Ян Сергей: другие произведения.

Ян Сергей. Рынок

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Ян Сергей (han1000@yandex.ru)
  • Обновлено: 17/02/2009. 8k. Статистика.
  • Впечатления:
  •  Ваша оценка:


    Сергей Ян

    РЫНОК

       На следующий день, возвратившись в столицу, мы ма­ленькой группой в пять человек под руководством неутоми­мой бабушки направились на поиски городского рынка. По подземным переходам пересекаем широкие улицы и по пути заглядываем в магазины, которых мало, и все они похожи друг на друга, как близнецы.
       У валютных магазинов прогуливаются студенты и шустрые, неопределённого возраста старушки с небольшими клетчаты­ми сумками. Время от времени кто-то из них подходит к нам и шёпотом предлагает поменять валюту или синенькие инвалют­ные воны на обычные. Стоящие рядом милиционеры старают­ся ничего не замечать.
       Прохожих на тротуарах становится всё больше и больше: женщины с тяжёлыми узлами на головах, велосипедисты с громадными корзинами спереди и сзади, художники с целой кипой пейзажей в простеньких деревянных рамках, группы людей в военной форме, старики и старушки с тележками. Прошла се­мейная пара - муж впереди, за ним семенит жена с огромной авоськой в руках и ребёнком на спине.
       Через узкие ворота, сквозь людской водоворот, с трудом протискиваемся на территорию рынка. Огромная площадь, огороженная высоким бетонным забором, заполнена битком. Бурлит, шумит, колышется, струится длинный зигзагообраз­ный людской поток, образуя у стен небольшие заторы. Про­давцы сидят на земле, подстелив под себя соломенные ци­новки. Их скудный товар лежит на невысоких, сантиметров сорок в высоту, столиках и ящиках. Есть и настоящие, при­вычные для нашего глаза прилавки. Они стоят в три ряда у самой дальней стены. Там торгуют текстильными изделия­ми и аппетитными на вид фруктами.
       Достаточно пройти по одному ряду, чтобы увидеть весь ас­сортимент товара на рынке: зелень, красный молотый перец, красный стручковый перец, редька, корейская капуста - бечу и какие-то несъедобные на вид пирожки. Выставлены на прода­жу ржавые гвозди и гайки, старые батарейки от фонариков, сломанные наручные часы, куски проволоки, обрезки труб, пе­регоревшие электрические лампочки. Хурма, лапша, старая по­суда, ложки не первой свежести, жареные каштаны, кусочки рыбы и в самом углу, на клеёнке, кусок свинины. Изредка встре­чается рис в полотняных мешочках и некрасивые, с оспинами, яблоки. Очень похоже на наши послевоенные базары. Шуст­рые пареньки что-то предлагают шёпотом и куда-то отводят покупателей. Рядом, сидя на корточках и быстро орудуя палоч­ками, обедает несколько человек. Время от времени мерный гул рынка перекрывается милицейскими свистками. Нищета проглядывается во всём: скудном ассортименте, качестве продуктов, одежде покупателей и продавцов. Но для них и это огромный шаг к свободе и самостоятельности. Ещё пару лет назад о свободной торговле не могло быть и речи. Не­приятно поражает полное отсутствие гигиены. Почти такая же грязь, как и на наших сахалинских рынках. Впервые в Корее увидели столь неприглядное место с непривычными, мягко говоря, запахами. Вторично посетить рынок я бы не решился. И не только из-за антисанитарных условий. Больно смотреть на бедствующих людей.
       ...Мне было пять лет. Наша семья жила в деревянном доме по улице Сахалинской, недалеко от железнодорожно­го переезда. В нашу квартиру подселили русскую женщину с дочерью моего возраста. Её звали тетя Нина, имени де­вочки я не помню. Запомнились только огромные, совершен­но синие глаза и симпатичные веснушки на её лице. Я по­чти не говорил по-русски, а она не знала японского языка, но это не мешало нашему общению, и мы прекрасно пони­мали друг друга.
