В центре Пхеньяна, у гранитных ступеней набережной реки Потхон, среди фонтанов и скверов с геометрически вычерченными формами, высится гигантский шпиль, увенчанный десятиметровым каменным факелом. Это монумент идее Чучхе (революционного преобразования Кореи). Основание монумента, возле массивных каменных дверей, облицовано разноцветными мраморными плитками, на которых выгравированы золочёные надписи. Белая с голубыми прожилками плитка прибыла из Сибири. Красно-белая плитка прислана чилийским народом ещё в бытность Сальвадора Альенде. Плитки из Грузии, Армении, Египта, Германии, Венгрии, Пакистана - всего из ста четырёх стран мира. После краткой лекции об истории создания монумента на скоростном лифте поднялись на круговую обзорную площадку, находящуюся на высоте 160 метров. Это самая высокая точка города. Отсюда видна вся столица от охватывающих её полукольцом невысоких сопок до полей и лесных массивов на горизонте.
Нашли глазами "нашу" гостиницу, рядом ледовый дворец спорта, потом здание цирка с сияющим куполом, ещё дальше, за городом, на возвышенности Тесонсанское мемориальное кладбище революционеров. За рекой в сиянии струй двухсотпятиде-сятиметровых фонтанов, бьющих из середины реки, стоит народный дворец образования, правее - целый комплекс зданий в восточном стиле. У пирса замерли разноцветные прогулочные катера и лодки. Немного в стороне уникальное произведение архитектуры - крытый футбольный стадион. Пирамидой возвышается над городом гостиница в сто тридцать этажей, самое высокое здание в Азии. Ещё одно приметное сооружение - копия нашего Дворца съездов в Москве. Монумент Чхоллима -взмывающий в небо крылатый конь, а чуть правее - памятник в честь основания Трудовой партии Кореи, следующий пункт нашей утренней программы. Налюбовавшись окрестностями, минут сорок простояли на довольно свежем утреннем ветру. Из-за отключения электроэнергии лифт не работал.
Три огромные вздымающиеся руки на каменном диске (диаметром двадцать и высотой два метра), опоясанные широкой бетонной лентой с надписями и барельефами - это и есть монумент в честь основания Трудовой партии Кореи. Руки, держащие маленькую косу, молот и кисть, по замыслу создателей памятника, олицетворяют собой единство рабочих, крестьян и интеллигенции. Замкнутое вокруг них кольцо - это забота партии о сплочении народа. В отличие от учения Ленина, где интеллигенция является лишь прослойкой, в учении Ким Ир Сена она выступает как отдельный, самостоятельный субъект революционного процесса. Всё остальное - на своё усмотрение. Несмотря на воскресный день, осмотреть памятник пришли сотни людей. Художественная ценность монументального ансамбля, на мой взгляд, близка к нулю, но, видимо, сильны партийные чувства у народа...
Совершенно очевидно, что вся современная история Кореи, как было и у нас, сводится к истории развития партии. Партийные съезды воспринимаются корейцами как исторические вехи.
...Исторические семнадцатый, двадцатый, двадцать второй съезды КПСС, отчётные доклады, неуклонное повышение жизненного уровня, укрепление социалистической демократии, аграрный вопрос... Я помнил наизусть даты проведения съездов и принятые на них решения. "Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!". К такому-то году бесплатный проезд, бесплатный хлеб, спички. К двухтысячному году полностью решить в СССР жилищную проблему - это уже из программы М. Горбачева. Жизнь оказалась сложнее всех партийных решений и не пошла по указанному съездами курсу...
В полдень мы уже на пути к Вонсану, крупному портовому городу на берегу Японского, или, как здесь считают, Восточного моря. Пять часов езды от столицы с двухчасовым отдыхом в придорожном мотеле. Кроме красивого пейзажа, вокруг нет ничего интересного. За зданием мотеля работает шумный коллектив молодых людей. По всей видимости, идёт очередной пролетарский субботник. Девушки носят длинные тяжёлые пучки ржавой, погнутой арматурной стали. Юноши кувалдами придают прутьям нужную конфигурацию, затем закладывают их в опалубку и заливают бетоном, который замешивается тут же на листе железа. Постепенно к работающей группе подошли чуть ли не все туристы. Некоторые энтузиасты, взяв кувалды, пытаются поработать молотобойцами. Наши попытки общения с корейской молодёжью прервал мужчина в военном кителе, удаливший нас с площадки под предлогом соблюдения правил техники безопасности.
