кругами под глазами, подходит и говорит:
       - Разрешите обратиться?
       -Обращайся, Ким. Что у тебя там?- спрашивает военный.
       - У меня - покойник. Вернее, покойница,- сухо отвечает тот.- Похоронить надо.
       - Вот председатель, к нему обращайся,- показывает военный на Ажгирея. И знакомит Ажгирея с корейцем:
       - Это Ким Дон Ук, он у них старший.
       - Здравствуйте!- протягивает руку Ким Дон Ук.
       - Кто умер?- спрашивает Ажгирей.
       - У одного нашего... Жена,- сухо и коротко отвечает Ким Дон Ук.
       - Насчет похорон я распоряжусь,- отвечает Ажгирей и, поколебавшись, протягивает ему руку для рукопожатия. Он уходит в контору. Оттуда выходят старичок - счетовод и сторожиха Майра и скорым шагом удаляются.
       - Покормить людей можешь?- говорит командир вышедшему следом Ажгирею.
       - Да, мы приготовили. Чем богаты, тем и рады. Стол накрыли в клубе. Пусть народ туда идет,- говорит Ажгирей. - Вот он проводит.
       - Да нет, моих людей покормить надо,- уточняет командир.
       - И ваших тоже,- отвечает Ажгирей и кричит мальчишке - казаху, стоящему невдалеке:
       - Канат, проводи бойцов в клуб!
       Парнишка подбегает. Командир командует своим солдатам:
       - Становись!
       Солдаты строятся и вместе с провожатым уходят по направлению к клубу.
       Мужчина-кореец отходит в сторону и что-то на корейском языке кричит сидящим в машине. Народ начинает спрыгивать из кузовов машин, окружает машину, где лежит покойница. Женщины причитают, мужчины стоят молча, сжав губы. Муж в окружении потерянных детей. Рядом с ними - женщина со следами былой красоты и девушка лет 16.
       - У вас как положено хоронить?- спрашивает Ажгирей.
       Ким Дон Ук пожимает плечами:
       - Так, как положено, уже не похоронишь...Сколько мы людей похоронили по дороге... Закапывали у железной дороги - и все.
       - И все-таки?- настаивает Ажгирей.
       - Три ночи родственники не спят, находятся у тела покойного, отдают последний долг, совершают обряды, вспоминают.
       -Вот что, - говорит Ажгирей,- можете церемонию провести в моем доме.
       -Как это?- опешив, говорит кореец.
       - Пойдемте, я покажу,- говорит Ажгирей и, не оглядываясь, идет к дому.
       Они входят с Ким Дон Уком в дом, и Ажгирей говорит:
       - Живу я один, так что... Делайте по Вашим традициям здесь.
       - Спасибо Вам, председатель,- склоняет перед ним голову кореец.
       - За что спасибо? Да, и народ ведите в клуб, чтобы поели с дороги.
       - Да? А мы думали, это только солдатам,- измученно улыбнулся кореец.
       - Нет, это главным образом - Вам. Вы теперь мои колхозники, я о Вас заботиться обязан,- отвечает Ажгирей.
       Кореец изумленно смотрит на него. И начинает горячо и благодарно говорить:
       - Вы, председатель, не думайте, мы вам в обузу не будем, вот увидите!
       -Хорошо-хорошо,- говорит Ажгирей.- Ну, давайте, командуйте.
       Он выходит.
       ...Красный командир и Ажгирей пожимают друг другу руки:
       - Ну, спасибо, председатель, за ужин,- говорит военный.- А мы - поехали. Нам еще развозить корейцев надо.
       - Много народу?- интересуется Ажгирей.
       - Достаточно,- уклончиво отвечает военный. - Но к тебе уже никого не привезем.
       - Понятно,- говорит Ажгирей.
       - Ну, смотри, теперь на тебе ответственность за них. А если какие проблемы будут с ними, сразу сообщай в районное управление НКВД.
       - Ясно.
       - Ну, бывай,- отдает честь Ажгирею офицер и зычно командует:
       - По машинам!
       Солдаты рассаживаются по машинам и колонна трогается с места.
      
       ...В комнате за белой простыней лежит покойница. На корточках, на полу у стен сидят скорбящие родственники. Среди них Ким Дон Ук, Ольга, девушка 16 лет и Женя 5 лет. Мать Ольги, ее брат Пак Чен Хе - муж покойной и четверо детей, которым от 5 до 15 лет.
       Дети плачут:
       - Омони...Омони...На кого ты нас покинула...Как мы будем без тебя...
       В комнату входят корейцы, следом за ними - Ажгирей и Шарипов. Муж покойной встает и подходит к ним. Благодарно молча кланяется. Корейцы молча подходят к простыне и совершает ритуальное поклонение покойной. Отходят, встают у стены. Ажгирей и Шарипов, посмотрев на них, подходят и совершают такой же ритуал...
       Поднявшись, они выходят из дома. За ними следует Ким Дон Ук.
       Ажгирей подходит к сараю, смотрит на двери. На них висит амбарный замок. Ажгирей дергает его, проверяя, закрыт ли он. Убедившись, что закрыт, подходит к Ким Дон Уку.
       - В этом доме человек 15 поместится. В тесноте, да не в обиде. Главное, крыша над головой.
       -Спасибо, председатель.
       - Вам будет трудно...- тяжело вздыхает Ажгирей.
       - Нам лишь бы зиму пережить...- соглашается Ким Дон Ук.
       - Надеюсь, переживете. Чем сможем, поможем,- вполголоса произносит Ажгирей.
       - Спасибо Вам,- склоняет голову Ким Дон Ук.
      
       ... В клубе собрались корейцы . Ажгирей и Шарипов сидят на сцене.
       - Что с Вами было, то было,- говорит Ажгирей. - Сейчас надо вперед смотреть. Расселим Вас на первых порах так: 30 человек в клубе, в школе 20 человек могут разместиться. Еще 15 человек в доме. Остальным надо будет землянки рыть,- продолжает Ажгирей.- Это - человек 35. Самые крепкие. На Ваше усмотрение.
       - А... доски где взять? На перекрытия?- нервно выкрикивает один из корейцев, худой, жилистый, с серым землистым лицом.
       - На окраине села есть тополиная роща. Рубите там. Я разрешаю,- поколебавшись, отвечает Ажгирей.
       - Ну, тогда спасибо... - оживляются люди.
       - Зима надвигается, надо вам топливом запасаться,- говорит Ажгирей.
       - Мы, когда ехали, кроме этих тополей деревьев совсем не видели...- говорит пожилая женщина.
       - А здесь деревьев и нет,- отвечает Шарипов. - Вам придется саксаул собирать.
       - А это что такое?
       - Саксаул - это такие... растения...-отвечает Шарипов. - Они такие...
       - А,- догадывается один из корейцев и оглядывается по сторонам, - Нас мимо них везли, мы еще удивлялись, дерево не дерево, кустарник не кустарник...Такие все кривые...
       Все начинают кивать.
       - Да, он и есть, саксаул, - дополняет Ажгирей,- Мы-то, казахи, в основном кизяком топим...
       - А это что такое?
       - Это - сухой бараний и коровий помет.
       Корейцы непроизвольно морщатся. А Ажгирей продолжает:
       - Но Вы его уже не найдете, наши уже весь собрали. Дам Вам провожатого, телеги, и мужчин отправляйте за саксаулом. Срочно. А то померзнете. Есть еще камыш, но его не напасешься...
       - Понятно...
       - Пшеницей постараемся обеспечить, но в счет будущих трудодней.
       - Спасибо.
       - Трудодни, правда, у нас небольшие...Но все же лучше, чем ничего.
       Корейцы переглядываются, и один из них, лет 45, с залысинами и жиденькими усиками, встает и говорит:
       - Когда нас с Дальнего Востока выселяли
       Другой, испуганно глядя на Ажгирея, поправляет его:
       - Не выселяли, Хак Ку, а добровольно переселяли...
       - Ну, да, я тоже это имел в виду,- говорит Хак Ку,- у нас там забрали
       - Не забрали, Хак Ку,- снова поправляет его кореец,- а мы добровольно оставили...
       - Ну, да...оставили,- поправляется Хак Ку.- Дома, сараи, скот, посевы. Так вот, нам выдали справки об этом. Вот, у меня имеется...
       Он вытаскивает из потаенного места телогрейки пакет, трясет им и продолжает:
       - И сказали, что на новом месте нам дадут компенсации. Вы не знаете об этом?
       Остальные корейцы по его примеру тоже вытаскивают из внутренних карманов завернутые в тряпки документы.
       - Честно говоря, не знаю. Но буду в районе, обязательно спрошу,- разводит руками Ажгирей, переглядываясь с Шариповым.
       - Спросите, пожалуйста... А то как же мы...Без компенсации...- сникает Хак Ку, а вслед за ним остальные.
       - Обещаю, обязательно спрошу... А вообще Вы чем там, на Дальнем Востоке занимались?- спрашивает Ажгирей.
       - У нас ведь тоже колхоз был в Приморье, в разнобой отвечают корейцы.
       - Рис выращивали, овощи, свиньи у нас были, коровы, птица.
       - На Ваших землях, кстати, тоже можно рис выращивать,- говорит Ким Дон Ук..
       - Рис?- переспрашивает Ажгирей.
       - Ну, да. Мы, когда через мост ехали, видели: вода в реке для полива есть, земля у вас здесь ровная...
       - Да? А как воду поднять? Это что же, канал рыть?- спрашивает Шарипов.
       - А это мы умеем,- улыбается кореец.
       - Да? А какова урожайность риса? В наших краях его никогда не выращивали,- обращается к корейцам Ажгирей.
       - На Дальнем Востоке мы по 200 пудов с гектара собирали,- отвечает Хак Ку.
       - Что? 200 пудов? Не может быть!- восклицает Ажгирей.
       - Это в среднем,- горделиво говорит кореец.
       - Бывало и больше!
       - Ладно, мы об это еще поговорим,- говорит Ажгирей. - Рис... Это интересно.
      
       ...В стороне от основного, казахского кладбища вырыта могила. Все корейцы пришли на похороны. Слышен плач. Мужчины опускают в могилу покойную, завернутую в ткань. Люди молча бросают комья желтой глины.
       Родные и родственники раскладывают на тряпице хлеб, рис в чашках. Затем, по команде старика, ведущего церемонию похорон, Пак Чен Хе и дети совершают обряд поминовения: встают на колени перед могилой и три раза прикасаются к земле лбами. Встают, в молчании отходят. К могиле подходят Пак Сон Ок, Ольга и братишка Женя и совершают тот же обряд.
      
       ...Все сильнее дыхание зимы. Под порывами пронизывающего ветра колышется в степи ковыль, заунывно шумит по берегам реки высохший камыш. И под этот заунывный шум:
       ... Корейцы роют землянки.
       ... Корейцы пилят тополя.
       ...Корейцы ломают саксаул и накладывают его на телеги.
      
       ...Ажгирей в правлении колхоза заправляет железную кровать. Подходит к умывальнику, начинает умываться. Вытирается полотенцем, надевает гимнастерку. Выходит на крыльцо, оглядывается по сторонам. Везде лежит снег. Он подходит к кипящему самовару. Подхватывает его и заносит в комнату правления, ставит на стол.
       Заварив чай, вытаскивает завернутую в белую тряпку лепешку, кусковой сахар, курт, нарезанную конскую колбасу.
       В прихожей раздается звук открываемой двери, кто-то оббивает обувь. В комнату входит Шарипов.
       - Салам алейкум, председатель.
       - Здравствуйте, Баке. Садитесь, чаем угощу.
       - Спасибо, не откажусь. Холодно...- отвечает Шарипов.
       Ажгирей разливает чай по пиалкам, и они приступают к утренней трапезе.
       - Жениться тебе надо, председатель,- говорит парторг, оглядывая комнату правления.
       - Вы с тетей Майрой не сговорились, случаем? - усмехается Ажгирей.- Ну, что, Баке, что вы все-таки скажете по поводу риса?
       - Дело, конечно, хорошее,- отвечает тот. - Сам знаешь, с пшеницей у нас не очень... Урожаи - курам на смех... А если не получится и с рисом? Мы же этих корейцев совсем не знаем... Может, они просто так, ради красного словца...Прихвастнули, а? 200 пудов, сам подумай...Не верю что-то я...
       - Ладно, сделаем так,- говорит Ажгирей. - Поеду в райком, доложу, а уж какое они там решение примут, так и будет.
       - А надо ли так торопиться, председатель?
       - Надо, Баке, надо. Как в будущем году народ кормить будем? Сам знаешь, на пшенице у нас 50 пудов не набирается. Перемрем все, к чертовой матери! А тут - 200 пудов! Ну, зачем им врать-то? Тут себе дороже может выйти. Они же это должны понимать?
       - Ну, с этой стороны ты прав,- задумчиво отвечает Шарипов.
       - Ладно, я сегодня поеду в район, а вы тут за меня оставайтесь,- говорит Ажгирей.
       Он выходит из правления и мальчишка Канат подводит к нему лошадь, запряженную в сани. Ажгирей хлопает его по плечу:
       - Молодец. Все положил, ничего не забыл?
       - Все положил, не сомневайтесь, агай.
       Ажгирей на санях едет по аулу. Он одет в поношенный черный овчинный полушубок и потрепанный казахский головной убор, отороченный лисьим мехом. Проезжает мимо клуба.
      
       ...Оля сидит в клубе у изголовья седого старика-корейца, который слабо и часто дышит и весь покрыт потом. Взор его туманен. Вокруг столпились родственники. Оля держит его за руку, щупая пульс.
       - Что с ним?- тревожным шепотом спрашивает пожилая женщина.
       - Я думаю, воспаление легких,- отвечает грустно Оля.
       - Что можно сделать? - не выдерживает молодой парень.
       - Лекарства нужны, Рома... Тепло...И усиленное питание...- тихо отвечает Оля.
       Люди, услышав ее слова, беспомощно озираются по сторонам, разводят руками.
       - Все здесь подохнем...- безнадежно, с затаенным ужасом говорит худой небритый кореец.
       Неожиданно вскрикивает и заливается в плаче женщина - кореянка, укутанная в платок. Вслед за нею начинают плакать другие женщины.
       Больной старик бессильно поднимает руку, и Роман кричит:
       - Тихо, Вы! Дедушка что-то сказать хочет!
       Женщины сразу же стихают, и в тишине раздается голос старика:
       - Мы уже пожили...Нам ничего не надо... Детей берегите...
      
       ...Ажгирей слезает с саней у здания райкома партии. Привязывает лошадь к деревянной балке. Входит в здание райкома партии. Войдя в приемную, здоровается с женщиной-секретаршей:
       - Здравствуйте! Иван Семенович у себя?
       - Подождите немного, у него посетители,- отвечает женщина.
       Ажгирей садится. Смотрит в окно.
      
       ...Несется буран по степи, заметая колючим снегом дороги, дома, набиваясь под дувалы и перехлестывая через них.
       Издали может показаться, что весь районный центр вымер, и только дым из труб над домами говорит о том, что жизнь еще здесь теплится...
       ...Из кабинета выходит посетитель в сопровождении секретаря райкома Ивана Семеновича. Тот прощается с посетителем и машет вставшему со стула Ажгирею:
       - Здравствуй, Ажгирей. Что у тебя?
       - Да вот, Иван Семенович, хотел с Вами обсудить одну идею. Корейцы предлагают рис выращивать...
       - Ладно, заходи,- говорит секретарь и входит в кабинет.
       Ажгирей идет за ним следом.
      