       За переездом находился базар - неизвестная, загадоч­ная земля, куда нам ходить строго запрещалось. Для пуще­го страху взрослые говорили, что на базаре крадут детей, продают их цыганам и, мало того, далее съедают их. Не­смотря на это нас неудержимо влекло туда, ведь уже на подступах к воротам было столько интересного. Торгую­щие мороженым киоски, прилавки с вертикально стоящи­ми малиновыми колбами, где за пятьдесят копеек можно было попить сладкой, бьющей в нос газированной воды. Газированная вода без сиропа стоила тридцать копеек. Воду, водку, семечки - всё продавали в больших гранёных стаканах. Прямо на земле, на брезентовых лоскутах лежа­ли ржавые гвозди, косы, топоры, которые, как мне каза­лось, никто не покупал. У самого переезда стоял одноно­гий бородатый шарманщик с попугаем на плече. Попугай был большой и красивый, с блестящей цепочкой на ноге. Мы считали, что цепочка у него, конечно же, золотая. По команде старика попугай доставал из продолговатого ящи­ка белые свернутые в несколько раз бумажки с предсказа­нием судьбы. Судьба стоила ровно полтинник. Недалеко от шарманщика сидела на подушечках толстая цыганка, кор­мившая грудью ребёнка. Она перебирала в руках засален­ные карты. А рядом, чуть ли не на рельсах, расположились нищие, изувеченные войной люди - безногие, безрукие, со страшными, обожжёнными лицами. У каждого на земле лежала коробка или фуражка.
       Не помню, кто нас надоумил, но мы повадились драз­нить нищих. "Кодики, попрошайки", - кричали мы, показы­вая языки, и сразу убегали, едва кто-нибудь из них делал движение в нашу сторону. Так повторялось два дня, до тех пор, пока за этим занятием нас не застал отец. Ох, и здо­рово попало мне. Ближе к вечеру он повёл меня к нищим извиняться. Я подходил к каждому и просил прощения за неправильное поведение. Мне было страшно и стыдно. Я боялся смотреть на обрубки ног, на страшные тележки, на тёмные заросшие лица. На одежде у многих блестели ордена и медали. Некоторые что-то отвечали, жали мне руку, а другие смотрели на отца, который наливал водку в жестяную кружку, принесённую из дома. Вечером, за сто­лом, мама сказала: "Бедным быть не стыдно, стыдно раз­глядывать бедность". В наказание за проступок я должен был выучить эти слова наизусть...
       Минут сорок потолкавшись на рынке, с трудом выбираемся на чистую зелёную улицу и знакомой уже дорогой возвращаем­ся в гостиницу.
       У фонтана древняя старушка выкапывает из газона ка­кие-то корешки и, тщательно отряхнув, складывает их в холощовую сумочку. У Ледового дворца маршируют школьники. Пробегает стайка худеньких смешливых девушек. По широ­кой улице, обгоняя трамваи, несутся чёрные "Мерседесы". Лозунги на стенах домов провозглашают единство партии и народа, совместно построивших самое справедливое обще­ство на земле - социализм.
       Под вечер совершаем экскурсию на Пхеньянскую студию художественных и документальных фильмов. Проходим мимо строгого часового у шлагбаума и привычно подходим к памят­нику великому вождю. Затем знакомимся с документами, ос­вещающими заботу партии и лично гениального вождя о разви­тии важнейшего из искусств. Постановления, приказы, утверж­дающие факсимиле на сценариях. Уменьшенные копии и маке­ты почти всех исторических и революционных памятников Ко­реи: триумфальная арка, монумент в честь основания партии, старинные дворцы. Декорации к фильмам, киноаппаратура и на всех стенах фотографии вождей в окружении артистов и наро­да. Страна полностью смогла обеспечить себя портретами, бюстами, памятниками и трудами великих вождей. На неболь­шом холме съёмочная площадка. По узенькой улочке тихо тру­сит рикша. Два маленьких японских жандарма с огромными карабинами наперевес ведут рослого революционера. Из окон испуганно смотрят обыватели. Параллельно по рельсам дви­жется камера. Идут съёмки очередного фильма.
       В гостинице познакомились с двумя кореянками из Алма-Аты, прибывшими сегодня рейсом через Пекин. Проговорили целый вечер. На жизнь в Казахстане не жалуются, Назарбае­вым довольны, перемены радуют, преступность уменьшается. Несколько дней они провели вместе с нами и очень расстрои­лись, когда мы уезжали домой.
       21. 10. 97 г.
      
      
      
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Ян Сергей (han1000@yandex.ru)
  • Обновлено: 17/02/2009. 8k. Статистика.
  • Впечатления:
  •  Ваша оценка:

    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка