Толорая Георгий.Почем пядь земли русской?

Георгий Толорая, д.э.н.,

Директор исследовательских программ

Центра изучения современной Кореи при ИМЭМО РАН

(подготовлено для журнала

"Корус Форум", Москва-Сеул

июнь 2002 г.)

ПОЧЕМ ПЯДЬ ЗЕМЛИ РУССКОЙ

История возведения посольства Российской Федерации в Корее

Внушительный комплекс нового российского посольства в самом центре южнокорейской столицы как бы символизирует связь времен. Суперсовременное, напичканное современным хозяйственным оборудованием здание дипломатической миссии России официально открывается в июле 2002 года в квартале Чондон, в двух шагах от королевского дворца Токсугун и остатков царской русской миссии

Российские дипломаты вернулись в квартал Чондон, где с начала открытия "королевства-отшельника" возникали миссии великих держав, спустя полвека (наше генконсульство было закрыто в 1946 году, первое время после нормализации отношений в 1990 году россияне "снимали углы" в отдаленных районах Сеула). Причем вернулись именно в тот период, когда Россия, казалось бы, лишь теряла повсеместно свои внешнеполитические позиции и собственность. Это - результат и символ добрых отношений России и РК. Не осталась в проигрыше и Корея - "Самсунг" активно ведет строительство южнокорейского посольства в Москве на Плющихе. Как же удалось решить проблему размещения официальных представительств двух стран?

Немного истории - без нее не понять всего драматизма дипломатической борьбы.

Российские официальные представители появились в Корее в середине 80-х годов позапрошлого века. Первый русский Поверенный в делах К.И.Вебер решил приобрести землю для миссии, и, получив согласие русского правительства, скупил в центре Сеула 13 участков у частных хозяев в октябре 1885-марте 1886 гг. общей площадью более двух гектаров. Позднее рядом приобрела землю русская православная церковь и соорудила примыкающий к посольству храм. По проекту архитектора Сабатини в 1890 году были построены помещения для дипломатической миссии. Именно в этом здании в 1896-1897 гг. скрывался от японцев корейский король Коджон. Тогда Россия борьбу за влияние в Корее проиграла, уступила японцам. Вследствие поражения в русско-японской войне в 1907 году миссия была закрыта.

Однако непрерывность права собственности нашей страны на этот участок и здания была подтверждена в 1925 году при установлении дипломатических отношений между СССР и Японией, колонией которой в то время Корея являлась. С 1925 года в помещениях миссии функционировало генконсульство СССР. Здесь после освобождения страны шли переговоры совместной комиссии из представителей командования американских войск в Южной Корее и командования советских войск в Северной Корее "для оказания содействия образованию Временного корейского правительства".

Глобальное противостояние с США после второй мировой обусловило игнорирование Москвой Южной Кореи - в результате генконсульство в 1946 году было закрыто. За помещением следили технические сотрудники, которые в 1949 году были высланы. В период Корейской войны 1950-1953 гг. здания миссии были полностью разрушены. На пустом участке обосновались беженцы.

Наша страна никогда не отказывалась от права на свою собственность, но и не напоминала о ней - возможно, считая, что она, как дипломатическая, должна была бы пользоваться определенной защищенностью. Тем не менее в 1968- 1970 годах, корейские власти, опираясь на внутренний закон, не информируя Москву - с ней не было отношений - национализировали участок (не исключено, что противном случае на территорию по принципу приобретательской давности - лицо, прожившее на бесхозной земле 20 лет, становится в РК ее собственником - могли бы претендовать самовольно захватившие ее поселенцы).

В 1973 году власти часть участка продали частным компаниям, позднее застроивших его небоскребами. На оставшейся части, переданной муниципалитету Сеулу, - около 0,8 га - устроили сквер. В нем высится восстановленная башня бывшей русской миссии - архитектурный памятник Сеула, хорошо известный местным жителям.

Зная об этом, некоторые южнокорейские представители в период, когда Южная Корея "обхаживала" Москву в целях установления отношений на уровне посольств, не скупились на посулы о том, что "место для посольства СССР в Сеуле уже есть". По заданию корейского правительства группа корейских юристов изучила этот вопрос и признала, что Москва вправе претендовать если не на сам участок, то на компенсацию.