       ... Ажгирей выходит из здания райкома, подходит к своим саням, отстегивает торбу с овсом с лошадиной морды и отвязывает лошадь от привязи . Садится в сани и легонько стегнув ее кнутом, отъезжает от райкома.
       Он выезжает за околицу. Ветер с завыванием несется по степи, гоня по земле колючий снег. Лошадь останавливается, переступает с ноги на ногу.
       -Ну, что, боишься? Ничего, засветло доберемся,- успокаивает ее и себя Ажгирей.
       Он бьет лошадь кнутом, и она нехотя начинает двигаться по занесенной дороге.
       Ветер то стихает, то снова завывает. Из-за туч то и дело выглядывает солнце, и тогда степь преображается, становясь нарядной и праздничной.
       Ажгирей напевает казахскую песню. Затем начинает дремать.
       И в полудреме ему чудится мать - молодая, красивая. Она стоит возле белой юрты, протягивает ему навстречу руки, и он, босоногий карапуз, радостно бежит ей навстречу. Мать подхватывает его на руки, и он задорно смеется.
       И тут в его смех вплетается ржание лошади, которая, косясь по сторонам испуганными глазами, ускоряет свой бег.
       Ажгирей открывает глаза и начинает озираться по сторонам. Метрах в 70 сзади он видит серые силуэты, быстро приближающиеся к саням.
       - Волки...- шепчет Ажгирей.
       Сунув руку под полсть, он достает одноствольное охотничье ружье. Переламывает его и, нашарив в кармане полушубка патрон, вставляет его в ружье.
       Серая крупная волчица приближается к саням первой. Следом за ней неутомимо несутся трое самцов. Лошадь мчится во весь опор. Опытная волчица забегает с левой стороны саней, чтобы перерезать ей дорогу. Ажгирей прицеливается и стреляет. Волчица, взвизгнув от боли, переворачивается и падает. Однако волки -самцы не останавливают свой бег...
       Ажгирей лихорадочно шарит в кармане и достает второй патрон. Заряжает ружье и тут же стреляет. И вовремя! Волк в стремительном броске пытался прыгнуть на лошадь, но, застигнутый метким выстрелом, кубарем свалился в снег.
       Оставшиеся в живых серые хищники изменили свою тактику. Один из них, на мгновение остановившись, мчится к вершине холма, вокруг которого извивается дорога. А второй продолжает преследование саней.
       Ажгирей вытаскивает из кармана еще один патрон. Заряжает ружье. Перехватывает его правой рукой и шарит левой рукой по другому карману полушубка. Но там ничего нет. Оглянувшись по сторонам, Ажгирей хватает поводья и что есть силы начинает тянуть их на себя. Лошадь противится, ржет, но останавливается. Волк по инерции мчится на сани, прыгает, и Ажгирей в полете снимает его последним патроном.
       Лошадь от выстрела снова мчится, и снова Ажгирей останавливает ее.
       - Тихо, дорогая, тихо,- говорит он, слезая с саней и подходя к лошади.
       Расстегнув полушубок, он вытаскивает из ножен кинжал и, взяв лошадь под уздцы, ведет ее за собой по дороге. Пройдя за поворот, Ажгирей видит метрах в 30 стоящего на пути волка. Лошадь, почуявшая зверя, начинает рваться из рук Ажгирея, но он всем телом наваливается на поводок и усмиряет ее.
       Так они стоят некоторое время. Волк и человек, выставивший правую руку с кинжалом.
       Затем волк, ощерившись, поворачивается и скрывается за холмом.
      
       ... Буран вот уже несколько дней как улетел в другие края, и в ауле по снегу протоптаны людьми тропинки, дороги укатаны полозьями саней.
       Ажгирей сидит в правлении с группой корейцев. За заиндевевшим окном - яркое солнце, отражаясь от снега, заполняет комнату праздничным светом и настроением.
       - Ну, значит, так: пришло указание - поддержать Вашу инициативу насчет риса,- говорит Ажгирей.- Ну, и как говорится, взялся за гуж, не говори, что не дюж. Показывайте, как это все будет.
       Ким Дон Ук, заметно похудевший, разворачивает тетрадный листок:
       - Здесь прокопаем канал. Вдоль него установим такие вот устройства для водозабора. Здесь такие лопасти, здесь прибиваем банки из - под консервов, этот круг вот таким образом опускаем, и вода будет по лотку круглосуточно литься.
       -А хватит воды - то?- спрашивает Ажгирей.
       -Так мы таких водозаборов много сделаем. Разобьем землю на чеки.
       -А это что такое?
       - Это такие квадраты, которые нужно заливать водой. Там рис будет расти. Только нам для начала трактор будет нужен.
       - Хорошо,- говорит Ажгирей.- Трактора мы отремонтировали.
       - Можно разбить бахчу,- воодушевленно говорит другой кореец.- Арбузы выращивать, дыни и продавать. Мы так на Дальнем Востоке колхозную кассу пополняли.
       - А еще мы можем выращивать овощи: помидоры, огурцы, капусту, перец, чеснок. Мы без этого жить не можем,- торопится сказать другой.
       - А можно еще пасеку завести, мед будет,- дополняет еще один.
       - Погодите, погодите, товарищи,- говорит Ажгирей. - В райкоме сказали, что главное внимание - рису, это главная позиция. А что касается остального, а особенно личного хозяйства... Как Вы знаете, вначале - общественное, а для личных нужд, во - вторую очередь. Так вот, для личных нужд...
       Ажгирей испытующе смотрит на сидящих. И говорит:
       - Земли для этого... Вам тоже выделили.
       Он улыбается, и корейцы облегченно вздыхают.
       - Что касается компенсации,- говорит Ажгирей,- то этот вопрос не в компетенции района, и даже не области. Так что придется подождать...
       - У нас дети с голоду пухнут...- тихо говорит Хак Ку.
      
       ... Ажгирей вместе с изможденным пошатывающимся Ким Дон Уком входят во двор дома. Во дворе убирает снег Ольга. Она одета в поношенное пальто. На голове у нее серый пуховый платок, из - под которого выбивается прядь черных волос. Увидев вошедших, она скромно кланяется им:
       -Здравствуйте!
       Миндалевидные глаза, излучающие тепло, высокий лоб, разрумянившиеся щеки, стройная фигура,- Ажгирей невольно отмечает все это и с симпатией смотрит на нее.
       -Здравствуйте, - отвечает он девушке.
       - Как вы здесь, Оля?- спрашивает Ким Дон Ук.- Женя не выздоровел?
       Ольга грустно качает головой.
       Ажгирей подходит к сараю, достает из полушубка ключи.
       В это время во двор вбегает молодой парень-кореец, который, увидев председателя и Ким Дон Ука, кланяется им. Подбежав к Ольге и отдышавшись, сдержанно говорит:
       - Оля, нашему ребенку плохо...
       - Я сейчас.
       Оля входит в дом и спустя мгновение появляется с санитарной сумкой. Вместе с парнем они выходят из двора. Тем временем, Ажгирей открывает амбарный замок. Оглянувшись на Ольгу с парнем, спрашивает Ким Дон Ука:
       - Что случилось?
       - Народ болеет... А Оля у нас один курс медтехникума закончила. Помогает...
       Ажгирей кивает и входит в сарай, следом за ним в проем дверей проходит Ким Дон Ук. Ажгирей чиркает спичкой, находит и зажигает керосиновую лампу, в тусклом свете которой высвечиваются 10 мешков с пшеницей.
       Подходит к ним. Поворачивается к Ким Дон Уку и говорит:
       - Возьмите это. Распределите среди самых слабых. Но только никому не говорите, где взяли. И чтобы из ваших никто не болтал. Понятно?
       -Понял, товарищ председатель,- радостно говорит Ким Дон Ук. - В счет трудодней?
       - Нет, считайте, что... в долг... Когда сможете, отдадите.
       Ким Дон Ук согласно кивает головой:
       - Спасибо! Не знаю, как и благодарить Вас.
       -Это... не меня надо благодарить.
       - А кого же?!
       - Да так... Есть один такой человек,- усмехается Ажгирей.- Потом как-нибудь расскажу...Ну, давайте грузить...
       ... Ким Дон Ук едет по пустынному аулу на санях. Останавливается у землянки, спускается по ступенькам, открывает дверь. Оттуда выходят несколько изможденных мужчин. Подхватывают мешок с пшеницей и, пошатываясь, вносят его вовнутрь.
       Ким Дон Ук садится в сани и едет дальше. Из школы быстрым шагом выходит Ольга. Она еле сдерживает слезы. Следом за ней появляются старуха, молодая женщина и молодой парень, который до этого прибегал за ней. Простоволосая женщина хватает ее за руку, разворачивает к себе и кричит по-корейски:
       - Оля, сделай что - нибудь! Слышишь!
       Оля останавливается и сдавленным голосом отвечает:
       - Простите... Я ничего не могу... Простите меня...
       Она кланяется им, отворачивая лицо. Молодая женщина, остановившись как вкопанная, кричит ей по-корейски:
       - Будь ты тогда проклята! Что ты тогда ходишь, если ничего не можешь?! Морочишь всем голову...
       Она рыдает и падает на снег. Ее пытаются поднять муж и старуха.
       Ким Дон Ук, услышав страшные слова молодой женщины, спрыгивает с саней и быстрым шагом направляется к Ольге. Девушка, словно придавленная проклятием, стоит бледная, с потерянным лицом. Ким Дон Ук обнимает ее и прижимает ее голову к своему плечу. И тут Ольга дает волю чувством:
       - За что?! Дядя, в чем я виновата!!! Не могу... Не могу больше...Разве я могу чем -нибудь помочь...
       - Тихо, Оленька... Тихо... Ты ни в чем не виновата... Прости ее... Это не она кричала... Это горе ее кричало...Ты ведь это должна понимать...
       Ким Дон Ук гладит ее по голове.
       А старуха, рыдающая молодая женщина и ее муж плетутся к дверям школы.
      
       ... Весна в 1938 году была ранняя. Под ярким солнцем снег уже в основном сошел, сохранившись только в низинах. На обнажившихся макушках холмов кое-где уже стала проклевываться первая робкая зелень.
       По подмерзшей дороге ранним утром Ажгирей с корейцами едут на двух бричках.
       Они едут мимо корейского кладбища, на котором уже с 2 десятка свежих могил...
       Отъезжают от кладбища.
       Ким Дон Ук смотрит на бескрайнюю степь и говорит:
       - Какой Казахстан богатый, это сколько же земли, без конца, без края! Если б Вы знали, председатель, как нам на Дальнем Востоке приходилось за каждый клочок земли бороться. Там же тайга кругом. Пока деревья срубишь, корни выкорчуешь, сто потов сойдет. А Вас здесь - благодать.
       -Да, благодать,- отвечает Ажгирей и с гордостью оглядывает бескрайнюю степь.
       ... Они подъезжают к берегу реки. Идет ледоход. Льдина наезжает на льдину, слышен треск ломающегося льда. Мужчины, столпившись на берегу, смотрят на это захватывающее зрелище.
       -Водозабор лучше вот в этих местах сделать,- показывает Ким Дон Ук. - А вон там будем сажать рис. А вон там устроим бахчу. Ну, и под овощи место тоже есть.
       - Ну, хорошо,- говорит Ажгирей,- делайте разметку вместе с землемером.
       ...Корейцы начинают отмерять участки земли.
      
       ... Ажгирей подъезжает на лошади к зданию райкома, привязывает ее и входит в здание. В приемной сталкивается с Назаровым, начальником районного НКВД, выходящим из кабинета секретаря .
       - А, Галиев,- говорит он. - Ну, как дела?
       - Все нормально,- отвечает Ажгирей, внутренне напрягаясь.
       - Да?- уполномоченный с сомнением смотрит на него.- Как переселенцы себя ведут?
       - Как ведут?.. Как они могут себя вести?.. За зиму 19 человек похоронили. В основном, дети и старики.
       - Антисоветские разговоры ведут?
       - Нет.
       - А ты откуда знаешь, что антисоветские разговоры не ведут? Ты же их языка не знаешь?
       Назаров неприятно улыбается.
       - Ну... так можно же догадаться,- выдавливает Ажгирей.
       - Интересно, как это?
       - Ну, по выражению лиц, интонации.
       - Да? Ну, ладно,- хлопает его по плечу уполномоченный,- Зайди ко мне, как освободишься.
       Он выходит из приемной. Женщина - секретарша говорит Ажгирею:
       - Проходите. Иван Семенович ждет Вас.
       Ажгирей входит в кабинет. Секретарь райкома с кем-то разговаривает по телефону, прижав к уху черную эбонитовую трубку, увидев Ажгирей, машет ему свободной рукой, мол, проходи, садись.
       Закончив разговор, протягивает через стол руку Ажгирею:
       -Ну, здравствуй.
       -Здравствуйте, Иван Семенович,- привстает Ажгирей, пожимая руку секретаря.
       - Да, заварил ты кашу со своими корейцами...- говорит секретарь.
       Ажгирей с недоумением смотрит на него. Иван Семенович встает, ходит по кабинету и о чем-то думает. Останавливается и говорит:
       - Из самой Алма-Аты звонили, - кивает секретарь на черный телефон,- теперь требуют подробные сведения по рису. Там - показывает он пальцем вверх - 200 пудов с гектара очень впечатлили. Вот я и думаю... Не поторопились ли мы?
       - Корейцы обещают...
       - А если подведут?
       - Не должны,- тихо говорит Ажгирей.
       - Ну, смотри, Галиев... Конечно, на фоне наших урожаев пшеницы это...как фантастика. Понимаешь, Ажгирей, что может быть?
       - Да, Иван Семенович...
       - Нет, Ажгирей, ты пока не понимаешь... Вот что, ты теперь все остальные дела оставь, кому там - Шарипову? А сам только рисовым вопросом занимайся. Изучай, смотри, учись. И еженедельно докладные присылай. Понятно?
       - Понятно, Иван Семенович.
      
       ...Ажгирей подходит к одноэтажному приземистому зданию, на котором надпись: " НКВД Казахской ССР. Районное управление". У входа стоит боец с винтовкой. Ажгирей подходит к нему и говорит:
       - К товарищу Назарову.
       -Подождите,- говорит тот и накручивает ручку. Дождавшись ответа, сообщает в трубку:
       - Гражданин... Как Ваша фамилия?
       - Галиев, председатель колхоза "Заря коммунизма".
       Боец повторяет в трубку. Кивает головой:
       - Проходите.
       Ажгирей идет по коридору, входит в приемную. За столом сидит молодой парень в форме. Он смотрит на Ажгирея строгим взглядом.
       - Галиев,- говорит Ажгирей.
       - Заходите, он Вас ждет.
       Ажгирей входит в кабинет. Назаров машет ему рукой:
       - Проходи, садись.
       Ажгирей подходит и садится.
       - Так, значит, говоришь, все нормально у корейцев?- как бы продолжает разговор нквдэшник и проницательно смотрит на Ажгирея.
       Ажгирей пожимает плечами.
       - А ты знаешь, что среди них есть родственники врагов народа, арестованных там, на Дальнем Востоке?
       -Нет, не знаю,- отвечает Ажгирей, насторожившись.
       - Вот видишь...- прищуривается Назаров и заглядывает в бумаги.
       И говорит:
       - Вот, пожалуйста: Пак Сон Ок. Ее муж Хон Ги Дон. Так, а почему жена - Пак?...Странно...Арестован органами в январе 1937 года и решением тройки осужден. Дальше... Дочь - Хон Ольга... Сын - Хон Евгений...Пак Чен Хе... Родной брат этой Пак Сон Ок... Поди разберись, кто мужчина, а кто женщина... Ли Хак Ку... Его отец Ли Мен Чер. Тоже был арестован, в феврале 1937 года. Решением тройки осужден. Ким Дон Ук. Так, этого почему-то после ареста освободили... Черт знает что...У этих корейцев половина - Кимы, да Паки...Видишь, какой контингент у тебя там собрался? Все - родственники ...Можно сказать, скрытые контрики...Что скажешь?
       -А что я могу сказать, товарищ Назаров? Люди работают, стараются. Слышали, наверное, с инициативой выступили - рис выращивать. 200 пудов с гектара обещают.
       - В том-то и дело, Галиев: а если среди них есть обиженные на Советскую власть? Они ведь могут саботировать! Ты понимаешь, о чем речь?!
       -Понимаю.
       - Так что приглядывай за ними, Галиев, ох, приглядывай...Ладно, иди, работай,- отпускает нквдэшник Ажгирея.- Я к тебе скоро сам наведаюсь.
       Ажгирей поднимается и выходит. А Назаров смотрит ему вслед...
      
       ... Ажгирей с Шариповым сидят у него дома и пьют чай. Шарипов, продолжая разговор, говорит:
       - Так что, выходит, они все враги народа? Ведь так же не бывает, а?..
       Ажгирей молча кивает.
      
