(подготовлено для журнала "Проблемы Дальнего Востока"
совместно с Кулькиным Дмитрием Ивановичем
сентябрь 2000 г.)
РОССИЯ И ЮЖНАЯ КОРЕЯ.
НЕКОТОРЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ О ПЕРВОМ
ДЕСЯТИЛЕТИИ ОТНОШЕНИЙ
10 лет назад, 30 сентября 1990 г. в Нью-Йорке было подписано соглашение об установлении дипломатических отношений между бывшим СССР и Республикой Корея. В вихре перемен, закружившем нашу страну, несколько подзабылся весь драматизм этого действительно неординарного в то время события: СССР официально подвел черту под последним конфликтом "холодной войны", в котором он участвовал, признал политические реалии, сделал заявку на полноправное, причем не искаженное "классовой солидарностью" с северокорейцами, участие в делах Корейского полуострова и Северо-Восточной Азии.
За прошедшее десятилетие Южная Корея перестала быть для россиян "terra incognita". Многие побывали там с туристическими или "шопинговыми" целями, в обиход прочно вошли названия южнокорейских компаний - производителей электроники и электротехники, автомобилей, одежды, все помнят Сеульскую олимпиаду 1988 г., положившую начало "открытию" этой страны... Это нормально и вызывает удовлетворение. Но все ли сбылось из того, о чем тогда мечтали в Москве и Сеуле, какие уроки можем мы извлечь из прошедших десяти лет?
Чтобы ответить на эти вопросы, надо бы вспомнить некоторые предшествовавшие дипломатической нормализации события.
В 70-80-е годы южнокорейские администрации Пак Чжон Хи, Чон Ду Хвана неоднократно предлагали наладить контакты с Советским Союзом, развивать торгово-экономические связи. Однако СССР не шел на установление каких-либо отношений с Сеулом, ограничивался небольшой по объему торговлей через посредничество третьих стран, в исключительных случаях допускал южнокорейские делегации на форумы, проводившиеся в нашей стране по линии международных организаций. В основном это диктовалось стремлением "не обидеть" КНДР, категорически выступившей против каких-либо контактов с "марионетками", хотя уже тогда в Москве многие, особенно в академической среде, сомневались в обоснованности и дальновидности такой жесткости.
Этапным моментом в сближении с Республикой Корея стало выступление Президента СССР М.С.Горбачева в Красноярске в сентябре 1988 г.1 В него, под давлением либеральной части советского истеблишмента и ученых, была включена революционная идея в отношении Южной Кореи, которая фактически положила начало коренному пересмотру корейской политики СССР. "Думается, - говорил М.С.Горбачев, - в контексте общего оздоровления обстановки на Корейском полуострове могут открыться возможности для налаживания экономических связей с Южной Кореей". Этому заявлению была дана позитивная оценка как со стороны сеульской администрации, обсудившей красноярскую речь на специальном заседании правительства, так и лидерами основных оппозиционных партий РК. Правительственные круги Южной Кореи в целом положительно реагировали также на выдвинутое М.С.Горбачевым предложение обсудить на многосторонней основе вопрос о снижении военного противостояния в районах, где сближаются побережья СССР, КНР, Японии, КНДР и Южной Кореи.
Начавшийся пересмотр советской политики в отношении РК способствовал ускоренному развитию двусторонних отношений по неправительственной линии. Это и развитие прямой торговли, либерализация визового режима между двумя странами, коммерческое соглашение между авиакомпаниями СССР и РК, открытие морского сообщения, телефонной связи. Рубежным событием стало открытие в апреле 1990 г. первых официальных представительств: Торгово-промышленной палаты в Сеуле и КОТРА в Москве. Позднее при них были созданы консульские отделы.2
Несмотря на тенденцию к расширению двусторонних экономических отношений, южнокорейская сторона, тем не менее, проявляла осторожность в подходе к развитию контактов с СССР в этой области, выдвигая как предлог отсутствие межгосударственных отношений и невозможность получения гарантий со стороны правительства по экономическим сделкам. Фактически это была форма давления на правительство СССР в пользу скорейшей официализации отношений. США, к тому же, добились от правительства Южной Кореи запрета на экспорт в Советский Союз ряда "стратегических товаров".