Однако министр иностранных дел СССР Э.Шеварднадзе не обусловил установление дипотношений решением этого вопроса (именно так позднее поступили китайцы, безоговорочно получившие при признании РК здание бывшего посольства Тайваня в Сеуле). Более того, Шеварднадзе самовольно "приблизил" дату установления дипотношений (перенеся ее с 1 января 1991 на день подписания соглашения), чем лишил своих подчиненных возможности обсудить условия размещения посольств до фактического введения в действие соглашения об установлении отношений на уровне этих самых посольств.

МИД СССР попробовал было напомнить о российской земельной собственности в Сеуле, передав в ноябре 1990 года РК ноту с просьбой принять меры, связанные с осуществлением прав нашей стороны на земельный участок. Однако южнокорейский МИД прислал официальный ответ о том, что РК считает этот участок своей собственностью и надлежащим образом осуществляет право собственности с 1970 года. То есть если даже национализация в 1968- 1970 годах была не вполне юридически чистой, участок все равно уже не вернут, дали понять южнокорейцы. Международная юридическая практика показывает, что добиться реституции (возвращения) любым государством иностранной собственности при таких условиях практически нереально.

Накануне крушения империи советский МИД этим и удовлетворился. Однако пришедшие при его слиянии с МИДом России специалисты, руководимые замминистра Г.Ф.Кунадзе, с отказом от защиты российских интересов не согласились и решили реанимировать претензии. Сначала разговор пошел на рабочем уровне, хотя корейцы слышать ничего не хотели. В ноябре 1991 года первый посетивший РК официальный представитель новой России - спикер Р.Хасбулатов поставил вопрос о российской земельной собственности перед президентом РК Ро Дэ У, который впервые признал правомерность этого. Позднее уже на уровне МИДов удалось добиться согласия южнокорейцев на официальные консультации, хотя к тому времени Россию в Сеуле воспринимали уже отнюдь не как сверхдержаву.

С середины 1992 года начались "вязкие" переговоры экспертов. Южнокорейцы признали, что в сеульских кадастровых книгах есть запись о регистрации земли за Россией. Вместе с тем они считали это недостаточным, так как не было доказательств покупки земли - может быть, ее подарил Веберу для проживания корейский король, а тогда, мол, корейское государство вправе было забрать ее назад. Хотя даже само владение землей с 1886 по 1946 год по принципу приобретательской давности по корейским же законам вроде бы само по себе давало право собственности. Корейцы же упирали на то, что как бы то ни было, с 1946 года речь о дипломатическом иммунитете уже не идет, национализация была правомерной. Российские юристы выдвигали свои контраргументы и прецеденты.

Ясно было, что чисто юридическая казуистика уведет дело в трясину бесконечных разбирательств и сутяжничества. Требовалось политическое решение. Российские дипломаты взялись за активное его лоббирование на самых разных уровнях, включая Голубой дом.

В российских архивах в Санкт-Петербурге мидовцы тем временем нашли письмо К..Вебера, в котором он в 1897 году разъяснял МИДу в ответ на запрос последнего, что выслал купчие, оформленные Сеульским муниципалитетом в 1886 году, в Департамент личного состава и хозяйственных дел МИД в Санкт-Петербург. Однако сами купчие так и не нашлись - видно, были потеряны еще тогда, потому и запрашивали Вебера, бывшего в ту пору уже в Мексике. Тем не менее совокупность представленных корейской стороне архивных документов бесспорно доказывала, что Россия приобрела землю и что она была ее собственностью. Корейские эксперты согласились с этим. Это был первый крупный сдвиг, позволивший в изменившейся политической атмосфере открыть путь к формальному соглашению об урегулировании материальных претензий.