       ...-Бабушка, мы приехали,- трогает старуху за плечо Марат.
       Старуха пробуждается. Машина уже стоит во дворе многоквартирного дома. Детвора бегает по детской площадке, мальчишки постарше гоняют в футбол. Зять открывает дверцу автомобиля и подает ей руку.
       Старуха выходит из машины, поддерживаемая дочерью и зятем, и они идут домой.
       Марат запирает машину и идет за ними.
       Старуха входит в свою комнату и начинает рыться в книжном шкафу. Она достает и перелистывает альбом, рассматривая старые фотографии. Вот Ажгирей в военной форме. Вот они вместе с Ажгиреем. Вот их семейная фотография вместе с детьми. Вот Ажгирей среди делегатов съезда.
       Старуха переворачивает еще одну страницу. Здесь еще более старая фотография. Внизу дата - 1938 год. Ажгирей сидит среди своих колхозников, среди которых принаряженные Шарипов, Майра, счетовод, подросток Канат, девушки Айша, Бибигуль, Сауле, Карлыгаш. Лица у них серьезные.
       Старуха смотрит на фотографию. Потом переворачивает страницу. На такой же старой фотографии с такой же датой - Ажгирей сидит среди корейцев. Здесь многие из тех, кого мы видели в первой серии: кореец - вдовец со своими детьми, Ким Дон Ук, Хак Ку, повариха, Ольга, ее мать, бригадиры, девушки и подростки.
       Старуха вытаскивает фотографию и смотрит ее оборот. Там четким почерком написаны имен и фамилии:
       "Пак Чен Хе с детьми, Ким Дон Ук, Ли Хак Ку, Ким Ин Хо, Хон Ольга, Пак Сон Ок, Ким Ман Гым, Пак Ми Ун ".
       Старуха берет фотографию и выходит из своей комнаты.
       - Мамбетжан, - обращается она к зятю, сидящему в зале вместе с женой перед телевизором.
       -Да, мама?- встает он с дивана.
       - Ты можешь найти одного человека? Ты же милиция?
       - Найдем,- уверенно говорит зять. - А кого?
       - Вот ее,- показывает пальцем старуха. - Фамилия - Хон Ольга. Или Хан...
       Зять рассматривает фото и говорит:
       - 1938 год...Так Все-таки - Хан или Хон?
       - Может быть Хан. А может быть и Хон,- говорит старуха.
       - А поточнее все-таки нельзя? - спрашивает зять.
       - Ищи и Хан, и Хон,- говорит старуха.
       - Ладно, попробую.
       - А кто она?- спрашивает дочь.
       - Была такая в колхозе...В 30-е годы...- отвечает старуха.
       - Это сколько ей лет должно быть? Жива ли она?- говорит дочь, выразительно глядя на мужа.
       - Я ведь жива?- отвечает старуха.
       - Мама, а если эта Хан или Хон поменяла фамилию, выйдя замуж?- спрашивает зять.
       - Кореянки не меняют фамилий. Такая у них традиция,- говорит старуха.
       - Да, точно,- подтверждает дочь.- У нас работают две замужние кореянки, так они при своих фамилиях остались.
       -Почему это?- спрашивает Мамбетжан.
       - У них так,- вспоминает Алия,- дочки должны носить фамилию отца. Они навсегда остаются его дочерьми. Такая традиция.
       -Интересно,- говорит Мамбетжан.- Тогда получается, у корейцев женская линия всегда сохраняет отцовский род.
       -Получается, так,- соглашается Алия.
       - Да, - спохватывается зять,- а все-таки какого она года рождения, эта Ольга Хон? Или Хан? Я уже запутался совсем! Мне нужно обязательно знать год рождения !
       - Примерно...-вспоминает старуха,- 22-й...23-й.. А может, 21-й...
       Мабетжан выразительно смотрит на жену.
       - В общем, иди туда, не знаю куда, ищи то, не знаю что...Ладно, попробую,- говорит он, пожимая плечами.
       Старуха Балхия берет фотографию и идет к себе в комнату. Садится в кресло и снова всматривается в лица на фотографии.
      
      
       Конец 1-й части.
      
      
      
      
      
       Юрий Хван
       Айналайн.
      
       Киноповесть. Часть вторая.
      
       ... Старуха Балхия берет фотографию и идет к себе в комнату. Садится в кресло и снова всматривается в корейские лица на старой пожелтевшей фотографии.
      
       ...И эта фотография оживает:
       ...Люди встают со скамеек, начинают расходиться...
       - Минуточку-минуточку! Попрошу снова сесть!- кричит фальцетом рыхлый мужчина - фотограф, выглядывая из - под черной накидки, накинутой на фотоаппарат. Корейцы вместе с Ажгиреем снова садятся и встают перед камерой.
       - Снято!- радостно кричит фотограф, 50-летний рыхлый человек славянской наружности, щелкнув затвором и скинув с себя черную накидку.
       Группа сфотографировавшихся начинает расходиться.
      
       ...В ауле - событие: в выходной предмайский день приехал фотограф. И поэтому пол-аула собралось возле правления колхоза. Все в обновках. Сидят на скамеечках и дожидаются своей очереди.
      
       ...Фотограф рассаживает всех, кто желает сфотографироваться, семьями, парами и поодиночке на скамейке возле стены, которую использует в качестве фона. Отходит, накрывает аппарат черной накидкой, засовывает голову под нее и громко предупреждает:
       - Внимание! Снимаю!
       Потом высовывает голову из-под накидки, нажимает на затвор и с пафосом объявляет:
       - Снято! Следующий!
       На скамейки садятся Ольга с матерью Пак Сон Ок и братишкой Женей, Пак Чен Хе с детьми.
       Ажгирей, разговаривая с Ким Дон Уком, то и дело поглядывает на Ольгу. Она, заметив его взгляд, отворачивается и краснеет.
      
       ...В аул на лошади врывается мальчишка, на полном скаку подъезжает к людям. Это - Канат.
       Увидев председателя, он кричит ему на казахском языке:
       - Агай! Там наши ребята корейцев собираются бить!
       - Что?! Где?- сразу же отзывается Ажгирей.
       - Там, где роща была!
       Ажгирей подбегает к нему:
       - Слезай!
       Канат соскакивает с лошади, Ажгирей взлетает в седло и пришпоривает скакуна.
       - Что случилось? -спрашивают корейцы казахов.
       Те не отвечают, переглядываются, окружают Каната, спрашивают по-казахски:
       - Да говори ты толком, что случилось?
       - Наши собрались, чтобы корейцев побить...Только я потом подумал, что это может привести к смертоубийству,- отвечает Канат.
       - Ой-бай, смертоубийство! - вскрикивает тетя Майра и, оглянувшись по сторонам, бежит по дороге, по которой умчался председатель.
       За ней бегут мужчины и женщины-казашки. Посмотрев на них и ничего не поняв из их казахской речи, следом за ними бегут и корейцы.
       - Что случилось?- спрашивает на корейском языке на бегу Пак Сон Ок.
       - Не знаю, беда какая-то,- тоже на корейском отвечает бойкая женщина по имени Сук Хи.
       Так они бегут, казахи, корейцы, человек 40, молча.
      
       ...Ажгирей подъезжает на лошади к полянке, образовавшейся на месте срубленных тополей, где дерутся с десяток ребят от 12 до 16 лет. Кто-то летит кубарем, кто-то налетает на противника...Пыль стоит столбом.
       - Прекратить! - кричит Ажгирей по-казахски, спрыгивая с лошади.
       Ребята, услышав голос председателя, моментально прекращают драку и начинают разбегаться.
       - Все ко мне!- командует Ажгирей уже по-русски.
       Пацаны останавливаются и нехотя возвращаются. Ажгирей идет к пню, садится.
       - Ну, рассказывайте, чего не поделили? Ербол, начинай первым!
       - Ну, корейцы заняли место, где обычно мы играем. Мы им сказали, мол, уходите, это наше место, а они не уходят. Ну, вот...- воинственно отвечает Ербол по-казахски.
       -Агай,- выступает один парнишка с синяком под глазом,- Чего они к нам приехали? Здесь наши тополя были, они все вырубили...Пусть возвращаются, откуда приехали!
       Ничего не понимающие ребята-корейцы переминаются с ног на ноги, молча прислушиваются к их разговору.
       - Они не по своей воле к нам приехали, Кенес, - мягко отвечает по-казахски Ажгирей. - Понимаешь? Думаешь, им так хотелось покинуть свои родным места? Ты разве не видишь, как им здесь трудно, сколько у них людей уже умерло?
       - Вижу, - отвечает, насупившись, Кенес.
       - Ведь вы же джигиты! - упрекает ребят Ажгирей. - Разве можно нападать на тех, кому и без того плохо? А, Ербол? Кенес? Илес?
       - Поняли. Да. Мы больше не будем,- раздаются нестройные голоса ребят-казахов.
       Ажгирей поворачивается к ребятам - корейцам.
       - Ну, вот что,- говорит он им по-русски. - Я с ребятами поговорил. Они предлагают вам больше не драться, а дружить. Что вы на это скажете?
       - Мы не против...
       - Они первые начали...
       - Вообще-то Ербол здорово дерется...-говорит парнишка-кореец.
       - Алеша тоже молодец...- отвечают ребята-казахи.
       - Ну, тогда пожмите друг другу руки!- командует Ажгирей.
       Ребята подходят друг к другу и начинают мириться.
      
       ...К ним подбегает толпа взрослых. Впереди несется Оля. Позади всех, задыхаясь, ковыляют тетя Майра и Пак Сон Ок. Они схватились за руки и помогают друг другу идти.
       - Что случилось? - раздаются возгласы.
       - Кенес! Что с тобой?
       - Ербол! Ты цел?
       - Алеша! Мин Соб! - раздаются встревоженные крики родителей.
       - Успокойтесь, граждане! Вы опоздали! Они тут соревновались. А теперь соревнования закончились!- весело говорит Ажгирей.- Расходитесь.
       Люди, подхватив под руки своих подростков, начинают обратное движение к аулу.
       - Вот шайтаны, - ворчат взрослые,- взбаламутили народ...
       - Что б тебе,- легонько бьет по затылку Ербола мать.
       ...Ажгирей и Ольга идут позади всех. Ажгирей ведет за собой лошадь. К ним подъезжает на другой лошади Канат.
       - Ну, молодец, Канат,- хвалит его Ажгирей,- что предупредил...
       - Я их пробовал разнимать, а они меня не слушали,- возбужденно говорит Канат.
       - Ты на лошади когда-нибудь ездила?- вдруг спрашивает Ажгирей Ольгу.
       - Да, - отвечает Ольга,- отец меня учил... У нас в колхозе тоже лошади были.
       - А хочешь сейчас попробовать?
       - Н-не знаю,- неуверенно отвечает Ольга.
       - Садись!- говорит Ажгирей.
       Он останавливается и помогает Ольге сесть в седло.
       Она бьет лошадь пятками, и та стремительно мчится по дороге мимо людей.
       - Смотри, как держится в седле,- откликается кто-то из мужчин-казахов.
       Следом за ней мчатся на другой лошади Ажгирей и Канат, сидящий позади председателя.
       Люди провожают их взглядами.
       - Ой-бай, - говорит одна казашка на своем языке,- что-то председатель никого из наших девушек на лошади не катал. К чему бы это?
      
       ...Уже лето в разгаре.
       ...Ажгирей на бричке едет по аулу, мимо корейцев, которые из самана строят себе вместо землянок новые жилища.
       Ажгирей спрыгивает с брички и входит в один из строящихся домов. Корейцы, увидев его, встают с корточек и раскланиваются с ним. Ажгирей подходит и смотрит, что они делают.
       - Это что же будет?- спрашивает он.
       - Мы, корейцы, спим на теплом полу.- отвечает Пак Чен Хе, вдовец. - Здесь вот будет печка, горячий воздух будет проходить вот так. Вот здесь будет теплый пол. Называется это по-нашему ондоль.
       -А не угорите?- озабоченно спрашивает Ажгирей.
       - Нет,- улыбаются корейцы,- это у нас веками так. Знаем, как правильно сделать.
       - Да, хорошо придумано,- говорит задумчиво Ажгирей.- Это значит, у вас все тепло не в трубу вылетает, а на отопление идет. Может нам, казахам, это тоже пригодится...
       ...Бричка, на которой сидит Ажгирей, выезжает за околицу. Километрах в 2-х от аула, там, где ранней весной шла разметка участков, возделано рисовое поле. По деревянным лоткам, сооруженным корейцами, безостановочно течет вода, заполняя арыки. На соседнем участке растут помидоры, лук, чеснок, огурцы. А дальше - видны полосатые арбузы, желтеют дыни-колхозницы.
       По краям участков возвышаются устроенные корейцами временные жилища и навесы из камыша.
       Люди, в основном женщины и подростки, в широкополых шляпах, сотканных из камышовых стеблей, занимаются сельскохозяйственными работами: пропалывают посадки, ведут полив.
       Ажгирей подъезжает к полевому стану, навстречу ему торопится Ким Дон Ук.
       - Здравствуйте, председатель,- приветствует он Ажгирея.
       - Здравствуйте, товарищ Ким. Ну, как у Вас тут?.
       Они садятся на бричку и отъезжают. Видно, как Ким Дон Ук, жестикулируя, что - то рассказывает Ажгирею.
       ...До обеда кореянки идут искупаться на реку, постирать белье. Угловатые девчушки, сняв платьица и халаты и оставшись в нижней одежде, с криком и визгом бросаются в воду. Женщины и девушки постарше входят в реку степенно. Среди них - ладная стройная девушка лет 17. Оказывается, это - Ольга. Она отплывает в сторону, ложится на спину и смотрит в ясное, без единого облачка, небо. Тихое течение постепенно сносит ее в сторону, и Ольга, перевернувшись на живот, выгребает обратно.
       ... Все уже выкупались, постирали белье и собираются уходить. Зовут ее:
       - Оля! Выходи!
       Ольга откликается:
       - Вы идите, я догоню Вас!
       Подруги уходят, переговариваясь на ходу. Ольга, выбравшись на берег, снимает с себя намокшую одежду и, нагая, отжимает длинные волосы от воды. Одевается и собирает постиранное белье, разложенное сушиться на камышовых стеблях.
       И все это видит Ажгирей, который, снимая рубашку, выходит из камышей, чтобы тоже искупаться. Как зачарованный, он смотрит на обнаженную девушку некоторое время и тихо отступает в камыши.
       Ничего не подозревающая Ольга подхватывает подсохшее белье и уходит.
      