Начало взаимному официальному признанию Советского Союза и Республики Корея положила встреча М.С.Горбачева с президентом Ро Дэ У в Сан-Франциско в июне 1990 года, организованная благодаря усилиям ряда прогрессивных деятелей советской верхушки.3
Под давлением южнокорейской стороны в августе 1990 года в Москве были проведены первые переговоры между правительственными делегациями СССР и РК о развитии взаимовыгодного экономического сотрудничества. Южнокорейской стороной рисовалась впечатляющая перспектива сотрудничества. Делались намеки и об оказании экономического содействия советской экономике со стороны РК. Под влиянием этих заверений тогдашний министр иностранных дел Э.А.Шеварнадзе пошел на досрочное, 30 сентября 1990 г. (предполагалось с 1 января 1991 г.) дипломатическое признание Сеула.4
Наша линия в отношении Южной Кореи не находила понимания со стороны КНДР и подвергалась открытой критике. Вместе с тем в Пхеньяне, хоть и с большой долей раздражения, вынуждены были согласиться с необратимостью процесса развития советско-южнокорейских связей. Визит Ро Дэ У в Москву в декабре 1990 г. и подписание Московской декларации не вызвали в Пхеньяне особых эмоций.5
Нельзя не признать, что игнорирование Советским Союзом в течение продолжительного периода Южной Кореи наносило ущерб его авторитету как великой державы, ослабляло его позиции в АТР и фактически устраняло от активного влияния на процесс корейского урегулирования, в котором Москве отводилась роль поддержки северокорейских инициатив. Слабость советской позиции в корейском вопросе состояла в том, что СССР длительное время не признавал наличия на Корейском полуострове двух государств, в то время как они к середине 80-х гг. имели довольно широкое дипломатическое признание в мире. КНДР и РК на тот момент имели дипотношения более чем со ста странами и имели статус Постоянного наблюдателя при ООН. Обе Кореи были представлены в качестве полноправных членов почти в 20 международных организациях.
По нашему мнению, выбор в пользу установления дипотношений с РК надо было делать раньше, скажем, сразу после прихода к власти более или менее демократическим путем Президента РК Ро Дэ У в 1987 г., или уж во всяком случае в связи с Сеульской олимпиадой 1988 г. Время было упущено, и СССР не воспользовался всеми преимуществами, которыми мог бы, от нормализации отношений с РК, вместе с тем получив порцию раздражения от КНДР.
Фактически к началу 90-х гг. линия на всемерную поддержку северокорейского видения воссоединения Кореи означала отказ от учета существования двух корейских государств и продолжение заведомо тупиковой политики. Линия же на то, чтобы, сохраняя и развивая сотрудничество с КНДР, постепенно вести дело к налаживанию широких экономических, политических и культурных связей с РК вплоть до взаимного признания фактически провалилось, в том числе из-за нарастающей анархии в государственном управлении СССР. Это привело к весьма негативным последствиям - ослаблению возможности влиять на корейскую ситуацию как из-за резкого ухудшения отношений с КНДР, так из-за того, что политика Москвы в отношении Сеула поначалу была реактивной, что создало у южнокорейской стороны впечатление, что она может строиться под ее диктатом. Понадобилось время и "набитые шишки", чтобы отношения стали действительно взаимоуважительными и ровными.
Не секрет, что СССР, устанавливая в 1990 г. дипломатические отношения с Южной Кореей, преследовал две цели. Это, во-первых, насыщение пустого на тот момент потребительского рынка, получение инвестиций и, во-вторых, усиление своей роли в регионе Северо-Восточной Азии за счет сохранения отношений с КНДР и развития партнерства с Югом.
На обоих направлениях успехи были довольно сомнительны. Южная Корея, похоже, поначалу строила свои отношения с нашей страной главным образом через призму межкорейской конфронтации. Для южан Россия представлялась хорошим средством давления на КНДР. Сеул предпринял целый ряд попыток для того, чтобы через Москву "насолить" своему северному оппоненту. Южане муссировали тему Корейской войны, добиваясь, чтобы Россия осудила агрессию Севера. Множество антисеверокорейских заявлений было сделано по проблемам нарушений прав человека "в лагерях на Дальнем Востоке", где использовался труд лесорубов КНДР. Южная Корея пыталась полностью диктовать Москве линию поведения по "ядерной проблеме КНДР", склоняла ее к наиболее жесткому варианту давления на Пхеньян. Сеул старался склонить нас к расторжению союзнического договора с Пхеньяном.
Претерпев многочисленные нападки в свой адрес, Северная Корея в самом деле поверила в то, что Россия слепо "идет на поводу" у Юга. Ирония истории состояла в том, что позже, когда цель ухудшения отношений РФ с КНДР была достигнута, наша страна с подачи Сеула и Вашингтона была исключена из процесса урегулирования северокорейской ядерной проблемы в 1993-1994 гг. и из предложенных в 1996 г. четырехсторонних переговоров. Делались ссылки как на то, что бывший СССР был причастен к наращиванию ядерных вооружений Севера, подготавливая и "поставляя" туда высококвалифицированных специалистов в этой области, так и на то, что Москва "не имеет рычагов влияния" на Пхеньян, так как отношения с ним "заморожены" - во многом благодаря как раз усилиям Сеула.
В ходе визита президента РК Ким Ен Сама в Москву в 1995 г., в принципе, Южная Корея вновь получила от нас то, что хотела. Несмотря на предварительные оговорки, фраза "санкции против КНДР" все же слетела с уст Б.Н.Ельцина. По заявлению тогдашнего Министра иностранных дел России А.Козырева, "конференция по Корейскому полуострову с участием РК, КНДР, России, США, Китая, Японии, а также представителей ООН и МАГАТЭ, является последним методом оказания влияния на Северную Корею и в случае, если она завершится безуспешно, Москва однозначно поддержит идею санкций, но сначала попытается ее образумить, заставить отказаться от своих планов".6 При обсуждении вопроса о союзническом договоре с КНДР Ким Ен Саму также во многом удалось привлечь Президента России на свою сторону. Было решено если не аннулировать, то уже, по крайней мере, не продлевать его на следующий срок, о чем и было заявлено северокорейцам в 1996 г.
В дальнейшем Сеулом были также предприняты попытки добиться поддержки Москвы по вопросу о недопущении переброски тайваньских ядерных отходов на север Корейского полуострова. Особенно настойчиво южане говорили об этом перед визитом в Сеул Е.М.Примакова. Все эти антисеверокорейские заходы вызывали растущее раздражение в Москве.
Не все шло гладко и в экономике. РК предоставила, как обещала 3-миллиардный кредит СССР, но после его распада платежи были Сеулом заморожены в одностороннем порядке. Проблема российского долга Южной Корее стала многолетней головной болью, и вдобавок предлогом для торможения экономических связей. Торговля, правда, росла - главным образом за счет экспорта корейских потребительских товаров в Россию, в том числе "серого", за счет "челночной торговли", а российский экспорт в РК оставался ограниченным ( в т.ч. вследствие протекционистских мер южнокорейской стороны в отношении российской стали, удобрений). Кризис 1997-1998 гг. в РК и 1998 г. в России привел к резкому спаду товарооборота - с 3,3 млрд до 2,1 млрд долл.7 К 2000 г., правда, тенденция к росту была восстановлена.
Общие объемы южнокорейских инвестиций в российскую экономику остаются невелики, реализованные проекты в среднем незначительны по масштабам, сравнительно малы и инвестиции в производственную сферу. Корейские предприниматели в целом пассивно относятся к осуществлению масштабных долгосрочных инвестиций в Россию. Главными факторами, препятствующими этому процессу, они называют политическую и экономическую нестабильность нашей страны (частые смены правительства, конфликты между федеральной и региональной властями, нестабильные цены, колебание курса валюты, преступность и т.д.). В период валютно-финансового кризиса подобные опасения усугубились. Предпринимательская деятельность в России оценивалась как еще более усложнившаяся из-за ухудшения состояния финансовой сферы и возможности невыплат, усиления валютного контроля и других факторов. Южнокорейские бизнесмены отмечают также, что причинами пассивной позиции в отношении России являются отсутствие исчерпывающей информации и недостаточное понимание экономической ситуации в стране.
