Взбираясь на пологие волны путепроводов, ныряя в жёлтые провалы тоннелей, наш автобус, словно кит, плывёт по широким городским магистралям. Информация и знаки, регулирующие движение, дублируются на проезжей части огромными буквами. На крутых спусках и перед светофорами устроены шумовые и тормозные полосы. В эти утренние часы улицы заполнены студентами и школьниками в форменной одежде тёмно-синего цвета. На мужчинах строгие костюмы. Женщин мало, и они, как и их туалеты, особого внимания не привлекают.
Красивые здания, ухоженные газоны, площади и скверы. Крутые скальные склоны обтянуты металлической сеткой. Магазины, банки, офисы всевозможных кампаний, рекламные щиты, автобусные остановки. Ярко-жёлтое освещение тоннелей, иероглифы и дорожная информация на балках путепроводов.
Внезапно город обрывается, и начинаются теплицы. Их, покрытых чёрной и прозрачной плёнкой, бесчисленное множество. В промежутках между блоками теплиц аккуратные рисовые чеки с золотисто-жёлтыми снопиками рисовой соломы. В лепестках дорожных развязок развязок - огороды и огородики. На узеньких полевых дорогах - мини-трактора и одинокие фигурки людей у невысоких складских помещений. Маленькие города, посёлки и поля словно вытекают из ущелий невысоких, покрытых лесом гор.
Изумрудная зелень.
Березки в коротеньких платьях.
Дорога, шурша, под колеса ложится.
Что же там впереди?
Неужели одна только старость...
На окраине небольшого городка, среди зелёных газонов и скульптурных композиций, стоит красивое здание. За ним ещё несколько больших корпусов. Это всемирно известный завод LG. Через проходную, охраняемую строгим вахтёром в черно-жёлтом обмундировании, входим на территорию завода. На бетонных дорожках, обрамленных лиственными и хвойными кустами в виде животных и правильных геометрических фигур, -ни соринки. Всё это больше похоже на парк или научное учреждение, чем на завод.
Большой вестибюль с бюстом основателя фирмы у центральной стены. Чуть в стороне стоят кофейные и сигаретные автоматы. Торопливый осмотр стерильных роботизированных заводских цехов, дежурные речи, вручение сувениров и получение подарков.
На постоянно действующей выставке, в нескольких больших смежных залах, экспонируются образцы продукции завода и чудеса биоинженерного искусства. Телевизоры, магнитофоны, бытовая химия, парфюмерия, линолеум и обои. Отдельно стоят два огромных чучела: покрытая настоящей овечьей шерстью свинья и почти метровая курица. Рядом с курицей чудовищных размеров яйцо.
Корея, как и всякая развивающаяся страна, очень гордится своей промышленностью. Наши старики, никуда не выезжавшие ранее за пределы Сахалина, охают и ахают. Нас же больше интересуют социальные гарантии, заработная плата и экология. Учтивый гид едва успевал отвечать на все вопросы.
Экскурсия завершается вкусным обедом в одной из шести заводских столовых. Представители завода обратили наше внимание на то, что рабочие за обедом съедают, в общей сложности, шесть мешков риса, но это нас не удивляет. Корейцы всегда любили хорошо поесть. Чтобы отведать полюбившееся блюдо, они готовы ехать за сотни километров от дома. Но больше, чем есть, корейцы любят петь. Здесь поют все. В каждом квартале любого города есть несколько баров караоке. В тенистых беседках многочисленных парков по выходным дням поют в Корее старики.
После короткого прощания и взаимных пожеланий успехов шумно рассаживаемся по своим автобусам. Двигаясь по автомобильной дороге Сеул - Пусан со скоростью сто двадцать километров в час, мы за несколько часов проехали с севера на юг почти всю Корею и на всём пути следования не видели ни одной аварии. Только один раз мимо нас промчалась дорожная полиция на спецавтомобиле с включёнными мигалками.
Всё дальше и дальше на юг: мимо городов, посёлков, зелёных лугов и полей. С каждым километром становится теплее. Природные условия Кореи очень специфичны. Муссонный климат страны, расположенной на одной широте с центральной частью Средиземного моря, не столь благоприятный, как кажется на первый взгляд. Тайфуны и циклоны здесь обычное явление. Весной и осенью перепад температур между севером и югом страны составляет до двадцати градусов. Шестьдесят пять процентов территории занимают горы и возвышенности. Тёплые и холодные течения Японского и Жёлтого морей в сочетании с влажным климатом создали причудливый растительный мир. На сопках рядом растут вишни и берёзы, дубы и магнолии, корейский кедр и апельсин. Многое здесь мне напоминает нашу сахалинскую осень. Рис, хлопок и женьшень являются наиболее распространёнными культурами сельскохозяйственного экспорта.
