В последнее время из самых разных источников поступает все больше свидетельств о реальности намерения КНДР, пока по-прежнему заявляющей о мирной направленности своей ядерной программы, в ближайшем будущем создать ядерное оружие. На днях на эту тему почти синхронно высказывались весьма информированные представители противоборствующих сторон: заместитель Госсекретаря США Дж.Келли и доверенное лицо северокорейского руководства, японский политолог корейской национальности Ким Мен Чхор. Первый предсказал появление ядерного оружия у Пхеньяна в течение шести месяцев, второй - уже в апреле с.г.
Не секрет, что администрация Дж.Буша и команда Ким Чен Ира планы по разрешению кризиса на Корейском полуострове вплотную увязывают со сценарием развития американо-иракского конфликта. И если в планировании Белого дома, возможно, определена следующая очередность: сначала, под флагом "разоружения", смена режима в Багдаде, а затем, под предлогом нейтрализации ракетно-ядерной угрозы - в Северной Корее, то по этой логике в Пхеньяне разработан свой график движения, направленный на то, чтобы максимально осложнить потенциальному противнику реализацию его задач. Обе стороны по сути каждым последующим шагом углубляют недоверие оппонента и провоцируют его на ответ - получилась своего рода самоиндуцирующая система эскалации кризиса.
Поскольку в отношении Ирака США, возможно, решили взять некоторую паузу, у Северной Кореи несколько расширилось пространство для маневра. Её руководство в своем стратегическом видении ситуации, по всей вероятности, исходит из убеждения, что в республиканской администрации по-прежнему настроены на устранение пхеньянского режима, либо путем прямой военной акции, либо посредством полной изоляции и экономического удушения КНДР. Оба варианта были озвучены представителями из ближайшего окружения Дж.Буша.
Причем второй путь, возможно, в силу понимания американцами слишком высоких параметров ущерба от ответного удара КНДР в случае вооруженного конфликта, представляется Белому дому предпочтительным. Соответствующая схема действий может включать в себя в качестве основных компонентов прекращение гуманитарной помощи, подпитки от экспорта оружия в результате введения режима досмотра судов, следующих в и из КНДР (по сути морской блокады), денежных переводов от соотечественников, прежде всего из Японии и т.д. Следует признать, что в случае обеспечения такому плану широкой международной поддержки он реально способен привести к драматическому усугублению экономических трудностей, энергетического, сырьевого, продовольственного голода и, в конечном итоге, - коллапсу Северной Кореи.
Такая перспектива Пхеньян устроить не может. Он фактически оказался перед выбором - либо капитулировать, либо начать игру "на грани фола" с целью поставить уже самих США перед дилеммой - идти на военный конфликт (и именно сейчас, а не тогда, когда они создадут наиболее благоприятные для себя условия), или уступить, начать с северокорейцами переговоры о "модус вивенди".
Последние шаги северокорейцев (запуск реактора в Нёнбене, демонстративная подготовка к переработке ядерных отходов в целях производства оружейного плутония, недавняя попытка перехвата американского самолета-разведчика, заявление о готовности принять Садама Хусейна и т.д.) подтверждают, что они избрали второй вариант - нагнетания напряженности и теперь уже действительного провоцирования американцев.
Поскольку Пхеньян свой сценарий контроля над кризисной ситуацией напрямую увязывает с действиями США против Ирака, логично предположить, что чуть ли не на следующий день после развязывания боевых операций в районе Персидского залива из КНДР может последовать неприятный сюрприз - например, объявление о начале практической переработки графитовых стержней, пуск баллистической ракеты, а то и что похлеще. Смысл такого шага - недвусмысленно заявить, что Северная Корея сделала однозначный выбор в пользу движения по пути производства оружия сдерживания в условиях, когда Вашингтон считает для себя возможным прибегать к военным методам для решения политических задач и когда, как показывает опыт Югославии и того же Ирака, рассчитывать приходится не на международное право, а только на себя.
Другое дело, что никто в мире не знает наверняка, способен ли на самом деле Пхеньян создать атомную бомбу. Российские технические специалисты убеждены, что нет. Однако, такая демонстрация силы и серьёзности намерений заставят реагировать США.
И не только их. В заложниках подобной ситуации окажется и Россия, которая до сих пор в целом поддерживала Пхеньян. Москва, конечно, по собственным стратегическим соображениям не может примириться со столь вопиющим нарушением режима нераспространения и вынуждена будет отказать Пхеньяну в политической поддержке такого шага. Значит, изоляция КНДР усилится, что приближает опасность войны - что также для России неприемлемо. Тем настоятельнее необходимость уговорить Вашингтон решить дело миром и, пока не поздно, пойти с Пхеньяном на переговоры, которые, в случае предоставления Пхеньяну гарантий безопасности, должны увенчаться свертыванием КНДР ядерной программы. Такое "пакетное" решение Россия настойчиво предлагает - но пока в Белом доме к нему глухи.
Как известно, для спасения лица, в частности, избежания ответственности за свою долю вины за разрыв Рамочного соглашения 1994 г., в Вашингтоне изобрели формулу многосторонних переговоров. Подобный формат мог бы стать прикрытием для начала прямого и предметного американо-северокорейского диалога, на котором настаивает Пхеньян. Очевидно, России стоит поактивнее поработать с этой идеей. Не исключено, что местом для проведения подобного переговорного процесса могли бы стать Россия, либо Китай - это стало бы хорошей "страховочной сеткой" для двусторонних контактов США и КНДР. Подобная формула, учитывающая запросные позиции обеих сторон, представляется рациональным выходом из сложившегося положения.
В противном случае, нельзя исключать того, что уже в ближайшем будущем Северная Корея самопровозгласит свое присоединение к клубу ядерных государств. Проверить действительность новой реальности будет крайне сложно, но факт её возникновения поставит перед всеми вовлеченными в кризис на Корейском полуострове сторонами новые, ещё более трудноразрешимые проблемы.