|
|
Георгий Толорая, д.э.н.,
Директор исследовательских программ
Центра изучения современной Кореи при ИМЭМО РАН
Корейский полуостров: Север и Юг сближаются, Вашингтон не рад.
Корейский полуостров остается эпицентром международной нестабильности в связи с возможным обретением КНДР ядерного статуса и возросшего из-за этого конфликтного потенциала не только на региональном, но и на глобальном уровне. Причем теперь поставщиком сюрпризов выступает не только Северная Корея (на "непредсказуемость" которой давно сетуют западные дипломаты и эксперты), но и Южная. Хотя в апреле 2004 основное внимание комментаторов привлек визит Ким Чен Ира в Китай- это собыфтие было давно ожидаемое и существенных корректив в дипломатический расклад вокруг Кореи не внесло. А вот внутриполитические события последних месяцев в РК серьезно изменили и ситуацию и внутри южнокорейского общества, и внешнеполитические ориентиры страны.
Как гром среди ясного неба прозвучало протащенное 12 марта через парламент благодаря имевшемуся на тот момент квалифицированному большинству оппозиционными партиями во главе с консервативной "Ханнарадан" ("Партия великой страны") решение об импичменте президента Но Му Хёна. Оно было принято по сугубо формальным поводам (оппозиция придралась к его заявлению о том, что на парламентских выборах 15 апреля "надпартийный" Но станет поддерживать пропрезидентскую "Уридан" ("Нашу партию"). Реальная причина отчаянного шага консерваторов - неприятие политическим истеблишментом, правившем страной полвека, "выскочки" Но, пришедшего к власти на волне народной поддержки, который к тому же еще заигрывал с антиамериканскими лозунгами и пошел на решительное сближение с Северной Кореей.
Но эта затея вышла оппозиции боком - 75% населения ее осудило. В результате вызванного этим противостоянием поистине тектонического сдвига в корейской политике созданная всего лишь в ноябре прошлого года "Уридан" одержала убедительную победу на выборах 15 апреля, завоевав абсолютное большинство в Национальном Собрании РК. "Ханнарадан" не помогли и попытки обновления своего имиджа - накануне выборов консерваторы избрали председателем партии женщину - что в конфуцианском обществе явилось демонстрацией неслыханного либерализма. Пак Кын Хе - дочь фактического творца современной Южной Кореи, отца "сеульского экономического чуда" Пак Чжон Хи - в частности, встречалась в мае 2002 г. в Пхеньяне с Ким Чен Иром, заявила о готовности вновь поехать на Север. Поэтому от нее общественность могла ожидать менее жесткого подхода к Северу, на дополнительные голоса в связи с чем, очевидно, и рассчитывали политики "Ханнарадан". Однако избиратель отказал консерваторам в доверии (их представительство в парламенте сократилось на треть, до 120 мест). Сокрушительное поражение потерпела и Демократическая партия нового тысячелетия, поддержавшая "Ханнарадан" в ее борьбе против президента.
Скорее всего теперь Конституционный суд РК, рассматривающий дело об импичменте, достаточно скоро восстановит Но в президентских полномочиях. Пропрезидентские силы будут контролировать парламент (правда, в мире корейской политики нет ничего постоянного, и не исключен раскол "Уридан"), и Но сможет более уверенно проводить свою линию. В том числе в отношении Пхеньяна, где итоги выборов восприняты как дорогой подарок к наиглавнейшему празднику КНДР - Дню рождения Ким Ир Сена, по иронии политического календаря совпавшего с датой голосования на Юге. Но кончатся ли на этом проблемы и внутри Южной Кореи и в урегулировании кризиса вокруг КНДР?
Кризис в РК имеет в первую очередь внешнеполитические корни - прежде всего страсти кипят по поводу отношений с Северной Кореей и поддержки политики США. Поляризация позиций южнокорейских "голубей" и "ястребов"- а во многом это к тому же конфликт "отцов и детей"- свидетельствует о том, что пока Южная Корея не вполне готова к выполнению исторической миссии. Суть ее - в реализации курса на полное национальное примирение через последовательное сближение с Севером, равно как и на обретение более независимой, соответствующей экономическому потенциалу страны, роли на мировой арене. Возможно потому, что эта миссия оказалась востребованной раньше, чем кто-либо мог ожидать еще несколько лет назад.
По нашему мнению, понять первопричину бурных событий в РК нельзя без учета их внешнего измерения. Курс Но Му Хёна на примирение с Севером вопреки стратегии США, включившей КНДР в "ось зла", стремление, хотя бы частично, освободиться от плотной опеки заокеанского союзника, в особенности в сфере межкорейских отношений стал тем водоразделом, по которому произошло размежевание в Южной Корее - в том числе и во внешнеполитических подходах. Многих аналитиков во всей этой истории с импичментом не оставляло ощущение выполнения оппозицией "внешнего заказа". Кое-кто склонен трактовать последние события как своего рода предупреждение Но Му Хёну - следует быть более лояльным Вашингтону и не забегать вперед в отношениях с Северной Кореей.
А состояние союзнических отношений с Сеулом весьма заботит Вашингтон. Рассогласование в подходах двух стран к урегулированию кризиса вокруг ядерной программы КНДР проявилось уже на втором раунде шестисторонних переговоров в Пекине в феврале с.г., несмотря на предварительную сверку позиций в тройке США-Япония-РК подходы Южной Кореи оказались ближе к мнению не Вашингтона и Токио, а Москвы и Пекина. Оно состоит в том, что российская, китайская и "примкнувшая к ним" южнокорейская делегации высказались за то, что надо принять предложенное Пхеньяном замораживание ядерной программы как первый шаг к решению ядерной проблемы и уже на этом этапе сделать ответные шаги, включая помощь КНДР. Тогда как американцы (и вторящие им японцы) твердили только о "полном, необратимом и проверяемом отказе" КНДР от всей ядерной деятельности безо всякой взаимности.
При этом американцев вроде бы особо не тревожит то, что время работает не на них - предоставленная пауза в условиях политической неопределенности дает северокорейцам возможность увеличивать свои "силы ядерного сдерживания". По сути, все уже как бы притерпелись к мысли о том, что КНДР надо воспринимать как де-факто ядерную державу - но чем дольше мировое сообщество будет мириться с такой ситуацией, тем меньше вероятность того, что удастся "отыграть назад" - убедить Северную Корею отказаться от ядерного оружия и прочего ОМУ в обмен на гарантии безопасности и помощь во вхождении в мировую экономику в рамках "пакетного решения". Пока же все остались при своем мнении, а северокорейцы грозят вообще выйти из переговорного процесса, поскольку он-де служит лишь "прикрытием" подготовки США к войне. На фоне того, как США увязли в Ираке, вряд ли, впрочем, стоит воспринимать такие пророчества всерьез.
Прибывший в Сеул в середине апреля вице-приезидент США Д.Чейни не только добивался от РК скорейшей посылки войск в Ирак, но и стращал южнокорейцев северокорейским атомным оружием ("Нью-Йорк Таймс" очень кстати опубликовала откровения главного пакистанского ядерщика А. Кадир Хана о том, что он своими глазами видел в КНДР три готовых ядерных устройства). Оно, мол, может попасть в руки террористов. Непонятно, правда, каким образом - в столь жестко, как КНДР, контролируемой стране случайная утечка ядерных материалов исключена. Что же, Ким Чен Ир сам захочет подписать себе смертный приговор, связавшись с террористами - ведь реакция США на это вполне предсказуема?. Скорее, усилия Чейни и его заявления о необходимости проведения более "агрессивной политики" в отношении КНДР направлены на то, чтобы подготовить почву для обеспечения "единого фронта" на шестисторонних переговорах в давлении на Пхеньян, который, мол, опасен и не идет на желаемые США уступки. Тем более, что, как заявил Чейни в Китае, США будут стремиться к тому, чтобы главной темой переговоров стала программа обогащения урана в КНДР, американские подозрения о существовании которой и стали детонатором нынешнего "ядерного" кризиса, - а не замораживание известной плутониевой программы, что для начала предлагают северокорейцы (к этому с пониманием относятся Москва и Пекин). По сути дела из-за такого подхода затягивается созыв первого заседания рабочей группы. Поставив "телегу впереди лошади", легко завести переговоры в тупик, а дальше - усиливать давление на "несговорчивый" Пхеньян, вплоть до блокады и санкций.
И все же неверно было бы считать "пекинский процесс" провальным. Переговорный процесс имеет собственную логику и инерцию, иной раз не зависящую от намерений участников, и в данном случае может оказаться не менее важным, чем результат. Никто пока не подвергает сомнению договоренность о проведении третьего раунда шестисторонки до конца июня, идет подготовка к создании рабочей группы (первое ее заседание может открыться уже 27 апреля). В ходе второго раунда прошли важные двусторонние консультации: между делегациями США и КНДР - наиболее длительные в рамках шестистороннего процесса - общей протяженностью в два с половиной часа; между Японией и КНДР - впервые; между РК и КНДР - весьма результативно. Участники вышли на них с более структурированными и хотя бы незначительно, но модернизированными с учетом требований противоположенной стороны позициями: Северная Корея отказалась от требования к США заключить пакт о ненападении; США выразили готовность в целом предоставить северянам определенные гарантии безопасности; Токио не стал педалировать проблему "похищенных", и теперь, как можно судить по итогам прошедших в Пекине в начале апреля секретных переговоров делегации правящей в Японии ЛДП с северокорейцами, будет решать ее на двустороннем треке. На днях состоялось очередное заседание "тройки" (США-Япония-РК) в Сан-Франциско, подтвердившее эти подходы. Россия также активно консультируется со всеми участниками переговоров.