Разнообразен животный мир Кореи. Самые почитаемые корейцами существа: журавли, черепахи и тигры. Это любимые персонажи корейских сказок и легенд.
Повсюду видны следы деятельности человека. Вся страна огромная строительная площадка. Строят мосты и дороги, магазины и дома, заводы и тоннели. Всё аккуратно уложено, бережно сохранено, отремонтировано.
На отдых остановились у большой и красивой заправочной станции. К услугам путешественников несколько магазинов и киосков, ресторан, кафе и, конечно, автоматы с горячим кофе, напитками и сигаретами. Чуть дальше ряды заправочных колонок под длинными окрашенными в синий цвет крышами галерей. Пока водители и пассажиры отдыхают, молодые улыбчивые парни и девушки, видимо студенты, заправляют и моют машины, после чего пригоняют их назад на стоянку. Цена бензина в Корее чуть меньше одного доллара за литр. Дизельное топливо стоит в два раза дешевле. Несмотря на суету, создаваемую постоянно подъезжающими и спешащими автобусами и автомобилями, не видно злых, озабоченных лиц.
Чуть свободнее стал говорить по-корейски и лучше воспринимать информацию. Язык изменился. Особенно в столичном округе он интонационно совсем не похож на язык наших родителей. Только старшее поколение говорит по-прежнему, понятно для меня. У молодых же говор мелодичнее и протяжнее. Кажется, что они не говорят, а поют. Их произношение, на мой взгляд, приближается к японскому языку. Говорят, это внедряется намеренно для избежания стрессовых ситуаций у населения. Человек, как объясняют здешние психологи, первоначально реагирует не на смысл и содержание фразы, а на интонацию. Поэтому слова, произнесённые резким, отрывистым, командным тоном, могут излишне раздражать окружающих. Семнадцать градусов тепла. На небе ни облачка. А у нас, на Сахалине, уже лежит снег...
После тридцатиминутного отдыха снова в автобус. Через час, минуя Тэгу, крупнейший промышленный центр Кореи, мы подъезжаем к конечному пункту нашего путешествия - небольшому городу Кёнджу. На протяжении девятисот лет (до 935 года) Кёнджу был столицей государства Силла, очагом расцвета корейской культуры и науки. Ныне окрестности города -- это музей под открытым небом. ЮНЕСКО объявила этот район заповедником всемирного значения. Старинные буддийские храмы, захоронения царей эпохи Силла, каменная обсерватория Чхом-сондэ (башня звезд), национальный музей, пещерный храм Сок-курам - вот далеко не полный перечень достопримечательностей древней столицы.
На юго-восточной окраине города стоит пятизвёздочный супер де люкс "Kolon Ноtе1"-наш "дом" на ближайшие три дня. Вокруг гостиницы раскинулись огромные поляны для игры в гольф, теннисные корты, бассейны. Невдалеке озеро и несколько зданий подсобного назначения.
Огромный красивый вестибюль с мягкой мебелью, уютный кафетерий, несколько ресторанов в японском, американском и европейском стилях, ночной бар, сауна, бассейны, массажные кабинеты, зимний сад, казино и конференц-зал - всё это вмещает в себя "Kolon Hotel". Всюду зелень, цветы, ковры и паркет.
За ужином нас развлекают народными корейскими танцами девушки в разноцветных национальных костюмах. Огромные расписные веера в их руках трепещут, как крылья гигантских бабочек. Всматриваясь в плавные движения девичьих рук, вслушиваясь в чарующие ритмы барабанов, я опять невольно вспоминаю отца. Жаль, что он не дожил до этих дней. В последние годы его жизни мы понимали друг друга с полуслова. Сейчас я уже догоняю отца по возрасту, и образ его в моей памяти становится всё светлее и светлее.
...Помню пронзительно-щемящее, трепетное ощущение счастья, которое охватывало меня, когда мы шумной компанией, с детьми, жёнами и мужьями, собирались на выходные дни у родителей, в маленьком деревянном доме. Сознание скоротечности этого счастья, предчувствие необратимых потерь, которых еще не испытала наша семья, заставляло кюдого пристально вглядываться в мельчайшую деталь нашего бытия, дорожа и наслаждаясь каждым часом, каждым мгновением. В зале всегда звучали мамины любимые японские мелодии. Шум, беготня, крики детей заполняли все углы нашего старого дома. Женщины на кухне что-то постоянно мыли и готовили. Мужская половина семьи, под предлогом ремонта очередного сарая или парника, неизменно сбегала в небольшой дворик или огород. Там, в тени строений, под ленивый стук молотков и бульканье пива, разливаемого в большие эмалированные кружки, мужчины предавались неспешным беседам. Ужинали по очереди: сначала мужчины, затем женщины и дети. Нередко, по памятным дням, домой заносили длинный деревянный щит, который устанавливался на невысоких козелках. Наша многочисленная семья с детьми и внуками с трудом умещалась за этим импровизированным столом. Чуть погодя из комнаты в кухню вплывала струйка синего сигаретного дыма. Это, после очередного приступа кашля, курил отец. Счастливо улыбаясь, скорее по привычке, ворчала на расшалившихся внуков мама, а после уединялась с сестрами в маленькой комнатушке. Там они о чём-то шептались, чем-то делились друг с другом, что-то примеряли. А мы, оккупировав летнюю кухню, предавались праздным разговорам или играли в маджонг.
Этот тёплый, незабываемый свет домашнего очага, чуть приправленный горьковатым дымком скоротечного времени, навсегда остался в моей памяти, в моей душе...
Кончается второй день нашего пребывания в Корее. Странное чувство не покидает меня. Кажется, что я уже был здесь когда-то, видел эти дома с изогнутыми, словно морской прибой, крышами, и эти поля невдалеке до боли знакомы и одновременно незнакомы мне. Словно после долгих лет странствий я вернулся в родительский дом и увидел, что там живут другие люди. Всё переделано, переставлено по-другому, и только такие неприметные на посторонний взгляд детали, как камень у крыльца или щербинка в чуть покосившемся наличнике, подтверждают, что это действительно он, наш дом. Хочется войти, прикоснуться к родным стенам, но почему-то страшно. Боишься разочароваться и потерять ту искорку, которая была передана тебе отцом, которая согревала и вела тебя по жизни.
Местное время 20:10. Термометр у входа в отель показывает девять градусов тепла. Через дорогу - небольшая сопка. Вверх по склону ведёт мощённая камнем тропинка. Поднимаемся по ней вместе с Мишей и вдруг в ста метрах от дороги, на огромных валунах, заросших пожелтевшим мхом, замечаем маленькую пагоду. Вокруг неё стоят вырубленные из камня фигурки людей и большие каменные глыбы, покрытые иероглифами. Прожектора-фонарики, установленные у камней, неярким рассеянным светом причудливо высвечивают кроны деревьев. Тропинка к пагоде выстлана резиновыми ковриками. То ли вечность глянула на нас глазами каменных идолов, то ли неведомые боги что-то шепнули нам, но мы, не сговариваясь, осторожно повернули назад к дороге.
Наш поход на сопку "засёк" мистер Пак. Услышав рассказ о пагоде и каменных идолах, он посоветовал нам не ходить туда в тёмное время суток. По его словам, в таких местах живут ками-духи (японск.), и с наступлением темноты их тревожить не следует. Оказывается, древним изваяниям, виденным нами, уже более трёх тысяч лет. Потом, из-за недостатка времени, мы так и не сходили туда больше.
С мистером Паком я познакомился на заводе "Эльджи". В составе нашей группы, но только в другом автобусе, он путешествует по Корее со своей дочерью Татьяной. Встречаемся мы лишь на экскурсиях и коротких остановках. Незаурядная личность, интересный собеседник, он в совершенстве владеет тремя языками. Обращаюсь к нему не иначе как "мистер Пак". Называть его "Пак-сонсенним", т.е. "учитель Пак", было бы правильнее, но когда все кругом "мистеры", пусть и он будет "мистер". Более тридцати лет этот человек проработал главным бухгалтером Чеховского бумкомбината на Сахалине. Последние годы он на пенсии, но ведёт активную общественную деятельность. Является одним из основателей ассоциации сахалинских корейцев. Издал в Японии несколько книг по истории Сахалина и сахалинских корейцев. Почти весь гонорар, полученный за книги, отдал на благотворительные цели в поддержку малоимущих семей и одиноких, старых, больных людей. Большое уважение вызывают его интеллект, знания и жизненная позиция.
Постепенно у нас сложилась своя тёплая компания, в которую вошли: Татьяна, дочь мистера Пака, супруги Наташа и Виктор, "рыжая" Хе Ира из Анивы, Галя и мы с Мишей. Стараемся всегда быть вместе. На экскурсиях обмениваемся впечатлениями, обедаем по возможности за одним столом. Фамилий у своих новых друзей я не спрашивал, да это и не нужно. Из сорока четырёх человек, приписанных к нашему автобусу, восемнадцать человек Кимов, семь - Ли, два Сина и два Пака. Вообще же на группу из восьмидесяти восьми человек приходится тридцать один Ким. Если собрать произвольно такое же количество русских или англичан, вряд ли Ивановых или Смитов наберётся более чем по десятку.