Хотелось бы отметить, что Республика Корея и Россия начали экономический обмен 10 лет назад, когда все знания корейцев о нас основывались на косвенном и поверхностном опыте. Поэтому в условиях недостатка реального опыта и информации, неблагоприятном деловом климате в России, разгуле криминала нам, в принципе, и не на что было рассчитывать, кроме как на краткосрочные капиталовложения, спекулятивные операции на фондовом рынке.
Со временем в Москве стали подозревать, что многочисленные политические контакты и даже встречи на высшем уровне, где обсуждались все аспекты двустороннего сотрудничества, в том числе и экономического, с многообещающими перспективами, нужны были Югу главным образом для воздействия на Пхеньян руками Кремля. В такие игры Москва больше играть не хотела, из-за чего в Сеуле сразу заговорили о "похолодании" в отношениях. В России же начало распространяться, в том числе в академических кругах, мнение о необходимости изменить курс политики в отношении Корейского полуострова от "проюжнокорейской" направленности к сбалансированности, когда отношения с Сеулом и Пхеньяном развиваются независимо друг от друга и в той мере, в какой позволяет их реальный потенциал. В Сеуле на такой подход (его там назвали "равноудаленность") реагировали довольно нервно, считая его поражением и проигрышем в борьбе за доминирование на Корейском полуострове. Кульминационным моментом в таком восприятии явился "шпионский скандал" летом 1998 г. - опять же на "антисеверокорейской" почве, - в котором пострадал российский дипломат. В Сеуле этому, в общем, не слишком значимому эпизоду был придан характер чуть ли не национальной катастрофы, воспринят как "унижение" Кореи, ее "поражение" и свидетельство чуть ли не полного перехода Москвы на просеверокорейские позиции.
Но нет худа без добра. Для администрации Ким Дэ Чжуна возник хороший повод освободиться от наследия прошлого в отношениях с Россией, когда они строились по "остаточному" принципу - только лишь как функция от противоборства с Пхеньяном. Это заставило два государства пойти на коренной пересмотр своих взаимоотношений.
Президенту РК Ким Дэ Чжуну удалось более мудро и равноправно подойти к российско-южнокорейским отношениям. Это проявилось уже в связи с его визитом в Москву в мае 1999 г., когда Сеул добивался нашей поддержки политики "солнечного тепла" в отношении Пхеньяна. Как известно, дух и философию этой политики в России приветствуют, так как это - наиболее разумный и реалистичный подход к межкорейским отношениям. Однако КНДР усматривала в ней "двойное дно" - желание развалить ее систему политикой "вовлечения", уподобляла эту линию политике США в отношении СССР, приведшей к его распаду. Нам удалось убедить РК, что для того чтобы сделать свою политику результативной, надо добиться доверия КНДР, а оно не может базироваться только на декларациях и жестах. Между тем не сделаны еще даже первые шаги - скажем, установление дипотношений с КНДР со стороны США, Японии, которое в международной практике означает всего лишь признание факта существования государства.
То, что в Сеуле стали прислушиваться к подобой аргументаци, учитывать российскую точку зрения и российские интересы - знак отрадный. Это дало новый старт российско-южнокорейским отношениям, в то время как в Сеуле стал преобладать взвешенный, спокойный подход к отношениям с КНДР. По логике предшественников Ким Дэ Чжуна выходило, что "друзья моих врагов - мне не друзья", что не раз служило почвой для недоразумений. Снижение конфронтационного накала межкорейских отношений снимает этот раздражитель. В Сеуле поняли, что РК и Россия нужны друг другу. Россия - политический гарант ситуации на полуострове, потенциально важнейший рынок для Кореи. Корейский полуостров для России - зона исторического внимания. Любая нештатная ситуация здесь немедленно скажется на дальневосточном регионе. Теперь уже сами южнокорейцы признают, что в РК имела место недооценка российского потенциала в решении проблем Корейского полуострова.
Наполнение реальным содержанием зафиксированного в базовом Договоре 1992 г. отношений конструктивного взаимодополняющего партнерства, как очевидно, предполагает более активное подключение России к корейскому урегулированию. Нынешнее руководство Юга, похоже, понимает это: ему принадлежит идея о принятии шестью странами (двумя Кореями, КНР, США, Японией и РФ) "Совместной декларации за мир и стабильность в СВА". Такая точка зрения перекликается с российской инициативой в многосторонней конференции по Корее.