Впервые за десять дней пребывания в Корее мы увидели собаку. Возле красивой будки, охраняемой строгим человеком в военном кителе, сидел на цепи откормленный пёс-боксёр. Ещё одну собаку повстречали в Вонсане. Худая чёрная дворняжка, чуть пошатываясь, брела по тротуару по своим собачьим делам. Кроме того, ещё десятка три откормленных псов резвилось в вольерах столичного зоопарка. Самое удивительное, что посетителей возле собак было ничуть не меньше, чем у клеток с медведями или бегемотами. Последняя здешняя достопримечательность - пчелиные улья на террасе отвесной скалы, выдолбленные из целой колоды и накрытые остроконечными соломенными крышами.
В сувенирном магазинчике, на втором этаже мотеля, торговали сушёным кальмаром, ампулами с медвежьей желчью, пивом и "змеиной" водкой. В прозрачном кубе, в чуть желтоватом растворе спирта причудливо колышутся изогнутые почти полуметровые змеи. С торцевой стороны куба небольшой краник. Целебные свойства этого традиционного восточного напитка известны с давних времён. Змеи, медвежья желчь, панты, порошки из когтей и костей тигра, сушёный трепанг - вот перечень ингредиентов, наиболее часто используемых при изготовлении лекарств. До этого столетия большим спросом пользовались лекарства с добавлением порошка из нефрита. Целебные свойства этого камня известны на востоке каждому.
Наконец наш вынужденный отдых, вызванный ремонтом одного из тоннелей, подошёл к концу. Ровная асфальтированная дорога, плавно огибая сопки, проходит через десяток тоннелей и бесчисленное количество мостов. Неповторимую гармонию создают отвесные стальные скалы с островками клёнов и кедров, глубокие каньоны с извилистыми ленточками бурлящих речек и старинная мелодия "Ариран", льющаяся из динамиков автобуса. В памяти сразу же всплывают старинные офорты корейских художников.
Цель нашего сегодняшнего путешествия - портовый город Вонсан, находящийся на берегу лазурного залива. К большой монументальной гостинице подъехали уже в сумерках. Наш автобус сразу же окружила толпа заждавшихся родственников. Большой галдящей толпой вваливаемся из темноты в чуть освещенный вестибюль. После шумных приветствий, слёз и объятий собравшиеся разбились на небольшие группы, и потекли между ними задушевные разговоры: кто-то умер, не дождавшись встречи, кто-то женился. Родственники вспоминают годы совместной жизни на Сахалине, знакомятся с внуками и племянниками. Радостные, печальные, трогательные, незабываемые встречи. Без них впечатления о Корее были бы неверными и неполными.
Через час, выстояв длинную очередь к лифту, оказываемся в своем номере. Ужинать спустилось человек пятнадцать, все остальные сидят в комнатах с родными.
Купив в баре местную водку и сладости, мы поднимаемся в гости к бабушке и застаём её прямо сияющей от счастья. У неё в номере гостят брат и сестра со своими детьми. "Дети" - это три очаровательные девушки, двадцати, восемнадцати и четырнадцати лет. Они просто покорили нас своей непосредственностью, наивностью и чистотой помыслов. Самая младшая из сестёр красивым завораживающим голосом исполнила несколько песен. После окончания школы она собирается в армию, чтобы потом, если повезёт, попасть на эстраду. Другого пути, видимо, нет. Старшие работают вместе с отцом, получая ежемесячно сто сорок местных вон на двоих. Для сведения: килограмм риса на рынке стоит пятьдесят вон.