       ...Ажгирей появляется на полевом стане под вечер. Бригадир-кореец бросается ему навстречу, помогает слезть с брички.
       Кричит поварихам по-корейски, дает распоряжение позвать Ким Дон Ука и проводит Ажгирей под навес, подав ему корейскую табуреточку. На него с любопытством оглядываются ребятишки, женщины.
       - Поужинаете с нами?- спрашивает подошедший Ким Дон Ук.
       - Ну, если пригласите.
       -Конечно, товарищ председатель, - отзывается Ким Дон Ук.
       Он кричит на корейском языке поварихе, чтобы та поставила еще один прибор. Для председателя колхоза.
       Та тоже на корейском языке отвечает:
       - А он будет нашу еду кушать?
       Ким Дон Ук на корейском отвечает:
       - Не знаю... Но как не пригласить человека за стол?
       -Это правда,- отзывается повариха, но все-таки...
       Ажгирей прислушивается и вдруг говорит:
       - Ничего, пусть не стесняется. Надо же когда-нибудь Вашу пищу попробовать.
       - А Вы как догадались, о чем мы говорим?- удивляется Ким Дон Ук.
       - Так я по ночам корейский язык изучаю,- шутит председатель.
       - Не может быть... - растерянно говорит кореец и смотрит на Ажгирея.
       Ажгирей смеется:
       - Ну, а чем я хуже Вас? Ведь Вы казахский язык изучаете?
       - Ну, это мы,- грустнеет Ким Дон Ук.
       -Ладно, я пошутил. Нетрудно было догадаться, о чем вы забеспокоились,- улыбается Ажгирей.
       ...И вот люди рассаживаются за столом. И среди них - Ольга с подругами. Повариха наливает в миски суп. Помощница раскладывает в большие тарелки рис, корейские закуски.
       Посредине стола рядом с Ким Дон Уком сидит Ажгирей.
       Повариха наливает ему полную миску.
       Ажгирей спрашивает:
       - А это что за суп?
       - Это, если по - русски, уха, - отвечает повариха.
       Ажгирей кивает и спрашивает:
       - А рыбу как поймали?- спрашивает Ажгирей.
       - Так мы тут сети поставили.
       - Да, вы, корейцы, с голоду не пропадете...- удивленно говорит Ажгирей.- А мы, казахи, в основном бараниной да кониной питаемся.
       Одна из шустрых женщин весело отвечает:
       - А мы баранину есть не можем, из-за запаха. Так что в еде друг другу дорогу точно не перейдем!
       Все смеются.
       Женщины, девушки, мужчины и ребята поглядывают на председателя. Бригадир показывает ему:
       - Мы едим вот так: кладем в суп рис. А это все - как закуска.
       Кто-то из женщин по-корейски говорит:
       - Как бы не было неприятностей. Он же непривычен к нашей пище.
       Другая откликается:
       - А у нас в Пуциловке русские уважали нашу еду.
       Третья отвечает:
       - Так это потому, что наша еда под водку хорошо идет. А казахи же водку не пьют...
       Ажгирей размешивает суп с кашей и подносит первую ложку ко рту. Кладет в рот - и ... Из глаз у него начинают литься слезы. Он вскакивает из-за стола и выбегает. Следом за ним бегут испуганные, Ким Дон Ук, бригадир, повариха с ковшом воды.
       За столом раздается смех. Кто-то из мужчин шикает на смеющихся. Они сразу же стихают. А женщины начинают возбужденно переговариваться по-корейски:
       - Вот, я же говорила!
       - Да, как бы чего не вышло, а?
       - Вдруг он разозлится?
       - Ой, что будет, а?..
       - Надо было предупредить, что для него слишком горько...
       Метрах в 10 Ажгирей жадно пьет воду и полоскает рот. Рядом стоят растерянные Ким Дон Ук , бригадир и повариха.
       Ажгирей, отдышавшись, говорит:
       - Ну, вы даете... Как Вы такое горькое едите?
       Ким Дон Ук оправдывается:
       - Мы же с детства... Привычные...
       -Ладно...Продолжим,- мужественно говорит Ажгирей,- если у Вас что-то другое есть?
       - Есть-есть,- кланяется повариха.
       Они возвращаются к притихшему столу. Люди смотрят на председателя напряженно, как провинившиеся дети. Ажгирей стирает пот со лба и говорит:
       - Да, товарищи... Я думаю, никто в Казахстане на Вашу пищу покушаться не будет. Все сами будете есть.
       Смеется. И облегченно взрывается смехом стол. Люди принимаются за пищу, раздаются смех, комментарии на корейском языке:
       - Кажется, не обиделся....
       - В следующий раз надо и вправду предупреждать...
       - А следующего раза и не будет...
       Председателя cнова усаживают за столом.
       Повариха кладет перед ним чистую тарелку. Бригадир подкладывает на нее рис, а повариха несет жареную рыбу.
       Ажгирей принимается за рыбу. Смотрит, как корейцы лихо управляются палочками. Берет палочки, пытается взять ими закуску. Все опять стихают и с интересом смотрят на Ажгирея. Соседка справа показывает ему, как надо. Председатель пытается взять палочками кусочек, но у него ничего не получается. Поэтому ему тут же подают вилку. Он нацеливается ею на аппетитную закуску.
       Бригадир говорит ему под руку:
       - Уважаемый председатель, это тоже очень остро.
       Ажгирей опасливо откладывает вилку и говорит:
       - Все, я окончательно понял: Вы, корейцы, специально такую пищу придумали....
       Все хохочут. Смеется и Ольга, сидящая сбоку, среди молодежи. Увидев ее, Ажгирей смотрит на нее и улыбается.
      
       ...После ужина корейцы расходятся по своим делам. Ким Дон Ук ведет какой-то учет с бригадирами. Пожилые садятся на скамеечки. Молодежь начинает играть в хато. Ольга помогает поварихе убирать со стола. Собирает посуду и идет к речке. Ажгирей, поколебавшись, спустя некоторое время следует за ней. И десятки глаз сопровождают его.
       Бойкая женщина Сук Хи говорит матери Ольги:
       - Будет наша Оля председательшей как сыр в масле кататься!- говорит другая.
       - Ты что, Сук Хи, с ума сошла!- возмущенно отвечает Пак Сон Ок,- У казахов ведь все не так, как у нас...Сами сегодня видели: пищу нашу никто из них есть не сможет...
       - Э, Сунеги, стерпится-слюбится! - смеются подруги.
       Но Пак Сон Ок возмущенно машет на них рукой:
       - Не надо нам этого, вы что?!
       ... Ольга моет посуду, стоя по колено в воде. Подходит Ажгирей. Он босой, с подвернутыми брюками и расстегнутой рубашкой.
       - Давай, помогу,- говорит он, зайдя в воду.
       -Не надо, я сама,- отказывается Ольга, не глядя на него.
       Но Ажгирей берет поднос и входит в воду.
       Ольга, искоса взглядывает на него и, поколебавшись, кладет тарелки на поднос.
       - Тяжело тебе здесь?
       -Нет, я сильная. Вы не думайте,- отвечает Ольга, коротко взглянув на него и снова отвернувшись.
       Домыв последнюю чашку, она кладет ее на поднос. Ажгирей выходит из воды с подносом и несет его. Ольга забегает вперед и пытается забрать его.
       - Дайте, я понесу.
       - Ничего страшного. Я донесу,- улыбается Ажгирей.
       - Вы не можете. Вы- председатель...Слышите... Так нельзя...Что люди подумают...
       Ольга останавливается, из глаз у нее начинают течь слезы.
       -Ну, ладно, вот, возьми,- говорит Ажгирей и передает ей поднос.
       Ольга забирает его и чуть слышно просит:
       - Не идите за мной... Я прошу Вас...
       -Хорошо,- растерянно говорит Ажгирей.
       Ольга идет с подносом. Ажгирей смотрит ей вслед.
      
       ...А на полевом стане корейцы затевают песни. Женщины, собравшись в кружок, поют. К ним подтягиваются, бросив хато, подростки и молодые девчата. И вот уже бойкая женщина Сук Хи выскакивает в круг и начинает танцевать. Танцует и Ольга.
       Все это видит Ажгирей, которому в диковинку корейские обряды. Он с интересом смотрит на все. Но в центре его внимания она - Ольга...
      
       ... Пак Чен Хе, вдовец, и его сестра Пак Сон Ок, мать Ольги, ранним вечером подходят к правлению колхоза. И в это время дверь открывается и по ступенькам спускается Ажгирей.
       - Товарищ председатель,- обращается Пак Чен Хе,- а у нас дело к Вам.
       -Да?- смотрит на них Ажгирей. - Что -нибудь срочное?
       Пак Чен Хе, волнуясь, говорит Ажгирею:
       -Председатель, мы свой дом достроили. И можем освободить Ваш дом.
       - Молодцы,- искренне радуясь,- говорит Ажгирей.
       - Вы из-за нас столько неудобств испытали..., - говорит Пак Сон Ок.- Спасибо Вам...
       Они кланяются ему.
       - Ну-ну, этого не нужно,- говорит Ажгирей.
       - А в Вашем доме мы сделали ремонт. Правда, не знаем, понравится ли Вам, председатель,- неуверенно говорит Пак Чен Хе.
       -Ну, что ж, показывайте,- соглашается Ажгирей.
       Они подходят к председательской бричке и вместе садятся на нее.
       Мимо как раз проходят Хак Ку с женой. И жена Хак Ку, поклонившись Ажгирею и корейцам, толкает его:
       - Смотрите, как надо...
       - Чего надо? - недоуменно переспрашивает Хак Ку.
       Но жена машет на него рукой:
       - Неужели не понятно? Видите, как люди с начальством умеют строить отношения?
      
       ...Корейцы пропускают Ажгирея вперед, он вступает в дом первым, позади - Пак Чен Хе и Пак Сон Ок.
       Первое, что видит Ажгирей - это чисто побеленные стены, а главное - корейский ондоль.
       Корейцы с тревогой смотрят на Ажгирея. Он поднимается на ондоль, ходит по соломенной циновке. Потом оглядывается к ним с довольной улыбкой и говорит:
       - Ну что, товарищи, вот за это спасибо.
       Корейцы облегченно вздыхают. Пак Сон Ок говорит:
       - Честно говоря, мы беспокоились, понравится ли Вам. Это идея брата была...
       - Очень хорошая идея!- восклицает Ажгирей.
       - Немного позже позовем Вас на новоселье. Придете? - с надеждой смотрит Пак Чен Хе.
       - Обязательно,- отвечает Ажгирей. Он оглядывается по сторонам, но не видит Ольгу.
      
       ... А она сидит с другой стороны дома, в окружении детей, которые устроились на камушках, чурбачках. Идет импровизированный урок.
       - Поздней лунной ночью,- рассказывал Ольга,- один мудрец лежал в своей фанзе и смотрел в окно...
       Для наглядности Оля щепочкой рисует окно.
       - И вот в это окно заглянула полная луна,- продолжает она рассказывать и чертить на земле .
       Нарисовав кружок в одной из клеток воображаемого окна, она смотрит на ребят и говорит:
       - Той ночью и родился корейский алфавит! Вот, смотрите, это буква М. Это буква У...
       Оля выводит на земле буквы корейского алфавита.
       - Как видите,- говорит Оля,- окошко в корейской фанзе - это окно в мир знаний!
       Бойкая девчушка лет семи восторженно хлопает в ладошки и говорит:
       - Я сразу все запомнила! Это так легко!
       - И я!
       - И я тоже запомнил! - поддерживают ее другие ребята.
       - Ну, посмотрим, хвастунишки,- улыбается Оля,- в следующий раз я проверю.
       Детишки примолкают.
       - Алеша, - обращается Оля к худенькому мальчишке,- ты же ходил в школу... Что ты запомнил? Расскажи, а? И ребятам это будет полезно.
       - Я...- отвечает мальчишка,- я почти не ходил...Потому что все время болел...И кушать очень хотелось...
       - Ну, все-таки на каких-то уроках ты был?
       - Был...Ну, Сауле - апай нам казахские числительные давала учить...
       - Вот и хорошо... Какие ты запомнил?
       - Бр - это один. Еки - это два... Уш - это три... Торт - это четыре...Бес - это пять...
       - Так это все легко запомнить,- снова подпрыгивает бойкая девчушка-непоседа.-
       Особенно "торт". У него четыре стороны! Мама, когда мы жили в Пуциловке, делала...
       - А моя мама делала круглый,- перебивает ее другой мальчишка.
       - Оля, - спрашивает вдруг Алеша,- а когда мы вернемся домой, а?
       И все дети стихают и смотрят на нее.
       - Не знаю, Алеша, - отвечает Ольга,- когда-нибудь, наверное, вернемся. Только очень нескоро...
       Мимо идет Роза - молодая женщина, потерявшая зимой ребенка. Увидев Олю в окружении детей, она останавливается и смотрит на них. Потом нерешительно подходит:
       - Здравствуй, Оля,- тихо говорит она.
       - Здравствуйте, Роза,- откликается Ольга.
       - Я много раз хотела подойти к тебе... попросить прощения...
       - Я давно простила,- отвечает Оля. И протягивает ей руку.
       Та берет ее и трясет двумя руками. Потом отпускает ее, поворачивается и делает несколько шагов в сторону. Обернувшись, радостно говорит:
       - А у нас будет ребенок, Оля...
       - Я очень рада,- отвечает она.
      
       ...Ажгирей сидит в правлении вместе с счетоводом Ахметовым. Тот перебрасывает костяшки на счетах и рассказывает Ажгирею:
       - Если учесть предстоящие поступления от сдачи арбузов, дынь, огурцов и помидоров, то получится, что даже без учета будущего урожая пшеницы и риса наш колхоз сможет получить около 30 процентов дохода от прошлого года... С учетом же пшеницы и риса... Мы можем и первое место занять... Не только по району...
       Ажгирей слушает его вполуха, думая о чем-то своем.
       - Да, - никуда не денешься...
       - Так это же здорово,- простодушно отвечает счетовод. - А корейцы еще предлагают пустить часть огурцов и помидоров на засолку. Тогда и зимой у нас будут доходы...Вообще, Ажеке, у этих корейцев голова хорошо варит...
       В дверь кто-то робко стучится.
       - Открыто!- громко говорит Ажгирей.
       В комнату входят двое. Корейцы, молодой парень и женщина с ребенком на руках. Они нерешительно останавливаются на пороге.
       - Здравствуйте, - волнуясь, говорит парень.
       - Здравствуйте,- отвечает Ажгирей. - Проходите поближе. Подожди-ка, тебя, кажется, зовут...
       - Вилор,- отвечает парень.
       - Да-да,- отзывается Ажгирей. - Помню... А это кто?
       - Это моя жена. Нина. И дочка.
       - Вилор - это что, такое корейское имя?- спрашивает счетовод.
       - Да нет,- смущается парень. - Это мне отец такое... революционное имя дал. Владимир Ильич Ленин - организатор революции. По первым буквам... Получается Вилор...
       - А...- говорит счетовод. - Хорошо придумано. А у нас тоже есть революционные имена. Родились два брата-близнеца, так одного назвали Социал, а другого - Демократ.
       Вот это близнецы так близнецы! - смеется счетовод.
       - А фамилия у тебя?- спрашивает Ажгирей.
       - Ким.
       - Вы что, Кимы, все родственники?- спрашивает счетовод.
       - Нет... Не обязательно...Просто, понимаете, у корейцев всего 280 фамилий, и почти половина - Кимы.
       - Вот оно что,- удивляется счетовод. - Вообще-то, да, я заметил по ведомости, самая длинная у вас фамилия всего из четырех букв состоит. Хван, представляете, председатель?
       Счетовод смотрит на Ажгирея с улыбкой.
       - Ладно, у каждого народа свои традиции,- отзывается Ажгирей. - Слушаю Вас...Вы по какому вопросу?
       - Мы вот хотели спросить,- говорит парень, оглянувшись на девушку с ребенком. - Нам нужно зарегистрироваться. А то у нас ребенок уже, а бумаги, что мы муж и жена - нет. Нам для этого в район надо ехать, да?
       - Ребенку сколько сейчас? - спрашивает Ажгирей.
       - Четвертый месяц,- говорит женщина, склоняя голову.
       - А почему ребенка так поздно регистрируете? - строго спрашивает счетовод.
       - Мы...Не думали, что выживет,- тихо отвечает женщина. - он ведь родился в марте...
       - Все равно... Надо было сразу, как родился...Кто у Вас? Мальчик? Девочка? - встает с места счетовод и подходит к ней, заглядывая в личико мирно спящего младенца.
       - Мальчик,- отвечает женщина.
       - А родители Ваши где?- спрашивает Ажгирей.
       - Мои по дороге сюда умерли. А у Вилора мать...
       - Понятно,- после паузы говорит Ажгирей. - Как решили назвать?
       - Иосиф,- отвечает женщина.
       - Даже так?- отзывается Ажгирей.
       - А что, нельзя?
       - Нет, почему, можно,- отвечает Ажгирей,- в честь товарища Сталина?
       - Нет, - отвечает парень. - Просто у меня отец был крещен Иосифом. Еще до Сталина.
       - Понятно. Зарегистрируем в честь деда.
       . - Спасибо...- говорит парень. - А то...Жена волнуется... Живем без документов...
       - Ну, это она правильно волнуется,- соглашается Ажгирей.- Документы всегда должны быть в порядке. А свадьба у вас была?
       - Что Вы, какая свадьба,- измученно улыбается девушка.
      
       ... На полевом стане у корейцев в главе стола сидят Нина и Вилор. Одежда у них, конечно, не праздничная. Но вид у них - довольный, счастливый, смущенный. Сбоку от них сидят Шарипов, Ажгирей, Ким Дон Ук. За другими столами с нехитрым угощеньем сидят корейцы. Шарипов встает и говорит:
       - В нашем колхозе это первая корейская свадьба. Но, надеюсь, не последняя. В нашем колхозе это первый корейский ребенок. И я опять-таки надеюсь, что не последний!
       У нас, казахов, говорят, что без детей жизнь - это голая пустыня! Я думаю, Вы, корейцы, тоже не хотите жить в пустыне!
       Все улыбаются.
       - От имени сельсовета, правления колхоза я хочу поздравить Вас, дорогие Нина и Вилор с созданием семьи! Пусть Вам запомнится этот день! Пусть все Ваши невзгоды останутся позади, и жизнь Ваших детей и Ваша жизнь будет счастливой! Вручаю Вам документы о регистрации Вашего брака и Вашего сына Иосифа !
       Шарипов передает Вилору документы и поворачивается к сидящим:
       - За новую семью, за новую жизнь!
       Люди аплодируют. Потом принимаются за ужин. И вот уже кто-то запевает гортанную корейскую песню, образуется танцевальный круг, и Вилор с Ниной входят в него и начинают танцевать корейский танец.
       Присутствующие прихлопывают им в такт.
       Вилор с Ниной заканчивают свой танец и отходят в сторону. И начинается общий танец.
       Здесь и Хак Ку со своей женой. И Ким Дон Ук. И Ажгирей следует примеру мужчин-корейцев, которые совершают незамысловатые танцевальные па. Ажгирей продвигается через танцующих и смотрит на Ольгу, которая кажется ему самой красивой, самой грациозной.
      