На сегодняшний день российско-южнокорейские отношения носят характер конструктивного взаимодополняющего партнерства, что закреплено в соответствующих двусторонних документах.8 Весьма активен политический диалог, который по интенсивности среди азиатских стран уступает, пожалуй, лишь Китаю, Японии и Индии. Регулярно проводятся встречи на уровне глав государств (визит Б.Н.Ельцина в Сеул в ноябре 1992 года, визит президентов Южной Кореи в Россию Ким Ён Сама в июне 1994 г. и Ким Дэ Чжуна в мае 1999 г.). Идет активное взаимодействие на уровне министерств иностранных дел двух стран (с 1992 по 2000 год состоялось несколько взаимных визитов министров иностранных дел). На очереди - новые встречи на высшем и высоком уровне.
На территории наших двух стран действует множество совместных предприятий. Согласовано несколько крупных проектов экономического сотрудничества, включая строительство газопровода РФ-КНР-РК из Иркутской области, создание российско-корейского индустриального комплекса в Находкинской СЭЗ. Хорошо идет взаимодействие в международных организациях: в ООН, АТЭС (куда РК помогла нам вступить), по тематике АСЕАН, АРФ, АСЕМ. Поддерживается прямое воздушное и морское сообщение, расширяются научно-технические связи по линии академий наук, научных учреждений, культурный и спортивный обмен. В ограниченных масштабах развивается и военно-техническое сотрудничество.
В будущее можно смотреть с оптимизмом: будет расти торговля, региональные связи, инвестиционное сотрудничество (особенно, если в РК смогут оказать ему соответствующую государственную поддержку). Южнокорейцы по-прежнему заинтересованы в нашей науке и технологиях.
С позиций заботы о завтрашнем дне нет важнее задачи, чем углубление понимания двумя народами друг друга. Нам необходимо с помощью СМИ, ученых, деятелей культуры и "народной дипломатии" наладить созидательный процесс взаимного познания.
Думается, что если корейцы с присущей им целеустремленностью и настойчивостью возьмутся за дело, "процесс пойдет". И, похоже, именно так настроено нынешнее руководство Южной Кореи.
На пороге нового века у наших стран появляется хороший шанс наладить действительно взаимовыгодное, необходимое друг другу партнерство. Изменилась Россия, твердо идущая по пути демократии и либерально-рыночного развития. Это делает ее все более привлекательным партнером для Республики Корея - как политически, так и экономически. Изменилась и Корея - повзрослев, пройдя через кризисы, она сегодня стремится к более самостоятельной, сбалансированной политической линии, для чего дружественные, доверительные отношения с Россией жизненно важны. И вовсе не утопия предсказать сегодня, что в XXI веке "ось Москва-Сеул" станет одним из важнейших компонентов политической и экономической картины всей Азии, привнеся в нее - мы в этом уверены - мир, стабильность и процветание.
Две страны, связанные друг с другом и геополитически и исторически, нуждаются в тесном сотрудничестве для мира и стабильности в СВА и на Корейском полуострове. Думается, Россия будет продолжать вносить более конструктивный вклад в проблему урегулирования в Корее.
ХХI век - это время быстро меняющегося мира, эпоха информатизации и телекоммуникаций. В начале нового тысячелетия Россия и Республика Корея, разделяя такие общепринятые ценности как демократия и рыночная экономика, должны продолжать усилия, чтобы внести вклад в развитие двух стран и мира в целом.
Литература:
1 Правда. 18.09.1988.
2 Вестник МИД СССР, 31.03.1990, стр.38.
3 "Первый российско-корейский форум", Москва, 1999 г., стр.52.
4 "Корейская проблема: новый взгляд". А.В.Торкунов, Е.П.Уфимцев, Москва, 1995, стр.53.
5 Известия, 15.12.1990.
6 "Независимая газета", 03.06.1994 г.
7 "Первый российско-корейский форум", Москва, 1999 г., стр.69-70.
8 "Совместное российско-корейское заявление", май 1999 г.