Два вечера в Вонсане мы, общаясь с девушками, ходили в бар - место, недоступное для них ранее. Разговаривали и смеялись над моим произношением. Платья и костюмы, привезённые моей женой, оказались девочкам впору. Они, счастливые, без конца примеряли их, вернувшись домой ночью, после нашей первой встречи. Юность прекрасна тем, что предстоящие заботы её нисколько не волнуют. Как ни странно, в тяжелейших условиях дети растут здесь добрыми и любознательными. Им неведомы обычные детские развлечения. Они не смотрят телевизор, не ходят на дискотеки. В шесть часов вечера, экономя электроэнергию, свечи и дефицитный керосин, все ужинают и ложатся спать. Их - таких трогательно-наивных и приветливых, живущих на грани выживания и не понимающих этого, лишённых даже маленьких благ цивилизации, - жалко до слёз. Так хотелось увезти хотя бы одну из них к двум нашим девочкам домой на Сахалин, чтобы как-то устроить её судьбу. Но это, к сожалению, невозможно. В течение месяца они считали дни до приезда тети из России. Дело даже не в двух-трёх сотнях подаренных долларов, на которые можно будет питаться целый год. На всю жизнь им запомнится общение с людьми из другой страны. Дома, долгими вечерами, дети будут смаковать подробности этой встречи. В школе они сразу окажутся в центре внима-
ния, и им будут страшно завидовать. На второй день девочки с гордостью угощали нас хурмой и лепёшками из риса, который привезла им тётя. В семидесятые годы мы, будучи школьниками, точно так же ждали приезда родственников из Японии.
...Это был визит одной из первых неофициальных делегаций, составленной в основном из японских граждан, чьи родственники жили на Сахалине. Официальная версия трехдневного пребывания японцев - посещение могил в родительский день. О приезде в составе делегации своей младшей сестры мама узнала из передачи Токийского радио.
С самого утра к гостинице "Сахалин" стали собираться местные японцы и корейцы, желающие передать письма родным и хоть что-то узнать об их судьбе. Автобусы с делегацией где-то задержались, но в вестибюль гостиницы, конечно, никого не пустили. Когда перед зданием гостиницы собралось человек со-рок-пятьдесят, подошли милиционеры и попросили всех разойтись, чтобы освободить тротуар для движения пешеходов, которых, кстати, в этот час не было вообще. Потом они начали проверку документов, и напуганные люди перешли на другую сторону улицы Ленина. Но и там их попросили не собираться большими группами, и все разошлись по два-три человека вдоль улицы. Несколько смельчаков спряталось за торцевой стеной гостиницы, и время от времени кто-либо из них осторожно выглядывал из-за угла.
Уже ближе к обеду подъехал большой новенький автобус. Мама, быстро перебежав дорогу, в одном из его окон увидела младшую сестру. Прикладывая ладони к стеклу, они что-то кричали друг другу, но в общем шуме ничего нельзя было услышать. Милиционеры и дружинники, выстроившись в две шеренги, создали живой коридор, по которому японцы проходили в вестибюль. По пути многие успевали сказать несколько слов своим родным. Чуть позже из гостиницы вышел человек, который попросил всех разойтись по домам и не мешать работе иностранной делегации.
Мы с мамой знали расписанную по минутам программу их поездки. Успев до оцепления пройти на городское кладбище, мы спрятались за густыми кустами малины. Там, возле захоронений японских граждан, после двадцатилетней разлуки, почти украдкой, встретилась с сестрой моя мама. Целый час они стояли, обнявшись, и плакали, вытирая слёзы мокрыми платками. Разговаривая о чём-то друг с другом, они время от времени хлопали меня по плечу и прижимали к себе. Элегантно одетый человек, поговорив немного с представительным японцем, не стал нас тревожить. Хорошие люди есть везде. На следующий день, вечером, нас пропустили в гостиницу, и мама смогла побыть со своей сестрой ещё целых два часа.
Судьба раскидала корейцев по всей планете. До сих пор разлучены дети и родители, братья и сестры. Никак не могут они найти друг друга в этом странном мире. Холодная война, "железный занавес", "санитарные кордоны", а теперь и экономические проблемы неодолимой преградой стоят перед ними. Пожилые люди, уехавшие в Республику Корея и Японию, имеют возможность раз в год посетить сахалинских друзей и родных на выплачиваемые Кореей минимальные пенсии. Нашим старикам пенсий, заработанных в России, не хватает даже на пропитание. Из всех стран только Япония, признав свою вину, финансирует возврат в Корею насильно увезённых граждан. Россия, признавая исключительную роль в становлении островной экономики уезжающего поколения своих граждан-пенсионеров, отнеслась ко всему с восточной отрешённостью и равнодушием. Корея за японские деньги радушно принимает своих состарившихся "блудных" детей, поселяя их в приюты для престарелых. Неужели приюты при церквях, бесплатный билет на самолёт до Сеула и казарменная жизнь вдали от внуков - это всё, что заслужили наши старики. Неужели это и есть долгожданное возвращение на Родину?