       ...Ажгирей входит в приемную секретаря райкома. Женщина - секретарша говорит Ажгирею:
       - Вы подождите пока. Вот, газету почитайте.
       Она протягивает ему газету. Ажгирей берет ее и рассматривает.
       - А кто там? - интересуется Ажгирей.
       - Прокурор.
       Ажгирей садится, поворачивается и смотрит в окно.
       В жирной пыли на дороге купаются куры. Молоденький петушок в любовном порыве пытается наскочить то на одну, то на другую, но те кудахчут и отбегают от него.
       Из кабинета в приемную выходит прокурор. Увидев Ажгирея, машет ему рукой:
       - А, Галиев! Давно приехал?
       - Только что, Калтай Мухамеджанович.
       - По каким делам?
       - По вызову. Иван Семенович нарочного прислал.
       - Да, слышал...
       Прокурор уходит.
       ...Ажгирей входит в кабинет. Секретарь райкома с кем-то разговаривает по телефону, прижав к уху черную эбонитовую трубку, увидев Ажгирей, машет ему свободной рукой, мол, проходи, садись.
       Закончив разговор, протягивает через стол руку Ажгирею:
       -Ну, здравствуй.
       -Здравствуйте, Иван Семенович,- привстает Ажгирей, пожимая руку секретаря.
       - Как дела в колхозе?
       - Очень даже неплохо,- отвечает Ажгирей.- Не сравнить с прошлым годом. Арбузы продали, сейчас дыня пойдет, потом помидоры. В общем, корейцы здорово колхозную кассу пополняют.
       - А я тебя, Ажгирей, вот в связи с чем позвал... Да ты садись.
       Ажгирей садится перед секретарем.
       - По поводу риса...
       Иван Семенович встает и о чем-то думает. Останавливается и говорит:
       - Из Алма-Аты, - кивает секретарь на черный телефон,- позвонили. Присылают комиссию... Да... Не подведут корейцы?
       - Надеюсь, что нет.
       Иван Семенович останавливается.
       - Надеешься, или даешь гарантию?
       - Даю,- твердо отвечает Ажгирей.
       - Ну, смотри,- говорит Иван Семенович.- Не дай бог нам опростоволоситься... Не дай бог!
      
       ... Ажгирей входит в знакомое здание, в котором расположен райком комсомола. Идет по коридору, открывает дверь:
       - Привет, ребята! - здоровается он с комсомольскими работниками.
       - Здравствуй, Ажгирей,- те встают со своих мест, пожимают руки.
       - А Куляш где? - спрашивает Ажгирей.
       Ребята, переглянувшись по сторонам, полушепотом отвечают:
       - Ее в НКВД вызвали.
       - Случилось что? - с тревогой спрашивает Ажгирей.
       Те с затаенным страхом и недоумением отвечают:
       - Косарева Сашу в Москве арестовали...
       - Да что вы?..
       - А ты по какому вопросу, Ажгирей?
       - Да вот, хотел узнать, какая у Вас установка насчет корейской молодежи? Можно ее в комсомол принимать?
       Ребята переглядываются, пожимают плечами. Один из них говорит:
       - Вряд ли...
       Другой отвечает:
       - Это надо у Куляш спросить...Может, она знает?
       - Ладно, если придет, скажите, что я РАЙздраве,- говорит Ажгирей.
       - Скажем,- отвечают ребята.
       Ажгирей выходит из комнаты и идет по коридору. Остановившись перед дверью с табличкой " РАЙздрав", открывает ее.
      
       Такая же комната, как и в райкоме комсомола. За столами тоже сидят несколько женщин.
       - Здравствуйте, товарищи!- приветствует их Ажгирей.
       - Здравствуйте!- откликаются они.
       - Здравствуй, Ажгирей!- говорит ему пожилая женщина. - Какими судьбами?
       - Здравствуйте, Нина Андреевна! А я к вам!
       - Очень рада. Садись,- отвечает женщина. - Ну, что у тебя?
       - У меня есть колхозница, которая, оказывается, один курс в медтехникуме проучилась, представляете! Может, направить ее на учебу, чтобы закончила? Будет у нас в колхозе свой медик,- говорит Ажгирей.
       - Из числа переселенцев?- поджимает губы Нина Андреевна.
       - Да. А что?
       - Пока не знаю. Должна запросить областное управление.
       - Запросите, а? А то где мы еще медицинские кадры найдем?
       - Так то оно верно...- вздыхает Нина Андреевна.
       - А что, есть какие-то ограничения для корейцев?
       - Ну, а как ты думал? Все же спецконтингент...
      
       ... Ажгирей заглядывает в райком комсомола.
       - Ребята, Куляш не пришла?
       - Нет, Ажгирей, сами ждем,- встревожено отвечают ребята и девушки.
       - Ну, тогда в следующий раз,- озабоченно говорит Ажгирей.- Ждать больше не могу. До свидания!
       - До свидания, Ажгирей!
       Ажгирей выходит из здания и подходит к бричке.
      
       ... Нквдэшник и Куляш сидят в его кабинете на кожаном диване. Он смотрит на нее и говорит:
       - Во-первых, раз в месяц жду от тебя докладные записки... кто как себя ведет...О чем говорят? Как относятся к линии партии... Понятно?
       - Товарищ Назаров, в райкоме все - верные делу партии люди...
       - Да? А я в этом сильно сомневаюсь... И не только я... Партия уже вычистила из руководящих органов вашего главаря, Косарева. Понятно, о чем я говорю?
       - Понятно,- опускает голову Куляш.
       - Кстати, не забудь дать характеристику Галиеву, твоему предшественнику. Уж он-то точно косаревский кадр...
       Нквдэшник кладет руку на ее колено. Куляш со страхом смотрит на него. Нквдэшник, улыбнувшись, говорит ей:
       - Впереди у нас с тобой все будет очень даже неплохо. Ты только меня слушай.
      
       ... Ажгирей подгоняет лошадь, которая резво бежит по пыльной дороге. Вдали показываются женские фигуры. Ажгирей нагоняет женщин, среди которых - Ольга. Женщины оглядываются и радостно улыбаются:
       - Неужто, наш председатель?
       - А Вы откуда?- спрашивает Ажгирей.
       - С базара возвращаемся.
       - Ну, садитесь, подвезу!
       - Вот спасибочки!
       Женщины забираются в бричку.
       Ажгирей кричит на лошадь, понукая ее:
       - Н-но!
       А вокруг - выгоревшая под палящим солнцем степь. Будто и не было никогда в этих краях буйства ярких сочных красок, радовавших глаз весной. Вокруг, насколько хватает глаз, пучки желтой травы, да свинцово-серая полынь, распластавшаяся курчавыми барашками на выжженной земле.
       - Вот мы смотрим, председатель, и думаем, почему у Вас девушка нет?- игриво спрашивает бойкая женщина Сук Хи.
       Ажгирей прокашливается и, покосившись на Ольгу, отвечает:
       - Ну, и что надумали?
       - Да вот, если у вас нет девушки из своей нации, то можем сосватать Вам нашу кореянку, а? А что, кореянки - хорошие жены! На Дальнем Востоке вон, русские на наших женились - и не жаловались!
       - Чего-то ты сегодня разболталась, Сук Хи, - с упреком говорит вторая женщина.
       - Так ведь скучно просто так ехать! А так, глядишь, и дорога быстрее пройдет,- не унимается бойкая женщина. - Вот чем наша Оля не невеста, а?
       Оля густо багровеет и с упреком смотрит на Сук Хи.
       Ажгирей решает поддержать шутливую беседу:
       - А какой калым возьмете?
       - Калым?- переспрашивает с недоумением Сук Хи.- А что это?
       - Ну... У нас, казахов, принято, чтобы жених за невесту отдавал выкуп!
       - О, тогда мы еще должны подумать!- шутит Сук Хи,- чтобы не продешевить...А обычный выкуп какой у Вас был?
       - Ну,табун лошадей, отара овец...
       - Ого! Это что же получается, у Вас дочери могут целое состояние принести?
       - Да, могут,- соглашается Ажгирей. И поправляется:
       - Ну, это раньше так было...
       - Ничего себе... Вот хорошо казахи придумали... А то у нас мужья только мальчиков хотят...- начинают переговариваться женщины. И Сук Хи спрашивает:
       - А если у жениха нет ни лошадей, ни овец? Как тогда?
       - Тогда настоящие джигиты крадут себе невест,- решительно отвечает Ажгирей.
       - Ничего себе...Ну, это, наверное, так раньше было... Сейчас-то, наверное, не крадут,- переговариваются между собой женщины.
       Воспользовавшись этим, Ажгирей сообщает Ольге:
       - Я говорил о тебе в районе, что ты училась в медтехникуме...Отправим тебя заканчивать...Нам медики очень нужны.
       - Это невозможно,- отвечает Ольга, отвернувшись.
       - Почему? Наш колхоз может тебя отправить на учебу,- уверенно заявляет Ажгирей..
       - Спасибо,- отвечает Оля, опустив голову и все так же не глядя на него.- Вы же знаете...Я не могу...
       - Товарищ Сталин сказал, что дети за родителей не отвечают,- мягко говорит Ажгирей...
       - Мой отец - не враг народа! Это ошибка...- с болью в голосе отвечает Ольга.
       Ажгирей с жалостью смотрит на нее:
       - Я уверен в этом...
       Сук Хи в это время запевает. Закончив, спрашивает Ажгирея:
       - А наш председатель может петь?
       Ажгирей, не жеманясь, поет казахскую песню.
      
       ...На полевом стане у корейцев идет бесконечная работа:
       Женщины-кореянки, сидя под навесом, сплетают из стеблей камыша циновки, и шляпы, подростки подносят им новые охапки стеблей. Мужчины и ребята постарше носят и складывают в кучу небольшие дыни-"колхозницы". Вдоль поля едет телега, и в нее корейцы грузят арбузы.
       Поблескивают солнечными зайчиками под голубым небом залитые водой рисовые чеки, в которых изумрудом светятся упругие ростки риса.
       К женщинам под навесом подходит жена Ким Дон Ука - повариха. Она держит в руках книжку и говорит:
       - Ну, все, обед я сварила. Продолжим. Это что такое?
       Она поднимает книжку.
       Несколько женщин отзывается:
       - Китап! Книга!
       - Правильно,- отзывается повариха и спрашивает снова:
       - Как по- казахски "вода"?
       - Су!
       - Хлеб?
       - Нан!
       - Интересно... А по-нашему это означает "я",- говорит одна девушка.
       - Сахар?
       - Шекир!
       - Масло?
       - Май!
       - Мясо?
       - Ет!
       - Слушай, Ин Хо,- обращается к поварихе одна бойкая женщина,- ты бы какие другие слова нашла, а? А то ты перечисляешь, что мы сто лет как забыли!
       - Да, верно!- откликается другая женщина. - Ты бы чего поближе к жизни!
       - Ладно, - говорит повариха и переворачивает страничку в книжке.- А, вот... Голова?
       - Бас!- кричит кто-то.
       - Нога?- спрашивает повариха.
       - Я знаю! Аяк!
       - Нос?
       - Мурын! Это легко запоминается! Как у Хак Ку, такой мурынище!- говорит кто-то, и все безудержно смеются.
       - Девушка? - продолжает повариха.
       - Кыз!
       - Парень?
       - Бала!
       - Слушайте, я тут недавно услышала, как парень девушке говорил "АЙНАЛАЙН". Это что означает, а?- спрашивает одна из незамужних.
       - Где это ты могла услышать?- с подковыркой смеются все.
       - Ну, шла мимо...- смущается девушка, - а они там обнимались....
       - Так...- говорит повариха... Сейчас посмотрим...
       Она перелистывает книжку и объявляет:
       - Такого слова здесь нет!
       - Понятно! Не может быть! Как это нет! Люди же говорят!- раздаются голоса.
       - Ну, ладно, спросим потом у кого-нибудь,- говорит повариха.
      
       ... Бричка с Ажгиреем и женщинами въезжает на стан. Ольга замешкалась и последней спрыгнула с брички. Ажгирей подал ей руку. Увидев это, женщины толкают друг друга:
       - Глядишь, у нашей Сунеги скоро сау( в самой Корее говорят "сави"- зять) появится!
       - Как бы вначале внуки не появились,- усмехается одна из женщин.
       Смеются, и в этом не очень добром смехе проскальзывает зависть.
      
       ... Медленно несет свои мутные воды и сверкает на солнце Сыр-Дарья. Несколько полуголых мужчин - корейцев, собравшись на отлогом берегу, вытягивают из реки сеть. К ним присоединяются Ажгирей и Ким Дон Ук, которые, сбегая на берег, по пути снимают с себя рубашки, брюки, обувь.
       В сети бьется рыба. Мужчины и подростки освобождают ее, складывают трепещущую рыбу в мешки.
       Кореец- подросток берется за палку, прикрепленную к концу сети, входит в воду и плывет на другой берег реки. Мужчины берутся за мешки и несут их по направлению к полевому стану.
      
       ... Ажгирей и Ким Дон Ук, только что выкупавшись в реке, одеваются на берегу.
       Продолжая начатый разговор, Ажгирей говорит Ким Дон Уку:
       - Поэтому, товарищ Ким, теперь нам отступать некуда. Как в русской поговорке: взялся за гуж, не говори, что не дюж...
       - Понятно, товарищ председатель,- отвечает Ким Дон Ук.- Так, значит, поэтому Вы все время у нас...
       - Райком так решил. Теперь урожая риса ждут не только в области, но и в Алма-Ате....
       -Понятно,- говорит Ким Дон Ук. - А я подумал...
       -Что вы подумали?- настороженно спрашивает Ажгирей.
       - Извините, председатель... Народ говорит, что Вы...из-за Хон Ольги...
       Ажгирей молча смотрит на него и, усмехаясь, говорит:
       - Если хотите знать, Ольга на меня даже не смотрит...
       - Вот как? - усмехается Ким Дон Ук.
       - Именно так,- отвечает Ажгирей.
       - Ну, вообще-то... У нас, корейцев, это означает, что девушке парень нравится,- говорит Ким Дон Ук.
       - Да?- веселеет Ажгирей.- Правда?
       - Дорогой председатель...- спешит сказать Ким Дон Ук, уже пожалевший о своих словах. - Отец Ольги - наш бывший председатель... Его еще там, на Дальнем Востоке арестовали...
       - Я об этом знаю,- спокойно говорит Ажгирей.
       - Знаете? Ну, да, конечно...
       Ким Дон Ук, помолчав, продолжает с заметным стеснением:
       - Я понимаю, председатель, дело молодое... Но...Из-за этого Вы можете всю жизнь себе поломать... Извините, конечно...Вы ведь сами это понимаете.
       Ажгирей ничего на это не отвечает. И говорит:
       - Ничего, товарищ Ким... Дадим 200 пудов риса с гектара. Тогда... Нам сам черт будет не страшен. Вы это понимаете?
       - Мы на Дальнем Востоке и по 300 пудов собирали,- машет рукой Ким Дон Ук. - А все равно... Выселили...
       - Ну, это на Дальнем Востоке... А в Казахстане - совсем другое дело...- говорит Ажгирей.
      
       ...На полевом стане мужчины быстро и ловко разделывают свежую рыбу. Головы и хвосты складывают в котел, а тушки солят, насаживают на палки, обворачивают их в марлю и вешают на жарком солнце.
       Подошедшие к ним Ажгирей и Ким Дон Ук смотрят на их работу.
       - А это что? - спрашивает Ажгирей, показывая на ряды висящей подсыхающей рыбы.
       - Это, председатель, запасы на зиму,- объясняет Ки Дон Ук. - Зимой можно сушеную рыбу распарить. Или сварить.
       -Понятно. А мы так конину сушим,- говорит Ажгирей и одобрительно качает головой.
      