Важно было найти формулу этого урегулирования. К тому моменту стало ясно, что старый участок, частично уже застроенный, не вернуть. К тому же оставшийся свободным его "кусок" не очень подходил для строительства, а продать бы его из-за многочисленных градостроительных ограничений было бы практически невозможно - желающих приобрести в личное пользование памятник национальной истории в Сеуле просто не нашлось бы. Следовало соглашаться на альтернативную компенсацию. Корейцы еще на ранней стадии разговоров об обустройстве посольств согласились с тем, что для этой цели можно было бы обменяться равными по площади участками в двух столицах, так как РК также нужно было иметь собственное, а не арендованное посольство в Москве. Такая идея развязки - обмен участками плюс компенсация за прежнюю российскую собственность в Сеуле путем сооружения здания в Сеуле за корейский счет - была впервые сформулирована заммининдел РК, до того послом РК в Москве Хон Сун Еном в 1993 году. Однако корейские власти не смогли подыскать подходящий участок для обмена - то предлагали неудобные участки в центре, то неподходящие на окраине Сеула.

Эту задачу пришлось взять на себя самим российским дипломатам. Торгпред С.А.Петров с помощью корейских риэлтеров летом 1993 года "набрел" на свободный участок в квартале Чондон, где когда-то располагалась средняя школа "Пэчже". Участок N 34-16 принадлежал государственной Корейской земельной корпорации и желающих купить его не находилось из-за больших ограничений по этажности строительства и площади зданий. О нем доложили в Москву. Участок показали нескольким высокопоставленным российским визитерам.

В марте 1994 года на уровне заммининдел было согласовано, что данный участок подойдет для размещения российского посольства (корейский МИД впоследствии выкупил его для этой цели). Корейцам в Москве в обмен был предложен участок на Мосфильмовской улице, однако позже он им "не показался".

Между тем продолжались переговоры о компенсации за бывшую российскую собственность - вернее, как предпочитали называть проблему корейцы, "суммы в урегулирование вопроса, касающегося бывшего участка российского представительства". В прессе фигурировали расчеты, исходящие из заоблачных рыночных цен на землю в этом районе Сеула, оценивающие участок в 300-400 млн. долл. Сегодня можно признать, что это было скорее психологическое давление с российской стороны - из-за градостроительных ограничений на данном конкретном участке он, как уже говорилось выше, был фактически "непродажным". Единственно реально и юридически корректно было исходить в качестве ориентира из регистровой цены - около 35 млн. долл. в воновом эквиваленте по тогдашнему курсу. Корейцы же предлагали для закрытия вопроса максимум 15 млн. долл.

Анализ показал, что настаивать на определении этой суммы как компенсации не стоило. Прежде всего из-за юридических и политических соображений - российская аргументация о незаконности национализации земли была довольно шаткой, а признание нашей правоты для корейцев было бы чревато "потерей лица". Но еще и потому, что это было бы пиррова победа -компенсировать в таком случае надо было бы по ценам периода национализации (около 1 млн. долл. плюс проценты). Материальное выражение претензий имело не юридическую, а историческую и политическую подоплеку.

Упорный торг продолжался еще несколько месяцев и наконец в результате тяжелейших, продолжавшихся всю ночь в одном из сеульских отелей переговоров дипломатов двух стран осенью 1996 года стороны "ударили по рукам". За бывшую собственность РК обязалась заплатить России воновый эквивалент 27,5 млн.долл.

Дело было "за малым" - надо было найти устраивающий корейцев кусок московской земли, чтобы подписать соглашения об обмене и компенсации "в пакете". В середине 1990-х найти такой участок в центре Москвы было ох как непросто, да еще к тому же надо было заплатить московским властям изрядные деньги за выкуп правы аренды. Наконец удалось согласовать подходящий участок по Труженикову переулку, 15, причем мидовцам пришлось прибегать к помощи самых влиятельных московских политиков и государственных лидеров для того, чтобы его все же зарезервировали за корейцами . "Заковыристым" был и вопрос о том, кто осуществляет предварительное освобождение участков в двух столицах от коммуникаций и сооружений (участок в Сеуле был пуст, а в Москве под ним проходила теплотрасса). Но постепенно все утряслось, хотя копий было поломано немало.

Достигнутые договоренности были закреплены в двух межправительственных соглашениях -об урегулировании вопроса в отношении земельного участка бывшего российского представительства в Сеуле и об обмене земельными участками для строительства комплексов дипломатических представительств. Они были парафированы в Москве 5 марта 1997 года. В первом из них фиксировалась сумма, которую правительство РК обязалось выплатить российской стороне - 24,46 млрд.вон (что на момент согласования было эквивалентно 27,5 млн.долл) и порядок выплат. Второе соглашение определяло условия взаимной сдачи упомянутых выше участков в Сеуле и в Москве в аренду на 99 лет с автоматическим продлением за символическую плату (1 доллар в год). Была также согласована межмидовская договоренность о порядке и графике выплат.