Но следует откровенно признать, что прогресс переговоров невозможен без активного влияния на этот процесс Китая. Визит в Китай Ким Чен Ира дал китайцам прекрасную возможность призвать его проявить большую гибкость в обмен на экономическую помощь, а потом, "продав" это американцам как северокорейские уступки, подтолкнуть переговорный процесс. Публично демонстрируемая северокорейцами непреклонность сути дела не меняет. Все остальные участники хотя и следят за возрастанием роли Китая с некоторой ревностью, понимают, что без его посредничества не обойтись.
Вместе с тем Юг и Север не теряют времени даром и продолжают расширять сотрудничество. На днях подписан первый договор на аренду южнокорейским фирмами земли в индустриальном парке в северокорейском городе Кэсоне, расположенном вблизи ДМЗ. Особое внимание привлекает достижение в апреле конкретных договоренностей о порядке возобновления железнодорожного сообщения - согласованы технические вопросы расписания, работы железнодорожников, обслуживания подвижного состава и т.п. Для России это особенно важно - мы заинтересованы в успехе трехстороннего (РФ-КНДР-РК) обсуждения перспективы создания транскорейской магистрали с выходом на Транссиб для выполнения транзитных перевозок между Азией и Европой. Сейчас вокруг вопроса о предпочтительном маршруте таких перевозок (через Россию или через Китай) - а значит, транзитных платежей - развернулась невидимая широкой публике, но серьезная борьба.
То есть вопросов для кропотливого обсуждения в многостороннем формате немало - и благодаря именно пекинскому процессу началась такая дипломатическая работа, не сводящаяся только к урегулированию первостепенно важного, но все же частного ядерного вопроса. Среди искушенных экспертов никто и не рассчитывал, что удастся добиться ощутимого прогресса в его решении до президентских выборов в США - северокорейцы не будут связывать себя обязательствами с уходящей администрацией, а та не пойдет на решительные шаги. Но теперь совершенно новым фактором международной дипломатии становится институцианализация "шестисторонки". Это - начальный шаг к созданию региональной структуры - впервые в истории СВА. Значение этого события гораздо больше, чем просто поиск выхода из нынешнего кризиса, так как функции такой структуры сопрягают стратегические интересы всех участников.
Для Китая небезразлично, что штаб-квартира возможной международной структуры будет размещена, скорее всего, именно в Пекине - это уже вторая региональная организация после ШОС, возникающая под патронажем Китая. Китай тем самым все более авторитетно заявляет о себе, как о ведущей силе в международных отношениях. Для США в этих условиях особенно важно, что региональная организация создается при их участии и под их контролем. Поэтому, даже если они окончательно "разругаются" с северокорейцами, для американцев срыв многостороннего процесса был бы невыгоден (неясно, правда, принимают ли во внимание столь долгосрочные соображения в нынешнем Белом Доме). Северокорейцам важно, что пока идут "пекинские разговоры", на них не нападут и возможно смягчат внешнее давление. Японии - что есть канал решения региональных вопросов и "мостик" к обсуждению двусторонних проблем с КНДР.
Россия заинтересована быть полноправным участником принятия решений по вопросам безопасности в Азии и регионального сотрудничества (в том числе в сфере энергетики, инфраструктуры). При этом в число таких участников ее в отсутствие "шестисторонки" не позвали бы, как уже бывало в 90-е годы. Повышение роли России в региональных делах - результат прагматичной дипломатической линии на сближение с КНДР и установление тесных контактов между В.В. Путиным и Ким Чен Иром, благодаря которому Москва собственно и стала членом шестистороннего процесса. Надо, наверное, сказать и о том, что те, кто призывал к участию России в изоляции "антинародного пхеньянского режима" и одностороннему давлению на него - не пытались, пусть и руководствуясь самыми благородными намерениями, просчитывать ситуацию дальше, чем на один ход. Тем более сейчас, когда КНДР постепенно начала отходить от жесткой сталинистской модели и в экономике, и в чем-то - в политике, самое время оказать если не помощь, то моральную поддержку нашему соседу и давнему партнеру.
СЕУЛ - МОСКВА