       ... В правлении колхоза сидит Шарипов и разговаривает со счетоводом Ахметовым.
       - Ты заметил, Илес, эти корейцы совсем на месте не сидят. Все время двигаются, что-то строят, что-то строгают, пилят, что-то вяжут.
       - Да, Баке, трудолюбивый народ... А с другой стороны, как им иначе выживать-то? Нас бы в чужие места выселилиЈ и мы бы, наверное...
       - Не дай бог,- отзывается Шарипов. - Надо чтобы наши тоже огороды завели, овощи выращивали.
       - Не знаю, - вздыхает Илес,- для наших все же привычнее баранов пасти.
       - Одно другому не помешает,- твердо говорит Шарипов. - И пчел можно завести! Видел, корейцы уже улья уже начали сколачивать?
       - Видел,- отвечает Илес.
       - Нет, все же хорошо, что корейцев к нам поселили,- задумчиво говорит Шарипов. - Правильно говорил товарищ Ленин. Надо учиться, учиться и учиться!
       Дверь в правление открывается, входит Ажгирей.
       - Салам алейкум,- приветствует он присутствующих.
       - Здравствуй, Ажекен,- уважительно говорит Шарипов. - Ты откуда?
       - От корейцев.
       Ажгирей ходит по правлению и говорит:
       - Удивительно жизнестойкий народ. Представляете, ловят рыбу и сушат ее. На зиму. А мы об этом никогда даже не думали...
       - Мы только что об этом говорили,- отзывается Шарипов. - Есть чему поучиться.
       - Это верно. У Вас ко мне какое-то дело, Баке?
       - Да вот, зашел сказать, что еду в область. Вызывают на курсы советских работников,- отвечает Шарипов.
       - Надолго?
       - На месяц. Будешь теперь за меня. Вот тебе ключи, вот печать.
       Шарипов вытаскивает ключи и печать из кармана и кладет перед Ажгиреем на стол.
       - Баке, - пытается возразить Ажгирей,- у меня ведь своих дел по горло...
       - Вопрос в районе согласован,- отвечает Шакиров. - Так что ты теперь у нас и Советская, и колхозная власть.
       Ажгирей разводит руками.
       - Ну...Тогда...Счастливого Вам пути, Баке...
      
       ...Пак Сон Ок и ее брат Пак Чен Хе в своем доме укладывают на ондоль циновку, сделанную из камышовых листъев, расправляют ее.
       Закончив работу, они садятся на ондоль, оглядываются по сторонам.
       - А у Вас что случилось, Вы почему не в настроении?- спрашивает ее брат.
       - Какое может быть настроение...Ума не приложу, что делать. Тут женщины рассказали, что, оказывается, у казахов обычай есть - невест красть! А вдруг председатель мою Ольгу украдет...
       - Ну, вообще-то не должен... - говорит Пак Чен Хе. - Он все - таки председатель, комсомолец...
       - В таких делах разве это имеет значение!- с досадой машет на него сестра. - А если украдет, что мы можем сделать, а?
       - А может, это даже неплохо, а? Будет наша Оля женой председателя...- размышляет Пак Чен Хе.
       - Нет, и ты туда же! Ты что, Чен Хе, с ума сошел? У них, казахов, ведь все по- другому, обычаи, традиции... Еда! Сам видел, что с ним было, когда он нашу пищу попробовал... Для Оли это будет не жизнь будет, а мучение... Нет, не хочу я такой судьбы своей дочке...
       - Да, в этом смысле Вы правы, - соглашается брат.
       - А мы его еще в гости, на новоселье пригласили,- сокрушается Пак Сон Ок. - Что люди про нас подумают, а? Что мы специально председателя... приваживаем, а?
       - Может, тогда не будем звать? - растерянно отзывается брат.
       - Ну, как не позовешь? Мы уже его позвали, забыл?
       - В том-то и дело...- говорит Пак Чен Хе.
      
       ...Ажгирей, сопровождаемый Пак Чен Хе, входит во двор нового дома корейцев. Под камышовой крышей, обмазанной глиной - скромный дом из самана с двумя входами. В глубине двора - сарай с примыкающими к нему птичником и хлевом. Недалеко от дома - печь с котлом. Возле него возится Ольга. Она выпрямляется и молча кланяется Ажгирею. Ажгирей тоже ей кланяется.
       Из дома навстречу гостю выбегают дети. Увидев его, замирают, сверкая глазенками.
       - Ну, здравствуйте, балапаны!- приветствует их Ажгирей.
       Услышав незнакомое слово "балапаны", дети переглядываются, прыскают и разбегаются в разные стороны.
       - Проходите, пожалуйста,- говорит Пак Чен Хе в то время, как Пак Сон Ок появляется на пороге. Она кланяется председателю.
       Ажгирей и Пак входят в дом. Голые стены, тот же ондоль под соломенной циновкой, в углу сложенные горкой матрацы и подушки, а посредине - столики на низких ножках, покрытые потертой клеенкой.
       - Пожалуйста, садитесь,- приглашает Ажгирея Пак.
       Они садятся за столик. В комнату один за другим входят дети, каждый несет какое-то блюдо с корейскими кушаньями. Смотрят на гостя, ставят тарелки на столик и гуськом выходят.
       - Опять перцем угощать будете?- шутит Ажгирей.
       - Мы же теперь знаем, что Вам корейская пища не подходит, - успокаивает его Пак Чен Хе.
       В комнату входят Пак Сон Ок и следом за нею - Ольга с большим блюдом, на котором дымится бешбармак. Она ставит его перед гостем и, поклонившись, выходит из комнаты. Ажгирей смотрит ей вслед, оглядывается по сторонам и видит детей, которые прилипли к окну.
       - Вот что, хозяева, зовите за стол детей,- решительно говорит Ажгирей.
       - У нас не принято, уважаемый председатель, чтобы дети вместе с гостями были...- говорит Пак Чен Хе.- Они потом поедят.
       Ажгирей мягко, но настойчиво отвечает:
       - Пусть с нами вместе. Знаете, я ведь в детдоме рос...
       Пак Чен Хе, пожав плечами, спускается с ондоля и выходит.
       - Ну, если по Вашим казахским традициям так положено,- говорит Пак Сон Ок.
       Ажгирей ничего не отвечает.
       Дверь открывается, и в комнату входят дети. Видимо, Пак Чен Хе их проинструктировал, поэтому дети ведут себя смирно и во все глаза смотрят на Ажгирея.
       - Так, дети, быстро садитесь, и будем есть бешбармак!- весело говорит Ажгирей.
       Дети чинно рассаживаются.
       - Кушать надо так...
       Ажгирей показывает, беря кусочек теста пятью пальцами, и продолжает рассказывать:
       -Почему это блюдо называется бешбармак? Потому что по-казахски "беш" - это пять, а "барма" - это брать. Вот, беру пятью пальцами и... Так, куда же положить? Ах, да, кладу вот сюда!
       Ажгирей кладет еду в рот и начинает жевать.
       Дети смеются.
       -Ну, давайте и вы, ешьте, а то остынет,- говорит Ажгирей.
       По его примеру все берут еду руками.
       - Ой, горячо,- говорит один ребенок.
       - Зато не горько! - весело отвечает Ажгирей.
       Все смеются.
       - А ...дочка Ваша где?- спрашивает Ажгирей Пак Сон Ок.
       - Она уже покушала...Сегодня наша очередь караулить огороды,- отвечает Пак Сон Ок. - Вы кушайте, кушайте.
       Но Ажгирею уже кусок в горло не лезет. Он кивает и смотрит, как детвора с удовольствием ест бешбармак.
      
       ... В соседнем доме жена говорит Хак Ку:
       - Надо нам тоже председателя пригласить на новоселье... Чем мы хуже, а?
       - Они месяц сами недоедали...Чтобы его пригласить. И потом, мы же в председательском доме не жили, ничем ему не обязаны...- отзывается Хак Ку.
       - Нет, с таким мужем разве в люди выбьешься,- возмущается жена. - Разве непонятно, что надо поближе быть к начальству ! Эх, вы!
       - Глупая ты женщина, ничего не понимаешь,- возражает Хак Ку. - Наоборот, от начальства нужно быть подальше! Тем более, их в тюрьму сажают! Как еще Пак Сон Ок с детьми не арестовали, удивительно...
       Жена, подумав, говорит:
       - Вообще-то, Вы верно говорите...
       - А когда я неверно говорил?- самодовольно отвечает Хак Ку.
      
       ... Ажгирей благодарит хозяев, которые вышли его провожать.
       - Спасибо,- говорит он. - Было очень вкусно. Ваши закуски с бешбармаком надо есть.
       Корейцы смеются. Ажгирей берет под руку Пак Сон Ок, отводит ее в сторону и, набравшись смелости, говорит:
       - Скажите, уважаемая Пак Сон Ок...Как у Вас принято обращаться к женщинам? Вот, например, как я должен к Вам обратиться?
       Пак Сон Ок настораживается и отвечает:
       - Ну... Меж друзей меня зовут Сунеги... А Вы как председатель... Можете звать меня Сон Ок - адюма...
       - А адюма - это что означает?
       - По-нашему это вообще-то тетя...
       - Ну, пусть будет адюма... Скажите...А если я... к Вам сватов зашлю...Или как это у Вас принято?
       - Ой, лучше не надо,- бледнеет Пак Сон Ок. - Она же ребенок еще...Да и зачем это Вам надо? Вам это тоже не надо...
       - Так, значит, Вы против?- обескуражено спрашивает Ажгирей.
       - Конечно, против, конечно, против,- скороговоркой отвечает Пак Сон Ок. И, помолчав, добавляет тихо:
       - Все против...Извините...
       Пак Сон Ок ретируется, оставив Ажгирея одного.
       Он стоит, задумавшись. Потом решительно идет к виднеющейся в стороне бричке.
      
       ...Ажгирей на бричке мчится по дороге. Солнце уже спустилось за линию горизонта, и начались сумерки. Вдали виднеется фигуры девушки и мальчика. Ажгирей догоняет, останавливает бричку. Ольга держит за руку братишку, За спиной у нее узел с легким одеялом. Они останавливаются. На лице у нее растерянность, у братишки - любопытство.
       - Здравствуй,- говорит он.
       - Здравствуйте,- отвечает Ольга, коротко взглянув на него и опуская глаза.
       - Значит, ты сегодня сторожем?
       - Да.
       - Не страшно одной?
       - А я не одна. Вот, с братом,- отвечает Ольга.
       - Ну, с таким защитником, конечно, не страшно. Давай, я Вас подвезу,- говорит Ажгирей.
       - Не надо, тут уже немного осталось,- вспыхивает Ольга, оглядываясь по сторонам.
       - Садись-садись, - говорит Ажгирей,- я все равно туда еду.
       -Правда?- недоверчиво смотрит Оля на него и снова отворачивается.
       - Правда,- отвечает Ажгирей. - Садись.
       Ольга, еще раз оглянувшись по сторонам, подсаживает братишку и забирается на бричку. Ажгирей кричит на лошадь, понукая ее:
       - Н-но!
      
       ...Братишку Оли, сидящего у нее на руках, быстро сморил сон. Уже в сгущающихся сумерках подъехав к огородам, Ажгирей остановил бричку, соскочил с нее и подхватил сонного ребенка из рук Ольги. Сошедшая с брички Ольга бережно перехватила его у Ажгирея и понесла к шалашу. Спустя некоторое время Ольга вышла из него. Ажгирей, увидев ее, спрыгнул с брички и направился к ней.
       - Спит,- вполголоса сообщает Ольга.
       - Так, значит, Вы вот так сторожите,- с усмешкой говорит Ажгирей. - А если и вправду воры придут, как тогда?
       - Не знаю...- отвечает Ольга.- Ну, кричать будем. Вон на том конце огорода второй сторож есть.
       - Понятно.
      
       ... Луна в ту ночь казалась неправдоподобно большой и яркой. Ее призрачным светом была освещена река, спокойно несущая свои мутные воды, камышовые заросли по берегам, обработанные корейцами участки земли.
       Тишина и покой были разлиты в ночи.
       Ажгирей, волнуясь, поворачивается к Ольге:
       - Ты мне нравишься...Очень...Я жениться на тебе хочу...Я твоей матери уже сказал...
       - Правда?- растерянно спрашивает Ольга.
       - Да! Только она отказала... Но я думаю, просто для нее это было слишком неожиданно... Наверное, я должен как-то... Поухаживать за тобой, чтобы ко мне привыкли, а?
       - Нет-нет, у нас ничего не получится,- качает головой Ольга.
       - Почему?! У тебя есть парень? Скажи?
       - Прошу Вас, уезжайте...
       Ольга вдруг срывается с места и убегает. Ажгирей, потоптавшись, садится на бричку и взмахивает поводьями.
       ...Ольга смотрит ему вслед, прижавшись к задней стенке навеса. В ее лице - смятение.
      
       ... В жаркий полдень в тенечке под деревом сидят бывшие драчуны - казахские и корейские мальчишки - и играют в альчики. ( АЛЬЧИКИ, это стесанные по краям бараньи коленные суставчики ). Среди детей - братишка Ольги Женя.
       Он ловко бросает альчик, и он ложится на нужную сторону. Женя берет его и начинает бить другие костяшки, стремясь их перевернуть.
       В стороне собрались ребята постарше. Канат ловко бьет внутренней стороной стопы
       и подбрасывает вверх лянгу (ЛЯНГА - это небольшой кусочек бараньей шкуры, к кожаному основанию которой медной проволокой прикреплен сплюснутый кружок свинца в качестве небольшого грузила)
       ...В аул въезжает грузовая автомашина. В кабине сидят шофер и Назаров. В кузове - четыре солдата с винтовками. Машина подъезжает к правлению колхоза. Из кабины выходит Назаров, дает команду солдатам, и они спрыгивают на землю.
       Мальчишки, бросив свои игры, подбегают к машине и толпятся вокруг нее.
       Назаров поднимается по ступенькам и без стука, по- хозяйски входит в правление.
       Сидящий за боковым столом казах-счетовод, уже увидевший в окно машину с солдатами, встает навытяжку с тревожным ожиданием.
       - Где председатель?- спрашивает нквдэшник.
       - Он... Эта... уехал в отделение...- заикаясь, отвечает счетовод.
       - Давно?
       - Нет, недавно...
       -Пошли кого-нибудь.
       - Сейчас-сейчас,- отвечает счетовод и исчезает из комнаты.
       Выйдя на улицу, он озирается и кричит:
       - Эй, Канат! Возьми лошадь и быстро найди председателя! Он наверняка у корейцев! Быстро!
       Канат убегает.
       ...Из смежной комнаты выглядывает тетя Майра.
       - А, Онгарбаева, ты здесь? А то я хотел посылать за тобой,- говорит нквдэшник.
       - А я всегда здесь,- с подтекстом отвечает она.
       - Ну, вот и хорошо. Давай, докладывай,- говорит Назаров... Какая обстановка здесь...
      
       ... Ким Дон Ук, бригадир и Ажгирей идут вдоль кромки рисового поля. Упругая зелень переливается на солнце.
       К полевому стану мчится на коне во весь опор всадник. Это - мальчишка, Канат.
       Заметив его, Ким Дон Ук говорит Ажгирею:
       - Случилось что-то?
       Подъехав к ним, Канат спрыгивает, и, схватив коня за уздцы, говорит Ажгирею:
       - Агай!
       - Что случилось, Канат?- с тревогой спрашивает Ажгирей.
       - Там... Там приехали солдаты, и с ними командир,- скороговоркой выпаливает на казахском языке парнишка. - Послали за Вами, чтобы Вы побыстрее приехали в правление.
       - Понятно...- качает головой Ажгирей и встает.
       Встает и Ким Дон Ук.
       - Ну, что ж,- говорит Ажгирей, подходя к бричке,- вот НКВД и до нас добрался.
       Ким Дон Ук молча кивает.
       Ажгирей смотрит на него, потом садится на бричку и говорит Ким Дон Уку:
       -Ничего, товарищ Ким, пока не соберем урожай, не тронут. Кроме нас кто еще рис здесь вырастит, а?
       Он трогается и, не оглядываясь, отъезжает.
      