Некоторое однообразие корейских фамилий, часть которых имеет китайские корни, в какой-то мере компенсируется обилием имён. До недавнего времени существовал обычай давать мальчикам сначала детское имя (амен), затем подростковое, а по достижению совершеннолетия официальное имя (кванмен). Независимо от наличия официальной фамилии, у каждого корейца есть некое патронимическое имя пон. Лица, относящиеся к одному пон, считаются родственниками, и до недавних пор браки между ними были запрещены. Причём, пон не всегда и не обязательно ограничивается рамками одной фамилии. По словам отца, для людей, имеющих фамилию Ян, родственными являются люди с фамилиями Бу и Ко, поскольку пон у этих, сравнительно редко встречающихся фамилий, один и тот же. Наличие десятков пон в наиболее распространённой среди корейцев фамилии Ким исключает между ними родственные связи.
Семейный этикет и традиции конфуцианства запрещали младшим членам семьи обращаться к старшему по имени. Обязательными были обращения "старший брат", "старшая сестра" или "первый брат". Многие обычаи сохранились и соблюдаются до настоящего времени. Наиболее сложные, торжественные и неукоснительно соблюдаемые обряды посвящены памяти родителей, памяти предков. Обряд поминовения (чэса) совершается в начале суток каждой годовщины смерти родителей и по утрам в традиционные праздники Нового года и Чусок (Праздник урожая, день поминовения усопших). При совершении чэса, как правило, поминают предков до четвёртого колена. Предков старше четвёртого поколения поминает весь род в специальном обряде "Сичже". На сто пятый день со дня зимнего солнцестояния проводится весенняя церемония. День осеннего обряда в десятом месяце по лунному календарю выбирается по специальным книгам на основе теории о взаимодействии ян и инь, светлого и тёмного, мужского и женского начала. По этим книгам, учитывающим циклы солнечной активности, влияние луны и расположение планет, назначают дни свадеб, определяют благоприятное время для начала строительства дома и т.д. Празднование "ста дней", годовщины рождения (доль), юбилейного шестидесятилетия (хангап), соблюдение свадебных, похоронных и поминальных обрядов и обычаев являются естественной частью жизни восточного человека, элементом традиционного восточного воспитания.
Вечером, заплатив по двадцать тысяч вон за вход, посидели в ночном баре, расположенном в цокольном этаже здания. Высокий зал с колоннами, безупречный дизайн, прекрасное световое оформление стен и потолка. В зале стоят массивные тёмные столы и обтянутые чёрной кожей стулья и диваны. На сцене музыкальный ансамбль. Один из троих вокалистов, невысокий паренёк, не только хорошо поёт, но и прекрасно танцует под Майкла Джексона.
Официант, мальчик лет пятнадцати на вид. принёс нам пиво, очищенные и нанизанные на бамбуковые палочки дольки яблок и блюдо с солёными орешками, мелкой сушёной рыбой и водорослями. Ожидая дополнительного заказа, он долго стоял у стола по стойке "смирно". Если кто-нибудь из нас оборачивался к нему, он кланялся, но так ничего и не дождался. Бонов у нас не было, а то, что можно рассчитаться долларами, мы не догадались.
На специальном, ярко освещенном подиуме, сменяя друг друга, танцевали две девушки в бикини и высоких шнурованных ботинках. Одна из них, костлявая и нескладная, с длинными развевающимися волосами, кореянка. Другая, кажется, филиппинка: красива, великолепно сложена и прекрасно владеет тем, что имеет. Зал заполняется сахалинцами. Музыканты работают на совесть. Поют подряд по пять-шесть песен на английском или корейском языках. Медленные томные мелодии чередуются с зажигательными ритмами. За весь вечер было всего два перерыва по десять минут. Женщины пошли в банкетный зал, где установлено "караоке", петь песни. Вернулись через полчаса, заплатив за удовольствие около пятидесяти долларов. Чуть позже мы забрели в казино. В залитой светом большой комнате стоит десяток столов под зелёным сукном. Заведение пустует, лишь за одним столом сидят человек шесть, по внешнему виду и говору американцы.
Законодательство Кореи запрещает своим гражданам предаваться азартным играм. Доступ в казино имеют только иностранцы. Запрещена также и проституция, однако массажные кабинеты и "розовые" кварталы есть во всех городах.
Мне принесли рюмку виски со льдом и два жетона на игру, стоимостью тысячу вон каждый. Роскошная немолодая женщина выиграла при мне кучу жетонов, поставив на "зеро". Немного выждав, поставил туда оба жетона и - ничего. Над столом бдительный видеоглаз, звучит тихая музыка. У крупье можно обменять валюту и купить жетоны. Один доллар меняется здесь на семьсот восемь-десять вон, хотя тремя этажами выше за этот же доллар можно получить восемьсот пять вон. Вернулись в бар и просидели там почти до закрытия. С часу до трёх ночи "вечер" продолжался в нашем номере. Мистер Сон, наш гид, рассказывал корейские анекдоты. В переводе они не "звучат". Труднодоступный для нашего европейского восприятия корейский юмор, без принятия изрядного количества спиртного, кажется плоским и, мягко говоря, немного пошлым.