Оба соглашения были подписаны министрами иностранным дел России и РК -Е.М.Примаковым и Ю Чжон Ха 24 июля 1997 года в Сеуле. На этом собственно дипломатическая часть работы была закончена - казалось бы, можно было начинать строительство.

Но осенью 1997 года в Корее грянул финансовый кризис, сразу обесценивший южнокорейскую вону вдвое. В свое время корейцы убедили российскую сторону, что сумма компенсации должна быть закреплена в вонах - в конце концов, речь шла об урегулировании претензий на недвижимость, находящуюся в Корее, причем деньги должны была быть потрачены в Корее на строительство нового посольства. Однако долларовый эквивалент сократился, что заставило забеспокоиться московских чиновников - корейцы, мол, нарушают обязательство о выплате 27,5 млн. долларов! Российское посольство хотело было даже отказаться от приема первого платежа и послало 31 декабря 1997 года (!) соответствующую ноту.

Разумеется, попытка заставить корейцев платить больше официально согласованного была безнадежной, она, видимо, была направлена лишь на то, чтобы "перестраховаться". Реально Россия не так уж много потеряла, удачно разместив воновые средства на банковских депозитах, да и курс воны вскоре несколько вырос. Однако время уходило, а российская сторона все никак не могла приступить к строительству из-за неурегулированности финансовой стороны дела.

Пока велись многолетние переговоры, российские дипломаты уже прикидывали, как могло бы выглядеть будущее посольство. Первые эскизы были сделаны еще в 1994 году, когда россияне присмотрели участок в упомянутом выше историческом районе Чондона, где этажность и расположения зданий строго лимитированы. В этом помог известный в Корее архитектор Ким Вон. Позднее к нему подключились московские коллеги, подготовившие эскизный проект здания. Много месяцев продолжалась трудоемкая процедура его согласования в сеульских инстанциях. Бывали и драматические моменты. При археологической экспертизе обнаружились остатки крепостной стены, которая когда-то окружала корейскую столицу. Российской стороне пришлось взять на себя обязательство о ее консервации при строительстве. Наконец, 12 июня 1999 года, в национальный праздник России, состоялась торжественная церемония закладки первого камня в здание посольства. Однако договор года между МИДВТ РК и посольством на долгосрочную аренду участка был подписан лишь 3 декабря 1999 (корейская сторона явно увязывала прогресс в Сеуле с решением соответствующих вопросов в Москве)..

По мере выправления финансового положения в РК становилось ясно, что средств на строительство так или иначе достаточно, и дальше оттягивать начало работ было неоправданно. И без того с момента принципиального решения вопроса -подписания соглашений - прошло два с лишним года, а всего-то был сделан лишь проект. В конце 1999 года был проведен тендер среди корейских компаний (российские не имеют разрешения для производства работ в Корее), который выиграла фирма "Самсунг".

"Самсунг" смог построить комплекс из пятиэтажного служебно-представительского здания и одиннадцатиэтажного жилого дома меньше, чем за два года. В основном использованы местные стройматериалы и отделка. Здание выстроено "с запасом", рассчитано на работу нескольких десятков дипломатов, приемы на несколько сотен гостей Правда, жилищные условия для россиян можно счесть довольно стесненными, но таковы уж оставшиеся с советских времен нормы обеспечения жильем "загранработников".

Всего, таким образом, дипломатам для того, чтобы обосноваться в Сеуле, потребовалось десять с лишним лет. В том числе - пять с половиной лет переговоров и два года собственно строительных работ. Немало - но не так уж и много за восстановление исторической справедливости и создание долгосрочной, ориентированной на будущее базы для активной работы в интересах развития двусторонних отношений из поколения в поколение.

Оставить комментарий © Copyright Толорая Георгий (han1000@yandex.ru) Обновлено: 17/02/2009. 18k. Статистика. Статья:		Оценка: *8.003** Ваша оценка:

Толорая Георгий: другие произведения.

Толорая Георгий.Почем пядь земли русской?