       ...Ажгирей входит в правление. Там сидит Назаров, который просматривает бумаги, поданные ему счетоводом.
       -А, председатель? Ну, здравствуй!
       -Здравствуйте,- вежливо отвечает ему Ажгирей.
       Нквдэшник подает ему руку. Ажгирей пожимает ее.
       - Ну что, каковы успехи?
       - Наверное, видели в районной газете...- со сдержанной гордостью отвечает Ажгирей. - Наш колхоз сейчас на первом месте...
       - Меня интересует рис,- поднимает палец Назаров. - Только это теперь важно. Понятно?
       - Сегодня уже можно точно сказать. По прогнозам корейцев, больше 200 пудов с гектара...
       Назаров предупреждающе поднимает руку и говорит, останавливаясь:
       - Только об этом комиссии из Алма-Аты не говори! Сказал 200 - пусть будет 200! Понял? Больше не надо. А меньше - нельзя!
       -Понятно. А Вы по какому-то делу, или просто с обстановкой познакомиться?- спрашивает Ажгирей.
       - И по делу, и познакомиться,- говорит Назаров, пристально глядя на него.
       - У нас все в порядке,- говорит Ажгирей, не отводя своего взгляда.
       - Ладно, поехали, посмотрим, так ли это,- отвечает Назаров.
       Они выходят из правления, садятся в бричку. Ажгирей трогает бричку с места. Вслед за ними на другой бричке следуют за ними двое других военных, сидевшие до этого в тенечке на скамейках.
      
       ...Ажгирей направляет лошадь по направлению к стану корейцев. Едут мимо кладбища. Ажгирей придерживает лошадь и говорит нквдэшнику:
       - 19 человек потеряли корейцы за зиму.
       - Все там будем,- отвечает Назаров с нехорошим смешком.
       И жестко произносит:
       - Знаешь, что сказал товарищ Сталин? Есть человек, есть проблема, нет человека, нет проблемы. Мудрый у нас вождь.
       Бричка движется дальше.
       Назаров продолжает рассуждать:
       - Поменьше эмоций, Ажгирей...Чтобы народом управлять, нужна холодная голова...Такую большую задачу партия решает...Ты когда - нибудь задумывался, что это значит - коммунизм? У людей ведь сознание какое? Мелкобуржуазное в своей основе. Всяк к себе одеяло тянет. Как это преодолеть?
       - Да я в основном о выполнении плана думаю.
       - Вот то-то и оно...У всех Вас локальные задачи, а органы решают основную проблему: приводят всех к общему знаменателю.
       - Да? Я как-то не задумывался об этом...- говорит Ажгирей.
       - Ну, да, ты думал, что мы только контриков ловим. Нет, брат...Что нужно для того, чтобы шерсть была шелковистой? Ее надо почаще расчесывать! Мы и расчесываем... Вот сегодня арестуем у тебя кое-кого, а все остальные начнут думать: "Кто следующий?"... И станут как шелковые... Вот и будет у тебя в колхозе порядок!
       - Так вы?...- спрашивает Ажгирей.- И кого же?
       - Есть кандидатуры,- зловеще усмехается Назаров.
      
       ...Кто-то из подростков-корейцев замечает приближающуюся бричку и кричит:
       - Председатель едет!
       Из - под навеса выходит скорым шагом Ким Дон Ук.
       Бричка подъезжает, кореец торопится навстречу, кланяется:
       - Здравствуйте!
       Сошедший с брички нквдэшник с любопытством оглядывается вокруг. Военные тоже сходят с брички.
       -Это товарищ Назаров, из НКВД,- представляет его Ажгирей.
       Выражение лица у корейца становится тревожным.
       - Как зовут?- коротко и сухо спрашивает его нквдэшник.
       - Меня зовут Ким Дон Ук,- сдержанно отвечает кореец.
       Нквдэшник, что-то припоминая, говорит:
       - Ага, есть такой. Ну, как, Ким, нравится тебе в Казахстане?
       - Нравится, конечно, нравится,- с напряжением отвечает кореец.
       - Да? Ты смотри, ты первый такой. Остальные Ваши, кого ни спросишь, жалуются. И климат не тот, и вода не та, и жара не нравится!- издевательски говорит нквдэшник. - Ну, ладно, показывай, что здесь и как?
       Кореец кивает головой и показывает на левую часть рисового массива:
       - Вот здесь у нас рис выращивается.
       - Сколько гектаров?
       - 80 гектаров.
       - Да? Почему так мало?
       За Ким Дон Ука отвечает Ажгирей:
       - Больше не осилили бы. К тому же семян еле наскребли только на 80 гектаров.
       - Хорошо, проверю,- говорит Назаров. - Сколько семян ушло на гектар?
       - Из расчета 100 килограмм.
       - И что, ни одного килограмма в котел не пустили? - недоверчиво спрашивает нквдэшник.
       - Как можно?- отвечает Ким Дон Ук,- это нельзя...
       - Ладно... А там что?- спрашивает Назаров.
       - А там бахчевые культуры: арбузы, дыни. Вот, угощайтесь,- говорит кореец, забирая поднос у поварихи, подошедшей к ним и подавая его нквдэшнику и Ажгирею.
       Те берут с подноса и начинают есть.
       - Сладкий,- говорит нквдэшник,- прожевывая кусок арбуза.
       -Здесь солнце жаркое, поэтому...- отвечает Ким, держа наготове поднос.
       - А там что?- въедливо спрашивает нквдэшник, показывая на третий участок.
       - А там - для личных нужд посеяли капусту, перец, чеснок, лук...
       - Вот как? - говорит нквдэшник. - Кто разрешил?
       - Вопрос согласован в районе,- отвечает Ажгирей.
       - И сколько земли на эти цели выделено?- встает в стойку как охотничья собака, почуявшая дичь, нквдэшник.
       - По норме. На каждого человека, включая детей...-отвечает Ажгирей. В глазах его пробегает тревога.
       -Ну, хорошо, это мы тоже проверим,- говорит нквдэшник, отбрасывая корку дыни. И обращается к двум военным:
       - Займитесь.
       Те молча кивают и уходят. Сидящим под навесом видно, как они шагами меряют площади участков.
       В глазах Ким Дон Ука появляется страх...
       - Ну, а кормить нас собираются?- спрашивает нквдэшник, оглядываясь по сторонам.
       -Да, конечно,- растерянно отвечает Ким Дон Ук. - Только, товарищ уполномоченный, у нас пища острая...Вот, товарищ председатель знает.
       - И я уже знаю,- улыбается нквдэшник. И, поглядев на изумленные лица Ажгирея и Ким Дон Ука, говорит:
       - Я уже в колхозе "Гигант" пробовал. Под водку - самый раз... Это кто?- показывает Назаров на Ольгу, вставшую с места и несущую сплетенные камышовые шляпы.
       - Это наша колхозница,- настороженно отвечает Ажгирей.
       -Симпатичная. Как фамилия, имя?- отрывисто спрашивает Назаров, пристально разглядывая Ольгу.
       - Хон Ольга,- говорит Ажгирей, внутренне холодея.
       - Ага...- со зловещей улыбкой что-то припоминает Назаров.- Дочь бывшего председателя... Врага народа...
       Ажгирей застывает и принужденно говорит:
       - А не хотите ли до обеда искупаться?
       - Ну, что ж, не возражаю,- отвечает Назаров.
      
       ...Водка для Назарова, конечно, нашлась. Тусклый свет лампы освещает накрытый стол под навесом, где сидят три нквдэшника и с ними Ажгирей.
       - Вообще-то ты вовремя на хозяйственную работу перешел,- говорит пьяный Назаров.
       - Вы же знаете, меня перевели,- отвечает Ажгирей.
       - Все равно, вовремя... Ах, да, ты же это не знаешь!- машет рукой Назаров.
       Двое сотрудников НКВД встают и один из них, пошатываясь, говорит:
       - Мы - спать...
       - Идите,- отпускает их Назаров. И, понизив голос, говорит Ажгирею:
       - Бакиеву арестовали. Не мы...- предупреждающе поднимает он ладонь, видя реакцию Ажгирея.- Из Алма-Аты. Кадры Косарева вычищают. Везучий ты парень, Галиев...Вовремя в колхоз ушел...
       Назаров оценивающе смотрит на Ажгирея.
       К столу подходит Ольга с подносом, расставляет новую закуску.
       - А, вот и наша восточная красавица! Посиди с нами! - говорит Назаров и кладет ей руку на плечо, чтобы усадить за стол. Но Ольга вырывается и исчезает во тьме.
       - Стой, ты куда?! - пьяно кричит Назаров, вскакивая.- Не уйдешь, вражье семя! Все равно достану...
       - Товарищ Назаров, давайте, еще выпьем,- говорит дрожащим голосом Ажгирей, протягивая ему стакан. В глазах его - ненависть.
       -Давай,- говорит Назаров, выпивает, берет вилку, тянется к закуске, но тут же роняет голову на стол и засыпает.
       Появившимся из тьмы Ким Дон Уку и бригадиру Ажгирей говорит:
       - Отнесите его спать.
      
       ... Ажгирей идет в темноте и шепотом окликает девушку:
       - Оля, это я, Ажгирей! Где ты?
       Из темноты выступает Ольга.
       - Я здесь...
       - Вот что...Иди к моей бричке, я сейчас приду.
       Ажгирей легонько подталкивает ее и возвращается к полевому стану.
       Там ему навстречу из темноты выступает Ким Дон Ук.
       -Председатель, это я...
       - Вот что, товарищ Ким, Вы тут посмотрите за ними...А я...
       - Понимаю, председатель,- отвечает кореец.- Я Вам помогу.
       Они идут вместе к лошади, пасущейся неподалеку. Ажгирей берет ее под уздцы и ведет к бричке. Притаившаяся в ней Ольга выпрямляется.
       - Я здесь...
       Ким Дон Ук и Ажгирей запрягают лошадь.
       Кореец с безнадежностью говорит:
       - Председатель...Это же органы...Они все равно найдут...
       - Ничего, товарищ Ким...Я что-нибудь придумаю... Ждите, я вернусь...-отвечает Ажгирей.
       Он садится в бричку, и она исчезает в ночи.
      
       ...Ажгирей в темноте подгоняет бричку к дому Пак Чен Хе. Они с Олей сходят с брички. Оглядываясь по сторонам, Ажгирей открывает калитку, и они проходит через двор к дому. Стучатся.
       - Кто там?- слышится голос Пак Сон Ок.
       - Это я, председатель...
       - Ой, товарищ председатель...Что случилось?
       Дверь открывается. Пак Сон Ок выходит на порог.
       - Беда...- говорит Ажгирей.
      
       ... Из окна правления сквозит тусклый свет керосиновой лампы. За столом сидит Ажгирей и что-то пишет на бумаге. Потом вытаскивает из стола печать и шлепает ею по листам документов.
      
       ... Ким Дон Ук сидит под навесом и напряженно смотрит в темноту. Услышав стук копыт, встает и идет навстречу. Ажгирей останавливает лошадь, спрыгивает с брички. Привязывает лошадь. Ким Дон Ук и Ажгирей проходят под навес, садятся на скамейку.
       - Как они?- спрашивает Ажгирей шепотом.
       - Спят, не вставали,- отвечает Ким Дон Ук. И, помолчав, спрашивает:
       - Что делать думаешь, председатель?
       - Вот что, товарищ Ким... Завтра Назаров хочет арестовать Ольгу...И вот что надо сделать...
      
       ... Раннее утро. Краешек солнца появляется из- горизонта. На полевой стан вбегает повариха Ин Хо и истошно кричит:
       - Помогите! Помогите!
       Из-под навесов и соломенных жилищ выскакивают мужчины, женщины, дети.
       - Что случилось? А? Что?
       - Там...- с ужасом показывает рукой повариха в сторону реки...- Мы пошли с Олей за водой...Она решила искупаться...Поплыла... И вдруг как вскрикнет - и все! Утонула!!!
       Ой, утонула! Бедная...
       Все бегут на реку, и впереди Ким Дон Ук и Ажгирей.
       Из гостевого домика появляются заспанные нквдэшники.
       - Что за шум, - спросонья потягивается Назаров.
       - Человек утонул!- кричит, пробегая мимо, подросток.
       ...По берегу растянулись люди, которые вглядываются в течение реки.
       - Наверное, судорога схватила...- высказывает предположение Хак Ку.
       - А может, змея укусила...- говорит его жена.
       -Откуда в воде змея...
       На берегу появляются нквдэшники, подходят к Ажгирею.
       - Ну, что там?
       - Девушка утонула,- сдержанно отвечает он.
       - Нашли?- деловито спрашивает Назаров.
       - Разве найдешь? Лодка нужна...
       - Кто утонул - то?- уточняет Назаров.
       - Хон Ольга,- отвечает Ажгирей.- Вчера на стол подавала.
       - Да? - поднимает бровь Назаров.- Повезло девице.
       - Что Вы имеете в виду? - спрашивает Ажгирей.
       - Вот это и имею,- холодно отвечает Назаров.
      
       ... Две брички едут по пыльной дороге. Назаров и его коллега едут на своей бричке, возвращаясь в район. Позади них, на другой бричке сидит со связанными руками Хак Ку и рядом с ним нквдэшник- конвоир.
       Назаров, оглядываясь на него, говорит своему спутнику:
       - Теперь эти корейцы у нас вот где!
       Назаров сжимает кулак и спрашивает:
       - Вы точно измерили?
       - Точно. Пусть немного, а все равно земли больше под свои огороды, заняли, чем им разрешили!
       - Ну, что ж, это хорошо...- удовлетворенно говорит Назаров. - Значит мы их в любое время за ушко - да на солнышко!
       И он удовлетворенно смеется.
       - А насчет утопленницы... Вот, сучка... Жаль...Возьмите на контроль. Ведь должна всплыть где - то...
       - Если сом не утащил. Здесь сомища по триста килограммов водятся, телят запросто утаскивают,- отзывается нквдэшник.
       - Да? - с сомнением качает головой Назаров. - Ну, там видно будет. А с контроля не снимать, понятно?
       - Так точно!
      
       ...Ажгирей входит в правление колхоза, и навстречу ему поднимается секретарь райкома Иван Семенович, сидевший до этого в компании счетовода Ахметова.
       -Здравствуйте, Иван Семенович,- пожимает ему руки Ажгирей. - Какими судьбами?
       - Да вот, лично хочу ознакомиться с положением дел, перед комиссией,- отвечает Иван Семенович. - Если не возражаешь?
       - Конечно, Иван Семенович! Пообедаете, или сразу поедем?
       - Я-то с Ахметовым поеду, а тебе сюрприз,- весело говорит секретарь.
       Он встает, стучится в соседнюю комнату.
       Оттуда выходит Балхия. Она смущенно и радостно смотрят на Ажгирея.
       - Здравствуй, Балхия... - растерянно говорит он.
       Девушка, зардевшись, с любовью смотрит на нее.
       - Ну, вот, дипломированный, можно сказать, специалист,- говорит Иван Семенович.- Предлагал ей в районе остаться, но она почему-то рвется в колхоз "Заря коммунизма". Ты не знаешь, в чем дело?- невинно, с лукавой улыбкой спрашивает секретарь.
       Ажгирей мнется смущенно. Секретарь хлопает его по плечу и говорит:
       - Ну, ладно, разбирайтесь сами. А ты, Балхия, помни: место в райсельхозуправлении пока за тобой.
       Он выходит вместе с Ахметовым и прикрывает дверь.
       Балхия бросается к Ажгирею, прижимается к нему. Лицо Балхии полно радости и счастья встречи. Лицо Ажгирея, напротив, наполнено другими чувствами. И хорошо, что этого не видит Балхия...
      
       ...Балхия и Ажгирей едут на бричке. Балхия рассказывает:
       - Я досрочно все экзамены сдавала. Только чтобы побыстрее к тебе вернуться!
       Ажгирей молчит. Он не глядит на Балхию и смотрит перед собой. В лице его - тоска.
       Почувствовав, что Ажгирей ее не слушает, Балхия растерянно замолкает.
       -Что-то случилось, Ажгирей?- спустя некоторое время, когда молчание становится невыносимым, спрашивает она.
       - Нет, ничего не случилось,- пытается улыбнуться он. И автоматически повторяет:
       - Ничего не случилось.
       Но он не поддерживает разговор, и Балхия подавленно замолкает.
       Так они и едут, молча...
      
       ...Ажгирей и Балхия с сумкой входят в дом. Балхия, оглядывая побеленную комнату, ондоль, радостно оборачивается к Ажгирею и говорит:
       - Значит, ты все-таки ждал меня?
       -Конечно, ждал,- вымученно улыбается Ажгирей.
       Балхия обнимает Ажгирея и припадает к его груди.
       - И я ждала...
       Ажгирей, помедлив, освобождается от ее объятий и говорит:
       - Ты здесь хозяйничай, а я должен идти.
       - Но ты недолго?
       - Не знаю, Балхия,- коротко отвечает Ажгирей и выходит из комнаты. - Сейчас очень много дел. Ты же знаешь, едет комиссия из Алма-Аты.
       Он выходит.
      
       ... Ким Дон Ук и мать Ольги Пак Сон Ок сидят на берегу. Поодаль стоит толпа корейцев. Раздаются голоса:
       - Бедная Пак Сон Ок...
       Вдали показывается бричка.
       - Председатель едет...
       Бричка проезжает мимо корейцев. Ажгирей, выехав на пологий берег, соскакивает с брички и подходит к Ким Дон Уку и Пак Сон Ок.
       Они поднимаются ему навстречу.
       Ажгирей подает Пак Сон Ок бумагу, на которой написано "Свидетельство о смерти".
       - Теперь Ольги Хон среди живых нет,- говорит он.
       Пак Сон Ок от неожиданности вскрикивает и начинает рыдать.
       Ажгирей прижимает ее к себе, гладит по голове.
       - Ничего, Сон Ок-адюма, говорит он. - Теперь она под другой фамилией будет жить.
       - Под какой?- сквозь слезы спрашивает Пак Сон Ок.
       - Фамилию Хон легко было поменять на Хан,- отвечает Ажгирей.
       - Спасибо,- шепчет Пак Сон Ок.
       - Ведь это опасно для Вас...- говорит Ким Дон Ук, пристально глядя на Ажгирея.
       Но он не отвечает ему.
       Ким Дон Ук смотрит на него и вдруг произносит по-корейски:
       - Значит, есть она на свете, любовь! Да будешь благословен ты, сын казаха, и благословенна любовь твоя к женщине, которая никогда не станет твоей женой!
       Пак Сон Ок кланяется Ажгирею.
       -Что Вы сказали, - спрашивает Ким Дон Ука Ажгирей.
       - Я? Я... по-корейски помолился за Вас,- отвечает тот.
       - А Вы разве верующий?- удивляется Ажгирей.
       - Я стал им,- говорит Ким Дон Ук, с чувством глядя ему в лицо и протягивая ему обе руки для рукопожатия. К нему присоединяется Пак Сон Ок.
       Ажгирей пожимает их и смущенно говорит:
       - Ну-ну, что вы...
       ...Со стороны на них смотрят корейцы.
      
       ...Ажгирей приезжает в райцентр и входит в здание, где находится наробраз.
       - Здравствуйте, Нина Андреевна,- говорит он женщине- начальнику РАЙздрава.
       - Здравствуй, Ажгирей.
       И, не дождавшись ответа, Нина Андреевна спрашивает, понизив голос:
       - Слышал?
       - Про Бакиеву? Слышал,- грустно говорит Ажгирей.
       - А вчера прокурора арестовали,- с ужасом говорит женщина.
       - Что?! Как - арестовали?...
       -Да-да...Тоже враг народа оказался, представляешь?..
       - Как же так?..- растерянно произносит Ажгирей и садится на стул.
       - Вот так...
       - Мы же и так все...Шелковые,- говорит Ажгирей.
       - Что у тебя? - спрашивает Нина Андреевна.
       Но Ажгирей ее не слышит. Она трогает его за плечо. Очнувшись, Ажгирей говорит:
       - Помните, я Вам про нашу колхозницу говорил? Она в медтехникуме на Дальнем Востоке училась.
       - Я узнала. Можем направить. В порядке исключения.
       - Вот хорошо!- облегченно говорит Ажгирей. И протягивает ей документы.
       Она раскрывает их, читает вслух:
       - Так... Хан Ольга Гидоновна...Направляется колхозом "Заря Коммунизма"... Так, ведомость за первый курс...Ну, что ж, поддержу...
       Она садится за машинку и печатает направление. Подписывается, открывает сейф, достает печать, дышит на нее и шлепает ею по бумаге.
       - Отправляй свою колхозницу!- протягивает она документы Ажгирею.
       Тот берет их спрашивает:
       - Нина Андреевна, а что же теперь будет, а?
       Та, оглянувшись по сторонам, отвечает:
       - Да кто ж это знает, Ажгирей? Ты лучше побыстрей в свой колхоз уезжай...А то попадешься на глаза кому не нужно... У меня такое ощущение, что у них там тоже свой план есть...По посадкам ...
      
       ......Балхия уже спала, когда Ажгирей наощупь, держась за стены, вошел в дом, ведя за собой Ольгу.
       - Кто здесь?- вскрикнула Балхия, увидев свет спички, поднесенной к керосиновой лампе.
       - Это я, Ажгирей!
       Свет от лампы освещает его и Ольгу.
       - Балхия, эта девушка побудет у нас. Ей грозит опасность. Назаров хочет арестовать (Ажгирей говорит по-казахски).
       -Кто она? ( Балхия тоже говорит по-казахски).
       - Ее зовут Оля. Я тебе потом все объясню. А сейчас мне надо ехать,- отвечает по - казахски Ажгирей. - Уложи ее спать. Ее никто не должен видеть.
       И, обращаясь к Ольге, говорит:
       - Это Балхия, мой... друг. Можете поспать часок.
       Ажгирей направляется к выходу, но вслед за ним выходит и Балхия.
       Она настигает его на улице и, схватив за руку, говорит:
       - Ажгирей! Что это все значит?
       - Балхия, я потом тебе расскажу...- отвечает Ажгирей и кладет ей палец на губы.- Иди, Балхия...
       Ажгирей подталкивает ее к порогу дома и выходит из двора.
      
       ...В темноте лежат молодые Ольга и Балхия, и Балхия рассказывает Ольге:
       - Нас спасли русские геологи, из Москвы...Случайно заехали в наш аул. А у нас уже все от голода умерли. Только Ажгирей и я в живых остались. Его мать сохранила для него курдюк и курт, а перед смертью отдала ему... А меня наша собака спасла. Геологи уже собрались с Ажгиреем уезжать, а она стала лаять...Они снова стали ходить по домам и нашли меня...Поэтому и выжила... Геологи нас с Ажгиреем в область отвезли, в больницу... А уж оттуда нас детдом... После детдома Ажгирея сразу на рабфак отправили. Потом выдвинули в комсомол...А я работать пошла...
       Раздается стук внешней двери, и в комнату наощупь входят Пак Сон Ок и Ажгирей. Ажгирей чиркает спичкой и зажигает керосиновую лампу.
       - Мама,- вскрикивает Ольга.
       - Доченька,- всхлипывает мать.- Бедная ты моя...
       - Вот что, Оля,- говорит Ажгирей. - Сейчас я отвезу тебя на станцию. Поедешь в Актюбинск, в техникум. Вот твои документы, направление от колхоза и от нашего РАЙобраза. Спрячь их как следует. Только теперь ты будешь жить под другой фамилией...
       Он передает ей документы.
       - Вещи твои лежат в повозке. А сейчас прощайтесь, надо ехать, пока не рассвело.
       - Мамочка...- оглядывается на мать Оля.
       - Ничего, дочка, все образуется... Ты о нас не беспокойся... Ты, главное, себя береги...- твердо говорит Пак Сон Ок, понимая состояние дочери.
       - А...Когда я смогу вернуться?- спрашивает Ольга, полуобернувшись к Ажгирею.
       - Никогда...- отвечает Ажгирей. И, помолчав, добавляет:
       - Ведь официально... Тебя уже нет в живых...
       - Но... Как же...Мама? Мы что, больше никогда не увидимся?
       - Не знаю, доченька....
       - Надо только это время пережить... Потом ... Может быть...Потом все изменится...-неуверенно говорит Ажгирей. - Ну, надо идти...
       Мать с дочерью с тихим плачем обнимаются. Ольга подходит к Балхии и протягивает ей руку:
       - Прощайте. Спасибо Вам.
       - Удачи тебе,- говорит Балхия и обнимает Ольгу.
       Мать с Ольгой выходят, Ажгирей задерживается и говорит Балхие:
       - Если будут спрашивать, уехал в район.
       - Хорошо, Ажгирей,- отвечает Балхия. И, поколебавшись, спрашивает:
       - А для тебя это не опасно?
       - Для меня - нет,- отвечает Ажгирей. - А ты погаси свет и спи.
       Он поворачивается, чтобы выйти. Балхия вскрикивает:
       - Ажгирей!..
       Лицо ее полно ревности и страдания.
       Ажгирей останавливается. Не обернувшись, говорит:
       - Все будет хорошо...
       И выходит из комнаты.
      
       ... Ночь постепенно отступает, и вокруг начинают проступать очертания окружающей степи без конца и края.
       Лошадь быстро бежит по дороге. Ажгирей и Ольга сидят, прислонившись к разным бортам брички.
       - Как приедешь и устроишься, сообщи... Лучше от чужого имени... А я передам твоей матери,- говорит Ажгирей.
       - Хорошо...- отвечает Ольга. - Спасибо Вам... Скажите...А если все откроется...
       - За это не беспокойся...- отвечает Ажгирей. - НКВД сейчас не до тебя. У них сейчас других забот полно...
       - Я не о себе...Я о Вас,- тихо произносит Ольга и впервые смотрит ему прямо в глаза.
       - За меня не беспокойся,- отвечает он, отводя свой взор в сторону.
      
       ...Пак Сон Ок и Пак Чен Хе сидят в своем утлом домишке. Пак Сон Ок тихо плачет, а брат гладит ее по плечу.
       - За что, брат, все это на нас, а? - сквозь слезы говорит она. - За что?.. Как она там будет одна? Среди чужих людей? Под чужой фамилией...
      
       ... Уже рассвело. Бричка подъезжает к станции.
       -Ты посиди здесь. Укройся,- говорит Ажгирей, соскакивая с брички. - Я билет возьму.
       Он входит в здание небольшой станции. Ольга накрывается платком.
       К станции идет, зевая, милиционер. Скользнув взглядом по бричке, проходит мимо.
       Из здания выходит Ажгирей. Поравнявшись с милиционером, он на долю секунды задерживает шаг. Милиционер скрывается в здании станции, а Ажгирей подходит к бричке.
       - Все в порядке,- говорит он. - Как раз успели. Поезд через 10 минут. Вот билет.
       Ажгирей протягивает ей коричневый кусочек картона.
       - Спасибо,- говорит Ольга, зажимая билет в кулачок.
       И снова смотрит ему в глаза.
       И Ажгирей смотрит на нее.
       Тихо улыбается и говорит:
       - Мне недавно рассказали, что если корейская девушка не смотрит в глаза парню, то это значит, что он ей нравится. Ты раньше никогда не смотрела мне в глаза...А теперь...Смотришь... Значит, я тебе разонравился?
       Ольга качает головой, и на глазах ее появляются слезы.
       Она снова отворачивается. И Ажгирей отворачивается.
       Так они смотрят в разные стороны.
       Вдали появляется поезд...
       Не сговариваясь, Ольга и Ажгирей поворачиваются друг к другу и сливаются в поцелуе.
      
       ...Ольга стоит на подножке поезда. Поезд начинает двигаться. Ажгирей идет вслед за ним и не отрываясь смотрит на Ольгу. А она - на него.
       Поезд убыстряет свой ход, и Ажгирей уже бежит вслед за поездом.
       - Девушка, войдите в вагон,- говорит пожилой проводник. И, усмехнувшись себе в усы, добавляет:
       - Успеете еще намиловаться...
       Остановившись у края платформы, Ажгирей смотрит вслед поезду. Потом поднимает руку и медленно машет. И шепчет:
       - Айналайн...
      
      
       ... Наши дни. Входит Мамбетжан, уже переодевшийся в спортивную форму, и протягивает старухе листок бумаги.
       - Вот, мама, адрес. По всем приметам, это она.
       Старуха разворачивает листок и отдает дочери:
       - Прочитай, Алия.
       Та берет листок и читает:
       - Город Алматы, 8-я Кирпичнозаводская, 9.
       -Это где?- спрашивает старуха.
       -Это, мама,- отвечает Мамбетжан,- в самом начале Аль Фараби есть несколько переулков. Там частные дома.
       - А...- говорит старуха.- Марат найдет?
       - Конечно! - отвечает Мамбетжан.
      
       ... Марат едет по широкому проспекту Аль Фараби. Притормаживает и говорит старухе:
       - Вон там, бабушка, эта улица.
       Марат въезжает в неприметную улочку. Глядит на дома.
       - Кажется, этот.
       На доме висит домовой знак: " 9".
       - Точно,- сообщает Марат старухе.
       Та говорит внуку:
       - Иди и спроси.
       Марат выходит, подходит к металлическим воротам, нажимает на кнопку звонка.
       Калитка открывается, и в проеме показывается девушка лет 17.
       Старуха видит, как они разговаривают. Потом Марат кивает девушке и идет к старухе. Открывает дверь и говорит:
       - Бабушка, здесь она живет...
       Старуха протягивает ему руку, и он помогает ей выйти из машины. Поддерживаемая Маратом, она идет к воротам. Марат приоткрывает дверь в воротах, и они входят во двор. Бетонированный пол со сливными стоками, по бокам - металлическая арматура поддерживает виноградные стебли. У стены стоит длинный стол под клеенкой, стулья.
       Из дома, сопровождаемая девушкой, самостоятельно выходит опрятная старушка-кореянка в стареньком халате. Она подслеповато щурится. Нашарив в кармане халата очки, надевает их и спускается по ступенькам.
       - Здравствуйте, - говорит она неожиданно звонким голосом.- Вы ко мне?
       Балхия смотрит на нее. И, помолчав, говорит:
       - Я бы тебя тоже не узнала, Оля...
       - Кто вы?- подходит к ней поближе старушка-кореянка и вглядывается в лицо старухи.
       Потом лицо ее освещается изумлением:
       - Балхия? Это ты?
       - Я, Оля, я...- отвечает старуха, чуть пошатнувшись.
       Марат моментально реагирует и подставляет стул, помогая старухе сесть.
       Старушка-кореянка обхватывает ее плечи худенькими руками и изумленно сквозь слезы говорит:
       - Балхия...
       -Оля...
       Марат и девушка переглядываются и отступают в сторону, оставив старух наедине.
       - Это ты за могилой Ажгирея ухаживала?- спрашивает Балхия.
       - Я...- отвечает кореянка. И, оправдываясь, говорит:
       - Я случайно его могилу в прошлом году увидела. Мы ведь, корейцы, 5 апреля ходим поминать своих. Шла к своему сыну, он на новом кладбище похоронен, хотела дорогу срезать. И вдруг вижу - Галиев Ажгирей...
       - Так вот почему были свежие цветы...- говорит Балхия.- Ажгирей ведь уже 10 лет, как ушел...
       - Я же не знала,- говорит старушка -кореянка. - Я недавно в Алматы, сюда два года назад внук перевез.
       - А в этот раз,- продолжает Балхия, - будто что-то такое подтолкнуло...Почему-то о тебе подумала!
       - Ты извини, - тихо говорит старушка -кореянка.- Если тебе неприятно, я больше не буду...
       - Что ты, Оля...Зачем такое говоришь?
       Старуха - казашка молчит. Потом, словно набравшись духа, произносит:
       - Он ведь всю жизнь любил тебя. Я это чувствовала. А как ты потом жила?- спрашивает Балхия.
       - Закончила техникум, работала в больнице. Перед войной перебралась в Актюбинск. Туда мама с братишкой переехали... Им Ажгирей помог...
       Балхия испытующе смотрит на нее и говорит:
       - Так ты хочешь сказать, что Ажгирея ни разу не видела?
       - Один раз видела...-тихо отвечает Ольга.
       - Все же видела... - откликается Балхия , и легкая тень пробегает по ее лицу.
       - Я после войны приехала к родственникам в Кызыл -Орду... А там как раз был митинг...Чествовали рисоводов... Ажгирей стоял рядом с Ибраем Жахаевым...
       - И ты... не подошла?
       - Нет...- качает головой Ольга с кроткой улыбкой.
       - Но - почему?..- настойчиво спрашивает Балхия.
       - Я знала, что у Вас уже родился ребенок, - отвечает Ольга.
       Балхия смотрит на нее и вдруг обнимает ее, и впервые за все время на ее глазах появляются слезы сочувствия к другой женщине, мимо которой прошла любовь.
       Они встают и, обнявшись, идут к выходу. Ольга открывает калитку.
       В открытый проем видна скамейка на противоположной стороне улицы. На ней сидят и о чем-то увлеченно разговаривают Марат и девушка - кореянка.
       И чудится, что это - Ажгирей и Ольга...
      
       Конец.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       12
      
      
      
      
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Хван Юрий (han1000@yandex.ru)
  • Обновлено: 17/02/2009. 192k. Статистика.
  • Повесть: Россия
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка